Текст книги "Развалина (СИ)"

Автор книги: Александр Благов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Ты не боишься находиться один среди этих беженцев? – осторожно спросил Джо Хуана.

– Нет, мой друг, не боюсь. Во-первых, я здесь не один, а со своей командой, которая по ночам спит, в отличие от всех нас, как и должны поступать все нормальные люди. А, во-вторых, это просто безоружные дикари. Но! – и тут он назидательно поднял указательный палец вверх, – вам я ни в коем случае не советую портить с ними отношения, особенно это касается товарища Психа.

Псих ухмыльнулся, почесывая лысый затылок, было видно, что слова мексиканца его ничуть не впечатлили.

– Чем же нас могут испугать безоружные дикари? – с легким высокомерием спросил Джим, скрестив руки на груди. – Выпрыгнут внезапно из-за угла?

– Ты веришь в проклятья, Джимми? – спросил Хуан. Когда Джим посмотрел на него, то он не увидел и тени прошлой улыбки на лице мексиканца. Впервые Хуан выглядел так серьезно.

– Это не сказки, – продолжил он, не дожидаясь ответа, – племя Тумберта живет в тропических лесах Танзании и названо в честь путешественника, вашего соотечественника, открывшего и описавшего его. Племя довольно мирное, основными занятиями которого являются скотоводство и земледелие, они не делают оружие и не используют в качестве него естественные приспособления типа камней и палок. Эта весьма отличительная черта данных дикарей. Но многие данные свидетельствуют о том, что враги, приходящие на их землю, будь то другие племена или белые люди, умирали в ужасных мучениях. Тумберт своими глазами видел ежедневные мистические обряды, похожие на колдовство. Да и я тоже, сколько наблюдаю за этими дикарями. Помните, что никто, кто пришел к ним с плохими намерениями, не умер своей смертью.

– Знаешь, дружище, по-моему, твоя херня, которую ты нам втираешь, ничем не лучше херни Джима, – грубо прервал его Псих, – могу поспорить, что эта кучка черножопых папуасов способна лишь жрать и срать, впрочем, как и остальные мигранты.

– Ты не прав насчет них, Псих, – спокойно ответил Карлос, – у них очень много врагов из-за того что они не такие как все. Мясо негра из племени Тумберта считается священным и стоит баснословных денег, поэтому в Танзании на них буквально ведется охота, теми, кто не верит в мои «сказки», а таких, к сожалению большинство.

– Да идите вы все в жопу! – воскликнул Фил. – Мы приехали сюда, как следует обдолбиться или травить байки?!

– Фил прав! – взревел Джим, загребая огромной ручищей большую часть таблеток.

– Не все сразу, друг! – с опаской в голосе предупредил Карлос.

– Если что – откачаете, – ухмыльнулся Джим, забрасывая в рот целую пригоршню липового аспирина. – За ваше здоровье! – добавил он, запивая наркотики пивом.

Необычайно мощный прилив сил накатил на него. Он мог все, он был Богом здесь и сейчас! Джим осознал, что он парит в воздухе, вокруг него проплывали белоснежные облака, словно взбитые сливки. А почему бы и не попробовать? Он легонько коснулся ближнего облака: оно было мягким и податливым как … как вата. Отломив небольшой кусочек, он сунул себе в рот – вата, да причем еще и сахарная. По телу разлилось приятное тепло, он почувствовал невесомую легкость, которая наполнила его изнутри. Он раскинул руки, словно крылья большой птицы и, ловя струи ветра, ринулся вниз, пронзив пролетающее мимо облако.

Внезапно он услышал всплеск и поднял голову кверху: над ним, улыбаясь, проплыла русалка, размахивая длинным цвета темного изумруда хвостом.

– Догоняй, красавчик! – раздался ее голос из-за облаков.

«Я в раю, парни, я реально в раю,» – подумал Джим, рассекая воздух мощными взмахами рук. Он больше не летел, он плыл по небу.

Догнав русалку, Джим увидел, что она не одна. Смущенно смотря на него и хихикая, она что-то обсуждала со своими подругами.

