Текст книги "Империя полураспада"
Автор книги: Александр Холин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Осьминог выпустил добычу и попытался скрыться в глубине пруда. Но Знатнов, если уж брался за дело, то доводил всё до конца. Он надавил на жердину всей массой тела и обрадовался, увидев на воде разводы чёрной крови. Чудище явно проиграло битву! На всякий случай, Знатнов ещё несколько раз ширнул оглоблей во что-то мягкое, и монстр, дёрнувшись, замер.
– Ничего себе! – перевёл дух Александр Викторович. – Кто бы сказал, – никогда бы не поверил. Надо же!
Старец молча сидел рядом с ним на берегу из синей глины. Он, видимо, кое-как очухался, поскольку, сорвав клок травы, принялся очищать с подола подрясника налипшую от щупальца слизь. Пока Смарагд приводил в порядок одежду, Знатнов встал и ещё раз внимательно взглянул на воду, где плавало тело убитого осьминога.
– И это здесь, в пресном пруду? – вырвался у Александра Викторовича непроизвольный вопрос.
– Зде, зде, – ответил старец. – Не ведал нешто. Мне это прошлой ночью во сне привиделось. Думал соблазнело.
Знатнов помог ему подняться и отряхнуть прилипшие к подолу подрясника крошки синей глины и вцепившиеся в сукно колючки. Смарагд кивнул и в знак благодарности отвесил низкий поклон.
Александр Викторович прекрасно знал, что ничего в этом грешном мире просто так не случается, но ответа на только что пережитое нападение осьминога, да ещё в пресноводном водоёме отыскать не мог. Просто в голове не укладывалось.
– А ты, знамо дело, не промыслил прю? – спросил Смарагд.
Вопрос показался неуместным и несколько двусмысленным. Но Александр Викторович решил на сей раз просто промолчать, ибо молчание, говорят, всегда приводит в этот мир мудрецов. Не прогадал и старец, хотя навряд ли ему надо было завоёвывать звание мудреца.
– Знамо, брат, нас ждут врата смертныя, врата адовы, да вратарь тамо-ка. А ты встань мне за спину. Вот ладом и сладится, – кивнул старец. – Проведаешь к зорьке брань великую, помяни моё слово.
Они снова начали подниматься к вершине холма, на котором находилась цитадель, неприступное сердце города. В откопанный центр города не подымался ещё и сам Знатнов, хотя на несколько дней раньше, прибывши в этот край, намеревался заглянуть сюда, и с этой просьбой обратился к Быструшкину. Но тот, то ли из вредности, то ли по другой причине пока не пускал гостя в святая святых.
Скоро дорога вывела путников к самым главным вратам, которые существовали и были настоящими, будто вчера сделанными. По краям змеился затейливый орнамент, а середина каждой створки делилась пополам с изображёнными в каждой части какими-то историческими событиями, вероятно, относящимся не только к Аркаиму, но и остальной земле.
Знатнов даже погладил доски, когда входили вовнутрь. Только разглядывать рисунки было некогда, потому что перед прибывшими предстал дворец, повторяющий конструкцию городских строений, только более глобального масштаба. А перед дворцом, словно ворота в храм, стояла небольшая пирамида, только Константинов крест был вовсе не на её маковке.
Рядом с этой пирамидой находилась такая же, только сложенная не из камня, а из человеческих черепов. В основании пирамиды виднелась зелёная трава, на которой с северной стороны лежал панцирь огромной черепахи, словно ремнём, перетянутый змеиной кожей. С южной грифон, [10]10
Мифический крылатый лев, живущий в Гиперборейских странах.
[Закрыть]лев с поднятой когтистой лапой и головой орла, выполненный из сочного оникса. На западной стороне примостилась большая птица из родонита с красивым девичьим лицом. Таких на Руси звали Макошь или Сирин. [11]11
Красивые девушки, живущие вдалеке от людей, но обязательно у воды.
[Закрыть]А восток занимал Иркуйем-Богал, [12]12
В Сибири, на Урале, на Алтае – медвежий бог, разговаривающий на человеческом языке.
[Закрыть]бог медведей в настоящей лохматой шкуре.
