Текст книги "Малышка и Карлссон-2"

Автор книги: Александр Мазин

Соавторы: Анна Гурова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава третья
День рождения Коли Голого

Средневековье. Деревня. Изба. В избе – шотландские мужики в юбках играют на волынке.

Вдруг в окошко всовывается башка тролля:

– Мужики, пиво пить будете?

Шотландцы обрадовались.

– Будем! – говорят.– А это ничего, что мы еще поиграем?

– Ладно,– говорит.– Поиграйте, я пока во дворе посижу. А когда будете пиво пить – меня позовите.

– Нам сюда,– сказала Катя у дверей супермаркета.– Здесь есть гравер.

– А зачем нам гравер? – насторожился Дима.

– Мы же на день рожденья идем, забыл?

– Какой еще день рожденья?

Дима действительно забыл, что они идут на какой-то день рожденья.

Сегодня он весь день провел в Интернете. Изучал автомобили. Тысяч за двадцать евро можно было купить отличную новую машину. Но ему, по всей видимости, придется брать что-нибудь попроще. Иначе придется объяснять родителям, откуда у него такие деньжищи. Впрочем, время еще есть. Пока Диме семнадцать, прав ему не дадут.

– Как какой день рожденья! – возмутилась Катя.– Колин!

– Какой еще Коля?

– Мой друг. Который, кстати, помог нам «порше» продать.

– Твой друг? – Дима нахмурился.

– Ну не совсем мой друг, больше – Карлссона. Но меня он тоже звал.

– А меня?

– А ты – со мной. Не бойся, Димка, никто тебя там не обидит!

– Ничего я не боюсь,– буркнул Дима.

Настроение у него начало портиться, но Катя, встав на носочки, чмокнула его в подбородок, улыбнулась… И Дима сразу перестал сердиться. Ну как на нее сердиться, если она такая славная.

– Надо чего-нибудь купить,– деловито произнес он.– Что за мужик? Что он любит?

– У него мотоцикл есть,– сказала Катя.– Да вроде всё у него есть…

– Тогда я ему фляжку куплю,– сказал Дима.– Такая вещь всегда пригодится. А ты чего подаришь?

– А вот! – Катя продемонстрировала подернутую патиной серебряную цепь с висюлькой, на которой были изображены перекрещенные молот и копье.– Нравится?

– Ничего. А почему копье, а не серп?

– Дурак! Это антиквариат! Девятнадцатый век!

– Это тебе в комиссионном сказали? – усмехнулся Дима.

– В ломбарде. Ты ничего не понимаешь! И вообще это не тебе подарок! Иди и покупай свою фляжку!

Катя гордо отвернулась и отправилась на поиски гравера.

– Вот это надо выгравировать вот здесь! – заявила она сонному мужичку за стойкой, подсовывая бумажку.

– Это что? – мужичок уставился на значки.

– Это руны! Вот эту здесь, а вот эту…

– Не выйдет,– отрезал мужичок.– Здесь тебе, девочка, не салон тату. Напиши чего-нибудь по-русски.

Высказался – и снова задремал.

– Я вам не «девочка», а клиент,– строго сказала Катя.– Не можете сами сделать – дайте мне.

Мужичок открыл один глаз, посмотрел на нее, как сантехник на десятирублевку.

– Ты мне бур сломаешь,– сказал он.

– Сломаю – заплачу€.

Мужичок открыл второй глаз:

– Загубишь вещь.

– Мой риск! – Катя лучезарно улыбнулась.

Когда ее нашел Дима, Катя уже почти закончила. На ее взгляд, получилось неплохо. И бур она не сломала, и с гравером подружилась. Сказать по правде, без его помощи она бы не справилась.

– Приходи еще,– сказал он на прощание.– Я тебя на мастера выучу.

Диме это приглашение совсем не понравилось.

Но Катю следовало любить такой, какая она есть. Эту истину Дима давно усвоил.

– Это здесь? – Дима с сомнением поглядел на барчик с подозрительным названием «Шаманама». И с еще более подозрительной вывеской:

У нас весело!

По выходным – кик-бокс!

По понедельникам, вторникам и четвергам – чисто мужские забавы!

По средам и пятницам бьют в бубен!

– Здесь, здесь! – Катя решительно подтолкнула Диму вперед; он, в свою очередь, толкнул дверь и натолкнулся на верзилу в кожаной жилетке.

