Текст книги "В моей смерти прошу винить… (сборник)"
Автор книги: Александр Варго
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– А это лысое недоразумение. Кому на хер понадобилось сбивать этого старого осла? Не понимаю. – Он наполнил рюмку, взял в руку и покрутил. – Ну не принял он кого-то на работу, ну и что? – Артем выпил, скривился. – Ведь за это же не убивают. Черт! Заговор какой-то.
Нормальные люди вообще никого не убивают.
Роль слушателя Маркелова мало чем прельщала. Максим снова собирался встать, когда в кабинет влетела Маша. Девушка не из запоминающихся, но так как она была первой, с кем сталкивался работник с утра (Маша сидела на ресепшене), то она стала самым популярным персонажем их реалити-шоу под названием «Я работаю в офисе».
– Чего тебе? – спросил Холодов и снова налил в рюмку. Он был уже достаточно пьян, чтобы не смотреть в сторону собеседников.
– Артем Дмитриевич, мама Тришина звонила.
Макс не был уверен, но ему показалось, что эта фамилия принадлежит дрищу, болеющему гемофилией.
– Господи, что ей-то надо? – взмолился Холодов, даже не подняв головы на Машу.
– Сашка умер, – сказала девушка и разрыдалась.
– Вот видишь. – Артем посмотрел на Максима и развел руками. – А я о чем? Заговор.
– Мне надо работать, – сделал еще одну попытку Маркелов и встал.
– А кому сейчас не надо? Мертвым? Этому… как его? Тришкину?
Холодов махнул рукой и выпил.
Маркелов пребывал в глубочайшем шоке. Ему было наплевать на Сашку Тришина. Удивительно, что такое недоразумение дожило до двадцати двух лет. С такой болезнью жить – только мучиться. В шок его повергли слова Холодова об Анжеле. Она бы дала даже горбатому уроду с хером вместо носа.У Макса не было горба и хер лежал в штанах, а не между глаз. Может, причина в этом? В том, что он слишком хорош для этой потаскушки? Он поймал себя на мысли, что будь она сейчас жива, он бы изнасиловал ее. Изнасиловал и убил. Дважды. А может, и трижды. Эту суку не трахал разве что Федорыч – вахтер с первого этажа. Ну и Максим, разумеется. Он ненавидел эту тварь даже сейчас, когда ее нет в живых. Да что там… Он ненавидел всех этих ушлепков, снующих между перегородками, пьющими кофе из кружек с сердечками и говорящими, говорящими… О сексе, о пьянках, о лайках в соцсетях. Макс ненавидел их всех.
Когда вы перестанете смотреть наше шоу…
Хер вам, суки! The Show Must Go On, как говорится. Шоу должно продолжаться.
Маркелов вошел в квартиру, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Шоу должно продолжаться, и оно будет продолжаться. Максим глубоко вдохнул, поставил сумку на обувную полку и, не разуваясь, пошел в зал. Взял пульт, повертел в руке. Он словно оттягивал момент, когда насладится еще одной смертью. То, что у шоу нет определенного времени, он понял еще вчера, поэтому включать телевизор не спешил. Шоу начнется в ту самую секунду, когда он включит сотый канал.
Ненависть и злоба еще не дали ему понять свое могущество. Когда вы перестанете смотреть наше шоу…В его руках были жизни этих насекомых, хвастающихся друг перед другом количеством друзей «ВКонтакте». Нажатием кнопки на пульте он мог убить любого из них. Лю-бо-го. Макс выставил пульт как пистолет и нажал на кнопку.
– Пиф-паф, кто-то сегодня умрет, – с улыбкой на губах произнес Максим.
Камера снова выхватывала измученные лица заложников. В их жестах, взглядах не было того страха, который был в первый день. Они устали. Устали бояться, устали жить. А вот хер вам. Шоу будет продолжаться. А чтобы оно продолжалось, ему просто нужно смотреть его. Уж это-то он может. Вот здесь на Макса можно было положиться.
Ему показали главбуха. Вздорная старушенция, наряжающаяся, как шлюха. Макс не удивился бы, узнай, что дама, подвыпив на одном из вечерних корпоративов, закрывалась у себя в кабинете с каким-нибудь курьером, чтобы «свести дебет с кредитом».
Нет, не сегодня.
Маша с ресепшена. Ее Максу хотелось убить меньше всех. Тролль с немытыми волосами из IT-отдела. А почему бы и нет? Он даже имя его вспомнил. Богдан Орлов. У Маркелова был его телефон. Как-то пару лет назад этот компьютерный гений колдовал над его ноутом. Да, наверное, его. К тому же ноутбук навернулся через месяц. Пожалуй, ублюдок должен умереть.
Бандиты схватили Богдана и вытащили на середину комнаты. Он не бился, не вырывался, не кричал и не умолял. Хотя Максим был почему-то уверен, что этот клоп будет визжать, как баба. Но покорность заложника не разочаровала его, даже наоборот. Он видел во всем одни только плюсы. Разумеется, если быть на стороне наблюдателя или террориста.
– Пусть споет что-нибудь, – сказал один из злодеев в камуфляже.
Второй ударил Богдана в грудь ногой и приказал:
– Пой!
– А что петь-то? – проблеял Орлов.
– Катюшу, – сказал Максим и криво усмехнулся.
– Катюшу, – повторил за ним террорист.
Маркелов не обольщался по поводу вокальных данных Богдана, но он его приятно удивил. Баритональный голос Орлова разливался по всему помещению. Макс посмотрел на лица заложников, сидящих у стен. Они воспряли, сбросили с лиц маски усталости и страха. Макс не знал, что на них так подействовало – громкий голос певца или мотив героической песни, но он был уверен, что они в любую минуту могут пойти за солистом, словно дети Гаммельна за Крысоловом.
– Стоп! – выкрикнул Маркелов.
В тот же момент бандит сбил с ног Орлова. Песня оборвалась, и лица заложников покрыла вуаль уныния и безнадежности. Так Максу нравилось больше. Он не хотел неожиданностей в своем шоу. Раз уж жизни заложников были в его руках (он посмотрел на пульт), значит, это его шоу и оно должно идти по сценарию. А сценарий у них один – замучить как можно больше офисных насекомых.
Здоровенный боевик схватил Богдана за сальные волосы, выгнул голову и полоснул ножом по горлу. Парень захрипел и задергал ногами. Кровь хлынула на камуфляж. Фонтан пульсировал и затихал. Богдан дернулся в последний раз и затих. Головорез встал с колена и подошел вплотную к камере. Он был весь в крови. Она попала даже на маску и в одну из прорезей для глаз. Кровавая слеза сбежала вниз к черной бороде (террорист, по мнению Маркелова, все-таки должен быть с бородой).
– Вы не смотрите шоу – больше никто не умирает, – с легким акцентом произнес террорист.
Очень простое правило, которое так и хотелось нарушить. Макс улыбнулся и нажал на красную кнопку. Плачущего кровью боевика поглотила тьма. Сегодня Маркелов был более или менее удовлетворен. Ненависть поутихла, и Макс даже захотел есть. Он прошел на кухню, достал из холодильника банку шпрот и банку оливок. Он не знал, чего хочет. Вроде бы не мешало поесть, а вроде… Ему захотелось вдруг совершенно другого.
Он ощупал карманы пиджака, джинсов. Развернулся и побежал в зал. Мобильник лежал на журнальном столике у дивана. Максим схватил его, открыл телефонную книгу, выбрал номер Орлова (он у него был записан как Богдан Комп) и нажал зеленую трубку. Долго никто не отвечал. Маркелов привык к этому – ушлепок с сальными волосами часто игнорировал его, раза с третьего, наверное, брал трубку. Ну а сейчас… Может, его уже? Может – да, а может – нет.
– Да, – сонный голос Богдана раздался в трубке.
– Богдан, друг мой. – Шутливый тон Максима наверняка сбил с толку собеседника. И пока тот не очухался, Маркелов продолжил паясничать: – Как семья? Как сам?
– Слушай, чего тебе надо? – Вместо «здравствуйте» Орлов огрызнулся.
– Да так. Думаю, дай-ка другу позвоню. Пока он жив еще.
На другом конце молчали. Пауза уже начала раздражать, когда Богдан сказал:
– Отсоси у пьяной обезьяны, придурок.
Макс не сразу понял смысл этого предложения и только поэтому продолжал улыбаться. Он даже собирался что-то сказать в шутку, но Орлов отключился.
«Отсоси у пьяной…»
– Ах ты, сука!
Макс снова набрал номер Богдана, но он не взял трубку, ни в третий раз, ни в двадцать третий.
– Сука! – выругался Маркелов и пошел на кухню есть шпроты с оливками.
Пьяный начальник был уже нормой. Он что-то орал, потом переходил на шепот. Вел беседу с собой любимым. Максим Маркелов, несмотря на помятый вид, был в приподнятом настроении и чувствовал себя бодро. Но благая весть о гибели Богдана была омрачена появлением полицейских.
Максим складывал «косынку», когда к нему за перегородку заглянуло не очень приятное лицо. Точнее, оно было вообще неприятным.
– Максим Маркелов?
– Он самый, – сдержанно ответил Макс и снова принялся выискивать подходящие карты. – Может, все-таки войдете? Раз вы уже здесь, – сказал он, увидев, что мерзкая рожа все еще нависает над перегородкой.
Второй уже стоял в проходе. После предложения Маркелова он подошел к его столу и присел на угол. Показал «корочку» в развернутом виде. Слишком быстро, чтобы Макс смог рассмотреть хотя бы фотографию. Но ему было наплевать на то, кто они и чего от него хотят.
– Нас интересует, где вы были вчера с полуночи до часу ночи, – спросил полицейский с мерзкой рожей.
– Могу я узнать, с какой целью интересуетесь?
Тот, что сидел на столе, чуть из штанов не выпрыгнул.
– Можешь, – прошипел он. – Но только у нас в кабинете. Хочешь?
Макс подумал, прежде чем сказать. Вот что ему нравилось в полиции, так это то, что общение с ними заставляет обдумывать каждую букву тех немногочисленных слов, которые приходится им сказать.
– Нет, пожалуй, – отказался Маркелов. – Давайте здесь.
– Где вы были с полуночи до часу?
– Дома, разумеется.
– Кто это может подтвердить?
– Вы знаете… – начал Макс и осекся. Он знал, что они имеют в виду. Орлова убили. Они пробили все звонки перед его смертью, и – оп-ля, придурок Маркелов как раз решил поиздеваться над потенциальной жертвой.
– Я. Я могу подтвердить.
Макс узнал голос, но еще не совсем понимал, что Маша спасла его.
– А вы, собственно, кто? – спросил мерзкий.
– Я – Маша, – просто ответила девушка. – Мы с Максимом были у него.
– И что, он никуда не отлучался? – недоверчиво спросил второй.
– А вы бы отлучились, когда по вам ползает обнаженная девушка?
Полицейские «зависли». «Милая девушка вполне может заставить представителя власти взвешивать каждое слово», – подумал Маркелов.
– Думаю, нет, – ответил и улыбнулся тот, что поселился на столе Макса. – То есть вы подтверждаете, что находились в квартире Маркелова всю ночь и он никуда не отлучался?
– Да, – уверенно ответила Маша.
– Что ж, тогда у нас вопросов больше нет. Извините за беспокойство.
Полицейские направились к выходу, но тут вдруг один с мерзким лицом остановился и пристально посмотрел в глаза Маркелову.
– А о чем вы разговаривали с Орловым по телефону?
Он едва не признался, не рассказал ментам о телеканале «ТеррорТВ». Надо же, выкрутился. Ни хрена ты не выкрутился, мудак. Тебя спасла девица-ресепшеонистка. Серая мышка, которую ты бы и не заметил, если бы не сталкивался с ней каждое утро. Она была неотъемлемой частью каждого утра, как чашечка кофе или собственное отражение в зеркале.
«Она тебя спасла. Придется ее отпустить».
Максим задумался. Нет. Это его заложники, и он не собирается делать никому поблажек. С его шоу выход только один. Он с нетерпением ждал вечера, чтобы замучить еще одно насекомое. Он хотел убить всех, прежде чем… Вот об этом-то он и не думал. Любому шоу приходит конец. И даже если к названию приставлять циферки 2, 3, 4, это уже будет другое шоу. Он боялся, что и его шоу закончится. Одно дело, если оно закончится с падением на пол отрезанной головы последнего заложника. А другое – если произойдет освобождение. Спецоперация, мать их! Уж тогда-то террористов никто не пожалеет. Попадаться в руки живым нельзя. Он и не собирался. Макс просто хотел досмотреть шоу.
Когда камера выхватила испуганное лицо Маши, он задумался. Максим не любил быть в долгу. Он улыбнулся. Выставил перед собой кулак с выставленным большим пальцем вверх. Макс себя чувствовал Цезарем на гладиаторских боях. Улыбнулся еще шире и перевернул кулак пальцем вниз.
Все закончилось быстро. Девушка даже не вскрикнула. Но вот только Маркелову показалось, что взгляд даже у отрезанной головы был осуждающим. Наплевать. Это его шоу. Его! И оно должно продолжаться!
Он выключил телевизор и уставился в черный экран. Макс заметил, что ничего не смотрит, кроме «ТеррорТВ». Даже его любимый «Дом-2» стал неинтересен. Просмотр новостей также отошел на задний план. Тем более большинство каналов – подконтрольные и правду показывать не хотят. Нет, может, и хотят, но кто же им даст? «ТеррорТВ» единственный канал, подконтрольный только ему.
Утро выдалось, мягко говоря, неудачным. Максим встал с ужасной головной болью, прошел в ванную и взглянул в зеркало. Вид абсолютно разбитого человека. Складывалось такое ощущение, что он не спал неделю. Он себя так и чувствовал. Макс умылся и, вытираясь, пошел на кухню. Погода просто добила его. Дождь забарабанил по карнизу, ветер срывал листву с раскачивающейся березы.
На работу было решено не ходить. Звонить он никому не стал. Холодов все равно пьет. Серая Машка с ресепшена мертва. Он усмехнулся. Она точно мертва. Сомнений быть не могло. Он вернул долг. Максим сегодня хотел досмотреть шоу. До победного, так сказать, конца.
Он сел на диван, поставил на столик кружку чая с лимоном и тарелку с бутербродами. Поискал пульт. Он, как всегда, лежал где-то на виду, но только не для Максима. Маркелов чертыхнулся, встал и включил телевизор. Он включился на том же канале, на котором вчера и выключился. «ТеррорТВ» – высветилось в левом верхнем углу.
– Ну-ка, кого мы сегодня «отпустим»?
Оператор сразу понял задор зрителя и направился к заложникам. Макс всматривался в жуткие лица, черепа, обтянутые кожей. Он теперь мало кого узнавал, они все были для него на одно лицо. Они его заложники, узники. Они его мясо, из которого он делает полуфабрикаты для утоления собственного голода. Но сегодня он жаждал особого угощения. Куропатку с трюфелями. Поднявшийся за окном ветер стучался, просился на его шоу. Но Макс знал, что никого не пустит, никому не даст заглянуть в телевизор. В телевизор и в свою душу.
Камера остановилась у трясущегося человека, сидящего особняком. Он отвернулся к стене и все время вздрагивал. Что-то было знакомое в этом недочеловеке. И от этого внутри разливалась сладостная нега. Ожидание, что это окажется кто-то, с кем он, возможно, выходил на перекур или пил кофе в комнате отдыха, приносило удовольствие. Когда один из здоровяков в маске схватил заложника за волосы, Макс даже привстал. Террорист повернул узника лицом к камере. Максим сел. Он продолжал вдавливать собственное тело в диван, будто хотел укрыться от нависшей над ним угрозы. Он еще раз посмотрел на человека с осунувшимся лицом. Максиму не надо было идти в прихожую и играть в «найдите десять отличий» перед зеркалом. Отличий практически не было. Перед камерой сидел его двойник. Единственное отличие было в том, что человек на телеэкране выглядел так, будто с цветного оригинала сделали черно-белую ксерокопию.
– Нет, – прошептал Маркелов. – Не надо.
Он хотел поскорее проснуться, чтобы этот кошмар исчез, улетучился. Ведь так не должно быть по-настоящему, в реальной жизни. Это его шоу и с ним ничего не должно случиться. Ничего. Он вспомнил эпиграф к книге Пронина «Террористы и заложники». Он говорил о том, что люди делятся на террористов и заложников, но один и тот же человек может быть и заложником по отношению к одним людям, и террористом по отношению к другим. Что сейчас и происходит. Но как? Когда? Когда, мать вашу, произошла смена декораций? Когда он успел стать заложником? Вот оно в чем дело! Неожиданно для себя он все понял, но только от этого легче не становилось. Кто-то еще смотрел это шоу. Какая-то сука сейчас смотрела, как его убивают!
– Нет, – сначала шепотом. – Нет! – Максим закричал во все горло.
Ветер ударил в окно. Что-то затрещало, и экран покрылся снегом. Маркелов все еще продолжал смотреть на рябь, хотя понимал, что больше уже ничего не увидит. Никогда. Шоу закончилось. Он не знал, как это происходит, как они убивают в реальности, но знал, что не доживет до следующего утра. Он не хотел так. Он не хотел подыхать, как безвольная овца. Он не заложник, он террорист.
Решение пришло, когда из прихожей раздалась трель звонка. Максим вскочил с дивана и начал метаться по квартире.
– Откройте, милиция! – выкрикнул из-за двери мужчина и тут же выругался: – Тьфу ты, полиция! Откройте, полиция! Маркелов, мы знаем, что вы дома!
Они пришли за ним. Они пришли, чтобы отрезать ему голову. Максим забежал на кухню и вывернул до максимума все конфорки. Газ с шипением начал заполнять помещение.
– Давай ломай, – приказал кому-то мужчина за дверью.
– Я не заложник! – выкрикнул Маркелов, прижавшись лицом к металлической двери.
Дверь затряслась в ответ. Макс отступил. Запах газа уже распространился по всей квартире. Он где-то читал, что смесь газа с воздухом примерно 30 на 70 процентов является гремучей смесью, сравнимой разве что с двадцатью килограммами тротила. Но тут главное – не ошибиться. Если поджечь раньше, то можно только брови опалить. Если чуть замешкаться, можно потерять сознание. Ему нужна была золотая середина. 30 на 70.
Голова кружилась, и его начало подташнивать. Максима бросало в пот. Время растянулось. Он уже решил, что как только они ворвутся в квартиру, он чиркнет зажигалкой. Но гэбээровцы что-то завозились. В кино они так складно врываются в квартиры с сейфовыми замками, что диву даешься. А здесь… И тут ему в голову пришла страшная мысль. Его обманули. Они учуяли запах газа и побежали перекрывать его. Он больше не раздумывал. Откинул крышку «Zippo» и положил подушечку большого пальца на шершавое колесико. Все происходило так медленно. Даже мысли плыли не спеша, словно пенка на киселе.
– Я – террорист! – крикнул Маркелов и надавил пальцем на колесико.
Сноп искр отделился от кремня и полетел к фитилю, пропитанному бензином. Очень медленно. Макс даже успел подумать, что ублюдки все-таки успели перекрыть газ. Но вдруг каждая искра, не долетев до фитиля, начала превращаться в огненные горошины, которые в свою очередь разрослись до размеров мячей. Потом был хлопок. Вспышка и сильный удар в горло, чуть ниже подбородка. Последнее, что он увидел перед тем, как его оторванная голова закатилась под телефонную тумбочку, было собственно горящее тело. Когда перекрытия начали рушиться, хороня под собой десятки человек, мозг Маркелова уже был мертв.
Стас Шевченко любил фильмы и книги ужасов. Особенно те, в которых полно кровавых подробностей. Но со временем он начал понимать, что подобные вещи – обман, что кровь – это кетчуп или вишневый джем, а мозги, скорее всего, телячьи. В книгах и так все понятно, сплошной вымысел. Он мечтал достать документальный фильм, а еще лучше посмотреть реалити-шоу, где все по-настоящему, в реальном времени. Никаких пищевых продуктов, только натуральные человеческие части тел. Вчера он натолкнулся на такое. Как он понял, целый канал был посвящен этой херне. Шевченко запомнил время начала шоу и теперь с нетерпением ждал. Вчера обезглавили заложника, уж очень похожего на ублюдка, который вечно ставит машину на его место. Стоянка перед офисом даже к одиннадцати часам заполняется не полностью, ставь где хочешь. Нет же! Этому упырю надо именно на шестнадцатое место. Сука! Станислав едва не зааплодировал, когда представил себе, что именно этому грубияну отрезают башку. Что-то Стасу подсказывало, шоу будет то что надо. Он даже мысленно представил, кого бы хотел замучить следующим. Может получиться что-то типа передачи по заявкам телезрителей.
Станислав улыбнулся и включил телевизор. Переключил на сотый канал. В углу красовалась надпись: «ТеррорТВ-2». Шевченко устроился поудобней и принялся наслаждаться своим шоу.
The Show Must Go On, так сказать.
Сапрофиты
– Здравствуйте. Меня зовут Антон.
Молодой человек небольшого роста протянул Алексею руку и включил дежурную улыбку. Алексей все-таки подал руку улыбающемуся парню. Из темноты подъезда к ним вышла высокая девушка с желтой листовкой в руке.
– Здравствуйте, я Людмила, – произнесла девушка и снова зашла в тень.
– Мы представляем американскую компанию «Скавинжер». Вы что-нибудь слышали о нас? – Улыбка Антона стала еще шире.
– О вас лично? – Алексею не по душе был разговор с людьми, звонящими ему в дверь после тяжелого трудового дня. Он уже трижды пожалел, что открыл этим коммивояжерам. Бродячие торговцы, а именно ими Леша и считал коммивояжеров, чем-то ему напоминали Свидетелей Иеговы. Наверное, своей добродушной навязчивостью. Вообще, люди, улыбающиеся без особых на то причин, у Алексея не вызывали доверия.
– Нет-нет. Не о нас, конечно же. О нашей компании. Мы на российском рынке более восьми лет.
– Надо же! – Алексей попытался показать удивление; у него получалось плохо, но Антона это не трогало.
– Да, да, – обрадовался торговец. – Поэтому нас удивляет, когда люди говорят…
– Удивляет компанию? – язвительно спросил хозяин квартиры.
– Нет, это удивляет нас, лично. – Антон продолжал улыбаться.
«Интересно, – подумал Алексей, – если ему наложить за шиворот, он продолжит скалиться?»
– Вы так и не сказали, чего хотите. – Алексей терял терпение.
Из темноты снова появилась долговязая Людмила и протянула желтую листовку.
– Мы производим совершенно бесплатно демонстрационную чистку ковров и мягкой мебели, – будто по написанному протараторила девушка.
– Дело в том, что нам очень нужно ваше мнение, – произнес улыбчивый Антон.
Неплохо бы было, если бы эти торговцы убрались на халяву, но Леша вспомнил о докладе, который должен подготовить к понедельнику.
– Ребят, давайте я вам напишу какой хотите отзыв, и мы ничего демонстрировать не будем. У меня на это нет времени.
– Что вы! Это займет всего десять минут. – Антон поставил коробку в квартиру. – Тем более у нас все с собой.
Черт с вами! Все равно я собирался передохнуть.
– Ладно. Заходите. – Алексей отступил в сторону, пропуская гостей в квартиру.
– Людмила вам все покажет, а я подойду позже. – Антон развернулся и пошел к лестнице.
Девушка затащила коробку в комнату. Алексей остался в дверях. Он скрестил руки на груди и наблюдал за отлаженными движениями Людмилы. Она открыла коробку; Алексей увидел множество хромированных частей. Леша улыбнулся, когда девушка, подобно супергерою из дешевого боевика, начала собирать свой агрегат. С каждым щелчком из бесполезных в одиночку частей в руках Людмилы аппарат приобретал свою истинную форму.
– На что похоже? – спросила девушка, когда последняя деталь защелкнулась в своем пазу.
«На блестящую хрень с ручкой», – подумал Леша, а в слух сказал:
– На пылесос.
– Вы неоригинальны. Это и есть пылесос. Но посмотрите, – Людмила взяла аппарат и повернула сначала вправо, потом влево. – Ну? Видите? Он похож на автомобиль.
– Бог ты мой! – взмолился Леша. – А почему не на ракету?
– Ну, это как посмотреть…
– Девушка, – произнес Алексей.
– Людмила.
– Да, конечно, Людмила. Может, начнем?
– А мы уже начали.
– Дев… Людмила. У меня куча работы. Не могли бы вы мне вкратце поведать о вашем чуде техники?
Через пять минут Леша забыл о докладе и об опыляющих насекомых, описанных в этом докладе. Он слушал девушку и ровный шум двигателя блестящего монстра.
– Вы говорите, жена вчера убиралась? – язвительно спросила Людмила.
– Да, – солгал Алексей.
– А вот посмотрите. – Девушка поднесла Леше демонстрационный фильтр. – Глядите, сколько грязи осталось внутри.
Алексей наблюдал, как девушка один за другим меняла фильтры, а старые складывала в углу.
– Видите разницу?
Он видел. Еще как видел.
– И мы этим дышим, представляете? – Людмила продолжала улыбаться.
Леша посмотрел на часы. Он не заметил, как пролетело сорок минут. Черт! Доклад!
– Людмила, я все понял, техника очень хорошая. Давайте ваши бумаги, я напишу отзыв, и мы расстанемся. – Алексей улыбнулся на манер коммивояжеров.
– Нет. Что вы, так нельзя. Тем более осталось еще минут на пять.
Девушка быстро сменила насадку, достала из коробки брошюрку и подала Алексею.
– Полистайте пока.
Людмила показывала насадки и производила ими всевозможные манипуляции, при этом не забывая играть в «на что похоже». Пылесос был действительно хорош. Он и жидкость собирал, и пузыри пускал, чистил ковры и мягкую мебель, но когда Леша дошел до страницы с ценой за агрегат, он даже удивленно присвистнул. Девушка замерла.
– Что-то не так?
– Да эта игрушка как моя «пятнашка» стоит.
– «Пятнашка»? – не поняла девушка.
– «ВАЗ-2115», – пояснил Алексей.
– Да. Стоит он сто пятьдесят девять тысяч, но оплатить можно в рассрочку.
– Нет уж, я лучше немного пыль поглотаю, – хмыкнул Алексей.
– Вы можете еще передумать. – Люда поставила новую насадку. – Брошюра остается у вас. Там есть телефоны…
– Людмила, а вы давно занимаетесь этим? – спросил Леша.
– Наша компания на российском рынке более восьми лет…
– Вы не поняли, – перебил ее Алексей и подумал: «Все она поняла. Это же надо так людей зомбировать».
– Я имел в виду вас лично. Сколько вы на российском рынке?
Девушка улыбнулась. Нет, она все время улыбалась, но сейчас это было по-настоящему, от души.
– Год с небольшим.
– А до этого где работали?
– Продавцом в «Электросети». – Девушка пожала плечами. – Ко мне вот так же пришли и объяснили.
– Простите? – Алексей не понял ее. – Что объяснили?
– Здоровье на первом месте, – и снова эта искусственная улыбка.
– Это само собой. Зарплата побольше, наверное. – Алексей потешался.
– Здоровье на первом месте, – повторила девушка.
Вот это им промыли мозги!
Людмила сняла с хромированного основания, так похожего на автомобиль, длинную ручку и поставила маленькую.
– А это что мы будем делать?
– А это мы будем чистить диван. Вы же на диване спите?
Глупый вопрос. На чем он мог еще спать в однокомнатной квартире?
– Нет. На антресоли, – пошутил Алексей. Девушка улыбалась, но той, настоящей улыбки так и не появилось.
Люда поставила пылесос на диван и начала водить им от подлокотника к подлокотнику. Она никуда не спешила, и это раздражало Лешу. Девушка выключила аппарат и достала фильтр.
– Как вы думаете, что это?
Алексей всмотрелся в грязь на белом круге, взял щепотку и растер между пальцами. Пыль, не больше. К тому же она была того же цвета, что и обивка дивана.
– Ворс от ткани.
– И она тоже, но не только. – Девушка нагнулась к коробке и достала зеленую папку. – Вот. – Она подала Леше лист с изображением какого-то насекомого.
Черт! Доклад! – снова вспомнил Алексей.
– Что это?
– Это сапрофиты. Их можно увидеть только под микроскопом. То, что на фильтре, – их трупы.
Трупы? Девчонка мистики начиталась. Алексей, а как тебе спится на трупах?
Леша улыбнулся. Такую чушь он слышал впервые. А почему бы ей не показать ему снимок лох-несского чудовища и не сказать, что такие каждое утро в его кружке с кофе плавают?
– Вы зря смеетесь. Это очень серьезно. Эти жучки поедают отмершую кожу. В какой-то степени они даже полезны. – Девушка сделала паузу.
Наверное, сболтнула лишнего, а теперь задумалась, как впарить эту блестящую хреновину.
– Но если у вас имеются какие-нибудь кожные заболевания, жучки только ухудшают ваше положение.
Вот оно в чем дело. Сейчас побегу продам машину и въеду в квартиру на чудо-пылесосе, так похожем на… На мечту параноика эта хрень похожа. Надо заканчивать эту увлекательную демонстрацию и…
– Ну что ж. Вот и все, собственно, – сказала девушка и начала разбирать хромированный аппарат. – Сейчас мы заполним с вами небольшую анкету. Брошюрка остается вам, если надумаете – звоните. Кстати, вы можете стать одним из нас.
– В каком смысле?
– Работать у нас, – пояснила Людмила.
Упаси господь!
– Я подумаю.
После заполнения анкеты девушка распрощалась и, подхватив коробку со спасителем всего человечества от злобных падальщиков, вышла в темноту коридора.
Леша посмотрел на часы – вечер пятницы был бесповоротно загублен. Он перечитал доклад. Саша – его сын – учился в четвертом классе, и несмотря на развод с его матерью, Алексей всячески проявлял себя как любящий отец. Одним из проявлений и был доклад под гордым названием «Опыляющие насекомые».
В голову ничего не лезло, кроме жуков, пожирающих человека ночью. Алексей включил телевизор, посмотрел какую-то бредовую передачу и улегся спать.
Ему приснился жук-падальщик. Но не такой, каким его описывала Людмила, – чтобы увидеть жука, Леше не потребовался микроскоп. Тварь была размером с журнальный столик, собственно говоря, на его месте жук и сидел, потирая свои волосатые лапки. Леша даже слышал хруст трущихся друг о друга ворсинок.
Алексей посмотрел на кресло. Там сидел Саша. Он, как показалось Леше, даже и не замечал монстра в пяти сантиметрах от себя.
– Сынок, убегай! – хотел закричать Алексей, но осекся. В другом кресле сидел он сам. Теперь Леша наблюдал за происходящим со стороны. Огромный жук повернулся и откусил от Алексея, сидящего в кресле, как будто это был шоколадный заяц.
Леша всмотрелся в собственное лицо и ужаснулся – его обглоданный двойник улыбался. Ну чем не коммивояжер?
– Нет ничего, что бы не могла исправить улыбка, – сквозь зубы произнес двойник. – С пылесосом «Скавинжер» вы будете улыбаться…
Жук откусил говорящую голову, и слова новоиспеченного коммивояжера заглушило смачное чавканье.
Леша закричал… и проснулся. Никаких жуков в комнате не было. По крайней мере, в темноте журнальный столик выглядел вполне миролюбиво. Алексей встал и пошел в туалет. Наткнулся в коридоре на ботинки, выругался и включил свет.
В ванной посмотрелся в зеркало. Его двойник не улыбался. Это уже хорошо. Леша нагнулся к крану, чтобы попить.
«Здоровье на первом месте», – вдруг всплыли в голове слова Людмилы.
Пошел на кухню и взял кружку.
– Черт знает что! – возмутился Алексей. – Сорок минут бесплатной демонстрации хромированного пылесборника из меня сделали параноика. Привычка облизывать кран, как говорила его мама, сохраненная им до тридцати двух лет, была сломлена какой-то торговкой пылесосами.
Леша пошел в комнату. Потянулся к выключателю и замер. Он готов был поклясться, что увидел нескольких насекомых, пробежавших по простыне. Леша подбежал к дивану, скинул простыню и подушку. Света из коридора не хватало, поэтому он включил торшер у дивана. И снова ему показалось, что кто-то пробежал по дивану и скрылся между подлокотником и стеной.
– Черт знает что! – повторил уже вслух Алексей.
Если это сапрофит, то либо девушка заблуждается в размерах насекомого, либо вместо глаз у меня линзы от самых мощных микроскопов. Конечно, это чушь. Но он хотел проверить. И почему только не сделал этого сразу? Алексей сел за кухонный стол и открыл ноутбук.
Информация о сапрофитах тесно переплеталась с продажей пылесосов «Скавинжер». Было такое ощущение, что только эта фирма обнаружила беспощадных паразитов. Или, того хуже, запустила их для успешной реализации своего товара. А почему бы и нет?
