Текст книги "Молитва отверженного"

Автор книги: Александр Варго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Спустя две недели

Саша постучал в кабинет врача и сунул голову в приоткрытую дверь:

– Добрый день. Таня сказала, вы хотели поговорить.

– Заходите, молодой человек. Если не ошибаюсь, вас зовут Александр?

Денин кивнул, присаживаясь на кушетку, обтянутую клеенкой.

– Догадываетесь, зачем я пригласил на разговор?

– Есть мысли, – признался Саша. – Вам опять нужны деньги, да?

Доктор снял очки.

– Ошибаетесь. В современном мире многие считают деньги единственным и безусловным мерилом, но в данном случае ваши догадки неверны.

– Так в чем дело, Ярослав Дмитриевич?

– Татьяне больше нет смысла тут находиться, – объяснил доктор, возвращая очки на нос. – Мы сделали все, что от нас зависело. Ей, конечно, придется некоторое время регулярно пить лекарства, рецепт я вам выписал. Так что можете быть свободными. Но…

– Что «но»?

– Александр, не хочу тебя расстраивать, но самое сложное только начинается. И для нее, и для тебя, поскольку я вижу, что эта женщина много значит для тебя. Татьяне придется начать новую жизнь. Она стала инвалидом и должна принять этот статус. Как сложится ее дальнейшая судьба, зависит от нее самой. И от тебя тоже, если ты будешь рядом. Сейчас ей нужен только позитив, и она не должна находиться одна. Понадобится помощь психолога. Ей будет нужна пластическая хирургия. Я сомневаюсь, что такая женщина, как она, смирится со своей новой внешностью. На это нужно время, терпение и деньги. Очень много.

– Она не видит, как выглядит, – несколько отстраненно сказал Саша и посмотрел в окно. – У нее нет глаз. – Ему не терпелось вернуться в палату к Тане, и он слушал доктора с явным нетерпением.

– Она не дура, Александр. Женщина трогает свое лицо, и понимает, что оно не такое, как было раньше. Татьяна слушает, что о ней говорят в коридорах. В любом случае человек, которому плеснули в лицо кислотой, осознает, что его внешность изменилась. До какой степени, возможно ли вернуть утраченное – вопрос другой.

– И какова цена вопроса?

Доктор пожал плечами.

– Я не знаю. Это не делается так быстро. После заживления ран должен пройти определенный период. Ей понадобится трансплантация кожи. Пересаженные участки должны прижиться, на это тоже требуется время. Вам придется подготовить женщину к тому, что прежнего лица у нее не будет никогда. Ей придется смириться с потерей зрения. Глаза – единственное, что не может быть объектом трансплантологии. Офтальмологи могут поменять так называемые запчасти – роговицу, конъюнктиву, склеру, хрусталик. Но пересадку сетчатки и зрительного нерва пока еще никому не удавалось сделать. Глаза для нее потеряны. Как анатомически, так и функционально. – Доктор взглянул на молодого человека поверх очков.

Он был немного удивлен реакцией Александра, точнее сказать, отсутствием ее как таковой. Лицо Денина ровным счетом ничего не выражало. С таким же успехом доктор мог бы читать ему лекцию о причинах и последствиях внематочной беременности.

«Либо он уже прогнал через себя эти не самые радужные перспективы, либо ему до фонаря, как будет выглядеть его женщина», – мелькнула у врача мысль.

Нет, тут Ярослав Дмитриевич был не прав. Он не мог не видеть, как Александр сутками околачивался у ворот больницы, с нетерпением ожидая приемного часа. Саша носил охапками цветы своей возлюбленной, дежурил у дверей ее палаты, не выспавшийся и усталый, клевал носом, прикорнув на стуле. При этом он был готов вскочить и нестись куда угодно, если это хоть как-то помогло бы Татьяне.

Доктор встал из-за стола и сказал:

– Ей очень нужна твоя поддержка. Ты молодец. Настоящий мужик. Побольше бы таких. – Он протянул руку Александру, и тот машинально пожал ее:

– Спасибо, Ярослав Дмитриевич. Если что, ваш телефон у меня есть. Значит, можно собираться?

Врач кивнул, и Саша выскочил из кабинета.

Таня сидела у окна.

– Привет! – Он улыбнулся, подошел поближе, мягко положил ладонь на ее плечо.

Женщина подняла голову. На ней была респираторная маска и темные очки.

– Привет.

Она нерешительно протянула руку, и Саша сжал ее пальцы. Они были тонкими, теплыми, очень хрупкими и любимыми.

– Я решила пока побыть в маске. Не хочу тебя пугать.

– Все нормально, – заверил ее Денин и подумал, верит ли он сам в то, что говорит.

– Ярослав Дмитриевич сказал, что можно выписываться, так?

– Я сейчас был у него. Да, больше нам тут делать нечего.

– Нечего, – зачем-то повторила Таня и снова развернулась в сторону окна.

Саша трепетно поглаживал пальцы любимой.

– Я чувствую солнышко, – сказала она. – Оно теплое. Так приятно греет… – Голос женщины дрогнул.

– Может, я помогу тебе переодеться? – торопливо спросил Александр, стараясь отвлечь ее. – Ты говорила, что Леонид привез твои вещи.

– Привез. Оставил рядом с регистратурой, а мне позвонил, мол, забирай свое барахло. Хорошо, врачи помогли поднять наверх. – Она горько усмехнулась. Саша перевел взгляд на две сумки, стоявшие у двери.

– Переодеться-то можно, – снова заговорила Таня. – Вот только куда я поеду?

Саша ждал этого вопроса, и когда он наконец-то прозвучал, набрался смелости и выпалил:

– Ты можешь на время остановиться у меня. Пусть это не трехэтажный особняк, но крыша над головой есть. У тебя будет все необходимое.

Таня крепко стиснула его пальцы.

– Спасибо, Саша. Но мне надо возвращаться домой. Я имею в виду Кишинев. Мне нужно многое переосмыслить. Я не выживу тут одна.

«Ты не одна!» – хотел воскликнуть Денин, но вовремя прикусил язык.

Он мог напугать этим Таню. В сложившейся ситуации ему придется научиться контролировать себя и держать в узде свои эмоции.

«С ней нужно обращаться как с хрустальной вазочкой, так-то, парень!»

– Хоть на несколько дней, хорошо? – Он наклонился и попытался поцеловать женщину.

Она почувствовала это, слегка отстранилась назад.

– Не надо, Саша.

– Хорошо. – Он покорно выпустил ее хрупкие ладошки из своих пальцев.

Таня поднялась со стула, вытянула руки и подошла к сумкам. Саша наблюдал за ней с щемящей болью в груди.

«Ей нужна палочка. Как у слепых».

– Я думаю завести себе собаку, – вдруг сказала она, начала копаться в вещах, вытащила джинсы и белую футболку. – Поводыря. – Таня застегнула молнию на сумке и добавила тише: – По крайней мере, собаки не предают.

Денин опустил голову и принялся разглядывать собственные туфли.

Разве он предавал Таню? Неужели она могла упрекнуть его в том, что он недостаточно внимательно к ней относился?!

Саша выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

– Ты только не обижайся, – сказала Татьяна. – Я даже отсюда чувствую, как тебя перекосило.

– Все нормально.

– Ничего не нормально. Но мне нравится, как ты держишься. Отвернись, пожалуйста. Я переоденусь.

– Я и так смотрю в окно, – обиженно заметил Саша.

– Умничка. – На этот раз голос женщины прозвучал ласково, и в душе Александра затеплилась надежда.

– Представляешь, ко мне вчера с передачи приехали, – вдруг произнесла она. – Какое-то ток-шоу дебильное.

– И что?

– Звали на прямой эфир, в студию, рассказать, как все было. Мол, вас увидит вся страна. Возможно, в полиции зашевелятся, начнут искать этих отморозков. А заодно, глядишь, с операцией на лице поможет хирург какой-нибудь. Надо же людям рекламу сделать.

– А ты? – спросил Саша, в сущности, уже зная ответ.

– Отправила их в пешее эротическое путешествие. Не хватало еще, чтобы я свои проблемы через такие вот поганые передачи решала.

Саша подумал, что, собственно, вариантов у Тани совсем не густо, но озвучивать свои мысли не стал.

– Можешь повернуться. Одежда мятая?

– Нормальная, – ответил Денин, с любовью глядя на Таню.

В своих любимых узких джинсах и белой кофточке она выглядела соблазнительно. Даже в этом респираторе, под которым скрывалось изуродованное лицо.

– У тебя сегодня все нормально.

– Саша, ответь мне, только честно. Ведь это ты все оплатил? Отдельную палату, лекарства, уход за мной? Медсестры разве что не вылизывали меня!..

Александр молчал. В груди взволнованно колотилось сердце. Тук-тук. Тук-тук.

– Можешь не отвечать. Я знаю, что это ты. И счет на телефоне тоже ты пополнял. Подойди ко мне.

Саша шаркнул вперед. Таня развела в стороны руки.

Они обнялись.

– Спасибо тебе. Ты спас меня. Мой милый Сашка!.. – прошептала она, крепко прижимаясь к нему.

Александр почувствовал, как в уголках его глаз собирается влага.

«Боже!.. Она сама так сказала. Это самые лучшие слова на свете».

– Поехали, – сказала она. – Пустишь пожить к себе? Ненадолго. Мне надо прийти в себя.

Александру почудилось, что он ослышался.

– Ко… конечно, родная.

Слеза скатилась по его щеке. Он торопливо вытер лицо.

Боже, неужели все это происходит наяву?!

Саша заказал по телефону такси, и через полтора часа они были у него дома.

– Ты разменял квартиру? – Таня боязливо коснулась подушечками пальцев отслаивающихся обоев. – Или оставил ее детям с женой?

– Детям с бывшей женой, – поправил ее Саша. – Да, разменялись, а деньги поделили. Вот, на что хватило, то и имею.

– Хорошая комната. Не переживай. Это не главное, – проговорила Таня, поворачиваясь к нему.

«А что главное? – хотел было спросить он. – Дружба? Чувства, любовь? Или гражданство? Регистрация в Москве?! Ты что, ополоумел?» – Саша осекся, испугался собственных мыслей.

Он бережно усадил Таню на единственный стул, находившийся в комнате. Сейчас, когда она была рядом с ним, он почему-то растерялся, не знал, что делать дальше.

– Ты голодная?

– Не отказалась бы перекусить, – призналась она. – Ты же вроде любишь готовить?

– Я сейчас, – заторопился он. – Может, тебе музыку поставить какую-нибудь?

– Не надо. У тебя Интернет есть? Включи мне фильм «Жестокий романс», – неожиданно сказала Татьяна.

Денин кинулся к ноутбуку, быстро вошел в сеть, нашел на каком-то сайте знаменитый фильм Эльдара Рязанова. Потом он шагнул к ней, нагнулся и быстро поцеловал в голову. Помимо дешевого шампуня и еще не выветрившегося запаха лекарств, его ноздри уловили тонкий аромат волос, присущий только Тане.

Она не двинулась с места, лишь тихо вздохнула.

– Я быстро, – пообещал Денин и заспешил на кухню.

Сосед-пенсионер стоял у плиты и жарил глазунью на сковородке, черной от копоти.

Он задумчиво посолил ярко-желтый глаз, обрамленный катарактой из шкварчащего белка и, не оборачиваясь, обронил:

– Сначала алкашей водил, теперь шлюх таскать будешь? Тебе здесь притон, что ли?

Саша, намеревавшийся резать овощной салат, вздрогнул так, будто ненароком поранил палец. Он поднял голову и немигающим взглядом уставился на неряшливого старика.

– Чего у нее с мордой? Сифилис, что ли? – как ни в чем не бывало полюбопытствовал тот.

Саша приблизился к нему вплотную.

– Да. Сифилис. Еще триппер и СПИД, – сказал он.

Пожилой мужчина изумленно развернулся. Его глаза под линзами неуклюжих очков округлились, когда он заметил в руках своего нового соседа столовый нож.

– Еще что-нибудь скажешь про нее – закатаю в асфальт! – процедил Денин. – Понятно?

Пенсионер, не ожидавший подобного поворота событий, лишь бессвязно пошевелил губами. Он решил не связываться с молодым человеком. Ну его, может, псих какой-нибудь?..

День прошел незаметно. Александр не отходил от Тани ни на шаг, наслаждался каждой секундой, проведенной вместе. Он благоговейно, с преданностью собаки смотрел на любимую женщину, слушал мягкий бархатистый голос, чувствовал, как при каждом ее слове замирает его сердце, безостановочно трогал пальцы, гладил кисти, плечи. С каждой минутой в нем почему-то крепло убеждение в том, что все не так уж плохо. Да, Таня пока отказывается показывать ему свое лицо. Да, врач сказал, что будут нужны операции. Да, она ослепла. Но разве все это имеет значение, когда Таня рядом, позволяет до себя дотрагиваться, с интересом его слушает?

«Разве не об этом ты мечтал? А раз так, то тебе должно быть неважно, что у нее с лицом. Разве ребенок перестает любить свою мать лишь из-за того, что у нее испортилась внешность?»

Вечером они сходили погулять к пруду в парке. Потом Таня позвонила с его телефона дочери и сестре, даже перекинулась парой слов с отцом. Они вернулись домой только вечером, и она попросилась в душ.

Денин с трудом отыскал среди своих вещей чистое полотенце и проводил женщину в ванную. Пока она мылась, он скептически оглядел свое, извините, ложе. У него еще осталось немного денег, завтра он закажет нормальный диван. Таня не должна спать на этом гребаном матрасе.

Он услышал, как в ванной прекратилась литься вода, и его охватила целая гамма странных чувств – от возбуждения до тревоги, перерастающей в панику.

Снимет ли Таня наконец свою дурацкую повязку и очки? Согласится ли она лечь с ним? И вообще, насколько правильны его действия? Чем все это рано или поздно закончится?!

«Я не выживу тут одна. Мне нужно ехать домой», – вспомнил он ее слова.

– Я приготовил кровать, – сказал Саша, глядя на Татьяну.

На ее красивых гладких плечах все еще блестели капельки воды.

– Ты угадал мое желание. Устала, с ног падаю, – сказала она. – Выключишь свет? Я чувствую, что в комнате светло.

– Может, ты снимешь очки? – не выдержал он.

Таня молча убрала их с глаз. Александр не отрывал безмолвного взгляда от выжженных глазниц. Ни бровей, ни кожи. Две впадины, как кратеры вулкана, затянутые грубыми рубцами.

– Маска… – начал Саша, но Таня не дала ему договорить.

– Выключи свет. Не сейчас.

Он подчинился и поплелся к выключателю.

Когда Денин вернулся, она сняла респиратор.

– Наверное, хорошо, что у меня нет глаз, – донесся до него ее спокойный голос, и Саше сделалось не по себе. – Я хотя бы не вижу, в какого уродца превратилась.

– Ты не уродец, – возразил Денин, но услышал в ответ усмешку.

– Наверное, мне стоило бы показаться на том идиотском шоу. Глядишь, в цирк взяли какой-нибудь, как в Средневековье. Помнишь, по Гюго фильм сняли? «Человек, который смеется»?

Александр сказал, что помнит, про себя лихорадочно соображая, как бы перевести разговор в иное русло.

– «Женщина без лица». Как тебе, Саша? Буду я пользоваться популярностью?

– Не надо, малышка, – попросил он, нежно погладив Татьяну по руке.

Она какое-то время молчала, потом сказала:

– Иди сюда. Мне холодно.

Александр придвинулся к ней и почувствовал аромат любимой женщины, к которому добавлялся мятный запах зубной пасты.

– Я часто вспоминала тебя. Честно.

– Я люблю тебя.

– Я страшная. Как Фредди Крюгер. Утром ты испугаешься и убежишь. Или вытолкаешь меня за дверь.

– Никогда!.. – поклялся Саша. – Обещаю, что ни за что тебя не брошу.

Таня тихонько засмеялась, обняла Денина. Тот прильнул к ней.

Она застонала, когда они слились в одно целое.

– Малышка!

Таня услышала его и перевернулась на бок. Саша неуверенно коснулся лба женщины, провел пальцем вниз и стиснул зубы, когда не нащупал носа. Судя по всему, губ тоже не было. Складывалось ощущение, что он гладит рифленый резиновый коврик для обуви, только теплый.

– Кто это сделал?

Она долго молчала, потом отозвалась, и голос ее зазвучал совсем необычно – сухо и отрывисто. Будто принадлежал совершенно чужому человеку.

– Я не знаю. Леонид ничего не говорил мне. А я не собираюсь вытягивать из него правду клещами. Хотя, может, он и в самом деле не знает, кто эти твари.

Они помолчали.

– Зачем ты спросил?

Помедлив, Саша ответил:

– Хочу, чтобы они ответили за это. Насколько я понял, эти психи проворачивают подобное не впервые, да?

– Понятия не имею. Давай спать.

– Подожди. Ты любила Леонида?

Таня вздохнула.

– Зачем тебе сейчас это? Он вычеркнут из моей жизни.

Саша задумался. Он не мог понять, как так вот легко можно разбрасываться чувствами. Утром полюбил, вечером разлюбил!.. Нет, так не должно быть.

«Да ведь именно так произошло у тебя с Юлей, твоей женой», – прошелестел внутренний голос, и молодой человек поежился.

Да, он, по сути, предал свою семью. Но кто знал, что Саша встретит Таню, свою вторую половинку! Ведь они созданы друг для друга!

– Или ты думаешь, что я решилась на брак только ради гражданства? – спросила она.

«Да. Я так думал», – хотел ответить Александр, но не решился озвучить свою мысль.

– Спокойной ночи.

– И тебе сладких снов, родная.

Таня отвернулась к стенке, а Денин вновь вернулся мыслями к садистам, изувечившим ее:

«Я хочу, чтобы они сдохли. Да. Только не просто так. Пусть перед смертью испытают то, что довелось вытерпеть моей любимой».

Он еще долго не мог уснуть, о чем-то сосредоточенно думал.

Леонид раздраженно хлопнул дверью. Настроение было хуже некуда.

Он сел за стол, упер локти в какие-то бумаги.

Сегодняшний допрос у следователя больше напоминал психологическую пытку. В какой-то момент ему начало казаться, будто это он сам тогда организовал нападение на себя и Татьяну.

Мужчина взглянул на заживший мизинец. Дырка, оставленная гвоздем, зажила, но сам палец почему-то скрючился непонятной загогулиной. Он словно специально напоминал о той дикой ночи.

Леонид пошевелил мизинцем. Побаливает немного, ну да ладно.

Во всяком случае, это не идет ни в какое сравнение с лицом Татьяны, точнее, той обгорелой лепешкой, которая осталась у нее вместо физиономии.

Его взор остановился на фотографии в позолоченной рамке, где были изображены они с Ковалевой. Этот снимок был сделан буквально за пару недель до тех событий, которые круто изменили его жизнь. И Танину тоже.

Он положил фотографию лицом вниз. Леониду начинало чудиться, что Татьяна подмигивает ему.

«Вы теперь раздумали жениться?» – спросил его следователь, когда допрос подходил к концу.

Леонид не ожидал чего-то подобного и смутился.

«Да ладно. Я все понимаю», – с ухмылкой проговорил следователь.

«Я ее видел в больнице и ни в чем тебя не виню», – читалось в его глазах, но Леониду не было от этого легче.

Потому что эта принципиальная сука Ковалева все рассказала. Ему начали задавать вопросы о трагедии, приключившейся десять с лишним лет назад, ковырялись грязным шилом в зажившей ране.

Да, история с Галей была его косяком. Но кто мог ожидать, что эта дура решит сжечь себя в знак протеста, прямо как эти тибетские монахи, свихнувшиеся на почве религии?! А ведь Леонид предлагал ей деньги, причем немалые…

Насколько он понял, в Молдавию будет направлен запрос по факту смерти Галины. Леониду хотелось верить, что материалы по этому делу уже давно затерялись где-нибудь в архивах, хотя при этом он понимал, что десять лет – не двадцать, когда все сроки исковой давности уже прошли. Как знать, чем все это может закончиться?

Нет, рисковать он не мог. К черту! Пора сваливать отсюда. Оставаться в России нельзя.

Более того, кто даст гарантию, что те два беспредельщика закончили свои дела с ним? Он ведь не выплатил долги и вряд ли это сделает. Леонид боялся признаться самому себе, сколько и кому именно он должен, потому что итоговая сумма выходила поистине фантастическая.

В кабинет бизнесмена кто-то постучал и не стал дожидаться приглашения. Дверь отворилась.

– Привет, – сказал гость, протянул руку Леониду, и тот пожал ее. – Евгений Рекута к твоим услугам.

– Привет, Женя. Молодец, что вовремя, по тебе хоть часы сверяй.

– Не льсти. Гляжу, вы переезжаете? Только что меня чуть шкафом на лестнице не пришибли.

Леонид грустно усмехнулся:

– Нет, вещи вывозят на аукцион. Я банкрот. Еще пара дней, и меня тут не будет. Срок аренды подходит к концу.

– Банкрот? – По бесстрастному лицу Евгения мелькнула легкая тень удивления. – Я ведь не бесплатно работаю. Зачем позвал? Чайку попить с плюшками?

– Не беспокойся, твои услуги будут оплачены, – заверил приятеля Леонид. – Но и на плюшки не рассчитывай. Не до них сейчас.

– Я не беспокоюсь. Судя по всему, беспокоишься ты. Иначе меня тут не было бы. – Евгений неожиданно протянул руку, поднял и повернул к себе фотографию, лежащую на столе. – Надо же, какая красавица! А ведь ты про свадьбу говорил, – протянул он. – Что, все так плохо?

– Я не хочу сейчас обсуждать это, – резко ответил Леонид. – За ней есть кому присматривать.

Рекута пожал плечами.

– Это не мое дело. Я читал твое письмо. Чего ты хочешь от меня?

– В приложении список банков и частных лиц, которые давали мне кредиты. Постарайся выяснить, может, кто-то заказал меня? Коллекторы мне дрючат мозг уже второй месяц!

Евгений некоторое время оценивающе смотрел на собеседника, потом произнес:

– Леня, если бы тебя кто-то хотел наказать, то сейчас на месте бедной невесты был бы ты.

– Да хер его знает, кто и что там задумал! – разозлился Леонид. – Может, у них план такой, и меня специально на десерт оставили?! Ты бы стал сидеть сложа руки в такой ситуации?

– Ладно, не истери. Скажу тебе сразу. Эти двое – конченые идиоты либо абсолютные психопаты. Даже не знаю, что хуже.

Леонид наклонился к Евгению и срывающимся голосом проговорил:

– Я хочу знать, кто они. Только… будь аккуратен. Ты профессиональный детектив. У тебя опыт работы в уголовном розыске и масса связей среди ментов и бывших зэков. Если эту работу не сделаешь ты, то ее не выполнит никто.

– Я тебя понял. Мне нужен аванс, Леня. Как минимум штука зелени.

Леонид, не говоря ни слова, вынул из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку и подвинул ее в сторону детектива.

– Эти кольца стоят около десяти штук баксов.

Пока Рекута разглядывал ювелирные изделия, предназначавшиеся для свадьбы, Леонид с горечью усмехнулся, вспоминая то время, когда еще мог позволить себе такие покупки.

– Принято. – Евгений кивнул, пряча коробочку в карман. – Если в течение десяти дней никакой информации не будет, то я тебе верну их, и мы забудем наш разговор. Я ведь не всесилен.

– Договорились.

Они попрощались, и детектив покинул кабинет Леонида.

Бизнесмен снова взял в руки фотографию.

«Если я узнаю, что ты начал наводить о нас какие-то справки, то заберу всю твою родню в наш маленький домик…»

Хриплые слова садиста в наряде Винни-Пуха отозвались в голове резкой болью, словно кто-то пытался вскрыть его черепную коробку с помощью молотка и зубила.

«А потом мы наденем тебя на вертел, зажарим и съедим».

Дай-то бог, чтобы у Рекуты все получилось.

Леонид отдавал себе отчет в том, что ходил по лезвию бритвы, но не предпринимать никаких действий тоже не мог.

– Прости, Таня, – вслух сказал он, отправляя фотографию в мусорную корзину. – Не судьба нам быть вместе.

Он подошел к сейфу и достал из его недр травматический пистолет. Не бог весть какое оружие, но на личную охрану у него просто не было денег.

Леонид сунул пистолет за пояс и почувствовал себя значительно уверенней.

Теперь оставалось только ждать новостей от Евгения.

«Это не Таня!»

Такова была его первая мысль, когда за окном забрезжило и в тесной коммунальной комнатенке Александра стало светлеть. Татьяна еще спала. Он осторожно склонился над любимой. Жуткое зрелище завораживало и отталкивало, вызывало нервную дрожь.

«Ее подменили, – испуганно пролепетал внутренний голос. – Даже кислотой невозможно так изуродовать лицо человека!»

«Нет, вполне возможно», – проговорил Саша про себя.

Он читал, что серная кислота творит поистине ужасные вещи, когда в большом количестве попадает на кожу, но не представлял, насколько дико и страшно это выглядит в реальности.

Денин вдруг подумал, что это просто сон, идиотский, жутковатый. Сейчас он встряхнется, как собака, вылезшая из пруда, потрет глаза, и это видение исчезнет, растворится в воздухе как струйка сигаретного дыма. Перед ним будет лежать обычная Таня. Та, которую он знал всегда. А не… это.

То, что он видел перед собой, напоминало расплавленную, потрескавшуюся подошву обуви. Как будто лицо Тани размягчилось под воздействием высокой температуры, а получившуюся массу потом кто-то попросту перемешал вилкой. Мышцы, кожа, нервы, сосуды – все слиплось в один влажный комок. Похоже на горячую кашу, доведенную до состояния кошмарного месива, которое со временем застыло будто лава.

Александр на секунду зажмурился, потом открыл глаза.

«Это не сон».

– Тебе страшно? – вдруг спросила Таня.

«Она не спала и чувствовала, что ты ее разглядываешь», – заявил внутренний голос.

– Нет, – сказал Саша, решив, что потеря зрения для нее, в общем-то, действительно благо.

Иначе она помутится рассудком, если увидит свое отражение.

– Ты врешь, Сашка, – грустно сказала Таня, приподнимаясь. – Но зато теперь я перед тобой такая, какая есть. Если ты передумаешь, я все пойму и уйду.

– Перестань. Для себя я уже давно все решил, – отозвался Денин, однако чувствовал, что его голосу не хватает уверенности.

Впрочем, как и всегда. Об этом ему часто говорили разные люди. Неуверенный, нерешительный. Слабак, одним словом. Рохля.

Он хотел еще как-то утешить Таню, но внезапно зазвонил его мобильник. Александр недовольно покосился на телефон. Какого черта кто-то не спит в такую рань? Саша безмерно удивился, увидев номер абонента – его бывшей супруги. Интересно, зачем он ей понадобился в девять утра?

– Привет. Чего хотела? – нарочито грубо поинтересовался он у Юли, поднимаясь с матраса.

Саша специально решил не выходить для разговора из комнаты. Пусть Таня слушает. У него от нее нет и не будет никаких секретов.

– Как на свободе гуляется, Денин? – услышал он голос Юли.

– Все отлично. А почему это тебя интересует?

– Просто так. Дорогой, ты хоть закрыл бы все свои программы в компьютере, когда уезжал. Или ты специально оставил все как есть? Чтобы я вечерами читала твою переписку с любовницами?

Александр скривился. А ведь и верно. Упаковывая вещи, он так спешил, что толком не почистил компьютер, который оставил в квартире. Себе-то он по взаимной договоренности взял ноутбук. Нажимаешь ссылку на «мэйл.ру», и нате вам, пожалуйста, все содержимое его почтового ящика без всякого пароля. Именно так в его почту влез Игорь и узнал о беде, случившейся с Танюшей.

– Я прочитала одно очень грустное письмо, отправленное тобой, – снова заговорила Юля, и тон ее был ехидный. – Как ты, несчастный, потерял в аварии своего папу, да еще с нашими детьми в придачу. Какой ужас!.. Как только ты пережил этот кошмар?

Денин скрипнул зубами. Твою дивизию!.. Уж такое письмо точно надо было стереть и забыть как страшный сон.

– Но ты сильный, – продолжала вещать издевательским голоском его бывшая жена. – Ты смог жить дальше с этим грузом, да, Денин? Это было непросто, но рядом оказалась сильная…

– Заткнись, – прошипел Саша, подошел к окну и уставился невидящим взглядом во двор, который неторопливо подметал старик в фартуке.

– Ты прямо фантаст. В жанре ля-минор. Знаешь, Денин, в свете твоих выходок я пришла к выводу, что тебя лучше отгородить от Ромы и Даши. Неизвестно, что тебе в башку придет в следующий раз. То ты руки себе режешь, то какую-то хрень пишешь про смерть собственных детей и отца.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Александр.

– Если ты притащишься к нам домой или попробуешь увидеться с детьми иным способом, то я подам на тебя в суд. Потребую, чтобы тебя лишили родительских прав.

– Ты что, охренела? – возмутился Денин. – Какой суд? Каким боком касается детей моя личная переписка? Ты думай, что лепишь! Я хоть раз на них руку поднял?!

– Я тебя предупредила, – холодно ответила Юля. – У тебя проблемы с психикой. Да, кстати, ты свою опухоль вылечил? Смотри, с этим делом шутить нельзя.

Саша нажал «отбой». Тремор пальцев был сильнее, чем обычно, и это приводило его в ярость.

«Сука. Она не посмеет!»

– Саша, не тревожься, – услышал он за спиной голос Тани, обернулся и сглотнул.

Ему неожиданно пришло в голову, что если бы он увидел сейчас Татьяну впервые, не знал, какая трагедия с ней произошла до этого, не готовил бы себя морально к этой встрече, то с истошным воплем выбежал бы наружу. Стройное, красивое тело с головой слепого безносого страшилища. Симбиоз рая и ада. Красавица и чудовище в одном теле.

От этого у любого крыша съедет.

– Я все слышала. Голос твоей жены тоже, – добавила она.

– Ну и что? Все нормально.

– Не бойся. Она не будет подавать в суд. Для лишения родительских прав нужны куда более веские доказательства. – Она потянулась за футболкой. – Вот если бы ты был алкоголиком, наркоманом или бил детей, тогда да. Мне подруга рассказывала, она пыталась лишить своего бывшего мужа прав на сына.

Денину не хотелось развивать эту тему. Да и вообще!.. Если смотреть правде в глаза, теперь, когда рядом с ним снова оказалась Таня, ему никто особенно и не нужен.

«Даже твои собственные дети?» – осведомился поганый внутренний голос.

Стиснув зубы, он смотрел на свои трясущиеся руки. Они словно принадлежали чужому человеку. Того и гляди, сейчас сам себе в горло вцепится.

– Саша, ответь мне на один вопрос, пожалуйста, – вдруг сказала Татьяна. – Ты развелся из-за меня? Или потому, что больше не любишь Юлю?

«Разве это так важно?» – подумал он.

– И то и другое, – ответил он и кисло улыбнулся.

– Подойди ко мне.

Словно сомнамбула, Саша проковылял к женщине. Она протянула руку, ощупала его запястья.

– Я ничего не знала об этом, – сказала Таня, и в ее голосе почувствовался испуг. – Саша, ты что наделал? Зачем?

– Нервы, – коротко бросил Денин.

Татьяна погладила его кисти.

– Боже мой. Какой же ты еще ребенок.

Он уселся рядом, обнял ее.

– Ты не должен был придумывать эту дурацкую историю с аварией. Я понимаю, ты старался надавить на жалость. В тебе засела обида, накопившийся негатив требовал выхода. Ты хотел, чтобы я встретилась с тобой и пожалела тебя. Правда?

Он что-то буркнул в знак согласия. Да. На каком-то подсознательном уровне Саша именно так все это и представлял себе.

– Только ты не подумал, как будешь выкручиваться, если рано или поздно все вскроется.

– Ты простила меня?

– А что мне остается делать?

Она прижала его к себе, и Саша почувствовал тепло, исходящее от нее.

– Ты такой, какой уж есть. Все, что с нами происходит, – результат наших собственных поступков. Просто так ничего не случается.

Денин равнодушно слушал Таню, старался не перебивать ее. Он не любил подобные разглагольствования насчет судьбы, но ради обожаемой женщины был готов выслушивать что угодно. Хоть лекции по вышиванию крестиком.

– Мысль материальна. Ведь ты представлял себе эту ситуацию, когда писал мне это письмо? Верно?

– Угу, – был вынужден согласиться Александр.

– Этого нельзя было делать. Ты проигрывал все в мозгу. Пропускал через сознание.

– Что ж, поезд ушел, – заявил молодой человек и пожал плечами, желая поскорее закончить этот неприятный разговор.

Таня, похоже, это почувствовала.

– Дай мне мазь, пожалуйста. В сумочке. Врач сказал, что нужно полгода шрамы смазывать.

Он передал ей тюбик с лечебным кремом.

– Что мы будем делать, Саша? – задала она вопрос, когда все было закончено. – Как ты себе представляешь жизнь в дальнейшем?

Александр уже хотел открыть рот, но тут же понял, что сказать ему нечего. Вчера он действовал по инерции, окрыленный надеждой и хорошим расположением Тани. Сейчас эмоции немного утихли, пришла пора рациональной конкретики.