Текст книги "Сага о Харальде Мореходе"

Автор книги: Александр Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

3.

САГА О ХАРАЛЬДЕ МОРЕХОДЕ

На другой день Харальд сказал Торгейру:

– я хочу, чтобы мы купили корабль и отправились воевать за море, в чужие страны. Там мы возьмем добычу побогаче. Довольно отбирать крохи у нищих бондов: пора найти лучшее применение нашей храбрости.

– Нам и здесь хватает еды и браги, – сказал Торгейр. – Бонды боятся нас, и едва ли кто-то осмелится снова против нас выступить. Я не собираюсь отказываться от всего, что мы имеем здесь, ради глупых выдумок. Выбрось ты лучше эту дурь из головы.

Харальд долго пререкался с Торгейром, но тот стоял на своем. Тогда Харальд в гневе схватил меч и сказал, что вызывает Торгейра на поединок.

Они стали биться, а разбойники стояли кругом и смотрели. Бой продолжался недолго. Харальд нанес Торгейру рану в правое плечо, и Торгейр признал себя побежденным. Харальд сказал разбойникам:

– Теперь, по праву, я буду вашим конунгом вместо Торгейра. И вот мое решение: мы поедем воевать за море.

Харальда спросили, в какую страну он собирается, и много ли там добычи. Харальд сказал:

– Купцы с Фарерских островов рассказывали моему отцу, что нет богаче людей, чем папары. Больше всего добра можно взять в крепостях папаров, в монастырях. А самые большие и богатые монастыри, если верить тем купцам, на западе, в Вестманналанде, в Ирландии.

Разбойники решили, что это разумные слова, и согласились идти за Харальдом, куда он пожелает.

Сигрун привела на остров своего родича Хёскульда, строителя кораблей. В то время не было в Норвегии более искусного мастера. Харальд сказал, что отдаст Хёскульду все свое золото, если он сделает такой корабль, какой ему нужен.

– Я согласен, – сказал Хёскульд. – Но вам всем придется немало потрудиться. Я построю такой боевой корабль, какого еще не бывало. Давно я ждал случая приложить свое умение, и я рад, что наконец-то смогу показать себя по-настоящему.

На другой же день они начали работу и трудились, не покладая рук, лето и зиму. Хёскульд ни на шаг не отходил от корабля. Он почти вовсе не спал и даже ночами все ходил вокруг корабля и что -то бормотал.

По округе пошли слухи, что на острове Бирк в заливе Хёгни строится чудо-корабль. Многие приходили издалека взглянуть на это диво, и кое-кто из них оставался в дружине Харальда.

Корабль6 который построил Хёскульд, был двадцати сажен в длину и трех в ширину. В нем было пятнадцать скамей для гребцов. Все доски были сшиты еловыми корнями. На носу Хёскульд вырезал голову ястреба. Даже с полным грузом киль корабля погружался в воду всего на два локтя. Корабль был легким, и люди Харальда могли нести его на плечах.

Когда корабль спустили на воду, всем показалось, что никогда они не видели ничего красивее этого корабля.

– Работа на славу, – сказал Харальд Хёскульду. – Ты заслужил свое золото.

Хёскульд взглянул на деньги, потом на корабль, и сказал:

– Забери назад половину. Я не могу расстаться с этим кораблем. Я поеду с тобой, куда бы ты ни отправился.

– Хорошо ты решил, друг, – сказал Харальд. – Я охотно возьму тебя. и все же оставь себе все золото. В таком деле мне не хотелось бы скупиться.

Харальд назвал корабль Ястреб Готольва, Готольвсхаук. Сигрун вышила на стяге ворона, и этот стяг поставили на носу корабля. они решили немедля выступить в поход. И вот все взошли на корабль. Сигрун сказала:

 
Боги нам шлют
Ветер с востока,
Вспенились волны
В заливе Хёгни.
Крылья раскинул
Готольва ястреб —
Чует он битву!
Ворону пир
В Вестманналанде
Грядет кровавый!
 

С попутным ветром они вышли в море.

ПЛАВАНИЕ НИАЛЛА

Послал Диармайд Кримтайна, сына Котайда из рода Фир Ройс, своего филида, к королевскому дому разведать, там ли Муйредах и его воины. Кримтайн подкрался к дому, заглянул во все окна и вернулся.

