Текст книги "Западня"

Автор книги: Александр Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Александр Тюрин
Западня

1.

Есть в Питере дома, которые прямо-таки издеваются над гостями. В них решительно все – от номеров квартир до фамилий жильцов – находится не на своих местах. Сегодня я как раз попал в такой. Но ошибиться я не мог. В подъезде и на лестнице, там и сям виднелись фосфоресцирующие стрелки, которые показывали, где находится квартира подследственного. Стрелки были снабжены интригующей надписью «Level 0».

Однако, сама дверь его квартиры ничем не выдавала, что за ней находится обитель зла. Ни брони, ни навороченных замков, ни видеокамер, ни тепловых сенсоров. Даже глазка нет, сквозь который может сочиться злобный взгляд монстра. На двери висела старомодная табличка, открывающая имя и фамилию жильца.

Александр Т.

Впрочем, последние несколько букв были зацарапаны, как будто рукой хулигана-малолетки. Но, в любом случае, мы тезки.

С минуту я восстанавливал нормальное дыхание. Лифт в таких крысятниках работает лишь в виде исключения, а пятый этаж после вчерашнего возлияния с «братьями по оружию» дался мне не совсем легко… Ну все, можно звонить.

Он открыл дверь не слишком поспешно, как пристало неврастенику, но и не сильно промедлив, как это принято у хамов и депрессивных личностей. Дверь не была оснащена даже цепочкой, показывая, что жилец вполне уверен в своих силах. С чего бы это?

Он оказался далеко не юн, как можно было бы подумать, зная его род деятельности. Красные, словно вымоченные в усталости глаза, вокруг них круги, оставленные каким-то инструментом визуализации. На шее висит шарф. Ну да, гражданин простужен, кашляет.

– Здравствуйте, вам кого? – спросил он вполне интеллигентным голосом, справившись с кашлем.

– Вас, если табличка на двери правильная.

– Табличка правильная, но я сегодня никого не принимаю. Извините, дела. Кроме того мы с вами не знакомы.

Он вежливо улыбнулся и собрался закрыть дверь. Я не ухватил его за шарф, что могло быть посчитано за откровенный вызов, просто поставил ногу к косяку.

– Увы, визит официальный.

Я показал удостоверение МВД. Он посторонился, давая мне возможность пройти в квартиру. Тут было уже не так все просто, как с той стороны двери. Спартанская обстановка, но никакого срача, как у забулдыг. На стене – горская сабля. Подарок? Трофей? Персидские суфийские миниатюры. Устройство бесперебойного питания электронной техники. Стопка блейд-серверов. Спутниковый ресивер. Плоский полуметровый экран. Головная гарнитура ВР ‹примечание: виртуальная реальность› – это от нее круги вокруг глаз.

– Чем обязан? – он по-прежнему играет роль занятого джентльмена.

– Прокуратура заинтересовалась вашей деятельностью. Игра «Дом, где живут нежильцы» – ваша работа? Советую не запираться. У нас достаточно свидетельств, чтобы доказать это.

– А я и не запираюсь. Моя, – сказал он с легким оттенком добропорядочного возмущения. – Ну и в чем, собственно, грех?

– Грех определен новым законом. О «предотвращении кибернаркомании и киберкодирования жестокости». Теперь вы попадаете под статью, как создатель игры, провоцирующей асоциальное поведение.

– А вы играли в нее?

– Нет.

– Попробуйте. – Он протянул мне головную гарнитуру. – Да нет, не бойтесь, я не стукну вас клавиатурой по затылку, пока вы будете, так сказать, оттягиваться.

– А я и не боюсь. Внизу, в машине, меня ждет товарищ.

Враки, конечно. Я с тобой и без товарища управлюсь, если что. Только времени у меня мало. Сегодня в моем расписании, друг хакер, есть куда более важные дела. В двенадцать ноль-ноль торжественный ввод в строй сети «Бионет», где я далеко не последняя персона в обеспечении безопасности и вообще. Если точнее, я – одна из семи персон, необходимых для ее функционирования. Человек-ключ. Код доступа в человеческом виде. Как выяснилось, труднее всего поддается взлому то, что находится у человека в памяти. Формат и принцип записи в мозги до сих пор скрыт от пытливых исследователей со всеми их скальпелями, сканерами и наноманипуляторами. Так что, хакеры-какеры, если вы хотите узнать мою тайну – ждите, пока я сам ее не выдам.