– Ну что, красавчик? Может, поиграем? – подплыв к нему вплотную, предложила она. Подруги залились звонким, как звон маленьких колокольчиков, легким смехом. Русалка прижалась к Джиму своей большой упругой податливой грудью, он ощущал обжигающее тепло ее тела даже сквозь одежду.

– Я не против, – в тон девушке игриво ответил он и принялся расстегивать рубашку, между тем рука русалки скользила все ниже и ниже, пока не добралась до пряжки ремня.

Джим открыл глаза – сексуальные русалки и ясно-голубое небо с вкусными облаками исчезли. Он стоял на открытом поле под мелким моросящим дождем в полурастегнутой рубашке навыпуск. Рядом никого не было. Вернее… Были. Но не его друзья.

Дикари обступили его плотным кольцом, все еще достаточно большим, но неизбежно сжимавшимся с каждой секундой. Их тела были полностью закрашены ослепительно-белой краской вместе с длинными набедренными повязками из больших узких листьев неизвестного Джиму тропического растения и такой же короной из листьев на голове, лишь красные глаза буравили незнакомца. Красные глаза?! Присмотревшись внимательно, Джим ахнул: их кожа вовсе не была покрашена – это был ее естественный цвет. «Они не такие как все» – мелькнули в голове слова Карлоса. Негры-альбиносы!

Бледные тощие фигуры представляли яркие контраст на фоне темного леса. Дети, подростки, взрослые, старики и старухи окружили незнакомца, яростно жестикулируя и выкрикивая непонятные слова. Их лица расплывались в страшных перекошенных гримасах.

– Что вам нужно от меня! – как можно отчетливее и громче произнес Джим с явной угрозой в голосе. Что было весьма бессмысленно, так как он сразу понял, что дикари не говорили по-английски.

Ближе всего к нему подбежала сгорбленная иссохшая старуха, она наклонялась настолько низко, что почти касалась изогнутым крючковатым носом, который был редкостью для негроидной расы, поверхности земли. Уродливый огромный горб выступал наподобие паруса средневекового судна, и старуха, несмотря на свои года довольно резво семенила костлявыми ногами по направлению к Джиму.

«Уйди от меня!» – заорал Джим, замахнувшись гигантским кулаком.

Старуха неуверенно остановилась в нескольких ярдах от него.

«Керши, Керши,» – прокаркала она, уставившись неподвижными красными глазами на Джима, отчего тому стало немного не по себе.

Шум в толпе дикарей начал ослабевать, пока не затих совсем. Извне послышались тихие, но отчетливые шаги босых ног, кольцо расступилось, освобождая проход. Это был гигантский негр, на целую голову выше Джима. Все его лицо было покрыто глубокими изрезанными морщинами, сильно впадавшими в кожу цвета слоновой кости, нос, также как и у старухи, был серьезно искривлен. Его тело окутывала старая изъеденная молью длинная серая мантия, свисающая до самой земли.

– Керши, Керши, – повторила старуха, указывая иссохшим пальцем в сторону Джима.

«Брат и сестра, мать и сын, отец и дочь?» – подумал Джим, с неприязнью смотря на две фигуры, стоящие напротив него.

– Кихринадри! – закричал великан, взмахнув длинной костлявой рукой в направлении Джима.

– Кихринадри! – вторила ему толпа, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, словно впадая в транс.

«Отойди от меня!» – заорал Джим, увидев как негр, вытянув вперед руки с длинными и острыми ногтями, двинулся навстречу к нему. Его пылающие красные глаза на фоне белой кожи делали его похожим на вампира.

Но альбинос не обратил на предупреждение никакого внимания. Джим нащупал правой рукой холодный ствол сорок пятого калибра, лежащий у него в кармане. Все произошло за считанные доли секунды: Джим молниеносно выхватил пистолет и выстрелил прямо в лицо приближающемуся негру, когда тот был на расстояние меньше ярда. Короткий свист и голова лопнула, выплеснув наружу мозги.

«Джим, Джим!» – он обернулся и увидел бегущих к нему товарищей. Ноги, до этого твердо стоявшие на земле, подкосились, и он потерял сознание.