Александр Викторович помнил истории этих Божьих тварей весьма смутно и решил при случае расспросить Константина Константиновича. Но более всего на него произвела впечатление пирамида из человеческих черепов, вершину которой венчала монограмма «Хи-Ро», то есть тот самый Константинов крест, состоящий из двух греческих букв имени Христа.
Известно, что скрещённые буквы «Х» и «Р», впервые увидел император Первого Рима – Константин. Увидел прямо в небе по дороге в Рим. Благодаря видению, Первый Рим и стал христианским. А под этими буквами находилась подпись: «In hoc vinces», что в переводе с латинского значит – СИМ ПОБЕДИШИ. Именно этому изречению Константин поверил и победил. Победил и гавров, и ливонцев, и этрусков, и даже взбесившихся в ту пору мавров. Власть Риму выпала великая именно в то время.
– Надо же, «сим победиши» наследует за отцом наследственную власть? – промолвил вслух Знатнов.
– Ой, не надо вручаний! – сразу возразил старец. – Ты, я мыслю, подворотно глаголишь?
– Так, да не так, – смутился Знатнов. – Чё ж нам пред горой черепов поклоны бить?
Александр Викторович и сам не заметил, как стал подражать непривычному, но вполне понятному говору старообрядца. А, может, древнерусская жилочка в нём проснулась, кто знает? Но тут из храма вышел навстречу ещё один старец, намного старше приезжего в светлом хлопчатобумажном подряснике, застёгнутом наглухо. Только как же он здесь оказался? Ведь ни огня, ни еды никто из археологов в храм не носил. Тем не менее, старец вёл себя вполне уверенно, а слова его были не чуднее, как у появившегося ниоткуда Смарагда.
– Здравии будьте, господари, коль пожаловали. Вельми всех Господь пожалует.
Пришедшие поклонились старцу. Из вытянутой руки старца в направлении выложенной из камня пирамиды вылетел как бы серебристый сгусток и рассыпался по строению сетью изумительных искорок.
Этот необычный фейерверк ничуть не удивил Знатнова, он давно уже убедил себя в нечудности пока необъяснимого чуда. Все мы живём в этом мире только раз и всем нам приходится сталкиваться с удивительным, а порой и самим совершать какие-то чудеса. Да, хоть вспомнить полчаса назад схватку с пресноводным осьминогом! Ведь нигде на земле подобного не найдёшь. А этот здесь обитал, затаился и охотился бы за археологами, если бы не оглобля. Кстати, Знатнов не собирался бросать свою спасительницу оглоблю – какое совершеннейшее оружие может быть в руке русского как не оглобля?
– Смута грядёт вскорости, – снова промолвил встретивший их старец. – Надоти Третий Рим спасати. Вам ввечеру прийти пособить надобно. Ярило закатится, и я вас зде ожидаючи.
С этими словами старец повернулся и скрылся в храме. Александр Викторович хотел было потянуть за подрясник Смарагда, поскольку старец стоял как завороженный. Но тот предостерегающе поднял руку. Чуть позже он подал знак Знатнову и зашагал по дороге вниз. Проходя мимо пруда, оба глянули на воду, только никакого чудища уже видно не было. То ли оклемался пресноводный гигант, то ли утонул. Всё же оба путника обогнули озеро сторонкой – мало ли что. Лишь подходя к наружной стене, Смарагд задумчиво поделился со Знатновым:
– Беда вскорости грядёт. Великая беда. Нам дело предстоит делати. Так что…
Он не договорил, полагая на сообразительность спутника. Тот тоже шёл задумавшись. На дороге показалась идущая навстречу группа археологов с Константином Константиновичем во главе.
– Что ж вы быстро как? – удивился тот.
– Да у нас дела до вечера откладываются, – ответил Знатнов. – Там видно будет, что нас ждёт.
– Вы старца тамошнего встретили?
– А как же, – кивнул головой Знатнов. – Он нам и приказал ввечеру явиться.
– Вона как значит, – Быструшкин даже почесал у себя за ухом. – Что ж, – старцы лучше в таких делах разбираются, – и он хитро взглянул на Смарагда.
Но тот молчал. Ночь покажет, кто в чём разбирается, а кто нет.