– Расскажи, что ты видел, о Кримтайн! – сказал Диармайд.

– Я видел большой покой, и в нем девять раз по трижды девять мужей, все как на подбор, статные, крепкие, краснолицые, золотоволосые. В боевых доспехах сидят они у очага, у каждого в руке меч, а на плече щит. По целому барану жарят слуги для каждого из них.

– Кто эти люди, о Диармайд? – спросил Кондла.

– Неведомо мне, кто они, – ответил Диармайд. – Если только это не славные дружинники Муйредаха, сына Кормака. Трижды три наших воина убьет каждый из них у входа в дом. Поистине, Кондла, надо тебе отступиться! Уведем войско, вернемся домой!

– Не могу я, – сказал Кондла. – Мгла страха туманит твой дух. Позором покроем мы себя, если уйдем, не забрав головы короля!

– Скажи, кого еще ты видел, о Кримтайн! – сказал Диармайд.

– Видел я двух мужей, ростом выше других, широкоплечих, неустрашимых. Гневом горят их глаза. В серебряных доспехах сидят они у очага. Один из них точит меч, а другой играет на арфе. Могучее, длинное копье в левой руке у каждого из них. По целому кабану жарят для них слуги.

– Кто это, о Диармайд?

– Знать не знаю, ведать не ведаю, – ответил Диармайд. – Если это не Аэд мак Ройг и Ниалл мак Фебал. Во всей Ирландии не найти им равных. Трижды девять наших воинов сразят они у входа в дом, и столько же в доме. Поистине, Кондла, надо тебе отступиться!

– Не могу я, – сказал Кондла. – Мгла страха туманит твой дух. Позором покроем мы себя, если уйдем, не забрав головы короля.

– Кого еще ты видел, о Кримтайн?

– Я видел мужа, ростом на голову выше всех, грозного, ужасного, великолепного. Огнем ярости пылают его глаза. Сидит он на королевском месте в золотых доспехах. Он отдает приказания, и все в доме слушаются его. Целого быка жарят для него слуги.

– Кто это, о Диармайд?

– Во всю жизнь не догадаться мне, кто это, – ответил Диармайд. – Если не сам Муйредах, сын Кормака. Трижды три сотни мужей сразит он у входа в дом и столько же в доме. Отступись, о Кондла! Уведем войско, вернемся домой!

– Не могу я, – сказал Кондла. – Мгла страха туманит твой дух. Позором покроем мы себя, если уйдем, не забрав головы короля.

– Раз так, идем к дому, – сказал Диармайд. Поднялись улады и северные Уи Нейллы и бросились к дому. Закипела жаркая битва вокруг стен и у входа. Пало там воинов без счета с обеих сторон. Наконец ворвались враги Муйредаха в дом. Муйредах сразил девять сотен мужей у входа и столько же в доме, и изломал он все свое оружие. Осталось у него лишь копье Га Дагу. Воскликнул Муйредах:

– Королевский подарок шлю тебе, Кондла!

Муйредах метнул копье Га Дагу, и попало оно Кондле в грудь, и, пролетев насквозь, убило еще девять мужей за его спиной.

После этого вырвался Муйредах с боем из дома, и с ним Аэд, сын Ройга, и Ниалл, сын Фебала, и еще два воина. Отбились они от врагов и ушли лесом на юг, в Маг Лиахру. Оттуда они направились в Клонмакферт просить убежища, и монахи впустили их и спрятали за могучими стенами. Сказал Муйредах:

– Поистине, теперь я король только сам над собой!

Велика была печаль Муйредаха, и горько скорбел он об утраченном царстве и своих грехах. Однажды позвал он Ниалла и сказал:

– Посоветуй мне, мудрый Ниалл, как мне уменьшить эту печаль, что камнем лежит у меня на сердце?

– Нетрудно сказать, – ответил Ниалл. – Откажись от царства, забудь о благах мирских, стань монахом и служи господу так же верно, как мы служили тебе – и покой придет в твое сердце.

– Так я и сделаю, – сказал Муйредах. – Добрый совет ты дал мне, мой верный Ниалл. стал Муйредах монахом.