Тонкий луч света проскользнул сквозь белые жалюзи в просторную комнату на верхнем этаже двадцатиэтажного здания. Джим Карслоу двадцати восьми лет от роду открыл глаза, начинался новый день.

Расправив массивные плечи, он потянулся и громко зевнул, вставать совсем не хотелось. Нащупав мобильник, лежащий на прикроватной тумбочке, он взглянул на экран – уже полдень, а ведь сегодня он собирался в Лондон подписать бумаги о покупке нового жилого комплекса владельцем которого он в скором времени собирался стать. Джо говорил, что недвижимость растет сейчас бешеными темпами, и только полный дурак может пропустить возможность хорошо наживиться на этом, а дураком Джим себя совсем не считал. «Кстати о Джо: тот звонил целых шесть раз этим утром, возможно, случилось что-нибудь важное? Ничего, подождет еще, – подумал Джим. – Еще три пропущенных вызова: один от Рози, второй от Мэрил, третий от Дженифер – только вот не помню: с какой из них я трахался в последний раз?»

Бросив телефон на кровать, он направился в ванную комнату, перед этим отдернув жалюзи, открывая прекрасный вид на город с восточной стороны. Лучи солнца проникали внутрь пентхауса, где большая часть интерьера, включая раздвижные двери и стены, была выполнена из стекла.

Джо включил кран холодной воды и посмотрел в собственное отражение на кристально чистом зеркале. Из носа текла тонкая струйка крови, только сейчас он заметил цепочку маленьких красных капель идущих вдоль мраморного пола.

«Что за хрень со мной происходит?» – подумал он, зачерпывая пригоршню холодной воды и выплескивая себе на лицо. Голова казалось необыкновенно легкой, как будто никакой попойки и не было. А была ли она на самом деле? Джим, как ни старался, не мог вспомнить, что произошло накануне – лишь краткие фрагменты, которые не хотели собираться в целостную мозаику.

Джим снова взглянул в зеркало: кровь больше не текла, но кожа была очень бледная, как во время болезни. Пытаясь выкинуть эти мелочи из головы, Джим принял душ с джакузи, одел новые выглаженные брюки с рубашкой и заказал себе завтрак с доставкой из ресторана, находившегося на первом этаже небоскреба.

Спустившись в гостиную, он включил домашний кинотеатр: на BBC транслировалась новая передача о домашних питомцах. Джим расхохотался, наблюдая за фермером, который никак не мог поймать дико кричащего гуся.

Спустя минуту раздался телефонный звонок. Нехотя встав с дивана, Джим направился в спальню. На зеленом экране высвечивалось: Джо. «Еще три гудка и, если он не перестанет, я возьму трубку», – решил Джим. Мобильник замолчал, но лишь на короткое мгновение. «Вам новое текстовое сообщение» – произнес голосовой оповещатель. Смс-ка оказалась, как было не сложно догадаться от Джо. «Джим, дела принимают серьезный оборот. Я буду у тебя через полчаса,» – прочитал Джим с легким беспокойством, но тут же отмахнулся от нависшей над ним проблемы, как от надоедливой мухи.

Раздался длинный мелодичный звонок и мягкий мужской голос возвестил: «Ваш завтрак, сэр!»

«Войдите!» – сказал Джо, нажав кнопку на дистанционном пульте управления апартаментами. С помощью него можно было включать телевизор, компьютер, душ, сигнализацию, открывать окна. Пульт управлял всем электронным и механическим оборудованием пентхауса, его функции дублировал настенный щит, закрепленный на стене в спальне.

Джим любил удобство, любил, когда другие люди ему прислуживали, ухаживали за ним, как за королем. И относился он к ним соответственно: как к слугам или того хуже, как к рабам. А тех, кто не желал делать так, как он скажет, он ненавидел.

Не успели доставить завтрак, как тут же раздался новый звонок в дверь: на этот раз это был уже Джо.

– Заходи, Джо, располагайся, – приветствовал его Джим, – вина не хочешь?

– Я ненадолго и по делу, Джим, – серьезно ответил Джо, садясь в кресло.

