Текст книги "Страна великого дракона, или Командировка в Китай"

Автор книги: Александр Скутин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7.1. Банкет (привальный)

Мы немного перекурили во дворе гостиницы и направились к банкетному залу мимо пруда с карпами.

Появились новые люди, стали знакомиться. Профессора Ху мы уже знали, пожали друг другу руки как давние знакомые. Потом подошел наш переводчик, невысокий, худощавый и улыбчивый, как большинство китайцев, назвался Борей. Вообще в Китае все переводчики еще во время учебы берут себе русские имена-псевдонимы. Миссис В. в Пекине представлялась нашему руководителю как Люба. Третьим подошел молодой совсем парень, Сен Су Мин. Мне объяснили, что это ему я буду передавать свое оборудование и обучать работе на нем. Напарник, значит. От того, насколько хорошо он освоит мою установку, будет зависеть ее успешная работа. После этого я присмотрелся к Сену внимательно: первоначально он производил впечатление толкового, сообразительного малого. В дальнейшем оказалось, что я не ошибся. Вообще все китайцы, что работали с нами, были очень грамотными специалистами высокой квалификации, с такими приятно работать. Профессору Ху не пришлось краснеть за свою команду. Также с нами на банкете были мистер Ли, водитель, что привез нас из аэропорта, и неизвестная девушка. Как потом рассказал Алексей, дочь одного из научных руководителей института. Ее нам не представляли и с ней нас не знакомили. Но мы уже начали привыкать к некоторым особенностям китайского этикета и не удивились. Нас пригласили за стол.

Как воскликнул герой фильма «Иван Васильевич меняет профессию»: «Это сон какой-то!» Такого мне не то, что описать, даже представить раньше было не возможно. Данте в своей «Божественной комедии» описывал ад как девять концентрических кругов, сходящихся к центру Земли. Не стану описывать все, вы их, наверное, знаете, читали «Божественную комедию». Но о первых трех кругах ада упомянем. В первом обитают великие ученые античной древности. Они ни в чем не грешны, но были нехристиане, а значит, формально, язычниками. То есть первый круг – для почти безгрешных. Второй круг – для сгоравших в любовной страсти: Ромео и Джульета, Тристан и Изольда, Паоло и Франческа получили в нем законную прописку. Третий круг для чревоугодников. Если бы тот свет был устроен по Данте, то лучше всего проводить время между вторым и третьим кругом попеременно, то есть предаваться любовным утехам и чревоугодничать. Ну, а на работу ходить в первый круг, к ученым. При условии, что в третьем круге будет китайская кухня!

Слева направо: водитель «Ауди» (в руках палочки для еды), Сен Су Мин, автор, переводчик Боря, профессор Ху Ке Сон, Алексей, мистер Ли, Слава, просто приятная девушка (ее нам не представляли).

Мы все сели за круглый стол. Перед каждым стояли тарелки, фарфоровая ложка для подкладывания в тарелку, фарфоровые чашки для рисового отвара и других первых блюд. Из них надо было отпивать, а вылавливать яйца, зелень и мясо из них надо деревянными палочками. Сначала держать их было очень непривычно, болели пальцы от напряжения. Девушки из обслуги скромно отворачивались и улыбались, глядя на мои потуги есть палочками, по китайски. Впрочем, всем желающим предлагались столовые приборы, но взял их только Слава. Алексей уже был в Китае, и отлично управлялся палочками. Середина столешницы вращалась, так что не надо было тянуться за понравившимся блюдом через весь стол или просить об этом соседа, нужно было просто повернуть круг за одну из маленьких ручек. Только не очень быстро, а то центробежная сила скинет вам эти блюда на брюки.

На столе стояло множество самых разных кушаний, даже на вид аппетитных и вкусно пахнущих. Для нас каждый раз было ребусом – что же мы едим. Вспоминаются: корень лотоса, креветки, маринованные поросячьи хвостики, крабы, засахаренные орешки с красным перцем, круглые пирожки – с виду как сырые, но на самом деле пропеченные, тонкие узкие ломтики сыроватого картофеля с зеленью, китайские пельмени, обжаренные кусочки курятины под соусом, грибы, печеный угорь (бесподобная, скажу вам, вещь!). И, разумеется, рис. Сварен так, что легко берется палочками, при этом зернышки не рассыпаются. Общая картина такая: много мяса, птицы, рыбы, все это с зеленью, с овощами, и под соусами, кроме того – фрукты. При этом все время одни тарелки убирались и ставились другие. Так что не зевай, если что понравилось.