Тем временем прознали Айсиль, сын Кондлы уладского, и Диармайд, сын Фейдлимида, король северных Уи Нейллов, что скрывается Муйредах в монастыре Клонмакферт. Пришли они под стены монастыря с большим войском и стали требовать голову Муйредаха. Сказали они, что не выпустят никого из ворот и никого не впустят до тех пор, пока не выдадут им Муйредаха живым или мертвым. Сплошным кольцом окружили они Клонмакферт и держали осаду три дня и три ночи. К исходу же третьей ночи ужас великий пришел на землю Ирландии.

ЗАПИСКИ ПАТРИКА О'КОННОРА

Муйредах вывел остатки войска за стену и первым напал на врагов, чтобы пробиться в Клонмакферт, где он надеялся найти убежище. В той схватке погибло не менее двух десятков воинов, и сам Кондла уладский пал от руки Ниалла, сына Фебала, филида короля Муйредаха. Лишь четверо мужей прорвались вместе с Муйредахом сквозь строй воинов севера и ушли через Маг Лиахру в Клонмакферт. Все они постриглись в монахи и стали жить праведной жизнью, но недолго это продолжалось.

Мало показалось Диармайду Уи Нейллу, что отобрал он у Муйредаха царство, захотел он забрать у него и голову. Пришел он с войском к монастырю и осадил его, и стал требовать выдачи Муйредаха. Давно уже в Ирландии не совершались дела столь недостойные, нечестивые и богомерзкие, как в это злосчастное лето.

Многие иноки, увидев, какая смута и нечестие охватили зеленый остров Ирландию, решили уйти подальше от мирских сует и, отправившись за море, найти уединение и покой на пустынных островах в бескрайнем океане. Я был одним из них. Мы построили два больших корабля. На крепкие рамы из тиса натянули мы умело сшитые бычьи шкуры, по семь шкур на каждый корабль, сделали скамьи, и мачты, и весла, и прочные паруса. Стояли корабли на островке, что напротив монастыря, в озере Лох Ри, и все уже было готово к отплытию, когда пришло в Ирландию новое горе, и было оно хуже всех прежних. Сбылись злые пророчества друида Койры, и испили мы полную чашу страданий и позора, и не смягчил Господь гнев свой.

4.

САГА О ХАРАЛЬДЕ МОРЕХОДЕ

Харальд направил корабль на юг, вдоль берега. Возле мыса Санднес они заметили другой корабль, похожий на Ястреба, хоть и не такой красивый.

– Не твоя ли работа, Хёскульд? – спросил Харальд.

– Скорее, кого-то из моих учеников.

Когда корабли сблизились, Харальд обратился к незнакомцам и сказал:

– Кто вы и зачем идете нам наперерез? Уж не хотите ли вы напасть на нас? Если так, клянусь, вы не успеете оглянуться, как отправитесь кормить рыб.

Те сказали, что не собираются нападать.

– Мы разбойники из Хёрдаланда. Есть среди нас изгнанные, и объявленные вне закона, и такие, кого разыскивают, чтобы убить. Мы слышали, что ты едешь в Ирландию, и решили к тебе присоединиться. Нам нельзя оставаться дома, да и хочется посмотреть чужие страны.

– Тогда вы должны признать меня своим конунгом и подчиняться мне. А добычу я буду делить поровну между всеми.

– Мы согласны на такие условия.

Дальше они плывут вместе. У острова Скатей они видят еще два корабля, похожих на Ястреба. Харальд сказал:

– Много же у тебя учеников, Хёскульд!

– Было бы больше, – ответил тот. – Но кто бы мог подумать, что в Норвегии будет такая нужда в боевых кораблях.

С этими двумя все вышло так же, как и с первым, и теперь у Харальда было уже четыре корабля.

Сигрун сказала:

– Видно, много нынче в Норвегии лихих людей, что им стало тут тесно и они так и рвутся в чужие страны.

Всех этих разбойников прозвали викингами (заливниками), потому что они собирались в заливах и там строили корабли.

Вскоре Харальд повернул корабли на запад, и они плыли открытым морем, пока не достигли Фарерских островов. В то время там жили норвежские рыбаки и ирландские папары-отшельники.

Харальд ненадолго задержался на островах, чтобы пополнить запасы пищи, воды и дров. Здесь тоже нашлись лихие люди, и многие из них просились на корабли Харальда. Харальд никому не отказывал, и когда он ушел с островов, на кораблях было уже более сотни воинов.