– По какому же? – беззаботно спросил Джим, наливая себе красное вино в граненый стакан с изображением рычащего льва. – Ты же должен быть на сейчас на работе? Как, кстати, идут дела в банке? Не повысилась ли процентная ставка?

– Нет, но я…

– Зацени новую передачу, Джо, – перебил его Джим, включая BBC. – Ты должен это видеть.

– Джим, нам надо серьезно поговорить! – воскликнул Джо. – Выслушай меня!

Джим с удивлением уставился на приятеля, замерев с поднятым стаканом в руке. Затем положил его на стол и уселся на диван, со спокойствием скрестив руки на груди.

– Я тебя слушаю, говори.

– Это касается вчерашних происшествий, как ты догадался.

– Я не понимаю тебя, – ответил Джим, – если честно, то нихрена не помню вчерашний день.

– Вообще ничего?! – удивленно спросил Джо, но затем понимающе кивнул. – Хотя это неудивительно, учитывая, как сильно ты вчера двинулся.

– Просвети мою дырявую память, – усмехнулся Джо, – перед глазами иногда всплывают какие-то отрывки, но все это кажется полнейшим бредом больного шизофренией.

– Боюсь тебя огорчить, но возможно большая часть из твоих отрывочных воспоминаний – чистая правда, – вздохнул Джо и начал пересказывать события минувшего вечера.

– Мне показалось, что ты принял чересчур большую дозу и тогда…

– Все, вспомнил! – перебил его Джим. – Меня торкнуло, а потом откуда-то взялись белые нигеры, окружили меня кольцом и начали угрожать мне. Я вынужден был применить оружие. Но только как я оказался на улице, и почему вас не было поблизости? – задумчиво закончил он.

– Ты пропустил самую важную часть, Джим, – напомнил Джо, – что ты делал, когда находился под кайфом?

– Я думаю, сидел в избе вместе с вами, хотя у меня были сильные глюки и сказать уверенно я не могу.

– Ты побежал в сторону лагеря беженцев и устроил там настоящий переполох. Ты гонялся за тремя их бабами, пока не поймал одну и не изнасиловал, судя по всему, прямо на глазах у ее мужа, а затем ты достал пушку и уложил его и еще двух негров…

– Я помню только одного нигера, которому я пробил башку, – задумчиво ответил Джим, – по-моему, их вождь или шаман, не знаю, кем его там считают.

– Это было уже после этого, когда они стали окружать тебя в кольцо. Но неужели ты ничего, кроме этого не помнишь?

Джим отрешенно покачал головой.

– Почему же никто из вас меня не остановил? – искоса посмотрев на Джо, спросил он.

– Ты бы видел себя! – воскликнул Джо. – Тебя-то трезвого с трудом остановишь, а тогда ты представлял реальную угрозу для жизни. Никто не думал, что ты достанешь пушку… Понимаешь? Вот тогда дело уже приняло скверный поворот, но было поздно.

– Тот нигер-старик не хотел убивать меня, – вспоминая ярко-алые горящие глаза альбиноса, сказал Джо. – Он хотел что-то другое…

– Тем не менее, сейчас они хотят кое-что определенное, Джим, – ответил Джо и достал из кармана пиджака маленький белый конверт.

– Что это? – с некоторым раздражением в голосе спросил Джим.

– Данные банковского счета, куда ты должен перевести три миллиона фунта стерлингов, у тебя есть семьдесят два часа на раздумье, в противном случае они примут меры.

Джим громко расхохотался, его хохот эхом отлетал от стен стеклянного замка, в котором он жил.

– Джони, Джони, с каких это пор я должен бояться кучки негров, а? – вальяжно спросил Джим, закуривая папиросу.

– Я знаю, что ты большой игрок, Джим, и у тебя много связей в «верхах». Но это совсем другое. Этот наркотик приносит миллиарды прибыли, но секрет его изготовления знают лишь эти самые негры. Ты, вместе с их соплеменниками, убил и их доверие к наркодилерам. И теперь они не будут сотрудничать с белыми до тех пор, пока не получат обещанную сумму.

– Зачем этим папуасам столько денег? – со смехом спросил Джим, все еще не вер в эту дикую историю.