Глава 5
Лифт спускался вниз без каких-либо происшествий, отключений и прочих неприятностей, которые можно ожидать в любом доме нашей странной столицы. И всё-таки непредвиденное случилось. Спустившись вниз и уже выходя на улицу, наша троица услышала дробь башмаков по лестнице. Компанию догнал Виктор Васильевич и, задыхаясь, выговорил:
– Простите, я должен с вами идти. Должен!
– Дед, ты будешь нам в нагрузку, а не в помощь, – запротестовала Ксюха.
Виктор Васильевич от такого отпора поначалу оторопел, но сразу же справился с собой.
– Ребята, не слушайте эту грубиянку, – отмахнулся дед. – Она действительно знает все входы и выходы, но конструктор всё-таки я. И опять же, я не смогу вам дать в дорогу то, что просто живёт в моей голове. Вы оба офицеры и должны понимать, что это не трёп ради красного словца. Я сам в прошлом служил в НКВД и выполнял сложные задания, так что имею представление о настоящем воинском долге.
– Что будем делать? – Наливайко обратился к подчинённому, явно испытывая замешательство.
– Что, что? – буркнул Рожнов. – Лишний человек в команде, конечно, никогда не лишний. Но… – он на секунду запнулся, взглянув на девушку, ожидавшую решения, как смертного приговора. – Но, – снова проговорил Родион, – втроём нам будет действительно легче. Девочка права, и вы должны понять это, как мужчина.
Обуза в опасном деле иногда смерти подобна.
Грубость капитана оглушила. Виктор Васильевич не мог найти никаких возражений и склонил голову. Ксюша подошла к нему, чтобы хоть немного сгладить бестактность.
– Дедуль, ты своё сделал. Дай нам теперь себя показать! – она погладила его седую голову и поцеловала. – Считай, это простой пожар, на который не надо рваться, как на какой-нибудь ДЗОТ, чтобы закрыть его собственным телом. Здесь нужно то, чего ты можешь не заметить, а ошибиться нам нельзя. От этого зависит не только собственная жизнь, а жизнь всей страны или даже планеты. Я прошу тебя, сделай подарок внучке, не перечь нам.
Виктор Васильевич перечить не стал, что вызвало у пожарников вздох облегчения.
– Значит так, – начал он своё напутствие. – Значит так. Поднимайтесь только до трёхсот метров, если лифты ещё не вылетели. Дальше обязательно – пешком и по «баюновой» уступке.
– Дедушка «баюновой уступкой» служебную боковую лестницу величает, – пояснила Ксения офицерам. – Там, может быть, действительно безопасней будет, потому что тогда она создавалась «на всякий пожарный», то есть как раз для нас с вами. В общем, увидим.
Она ещё раз поцеловала деда в лоб, он так и остался стоять, низко опустив голову и совсем по-детски надув губы. Виктор Васильевич больше не взглянул вслед уходящим офицерам и своей внучке, но домой возвращаться не спешил. Да и что там делать? Даже по радио ничего толкового услышать нельзя. Неужели же все беды только из-за одной башни?
Меж тем, троица, не сговариваясь, шла молча, да и необходимо было приготовить себя к путешествию внутри горящего здания.
– Как вы понимаете, – нарушил молчание Наливайко, – наше Останкино представляет самый большой Ретранслятор энергии России, если не всего мира.
– Да что вы говорите?! – ехидно улыбнулась девушка. – Какой такой энергии?
– А ты? Что ты, Антон, вообще об энергии знаешь? – буркнул капитан. – Если такой грамотный, зачем меня упрашивал отключить Ретранслятор?
– Ну, знаешь! – начал закипать Наливайко.
– Знает, знает! – тут же вступилась за Родиона Ксюха. – Я ему верю, и вам советую, пока не поздно.
– Да что вы оба на меня набросились? – попытался защититься подполковник от неожиданной напасти. – Я же с вами вместе, а вы – на меня. Разве можно!
