Текст книги "Могила Амброза Бирса (СИ)"

Автор книги: Александр Воронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  Самсонов обнаружил её случайно. Притормозив по нужде у обочины, он вышел и оглянулся. В обгонявшей его машине за рулём была женщина, в идущей навстречу, кажется, тоже, а максимум, что могло позволить Самсонову в такой ситуации воспитание – это разве что обругать эмансипацию. «Что ж, отвлекая водителя во время движения, ты рискуешь стать виновником ДТП», – подумал Самсонов и, прислушавшись к себе и решив, что ему и в самом деле лучше прогуляться до кустов, он двинулся через обочину и кювет к ближним зарослям. Там он его и нашёл – довольно высокий, в половину человеческого роста, светлый от природы, но потемневший от времени камень, отесанный в почти правильный параллелепипед, с вырезанной на передней грани полустёршейся надписью:

  AMBROSE GWINNETT BIERCE

  1842-1914

  ***

  Около трёх недель спустя он сидел за столиком кафе со своим приятелем по фамилии Белкин.

  – Итак, – подытоживал Белкин, – в 1913 году в более чем семидесятилетнем возрасте Амброз Бирс отправляется военным корреспондентом на гражданскую войну в Мексику и бесследно исчезает. Последние достоверные сведения о нём датируются концом декабря, поэтому годом его смерти в справочниках принято указывать либо девятьсот тринадцатый, либо девятьсот четырнадцатый.

  – Да, – ответил Самсонов.

  – Иными словами, вероятность того, что пропавший без вести в тринадцатом году в Мексике знаменитый американский писатель лежит в никому неизвестной заброшенной могиле среди придорожного бурелома посреди России, равняется нулю.

  – Стремится к нулю, – поправил Самсонов.

  Белкин почесал нос.

  – Так. Стремится. Вот, значит, до чего уже дело дошло?

  – Я просто стараюсь быть максимально точным, – спокойно ответил Самсонов. – Никакой принципиальной невозможности уехать в Мексику и по истечении некоторого времени оказаться в России в 1913 году не было.

  – И ты что же, можешь назвать мотивы, которые могли бы заставить Бирса так поступить?

  – Естественно, не могу. Но мне эти мотивы представить всё же легче, чем мотивы того, кто в придорожном буреломе на другом конце земного шара устроил никому не известную фальшивую могилу Амброза Бирса, никакого отношения к реальному Амброзу Бирсу не имеющую.

  – А мотивы того, кто в придорожном буреломе устроил никому не известную в течение почти века настоящую могилу Амброза Бирса, тебе представить легко?

  Самсонов опустил глаза.

  – Если бы мне это было легко, – полуответил-полупродолжил он, – я бы спал спокойно.

  – А так – неспокойно?

  – Так я вообще не сплю.

  Белкин покачал головой:

  – Ты знаешь, оно и видно. Хорошо, насчёт бурелома. Как ты считаешь, сколько этой могиле лет и был ли там этот бурелом, когда её устраивали, может, там тогда поляна какая была?

  – Трудно сказать. Но могила старая, очевидно очень старая. Всё говорит за то, что тогда там наоборот – лес был во все стороны, тогда наверняка и дороги-то самой ещё не было.

  – И ты что же, и впрямь носишься с мыслью, что там – Бирс?

  – Бирс? – пожатие плечами. – Знаешь, там дальше по дороге километрах в восьми на холме деревенское кладбище. Так вот, я считаю, что вероятность того, что в этой могиле – Бирс, такова же, как и вероятность того, что Бирс – в любой другой могиле на этом деревенском кладбище. Вообще в любой могиле на всем свете под любым именем на камне такая же вероятность найти останки Амброза Бирса, как и в этой могиле под камнем с его именем. Это в моём представлении и означает – вероятность стремится к нулю.

  – Ну и тогда в чём же дело?

  – Дело в том, что мне нужно знать, для чего это всё.

  Белкин смотрел очень внимательно:

  – Но ты понимаешь, что из этой истории в любом случае ничего не выжать?

  – Мне нужно это знать.

  – Это фальсификация.

  – Это фальсификация во имя чего?

  – Розыгрыш.