Их плавание было удачным, и в середине лета они достигли Пентландсфьорда в Шотландии, которую также называют Альбой. Отсюда Харальд направился к Гебридским островам. Там викинги перезимовали, а на другое лето поплыли дальше на юг и вскоре подошли к берегам Ирландии. Они приблизились к земле и увидели остров к западу от нее, а на острове – большую деревянную крепость с высокими башнями. Все обрадовались, а Сигрун сказала:

– Теперь я вижу, что ты, Харальд, не обманул нас. Я сно, что мы попали в очень богатую страну. Только богачи могут построить такую красивую крепость.

Из пролива навстречу викингам вышли не веслах пять больших кожаных лодок. Викинги приготовились к бою. Вестманны подплыли к ним, но не стали нападать и обратились к ним на своем языке. У Харальда на корабле было немало фарерцев, понимавших западную речь, и кое-кто из норвежцев выучился за время плавания немного говорить по-ирландски. Предводитель вестманнов назвался Брианом и сказал, что он знатного рода и отец его был конунгом, но потерял землю и власть в междуусобных распрях.

– Теперь мы живем тем, что грабим дворы и крпеости по побережью, – сказал Бриан. – И поскольку вы, как мне кажется, тоже люди не мирные, я решил потолковать с вами и договориться, чтобы вы не грабили в тех же местах, что и мы.

Харальд сказал:

– Я не собираюсь идти у вас на поводу, и не потерплю, чтобы мне указывали, куда направлять корабли. Но, по-моему, для нас обоих будет лучше, если мы будем воевать вместе. Вы знаете здешние края, но корабли у вас тихоходные и неуклюжие. У нас же быстрые корабли, но мало опыта.

Бриан сказал, что согласен попробовать.

– Что это за крепость на острове? – спросил Харальд. – Много ли там богатств?

– Это монастырь Инис Мор, – сказал Бриан. – Богатств там не счесть, но взять их нам не под силу. Никому еще не удавалось боем овладеть этой крепостью.

– Посмотрим, – сказал Харальд. Он велел плыть к острову. Викинги высадились под стенами крепости, и люди Бриана поступили так же, хоть и было видно, что им это не по нраву. Харальд взял в левую руку стяг с вороном, а в правую меч Готольва. Он прокричал боевой клич и побежал к земляному валу, окружавшему монастырь. Викинги не отставали от него, а вестманны Бриана шли позади и наступали без большой охоты. Папары заперли ворота и встали на вершине стены, что венчала земляной вал, и приготовились защищаться. Викинги стали взбираться на вал. Тогда один из папаров крикнул:

– Ступайте прочь! Разве вы не боитесь гнева нашего бога?

Это было сказано на северном языке, так что все норманны поняли. Ирландские папары ездили в Англию и Данию обращать людей в свою веру, и там выучились северному языку. Все папары знают по многу языков, считая один тайный, которого никто, кроме них, не понимает.

Харальд сказал:

– Наш бог с нами. Вот его птица!

И он высоко поднял стяг. Норманны увидели своего ворона и побежали вперед еще быстрее и решительнее. Они добрались до вершины вала и принялись карабкаться на стену. У них не было лестниц, и они подставляли к стене бревна и взбирались друг другу на плечи. Папары стали бросать в них копья и стрелять из луков, и разбивали им головы тяжелыми камнями. Никому не удавалось добраться до верха стены.

Харальд обернулся и увидел, что люди Бриана только еще поднимаются на вал.

– Не слишком-то вы смело нападаете, – крикнул Харальд. – Теперь я вижу, какие вы храбрецы!

– Мы не боимся сражаться, – ответил Бриан. – Но опасаемся бога папаров.

Тут из ворот крепости выбежала большая рать. Папары ударили в тыл викингам, а людей Бриана стали теснить к морю. Те недолго сопротивлялись и бросились бежать к кораблям. Норманны оказались между стеной и вражеским войском. На валу началась кровавая битва. Харальд убил троих врагов мечом Готольва. Его дружинники тоже защищались отважно и стояли насмерть. Тут копье попало в левую руку Харальда, и он выронил стяг. Викинги увидели, что стяг пал, и решили, что конунг убит. Тогда многие обратились в бегство. Некоторым удалось пройти вдоль стены, спуститься с вала и добраться до кораблей.