Рожнов, чтоб сгладить свой неловкий выпад, принялся копаться в планшете, прихваченным из вертолёта. Мало того, что Наливайко начальник, он, к тому же, давнишний приятель. А капитан ударил его, можно сказать, поддых…
– Ребята, хватит лаяться, мы не для этого здесь. Я прошу прощения, если не так сказанул, – попытался извиниться Родион. – Проблема серьёзная и нас не поймут, если мы потеряем время, и… Сами понимаете, чем всё может кончиться.
Ферштейн?
– Яволь! – дружно отозвались подполковник с девушкой.
– Ну, так-то лучше, – усмехнулся Рожнов. – Меня сейчас беспокоит внутренняя карта, которую дал Виктор Васильевич. Мне не хотелось бы разглядывать её в дыму, да и на глазах у разных «любознательных» в фойе… Там этой шелупони набралось сейчас, как собак нерезаных, и каждый мыслит себя глубокоуважаемым, нужным и решительным руководителем тушения пожара. Так что давайте здесь посмотрим.
– Ох, не слишком-то ты начальство привечаешь, – тут же подколол его Наливайко.
– Да вами же научен! – вспыхнул Родион. – У нас в России, что ни дворник, то самый большой начальник! К тому же, смотри-ка, сколько возле башни пожарных машин собралось.
– И не только пожарных, – Наливайко показал ему на ватагу чёрных легковых машин с «синяками». – Здесь уйма народу.
– Так! – прекратила дебаты Ксения. – Мне с вашими начальниками ой как встречаться не хочется. Мы карту будем смотреть, или где?
– Твой дед карту куда-то сюда засунул… хрен её знает! – проворчал Родион, усердно перебирая бумаги в планшете.
– Ну, нигде вы без женщины обойтись не можете. Смирно!
Ксения, забрав из рук Родиона планшет, быстренько в нём разобралась и вытащила на свет Божий искомый чертёж. Все склонились над ним, не дойдя всего лишь нескольких метров до припаркованного неподалеку вертолёта. Там было всё снаряжение, а в огонь без экипировки никак не полезешь.
– Пожар всё-таки спускается вниз, – Ксюша покосилась на башню, окутанную смрадным дымом, – Послушайте, мы можем подняться туда на вертолёте. Там есть смотровая площадка. Правда придётся прыгать, но это реальнее, чем время терять на подъём в лифте и на перепалки с каким-нибудь «штабом по спасению» или кураторами экстренного потушения пожара. Согласны?
Мужчины переглянулись. Такого экстремального предложения от женщины они, естественно, не ожидали. Это в данной ситуации было наиболее рационально. Оба кивнули и поспешили к ожидавшему их вертолёту. Подъём занял всего несколько минут.
– Вон эта площадка, – показала Ксения пилоту на козырёк, окружающий башню. – Сможете вы подлететь, чтобы нам удобно было спуститься хотя бы на канате?
– Зачем канат? – удивился пилот. – У меня отличный трап. Правда, не дюралевый – верёвочный, но спуститесь в лучшем виде. Мне дым и близость стены нисколько не помешают зависнуть над площадкой, а по времени мы, кажется, не слишком стеснены. Так что не изображайте из себя спецназовцев.
Ксения удовлетворённо хмыкнула. Вертолёт подлетел к башне и замер над смотровой площадкой. Мужчины размотали лестницу, она повисла точно над поверхностью.
– Ну, ребята, Бог в помощь, – прокричал пилот.
Его напутствие послужило сигналом.
Родион набил всякими пожарными «игрушками» поясную сумку, прицепленную к ремню поверх надетого комбинезона, и легко начал спускаться на площадку.
Наливайко, глядя вслед подчинённому, усмехнулся: ведь бравое сползание по лестнице устроено только ради Ксении!
Следом за Рожновым подполковник отправил девушку. Так надёжнее. На всякий случай Наливайко пристегнул к её поясу страховочный альпинистский трос. С поясом, правда, пришлось немного повозиться, потому что обмундирование изготавливалось явно не для хрупких женщин, и поначалу пояс дважды обвился вокруг талии девушки. С подгонкой комбинезона Ксюша справилась сама, а в ремне провертели нужные дырки мужчины.
Подполковник стравливал понемногу лонжу, и успокоился только, когда девушка попала в объятия капитана. Тот поймал её на последней ступеньке и невольно прижал к груди. Девушка не сопротивлялась.