– Ты куда нацелился, студент? – осведомился верзила, преграждая Диме дорогу.– В бубен хочешь? Тогда тебе повезло. Сегодня у нас как раз пятница, а по пятницам…

– Отвали от него, шлагбаум! – потребовала Катя, выныривая у Димы из-за спины.– Мы к Коле на день рожденья! Не видишь, что ли?

– Тебя, Малышка, заметить трудно,– ухмыльнулся верзила.– Особенно за таким могучим друганом,– верзила хлопнул Диму по плечу. От его хлопка не брезгующий спортом Дима не упал и не сломался. Только слегка просел.

– А твоего еще нет,– сообщил вышибала Кате.– И Голого тоже. Раненько вы пришли.

– Так, может, мы – попозже…– пробормотал Дима.

– Никаких «попозже». Идите вон за тот столик. Выпейте, покушайте.

– Пошли,– сказала Катя.– Я голодная, как тролль-хищник.

– Типун тебе на язык…– пробормотал Дима. И поплелся следом за подругой.

Оглядев публику в «Шаманаме», Дима решил, что это последнее место, куда он по своей воле привел бы Катю.

– Эй, лялька, иди к нам! – окликнул Катю какой-то мордастый тип.– Чё я тебе покажу!

Соседи мордастого были ему под стать. Типично уголовные ряшки.

– Не обращай внимания,– громко сказала Катя Диме.– Мы – гости, а это… так, между прочим.

– Это кто – между прочим? – заорал тип.– Это кто…

Дима напрягся, готовясь с честью погибнуть в неравном бою, но погибать не пришлось. Двое соседей мордастого ухватили приятеля за руки, вернули обратно на лавку, и Дима с Катей благополучно добрались до указанного столика, рядом с которым тут же материализовался официант.

– Добрый вечер, Катенька! Что будем кушать?

– Что будете кушать вы, я не знаю… (официант подобострастно хихикнул). А мне – вот этот салат, свиные ушки, форель с грибами и жареную картошку.

У этих блюд имелись местные экзотические наименования, но ими Катя пренебрегла. Благо рядом со всеми этими «пайками дикого горца» и «сувенирами душмана» имелись вполне цивилизованные расшифровки.

– А молодому человеку?

– Колбасу,– сказал Дима.– Вот эту телятину и литр пива.– Подумал и добавил: – Пока литр.

Бар понемногу заполнялся. Кое-кто из вновь пришедших здоровался с Катей. На Диму же смотрели как на пустое место. Что было немного обидно. Обиду он заливал пивом, которое ему, несовершеннолетнему, строго говоря, подавать не должны были. Как, впрочем, и Кате. Но здесь их возраст никого не волновал. На третьей кружке Дима почувствовал, что пьянеет, и приналег на закуски.

Вопреки объявлению, в бубен никого не били, и Дима расслабился. А когда появился Карлссон, он и вовсе успокоился.

Карлссона приветствовали дружным ревом.

– Чего это они? – удивился Дима.

– Того. Он тут всех победил.

– Понятно…

Вокруг Карлссона сразу образовалась толпа, но он уже высмотрел Катю с Димой и двинулся к ним, довольно бесцеремонно распихав своих почитателей. С грохотом швырнул на пол засаленную кожаную сумку, рухнул на скамью, отобрал у Кати кружку и опустошил в полглотка.

– Горло пересохло,– сообщил он.– Этот – где?

Катя подумала, спрашивает о Коле, но Карлссон имел в виду официанта. Тот уже спешил к ним с бочонком под мышкой.

– И второй неси,– распорядился Карллсон.– Видишь, я не один.

Проткнул бочонок пальцем и припал к отверстию.

– Нам, пожалуйста, с краником,– уточнила Катя, бросив на Карлссона неодобрительный взгляд. Но Карлссон ее неодобрения не заметил. Он утолял жажду.

Официант возник вновь – приволок блюдо с объятыми синим пламенем колбасками (Карлссон ухватил несколько штук, не дожидаясь, пока официант собьет пламя), сообщил почтительно:

– Ваше мясо жарится.

– Мое мясо жарить – замаешься,– невнятно пробормотал Карлссон.– Иди гуляй пока.

Ухватил лапищей охапку колбасок и запихнул в рот и зачавкал.

Катя поджала пухлые губки: манеры Карлссона ей не нравились.

А Дима, наоборот, тащился. До чего все-таки колоритный тип этот тролль!

Наконец появился виновник торжества. «Шаманама» взорвалась восторженным ревом.