  – Хорош розыгрыш. Встань сейчас на середину зала и скажи, что в двадцати километрах отсюда найдена могила Амброза Бирса, как ты думаешь – многие обхохочутся? Поступим методом Глеба Жеглова, выйдем на улицу, спросим у ста человек, кто такой Амброз Бирс, что тебе ответят? Людям, которые способны поверить, что это может быть настоящей могилой какого-то Бирса, плевать на это с высокой колокольни. Те, которым не плевать, никогда в это не поверят. И люди, которым плевать и не плевать – безразлично – могут узнать о её существовании только совершенно случайно, эта могила так и сделана, чтобы о ней узнало как можно меньше народу, что ж это за фальсификация такая?

  Белкин на секунду задумался и спросил новым голосом:

  – Слушай, а ты уверен, что остановился там случайно?

  Самсонов ответил ему вопросительным взглядом.

  – Знаешь, если бы какой-то шутник видел, до какого состояния он довел тебя своею шуткою, нет спору, он бы порадовался. Честное слово, из-за этого стоило и землю рыть, и камни тесать.

  – Я остановился там совершенно случайно, – раздельно и категорически ответил Самсонов. – Мне нужно было отлить. Возможно, и отсыпать. Я наугад пошёл в кусты, наткнулся на камень и забыл, для чего я пришёл.

  – И этой могиле, может, сто лет скоро, – добавил он.

  Белкин загорелся:

  – Хорошо. Но в любом случае то, какое это оказало на тебя воздействие, доказывает, что такой розыгрыш мог иметь смысл. Возможно, в своё время он был целенаправленно устроен в расчёте на какого-то конкретного человека вроде тебя. Человека этого каким-то образом якобы случайно навели на эту могилу, ну а потом и потешились.

  – А не слишком ли громоздкие шутки?

  – Ну, знаешь ли, если после такой шутки человек забывает отлить и отсыпать, оно того стоит. Не исключено, что он в конечном итоге отольёт и отсыплет прямо в штаны, а большего ни от какой шутки и желать нельзя.

  Самсонов не улыбнулся.

  – А ты знаешь, что статьи об Амброзе Бирсе нет даже в Большой Советской Энциклопедии?

  – Знаю, смотрел, и что?

  – А то. В то время, когда эту могилу предположительно устраивали, такого человека, как я, и найти было почти невозможно. Ну или очень непросто. Если бы это был большой поклонник Бирса, откуда бы он ни взялся, это был бы единичный экземпляр. И такую шутку с ним устроили бы только потому, что он голову бы этим Бирсом всем задурил. А если бы он всем голову задурил, то, наткнувшись на такую могилу, сразу бы понял, откуда уши растут. Не стоило ради такого розыгрыша камни ворочать.

  – Не факт. А кроме того, кто тебе сказал, что шутка непременно удалась? Вполне возможно, что шутники были разочарованы, не все ж такие мудрецы, как ты...

  – Есть ещё одно. Могила старая. Но за ней смотрят.

  – То есть?

  – Там корзина с пластмассовыми цветами и венок.

  – Венок?

  – Тоже пластмассовый. Очень старый, весь вылинявший. И корзина тоже вся вылинявшая, белая, страшная. Но сам понимаешь, очень старый пластмассовый венок – это не очень старая могила. Когда ставили этот камень, пластмассы, может, ещё в принципе не было. Что же это за розыгрыш такой, который длится десятилетиями?

  – Слушай, так может, она не такая старая, как тебе кажется?

  Самсонов мрачно усмехнулся:

  – Давай отвезу тебя туда разок, и такие вопросы отпадут сами собой. Она очень старая. Среди бурелома, но не такого бурелома, как там везде вокруг. Её чистили, уже давновато, но по сравнению с окружающим разница сразу видна. Она выглядит, как запущенная могила на кладбище, а не как запущенная могила в лесу.

  Белкин помолчал и развёл руками:

  – Ну тогда я не знаю. Надо думать. Или плюнуть. Всё равно, маловероятно, что это кого-то заинтересует.

  – Угу, – отозвался Самсонов. – Обязательно плюну. Ты знаешь, я оттуда как и не уехал. Я пошёл, сел за руль, покатил, я здесь, она там, но я не уехал.

