Текст книги "Время Лучника"
Автор книги: Александр Рыскин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Александр Рыскин
Время Лучника
Выйдя на крыльцо терема, княжна Юнислава вдохнула сырой, сладковатый послерассветный воздух. Подняла голову и посмотрела на серые, лохматые тучи.
– Простудишься, княжна, – пробасил за спиною начальник ее стражи – Стоян Черноус.
– Ой, да брось ты ворчать! Погляди вокруг – как хорошо…
Стоян Черноус – хотя и в возрасте, но рослый и крепкий, словно дуб, с длинными усами – последовал совету княжны и углядел то, чего человек простой и не заметил бы – в кустах напротив крыльца кто-то был…
– Назад! – крикнул он, хватая Юниславу своими лапищами и втягивая назад в терем. А миг спустя в воздухе пронеслось что-то, гудя, будто шмель, и вонзилось в оконный наличник – почти в то место, где только что была голова княжны.
– Что… Что это значит, Стоян?.. – в испуге спросила хозяйка терема.
– Это значит, госпожа, что кто-то пытался тебя убить…
* * *
– Серьезное дело… – пробормотал Зенон, вертя в руках толстую стрелу с иссиня-черным оперением. – Надо бы гонца послать в городище, а, дядька Стоян? Велемудра оповестить, да людей попросить на подмогу.
Зенон был помощником и учеником Стояна Черноуса, его правой рукой. Более искусного молодого воина в рядах княжеской стражи было не сыскать.
– Гонца я, конечно, пошлю, – согласился Стоян, поглаживая свои черные как смоль усы. – Да, и вот еще что… К ведьме сходить надо, к Лесохранительнице.
– А это еще зачем? – не понял Зенон.
– Она лес знает. Может, видела чего, а может… Картинки её что подскажут заморские. Вдвоем, вместе, княжну и отведем.
– Опасно это.
– Знаю, Зенон, – вздохнул главный страж. – Однако, врага выявить надо. А иначе… Иначе впотьмах так и будем бродить…
Старуха-Лесохранительница жила неподалеку от терема княжны, за Большими Оврагами, в покосившейся бревенчатой избе, под сенью вековых деревьев.
Княжна, осторожно приподняв подол платья, переступила порог ведьминого жилища и сразу же сморщила нос от малоприятного запаха; старуха, как всегда, варила какое-то зелье в своем видавшем виды котле.
Повсюду с потолка свисали пучки пожухлой травы, на грубо сколоченном столе теснились какие-то горшки, миски, обглоданные кости…
– Привет тебе, Лесохранительница! – громко поздоровался Стоян Черноус, который вошел первым и теперь рыскал взглядом по избушке, пытаясь отыскать ее хозяйку.
В углу зашевелилась куча старого тряпья.
– Да тише ты! – змеею прошипела старуха. – Всех моих дорогих… распугаешь. Лес тишину любит. С чем пожаловали, гости незваные?
Только теперь, в полутьме, Юнислава разглядела и саму Лесохранительницу – седую, сгорбленную, непонятно во что одетую.
– С просьбой мы, – сказал Стоян. – Раскинь-ка картинки свои заморские да посмотри, кто и что угрожает княжне нашей. Есть ли враг у нее, и если есть – кто он?
– Хм! Экий ты быстрый! – проскрипела ведьма, подходя к столу и беря что-то в свои трясущиеся, со скрюченными пальцами, ладони. «Что-то» оказалось жабой – противной на вид, как жабам и положено, с выпученными глазами. – Картинки ему раскинь! А поговорить, а посудачить, а про лесное житье-бытье мое тяжкое расспросить?.. А?
Понятливо усмехнувшись, Стоян Черноус выложил на стол тощий холщовый мешочек. Тут же потеряв к жабе всякий интерес, старуха с жадностью схватила подношение и принялась развязывать узелки.
– Хм! Серебро… – недовольно буркнула она. – Неужели же казна княжеская так отощала, что…
– Укороти язык, ведьма! – сверкнул очами начальник стражи. – Ежели толковое что скажешь – будет тебе и золото. А пока не мешкай – времени у нас мало!