Дима подумал, что ожидал как раз чего-то подобного. Двухметровую «раму» с бритой наголо загорелой башкой и челюстью, способной без повреждений выдержать столкновение с небольшим автомобилем.

Ну да, какие еще могут быть друзья у старины Карлссона.

– Надо пойти поздороваться? – спросил Дима. Вернее, выкрикнул прямо в ухо Кате, потому что шум в заведении заглушил бы стартовый рев «Формулы-1».

Катя активно замотала головой. Кидаться в это столпотворение пьяных мужиков? Растопчут – и не заметят.

Дима поглядел на Карлссона. Карлссон уже ополовинил блюдо с колбасками и дохлебывал свой бочонок.

Колбаски выглядели аппетитно.

Поймав Димин взгляд, Карлссон подтолкнул к нему блюдо.

Рев в «Шаманаме» то стихал до полусотни децибелов, то вновь прыгал до уровня взлетающего «Боинга»: имениннику дарили подарки.

Карлссон доел колбаски, нашел взглядом официанта, махнул рукой: неси горячее.

«Горячее» представляло собой кус телятины весом килограмма полтора, чисто символически обжаренный сверху. Но зубы Карлссона вонзились в него и принялись смалывать полусырое мясо, словно рубленую котлетку.

Дима так увлекся этим зрелищем, что не заметил приближения виновника торжества. Только когда его скамейка жалобно скрипнула, он обернулся – и вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним сидел хозяин «Шаманамы».

Вблизи он казался еще больше, чем издали.

– Ты кто, браток? – спросил великан.

– Это Дима! – сообщила Катя.– Наш друг!

– Всё путем, Малышка,– хозяин «Шаманамы» одарил ее улыбкой.– Здравствуйте, гости дорогие! Рад, что заглянули. Карлссон! Перестань жрать и поздравь меня, что ли!

– Поздравляю. На вот,– Карлссон полез под стол, выудил оттуда мешок, а из мешка – стальной горшок.

– Тебе,– сказал он, вручая его имениннику.– Пощупай настоящую бронь.

Тут Дима сообразил, что горшок – и не горшок вовсе, а шлем.

Хозяин «Шаманамы» повертел его в руках.

– Очень неплохо,– произнес он с уважением.– И не скажешь, что новодел.

Дима бы тоже этого не сказал. Шлем выглядел довольно старым. И был весь покрыт мелким причудливым узором черного цвета, а спереди, над стрелкой имелась какая-то эмалевая картинка. Диме очень хотелось рассмотреть шлем поближе, но он постеснялся попросить.

– Какой еще новодел,– буркнул Карлссон.– Фамильный шлем Мак-Ларенов.– Подумал немного и добавил: – Был.

Именинник еще раз с большим почтением оглядел подарок. Проникся.

– Это какой же век? – спросил он.

Карлссон пожал плечами.

– Давно было,– и добавил деловито: – Там внутри ремешки – того. От времени. Ты новые сделай потом. И нечего его разглядывать. Ты давай, примерь. Похоже, он тебе все-таки маловат.

Именинник улыбнулся, надел шлем на бритую голову и сразу превратился в древнего воина. В этого самого Мак-Ларена. Шлем сидел на нем, как родной. Хозяин «Шаманамы» и так выглядел сурово, а в шлеме – просто устрашающе.

– Мал,– с огорчением проговорил Карлссон.– Пустой – садится, а с подшлемником и обвязкой – вряд ли.

– Ну спасибо, брат! – с чувством произнес именинник.– Уж подарок так подарок! – встал, расправил плечи, рявкнул: – Эй, братва! Гляньте, что мне Карлссон подарил!

Братва оценила. То есть настолько, что на пару секунд в зале даже наступило что-то вроде тишины. И только потом – гром восторгов, не утихавший минуты две.

Двое из обслуги приволокли хозяину большущее зеркало. Тот глянул – и аж взрыкнул от удовольствия.

– Ну, брат…– растроганно проговорил он, садясь рядом с Карлссоном и обнимая его за плечи.– Ну, брат…

– А у нас, между прочим, тоже подарки для тебя есть,– сообщила Катя.

– Правда, Малышка? – Именинник улыбнулся, надо полагать, дружелюбно. Но из-за шлема улыбка получилась жутко кровожадной.

– Угу. Вот! – Катя достала цепь.– Поздравляю тебя с днем рождения и желаю тебе счастья! Ой! – Она вдруг сообразила, что для Колиной шеи цепь явно коротковата.