  – Тогда выход один – копать!

  – И что, интересно, я мог бы оттуда выкопать?

  – А вдруг там и правда кто-то есть?

  – Вот именно, вдруг там и правда кто-то есть?

  Самсонов помолчал.

  – И, кроме того, говорю тебе – за ней смотрят.

  ***

  – Добрый день, Станислав Сергеевич. Моя фамилия Самсонов. Мне рекомендовал к вам обратиться...

  ***

  – Алло, здравствуйте. Я вот по какому вопросу...

  ***

  – Действительно, на самом деле, очень, очень интересно... Жаль, ничем не смогла быть вам полезной...

  – Ничего, Анна Адольфовна, спасибо вам, как говорится, отрицательный результат...

  – Я вас попрошу, Валентин Николаевич, если вы что-нибудь разузнаете...

  – Вы узнаете сразу же после меня, обещаю...

  – Спасибо, поверьте, очень, очень интересная история...

  ***

  – Вы знаете, мы этими вопросами не занимаемся. У нас таких сведений нет. Вам нужно обратиться к местным властям.

  – К каким местным властям? А вы кто?

  – Да, но мы такими вопросами не занимаемся. Сходите в архив, улица Лисина, двенадцать.

  – В архиве я был.

  – Ну тогда я не знаю. Если труп, может, в санстанцию?..

  ***

  – ... Таких могил у нас много. В сорок четвёртом немцы отступали по лесам и хоронили своих раненых...

  – Какие... Вы меня не поняли. Вы посмотрите на дату. Это не немецкий язык, это английский. Это могила американского писателя, то есть, это не могила его...

  – Тогда вам лучше связаться с посольством. Это сейчас легко по интернету. Вы американский знаете?..

  ***

  – Простите, пожалуйста, я вижу, вы с той стороны идёте, не от могилы?..

  – От какой могилы?

  – Нет, ничего, извините.

  – Постойте, видите какое дело... У меня тоже ведь как раз умер брат, в Вологде... Билет стоит...

  – Извини, друг, я по пятницам не подаю.

  – Э, так сегодня ж четверг!

  – Сегодня суббота.

  ***

  – Следовало ожидать, – мрачно говорил Самсонов. – Этого следовало ожидать. Никто ничего не знает. Никто ничего и не должен знать. Если бы о ней знали, это бы того не стоило. Всё это и производит такое впечатление только потому, что эта могила самодостаточна. Её смысл и цель – в ней самой, она спрятана от всех и не рассчитана на то, чтобы произвести впечатление на посторонних. Честное слово, ещё чуть-чуть, и поневоле поверишь, что там и в самом деле Бирс... – Самсонов глянул полувопросительно-полусмущённо.

  – Исключено, – покачал головой Белкин. – Пустой номер. Сам понимаешь, рад бы, но... Все смеются. Никто даже слышать не хочет. Ровно никаких оснований предполагать. Он в Мексике.

  ***

  Опершись соединенными перед грудью руками на длинную гладкую палку, над могилой стоял пожилой худощавый человек в дождевике, и у Самсонова ёкнуло сердце.

  – Добрый день, – сказал он.

  – Добрый, – коротко подтвердил незнакомец.

  – Странное место для могилы, – продолжил Самсонов не совсем своим голосом.

  – Вообще да. Но для этой, мне кажется, вполне подходящее. Меньше ненужных вопросов.

  Внутри у Самсонова что-то заколотилось.

  – Амброз Бирс, – как бы прочёл он на камне.

  – Амброз Бирс.

  – Неужели, – попытался усмехнуться Самсонов, – знаменитый писатель?

  – Всё говорит за то, – кивнул незнакомец.

  Самсонов не выдержал:

  – Скажите пожалуйста, вам известно что-нибудь об этой могиле или вы здесь случайно?

  – Это могила Амброза Бирса.

  – Амброз Бирс пропал без вести в Мексике в 1914 году, как же это может быть его могила?