– Если вы торопитесь, то спешу вас успокоить. Я тоже, – его голос опять-таки демонстрирует достоинство, словно пародируя мои мысли.

Ладно, не строй из себя крутого, если ты всего лишь запечный таракан. Вряд ли ты торопишься на открытие новой сети, хотя, наверное, грохнул бы собственную бабушку, чтобы там оказаться.

Я надел гарнитуру. Пяти минут было достаточно, чтобы понять – закон о «кибернаркомании» дурацкий, потому что ориентирован на защиту дураков. Только этому ограниченному контингенту наших сограждан игра Александра Т. будет прививать кровожадность. Пожалуй, более весомая провинность автора – это то, что значительную часть графики он хакнул у «китов» игровой индустрии. Но почему законники взялись именно за Александра Т.? Ведь таких мелких вредителей, как он, пруд пруди. Кому он там дорожку перебежал?

Я хотел было уже снять гарнитуру.

– Не делайте поспешных суждений, – предупредил «мелкий вредитель». – Вы пока что на первом уровне, не более того.

– Честно говоря, я здесь не для того, чтобы оттягиваться с запрещенными игрушками.

– Бьюсь об заклад, что вы не дойдете до третьего уровня.

Это была примитивный вызов, но действенный. Какой же настоящий мужик стерпит такое. Да и в конце концов, не убийца Александр Т. и не сутенер; сурового мента мне тут нечего строить.

– Капитан, вы виски пьете? Если пьете, то лучше немножко принять, это позволяет избавиться от сковывающего напряжения, – он зазывно звякнул стаканом.

Понятно. Если рыжий, с лошадиной физиономией, то надо еще из себя и шотландца-ирландца строить. Я, правда, тоже рыжий-лошадиный, так что и мне грешно отказываться.

– Пью, когда хороший. То есть, от «Джонни Уокера» и выше.

Ладно, хлебнул. На втором уровне эта игра стала и в самом деле будить во мне темные инстинкты. Я бегу по какой-то бесконечной коммунальной квартире и убиваю всех встреченных персонажей разными попадающимися под руку предметами. В отличие от первого уровня, где применялась банальная ножка от табуретки, теперь в дело пускается и спица, и бутылка, и кухонный нож. Хотя заставка игры предупреждает, что все встречные-поперечные личности – не люди, а монструозные куклы, однако на первый и второй взгляд ничем они не отличаются от дедушек, бабушек и прочего мирного населения. И только если ты не успел своевременно их пристукнуть или садануть спицей в глаз, они атакуют тебя, имея на вооружении бутылку с обрубленным горлом или заточенный зонтик.

– А у вас и в самом деле неплохо получается, – хакер снисходительно похваливает. – В армии не служили?

– В армии служили все менты.

– Я имею в виду не инфантерию, а что-нибудь покруче.

А тебе какое дело? Впрочем после второй порции виски почему-то тянет поговорить с кем попало.

– Можно и покруче. Отряд специального назначения «Омега», но после того, как ушел на сверхсрочную.

– Кавказ?

– Не только и не столько.

А больше тебе знать не положено, мелочь пузатая.

– Я тоже служил в спецназе. Предотвращение нападений на особо важные технологические объекты.

Значит, не «мелочь пузатая» мой подследственный, а как бы коллега по оружию. Похоже не врет, горская сабля на стене о чем-то говорит…

На третьем уровне меня прижало. Настоящая засада в районе коммунальной кухни. Серо, пыльно, лишь в какую-то щель слабо вливается свет уличных фонарей – как не крутись, ничего не видно дальше собственного окровавленного кулака. А изо всех углов на меня бросаются удивительно ловкие и кошмарные личности, внешне напоминающие алкашей.