Но именинник сам нашел выход: намотал цепь на запястье. Оказалось, что она на удивление хорошо гармонирует с шлемом.

Карлссон тоже заинтересовался. Поглядел на бляшку с молотом и копьем, перевернул, поглядел на руны, хмыкнул одобрительно.

– Сама резала! – похвасталась Катя.

Карлссон посмотрел на Катю, даже жевать перестал… Задумался на мгновение, но ничего не сказал. Только кивнул.

– А что они означают? – спросил хозяин «Шаманамы».

– Вот эта,– Катя указала на ту, которая слегка напоминала латинскую букву «R»,– «райдо» – руна дороги. Я нарочно ее выбрала. Ты ведь в путешествие отправляешься. Эта руна будет тебя охранять. Ну, она вообще полезная. Благоприятная. Чтобы не заблудился, чтобы ничего плохого с тобой не случилось по дороге…

– Откуда ты их выкопала? – скептически спросил Дима.

– Нашла в Интернете.

– А другая?

Коля ткнул пальцем во вторую руну, похожую на зигзаг молнии. Катя смущенно улыбнулась.

– Это «эйвас»,– сказала она,– я и сама не очень понимаю, что она означает. Она тоже как-то связана с дорогой, только смысл другой, более глубокий. Там было написано, что каждая дорога, путь – это переход через какую-то грань. Чего-то там еще было про порог…

– Короче, через границу поедем,– сделал вывод Коля.– Все правильно.

– Я мучилась-мучилась, какую руну выбрать, и решила оставить обе,– извиняющимся тоном добавила Катя.– Тебе нравится?

– Здорово, полезные вещи,– одобрил именинник. И вопросительно поглядел на Диму: чем ты меня порадуешь?

Дима достал фляжку. Он даже слегка покраснел: до того несолидным казался его подарок рядом с остальными.

– Поздравляю…

– Нет,– перебил хозяин «Шаманамы»,– так дело не пойдет. Давай познакомимся сначала. Ты – Дима. Я – Коля.– Он протянул руку, очень, кстати, похожую на лапищу Карлссона.– Коля Голый. Друзья моих друзей – мои друзья. Теперь место знаешь – приходи. И спасибо,– он взял фляжку и сунул в карман.– Нужная вещь. Всегда пригодится.

Он уже собрался встать, когда Катя сказала:

– Николай… А можно спросить?

– Коля. Коля Голый. Можно. Спрашивай.

– Федот… Как его здоровье?

– Федота? Думаю – в норме. А что такое?

– Да нет, ничего. Просто спросила. Сегодня ведь его не будет, да?

– Не будет. Но подарочек мне прислал. Вчера. А тебе привет. Классное, сказал, тачило. Ну, отдыхайте,– хозяин «Шаманамы» поднялся и двинулся к стойке.

– Что за Федот? – спросил Дима.

– Бандит,– сказала Катя.– Который у нас «порше» купил.

* * *

Было два часа пополуночи, когда потрепанный джип с черными армейскими номерами свернул с трассы на проселочную дорогу. Еще через полчаса он уткнулся в «кирпич» и остановился.

Из джипа вылезли двое. Третий, водитель, остался в машине.

Вид у пары был специфический. Таких обычные граждане стараются обходить стороной. И правильно делают.

– Не-е, я не понял! И где твой проводник? – спросил один из троицы, тот, что повыше ростом.

– Сейчас будет,– сказал второй.– Всё путем, Федот, не парься. «Коридор» откроют только через полчаса… А… Вот и он!

На проводнике была полевая армейская форма без знаков. Лица не разглядеть: он старался держаться вне освещенной фарами полосы.

– Как дела у Хамида? – спросил он у того, что пониже.

– Крутится. Как у нас, нормально?

– Угу. Деньги при вас?

– Конечно,– тот, что пониже, сунул проводнику свернутые в трубочку купюры.

– Здесь половина,– сказал он.– Вторая – по ту сторону. Как договорились.

– Угу,– проводник сунул купюры в карман.– Навьючились и вперед.

Двое приехавших на джипе надели рюкзаки.

– Попрыгали и побежали,– сказал проводник.– А ты давай отсюда,– велел он шоферу.

– Чё тут прыгать…– недовольно проворчал Федот.– Всё проплачено.

– Проплачено,– согласился проводник.– Но борзеть не надо. И «пушку» брать тоже не надо было.

– Об этом уговора не было! – возразил Федот.