В этот момент скрипнула дверь за спиною у гостей; Зенон и Стоян одновременно повернулись, хватаясь за мечи. В избу просунулся рыжий патлатый парень с каким-то лисьим лицом.
– Да эт Карнаух! – махнула рукою старуха. – Тутошний он. По хозяйству мне помогает. Дров наколоть, воды из ручья натаскать… на голову малость хворый, а так – ничего…
Парень странновато ухмыльнулся и, просочившись мимо ведьминых гостей, стал рыться в барахле, сваленном в углу избы.
– Ты давай, ступай отседова! – беззлобно прикрикнула на него Лесохранительница. – Не мешай нам!
Парня будто ветром сдуло. Старуха же достала откуда-то большую пачку «картинок», о которых говорил Стоян, и смела со стола мусор, освобождая место. Затем разложила «картинки» в круг, тыльной стороною вверх.
– Давай, княжна, тяни карту да мне подай. Судьба твоя, тебе и выбирать.
Юнислава протянула руку и достала одну из карт. Подала ее ведьме.
– О-о, вон оно што! Ох, чуяло мое сердце, чуяло!..
Карта исчезла в складках ведьминой одежды.
– А ну-ка, княжна, тяни ещё! Вторую карту!
Юнислава послушно выбрала еще одну «картинку», и старуха, тут же выхватив ее из руки гостьи, снова принялась причитать:
– Время Лучника пришло! Лучник вернулся!
– Что еще за Лучник? – грозно вопросил Стоян, хмуря густые брови.
– Лучник… – старуха устало опустилась на некое подобие стула у нее за спиной. – Лучник… Тот, кто убивает. Дух отмщения! И не уймется он, пока не получит своё! А еще звезда восходит. Опасная звезда…
Юнислава почувствовала, как у нее закружилась голова. Стоян и Зенон едва успели подхватить ее под руки да усадить на скамью.
– Что ты болтаешь, старуха! – зарычал на ведьму Стоян. – Пошто пугаешь княжну?!
– Это карты. А карты волшебные – не врут! Вот и весь мой сказ…
– Ну, хорошо. А как справиться с этим Лучником? Как одолеть его? – решился спросить Зенон.
– А никак! – каркнула старуха. – Дух – он и есть дух! Вот насытится кровью – тогда сам и сгинет…
* * *
– Помню, батюшка мне про того Лучника-то рассказывал. Старая это легенда. А может, и не легенда вовсе…
Юнислава лежала в постели, слушая тягучую речь своей подружки Валерии, которая сидела у изголовья с рукоделием.
– Лучник-то он всегда в плаще ходил, а и капюшоном-то лицо закрывал. Да-а… Мно-ого с той поры воды утекло. Да-а… Прибыл-то из-за моря дальнего, и по-нашему-то не говорил почти… Прапрадед твой, княжна, нанял этого Лучника – ну, для войны с соседями. А уж после войны-то решил его… того… Ну, не платить ему вовсе. Да-а… Осерчал-то Лучник, да и бросился на свово господина. А прапрадед твой повелел его казнить. Да-а… С того дня-то и бродит неупокоенный дух по лесам…
– Почему… Почему я ничего про ту легенду не знала? – слабым голосом вопросила княжна.
– Так это… Скрывали от тебя. Ну, пугать не хотели. Да-а… – ответила Валерия.
– А теперь я что – должна умереть за грехи своего… прапрадеда? Глупость какая…
– Ну, глупость не глупость, княжна, а дело тут такое… Непростое. Семейное. Да-а…
В лесной терем княжна Юнислава наведывалась нечасто, раз или два в году. Тут, в тишине и покое, наслаждалась она дивной природой, размышляла о том, что ждет ее в будущем. После смерти ее отца, князя Северина, власть над его наделами перешла к родному дяде княжны, воеводе Велимудру. Он должен был править до совершеннолетия Юниславы и затем передать ей княжеский скипетр…
Рано поутру княжна, как всегда, вышла на крыльцо. Конечно, после вчерашнего Стоян запретил ей это делать, но… воздух! Он так и звенел, и кололся холодом, и не вдохнуть его полной грудью раз-другой перед началом долгого дня было невозможно…
Во дворе она увидала Зенона; раздетый по пояс, он упражнялся в стрельбе из лука. Повертев в пальцах очередную стрелу, он натянул тетиву, прицелился и послал смертоносного гонца точно в цель – в центр деревянного круга, который был укреплен шагах в двадцати от стрелка.