Пятнадцать викингов, что стояли рядом с Харальдом и видели, что он только ранен, собрались вокруг конунга. Всех их охватила боевая ярость. Они подобрали стяг и высоко его подняли. Потом они встали плечом к плечу и тесным строем пошли на папаров. Харальд шел в сердине строя. Папары не выдержали их натиска и расступились, и викингам удалось пройти к кораблям.

Они тотчас же отплыли и направились к материку. Здесь они прошли немного на запад вдоль берега и высадились в тихой бухте. Харальд сказал Бриану:

– Лучше тебе не плыть дальше с нами. Толку от тебя совсем не так много, как можно подумать с виду. Не стоило мне с тобой связываться.

– Я не хотел нападать на монастырь, – сказал Бриан. – И впредь не стану этого делать, потому что бог папаров очень силен.

– Не думаю, что дело здесь в боге, – сказал Харальд. – Просто мы нападали не так решительно, как следовало бы.

Они разбили лагерь и переночевали. На другой день викинги увидели, что у них совсем не осталось еды. Харальд сказал:

– Позор нам, если мы не сумеем даже прокормить себя! А ведь мы еще хотели разбогатеть.

Бриан сказал:

– Поблизости есть богатый двор. Там мы сможем взять не менее пяти коров, зерна и других запасов.

– Так пойдем и возьмем, – сказал Харальд.

Они отправились вслед за Брианом и вскоре пришли к круглой земляной крепости с деревянными воротами. Вокруг стены были луга, и там пасся скот. При виде войска вестманны спешно заперли ворота. Викинги прокричали боевой клич и побежали вперед. На этот раз люди Бриана не отставали. Они перелезли через стену и попали на круглый двор с земляными и каменными строениями. Там было много народу, на мало кто пытался сопротивляться. Вскоре все бросились бежать через ворота в поле. Викинги преследовали ирландцев и многих убили. Один из бегущих вдруг остановился, сел и стал завязывать башмак. Харальд подошел к нему и спросил, почему он не бежит. Тот ответил на северном языке:

– Боюсь, что мне не добраться сегодня домой, даже если я буду бежать весь день. Ведь мой дом в Норвегии.

– Как твое имя и как ты здесь очутился?

– Меня зовут Тьёльви, я купец из Вика. Я попал в плен к ирландским дибергам (морским разбойникам), и меня продали в рабство в этот дом. Я был тут рабом четыре года, и так мне это опостылело, что я не стал убегать, когда вы напали. И теперь вижу, что не ошибся, ведь вы, судя по всему, мои земляки.

Харальд предложил Тьёльви вступить в его дружину, и тот охотно согласился.

Викинги взяли в том дворе немало скота и зерна. Потом они вернулись к кораблям. По совету Бриана они некоторое время плыли вдоль берега на запад и на юг и нападали на дворы и крепости ирландских бондов. Так продолжалось до конца лета. У викингов было теперь вдоволь еды, но ни золота, ни серебра они нигде не добыли. Многие дружинники стали роптать и говорили, что Харальд не очень-то спешит выполнять свои обещания. Сигрун сказала:

– Вот уж не думала, что ты отступишься при первой же неудаче и снова возьмешься за старое. Похоже, это папарское копье, что попало тебе в руку, отняло у тебя не только силу, но и мужество.

И многие другие, как и Сигрун, хотели захватить какой-нибудь богатый монастырь.

Харальд сказал:

– Я и сам бы рад отомстить папарам и взять стоящую добычу. Но вы помните, что у нас вышло под Инис Мором. А Бриан не станет нам больше помогать в таком деле.

Тьёльви сказал:

– Могу дать тебе хороший совет. Ведь я давно живу в этой стране и знаю здешние дела. Ирландцы все время воюют друг с другом, и нам нужно этим воспользоваться. Мы можем встать на сторону какого-нибудь конунга, если увидим, что его положение лучше, чем его врагов. А что до монастырей, то с ними не стоит связываться: они слишком сильны.

Сигрун сказала:

– Расскажи о всех распрях и войнах, какие сейчас есть в Ирландии, а я постараюсь придумать что-нибудь подходящее.