Наливайко ждать себя не заставил, но, спустившись, к удивлению обнаружил сладкую парочку в спасающих друг друга объятиях.
– Вот это совсем не ко времени, – проворчал подполковник. – Нас ждёт работа, не забывайтесь.
Ксюша покраснела, только это было не слишком заметно, тем более, что дым усердно кружился возле башни, создавая облака чёрного тумана, расползающегося над Москвой. Казалось, на город надвигается снова какое-то историческое несчастье, из которых Москве на протяжении веков приходилось не единый раз выбираться, теряя на ходу в колючках пожара клочья собственной столичной шкуры. Но раны, как правило, всегда постепенно затягивались, и город снова жил неугомонной, весёлой, разгульной, разухабистой жизнью. От этой черты столицу, наверное, не смогли бы избавить ни войны, ни какие-либо другие остросюжетные казусы. Что поделаешь, Москва есть Москва!
Родион посмотрел вниз. Там, словно муравьи, всё так же сновали пожарные расчёты, меж которых постоянно возникали, как пятна плесени, люди в гражданском. Поскольку место было оцеплено, то гражданские, примчавшиеся в отряде правительственных машин с маячками, явно были какими-нибудь кураторами, администраторами, руководителями и директорами пожара. В общем, теми, кто всегда мешает работать.
Родион недовольно покачал головой, но в то же время с уважением посмотрел на Ксюшу: благодаря её плану десантирования с вертолёта – команда избавилась от галдящих, бегающих, отдающих бессмысленные приказания и распоряжения.
– Нам сюда, – показала она на дверной проём. – Там проход довольно узкий, но подняться сумеем.
Наливайко залез в сумку, прихваченную из вертолёта, достал кислородные маски и раздал спутниками. Рожнов даже удивился – как это его начальник не забыл о такой необходимой вещи.
И действительно, без масок даже в отдельном проходе можно запросто задохнуться. А он, Родион, профессиональный пожарник, напрочь забыл о жизненно-важном приборе всё только из-за того, что рядом оказалась смазливая девушка! Просто мистика какая-то. Ох, женщины, слабый пол, но почему же тогда на них столько сил уходит?
Ксюша надела намордник, будто постоянно пользовалась таким кислородным аппаратом. Голова сверху покрывалась плотным капюшоном, поверх которого на лоб надевался мощный аккумуляторный фонарь. Примерно такими же пользуются подводники и спелеологи. А пожарникам это было просто в привычку. Но переговариваться в этих кислородных масках всё же было можно, потому как частью снаряжения были крохотные разговорные устройства – наушник с прикреплённым к нему виде отростка микрофоном. Правда, пока обсуждать было нечего, и троица экстремалов отправилась наверх.
Оперативники МЧС воевали с пожаром на нижних этажах, а сюда либо просто никто ещё не сунулся, либо Ксюша угадала, что прыжок с вертолёта обернулся реальной и нормальной работой. Во всяком случае, два офицера и девушка поднимались по узкому винтовому коридору пока без препятствий. Даже фидеры с обгоревшими кабелями не беспокоили. А это было одной из самых главных примет будущего успеха.
Ксения показала офицерам на уходящий вглубь башни рукав коридора и жестом пригласила мужчин последовать за собой. Это было своевременно, потому что по лестнице, по которой они только поднимались, пронёсся клубок пламени. Неясно, как огонь смог вырваться из запечатанных в бетон фидеров. Хотя, что только не случается на пожаре. Можно предположить, огонь приревновал пробившихся в шпиль башни непрошеных гостей, к своему нарушенному одиночеству. Только коридор хоть и был таким же узким, но защитил всех троих от воинственного сгустка мистической энергии.
– Ну, блин, попали, – вырвалось у Ксюхи. – Это, оказывается, действительно опасно. Я даже не могла себе представить.
– С нами свяжешься, ещё и не то представишь, – усмехнулся Наливайко. – Пора становиться профессиональным пожарным.
– Да я же не жалуюсь, – ответила девушка. – Но в первый раз почувствовать такое – для любого подвиг.