Княжна невольно залюбовалась Зеноном – его золотистыми распущенными волосами, покрывавшими плечи, мощным телом, длинными, сильными руками…
Гоня от себя непрошеные мысли, нырнула она обратно в дом. В тереме с нею жило всего шестеро – Стоян Черноус с Зеноном, еще один стражник Шитик, гонец на посылках Ермил, да две подружки – Валерия и Марьяна. Шитик, к тому же, был еще и поваром, и лекарем. В сравнении со Стояном или с Зеноном бойцом он был никудышным. Зато всегда мог рассмешить, да и хозяйство терема было почти полностью на нем.
Вот и сейчас он попался княжне у лестницы, когда она шла к себе в комнату.
– Утро доброе, госпожа, – улыбнулся Шитик.
– И тебе – доброе утро, – рассеянно ответила Юнислава.
– Как спалось, госпожа?
– Спасибо, Шитик. Вроде нормально.
– Дожди скоро начнутся. А Лучник-то в дожди аккурат и приходит…
Юнислава вздрогнула. Опять этот Лучник!..
– Кто тебе наболтал об этом? Валерия, небось?.. – Юнислава почувствовала, как в груди ее подымается гнев – плохой признак.
– Иди, займись чем-нибудь! – прикрикнула она на Шитика. – Слоняется тут спозаранку, несёт невесть что!..
Шитик поспешно убрался. А Юнислава пошла дальше вверх по скрипучим ступеням. Войдя к себе, она сразу же распахнула окно… и замерла от удивления. Марьяна на заднем дворе стреляла из лука по мишени – так же, как перед домом делал это Зенон. На девушке была кожаная куртка и такие же штаны, а вот лук был, конечно же, поменьше и полегче, чем у Зенона. Но стрелы аккуратно, раз за разом, ложились в цель.
Подняв голову и завидев княжну, Марьяна приветливо помахала ей рукой.
«Это кто ж ее приохотил-то?» – подумалось княжне. И сразу же вспомнилось, что Шитик на Марьяну заглядывается – может, он?..
Острожный стук в дверь вывел Юниславу из раздумий. Она открыла, уверенная, что это заботливая Валерия принесла ей завтрак. Но на пороге стоял Зенон.
– Прости, княжна… Разреши мне еще разок до ведьмы сходить.
– До ведьмы? Зачем? – удивилась Юнислава.
– Да, понимаешь… Показалось мне – скрывает она что-то. Недоговаривает… Да и потом… Карту с Лучником ты дважды вытянула – не подозрительно разве? А скажи – сама ты картинку-то видала? Нет! Старуха-то сразу же ее у тебя выхватила. И про звезду какую-то речь вела… Не нравится мне все это…
– Ну, сходи. Шитика вон с собой возьми – опасно в лесу…
– Да нет, я как-нибудь… Один.
– Как знаешь.
Спустившись вниз, княжна застала Стояна Черноуса, который, сидя на лавке, чистил свой меч. Начальник стражи вскочил и поклоном приветствовал хозяйку.
– Скажи, Стоян… А ты ведь из лука стрелять умеешь?
– Конечно, госпожа. Как же без этого…
– Я погляжу, у нас тут все… мастера. И Зенон, и ты, и Шитик. Да и Марьяна… Не знаешь, кто ее луком владеть обучил?
– Шитик? М-м-м… Ну, он-то как раз лучник так себе… А вот Зенон… Он – да, он многому у меня научился, – не без гордости произнес Стоян. – Кто Марьянин наставник – сказать не берусь. Не я – эт точно. Не женское это дело – с луком-то…
Зенон вернулся к обеду, и был он мрачен. Юнислава повела его наверх, к себе в комнату.