Тогда Тьёльви стал говорить и рассказал о многих распрях. Едва он заканчивал один рассказ, Сигрун требовала, чтобы он продолжал. В числе прочего Тьёльви рассказал о конунге Мюредаке. Этот конунг владел землями в глубине страны. Два других конунга, Дьярмад и Контла, победили Мюредака, но Контла пал в битве. Его убил воин по имени Ньяль. Вся земля и добро Мюредака достались Дьярмаду. Сам Мюредак едва спасся. Он попросил убежища у папаров, и те впустили его с четырьмя воинами в свою крепость.

– Хороша ли эта крепость? – спросила Сигрун.

– Очень хороша, – сказал Тьёльви. – И одна из лучших. Там полным-полно золота. Называется она Клонмакферт.

В тот день Сигрун больше не просила Тьёльви рассказывать. Она пошла к Харальду и сказала, что нужно воспользоваться распрей Мюредака и Дьярмада и попробовать так повернуть дело, чтобы сами ирландцы помогли им добыть золото Клонмакферта.

– Я не мастер говорить, – сказал Харальд. – Едва ли я сумею столковаться с конунгами вестманнов.

– Дело мужчины сражаться, – сказала Сигрун. – В остальном ты можешь рассчитывать на меня.

Потом Сигрун спросила Бриана, что он думает об этой распре.

– Мне нечего тут сказать, – ответил Бриан. – Кроме того, что я не стал бы оплакивать Мюредака, погибни он сам в той битве. Ведь это его родичи отняли землю у моего отца.

– Тогда ты, наверное, был бы не прочь поквитаться с ним?

– Я бы не отказался, будь у меня такая возможность. Но на Клонмакферт я не пойду: довольно с меня и одной попытки. Только глупец может надеятся взять силой монастырь папаров.

– Я и не ждала, что ты будешь рваться в бой. Но этого и не понадобится. Будет достаточно, если ты приведешь своих людей под стены монастыря и простоишь там вместе с нами какое-то время. Всё самое трудное достанется нам, как обычно. За это ты получишь голову Мюредака и положенную долю добычи, если удастся ее взять.

– Дурное это дело – нападать на монастыри, – сказала Бриан. – Но видно, придется мне согласиться, раз уж вы так просите.

На другой день Сигрун сказала Харальду:

– Отправляйся с войском на юг, в Клонмакферт. Бриан укажет тебе дорогу. А я поеду сначала на восток, в Динбу, к Дьярмаду. Возможно, я буду у стен Клонмакферта раньше тебя. И я постараюсь привести туда ирландское войско.

– Мне не хотелось бы расставаться с тобой, – сказал Харальд. – Наш поход без тебя едва ли будет удачным. Но, видно, такова судьба. И я, конечно, не стану тебя отговаривать. Пусть Один поможет нам встретиться под стенами Клонмакферта!

Сигрун и Тьёльви с дюжиной воинов пошщли на восток вглубь страны. В одном дворе они взяли повозку и четырех лошадей. Дальше они ехали в этой повозке. Тьёльви показывал, куда ехать. Они ни на кого больше не нападали, и вестманны тоже их не тревожили, так что вскоре они благополучно прибыли в Динбу, крепость Мюредака. Динба была окружена высоким валом с изгородью наверху, а внутри стоял дом, сложенный из больших камней. Ворота были открыты. Викинги въехали во двор и сошли с повозки. Во дворе кишели лемминги. Из дома выбежали ирландские воины.

– Мы пришли с миром, – сказала Сигрун. – И хотим говорить с конунгом Дьярмадом.

Сигрун уже знала много слов на западном языке, а Тьёльви подсказывал ей, когда она что-то забывала.

Норманнов пригласили в дом и посадили у очага. В доме тоже было полно леммингов. Повсюду бегали огромные черные собаки. Они ловили леммингов и ели их. Вокруг очага сидели воины, пять или шесть дюжин. Слуги жарили им уток, гусей и собак. На почетном месте сидел конунг Дьярмад. При нем был меч длиной в рост человека и тяжелое копье. По правую руку от конунга сидел рыжеволосый юноша. Это был Эйсиль, сын Контлы. Конунг приветствовал гостей и спросил, кто они, откуда и зачем пришли к нему.