– Так. Значит, Ксюша у нас напрашивается на медаль, – в свою очередь улыбнулся Родион. – Давай-ка, отцепим все ордена и наградим нашу девочку.
– Будет вам, – огрызнулась Ксения. – О деле не забывайте. Вы обещались быть моими подчинёнными, – выпалила она, явно обидевшись на капитанское «медальное награждение». – Обещались? Так и слушайтесь, пока я добрая.
– А кто ж возражает? – спросил Родион. – Ведь ты одна знаешь дорогу. Возражать было бы просто глупо в этой ситуации.
– Так, так, – перешла Ксюша совсем на другой тон. – слушаться, значит, надо исполнять, мы не на прогулке по Нескушному. Так что хватит словоблудить.
– Ладно тебе. Не старайся показаться конченой заразой, – отрезал Рожнов.
Они снова надели маски, и Ксюха повела их знакомыми ей одной коридорчиками вверх по горячему уже шпилю.
Наливайко решил разбавить возникшую напряжённость пожарными байками.
– Вы, Ксения, скорее всего не знаете самого главного, – начал он. – Мы бы не допустили пожара, но наше пожарное сообщество было лишено спецвертолётов после пожара на Чернобыльской АЭС. У нас были машины, готовые залить сверху донизу всю башню из особых пенно-порошковых пушек, только после Чернобыля Пожарную Авангардно-Спасательную Службу просто разоружили.
– Почему? – удивилась Ксюша.
– Потому, что какому-то чиновнику не понравилось, как мы справляемся с огнём, – хмыкнул Наливайко. – Собственно и Родион это знает. Уж он-то тебе расскажет, особенно когда ты снова к нему прижмёшься.
– Ладно тебе девушку в краску вгонять, – одёрнул его Рожнов.
Вдруг послышалось совершенно явное жалобное кошачье мяуканье. Все трое переглянулись. Такого не может быть! Тем более, здесь. Но, оказывается, всё-таки может, потому что на лестнице показался настоящий лохматый, вымазанный сажей здоровенный кот.
– Маура! – снова заверещала животина и без боязни кинулась к людям. Вероятно, кот жил раньше в ресторане «Седьмое небо», но когда вспыхнул огненный «воскресник», про кота никто не вспомнил. Это и неудивительно: в любой панике каждый спасает только собственную шкуру, так что коту была предоставлена возможность выбираться самому, только не смог он самостоятельно найти дорогу, просто не сообразил.
– Мау-ура, – снова завопил кот и кинулся прямиком к девушке.
– Чует котяра, что среди нас женщина, – усмехнулся Наливайко.
И вдруг мяуканье кота вернуло подполковника на мгновенье в детство, когда он был ещё просто мальчиком Антошкой. Его папа, майор авиационного корпуса, принёс как-то домой маленького котёнка, с которым Антон сразу подружился.
Котёнок подрастал, а мальчик Тоша решил взять часть забот о коте на свои плечи. – Васенька, – непроизвольно вырвалось у мальчика.
– Ну, что ж, – улыбнулся отец. – Васенька, так Васенька. Очень рад, что котёнок тебе понравился. Но ухаживать за ним будешь сам, не надейся на маму.
– Конечно сам, – чисто по-мужски ответил сын. – Мама – она женщина и вряд ли в котах разбирается.
Отец на этот раз откровенно расхохотался.
– Чё смеёшься? – решил на всякий случай обидеться Тоша. – Я ошибаюсь или у меня, думаешь, не получится?
– Получится, конечно, получится, – успокоил его отец. – Только маму недоверием никогда не обижай. Понимаешь, она хозяйка нашего дома и в домашних вещах разбирается лучше нас. Более того, нам с тобой никогда не научиться тому, что умеет мама. Ты мне веришь?
Антошка на секунду задумался, потом неуверенно кивнул.
– Пап, может, ты и прав. Я не знаю.
– Вот и хорошо. Сейчас котёнок с удовольствием будет лакать молоко, а чуть подрастёт, приучай его к мясу. Он же натуральный хищник, так что растительная диета для него не годится. В общем, спроси у мамы, тогда сам убедишься, что она в кошках разбирается лучше нас с тобой.
Антон кивнул, но папины речи о мясе засели у него в голове крепко. Через несколько дней он смастерил себе рогатку и принялся обучаться владению нехитрым оружием, пуляя голышами во что попало, и что хоть немного шевелится.
Ещё через несколько дней усердной пальбы по птицам, он торжественно приволок домой убитого голубя и положил под носом у Васеньки. Тот, почуяв запах дичи, утробно заурчал, впился в тушку голубя когтями и маленькими острыми зубками попытался разодрать добычу на части. Но сил пока не хватало. Котёнок просительно посмотрел на хозяина, мол, что стоишь, видишь, не получается.
Тоша вздохнул, поставил кастрюлю с водой на огонь и, когда вода закипела, окунул туда убитого голубя. Кипяток, как водится, помог быстро избавиться от перьев. А котёнок получил добычу не только ощипанную, но и разрубленную на части, он утробно заурчал и принялся рвать зубами поданное кушанье.
Так и повелось с тех пор. Тоша добывал для Васеньки пропитание, а тот не уставал наедаться. Очень скоро он превратился в довольно-таки большого кота, боящегося, однако, выйти на улицу. Мальчик пробовал вывести его на специальном поводке, тащил за собой, а кот, упёршись передними лапами и припав пузиком к полу, скользил по паркету, как бурлацкая баржа.
Стоило только Антону выпустить поводок, кот тут же киданулся удирать под кровать в отцовской спальне. А поскольку кровать была необъятных размеров и низкой посадки, то забраться туда для извлечения кота не было никакой возможности. Антошка пробовал выгнать паршивца шваброй, но в ответ раздавалось только мерзостное шипение.
Устав воевать с котом, мальчик решил, что тот сам вылезет, когда проголодается, и отправился на очередную охоту. После провалившейся попытки уличного выгуливания, кота больше не трогали, благо, что он сам научился ходить по нужде в большой туалет взрослых.
Но как-то раз наступила солнечная пахучая весна, и Васеньку невозможно было согнать с подоконника. Он во все кошачьи глаза следил за происходящим снаружи, тем более, что квартира находилась на первом этаже. Тоша ему даже окно открыл. Васенька внимательно разглядывал Измайловский парк, раскинувшийся прямо за окнами. Что же там творится меж деревьями? Птиц в парке полно – это Васенька усвоил точно. Но кроме птичьих базаров там, наверное, столько всякого интересного! А запахи доносятся оттуда такие чудесные, что хочется непременно сигануть на газон с пробившейся наружу изумрудной зеленью, даже пощипать её, как делают все уважающие себя кошки, и хотя бы совсем немного пробежаться по парковым зарослям.
Думал так Василий или не думал, нам знать не дано, только всё же за окно прыгнуть не решался. Но вот однажды Антон услышал разносящийся по всей квартире кошачий вопль, уступающий по громкости разве что противной сирене «Скорой помощи».
– Ма-аура!
– Ха-арлам! – донеслось с улицы.
Тоша вошёл в комнату, чтобы полюбопытствовать: кто это такой голосистый поёт дуэтом с Васенькой?
– Ма-аура! – снова проблеял кот.
– Ха-арлам! – тут же прозвучал ответ.
Антон осторожно выглянул из-за шторы и увидел прямо под окном сидящую одинокую, но ужасно красивую кошку. Дымчатая шкура у неё переливалась на солнце всеми цветами радуги, а на угольно-чёрной мордочке горели яркие голубые глаза. Голубые! У кошки!
Тоша понял, чья-то сиамская котяра вышла погулять и вдруг увидела на подоконнике первого этажа красавца, который, однако, даже не собирался знакомиться. Ещё Антон понял, что Васенька утонул в голубых глазах прелестницы основательно. Что поделать, и у них бывает любовь с первого взгляда, особенно по-весне!
– Ха-арла-ам! – требовательно возопила дама.
– Ма-аура, – жалобно пискнул Васенька и свалился с подоконника прямо на асфальтовую отмостку, к лапам соблазнительницы.
Приземлился он как положено на все четыре лапы, но некоторое время испуганно прижимался к разогревшемуся на солнце просмолённому асфальту. А сиамская красотка и не думала отставать. Она сделала несколько прыжков вокруг Васеньки, потом бочком, бочком пододвинулась к нему и прижалась, чтобы кот почувствовал настоящий запах настоящей мудрой, умелой кокетки.
– Маура! – прям-таки басом взревел Васенька и сделал прыжок в высоту. Снова приземлившись на лапы, он уже не стал прижиматься пузиком к мостовой, а кинулся догонять не спеша удаляющуюся кошку, которая довольно часто оглядывалась, мол, не быстро ли я бегу? Вася настиг роскошную шерстяную красавицу, и оба они, кувыркаясь на ходу, отправились осваивать парковые заросли.
Тоша всё это время стоял у окна, раскрыв рот от удивления. Первый раз в жизни ему довелось видеть, что может женщина, если она действительно женщина, сделать с человеком, в данном случае с котом. Недаром говорят, что женщина всегда права, только человеку свойственно ошибаться, то есть коту.
Антошка отправился искать кота, но, сколько ни ходил, ни окликал его по имени, тот не показывался. Не вернулся Васенька и на следующий день, и через неделю… В общем, увела сиамская блудница кота за Можай, то есть за Сиам. А сейчас, здесь в телебашне, слышится такой же кошачий клич! Фантастика!
– Это кот, – определил Наливайко.
– С чего ты взял?
– Он прямо к женщине кинулся, – пояснил Антон Сергеевич. – Я с детства это понял, что все коты желают исключительно женской ласки. Ну, и ещё чего-нибудь. Вдруг перепадёт!
– Хватит трепаться, начальник, – проворчал Родион. Видимо, не без основания приревновав девушку к приблудившемуся коту. – Пора уже делом заняться.
– Вот именно! – вклинилась в разговор Ксюха. – Если мы сейчас не обезвредим Ретранслятор, то сами не успеем дожить до завтрашнего дня, и Москва пострадает. А она мне дорога, потому что это моё болото и я – царевна-лягушка в этом самом прекрасном болоте.
Пока Антон Сергеевич вспоминал свою детскую «котовасию», а Родион сидел, закрыв глаза, то ли задумавшись, то ли просто задремав, Ксения вспомнила простые Анютины глазки – неприхотливые цветы, но завораживающие того, кто на них смотрит.
Разноцветный узор, разбегающийся по лепесткам, был необыкновенным хотя бы потому, что двух одинаковых цветков невозможно обнаружить, пересмотри хоть всю садовую грядку.
Собственно, ничего особенного в скромных цветочках не было, если бы бабушка ещё в детстве не нагадала ей по картам жениха, у которого глаза будут похожи на эти цветы. Ксюха с детства заглядывала в глаза мальчикам, однако, ни у кого такого выразительного рисунка не было.
Став взрослой девушкой, она, конечно же, перестала верить в бабушкины сказки. Только сказка вдруг ожила! Ксюша не поверила бы никому, если б сама не увидела эти разноцветные глаза, напоминающие Анютины глазки. Девушка встряхнула по-собачьи головой, чтобы исчез дурацкий мираж.
Но мираж оказался действительностью. Она покосилась на сидящего рядом Родиона. Именно у него глаза были точно такие же, как волшебные Анютины глазки. Он сейчас сидел, расслабившись, но девушка интуитивно чувствовала, что Родион вовсе не дремал, скорее всего, обдумывает, как благополучнее продолжить пожарное турне.
Но капитан обдумывал вовсе не план боевых действий. Здесь как раз перед профессионалом проблем пока не возникало. Память вернула его опять к Татьяне. Каждый мужчина чувствует себя в жизни увереннее, если у него есть своя крепость, то бишь дом. А если в крепости есть умненькая управительница фортификационным сооружением, да и самим хозяином, мощную энергию которого, она направляет в достойное русло, то такая крепость не сломится ни под какими осадами, нападениями или штурмами.
Родион до недавнего времени полагал, что владеет такой крепостью, закрывал глаза на мелочи всякие – кухонный бокс не для настоящих мужчин. Только сам-то он настоящий разве, если позволил пауку под именем Предательство оплести Татьяну прочными, похоже, не рвущимися нитями паутины?