– Ну, сказывай. Что там с ведьмой?
– Убили Лесохранительницу, – выдал Зенон, пряча взгляд.
– Убили? Кто ж ее убил? – опешила Юнислава.
– Да если б знать, госпожа… Лучник, наверное, кто ж еще?..
Юнислава закрыла лицо руками.
– Лучник… Ты его видел?
– Нет, госпожа. Но ведьму-то стрелой убили. В спину. Я ее на тропинке нашел. Мыслю, сюда шла, к терему.
– Сюда? Зачем?
– Не ведаю, госпожа. Да только вот… – Зенон полез за пазуху и достал две картинки, из тех, что они видали у Лесохранительницы.
– Гляди, княжна. Вот он – Лучник. А это вот – другая карта-то.
Юнислава принялась рассматривать картинки. На одной был человек в черном одеянии – капюшон и плащ до пят; человек натягивал огромный лук. Лица нельзя было увидеть из-за капюшона. А на второй картинке…
– Что это такое, Зенон? Змей в короне? Звезда?
Огромный гад с зеленой чешуёй и красной разверстой пастью нес на голове золотистый венец. А над ним сияла-переливалась пятиконечная звезда. Картинка пугала…
– Знакомое что-то… – княжна прикрыла глаза, силясь вспомнить. – Где ты взял их?
– У ведьмы нашел, в одежде её…
– И что ты с нею сделал? С мертвой-то?
– Ничего, там лежать оставил. Скажу потом Шитику, чтобы похоронил…
Княжна рассеянно кивнула. Не выпуская из рук карты, отошла к окну.
– Вспомнила! Я вспомнила… Змей под звездой – это родовой знак боярина Братибора. Того самого, что ко мне прошлой зимою сватался.
* * *
– Как же – помню, – сказал Стоян Черноус, поглаживая свою растительность на лице. – Славный воин этот наш сосед. В четыре сабли мы с ним бились – ну, понарошку, конечно – так он меня два раза одолел. Помню…
Юнислава тоже припомнила тот приезд боярина Братибора, который, мечтая объединить владения – свои и отца Юниславы – попросил у Велимудра руки его племянницы. Но княжна тогда уперлась – нет, и всё! Не люб оказался ей заезжий жених, хотя он и вправду явил свое мастерство, когда они со Стояном раздетыми по пояс сражались на площади у крепостной стены – без щитов, имея в каждой руке по кривой, затупленной сабле.
– Шрам у него через все лицо… – с отвращением припомнила Юнислава.
– Шрам? Ну да, шрам… – подтвердил Стоян. – Так это ж знак доблести воинской. Боярин вон сколько битв-то прошел. Не каждому дано.
– А из лука стрелять он умеет? – спросила вдруг княжна.
– Ну, а как же? И конным, и пешим он воюет. Мало равных ему…
– Может, он Лучника подослал.
– Лучника? Да нет, княжна. Боярин таким делом заниматься не станет. Лучник – это дух смерти и мщения. Отродье темное…
– Отродье, говоришь? А ну-ка, покажи стрелу, которую давеча в меня выпустили.
Стоян вздохнул и, поднявшись, направился к себе в покои. Вернулся он оттуда с той самой стрелой.
– Изволь, госпожа – вот она.
Княжна с некоторой опаской взяла в руки длинную, тяжелую стрелу с большим черным наконечником и черным же оперением.
– Дух мщения, значит… А стрела-то – вот она. Потрогать ее можно. Где такие стрелы делают, не знаешь?
Стоян пожал плечами.
– Оружейников хороших сейчас много.
– Ладно… Стрелу я пока что у себя оставлю.
– Как пожелаешь, княжна.
Разговор их прервался появлением гонца, которого Стоян снаряжал в городище, к правителю Велимудру. Парень стоял в дверях, запыхавшись, не в силах произнести ни слова.
– Говори, чего молчишь? – подстегнул его Черноус.
– Там… Это… Помер воевода Велимудр…
– Что-о?! – Стоян вскочил со скамьи, хватаясь за рукоять своего меча.
