Текст книги "Банановые республики (СИ)"

Автор книги: Александр Тюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Александр Тюрин
Банановые республики

 
США, вот в грядущем
захватчик прямой
простодушной Америки нашей, туземной по крови,
но испанской в душе, чья надежда – Христос…
Ты прогресс выдаешь за болезнь вроде тифа,
нашу жизнь за пожар выдаешь,
уверяешь, что, пули свои рассылая,
ты готовишь грядущее.
Ложь!
 

Рубен Дарио, никарагуанский поэт. Теодору Рузвельту

Введение

Там воплотились в жизнь мечты российских декабристов, февралистов и диссидентов. Парламент, многопартийность, декларированные свободы. Дружба с Англией и США.

Сцена действия – Латинская Америка после освобождения от испанской монархии.

Вооруженные силы Испании в Латинской Америке были окончательно разбиты к концу 1824 г. При деятельном участии английского капитала, нанятых на английские деньги наемников, купленного на английские деньги вооружения, и прямом содействии английского флота.

В течение последующих нескольких лет англичане сделали все от них зависящее, чтобы все проекты по созданию единой Латинской Америки провалились.

Парламентско-представительная система, многопартийность, выборные процедуры и прочие как бы прекрасные вещи оказались лишь декорациями, за которыми работали внешние силы, в первую очередь Англия и США, превращая эти страны в рынок сбыта для собственной промышленности, источник дешевого сырья и дешевой рабсилы.

Ценой всего этого был распад нескольких весьма обширных испанских колоний Нового Света на части и бесконечные пограничные войны между постколониальными республиками.

Банковская система Латинской Америки с самого начала оказалась под контролем английских финансистов, рынки латиноамериканских стран были захвачены английскими товарами, задавившими местную промышленность.

Во всех латиноамериканских странах утвердилось грубое господство земельной олигархии. Львиная доля возделываемых земель (в некоторых странах до 98%) оказалась в руках кучки латифундистов и плантаторов.

Одновременно произошло обезземеливание крестьянства, уделом которого становится пеонаж – фактически долговое рабство, пожизненное и наследственное. Нищета кабальных арендаторов-пеонов была непреодолимой, застойной.

Здесь на многие десятилетия сохранилось вполне открытое рабовладение и плантационное рабство (на Кубе до 1886, в Бразилии до 1888 г.), к которому в некоторых регионах добавилось и слегка закамуфлированное рабство в виде использования рабочих-“кули” из азиатских стран, разоренных западным владычеством.

Латиноамериканские страны демонстрировали беззастенчивое разграбление природных ресурсов со стороны иностранного капитала, наглую эксплуатацию крестьянства и пролетариата. Под контроль иностранного капитала переходили не только плантации и рудники, но и дороги, порты, таможни, нацбанки. Во внутренней политике хозяйничали иностранные державы, иностранные компании, а то и просто иностранные авантюристы (т. н. флибустьеры).

Во всех образованных республиках, на фоне республиканского и конституционного декора, в высшие органы власти десятилетиями “избирались” латифундисты, плантаторы и компрадоры. А в правительствах сидели люди, представлявшие интересы иностранных правительств и компаний.

Приметой латиноамериканских стран стали долгие гражданские войны между элитными группировками. Воевали консерваторы и либералы, централисты и федералисты, одна провинция против другой провинции, доходило и вообще до смешного. В Бразилии воевали между собой армия и флот. Регулярно воевали соседние страны. Бывало, по довольно забавным поводам, достаточно вспомнить “футбольную войну” между Гондурасом и Сальвадором.

Здесь проходили массовые истребления коренного населения, в чём “отличилась” Аргентина. 85% населения Парагвая, преимущественно индейцев, было уничтожено армиями соседних Бразилии, Аргентины и Уругвая (а точнее армиями латифундистов и плантаторов-рабовладельцев из соседних стран) при финансовой поддержке Британии. Из полуторамиллионного населения в живых осталась только 221 тысяча, в т.ч. 29 тыс. мужчин. И такое масштабное зверство было неслучайным – Парагвай был единственной страной Латинской Америки, где правительство, действуя государственническими, можно сказать социалистическими методами, искоренило бедность, безземелие, создало сильную промышленность, включая металлургию и судостроение, добилось самообеспечения промышленными товарами.