И тут я почувствовал опасность, не виртуальную, а реальную, находящуюся в одном со мной пространстве. В таких вопросах я никогда не ошибаюсь, поэтому и жив до сих пор. Когда некий гад подбирается ко мне со стороны спины, у меня там сразу мышцы напрягаются, пусть я даже выпил три дозы «Джонни Уокера». Что за черт, неужели Александр Т. оказался полным придурком? Я сорвал с головы гарнитуру…

Было серо, пыльно, лишь в какую-то щель между занавесками проникал желтый свет уличного фонаря. Что за фигня, день же был.

– Эй, подследственный, включите свет. Я не любитель кретинских шуток. И, между прочим, я при исполнении служебных обязанностей.

Из угла вынырнула тень, в слабом свете я увидел мерзкую физиономию с мутными глазами и выстрелил в упор из своего «Стечкина». Зрачки нападавшего закатились, изо рта вышел красный пузырь. Какое-то время я был поражен тем, что грохнул человека – просто, без раздумий, как в игре.

Изо рта убитого вышел еще один пузырь, потом выкатилось яичко, следом мячик. Недавний мертвец заткнул дырку во лбу бутылочной пробкой и сочувственно прогундосил: «Ну что, надрали?»

«Дом, где живут нежильцы» – я остался в его пространстве! Я замаринован здесь навсегда, намертво схвачен нейроконнекторами. Теперь я такая же кукла, как и все остальные персонажи. Даже на Кавказе никакой Басай-Бабай не мог подстроить мне такую первоклассную засаду, в какую угодил я посреди города Питера. Когда я попался, как?

Как бы я не попался, мне теперь кранты, смерть от истощения или кома без конца и края, превращение в овощ. Но зачем это надо было хакеру? По статье за изготовление кибернаркотических игр Александру Т. светил едва ли год, да и то, скорее всего, условно. За нападение на офицера милиции – уже десять лет, если пострадавший отдал концы – четвертак. Если он не кретин, значит, кретин – я.

В пыли коммунальной кухни засветились слова:

«У тебя есть выход».

2.

Монстра с пробкой во лбу я прибил гвоздями к шкафу. Едва утихли его протестующие вопли, ко мне по рваным траекториям рванулись здоровенные крысы, целая орда во главе с ханом Тохтамышем. Швыряя кастрюли с горячим супом, я отступил в коридор…

Если какой-то выход существует… то, наверное, такой же, как у всех остальных персонажей – добраться до последнего уровня, победить.

Потолок взорвался прямо надо мной, выбросив старуху, которая сбила меня на пол и щелкнула вставными челюстями едва ли в сантиметре от моего горла. Я едва успел вывернуться и ответить как положено – рукояткой пистолета в висок. Но не достал.

При помощи сальто-мортале старушка возвращается в бойцовую позицию. Я с трудом уворачиваюсь от ее шляпки, которая со свистом проносится возле моей головы и впивается в стену. Старушка наступает, одна нога все время вперед, другая как бы волочится сзади – это не свидетельство немощи, а техника кунфушной школы «Змеи». И вот резкий дугообразный переход, она пытается обойти меня, далее круговой удар с разворота. Я резко приседаю и делаю подсечку, удерживаясь на руках. Завершаю контратаку ударом из положения на коленях. «Что вы себе позволяете», – говорит враждебный персонаж и разваливается…

Конечно в «Джонни Уокера» могло быть что-то подмешано, но, насколько мне известно, яд может вырубить, погрузить в сон, в каталепсию, может убить – но никогда не сможет поддерживать вас в состоянии широкополосного подключения к кибернетической системе.

Значит, когда я поднимался по лестнице и звонил в дверь – то был уже подключен. Ничего этого в реальности не происходило! Разве у хакера могут быть на лестнице намалеваны стрелки, наводящие всех желающих на его квартиру. У любого даже самого мелкого жулика вход обязательно оборудован глазком и видеокамерой. Никакой пират не откроет просто так дверь, да еще без цепочки.

На двери была табличка с моим именем и первой буквой моей фамилии. Это была моя дверь, которую я почему-то не принял за свою. Черт, еще и пятый этаж, лестница с ощутимым ароматом крысиной мочи, неработающий лифт – все это мое.

Хакер выглядел как высокий рыжий человек с лошадиной физиономией – и это моя внешность. Но только почему-то я не воспринимал ее за свою. «Джонни Уокер» – это именно то, что я употребляю почти каждый день.