– Отравился на пиру. А может, отравил кто… – переведя дух, вымолвил Ермил.
– Мне нужно возвращаться в городище, – сказала княжна, также вставая из-за стола.
– Нельзя, госпожа. А вдруг заговор это? Через лес ведь ехать… Вдруг там засада ждет?
– Предлагаешь что?
– Обождать, – проговорил Черноус. – Нам с Зеноном дорогу разведать надобно. Шитик при вас останется. Да и Ермил вот…
Гонец с готовностью вытянулся перед начальником стражи. В этот миг за окном раздался странный звук – щщух! – и что-то большое пролетело мимо, падая вниз.
– Не подходи к окну, госпожа! – успел крикнуть Стоян, выбегая из терема прочь.
Тут же Юнислава услыхала его зычный голос со двора:
– Зенон, где ты?! Зенон!!!
Шитик лежал лицом вверх на траве; стрела пробила ему горло.
– Зачем он на крышу-то полез? – внезапно осипшим голосом спросила княжна.
– Я ему велел, – сказал Зенон. – Чтоб посматривал вокруг – мало ли…
Первые капли дождя упали на землю. Княжна стояла, будто изваяние, не в силах оторвать взгляд от мертвого тела. Затем она покачнулась… и услыхала напоследок вскрик Зенона, который метнулся, чтобы подхватить ее…
– …А уж потом-то, когда Зенон с дядькой Стояном Шитика-то схоронили, ливень по новой и пошёл. И уж день все идет и идет. Да-а…
Княжна не сразу сообразила, что лежит она в своих покоях, на широкой кровати, и что Валерия, как обычно, бормочет и бормочет о чем-то, не слишком заботясь, слушают ее или нет.
– Что это, Валерия? Этот звук… – слабо произнесла хозяйка терема.
– Так это… Ливень и есть. Да ничё, Стоян говорит, скоро уж кончится. Он все хотел поговорить с тобою, княжна. А ты все спала да спала. А лекаря-то нету, раз Шитика порешили… Хорошо, хоть сама очнулась. Да-а… Так я схожу за ним? Заодно и отварчику тебе принесу целебного.
Отхлебнув темноватого пойла из деревянного кубка, Юнислава откинулась на подушки и приготовилась слушать речь Стояна. Валерия благоразумно выскользнула из ее покоев, и теперь княжна и ее главный страж были наедине.
– Это я виноват. Мой промах, госпожа, – глухим голосом начал Черноус.
– Ты это о чем, Стоян?
– Об ученике моем. О Зеноне…
– Зенон? А что Зенон? Он ведь вроде… Что с ним такое?
– А то… – Черноус покашлял в кулак. – Что и не Зенон он вовсе…
Юнислава, преодолевая слабость, приподнялась на постели.
– Что ты говоришь такое? Никак в толк не возьму.
– Зато я все понял. Правда, поздно… Зовут его Горегляд, он – сын колдуна Янича. Того самого…
Княжна насупила брови.
– Колдуна? Это которого отец мой казнить велел за измену? Я тогда маленькой была, плохо помню… А у него что, сын был?
– Был… – вздохнул старый воин. – От служанки княжеской, которая в покоях твоего батюшки убиралась. Пожалел я тогда мальчонку. Имя ему другое дал, и к родне своей отправил, подальше от князя. Ну, а как вырос – обучил его мастерству воинскому да к тебе приставил.
– И ты думаешь, что?..
– А чего тут думать, княжна? Когда в тебя стреляли – я-то рядом был, а он – нет. Когда ведьму лесную убили – опять он в отлучке оказался. Да и в Шитика из кустов мог стрелять. Видать, рассказали ему, кто он да откуда. Вот и решил отомстить…
– Постой-постой… – Юнислава провела по лицу ладонью, словно бы отгоняя наваждение. – Марьяна, подружка моя – она ведь тоже могла – ну, из лука?..
– Марьяна-то? – усмехнулся недобро Черноус. – Ну, в шишку сосновую шагов с десяти, может, и попадет. Но в человека, который по крыше гуляет, снизу вверх, в кадык в самый… А и в тебя бы стрела тогда угодила, если б не поспел я тогда… От кустов ближайших сколько до терема? Шагов тридцать или поболе? Вот и думай…
– Выходит, он наш Лучник и есть? Так что ж делать, если он… Если он – изменник?