  Незнакомец пожал плечами:

  – Как правило, на любой могиле камень с именем усопшего стоит в изголовье и отнюдь не покрывает собой всех его останков. Другими словами, относительно всей могилы надгробный камень не так уж и велик. Если мы даже значительно увеличим общую площадь могилы и существенно уменьшим размер надгробного камня, это может показаться внешне странным и необычным, но вряд ли принципиально изменит суть. Амброз Бирс пропал без вести в семьдесят один год, он наверняка мёртв и так или иначе в земле. Земля – это его могила, а надгробный камень на ней – вот он.

  Самсонов перевёл дыхание:

  – То есть, вы хотите сказать, этот камень имеет символическое значение?

  – Не вижу в моих словах никакой символики и ничего подобного сказать не хочу. Камень этот имеет значение чисто практическое. Если человек пропал и умер неизвестно где и когда, и вы хотите упокоить его останки, не трудитесь без толку и не ищите их – соорудите усопшему могилу и со временем он неизбежно окажется в ней сам.

  Пытаясь уяснить смысл происходящего, Самсонова глядел на незнакомца молча.

  – Каждый умерший, – продолжал тот, – с течением времени распадается на пыль и прах, и ветер, вода и незримые подземные токи неизбежно принесут то, чем он когда-то был, под камень, на котором написано его имя. Сто лет, конечно, недостаточный срок для такого рода путешествия из Мексики, и Амброза Бирса здесь ещё нет, но когда-нибудь он неминуемо придёт сюда, как домой.

  – И именно ради этого и сооружена здесь эта могила? – тихо спросил Самсонов.

  – Именно ради этого, – подтвердил незнакомец.

  – И кто это сделал?

  Незнакомец удивился:

  – Не имею ни малейшего представления.

  – Как не имеет представления? Откуда вы, в таком случае, знаете, зачем она?

  Незнакомец пожал плечами:

  – Мне кажется, что это самоочевидно.

  ***

  – Вот так вот, – закончил Самсонов. Бывший незнакомец Олег Константинович Каратаев кивнул.

  – А вы как на неё наткнулись? – спросил Самсонов.

  – Меня привезли, – ответил Каратаев. – Здесь обнаружили труп.

  – Труп?!

  – Не труп Амброза Бирса. Я был экспертом-криминалистом. Здесь убили девушку. От граждан поступил сигнал, наряды прочёсывали чащу, тело нашли здесь.

  – Прямо здесь?

  – Вот здесь, на могиле, на этом самом месте.

  – Когда это было?

  – В восемьдесят первом и восемьдесят втором.

  – Или?

  – И. Здесь было два убийства.

  – Два убийства на одном и том же месте?

  – Это не совпадение. Так называемый маньяк. В восемьдесят первом растерзал одну. Родители иногда приходили, оставляли цветы, венки, как водится.

  – Вот оно что...

  – Да. А вы думали, это за могилой следят? Ленточка сгнила, там написано – доченьке Марине. В восемьдесят втором пришли в очередной раз, а на этом самом месте – новое тело, выпотрошенное, без головы. У матери инфаркт, умерла в тот же вечер в больнице. Ей вообще Бог весть что показалось, наверное. Отец тоже был совсем плох, но выкарабкался. Достаточно долгое время ещё ходил, теперь давно уже нет, скорее всего, умер. А может, забыл.

  – А вторая жертва?

  – Не опознали. Похоронена в безымянной могиле. Без головы. Он выбросил голову в реку, так и не нашли. Истлеет голова и останется там, где истлела, потому что на могиле и имени нет, некуда праху двигаться. Вы не смотрите на меня так, я здоров, для своего возраста, конечно. Можете считать, это я так шучу.

  Самсонов не нашёлся, что ответить и вместо этого спросил:

  – Убийцу, конечно, не нашли?

  – Странная постановка вопроса. Как же его было не найти, если он повадился убивать в одном и том же месте? Глушко Владимир Антонович, пятьдесят девятого года. Неполная семья, психопатические отклонения, нарушения сексуальности, подавленные желания. В один из дней ехал по шоссе, как вы, вышел по нужде прямо в это самое место, как вы. У него был шок. Согласитесь, это впечатляет, – Каратаев повёл вокруг рукой. – В таком месте это впечатляет. Он увидал могилу и решил, что ему дан знак. Как и вы.

  – Что значит – как я?

  – А вы что, не решили, что вам дан знак? – Каратаев посмотрел Самсонову в лицо.