– Дело твое,– пожал плечами проводник.– С чухонскими полицаями сам разбираться будешь.

– Я разберусь.– В негромком голосе чувствовалась угроза.

Проводник хмыкнул, но спорить не стал.

– Значит так,– сказал он.– Идти четко за мной. Не шуметь, не болтать, фонари не включать. По полосе отчуждения идти за мной след в след. Я вывожу вас через кордон к месту, где вас будет ждать машина. Там мы расплачиваемся и забываем друг о друге навсегда. Всё поняли?

– Поняли, не дебилы,– проворчал Федот.– Пошли, Сусанин.

Было три часа двадцать минут, когда проводник остановился.

– Граница,– произнес он негромко.

– Это граница? – удивился тот, что пониже.

Вокруг был тот же лес, те же деревья, что и в километре отсюда.– А где прожекторы, вышки?

– Это граница, а не зона,– насмешливо сказал проводник.– Помните: за мной след в след.

И двинулся дальше.

– Ни хрена себе граница…– бурчал себе под нос тот, что пониже ростом.– За что тут бабки платить. Я бы сам, легко…

– Заткнись,– прошипел Федот, и низенький заткнулся.

Они вышли на вырубку. Стало немного светлее. Земля под ногами была рыхлая и мягкая. Через полсотни шагов наткнулись на преграду: забор из натянутой на столбы колючей проволоки. Поверх проволоки кто-то заботливо набросил брезент.

Трое перебрались на ту сторону и через пять минут снова оказались в лесу.

– Всё,– сказал проводник с заметным облегчением.– Прошли.

– А чухня? – спросил тот, что пониже.

– Финикам без разницы,– сказал проводник.– Они…– и остановился так резко, что шедший за ним высокий толкнул его в спину.

– Ты что?

Проводник не ответил.

Прямо перед ним стоял человек. Крупный, рослый, повыше Федота. Рядом с человеком – силуэт поменьше. Собака.

И пес и человек молчали.

– Я не понял…– очень неприятным голосом процедил Федот.– Что за дела?

Он вытянул из кармана пистолет и засунул под ремень.

– Только без пальбы, ладно? – прошипел проводник.– Я разберусь, ясно?

Он быстро произнес что-то по-фински.

Человек молчал. Просто стоял и все. И пес у его ноги, темное пятно, почти теряющееся на фоне кустарника, тоже не шевелился.

Проводник сказал еще что-то… Никакого ответа.

– Это не погранец,– прошептал он.

Проводник вспотел. Вообще-то у него были крепкие нервы. Но сейчас ему почему-то стало страшно.

А вот Федоту страшно не было.

– Это есть темпераментный финский парень? – произнес он издевательски.– Раз он не погранец, так скажи ему, чтобы валил, пока не завалили. Ну, давай.

Проводник произнес третью фразу.

И неизвестный наконец соизволил ответить. Голос у него оказался высокий, резкий и очень неприятный.

– Чё он бакланит? – спросил Федот.

– Н-не понимаю,– пробормотал проводник.– Это не на финском.

Незнакомец сказал еще что-то, при этом поднял руку и указал на Федота.

При этом глаза его внезапно вспыхнули огнем. Как у волка.

Проводника пробил холодный пот. Он попятился, натолкнулся спиной на Федота. Тот отпихнул его в сторону. Щелчок – и луч фонаря полоснул по стоящим на тропе.

Человек с неожиданным проворством метнулся в сторону – проводник успел заметить длинные светлые волосы.

«Женщина?» – удивился он.

…А собака замешкалась, взвизгнула…

«Никакая это не собака!» – успел понять проводник.

В следующий миг страшный удар в висок бросил его на землю. Когда спина проводника коснулась травы, он умер.

Боковым зрением Федот поймал движение справа (еще один, громадный, как медведь!), стремительно развернулся, одновременно выдергивая из-под ремня пистолет. Патрон – в стволе. Только нажать на спуск… Не нажал.

Раздался хруст. Федот еще успел понять, что это хрустят, ломаясь, его пальцы, а в следующий миг два стальных поршня воткнулись ему в горло, сминая плоть и ломая хрящи. Голова запрокинулась, позвоночный столб лопнул и далеко не безгрешная жизнь правильного пацана оборвалась.

Третий, тот, что пониже ростом, завопив, бросился наутек. И прожил на целых полминуты дольше остальных.