– Пока – ничего. Вот как ливень прекратит – так в городище вернемся. Там я его и арестую. А ты, княжна, ни слова ему не говори о том, что от меня услыхала. Ни под каким видом, лады?
* * *
Ночью Юниславу разбудил раскат грома. Княжна с детства побаивалась грозы, но никому в том не признавалась. Какая-то неведомая сила подняла ее с постели и повлекла из покоев в коридор. Молнии сверкали так, что порою терем освещался изнутри, будто днем.
Голова кружилась по-страшному… Юнислава, пошатываясь и держась за стену, медленно двинулась вдоль коридора. Ливень нещадно колотил по крыше.
«Куда это я?» – подумала вдруг княжна. Из Марьяниной комнаты доносились какие-то странные звуки…
Сделав еще сколько-то шагов, Юнислава оказалась перед плохо прикрытой дверью… и заглянула в щелку. Громовой раскат опять потряс небеса, и яркая вспышка на миг осветила комнату подруги.
В ужасе от увиденного княжна побежала прочь по коридору, но ноги ее не слушались.
– Быть того не может… Лучник… – шептала княжна.
Кое-как добравшись до своих покоев и заперев дверь на засов, она забралась под одеяло.
А гром все громыхал…
Пробуждение не принесло облегчения. Сразу вспомнилось виденное ночью: черная фигура в капюшоне стоит спиною к двери, у стены комнаты, вцепившись мертвой хваткой в Марьяну – голую, с раскинутыми ногами и распущенными волосами.
– Душил он ее, что ли? – пробормотала Юнислава. И тут же поняла.
От одной этой мысли внутри у княжны все перевернулось.
– Зенон?.. Но это невозможно… Я ведь… – княжна попыталась встать. Но силы оставили ее.
В дверь комнаты постучали – осторожно, с почтением.
– Кто там? – испуганно вскрикнула княжна.
Зенон переступил порог ее покоев. И – наткнулся на настороженный взгляд своей госпожи.
– Ливень перестал… Я хочу в лес наведаться, княжна. Если ты позволишь…
– Зачем? – быстро спросила Юнислава, не сводя с него глаз и натягивая одеяло до самого подбородка.
– Лучника выследить хочу. Не дают мне покоя эти ведьмины карты…
– Карты? Какие карты?
За событиями последних дней княжна и вправду позабыла о «картинках», которые видала у Лесохранительницы.
– Змей под звездой и Лучник. Ведьму на тропе убили. Значит, в терем шла, поведать хотела о чем-то. Может, признаться, что ее подкупили? Заставили рассказать тебе эту легенду про Лучника? Больно уж сходится всё…
– Что – всё?! – княжна резко присела на постели. – Ты ответь мне, Зенон – кто, по-твоему, в меня стрелял? А в ведьму, а в Шитика – кто?! Стоян-то все время со мною был, не мог он. А, окромя него, кто еще луком так владеет?.. А? А с Марьяной кто прошлой ночью?.. – Юнислава запнулась, поняв, что сказала лишнее.
Зенон побледнел.
– Так ты что же, княжна – думаешь, я это?.. И дядю твоего – я?..
– Нет. Дядю – не ты. Но у тебя ведь и сотоварищи могут быть…
– Постой, княжна! Погоди… – Зенон сглотнул нервно. – Знаю – все против меня. Но не я это, поверь. Я… Ради тебя – жизни не пожалею! Прикажи – изловлю того Лучника! Слово даю!
– И как ты его ловить-то собрался?
– А это уж мое дело.
В покои княжны робко заглянула Валерия с деревянным кубком в руках.
– Утро доброе, госпожа! Я вот отвару принесла тебе… Выпей – враз тебе полегчает. А то вон вчерась нас как напугала-то. Да-а…
Девушка шагнула к кровати, и тут же ей на плечо легла крепкая ладонь.
– А ну, стой, змея!..