Я поначалу стеснялся, брал понемногу и ел медленно. Но посмотрев по сторонам, увидел, что китайцы кладут, сколько душа просит, и едят, очень сноровисто орудуя палочками. Все очень острое, но в фарфоровую чашку всегда подливают пресный рисовый отвар с зеленью и яйцами, очень удобно запивать. Впрочем, можно запивать и соевым молоком – мне понравилось. Фарфоровой ложкой нужно брать то, что тебе понравилось, кладешь себе на тарелку, а дальше уже палочками мечешь себе в рот. Блюда можно выбирать в любой последовательности и в любом количестве. Практически нет хлеба, каш, макарон, и почти нет картошки. Ну и не надо, от крахмала только полнеют, лишняя нагрузка для желудка. Кстати, от китайской кухни, сколько бы не съел накануне, никогда не бывает тяжести в желудке, все легко усваивается. Одно вкусное блюдо из рыбы показалось вроде знакомым. Я спросил у Бори, что это за рыба. Он ответил, что не знает, как ее называть по-русски, но ее китайское название состоит из двух иероглифов, которые произносятся как: «Минь тай». Все ясно. Даже обычный минтай приготовили так, что пальчики оближешь.

Должен заметить, что европеец здесь всегда должен помнить: Китай – страна древней культуры. Это я к тому, что если вы увидите, что китаец зевает, не прикрывая рот, или чавкает за столом, то это не значит, что он дурно воспитан. Просто здесь свои нормы этики, не менее строгие, чем у нас, но другие.

В разгар банкета на середину стола поставили большое блюдо, в котором в бульоне возлежала черепаха, обложенная листами зелени. Величественная картина. Только вот что с ней делать? Я не знаю, как с нее снимать панцирь и разделывать, что в ней едят, а что нет. Мысленно представил, как буду распиливать ее ножовкой (надеюсь, не придется делать это на самом деле). Оказалось, ничего с ней делать не надо. Ее ставят на стол на несколько минут, чтобы гости полюбовались на нее. Потом блюдо с черепахой сняли со стола и на столике у окна девушки-официантки быстро и ловко начали разделывать ее ножами и вилками и раскладывать по фарфоровым чашкам. Потом эти чашки с мясом черепахи, бульоном и зеленью ставили всем на стол. Так я впервые в жизни ел черепаховый суп, о котором так много был наслышан. Как говорится, так вот какой ты – северный олень! Что напоминает вкус черепахи? Не знаю, сравнение не подобрать, похожего ничего не ел, очень мягкое и нежное мясо.

Из напитков были соки, лимонад, водка, Сен пил вино. Как только бокалы опустошались, девушки тут же наливали их до краев. Так что объем выпитого ограничивался только собственными потребностями и возможностями. Впрочем, я особенно не увлекался, надо блюсти репутацию. Китайская водка: к ней надо привыкнуть. Очень специфичный, если не сказать больше, запах, вяжущий вкус. Лучше всего закусывать ее не мясными или рыбными закусками, а чем-нибудь цитрусовым (апельсин, мандарин, грейпфрут) или запивать ее соком – так легче проходит. И когда вливаете в себя водку из бокала, лучше не вдыхайте носом, а то окружающим будет неприятно смотреть на вашу гримасу. Но есть у китайской водки одна полезная особенность – на утро от нее не болит голова. Дело в том, что в Китае водка – лечебный продукт, делается с применением различных трав, например, женьшеня. Некоторые сорта водки настаиваются на змеях или ящерицах. Кстати, китайская водка крепче российской – 53 градуса.

Было произнесено много тостов за успешное сотрудничество, за российско-китайскую дружбу, за мир во всем мире. Девушка, что сидела с нами за столом, произнесла тост за нас, русских специалистов (Боря переводил). Мы, разумеется, поддержали тост и выпили тоже. После этого все хитро так посмотрели на нас. А Боря объяснил, что по китайскому обычаю, если девушка выпила за парня, то он должен выпить втройне. При этом барышня лукаво улыбнулась и стала смотреть, как мы будем выкручиваться.

Ну, это вы ребята просто не на тех напали! Мы залпом хлопнули по полному бокалу еще дважды под неотрывным ее взглядом. Знай наших!

– No problem! – сказал я девушке, улыбнувшись, и поставил бокал. (Она понимала по-английски.)

Профессор Ху Ке Сон и Алексей вели светские разговоры, переводил Боря.

– Вы были в позапрошлом году в Корее, на международной конференции по лазерам? – спросил профессор.

Наш начальник не сплоховал.

– В Корее? – переспросил он. – В Южной или Северной?

– В Южной.

– Нет, в Южной Корее я в позапрошлом году не был.