– Они иммигранты, Джим. Причем, естественно, незаконные. Они хотят остаться жить здесь в Англии, – ответил Джо спокойным голосом. – Пойми, Джим, бояться нужно не их, а тех, кто стоит во главе стола. Тебе не поможет даже королева Великобритании.

Джим внимательно посмотрел на Джо: тот не лгал, либо был очень хорошим актером.

– Я волнуюсь о тебе, Джим, – с волнением в голосе добавил Джо, – о тебе, а не о НИХ. Я твой друг, Джим.

Скажи это кто другой, Джим бы не поверил, но Джо действительно был его другом. Белый конверт остался лежать на столе, нетронутый. Дверь еще не закрылась, как Джо напомнил о себе, выходя: «Тебе лучше бы сходить к врачу, Джим. Выглядишь ты болезненно, да и кровь из носа течет».

Джим приложил ладонь к лицу и почувствовал теплые капли жидкости медленно скатывающиеся вниз. Это было уже второй раз за день.

Он прекрасно понимал, что большая часть из этих трех миллионов пойдет в карманы «больших людей». И лишь небольшая часть достанется голодранным туземцам. Но откуда они узнали, что он богат? Кто-то выдал его с потрохами, возможно, тот, кто знал его лучше всех. Точно знал, что три миллиона фунтов стерлингов для Джима не такая и критичная сумма. Легкое недоверие все же закралось в голову: а говорил все – таки Джо правду или нет? Был только один способ проверить. Пистолет лежал в спальне: из девяти пуль исчезло ровно четыре…

Вечер наступил довольно быстро. Джим сидел в старой таверне «Громкая пуля», которая располагалась недалеко от его дома. К своему удивлению он почувствовал, что ему хочется тишины. Этот вечер, в отличие от остальных он проводил один, погруженный в нелегкие размышления.

«Большую кружку эля!» – крикнул он бородатому бармену за стойкой.

Медленно попивая теплый эль, он прикидывал все возможные варианты решения возникшей проблемы. У него было много «полезных» друзей, которых он смог бы привлечь. Но стоило ли это того? По глазам Джо он видел, что дело пахло жареным. Его врагами стала не мелкая преступная шайка, а крупная корпорация наркодилеров, для которых человеческие жизни ничего не значили, если на кону стояли счета с большим числом нулей. Он знал, что они не остановятся ни перед чем, чтобы достать его, отомстить ему, если он не захочет платить назначенную сумму. Он понимал, что обмануть ему их никак не удастся, впервые в жизни он настолько остро ощущал, что он больше не кукловод, а кукла.

– Обмагзовываешь делишки, Большой Джим? – раздался голос рядом с ним.

Хуан Карлос с невозмутимым видом уселся перед ним с наполненной кружкой.

– Что тебе еще нужно? Я уже все понял, – огрызнулся Джим. – Уходи, пока не переломал твои ребра!

– Да ни черта ты не понял, молодой человек – спокойно парировал мексиканец, – и ты не в том положении, чтобы угрожать, кому бы то ни было.

– Это дурь так подействовала на меня…

– Не оправдывайся, дурь превосходная, – перебил его Карлос как ни в чем не бывало, – то, что ты совершил – это следствие передоза, огромного количества спиртных напитков, выпитых до этого и твоего неуравновешенного буйного темперамента, который стал еще раскованнее под воздействием дури. Но скажи, что ощущения были и вправду необыкновенные?

– Что тебе нужно? – еще раз повторил Джим, смотря на мексиканца покрасневшими глазами.

– Во всем этом есть доля и моей вины и вины Фила, конечно, – прикладывая руку к сердцу, начал издалека Хуан. – И мы тоже получили по заслугам. Поверь, никто не хотел тебя подставить. Все, как и ты, хотели просто хорошо отдохнуть. Ты же понимаешь, как высоки ставки в этой игре? Без африканцев мы не сможем получать качественный продукт, что разорит нас.

– А если не отдам деньги? Что тогда будет? – пытаясь скрыть страх под легкой ухмылкой, спросил Джим.

Карлос тяжело вздохнул, раздумывая некоторое время, а затем ответил безо всякой улыбки:

– Ты не представляешь, в какое дерьмо ты вляпался. Наша корпорация понесет потери, но это не сравнится с потерями племени, над членами которого ты надругался. Ты в ответе перед ними, а не перед белым начальством.

– Скажи еще, что все деньги пойдут к туземцам-альбиносам, так я и поверю!

– Тебе это не должно волновать, Джим, – произнес Карлос, лицо его приняло жесткое хищное выражение, которое до этого было ему не свойственно. – Я говорил тебе и твоим дружкам, что происходим с врагами племени Тумберта? Они исчезают, прямо как ты сейчас.

– Что ты имеешь в виду под «исчезают»? – настороженно спросил Джим.

– Ты проклят, Джим, – не моргая, загадочно ответил мексиканец. – Сделай перевод денег в течение шестидесяти часов, иначе тебя не станет.

– Вот номер телефона, – добавил он, продвигая к Джиму бумажку. – Если возникнут вопросы – звони, но лучше бы у тебя их уже не было.

Мексиканец поднялся со стула и скрылся за барной стойкой, оставив Джима наедине со своими мыслями, которые еще больше запутались.

Вечером он снова заглянул в зеркало – кровь больше не текла из носа. Почувствовал странный привкус во рту, он сплюнул в раковину: у сливного отверстия лежали два белых резца в месиве из крови и слюны.

Огромный альбинос стоял над ним, протягивая к нему длинные костлявые конечности, его кровавые глаза буравили Джима с головы до ног. Черты лица стали меняться: и вот перед ним олень, лишенный меха и шерсти, невозмутимо смотрит на него своими пустыми глазами. Оленья морда сменилась изуродованным проказой лицом индуса, и Джим закричал, потому что понял, что видит собственное отражение. Он очнулся в холодном поту, тяжело дыша, кошмар, снившийся всю ночь, не хотел уходить. Близился рассвет, солнце игриво щекотало кромку горизонта, готовое вот-вот подняться выше. Джим бросился в ванную и уставился в зеркало, едва переступив порог: ужасное лицо прокаженного пропало – перед ним был все тот же красавчик Джим Карслоу.

Он вызвал личного доктора сразу после завтрака, тот явился незамедлительно, неся с собой большой белый портфель. Измерив давление, прослушав пульс и осмотрев пациента с головы до ног, доктор взял кровь на анализ.

– Основные показатели в норме, мой друг. Вас можно хоть прям сейчас отправлять в космос, – сказал доктор, улыбаясь Джиму. – Я перешлю вам анализы сегодня вечером.

– Отчего же, по вашему мнению, со мною происходят эти странные вещи…

– Странные? – с изумлением ответил доктор. – Джим, как я понял по вашему рассказу, у вас было длительное носовое кровотечение и выпали два резца. Ваше беспокойство понятно и объяснимо, но как по мне все объясняется довольно просто: скажите, в течение скольки лет вы непрерывно употребляете наркотические вещества, спиртные напитки и табачные изделия?

Джим с легким возмущением посмотрел на врача.

– Не пытайтесь обмануть меня, Джим, – сурово глядя на него, произнес доктор. – Я ваш личный врач уже в течение четырех лет и вижу вас насквозь. Генетика одарила вас превосходным здоровьем, которое вы бессовестно губите. Завязывайте с этим, а не то обретете проблемы похуже – вот мой вам совет!

Доктор ушел, успокоив Джима своими доводами. Позавчера, после такой продолжительной гулянки, в ходе которой он выкурил и выпил, все, что только смог, Джим перестал удивляться внезапным кровоизлияниям, произошедшим накануне. В конце концов, доктор был прав: пора завязывать с этим – первый тревожный звоночек уже прозвенел. А рассказ о проклятии африканского племени, всего лишь бредни сумасшедшего мексиканца.

Джим провел остаток своего дня у Джулианы, одной из своих многочисленных любовниц. Чувствуя жар, исходящий от ее тела, Джим набросился на нее сверху, молниеносными движениями срывая одежду. Наконец-то он снова почувствовал вкус прежней жизни, которую он не ощущал в течение последних трех дней. Он понимал, что создан для того, чтобы быть королем, в противном случае – его жизнь не имеет смысла.