Валерия опешила, роняя кубок. Не мешкая, Зенон обеими руками схватился сзади за ворот ее платья и рванул что есть силы вниз. Ткань затрещала; Валерия заорала в голос. Зенон по-быстрому развернул ее к себе лицом, и крепко сдавил локти.
– Вот, гляди, княжна!
Юнислава присмотрелась… и отпрянула: на спине девушки виднелось круглое клеймо – свернувшийся кольцом змей в короне и с высунутым раздвоенным языком. И над змеем была звезда…
– Вот так боярин Братибор метит слуг своих верных! – с ненавистью процедил Зенон, швыряя плачущую Валерию на пол.
От изумления Юнислава не в силах была вымолвить ни слова.
– А плохо тебе, княжна, было как раз из-за отвара ее. У-у, ведьма поганая! – Зенон замахнулся, и девушка съежилась, ожидая удара.
– Да не боись… Руки еще марать об тебя…
– Но… Она ведь не… Лучник? – тихо спросила княжна.
– Она-то? – Зенон сморщился брезгливо. – Знамо дело, нет. Тут пострашнее змей ползает… Вот его-то я и хочу придушить, пока не поздно. Так что, княжна, в лес меня отпустишь?
– А как же… я? – одними губами прошелестела бледная от страха Юнислава.
– Пока не будет меня – Ермил у твоих покоев постережет. Вот тебе нож мой, – Зенон отстегнул от пояса свой охотничий клинок и отдал госпоже. – Не отпирай дверь никому, и даже Стояну. Поняла? К окнам не подходи. А я скоро… Ну, что разлеглась, змеища? – прикрикнул он на Валерию. – Вставай да вали отседова! Если что с княжной сделаете – лично тебе шею сверну!
* * *
…Он меня слышит. Он вообще все и всегда слышит – на то он и Лучник.
Я хоронюсь за деревьями – нельзя ему дать прицелиться.
Мягок шаг его, но я тоже чую врага… и вижу мелькающий средь кустов черный капюшон.
Я бросаюсь вперед, меч мой зажат в руке… Но он успевает выстрелить.
Боль пронзает плечо. Я рычу, будто раненый зверь, и выдергиваю стрелу.
Ничего. Я смогу держать меч и в левой руке…
Зенон вышел из лесу; и левая рука его была опущена, и сжимала окровавленный меч.
Стоян Черноус вышел из терема ему навстречу.
– Ты уж прости, Стоян, – заговорил Зенон, не глядя в глаза своему учителю. – Ты меня вырастил, воспитал… А я вот… Сына твоего… Карнаух был храбрым воином. И лучником отменным. Я таких и не встречал. Но вот на мечах – извини…
Долго молчал Стоян Черноус. Затем стянул с себя кожаную куртку, бросил ее наземь. Легко, одним движением, высвободил из ножен свой меч.
– Не могу я оставить тебя в живых, Горегляд. Рад бы, да не могу. Все так срослось неудачно…
– Твоя правда, Стоян. Любил и почитал я тебя, как отца родного. Но чтобы против княжны нашей… Где носишь ты клеймо Братибора? На спине, как Валерия? Али на плече, как Лесохранительница, которую убил твой сын?
– А мне клеймо без надобности. Мы с Братибором выросли вместе, и отец мой служил его отцу. А потом… Повздорили по глупости, вот и оказался я в услужении у Северина. Но дружба наша крепче стали оказалась. Карнауха я младенцем к боярину отправил, на обучение. Валерию, племяшку мою, к княжне пристроил… И если б госпожа приняла руку и сердце боярина – не понадобилось бы крови этой совсем…
– Так, значит, и отца княжны вы извели? Северина, потом – брата его? – наливаясь гневом, спросил Зенон. – А меня зачем пригрел? Тоже для мести своей будущей?..
– Это не месть. Братибор правителем рожден, он не то, что эти… Одни пиры на уме, да охота. Он бы земли их под руку взял, да потом еще и еще… Глядишь, стал бы величайшим из сильных… Ну, да он еще станет!
– Вот ради чего ты сына родного не пожалел! – воскликнул Зенон.