  – Решил, – признался Самсонов. – Трудно было не решить. На всём многокилометровом шоссе наугад выйти из машины и попасть в такое место, словно кто за руку привёл.

  – А меж тем это не так уж удивительно. Там на протяжении метров четырёхсот крутой откос и с одном только месте словно узкая кромка. Если остановиться на этом участке и собраться в лес, автоматически держишься этого пути, а потом сообразно рельефу меж двух бугров – прямо сюда. Достаточно большой шанс, если приспичило, выйти именно в эту точку. Вы вышли, он вышел. Он решил, что должен убивать, и убивать здесь. Вы тоже для себя что-то тут решили.

  – Но он не знал, кто такой Амброз Бирс?

  Каратаев фыркнул, но потом добавил:

  – Впрочем, никто из нас не знал тогда, кто такой Амброз Бирс, не исключая меня.

  – Пусть так, и вас всё равно не удивила тогда эта странная могила?

  – Как не удивить. Но поверьте, тогда здесь было слишком многое, чему удивляться. Целая совокупность отвлекающих факторов.

  – Его расстреляли?

  – Конечно. Расстреляли и закопали. Тоже, вроде бы, под номером. Скверно, нет цементирующего фактора. Надо бы под именем. Не дай Бог, расползётся. Это, знаете ли, такая зараза...

  – Ну а вы? – подумав, спросил Самсонов.

  – Что – я? Зараза?

  – Что вы здесь делаете?

  Каратаев, похоже, чему-то удивился.

  – Я просто хожу на могилу Амброза Бирса.

  ***

  Белкин позвонил поздно, почти ночью.

  – Пляши! – крикнул он взволнованным голосом.

  – Что?

  – Зачитываю. Из личного архива некой Ангелины Марковой, была такая актриса больших и малых, на старости писала «Воспоминания и размышления», всякие там байки и анекдоты былых времён.

  – Ну?

  – Гну. Пишет она про какого-то Азарина, так... «эксцентричная, остроумная, искромётная личность»... как ей кажется ... вот... однажды чуть ли не на спор перевёл собрание рассказов какого-то третьеразрядного – это она так пишет – какого-то третьеразрядного американского писателя, но брать ни в каком издательстве не хотели, так он похоронил рукопись в специально выкопанной могиле и как говорят – как говорят! – даже памятник над ней поставил!

  – Так, так! – Самсонов, путаясь в простыне, лез с кровати.

  – Не так-так, а дача у него была в Горшкове, тебе это название что-нибудь говорит?..

  ***

  – Горшково – ближайшая к тому месту деревня, – уже несколько растерянно объяснял Самсонов, – мы заехали по пути к вам, я подумал, вам будет интересно.

  Каратаев поднял глаза от лежащей у него на коленях неизданной рукописи Ангелины Марковой, взглянул на приятелей и ответил:

  – Я знаю. Мы тогда в Горшкове водку брали, очень выпить хотелось. Почему же, мне и в самом деле интересно. Вы когда последний раз были на могиле?

  – Неделю назад.

  – А вообще на кладбище?

  – С полгода, наверное, – удивился Самсонов, – а что?

  – А вы? – адресовался Каратаев к Белкину.

  – У Бирса – вместе с ним, вообще на кладбище – давненько.

  – Оно и видно, что давненько, – Каратаев помедлил. – Как вы думаете, молодые люди, а сколько этой могиле, собственно, лет?

  Молодые люди переглянулись.

  – Вы намекаете, что она более позднего времени, чем жил этот Азарин? Мне кажется, вы ошибаетесь, она выглядит очень старой.

  – Давайте уточним, – предложил Каратаев, – кто из нас троих является экспертом-криминалистом с тридцатипятилетним стажем?

  – Резонно, – согласился Белкин.

  – Кроме того, я специально консультировался с ведущими специалистами в этой области. Будете смеяться, но у меня даже где-то есть письменные заключения.

  – Вообще-то вы могли бы сказать об этом и раньше, – несколько укоризненно заметил Самсонов.

  Каратаев сделал паузу, а потом сказал:

  – Ещё бы ей не выглядеть старой. Дорогие мои, этой могиле самое малое лет двести. Этот камень с этой надписью стоял на этом самом месте, когда Амброза Бирса ещё не было на свете.