– По вашему виду не скажешь, что вы робкого десятка, и похоже на то, что вы не в первый раз сегодня взяли оружие в руки. Должно быть, вы хотите вступить в мою дружину. Я был бы рад принять на службу таких молодцов.

Сигрун поблагодарила конунга и сказала:

– Мы не можем вступить в вашу дружину, государь, потому что уже служим другому конунгу, Харальду из Суннмёри. Но мы хотим помочь вам в одном деле, которое вы уже пробовали совершить, но добыча ускользнула у вас из-под носа.

– Какое это дело? – спросил Дьярмад.

– Добыть голову Мюредака, вашего врага.

Тут Эйсиль, сын Контлы, вскочил и воскликнул:

– Ничего не пожалею для тех, кто поможет мне добыть головы Мюредака и Ньяля! Не могу я спать спокойно, пока отец мой не отмщен!

Дьярмад велел Эйсилю угомониться и сказал:

– Пустые это слова, чужеземка. Папары не выдадут Мюредака. Уж не хочешь ли ты, чтобы я стал воевать с папарами?

– Скорее всего, обойдется без боя. Мы подойдем к монастырю со своим войском, а вы со своим. Этого хватит, чтобы напугать папаров до смерти. Они сами будут рады отдать Мюредака, а также выкуп, который мы с них потребуем за то, что они укрыли у себя вашего врага. Если же они заупрямятся, мы силой возьмем все, что нам нужно. Ведь мы другой веры и не боимся бога папаров. От вас потребуется только держать монастырь в осаде, пока мы не закончим дела.

Дьярмад сказал:

– В Клонмакферте много сокровищ. Никто не знает, как всё повернется. Мы должны заранее договориться, как будем делить добычу, или, вернее сказать, выкуп, который заплатят папары.

– Вы получите четвертую часть добычи, – сказала Сигрун.

– Это слишком мало, – скзала Дьярмад. Сигрун не ответила, и они с Дьярмадом некоторое время смотрели друг на друга. Потом Дьярмад сказал, что согласен на ее условия.

Сигрун была очень красива, и мало нашлось бы мужчин, которые сумели бы отказать ей хоть в чем-то.

На другой день Дьярмад выступил из Динбы с двумя сотнями воинов и направился на юг в Клонмакферт. Сигрун и викинги ехали на повозке следом за войском. Два дня они провели в пути и на третий пришли к озеру, Монастырь стоял на берегу. Воины Дьярмада разбили лагерь и встали под стенами Клонмакферта с севера и запада.

– Где же твое войско? – спросил Дьярмад у Сигрун.

– Харальд конунг придет на кораблях.

Тут Дьярмад пришел в гнев и стал бранить Сигрун.

– Выходит, ты обманула меня! И как только я мог так легко поддаться твоим уговорам! Ведь река, что соединяет озеро с морем, мелководна. Боевые корабли не войдут даже в устье! Вашим людям придется обносить все мели, и до зимы они сюда не доберутся.

– Они будут здесь через три дня, – сказала Сигрун.

– Это ложь, – ответил Дьярмад. – Но знай: если через девять дней войска не будет, вы жестоко поплатитесь за свой обман.

Дьярмад и Эйсиль потребовали у папаров в крепости голову Мюредака и получили отказ.

Теперь нужно рассказать о Харальде. Он плыл с войском на юг вдоль берега, пока не достиг устья реки Синанд. В этой реке много мелей, особенно в устье. Бриан сказал, что кораблям не войти в реку.

– Подождем большой воды, – сказал Харальд. Как только прилило, Харальд повел свои корабли в устье реки. Они миновали мели и быстро пошли на веслах вглубь страны. Бриан попытался сделать так же, но его корабли не смогли там пройти, потому что глубже сидели в воде. Людям Бриана пришлось обносить мели, и они сильно отстали от норвежцев.

Корабли Харальда двигались вверх по реке. Они ни разу не задели килем дна. Однажды викинги заметили на берегу каких-то ирландцев, которые громко кричали и махали руками.

– Что они кричат? – спросил Харальд.

– По-моему, они говорят, что мы проплыли там, где не проплывал еще ни один большой корабль, – сказал Хёскульд. – Им не приходилось видеть такой работы. Они говорят, что наши корабли, похоже, могут пройти везде, где мокро.