(Впрочем, в Северной он тоже не был, но об этом можно было не говорить.)

Разговор по мере увеличения дозы выпитого постепенно перешел на политику. Совсем как у наших мужиков.

– Что вы думаете о вашем президенте Ельцине, – спросил меня профессор Ху через переводчика.

– Старая развалина. – Я не деликатничал. – Он не плохой и не хороший, он просто никакой. Большую часть года проводит в больницах. Если человек болен и не может исполнять свои обязанности, он должен лечиться, освободив пост другому. В трудное для России время просто не позволительно иметь такого руководителя.

– Саша, но ты учти, что у Ельцина в его возрасте – ум, знания, опыт. – Алексей постарался сгладить мою резкость.

– Знания, опыт – согласен. А вот ум, по-моему, от возраста никак не зависит. Это от природы – или умным родился, или дураком помрешь.

Профессор рассмеялся и добавил:

– В Китае говорят, в старости человек становится глупой обезьяной.

В тот год Россия подходила к президентским выборам. Профессор поинтересовался у нас, какая партия, по нашему мнению, придет к власти.

Первый начал Алексей.

– Я думаю, что безусловно придут к власти коммунисты, и это будет началом стабильного роста и процветания России.

Навряд ли он так думал. Просто соблюдал политкорректность – мы были в Китае.

Потом ответил Слава.

– Я не знаю кто придет к власти, но если это будут коммунисты, то это принесет огромные беды и несчастия нашей стране.

Последним отвечал я.

– А я не знаю, нужны ли вообще эти выборы. Уже десять лет как у нас свободные демократические выборы, и что? Реального улучшения нет, положение в стране все хуже и хуже (дело было в 1999 году). Регулярно страну сотрясает предвыборная лихорадка, тратятся огромные деньги, кандидаты обливают соперников грязью и даже убивают друг друга. Думаю, что нужно заниматься прежде всего экономикой, а не выборами, которые конкретной пользы пока не принесли. Да и откуда мне знать, кто из кандидатов лучше? Это все равно, что у них спрашивать, кто лучше подходит для наладки нашего оборудования. Они в этом также ничего не смыслят.

После этого китайцы посмотрели на меня с интересом. А профессор сказал:

– Вы мыслите как китаец.

Потом заговорили о работе.

Профессор Ху сказал Алексею.

– Мы хотели бы обсудить с вами возможность вашей работы завтра в субботу, если вы не очень устали от перелета, конечно.

Профессор говорил осторожно, без нажима. Его можно понять, мы имели полное право не работать в выходной день. Но нас уговаривать и не надо было. Этот вопрос мы уже успели заранее обсудить. Мы за десять тысяч верст не отдыхать приехали. В командировке выходных почти не бывает. А времени, чтобы успеть все сделать, всегда не хватает. Но Алексей для виду коллегиально посоветовался с нами.

– Ребята, вы как, не против завтра поработать?

– Конечно, можно поработать, – кивнули мы, выражая согласие со своим начальником, – что за вопрос.

Профессор обсудил с Алексеем и Славой вопросы, связанные с их оборудованием, потом и ко мне повернулся.

– Саша, я надеюсь, вы сможете хорошо обучить Сена работе на вашей системе.

– Я обещаю вам, что Сен не будет спокойно ни есть, ни спать, пока не будет знать систему так же хорошо, как и я.

Боря все переводил, ему, наверное, из-за нас и поесть толком некогда было.

Кстати, я спросил у Сена, служил ли он в армии. Он ответил, что нет. «Тебе немного не повезло», – сказал я ему. Сен рассказал, что если сразу после окончания школы китаец не поступил в вуз, то на следующий год его уже не возьмут. То есть у китайских юношей и девушек есть только единственный шанс в жизни. Если юноша не попал в вуз, то может попасть в армию. Но это совсем не обязательно. Впрочем, я и сам знал, что ежегодно в Китае достигают призывного возраста 10 миллионов юношей, а нужно для службы в вооруженных силах на порядок меньше. Так что китайские военные могут выбирать самых лучших из призывников.

Банкет подходил к концу.

Постепенно все стали собираться, прощаться (до завтра). Некоторые нетронутые блюда девушки аккуратно упаковывали в белые пластиковые коробочки и китайцы брали их с собой. Нас это немного шокировало, попробуйте у нас в ресторане проделать такое. Потом мы увидели, что это в Китае общепринято. И я думаю – это правильно. К чему выбрасывать продукты? Изобилие – это не бесхозяйственность. Мы еще постояли, на улице, ребята покурили, поделились впечатлениями. Вокруг было совсем темно, уличным освещением в Мяньяне особенно не балуют. Воздух был по-прежнему теплым, но духота спала. Первый день в Китае нам явно удался. А как пройдет первый день, такой будет и вся командировка. Мы постояли еще немного и отправились по своим комнатам спать.