Убивший Федота присел рядом с трупом, пошарил у мертвеца за пазухой – нашел цепь, сорвал ее с шеи мертвеца и протянул своей спутнице. Та взяла, но тут же с отвращением бросила цепь на землю.

Убийца что-то проворчал неодобрительно, подобрал цепь и спрятал. Потом негромко свистнул. Маленький, тот, кого поначалу приняли за собаку, выскользнул из зарослей, присел на корточки рядом, тихонько пискнул.

Здоровяк потрепал его по круглой голове и легонько подтолкнул. Это было разрешением, и маленький с радостным урчанием припал к разорванному горлу Федота…

Спустя месяц финские пограничники нашли в лощине останки троих контрабандистов. Плоти на объеденных трупах почти не осталось. Но остались документы, шестьсот граммов героина, полторы тысячи долларов и пистолет ТТ.

Вызванная пограничниками полиция на основании имеющихся материалов сделала единственно возможный вывод: к смерти трех нарушителей границы человек непричастен.

Человек непременно забрал бы если не героин и оружие, то деньги – наверняка.

Дело было закрыто. Кого интересуют трое съеденных зверьем русских?

Впрочем, задолго до пограничников трупы нашел кое-кто еще. И, в отличие от полицейских, понял, что здесь произошло на самом деле.

* * *

– Завтра тут тоже будет весело,– сказал Коля Голый.– Так что приходите.

Они стояли у выхода. Прощались. Дима чувствовал, что он немного перебрал, но на ногах стоял твердо. И соображал нормально. По крайней мере ему так казалось. Катя была немножко трезвее. Немножко. И только Карлссон был совсем трезвый. С виду.

– Давайте, подгребайте,– пригласил Коля.– Всё за счет заведения. Правда, меня уже не будет. Мы с братвой в Скандинавию едем.

– А куда? – спросила Катя.– В Стокгольм?

– Сначала – в Стокгольм, а там видно будет.

– Мне тоже надо в Стокгольм,– сообщил Карлссон.

– Так давай с нами, братишка! – обрадовался Коля.– Реально, присоединяйся. Хочешь, байк тебе подыщем?

– Угу,– кивнул Карлссон.– Байка не надо. Но с вами я поеду. Когда?

– Как проспимся, созвонимся – и тронемся. А то давай, оставайся. У меня переночуешь. У тебя всё, что нужно,– с собой?

– Угу,– подтвердил Карлссон.

«Ничего у него нет,– хотела сказать Катя.– Даже паспорта…»

Но не успела. Как раз в это время Дима ее сгреб и принялся целовать. Это было довольно приятно, но Катя тем не менее высвободилась из Диминых объятий.

– Иди, Димочка, подожди меня, пожалуйста, снаружи. Я сейчас…

– Как же ты завтра поедешь? – спросила она Карлссона.– Вот так, без ничего? Без денег, документов, вещей…И без меня?

– Конечно, без тебя,– ответил тролль.– Ты мне только руки свяжешь.

Заметив, что Катя обиделась, добавил мягко:

– Не обижайся. Я же не развлекаться еду.

– Знаю,– Катя вспомнила о Ротгаре, и у нее по спине пробежали мурашки.– Хочешь догнать того эльфа?

– Догнать и убить,– с серьезным видом кивнул Карлссон.

– А если он тебя?

Карлссон пожал плечами. Этот жест можно было растолковать и как полную уверенность в собственных силах, и как покорность судьбе – что будет, то и будет. Катя вздохнула:

– Ну ладно, если надо… Поезжай с байкерами, я не напрашиваюсь.

Карлссон справится. Тем более с ним будет Хищник.

– Катенька, мы идем? – раздался от дверей голос Димы.

Катя оглянулась, схватила тролля за руку и заглянула ему в глаза. Она и сама толком не знала, зачем сделала это,– может быть, просто хотела себя успокоить. Она не была уверена, что стоило серьезно относиться к ощущению близкой смерти бандита Федота, которое посетило ее, когда она коснулась его руки.

Но на этот раз она, к счастью, ничего подобного не почувствовала. Никаких предчувствий. Катя улыбнулась и поцеловала тролля в щеку.

– Ну, доброго пути. Хоть будь там поосторожнее. И возвращайся побыстрее.

– Кать! – раздался недовольный голос Димы.– Ты скоро?

Катя отпустила руку Карлссона и вышла.

Так вот Карлссон остался в «Шаманаме», а они с Димой отправились к Лейке. Времени было – два часа пятьдесят минут. Ночи, разумеется.