Как и было обещано, вечером на е-мейл пришли результаты анализов от доктора. Пролистав непонятные медицинские термины и показания, Джим сразу перешел к заключению. В крови Джима не обнаружилось ничего страшного. Видимо док был прав: все дело было в его разгульном образе жизни. При повторных проявлениях доктор советовал пройти более детальное медицинское обследование в специализированном центре, но Джим уже не читал, внутри себя он отказался от употребления наркотиков. Два выпавших зуба уже делали его уродливым, придется заказывать хорошие протезы, полностью имитирующие настоящие зубы, благо деньги у него были.

Голосовой оповещатель доложил о новом сообщении. «У тебя осталось 36 часов,» – прочитал Джим. Номер был неизвестный и не совпадал с написанным на бумаге мексиканцем, но Джим итак знал, от кого пришла СМС. Без лишних размышлений он удалил сообщение. Пора было кончать с этим, какими бы могущественными не казались наркобароны, впутавшие его в эту игру, он мог постоять за себя и показать, что правила в этой игре выставляет он сам.

Внезапно резкий омерзительно-пищащий звук пронзил мозг, проникая в каждую клеточку его тела. Джим заорал от режущей боли и упал на пол, содрогаясь в диких конвульсиях. Нужно было дотянуться до телефона и вызвать скорую, но тот отлетел в дальний угол гостиной.

Звук стал громче, Джим заткнул уши ладонями и почувствовал, что по рукам стекает что-то теплое. Он больше ничего не слышал: ужасающий звук разорвал барабанные перепонки, кровь льющаяся ручьем, потекла сильнее. Он добежал до ванной, и его вырвало остатками сегодняшнего ужина, склонившись над унитазом, отплевываясь кровью, он ощутил новый рвотный позыв, на этот раз изо рта изверглась густая багровая жидкая масса. Джим закричал еще сильнее, ужас, которого он еще никогда не испытывал, полностью завладел его сознанием. С кровавой пеной у рта, весь дрожа, он заглянул в зеркало: вся левая половина лица была залита кровью, текущей из глаза, которым он уже ничего не видел. Приступ прошел, но ужас остался, и когда Джим смыл кровь и снова взглянул на себя в зеркало, страшная правда начала обретать свои очертания: на месте левого глаза зияло мертвое мутное бельмо.

За ночь он сбросил больше сорока фунтов. Все волосы полностью выпали. Кожа стала сухой и ломкой как кусок древнего пергамента. Ночью вместе с оставшимися зубами его вырвало куском мяса с черными язвами на поверхности – только после он осознал, что выблевал собственный язык.

Джим очнулся около полудня и не решился взглянуть в зеркало, он боялся увидеть ту тварь, которую встретил в лесу. После волны ужаса, охватившего его, последовало чувство полного смирения и спокойствия. Джим понял, что он умирает. Вернее, исчезает – только сейчас он осознал весь смысл, таящийся в этом слове, произнесенным мексиканцем.

Он сидел в широком роскошном кресле, обшитым красным мягким бархатом. Перед глазами проносилась вся его жизнь, наполненная чередой безумства и хаоса. Наконец, до Джима дошло, что за свои двадцать восемь лет он не сделал ничего, о чем можно было вспомнить с достоинством и гордостью. Раньше он гордился своими показушными выходками, способностью показать свою силу, унизив другого. Но только сейчас он осознал, что это была не сила, а слабость. Он походил на огромного неуправляемого и невероятно жестокого подростка, кичившимся собственным эго, которое затмевало все вокруг. Джим к своим двадцати восьми годам так и не стал взрослым человеком, и не понимал разницы: что хорошо, а что плохо. В данные минуты он ощущал, как короток шаг, отделяющий пышущего здоровьем красавца от уродливого калеки.

В неподвижной тишине раздался сухой треск: его кожа разрывалась, обнажая месиво из мяса и костей. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Но ощущал, как гниет изнутри, гниет заживо… Коленная чашечка треснула, разлетаясь на куски, пронзая мозг новым острым импульсом ошеломляющей боли. Живот, раздувшись, как перекаченный воздушный шар, лопнул с оглушительным свистом, теплый смрадный запах вырвался наружу, заполняя комнату. Внутренности разлетелись в стороны, оставляя кровавые ошметки на красивой и дорогой мебели. Джим жил… Он жил даже тогда, когда почувствовал, что в его разорванных кишках копошатся мелкие кровососущие твари. Он успел сделать то, что должен был. И теперь с нетерпением ждал наступающей смерти…

Хуан Карлос прибыл по указанному в сообщению адресу, жажда легких денег манила его, затуманивая здравомыслие. Джим предложил добавить еще два миллиона, но только наличными.

Дверь квартиры была открыта к его удивлению. Пройдя длинный просторный коридор, мексиканец оказался в гостиной. Хозяин, судя по всему, сидел к нему спиной, облокотившись на спинку кресла.

– Я пришел, – не церемонясь, объявил Карлос.

Кресло бесшумно развернулось: беззубый череп, покрытый ошметками слезающего мяса и лоскутами кожи, смотрел на него пустыми молочными глазами и улыбался. Это было последнее, что увидел Карлос в своей жизни: раздался выстрел, и пуля пробила ему сердце.

Из письма, полученного на электронный адрес Джо Кортигера 28.07.2016 12:51.

Добрый день, малыш Джо. Буду предельно краток: когда ты прочтешь это письмо – я исчезну. Мое тело буквально разваливается на куски с каждой минутой. Проклятие, в которое мы не верили, оказалось правдой. Врач мне уже не поможет, не пытайся спасти меня или сделать еще какую-то глупость. Признаюсь, я прожил паршивую жизнь, да ты и сам знаешь. Не стану изливать тебе свою душу и пускать сопли – просто попрошу оказать одну услугу. Найди тех людей, которые сильнее всего пострадали от моих рук (их имена указаны в прикрепленном документе) и не забудь про ту беременную женщину, у которой из-за меня, возможно, не будет ребенка. Все мое имущество и деньги я завещаю им. Раздели его поровну и переведи каждому на счет, а если у них нет – заведи в своем банке. Я сделал, все что мог. Прощай.

P.S. Наркоторговцы не получили ни пенса.

Загадочный отъезд известного богатея Джима Карслоу в неизвестном направлении, как и его не менее загадочное завещание, переданное разным не связанным друг с другом людям, вызвало цунами бесконечных споров и пересудов не только в Вест-Сайде, но и по всей матушке-Британии. В пентхаусе Карслоу полицейские обнаружили труп неизвестного мужчины латинского происхождения, чью личность установить так и не удалось. Дверь была открыта, но все вещи хозяина лежали на своих местах, так, словно он никуда и не собирался, однако он бесследно исчез. Тщательный осмотр камер видеонаблюдения на вокзалах и в аэропортах не выявил никого, хотя бы близко напоминающего Джима Карслоу. Опрос свидетелей и друзей также не принес никаких результатов. Разговоры не утихали еще целую вечность, а в одной маленькой родильной палате родилась девочка, несмотря на тяжелую травму, полученную ее матерью, абсолютно здоровая и счастливая.

Джо ответил на вопросы полиции уверенно и непринужденно, не вызвав лишних подозрений. Но он не мог просто смириться со смертью друга, не расплатившись по счетам. Кто же был ответственен за его смерть? Если все объяснялось проклятием туземцев племени Тумберта, то смерть Джима произошла по какой-то нелепой случайности. Если бы он не выпил лишнего и не закачался порядочной дозой наркотиков, то ничего бы и не было. Наркотики? Внезапная догадка осенила Джо. Как же он был слеп, что не видел раньше, не понял этого, когда все еще можно было изменить. Только один человек с диким упорством настаивал на двухчасовой поездке в глушь ради горстки колес, пускай и первоклассных по его словам, несмотря на то, что Джим уже начинал терять контроль над своими действиями. Он уговорил ехать дальше даже после столкновения с диким оленем. Будь Джо трезвым, он сразу бы заподозрил что-то неладное, но было поздно, и ловушка захлопнулась.