Девушка из гостиничной обслуги повела меня к моему номеру, наверное, думала, что после банкета я сам его не найду. Она показала мне на лестницу, пропуская меня первым:

– This way. (Сюда.)

– Only after you! (Только после вас!) – Я показал ей рукой, что пропускаю ее первой.

Она улыбнулась. В самом деле – странные эти русские: встают, когда женщины входят; пропускают их вперед. Наверное, у них в России и в самом деле уважительно относятся к женщинам. Какое варварство, а еще цивилизованная страна. Но приятно.

В своей комнате я настроил таймер телевизора на 6.30 утра и попытался заснуть. Благие намерения! Самое большое неудобство за все время пребывания в Китае – это плохой сон. Каждый раз я ворочался по полночи. Как шутили в армии: если не спится – закрой глаза и сосчитай до пяти, в крайнем случае – до пол-шестого. Можно было бы объяснить это разницей временных поясов, с Питером пять часов разницы. Но томичи говорили, что у них это тоже самая большая проблема. А они здесь уже месяц, да и разница между Томском и местным временем всего час. Тогда я решил попить чаю. Местный зеленый чай, в отличие от черного, сну не помеха. В каждой китайской гостинице в любом номере есть фарфоровый сосуд с зеленым чаем и горячая вода. В Пекине кипяток у нас был в термосе, здесь же был специальный агрегат с подогревом, в котором поддерживалась температура, близкая к кипению. В дальнейшем, через несколько дней, я вместо чая перешел на пиво. Это немного лучше помогало от бессонницы, засыпал уже к трем часам ночи.

Глава 7.2. Работа

Утром мы поднялись и собрались в столовой в семь утра к завтраку. На завтрак – около десяти блюд, по здешним меркам – немного. Десять блюд – это на всех, каждый накладывал из них в свою тарелку что хотел и сколько хотел. Запивали подогретым соевым молоком, наливая его из чайника в свои чашки. Все блюда были легкие и вкусные, как всегда после китайских блюд – никакой тяжести в желудке.

В этом же зале за соседним столом завтракали томичи. Поговорили, обменялись впечатлениями.

После завтрака – перекурили, и в 7.30 за нами подъехал уже знакомый «Ауди» с тем же водителем и мистером Ли. Мистер Ли сел рядом с водителем, а мы все втроем поочередно пробирались на заднее сиденье через правую заднюю дверь. Почему мы не использовали при этом и левую дверь, непонятно. Ведь проще садится на задние места, открыв сразу обе двери, тем более, что машина стояла во дворе гостиницы, а не на улице, другие машины не мешали. На третий день водитель, посмотрев, как мы мучаемся при посадке, открыл на заднюю левую дверь и показал жестом – с этой стороны тоже можно садиться. Что он при этом подумал о наших умственных способностях, можно легко догадаться.

Итак, мы ехали по Мяньяну. Чистенький маленький городок, расположен на холмах, много зелени на улицах. Чем-то напомнил мне такие же небольшие города в Крыму. По дороге мы обогнали большую колонну бегущих солдат, раздетых по пояс. Солдаты на пробежке – для меня не новость, сам служил. Но меня поразило другое. Все солдаты бежали с веселыми лицами, словно такие пробежки для них – легкая забава, игра. Бегущий сбоку колоны сержант оглядел колонну и с улыбкой крикнул что-то в строй, в ответ солдаты громко и весело заржали. Когда бегут наши солдаты, то выражение лица у всех очень мрачное, словно они выполняют тяжелую повинность, в глазах видно явственное желание убить сержанта и тут же завалиться в траву и поспать.

Отступление 3 (армейское)

Несколько слов о китайских военных. На меня, прошедшего суровую школу Советской Армии, внешне они произвели потрясающее впечатление. Наши солдаты за пределами части – подтянуты и наглажены, все обмундирование и снаряжение скрипит и сверкает: все заправлено, ремни затянуты, сапоги блестят, стрелочки брюк острее бритвы, китель застегнут на все пуговицы, строгая выправка. Ни пылинки на сапогах, ни морщинки на одежде. Картинка, а не солдат. И все равно встречный патруль найдет к чему придраться. Скажем, фуражка не на два пальца выше бровей, а только на полтора. Да и кокарда смещена на два миллиметра от линии переносицы. Может, вы подумали что и дисциплина в нашей армии на высоте? А вот как бы ни так. На деле наши солдаты очень часто похожи на плохо управляемое стадо, к тому же вооруженное. Офицерам, часто не имеющим ни жилья, ни денег, с трудом удается удерживать их в повиновении. На окрики солдаты просто не реагируют, разве что на матерные. Основной способ заставить солдат выполнять приказы – мордобой. По показухе наша армия на первом месте в мире, и в этом ее не превзойти никому.