– Не тебе меня судить!.. – сверкнул очами Черноус. – Защищайся или умри!..
Стоян занес меч, но Зенон успел отпрянуть, и тяжелый клинок рассек воздух.
Началась схватка достойных… Зенон мог держать меч лишь левой рукой, тогда как Стоян сжимал рукоять обеими ладонями, и потому молодому стражу княжны приходилось труднее.
А Юнислава смотрела за схваткою из окна, и видела она, что Черноус одолевает…
Стоян не спешил, зная, что у его воспитанника скоро иссякнут силы. Его меч искал прорехи в защите противника, но пока не находил их. Зенон же об атаке и не помышлял – отступая, он пытался утомить того, кто чуть ли не вдвое превосходил его по летам.
Наконец, Черноус исхитрился нанести удар сбоку, который Зенон отразил с немалым трудом. От следующего выпада Зенону тоже уйти посчастливилось, но, пятясь, он споткнулся о какую-то кочку или камень, и повалился спиною наземь. Стоян издал торжествующий рык, крутанул меч клинком вниз, чтобы пригвоздить врага к земле последним ударом… И замер внезапно, одеревенел на миг-другой, выронил меч… который вонзился в густую траву.
А затем рухнул на колени и с последним вздохом ткнулся лицом, и Зенон увидал торчащую меж его лопаток стрелу, а шагах в пятнадцати – Юниславу, которая опускала медленно лук…
* * *
– Это будет нашей тайной…
– Да нет же, дурачок. Теперь я – повелительница. И в мужья себе могу выбрать кого угодно.
Мы лежим на широкой постели, а ливень… Ливень опять хлещет по крыше, по верхушкам деревьев. И грохочет где-то вдалеке гром.
– Скажи – а как ты догадался… Ну, про Валерию? Что она поит меня отваром из дурных трав?
– Обмороки твои, княжна. Не понравились они мне. Да и то, что дурочкой она прикидывалась… Насчет Карнауха вот трудней было. Стоян да Шитик в тереме были все время – значит, кто Лесохранительницу порешил? Он, Карнаух. А за что? А за то, что решилась она правду тебе рассказать. Объяснить про Лучника да Змея. Легенда легендой, да карт-то ты не видала в тот раз, она сразу причитать начала, вот я и подумал – а не подучил ли кто ее? Убивать-то тебя им незачем было. Напугать – да. Чтобы ты сама решила руку да сердце Братибора принять, земли свои отдать ему под защиту. А вот кто дядю твоего Велимудра извел – это мы еще выяснять будем. Валерия, думаю, поможет. Я ее пока в подвале запер, да Ермилу велел сторожить. Раскаивается, похоже, змея подколодная… Мазь вон дала мне какую-то из запасов Шитика, плечо не болит почти уж…
– А Марьяна?
– А что Марьяна? Ну, была она полюбовницей Карнауха. Но супротив тебя не злоумышляла. Хотя он ее, как видно, луком владеть обучал. Так, на всякий случай. А лук её, видишь, жизнь мне спас…
– А про то, что… Что Карнаух – Стоянов сын?..
– Ах, это… Это он сам мне признался, когда я настиг его в лесу да мечом ранил. Умирал он, да бормотать стал в беспамятстве: «Отцу передай… Я верен остался»… такое что-то.
– Жаль его…
– Жаль?.. Княжна, да ведь они… Батюшку твоего родного извели, да и дядю… И Шитика. Тебя послушной куклою Братибора сделать хотели.
– Знаю, Зенон. И все же…
Молчит княжна. Замерла в моих объятьях. И уже на рассвете шепчет:
– А ведь я думала, что ты это… Ты – изменник. Как Стоян мне про отца твоего поведал… Про колдуна Янича.
– Я давно про то знал. Стоян и не скрывал никогда. Ну и что? Не помню я того отца. Да и мать не помню. Он, Стоян, меня воспитывал. Рад я все же, что не от моей руки он погиб…
Ливень стихает. Занимается новое утро. Новый день…
Кончилось время Змея звездного. Кончилось время Лучника…