Эскадроны смерти и просто банды, нанятые латифундистами и плантаторами, наводили ужас на крестьянство, осмелившееся на протест – например, сотни тысяч людей стали жертвами правого террора совсем недавно, в Колумбии и Гватемале 50-80-х годах прошлого века. Попутно истреблялись патриоты, сторонники независимости от грабительских внешних сил.

Однако по отношению к внешней агрессии латиноамериканские страны зачастую были беспомощны. Мексиканской республике, которая не посчастливилось быть подальше от США, пришлось отдать больше половины территории хищному северному соседу.

Термин “банановые республики” относится к региону Центральной Америки, где логика периферийного капитализма и зависимости от иностранного капитала привела почти к столетнему господству в её экономике сырьевой монокультуры и 1-2 иностранных монополий.

Центральная Америка: индейская кровь, испанская душа, деньги гринго

Колониальное генерал-капитанство Гватемала, площадью более полумиллиона квадратных километров и охватывающее территорию Центральной Америки, вопреки прекраснодушным мечтам местного “боливара” – Франсиско Морасана, недолго существовала в виде федерации Соединенных провинций Центральной Америки и Федеральной республики Центральной Америки. Первым делом она попала в долговую кабалу к английским банкам. А после гражданской войны между либералами и консерваторами, федералами и сепаратистами, бедными индейцами и богатыми помещиками-креолами, и также эпидемии холеры, развалилась на пять государств, которые страдали всеми латиноамериканскими социально-экономическими хворями. Гватемалу, Гондурас, Сальвадор, Коста-Рику.

Забавно, что лидер бедных индейцев Рафаэль Каррера, захвативший власть в Гватемале и по сути покончивший с федерацией, создал образцовый латиноамериканский режим. Да еще победоносный – Каррера победил в войне Сальвадор и Гондурас, которые перед этим одержали победу над Никарагуа. Там, под прикрытием парламентско-президентских институций и выборных процедур, правили крупные землевладельцы, плантаторы (тогда основной культурой, поставлявшейся на экспорт, был кофе) и богатые торговцы. Точнее олигархия из 35 семейств.

Каррера получал всяческое содействие со стороны британской короны через посла Ф. Чатфилда, которой конечно же лучше было иметь дело с пятью хилыми государствами, чем с одним более мощным. Активное участие английских и американских посланников в разжигании войн, переворотов, жесткого шантажа и выколачивании привилегий для западных фирм, а то и просто наглому захвату того, что им нужно, стало центральноамериканской традицией. Так “победоносный” Каррера вынужден был отдать Англии территорию Белиза, где привыкли хозяйничать британскоподданные. А прямо на территории Никарагуа, на Москитном берегу, находилось “королевство Москития”, где тоже освоились английские плантаторы. Регулярно английские и американские посланники устраивали наезд на местное правительство с целью “возмещения ущерба”, понесенного каким-нибудь подданным британским короны или американским гражданином, а точнее заезжим авантюристом.

Местной особенностью было т.н. флибустьерство, когда авантюристы-англосаксы (действующие под зонтиком правительства США или Англии) захватывали здесь земли и даже верховную власть, как то было с неким У. Уокером. Это начиналось как вооруженная помощь проигравшему на выборах кандидату в президенты. Потом Уокер, не долго думая, захватил тогдашнюю никарагуанскую столицу Гранаду, и при помощи американского посла Дж. Уилера стал формировать новое никарагуанское правительство. А закончилось тем, что Уокер, расстреляв военного министра Никарагуа П. Корраля, в 1856 г. сам стал правителем этой страны. Испытывая, как он сам написал в своей книге, отвращение к местным жителям – “проклятым метисам”, занялся американизацией страны, зазывая в нее колонистов-плантаторов из США. Но поссорился с Корнелиусом Вандербилтом, американским миллионером, обладавшим практически монополией на перевозки пассажиров и грузов в никарагуанской республике, как судами, так и дилижансами, однако не платящим ни цента в казну. И это закончилось для Уокера плохо.

Банановый капитализм

К концу 19 века флибустьеров сменили североамериканские компании, занимавшиеся производством бананов. Банан – продукт мягкий, нежный, чего не скажешь об американских корпорациях, которые ради банановых прибылей могли совершить любое преступление. В руки “Куйямель Фрут” и “Юнайтед Фрут” попали тысячи квадратных километров земли в Центральной Америки. Местные правители и депутаты, купленные с потрохами, выделяли им земли полностью или почти бесплатно. Американские корпорации создали свое государство в каждом из латиноамериканских государств, со своей частной армией, дорогами, снабжением.

Гватемальский президент Э. Кабрера отдал земли в распоряжение “Юнайтед Фрут” речную долину Мотагуа, причем мелких производителей просто выбрасывали с земли. Попутно подкинул ей в собственность всю выстроенную государством железную дорогу от г. Гватемалы до Пуэрто-Барриос, как был в оплату за то, что американцы построили крохотный её участок от столицы до местечка Эль-Ранчо. Заодно подарил американской компании портовые сооружения в Пуэрто-Барриос, подвижной состав, телеграфные линии. Пользуясь такой поддержкой правительства “Юнайтед Фрут” вскоре стала монопольным скупщиком и перевозчиком всех бананов в Гватемале.

По договору 1902 г. между Гондурасом и У. Штрейхом, на передачу американской банановой компании “Куйямель фрут” земли площадью в 5 тыс га, предусматривалась ничтожная арендная плата. 25/10 сентаво за гектар обрабатываемой/необрабатываемой земли. Итого 500 песо за весь массив земель – по сути стоимость одного не слишком шикарного банкета. Среди прочих благ и привилегий, предоставляемых республикой Гондурас банановой компании, были беспошлинный ввоз всего необходимого оборудования, бесплатная заготовка стройматериалов на ближайших государственных землях и даже освобождение от военной службы ее работников.

В 1912 “Куйямель Фрут” помогла политэмигранту М. Бонилье захватить порт Трухильо, чему содействовал и американский крейсер “Такома”, а затем и взять власть. Новое правительство Гондураса передало компании практически все побережье страны под банановые плантации и строительство ж/д до порта Тела – около 10 тыс. га. Гондурас стал “образцовой” страной господства монокультуры. Американская морская пехота высаживалась в Гондурасе для подавления народных волнений в 1912, 1917, 1919, 1924, 1925 гг. (В 1929 “Юнайтед Фрут” проглотит “Куйямель Фрут”.)

За полвека “Юнайтед фрут” превратилась в крупнейшего собственника земли в Центральной Америке. В 1954 г. она владела там 1434 тыс. акров земли, 1500 км ж/д, радиотелеграфной связью, 60 судами “белого флота”, 82 тыс. рабочих и служащих.

Идущие беспрерывной чередой госперевороты стали “индустрией революций”, которая управлялась из Нью-Йорка и Мобила, где находились штабы банков и банановых компаний.

Американская “Нью-Йорк-Сан” в номере от 3 апреля 1898 г. писала, совсем не стесняясь: “Рейес, Сото, Васкес или любой другой из изгнанных президентов, который желает вернуться на свой пост, объявляет, что он готов вложить 100 или 200 тыс. долл. или любую сумму – столько, сколько по его мнению стоит президентское кресло. Он приезжает сюда, встречается с одним из организаторов, который берется устроить все дела… В Новом Орлеане всегда найдутся большие запасы оружия… Этим оружием сделана уже дюжина революций, ибо, как только президент захватывает власть, оружие ему больше не нужно и он продает его новоорлеанским дельцам, которые складывают его в ожидании нового дела.”

Американские компании и банки прекрасно понимали, что их прибыли зависят от разжигания тщеславия политиканов, сталкивания группировок, создания политического хаоса в Центральной Америке. Помимо множества политических операций в рамках “индустрии революций” американские корпорации несли и другое разумное, но недоброе – коррупцию в госаппарат центральноамериканских государств.

Подкупы чиновников и депутатов имели форму как топорных взяток, так и оплаты увеселительных поездок. Со временем чиновники и депутаты стали сами предлагать свои услуги американским компаниям, обещая организовать за умеренную сумму в несколько десятков тысяч долларов “правильное” голосование в парламенте.

“Юнайтед Фрут” издавала в Центральной Америке три газеты, распространяемые среди рабочих бесплатно, регулярно покупала целые полосы в печатных СМИ.

Капиталы вкладывались американцами в экономику центральноамериканских стран очень избирательно, в производство бананов, в строительство ж/д для их транспортировки, в небольшой степени в электроэнергетику, лесоразработки и горнодобывающие предприятия. Но совсем не вкладывались в обрабатывающую промышленность, машиностроение, пищевую, легкую индустрию, любое производство с высокой добавленной стоимостью, будь то производство средств производства или предметов потребления.

Железные дороги, построенные “Юнайтед Фрут”, вели вдоль речных долин или побережья, где выращивались бананы, к портам. Гондурас даже не имел ж/д, проходящей через столицу или ведущей в соседнюю страну.

Истощив почву банановыми плантациями и засорив ее ядохимикатами, корпорация бросала эту землю (900 тыс. акров брошенной земли за 50 лет у “Юнайтед Фрут”), однако земля не передавалась крестьянам, чтобы те не выходили из роли батраков, а просто зарастала вторичным лесом.

Все попытки перейти к национально-ориентированной политике (даже в советских книжках национализм в Латинской Америке признавался прогрессивным явлением) свирепо подавлялись, в том числе с помощью американской морской пехоты.

Президент Никарагуа Х.С. Селайя в 1894 г. отдал распоряжение о ликвидации королевства Москитии, фактически являвшейся колонией английских плантаторов и это ему удалось. Он вел переговоры об объединении стран Центральной Америки, а также с американцами – о постройке межокеанского канала на приемлемых для Никарагуа взаимовыгодных условиях. Но взаимовыгодные условия не устраивали США, которые желали полностью контролировать зону канала, включая свою юрисдикцию. Тогда Селайя решил обратиться к японцам за услугами по строительству канала и лишил американские фирмы некоторых монополий и концессий (ввоз алкоголя, рубка леса).

В 1909 американцы подготовили операцию по смещению Селайя и подыскали человека на роль руководителя “восстания” – Э. Чаморро, политического эмигранта, заодно подкупили губернатора одной из никарагуанских провинций – Х. Эстрада. Мятежники заняв атлантическое побережье, выдвинули на роль президента республики брата никарагуанского посла в США Э. Эспиносу. “Юнайтед Фрут”, которая владела тогда лишь 15% банановых плантаций в Никарагуа, оплачивала перевозку мятежников и услуги американских “советников”. Вскоре напрямую вмешалось правительство США, установив морскую блокаду никарагуанского побережья и готовя высаду десанта.

Селайя ушел в отставку, как и и его преемник Х. Мадрис, который поначалу вёл успешные военные действия против мятежников. Люди Чаморро вскоре захватили столицу Манагуа, а американцы получили 51% акций национального банка Никарагуа и дали кредит новому никарагуанскому правительству под высокие проценты. Залогом его возвращения стали таможни. Потом американцы выделили еще один кредит – теперь уже под залог никарагуанских ж/д.

В стране началось повстанческое движение под руководством сподвижников Селайи, США ввели морскую пехоту в Манагуа и перебросили в Никарагуа войска для ведения борьбы с повстанцами. После того, как выступление сторонников Селайи было подавлено, марионеточное правительство А. Диаса заключило с американцами договор Чаморро-Брайана, в котором, как тогда писали, “за три миллиона долларов продавался суверенитет Никарагуа”. США передавались территории под строительство канала, на побережье залива Фонсека – под военно-морскую базу, о-ва Большой и Малый Корн. Отныне расходовать деньги никарагуанское правительство могло только на цели, одобренные американскими чиновниками. Сохранялся в стране на долгие годы и контингент морской пехоты США.

Что же касается межокеанского канала, то американская администрация удовольствовалась отторжением от Колумбии значительной территории, необходимой для создания марионеточного государства Панама, где непосредственно в американскую собственность переходило 1,4 тыс. кв. км для создания канала. Он был введен в строй в 1914 г.

Звезда и смерть Аугусто Сандино

В Никарагуа после свержения правительства либералов в 1925 г., их лидер Х. Сакаса закупил оружие в США и высадился в Пуэрто-Кабесас. Началась вялотекущая война с президентом-консервтором Э. Чаморро, в ходе которой обеими тщательно оберегалось имущество американской “Куйямель Фрут”. Но в 1927 либералы подписали с представителем США полковником Генри Стимсоном Типитапское соглашение, согласно которому обе никарагуанские армии должны были сдать оружие американским военным. Единственной военной силой в стране оставались американцы.

Не согласился на разоружение один из отрядов армии Сакасы – во главе с генералом Аугусто Сандино ушел в джунгли на севере страны, где сформировалась Армия защитников суверенитета Никарагуа. (Будучи сыном богатого скотовода Сандино начал свою взрослую биографию с организации потребительско-сбытовых кооперативов для крестьян и с вооруженных стычек с торговцами во главе с местным лидером либеральной партии Х. Монкадой.)

Устав повстанческой армии включал пункт: “Политика нашей страны должна быть проникнута национальным духом, а не диктоваться иностранной державой”.

Интересно, что первыми борцами за освобождение Центральной, да и вообще Латинской Америки от иностранного неоколониального господства были националисты. Уже позднее когда к ним добавились левые. Однако и идеология латиноамериканских левых носила, можно сказать, сильный националистический, а порой и имперский оттенок. Почти все они разделяли идею единой Латинской Америки, в т.ч. и Че Гевара.

Повстанцы Сандино вели борьбу против американцев и их марионеток, войск президента-либерала Х.Монкады, и дали пример успешной партизанской борьбы (герильи) против янки в Латинской Америке.

Не сумев разгромить армию Сандино, американцы, применявшие авиацию, только за первый год войны сожгли 70 деревень, охотились на крестьян в полях, расстреливали любого, если при нем находили оружие, в т.ч. мачете. После того, как 60 бойцов-сандинистов взяли г. Окоталь, где им противостояло вдесятеро большее число американских морских пехотинцев и нацгвардейцев, американцы подвергли город и его окрестности бомбардировке, в результате которой было убито более 300 мирных жителей. Для людей, симпатизировавших национально-освободительной борьбе, американцы и их марионетки создавали концентрационные лагеря. Весной 1929 г. в Никарагуа против Сандино с его несколькими сотнями бойцов действовало 6 тысяч американских морских пехотинцев.

Отряды патриотов-сандинистов в 1931 развернули наступление на атлантическом побережье Никарагуа, где находились конторы американских компаний, собственность банановых, горнорудных и лесоразрабатывающих фирм. Затем стали подходить к столице. Американцы, сменив тактику, приступили к выводу войск, передавая вооружение национальной гвардии, фактически находящейся под командованием американских советников. Затем привели к власти умеренного Х.Сакасу.

Не в силах одолеть сандинистов в бою, его противники начали коварную игру. Аугусто Сандино был приглашен на мирные переговоры с правительством в Манагуа 8 января 1933 г., а 2 февраля между правительством и повстанцами  подписано мирное соглашение. Бойцы Сандино сдавали оружие, получали амнистию и поселялись в выделенном им районе Вивили.

А 21 февраля 1934 г. после встречи с президентом Сакасой, Сандино и все сопровождавшие его люди были схвачены нацгвардией и расстреляны. Командовал нацгвардией Анастасио Сомоса, получавший приказ на убийство Сандино непосредственно от американского посла А.Б. Лейна.

Через несколько часов были убиты все бывшие солдаты армии Сандино, находившиеся в колонии Вивили.

Американцы, создавшие “контрольную комиссию” для “оздоровления” никарагуанской экономики, взяли под контроль нацбанк (его главой стал американец Г. Ситарц), таможни и все фискальные органы.

А в 1936 Сомоса сверг Сакасу и на следующий год стал “законным” президентом.

В 1930-е/40-е гг. во всех странах Центральной Америки утвердились беззастенчивые военно-полицейские режимы под американским зонтиком, с президентами – марионетками американских корпораций: Х. Убико в Гватемале, Т. Андино в Гондурасе, Э. Мартинеса в Сальвадоре, А. Сомосы в Никарагуа. В связи с кризисом капиталистической системы 1929-1934 гг. резко упали цены на экспортируемое сырье, подскочила стоимость банковского кредита, почти вдвое упала зарплата рабочих (до 50 центов в день). Десятки тысяч крестьян бросали свои наделы и пытались найти спасение от голода в городах. Зато “Юнайтед Фрут” получало за бесценок новые концессии.

В Сальвадоре в результате военного переворота в декабре 1931 г. пришел к власти генерал Э. Мартинес. После того как правительство не признало результаты муниципальных выборов, на которых победили левые, состоялось народное выступление. С артиллерией, пулеметами и авиацией, предоставленными американцами, правительство без особых затруднений разгромило повстанцев, вооруженных максимум револьверами и винтовками. Потом начались массовые убийства лиц, подозреваемых в приверженности левым или патриотическим убеждениям. В некоторые дни армия и жандармерия убивала до 2,5 тыс. чел., всего было уничтожено более 30 тысяч – в стране, где насчитывалось всего-то около двух миллионов жителей. Около берегов Сальвадора стояли американские и английские корабли, готовые оказать помощь правительству в его нелегкой работе по уничтожению патриотов. И после разгрома восстания продолжались бессудные убийства тех, кто угрожал интересам американского капитала и владельцев кофейных плантаций.

Генерал Хорхе Убико пришел к власти в Гватемале благодаря крикливой пропаганде, финансируемой “Юнайтед Фрут” и латифундистами. В начале 1934 он получил информацию, что в стране создаются патриотические группы, способные помешать его переизбранию. И началась серия политических убийств – число уничтоженных противников режима достигало 150 человек в день. Военный трибунал как машина штамповал смертные приговоры, приводившиеся в исполнение публично. После чего зарплаты сельхозрабочих была сокращена с 50 до 30 центов в день, у дорожных рабочих с 1 доллара до 25 центов. В том же году в сельской местности были введены повинности – три недели работ на строительстве государственных и муниципальных дорог. Впрочем, состоятельные люди могли откупиться за скромную для них сумму 1 доллар в неделю.

В Гватемале были воскрешены знаменитые английские законы против бродяжничества. Согласно принятому закону, в случае, если наемный работник не отработал 150 дней на плантации, руднике и т.д (которые отмечались в рабочей книжке), то попадал в тюрьму или присуждался к крупному штрафу, который он выплатить не мог. Также как и английские законы о бродяжничестве, этот закон фактически прикреплял рабочую силу к хозяину, как правило латифундисту или плантатору.

Сэкономив на трудящихся, либеральное гватемальское правительство освободило “Юнайтед Фрут” от обязанности построить новый порт на тихоокеанском побережье и продлил ей на 45 лет концессию земель долины р. Мотагуа.

Президент К. Андино в Гондурасе повторял проамериканскую политику Убико, также прощая обязательства “Юнайтед Фрут”, как например построить ж/д между Пуэрто-Кастильо и Хутикальпа. Правительство даже разрешило компании демонтировать 125 км ж/д пути между Пуэрто-Кастильо и Ириона, включая мосты, и вывезти оборудование. Гондурасский президент вел себя чуть менее кровожадно, чем гватемальский, но, тем не менее, отдавал приказы о расстреле левых демонстраций, как 6 июня 1944 в г. Сан-Педро-Сула, когда было убито и ранено более 100 чел.