А вот китайские военные. Тоже безукоризненно чистые, обмундирование в порядке и обувь начищена. Да только вот… Руки у них хронически в карманах брюк. Попробовали б наши солдаты такое! Китель носится произвольно. Никакого подобия выправки у солдат в увольнении я тоже не заметил. Особенно удивили меня два солдата, которых я встретил в Пекине у самой стены Запретного города (резиденция китайских императоров). Они шли в обнимку(!), х/б-кители расстегнуты, из-под них видны гражданские рубашки. Попробовали б наши солдаты пройти в таком виде по Москве у стен Кремля. Сидеть бы им на губе (гауптвахте) до самого дембеля. Но при этом! Приказы выполняются в китайской армии немедленно и беспрекословно, с радостной улыбкой. Солдату и в голову не приходит ослушаться или пререкаться. По Конфуцию начальник – отец родной, как можно отца ослушаться? Но мне кажется дело не только в Конфуции. Как китайцам удается достичь такой исполнительской дисциплины – для меня загадка. «Запад есть Запад, Восток есть Восток». Бессмертная фраза Киплинга.

На центральной площади, у памятника, нам навстречу попался трехколесный велосипед с огромной копной на грузовой платформе. Маленький китаец усердно, как муравей, крутил педали. Но не было заметно, чтобы он устал или вспотел.

– Как только он везет этот стог сена, с полтонны наверное, – сказал Слава.

– Сам удивляюсь, – ответил я. – Хотя я слышал, вьетнамцы во время войны перевозили по тропе Хо Ши Мина на велосипеде до двух тонн. Кстати, это не сено, а рисовая солома.

– Ну, тебе виднее. Ты у нас в сельском хозяйстве специалист, – шутливо добавил Алексей.

На улицах города мы также часто видели людей, занимающихся китайской гимнастикой. В школу спешили дети с ранцами за плечами. Школьной формой в Китае являются спортивные костюмы, в каждой школе свои. В жару это, наверное, практично. Многие школьники по дороге болтали по мобильным телефонам. Мобильники в китайских городах используются очень широко и повсеместно, уровень «мобилизации» населения в несколько раз выше, чем даже в Москве или Питере, не говоря уж о российской глубинке. А ведь это был небольшой провинциальный город.

(Напомню читателям, что мы были в Китае в 1999 году, когда мобильные телефоны в России были доступны немногим).

Китай вкладывает значительные средства в развитие телекоммуникаций – это государственная политика. Я читал, что 85 процентов китайцев пользуются спутниковым телевидением. Кстати о телекоммуникациях, из окон моего номера в гостинице были видны три радиотелевышки, а всего в Мяньяне их было пять.

До проходной доехали быстро. Город маленький – все рядом. Через проходную люди шли на работу, вооруженные охранники внимательно просеивали толпу взглядом, время от времени прося некоторых предъявить пропуск. Для самых непонятливых перед воротами стоял большой щит с надписью:

«No admittance!

Military control zone»

Мистер Ли вышел из машины переговорил с охраной, показал им какие-то документы. Потом вернулся, сел, и мы поехали дальше.

Территория НИИ застроена обычными для таких учреждений современными зданиями. Только вот нигде не видно грязных закопченных стен, как у нас. До сих пор не привыкну к чистоте у китайцев. На территории много деревьев, кустарников, красивых цветов, видно, что за всем этим тщательно ухаживают.

Кстати, на территории НИИ я ничего не снимал, и даже не брал с собой камеру. Китайцы ничего не говорили нам на этот счет, но я и сам с понятием. Как говорил Варлам в фильме «Покаяние»: «Режим есть режим». Мы вышли из машины, прошли через небольшой двор и вошли в корпус лаборатории, где нам предстоит работать две недели. По въевшейся в меня привычке я хотел не упоминать здесь ее название, или назвать как-нибудь иносказательно. Но какого черта! Наша продукция рекламируется на весь мир, а я буду тут огород городить. Мы работали в лаборатории высоких энергий. Вам это что-нибудь сказало? То-то и оно. Как говорил Кузьма Прутков, некоторые вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, а потому что эти вещи не входят в круг наших понятий.