Викинги плыли по реке до озера Дерг. Миновав озеро, они снова вошли в реку и поднимались по ней до озера Ри. У западного берега озера они увидели островок, а напротив него большой монастырь.

– Думается мне, это и есть Клонмакферт, – сказал Харальд. – И похоже, Сигрун сделала все как обещала: я вижу войско под стенами.

Они подплыли к островку и высадились. Там были два больших кожаных корабля и несколько папаров. Викинги убили папаров и отдыхали недолгое время. Незадолго до рассвета Харальд поднял своих людей и сказал:

– Довольно спать, пора приниматься за дело. Ждать Бриана мы не будем: сами знаете, какая от него польза, когда дело доходит до битвы. Возможно, мы застанем папаров врасплох. К тому же это ирландское войско, что стоит под стенами, должно нас поддержать.

Викинги взошли на корабли и подплыли к монастырю. Они высадились почти под самой стеной и побежали к крепости. Было еще темно, и небо застилали тучи. Вдруг с запада послышался топот и звон оружия. Викинги не знали, кто там: свои или враги. Внезапно с фланга на них обрушилась большая рать папаров. Харальд прокричал боевой клич и бросился в самую гущу схватки. Хёскульд корабелш бился с ним плечом к плечу. Они прорубились далеко вперед и разили направо и налево, не разбирая, кого рубят. Вражеское оружие ни разу не коснулось их, словно бы они сделались неуязвимыми. Обе рати смешались, и битва кипела уже по всему берегу.

В это время в лагере ирландцев Сигрун сказала Дьярмаду:

– Я слушу шум битвы на востоке, со стороны озера. Харальд конунг сдержал слово: он пришел во-время, и сразу вступил в бой. Будь же и ты честен, помоги ему.

– У нас не было такого уговора, – сказал Дьярмад. – Я не стану помогать ему до тех пор, пока он не войдет в монастырь.

– Это верно, что у нас не было уговора, – сказала Сигрун. – И все же ты, Дьярмад, ничтожный человек и трус. Ты и в рабы не годишься Харальду конунгу.

– Замолчи, собака! Я не собираюсь терпеть поношения жалкой простолюдинки!

Дьярамд схватился за меч, но Сигрун не двинулась с места и спокойно смотрела ему в глаза. Тогда Дьярмад сказал:

– Будь по-твоему, хоть это и не принесет нам добра. Сейчас ты увидишь, что я вовсе не трус.

Дьярмад поднял войско и повел его к месту битвы. Когда они пришли туда, уже совсем рассвело. Папары к тому времени отступили за стену, а викинги собирались на берегу у кораблей. У них было много убитых и раненых.

– Привет тебе, Харальд! – сказала Сигрун. – Похоже, и на этот раз с тобой не было удачи.

– Я не уйду отсюда, пока не возьму эту крепость, – сказал Харальд. – Что-то твое войско не очень спешило нам на подмогу.

– Нужно привыкнуть к тому, что чаще всего нам придется рассчитывать только на себя.

В тот день викинги дважды пытались взобраться на стены, но папары хорошо защищались и каждый раз отбрасывли нападавших. Викинги сильно разгневались из-за этих неудач. Все так и рвались в бой.

На другой день они снова пошли на приступ. Нескольким воинам удалось добраться до вершины стены. На папары набросились на них и всех убили. В той схватке на каждого норманна нападало по десять или больше папаров. Харальду снова пришлось отступить. Многие тогда поклялись не оставить от монастыря камня на камне, когда они все же ворвутся туда. Харальд сказал:

 
Кружится ворон
У Клонмакферта,
Красен туман
Над озером Ри.
Ныне в крови
Клинки у папаров,
Завтра себя
Славой покроем!
 

ПЛАВАНИЕ НИАЛЛА

Едва солнце окрасило на восходе в пурпур могучие стены Клонмакферта, увидели монахи на озере странные, зловещие корабли. Были они длинны и узки, как ножи, а носы их загибались, как когти льва. Словно птицы, летели они, едва касаясь верхушек волн, над глубокими, черными водами озера Лох Ри. Полосаты были их паруса, и черные вороны кружили над ними.

Позвал Муйредах Ниалла, сына Фебала, и спросил его: