Текст книги "Наразрыв"
Автор книги: Александр Вараксин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Александр Вараксин
Наразрыв
Благодарю Флюру Отрода,
вовремя направившую меня во Вселенную прозы!
Посвящается моей дочери Наталье Кокориной.
Благодарю тебя за безусловную веру в меня: в мои возможности и таланты!
Пишу роман.
Конечно, будет все не так.
Наверно, будет все иначе.
Судьбу возможно поменять.
Ведь это просто, на бумаге.
Герои хмурые стоят.
Опять ты, автор, удивляешь.
А завтра в пекло сунешь нас?
Не убивай, мы доиграем!
Дай шанс, мы можем!
Мы дойдем, до существа
И до победы!
У каждого она своя.
Не веришь?
Пропиши с рассвета.
Предисловие
Вы держите в руках или читаете на экране монитора, а может быть, слушаете в аудиозаписи роман нового формата. Роман – сериал. Роман многослойный.
Большинство событий в нем происходили в реальной жизни: со мной, с моими друзьями или знакомыми.
Если вы будете читать текст внимательно, погружаясь в описание происходящих событий и эмоций главных героев, вы откроете для себя новый мир – мир ваших ощущений. Пропустите все события, происходящие с героями романа, через себя. Представьте, что Оля, Марина, Олег и другие герои это вы. Доверьтесь мне, растворитесь в ощущениях героев романа.
Однажды мы с моим приятелем, разбиравшимся в живописи, выбрались в Эрмитаж. Долго бродили по бесконечным залам, собраниям редких полотен и экспонатов. Прошли залы с традиционной живописью, заглянули в античное, древнеегипетское искусство. А затем, уставшие, поднялись на последний этаж, где были представлены работы мастеров новой волны. «Цветные пятна, круги, прямоугольники, что это за искусство? Ерунда», – подумал я в первый момент. Мы увидели полотна импрессионистов. Работы Клода Моне, Дега.
Слово «импрессионизм», согласно энциклопедии, происходит от французского impressionnisme, impression, что значит «впечатление». Вот и я оказался «под впечатлением» полотен.
Мы сидели на лавочке, а на другой стене немного поодаль, висела большая картина. Названия видно не было. Николай, так звали приятеля, предложил посмотреть на полотно расфокусированным взглядом и описать ощущения. Я выполнил его рекомендации и прислушался к себе.
Вспомнилось детство. Жара, и я с друзьями бегу на пруд купаться. Ощущение счастья и безграничной радости. Поют птицы, и надо мной голубое небо без единого облачка.
– А сейчас посмотри на название картины.
– «Дорога в детство», – прочитал я, подойдя ближе.
Через набор цветовых пятен и геометрических фигур художник проник в мое подсознание и смог вызвать сфокусированные яркие эмоции.
Если вы задумаете в интернете искать автора и его работу по названию картины, то ничего не найдете.
А была ли эта картина?
Не знаю.
Не уверен.
Серия 1
Они три часа поднимались по каменной лестнице. После вчерашнего дождя парило, и футболка была мокрой от пота. Бельчонок счастливо улыбалась и постоянно спрашивала про самочувствие.
– Как твое сердце? Ты точно дойдешь, или лучше повернуть назад?
В какой-то момент Олег даже подумал, а не оступиться ли ему на ступеньках и не свалиться со скалы. Разбиться о камни, чтобы эта пытка закончилась.
«Малодушный выход. Кому от этого станет лучше? На Ольгу ляжет организация вывоза тела, допросы в полиции, незнание иностранного языка. Марина сойдет с ума, и жертва ее будет напрасной. Господи, какая чушь лезет в голову!»
Они, Олег и его жена Ольга, приехали в этот далекий от туристических маршрутов уголок Италии два дня назад. Каждый день с утра моросил дождь, и они откладывали свое восхождение к монастырю.
Очень давно, в девяностых годах прошлого века, они впервые выехали за границу. Это была маленькая деревушка на севере Италии. Про нее Олегу поведал один из заказчиков, а Олег рассказал Оле. Так у них появилась мечта: заработать денег и посетить это удивительное место. Два года они копили на поездку, и это случилось.
В этом путешествии они радовались каждой мелочи: погоде, солнцу, белым облакам, холодному домашнему вину, хранившемуся в погребе в большой дубовой бочке, свежему душистому хлебу с хрустящей корочкой, который каждое утро выпекала Мари – хозяйка небольшой усадьбы, где они снимали гостевой домик посреди оливковой рощи. Это было чудесное время в их жизни. Они были молоды и беспечны. Каждый день был маленьким пазлом летней картины счастья.
Однажды Мари рассказала про монастырь, находящийся высоко в горах, и про ведущую к нему каменную лестницу, выложенную несколько веков назад монахами. На следующее утро, положив в корзину бутылку вина, булку хлеба и кусок козьего сыра с оливками, они отправились в поход. Лестницу они нашли не сразу. А потом был подъем. Местами ступеньки заросли травой. Иногда кустарник преграждал им путь, и приходилось руками раздвигать колючие ветки.
Сколько радости было, когда они поднялись на вершину. Казалось, что вся Италия видна с последних ступенек лестницы.
Внутреннее убранство монастыря их не особо впечатлило. Мельком оглядев образы святых на стенах, они быстро вышли из больших дубовых дверей и сели в тени древнего, как и сам монастырь, раскидистого дерева. Олег достал бутылку и налил вино в фарфоровые кружки, которые Оля предусмотрительно положила в корзинку. Вино нагрелось на солнце и приобрело неожиданные вкусовые оттенки. Они сидели, прислонившись к стволу дерева, ощущая спинами испещренную морщинами старости кору.
Слушали шум листьев от налетавшего порывами ветра. Смотрели на пролетающие облака, и, казалось, что нет никого счастливее их на этом свете.
И вот они снова продолжили подъем по этим каменным ступеням, ведущим к древнему монастырю и в то же время к их счастливому и почти забытому прошлому. Ничего уже не вернуть. Мог ли он знать тогда, что разлюбит Олю и в его жизни появится новая любовь? Можем ли мы об этом знать, и нужно ли нам это знание? «Язык не поворачивается рассказать Бельчонку о Марине. Обратного пути нет! Лучше честно сегодня все рассказать и прекратить эту пытку. Так будет лучше и для меня, и для Оли».
Серия 2
Олег читал в книгах о любви с первого взгляда, но был уверен, что это выдумки писателей или сценаристов.
Жизнь в своих проявлениях богаче любого фантастического романа.
Он опаздывал на деловую встречу и шел быстрым шагом, почти бежал, когда неожиданно столкнулся с ней. Ему даже пришлось подхватить ее под локти, чтобы не упала. До столкновения Марина стояла посреди тротуара и, улыбаясь, смотрела на облако, похожее на огромного белого медведя.
– Извините, я засмотрелась, – сказала она.
– Это вы меня простите, бегу не разбирая дороги, – отпуская ее локоть, произнес он.
В этот момент между ними что-то произошло. Озарение, электрический разряд, молния – то, что сложно описать словами, но это произошло. Как будто встретились две половинки кем-то разрезанного яблока.
– Можно я угощу вас кофе? – неожиданно для себя предложил Олег.
– Давайте! – она улыбнулась и доверчиво посмотрела ему в глаза.
Марина шла из американского посольства, где только что получила визу. В сумочке лежали билеты на самолет до Нью-Йорка. И в Америке ее ждал дядя – старший брат отца, эмигрировавший много лет назад сначала на Землю обетованную, а потом переехавший в Нью-Йорк. Его семья выделила ей комнату в своем пентхаусе.
Марина получила красный диплом в престижном вузе и за два года работы в американской компании сделала хорошую карьеру. В планах была высокооплачиваемая работа в головном офисе и новая интересная жизнь.
Олег купил для нее однокомнатную квартиру, в которой они и встречались. Дома у нее случился закономерный скандал. Родители мечтали, что единственная дочь получит в Америке хорошую работу и вызовет родителей к себе. А девочка просто влюбилась. Влюбилась так, как будто прыгнула в омут.
Им нравились одна и та же музыка, картины одних и тех же художников. Даже в еде у них были одни и те же предпочтения.
Часто им были не нужны слова, чтобы понимать друг друга.
Когда Олег обнимал Марину, или ощущал ее ладошки в своих ладонях, по телу как будто пробегал легкий электрический ток, не тот ток, от которого дергается тело, а мягкий и очень даже приятный. Олег словно растворялся в этой хрупкой и беззащитной девочке, смотревшей на него своими большими и доверчивыми глазами. Голова кружилась от запаха ее тела и волос. В эти моменты Олег был безгранично счастлив. Позади не было прожитых лет. Он снова был молодым и глупым мальчишкой.
Существуют разные теории о прошлых жизнях. Можно в них верить или не верить, но то, что произошло с Олегом и Мариной, невозможно объяснить иначе. Были ли они в прошлых жизнях братом и сестрой, мужем и женой или просто возлюбленными? Кто это знает? Факт был в том, что они встретились здесь и сейчас, и у обоих было ощущение, будто они знают друг друга целую вечность.
Серия 3
Оля чувствовала, что с Олегом что-то происходит, но относила это на усталость от работы, которая всегда была для Олега на первом месте.
Пять лет назад она увлеклась живописью. Ее творения стали пользоваться спросом. Картины отправлялись заказчикам в Америку и Европу, не так часто, конечно, как хотелось. Появились ценители ее живописи и в России. Оля настолько увлеклась творчеством и так радовалась востребованности, что не замечала длительных командировок Олега и его отсутствия дома вечерами.
Бельчонок с годами сильно изменилась. Время более жестоко к женщинам, чем к мужчинам. Супружеская жизнь потеряла радость и новизну, превратившись в скучную обязанность. Дети выросли и покинули родной дом.
На своем дне рождения, который отметили дома, в кругу друзей, ей стало невыносимо грустно. «Неужели так все и закончится? Ежедневная рутина, когда один день похож на другой, закономерная старость и неизбежная смерть».
После ухода гостей Оля вымыла посуду, налила в фужер красного вина и вышла на балкон. Теплая июльская ночь была наполнена звуками. Ночные звуки обрели объем и мелодичность. Вот вдалеке, как будто даже не в этом мире, а за его пределами, женщина услышала перестук железнодорожных колес, скрип форточки, закрывшейся от налетевшего ветерка, мягкий шум резины от проехавшего под балконом автомобиля. Она отпила глоток вина, которое совершенно поменяло вкус в эту волшебную ночь. В кроваво-темном напитке ощущался вкус вишни, легкий аромат сандалового дерева и много-много других ароматов, которые Оля ощущала, но не могла вспомнить. И как послевкусие на самом кончике языка проявилась еле заметная горчинка. «Удивительный букет, почему я не почувствовала его раньше? Надо запомнить название вина».
Она поставила пустой бокал на подоконник и посмотрела в небо.
«Господи, как красиво!»
Благородный алкоголь, попав в кровь и дойдя до мозга, распахнул восприятие другого, неизведанного мира. Каждая клеточка в организме расслабилась. Оля запрокинула голову и раскинула руки. «Господи, как хорошо!»
В теле появилось ощущение полета. Оля растворилась в звездном небе.
«Почему я не летаю так каждый вечер?»
Оля растворилась в бесконечности вселенной.
«Господи, неужели я так и состарюсь? Хочу приключений! Хочу новую жизнь! Хочу любить и радоваться каждому дню! Хочу! Хочу! Хочу!»
Почему-то она вспомнила тот вечер, когда они с Олегом поднимались по древним ступеням лестницы.
Серия 4
Сегодня ее смеющиеся глаза и радостная детская улыбка вызывали у него чувство стыда и раскаяния.
Как ей сказать, что он влюбился и уже год живет с другой женщиной?
Олег вспомнил, как Бельчонок сидела на стуле в палате реанимации, куда его привезли с сердечным приступом. Оля подняла всех знакомых в поисках дефицитного лекарства и нашла его.
Чувства, которые они испытывали в первые годы совместной жизни к друг другу пропали, тем не менее между ними всегда были доверие и уважение.
А сейчас получалось, что он предавал ее самым подлым образом, какими красивыми фразами про любовь это не обставляй.
Олегу было плохо от всего, что с ним сейчас происходило: и от этой неопределенности, и от будущего развода. С одной стороны, это было предательство по отношению к Бельчонку, а с другой стороны, он не мог больше жить без Марины и обманывать жену каждый день.
Поэтому он и решил сделать Оле последний подарок, привезти ее в то место, где они были безусловно счастливы много лет назад.
Ступеньки закончились. На вершине горы стоял монастырь, и рядом с ним небольшая церковь. Кирпичные стены цвета запекшейся крови были побиты временем. Олег потянул на себя большую дубовую дверь, и они вошли внутрь. В церкви никого не было. Приятная прохлада и тишина, которая обладала глубиной и прозрачностью. Со стен на него смотрели святые. Кто-то укоризненно, кто-то с надеждой. Один Христос смотрел на Олега с безграничной любовью. Неожиданно для самого себя Олег почувствовал ощущение вечной жизни. Такое с ним было впервые. В сердце вошел поток безусловной любви и радости. Оля стояла рядом, и в уголках ее глаз блестели слезы.
– Хорошо-то как здесь,– тихонько сказала она. – Благостно.
Усталость прошла. Они вышли из церкви, сели на каменную ограду в тени того самого дерева, под ветками которого сидели много лет назад, словно не было всех прошедших лет.
Олег положил свою ладонь на ладонь жены.
– Знаешь, Оля, я хочу рассказать тебе одну историю…
Серия 5
Спускалась Оля по ступенькам очень осторожно, не спеша. Сказала Олегу, чтобы ее не ждал и возвращался в их домик в оливковой роще. «Даже странно, еще утром это был их уютный домик, а сейчас как его называть?»
Она давно почувствовала, что у Олега кто-то есть, но гнала эти мысли, считая их выдумкой. Оля вспомнила тоскливый взгляд Олега на ее дне рождения. Друзья поднимали тосты за здоровье, за удачу и за долголетие. Олег улыбался губами, а в глазах радости не было.
«Да зачем я думаю о нем? Мне сейчас нужно устраивать свою жизнь. Слава Богу, есть дело, в которое без ума влюблена. Как хорошо, что пять лет назад я встретила на выставке Зою Владимировну – известную художницу и педагога, которая пригласила меня на свои курсы».
Каждый вечер, засыпая, она анализировала прожитый день: все ли успела, что запланировала, и что будет делать завтра. Оля провалилась в творчество, забыв про окружающую жизнь. Картины, картины, картины. Вероятнее всего, и разрыв отношений с Олегом произошел от ее полного погружения в искусство… Все ее мысли, эмоции, время были там, в картинах, а Олег был и был, как лампочка на потолке или тумбочка в квартире. Оля сильно испугалась, когда скорая отвезла Олега в реанимацию с сердечным приступом. Но все, слава Богу, обошлось, и жизнь закрутилась по старому сценарию.
Оля присела и коснулась каменной ступеньки кончиками пальцев. На горячих камнях кожей почувствовала песчинки, принесенные ветром с моря. Мягко опустила ладонь и ощутила жар, идущий от нагретой жгучим итальянским солнцем каменной ступени. Горячий поток, словно тягучий мёд, медленно потек по ладони, по руке, предплечью, плечу, теплой волной заполняя грудь, бедра, колени, пятки и кончики пальцев ног. Оля вздрогнула, передернув плечами от такой приятной теплой волны. Она была как маленькая батарейка, которую заряжало Солнце через раскаленную ступеньку лестницы, ведущую к древнему храму. Мышцы расслабились, тело обмякло. Оля закрыла глаза и улыбнулась. Она ясно представила, как в древности усталые монахи несли на своих спинах камни и кирпичи для постройки храма. Как у них болели колени и ныли спины. Горячий пот со лба стекал по носу и капал на каменные ступени, оставляя круглые, черные пятна, которые тут же высыхали. Оля так отчетливо это представила, словно она сама была этим монахом, с трудом поднимавшимся по этим ступеням. Сила веры двигала людьми, поднимавшимися к вершине горы, в любую погоду: в стужу и в жару, под напором ураганного ветра. Оля медленно вдохнула в себя запах выжженной на солнце травы, смешавшийся с ароматом нежных розовых цветков с колючего кустарника.
Осторожно легла на ступеньки, раскинула руки и посмотрела на бездонное голубое небо.
Во времена Гомера люди не различали голубого цвета, а называли его бордовым. «Странно, как такое возможно – видеть мир в других красках?» Оле не хотелось возвращаться и не хотелось думать о предстоящем разводе. «Зачем об этом думать сейчас? В Италии, когда над головой голубое небо и воздух пропитан ароматами трав и цветов, каких нет в России».
Мама забеременела Олей в 16 лет от влюбленного в нее хулигана Васи. Бабушка была против рождения ребенка. Мама была отличницей. Ей все давалось легко: знала два иностранных языка, участвовала в олимпиадах по физике и химии, на которых занимала первые места. В планах было поступление в МГИМО или в МГУ.
Ребенок перечеркивал все будущее дочери, и поэтому бабушка, несмотря на поздний срок, договорилась со знакомым гинекологом об аборте. Рано утром, собрав все необходимые вещи, отвела маму в поликлинику. Когда врач усадил ее на гинекологическое кресло, в больницу с топором в руках ворвался Вася. Старшая сестра мамы сообщила ему об аборте. Испуганные медсестры и доктор выбежали из кабинета, а Вася помог маме спуститься с кресла и увел к себе. Жил Василий с мамой и двумя братьями в небольшом деревянном доме с удобствами на улице.
«Так себе начало жизни», – криво улыбнулась Оля. «Хочешь не хочешь, надо возвращаться». Почему-то вспомнился вкус вина, и звездное небо, и просьба, мысленно посланная во вселенную об изменениях в жизни. «Ты же хотела перемен? Вот тебе и перемены».
Серия 6
Электронные часы на руке пикнули. Марина открыла глаза, потянулась и лежала еще минут пятнадцать, глядя в потолок.
Хорошо, что не нужно бежать в лицей. Столько лет прошло, как она уже давно окончила лицей, а воспоминания о раннем подъеме вызывали не самые приятные воспоминания.
Все ребята в лицее про нее говорили, что она не от мира сего. Её жизненный ритм не совпадал с ритмом окружающего мира.
Марина часто думала, с чем бы ей это сравнить. И однажды пришел такой образ. Она идет, улыбаясь, по дороге, над ней голубое небо с облаками, похожими на фантастических зверей. Поют птицы, мимо проносятся поезда, бегут куда-то люди, как на ускоренной перемотке в видеомагнитофоне.
В таком состоянии Марина жила, сколько себя помнила. Весь мир был для нее как гениальное музыкальное произведение. Даже еда была для нее наполнена музыкой. Она выделяла каждую вкусовую нотку во всем, что ела, как ценители хорошего вина ловят его послевкусие.
Каждый день был заполнен запахами трав, цветов, выхлопных газов, пожухлых листьев и много чем еще. Она прислушивалась к любому шороху, болтовне воробьев в густом кустарнике и далеким гудкам мчащихся в неизвестные дали поездов. Ее дом находился рядом с железной дорогой, а перестук вагонных колес задавал ритм на целый день.
Марина могла долго рассматривать листья кленов, отмечая переходы цветов и красоту линий.
Великолепная память и умение выделить суть из потока поступающей информации обеспечили Марине золотую медаль по окончании лицея.
Состояние «не от мира сего» имело большой недостаток. Марина не разбиралась в людях. Доверяя всем, она не ожидала от них подлости, зависти и агрессии, наивно полагая, что раз она никому никогда ничего не сделала плохого, значит, и люди к ней должны относиться так же, как и она к ним: с любовью и доверием. Каждый раз Марина удивлялась, когда сталкивалась с хамством, агрессией и предательством. Она смотрела на обидчика широко раскрытыми глазами и не понимала, почему с ней так поступают. Ведь жить с открытым сердцем намного проще и приятнее, чем в обиде и злости!
Неожиданно вспомнилась мама, которая постоянно ругалась из-за грязных тарелок, потом махала рукой и мыла сама.
– Как ты будешь с мужем жить? Достанется же кому-то такое чудо? – ворчала мама, когда гремела чашками и тарелками в раковине.
Дети – самые злые существа на свете. Если им не давать сдачи, они наглеют, и жестокость их переходит все границы.
После нескольких инцидентов с намазыванием клеем стульчика, на котором она сидела во время обеда, и подкладывания дохлой мыши в ее кроватку на семейном совете было принято решение не отводить девочку в садик, а воспитывать дома. Наверное, поэтому родители и не стали рожать Марине ни братика, ни сестренки. Одной такой «не от мира сего» хватило им за глаза.
Марина остановила мысленную карусель.
«Завтра прилетает из Италии Олег, необходимо прибраться в квартире, вытереть пыль и помыть пол». Марину тяготил развод Олега с женой, как будто она сломала чей-то дорогущий китайский сервиз.
Не так ей мечталось начать семейную жизнь.
"На чужом несчастье счастья не построишь",– часто говорила мама. А что делать, раз так получилось? Сердцу не прикажешь. Да и Олег рассказывал, что его с женой ничего не связывает, и это просто формальность, надо расставить все по своим местам».
Часы снова пропикали.
Марина откинула одеяло, резко встала с кровати и на одной ноге попрыгала в туалет, по дороге напевая песенку из «Бременских музыкантов».
– «Ничего не свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…»
Серия 7.
Ольга. Письмо сестре Елене. 5 апреля
Привет, Ленусик! Извини, что долго не писала. Ты уже, наверное, забыла свою сестру Олю. Уже пятое апреля, столько всего навалилось. Скоро будет год, как мы развелись с Олегом. Расстались полюбовно, без скандалов и ругани, как это обычно бывает у людей. Квартира с мебелью осталась за мной, а машину с гаражом, которым я и не пользовалась, Олег переоформил на себя. Сын и дочь живут со своими семьями в Америке и Канаде. Очень расстроились, но что они могут сделать? Разбитую китайскую вазу не склеить, да и все взрослые люди, у каждого своя жизнь.
Полгода ходила сама не своя, все валилось из рук, как будто вокруг была пустота. Пустота в душе и в квартире. Всегда была уверенность, что рядом сильный мужчина, и в любой самой сложной ситуации он меня поддержит. А сейчас пустота, и из пустоты веет холодом и опасностью.
Спасли мои любимые картины. Запах масляных красок, ощущение кисточки в руке и холст, на который я выплескиваю свои боли и радости.
Лена! Творчество – это другая, космическая реальность! Как хорошо, что у меня все это есть! Не знаю, что бы я делала без картин.
Зоя Владимировна помогла организовать выставку в Доме железнодорожников, где купили несколько работ и много хвалили. Немного начинаю привыкать, хотя, конечно, очень приятно.
Все картины выставляю в соцсетях и на иностранных художественных сайтах.
Еще одна хорошая новость. На фейсбуке познакомилась с поклонником моего творчества Владимиром. Вернее, он мне написал в личном сообщении, что мои картины ему очень нравятся, и он каждый день любуется ими. Особенно ему понравились работы «Сирень» и «Улица». «Сирень» он себе на рабочий стол даже поставил.
Как ты поживаешь? Ты говорила, что у мужа был инсульт, и он сейчас плохо ходит. Сейчас пишут, что в некоторых клиниках используют новые методики по восстановлению. Я знаю, что у тебя сложно с деньгами. Мои картины тоже не так много приносят. Слава Богу, что покупают.
Пока. Целую, твоя сестра Оля!
Ольга. Письмо Елене. 10 мая
Уже май, а у меня все так стремительно развивается! Я про отношения с Владимиром. Он мне звонит каждый день, и мы разговариваем по три часа, иногда больше. Я, кажется, влюбилась! Ощущение полета и радости на душе. Думала, что никогда этого ощущения счастья не испытаю. В моем возрасте-то какая любовь. Оказывается, жизнь после Олега не закончилась. Какое голубое небо, а звезды ночью мигают, как будто зовут куда-то. Мы с Вовочкой часто вместе смотрим на звезды по ночам, он у себя из квартиры, а я – сидя на балконе, и мечтаем. Как это здорово – жить! Как у тебя? Все без изменений?
Спешу! Пока! Целую!
Оля.
Ольга. Письмо Елене. 20 мая
Месяца не прошло, как я написала тебе письмо, и вот у Володеньки неприятности. Он упал с лесов на стройке и повредил позвоночник. Сейчас лежит в больнице, в Вологде. Мы посоветовались, и я решила продать квартиру и поехать в Вологду. У него комната в коммуналке. Мама больная живет с ним. Куплю квартиру трехкомнатную. Денег хватит, еще и на жизнь останется. Володенька сказал, что у него друг продает трехкомнатную квартиру дешево и уезжает по контракту на север, газосварщиком. Трехкомнатная самое то, спальня для нас с Володей, комната для мамы и гостиная. Нужны срочно деньги и желательно наличные, чтобы жена, с которой друг Володи в разводе, не узнала настоящую стоимость. Надо все делать быстро.
Не отговаривай. Я все решила.
Звонок в дверь. Наверное, риелтор пришла. Пока! Целую!
Твоя Оля.
Серия 8
Три дня назад Оля оформила сделку по продаже квартиры. Сказала бывшему мужу, что встретила мужчину, влюбилась и уезжает в Вологду. Олег не возражал. Да и что бы он мог возразить? Они уже чужие люди.
После оформления сделки возле нотариальной конторы он обнял ее на прощание. Он что-то говорил про удачу и про то, чтобы поберегла себя, а Олю затянуло в омут теплых воспоминаний. Запах любимого парфюма Олега, сильные руки и ощущение безусловной защищенности.
Но Олег уже был не ее мужчина. Оля нарочито весело улыбнулась. Сердце сжалось, а все слова куда-то пропали. Оля отвернулась и, чтобы Олег не увидел блеснувших в уголках глаз слез, быстрым шагом почти побежала к остановке автобуса. В автобусе разрыдалась, не сдержав своих чувств.
Расставание с вещами, сбор справок для оформления продажи квартиры, ночные разговоры до трех-четырех утра с Володей – время спрессовалось, и неделя пролетела как один день.
Оля сидела в прихожей на чемодане с одеждой, красками и кисточками. Рядом стоял пакет с двумя банками клубничного варенья для Володи. Это все, что осталось от прошлой жизни. Деньги от проданной квартиры Оля перевела в доллары, так они занимали меньше места, завернула в кусок ткани, распределив тонким слоем. Затем широким скотчем примотала к животу. Про такой метод безопасной перевозки денег она узнала от знакомой по курсам рисования Надежды. Надежда была директором магазина садовых принадлежностей и однажды поехала покупать «газель» в Нижний Новгород, прикрепив деньги таким образом к телу.
Оля услышала звук отрывшихся дверей лифта, стук каблучков на лестничной площадке. Дверь открылась. Вот и Наташа-риелтор. Оля вздохнула и выдохнула в последний раз воздух их с Олегом квартиры.
С благодарностью коснулась ладошкой стены в прихожей и, положив ключи с брелочком в виде сердечка на полочку под зеркалом, вышла в новую жизнь.
До отправления поезда было четыре часа, но Оле хотелось поскорее забыть все, что связывало ее с этим городом.
Заказала по телефону такси и поехала на вокзал. Билеты были куплены заранее, Володя обещал, что ее на вокзале встретит Михаил, тот самый, кто продает квартиру и уезжает на север.
До посадки в поезд был целый час, и поэтому она поднялась на второй этаж, нашла свободное место в зале ожидания и присела на металлическую скамейку. Включила в плеере Шарля Азнавура и наблюдала за жизнью в зале ожидания.
Интересная штука время. Неделя пролетела как один день, а когда ждешь отправления поезда, время меняет свое измерение и тянется, как жевательная резинка. Оля представила, как можно изобразить время на холсте. Захотелось написать возникший образ. «Доберусь до места, куплю холст и буду творить».
Оля закрыла глаза, улыбнулась, отломила кусочек шоколадки и положила его в рот. Шоколадка была с ромовой начинкой, и приятная горчинка растеклась по языку и щекам.
«Расскажу Володе про идею, ему будет интересно».
– У вас рядом свободно?
Оля открыла глаза и увидела стоящего прямо перед ней невысокого худощавого мужчину.
«То ли 40, то ли 55, – подумала она. – Дня три наверное не брился. Руки в наколках. Уголовник какой-то». Ей, конечно, не хотелось, чтобы этот мужчина сидел с ней рядом. «Да и пахнет от него, наверное, дурно». Она посмотрела по сторонам, ей хотелось самой пересесть, но свободных мест в зале не было.
– Да, свободно.
У мужчины между ног стояла большая белая клетчатая сумка, в какой обычно торгаши перевозят товар.
– Посмотрите за сумкой, я отойду на минутку, – мужчина, не дожидаясь ответа, пододвинул к ее ногам сумку, развернулся и пошел к выходу из зала.
Оля от неожиданности ничего не ответила.
Время шло, а незнакомец не возвращался. Объявили посадку на поезд до Вологды. Оля встала со скамейки и оглянулась по сторонам. Неожиданно она встретилась взглядом с мужчиной кавказкой наружности, стоявшим у газетного киоска. Мужчина сразу отвел взгляд в сторону.
Что делать, Оля не знала. У нее началась паника: дыхание участилось, а ладони стали влажными от пота… «Что делать? Можно, конечно просто уйти, а как же сумка? Вдруг там что-то ценное, и сумку кто-то утащит? Что делать?» Олю почувствовала, как по спине бегут струйки холодного пота.
«Успокойся. Ничего страшного не произошло еще. Не нервничай! Так, что можно сделать? Можно уйти. Я никому ничего не должна. Встану и уйду. А вдруг сумку своруют, и мужчина заявит в полицию, что это я ее украла. Арестуют, обыщут, а у меня огромная сумма денег с собой». Ее бросило в жар.
«Что еще можно сделать? Можно попросить соседку напротив посмотреть за сумкой и описать ей того уголовника. Хороший выход».
Оля подошла к моложавой женщине с черными, как смоль, волосами. Она походила на цыганку. На руках у нее был маленький ребенок, завернутый в цветастое одеяло.
– Меня мужчина попросил за сумкой посмотреть, а сам ушел куда-то на минутку, а у меня поезд отправляется, я больше ждать не могу.
Женщина удивленно смотрела на Олю:
– И что, а я-то при чем тут?
– Ну, и я не при чем!– злясь на себя, на эту женщину, на мужика, оставившего сумку, выпалила Оля.
«Что я делаю? Зачем я злюсь? Она ведь тоже не обязана смотреть за этой дурацкой клетчатой сумкой».
– Посмотрите, пожалуйста!– умоляюще, почти шепотом попросила Оля.
– Ладно, топай! Пусть стоит. Пить и есть не просит. Какой говоришь? Маленький, худенький, небритый?
«Подозрительно быстро согласилась, – тут же промелькнула мысль. – Сейчас сворует, а мне отвечать. Да ладно! Мне на поезд надо бежать. Будь что будет».
Оля нагнулась, взяла за ручки тяжелую сумку и перетащила ее через проход, поближе к цыганке:
– Спасибо вам огромное!
Женщина начала кормить ребенка грудью и никак не отреагировала на благодарность.
Только Оля зашла в купе, вагон дернулся и медленно пополз мимо перрона. «Чуть не опоздала из-за этой сумки. Как-то на душе неспокойно. Мужик, сумка, цыганка, остаться надо было. Заявить в полицию. Поменять билет. Так просто ведь ничего не бывает. А вдруг цыганка сумку утащит, мужик заявление в милицию напишет, и меня разыскивать будут как воровку. Вляпалась на ровном месте. Забудь! Забудь! Забудь! Все будет хорошо!»
Часа через два, после остановки поезда на небольшой станции, в купе вошла полная женщина невысокого роста, с красным, одутловатым лицом. Небрежно бросила на застеленную постель Оли небольшую сумку, села напротив.