  – Это шутка? – спросил Белкин у Самсонова, и тот не ответил.

  – Не понимаю, почему у вас такие лица, – продолжил Каратаев. – Вы что же, не читали Амброза Бирса?

  – Я читал Амброза Бирса, – медленно сказал Самсонов.

  – И вы что, хотите сказать, что это мог написать человек, который не чувствовал, что его уже где-то ждёт могила?

  ***

  Белкин метался по комнате, тыча и от волнения не попадая в нужные кнопки мобильника.

  – Одного не понимаю, – остановился он на секунду, – как вы могли столько времени молчать? Вы понимаете, какая это сенсация?

  – То-то и оно, – ответил Каратаев. – Дело в том, что я не люблю сенсаций. Каждый и всякий знает сейчас, что такое ложная примета – преступник надевает красную шапку, после преступления выбрасывает её, и ни один свидетель уже ничего, кроме этой красной шапки, не помнит. Так вот, сенсация ваша – это та же самая ложная примета.

  – Метафоры! – уяснил Белкин и запел. – Метафоры, метафоры, девчонки и мальчишки... Чёрт, где он ходит!

  Белкин начал набирать по новой, а сидящий напротив Каратаева Самсонов заметил:

  – Признаюсь, мне тоже это понятно не до конца.

  – Это трудно объяснить. Говоря примитивно, могила Амброза Бирса – это действительно загадка, и в качестве таковой она назойливо бросается в глаза. Но моё мнение, что это только часть гораздо большей, фактически всеобъемлющей загадки. И такие факты, как эта могила, как это ни парадоксально, не только не способствуют разрешению этой всеобъемлющей загадки, но даже мешают обнаружить её существование. Всякому дураку интересно будет, кто создал эту могилу, но далеко не всякий мудрец задумается над тем, кто создал бурелом, в котором эта могила находится.

  – И что же изменилось сегодня?

  – Ну, вы ведь в любом случае в конце концов задались бы этим вопросом. Не думаю, что всякого рода Азарины вас сбили бы с пути на достаточно долгое время.

  – Есть! – выдохнул Белкин в телефон. – Николай Адамович, здравствуйте!..

  Он метнулся по комнате туда-сюда и с трубкой в руках выскочил в коридор.

  – Вы её уничтожили? – спросил Самсонов.

  – Вчера, – ответил Каратаев. – Сколол всю надпись до основания, обломки выбросил в реку. Как Глушко голову второй жертвы. Остался камень, и ничего под камнем. В лучшем случае, стопка неких странных фотографий. Но не исключено, что это фотографии того самого памятника, который один непризнанный переводчик установил некогда над своим отвергнутым переводом. Или чего-нибудь в том же роде. Короче, её нет и, боюсь, не было. Полагаю, вам стоит остановить своего друга, в настоящий момент он ставит себя перед своим Николаем Адамовичем в крайне неловкое положение.

  – Мы сейчас уйдём, и я всё скажу ему на улице. Не хватало вам тут ещё скандала.

  – Почём вы знаете, – мрачно сказал Каратаев, – может, мне любопытно было бы пополнить запас жизненных впечатлений?

  – Как угодно, – ответил Самсонов. – Смотрите только, чтобы они не стали у вас последними. Ещё что-нибудь хотите мне сказать?

  – Пожалуй. Вы – ну вам самому виднее, каким знаком эта могила стала для вас. Для Глушко это был знак сделаться убийцей, для вашего приятеля – позвонить Николаю Адамовичу. Для Амброза Бирса – стать Амброзом Бирсом. Ну а каким знаком она стала для меня, я окончательно понял только вчера.

  – А как же в таком случае прах, который должен был вернуться под камень со своим именем, как домой?

  – Завтра поеду заказывать памятник, – ответил Каратаев. – Кстати сказать, в копеечку влетит, делать-то нужно на века. Я могу пока заплатить сам, а вы свою долю вернёте позже, когда сможете.

  – Всё! – влетел в комнату Белкин. – Естественно, пока не верит, но согласился встретиться.

  – Нет, почему же, – успел ответить Каратаеву Самсонов. – Я привезу деньги прямо сегодня.