Горская сабля на стене, но такая же есть и в моей квартире. Трофейная, я взял ее себе после ликвидации Аль-Маджида, садиста милостью шайтана и тонкого суфия божьей милостью. Суфийские миниатюры я стал собирать после того, как ознакомился с его коллекцией.

Александр Т. говорил со мной донельзя интеллигентно, что контрастирует со стилем «Дома, где живут нежильцы», да и совершенно не принято в хакерский среде, где царит жаргон. Но интеллигентная манера ведения речи – это мой «фирменный почерк», который не изменяет мне никогда, потому что именно такой мне привили родители – университетские профессора.

Этот гад никогда не мог служить в спецназе, занимающемся охраной сверхважных технологических объектов. Всех претендентов там десять раз проверяют на детекторах глубокого психозондирования, чтобы не пролез нечестный человек. Службу в спецназе он украл у меня, так же как и весь мой послужной список.

Хакер-зараза самым наглым образом присвоил мой внешний вид, мою память, мои привычки, мои трофеи, да так что я даже не заметил этого…

Короче, я встретился с самим собой…

От стены отделился некто в выцветшей форме полицая, по которой ползали крупные личинки моли. Я выстрелил – осечка. Я блокирую его руку, вооруженную наганом, и, перейдя на захват шеи, душу. Изо рта, обрамленного гитлеровскими усиками, вместе с последними матюками выплеснулся портвейн.

Коридор привел меня к шахте лифта. Я нажал на кнопку вызова. Лифт во многих «стрелялках» – это переход на следующий уровень. Вот его двери стали открываться. Я быстро, по тени, уловил, что внутри кто-то есть и подхватил с пола доску.

В кабине обнаружился мальчонка лет семи.

Конечно же, надо было немедленно его уничтожить. Но я схватил его за руки и, вышвырнув из кабины, немедленно закрыл дверь. В окошко я видел, как он разбегается со свирепостью носорога и крушит дверь шахты. На то, чтобы выбрать направление, имелось едва ли несколько мгновений. На стенке лифта было процарапано: «Высоко в горы вполз муж». От следующего носорожьего удара вылетела дверь шахты, но я уже нажал кнопку и лифт двинулся вверх…

В двенадцать ноль-ноль должен состояться пуск сети «Бионет» – виртуальной сети, действующей поверх обычных сетей и совершенно незаметной для них. «Бионет» создан для обмена сверхважной информацией между исследовательскими центрами разных стран. Расшифрованные геномы, стереоформулы белков и прионов, алгоритмы дифференциации стволовых клеток. Все в виде киберобъектов с универсальными интерфейсами, способных немедленно вступить в работу. Поистине бесценная информация, которая никогда и ни при каких обстоятельствах не должна вырваться на свободу. Хакер, мой двойник, тоже сказал, что торопится – не к открытию ли «Бионета»?…

Лифт вздрагивает. Пол лифта подо мной выгибается, а затем словно лопается посередине. За мгновение до этого я подпрыгиваю и вжимаюсь в правый верхний угол кабины, удерживаясь руками и левой ногой. В дыру прет монстр-мальчик, когда он выбирается до пояса, весь пол лифта проваливается в бездонную шахту. Чертенок успевает схватить меня за ногу и пытается стянуть в пропасть. Я, хватаясь пальцами за кнопки панели, все-таки стряхиваю его, теряя попутно ботинок…

От каждой страны на открытие «Бионета» выходит по одному офицеру безопасности. Всего семь. Каждый офицер должен обладать безупречным послужным списком и высокой технологической грамотностью, а также прекрасной памятью, не нуждающейся в психостимуляторах. Каждый офицер вводит пятнадцатисимвольный ключ доступа. Не с клавиатуры и не через голосовой интерфейс, а четкими мысленными образами – касаясь трода.

У меня это петух, корова, пизанская башня, цифра «семь»… Хватит, немедленно остановиться!

При условии комплиментарности всех семи ключей, сеть начинает функционировать и передавать киберобъекты. Что, если шесть остальных офицеров оказались далеко не безупречными, или их тоже раскололи? Тогда я последний оставшийся «столп» сети, из которого надо выудить код.

Господи, где мне спрятать пятнадцать символов, если этот вампир уже высосал из меня почти всю память?…

Полуразвалившийся лифт дотащился до следующего уровеня. Это был чердак с отчаянно скрипящими половицами, поверх которых кружилась поземка из пыли. Со стропил на меня слетела остервенелая куча старого тряпья, я едва расшвырял ее ударами метлы…

Чтобы явиться на российский узел «Бионета» и ввести код, надо, помимо всего прочего, обладать моей внешностью. Не в виртуале, а в самом нормальном реале. Внешность должна соответствовать фотографии на удостоверении и трехмерному графическому файлу, имеющемуся на моей чип-карте, а также в памяти центрального сервера.

Кстати, хакер, укравший мой образ, был в шарфе. Довольно толстый шарф был обмотан вокруг шеи, скрывая даже часть подбородка. Возможно таким образом этот тип скрывал… шрам. Да, шрам, что свидетельствует о пересадке лица – кожи вместе с соединительной тканью, которые недавно были моими. Сейчас такие операции уже вовсю практикуются в преступной среде. Контримунные препараты обеспечивают, что новое лицо приживется. Правда пониженный иммунитет станет причиной повышенной заболеваемости. Кашель и все такое. Спустя какое-то время, когда преступная операция будет успешно завершена, деньги отмыты и концы спрятаны в воду, хакер вернет себе свое собственное лицо, которое будет выращено заново из его стволовых клеток или как-нибудь еще. Иммунитет быстро придет в норму.

А я, человек без лица, буду тихо гнить в безымянной могиле. Или столь же тихо лежать на койке под вечной капельницей, с биополимерно-полисахаридной маской, кое-как прикрывающей лицевые кости…

Сверху упала доска, задела меня по плечу, подо мной тоже треснуло источенное червями дерево. Еще немного и все стало рушиться сверху и снизу. Я бежал, пытаясь опередить очередную ловушку, уловить какой-то ритм в этом распаде. Когда подо мной не осталось ни одной точки опоры, я оттолкнулся от падающего вниз столба и зацепился за проем чердачного оконца. Сквозь прорехи крыши сверху падали и хватали за одежду персонажи, похожие на мертвых летчиков. Какими-то последними усилиями я отбился от них, подтянулся и оказался на крыше. Но это не было победой. Я тут же покатился, набирая скорость. Возможностей задержаться на крутом скользком скате было у меня не больше чем у мячика. Через секунду я уже висел над пропастью, пальцы цепляющихся рук медленно расчленялись острым загнутым вверх краем крыши…

И только тут я понял, что подключили меня вчера, на вечеринке в честь встречи ветеранов спецназа, вернее сразу после нее. Какие-то типы вроде бы снимали документальный фильм про нас. А потом один из них, белобрысый такой, в бейсболке, на которой было написано «Information wants to be free», предложил довезти меня до дома. Сейчас в моей памяти только то, что я стукнулся башкой, когда садился в машину, и с минуту видел искры перед глазами – так это и была точка подключения! Искры – результат настройки нейроконнекторов…

В сырой темный воздух над домом, где живут нежильцы, взмыли огни фейерверка. Играющие огоньки образовали в небе надпись:

«Game over. Падение с крыши означает смерть. Для спасения вы должны ввести код.»

Ясно, какой код. Петух, корова, пизанская башня, цифра «семь»… Нет, ты просчитался, хакер. Плевал я на подаренную тобой крысиную жизнь. Главного ты у меня не украл, урод. Способность пожертвовать собой ради долга и чести. Я разжал пальцы и полетел в украшенную праздничными огоньками пропасть…

3.

Человек, похожий на ирландца рыжими волосами и лошадиным лицом, стоял на плоской крыше небоскреба. Он смотрел на садящийся вертолет, придерживая рукой бейсболку с задиристой надписью «Information wants to be free». Из машины, когда удары лопастей стали чуть слабее, вышли двое и еще трое. Трое образовывали защитный треугольник вокруг двоих. Холуи и господа.

Один из господ, азиатской внешности, приторно улыбаясь, сказал «ирландцу»:

– Поздравляю вас и себя заодно, вы не подвели нас. Но остался маленький технический вопрос. Как вы все-таки выудили код из этого мента, если он, так сказать, «упал с крыши»?

– Это маленький технический секрет, позвольте я оставлю его при себе.

– Да бог с вами. Давайте сюда вашу информацию.

– Какую информацию? – нарочито небрежно откликнулся «ирландец».

– Честно говоря, я не любитель такого рода шуток, – заметил второй господин безупречной нордической внешности. – Вы должны понимать, что все мы устали, что изрядно перенервничали, когда вся информация неожиданно оказалась сброшенной только на российский узел Бионета. Теперь все киберобъекты стоимостью в несколько миллиардов долларов находятся в накопителях, имплантированных в соединительную ткань под кожей ваших пальцев. Вам не хочется поскорее избавиться от излишнего груза в руках?

– Мне хочется избавиться от всех лишних грузов, – согласился «ирландец».

Из вертолета выбрался человек – относящийся явно к холуям. У него в руках был коммуникационный прибор с двумя контактами скин-интерфейса. Холуй подошел к «ирландцу» и начал давать указания:

– Положите ладони на контакты и, после того как зажжется синий индикатор, держитесь крепко в течение трех-четырех секунд, пока не замигает зеленый индикатор.

– Окей, это проще пареной репы. Обычно у вас просят повторить, но я не доставлю вам такого удовольствия. И вообще, господа и возможно дамы, сыграйте туш, сейчас произойдет весьма знаменательное событие.

«Ирландец» положил левую руку на контакт, а правую еще поднес к шее, как будто чтобы почесать.

– Эй, – крикнул один из холуев, – делайте в точности, что вам говорят.

– Я слышу много голосов.

В следующий момент «ирландец» уже скрывался за телом человека с коммуникатором и вел стрельбу по холуям и господам из «Стечкина». Пули, выпущенные рукой специалиста по «стрелялкам» били без промаха, в череп. Но один из холуев успел дать очередь из пистолета-пулемета «Беретта», прежде чем упал сам.

На площадке лежали шесть человек, преступная биография которых завершилась. Кашляя, раненый «ирландец» отпихнул труп и сел. Он посмотрел на рубаху, по которой расплывалась кровь.

Сверху послышался шум лопастей – это заходил на посадку следующий вертолет с гангстерами.

«Ирландец» нетвердым шагом, зажимая рану, направился к краю крыши.

Его мысли были закатно просты: «Мент прыгнул в пропасть, потому что считал себя лучше, чем я. Но товарищ капитан не знал, что когда он смайнал вниз, я уже был им. Я оказался в шкуре человека, для которого слово „честь“ – не пустые звуки. И это мне, как ни смешно, понравилось».

4.

Сорвавшись с крыши «дома, где живут нежильцы», я распрощался с жизнью. Это было страшно и даже больно. Но в игре у нас всегда несколько жизней. Подумайте, сколько раз можно пожертвовать собой, спасая свою честь и идя на поводу у собственной совести? Правильно, всего один раз.

Во второй раз я избрал совершенно другой маршрут. Я спустился в подвал, там расправился с монстрами-бомжами, потом залез в канализацию, где победил червей-переростков, затем угодил в метро. А там на меня накатил грохочущий поезд. Чтобы не потерять вторую жизнь, я выдал свой секрет, код доступа к «Бионету». И вернулся в реал. Я нашел себя в квартире хакера, на следующий день, уже после того как «Бионет» был введен в строй. В стекле монитора я видел свое отражение. Вместо лица – кости черепа, прикрытые биополимерно-полисахаридной маской.

Хакер, забравший мою внешность и мою память, в итоге взял и мою судьбу. Он погиб, защищая мое дело, он погиб с честью, спикировав с нью-йорского небоскреба. А что осталось у меня?

Хакер вживил в мои пальцы накопители информации, где были записаны украденные киберобъекты стоимостью в миллиарды долларов.

Честь и достоинство сложно потерять лишь в первый раз, а во второй раз я спокойно продал часть имеющейся у меня информации, чтобы оплатить специалистов по клонированию, которые заново создали мне лицо. Затем я стал продавать архисекретную информацию направо и налево, даже воинам биоджихада и генной мафии, потому что Рубикон Бессовестности уже был перейден.