Текст книги "Криминальная Кошка"

Автор книги: Александр Торин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Край непуганных идиотов, – выругался я. – Это же надо. Один дегенерат разрезает кошек пилой, другой вообще какой-то сексуальный маньяк.

– Мяу, – это Багира преодолела, кажется, смену часовых поясов и с интересом понюхала остатки кошачьих консервов.

– Вот тебе, – я достал из холодильника пакет молока. – И запомни, если ты будешь сегодня орать, если посмеешь еще раз разлить молоко! Я… Шкуру с тебя спущу, – почему-то шепотом пообещал я, оглянувшись по сторонам. К счастью, соседи мои не понимали русского языка.

С тяжелым сердцем запер я свою квартиру, и, спускаясь по лестнице, постоял на ступеньках минут пять, прислушиваясь к происходящему за входной дверью. Все было тихо, и, успокоившись, я поехал на работу.

Судьба настигла меня в начале двенадцатого, когда зазвонил телефон.

– Алло, – чертыхнулся я, оторвавшись от экрана компьютера.

– Мистер, – дальше следовала моя фамилия, как всегда до неузнаваемости искаженная.

– Да, – тяжело вздохнул я, предчувствуя, что мне собираются что-нибудь продать.

– Мы звоним из агентства по защите домашних животных. Согласно нашим сведениям, вы – владелец кошки, кличка Багира, серо-белой масти, недавно ввезенной в Соединенные Штаты Америки.

– Совершенно верно, – я судорожно соображал, что мне делать дальше, и решил, что буду говорить правду, правду и ничего, кроме правды.

– Мы бы хотели предупредить вас о том, что неосмотрительное обращение с животным влечет за собой уголовную ответственность согласно законам штата Калифорния.

– Да в чем, собственно, дело? – насторожился я.

– К нам поступила информация. Из вашей квартиры целый день раздается громкое мяуканье.

– Послушайте, ну и что с того? Я только два дня назад привез свою кошку из Москвы, которая в России, а не во Флориде. У животного десинхроноз, смена обстановки. Я же не могу отвечать за перепады кошачьего настроения.

– Тем не менее, мистер, в обстановке любви и заботы, животные никогда не издают надрывных воплей, да еще несколько часов подряд. Возможно, вы не позаботились о питании. Вы в курсе того, что домашние кошки любят разнообразную диету: консервы, печенье, свежее молоко, рыбу.

– Да, я купил несколько банок с консервами, но кошка от них отказалась.

– Этого не может быть! – моя собеседница прониклась праведным негодованием. – Вы ничего не перепутали? Может быть, вы купили собачьи консервы?

– Да какой там… – Дамочка на другом конце телефонной линии начала меня раздражать. – Послушайте, не обращайте внимания на всяких идиотов…

– На вашем месте, я бы не стала называть обеспокоенных и ответственных граждан идиотами. Это характеризует вас не лучшим образом. Мистер, я бы хотела вас предупредить… Вас подозревают в истязании домашнего животного. Вивисекция, сексуальные извращения – серьезные обвинения, имейте это в виду! Вас могут ожидать крупные неприятности. Вы потеряете работу, и можете даже оказаться в федеральной тюрьме!

– Всего доброго, пожалуйста, мне больше не звоните! – Я в ярости бросил трубку. И, как выяснилось, сделал большую ошибку, потому что через пару часов ко мне прибежала перепуганная до смерти секретарша.

– К вам… – она задыхалась и от ужаса вставляла в разговор испанские слова. – Санта Мария! Полиция.

И действительно, в холле меня ожидал страж порядка с внушительной кобурой и незадействованными пока наручниками, нацепленными на пояс. Полицейский был здоровенным, начинающим лысеть верзилой с маловыразительной физиономией.

– Ваши водительские права… Подпишитесь, – страж порядка извлек толстую пачку разноцветных бумаг. – Фиолетовая копия – ваша, желтая – пойдет в муниципалитет, розовая – в комиссию по защите животных, зеленая – в окружной суд. Вы имеете право нанять адвоката. Вы заподозрены в нарушении статьи пятьдесят два, подпункт три, свода законов штата Калифорния.

– Я ничего не понимаю, и ничего не буду подписывать.

– Ваше право, но я бы не советовал оказывать сопротивление властям. Это ничего не изменит.

– Да что произошло, в конце концов!

– Подпишите вот здесь: «Вы уведомлены в том, что ваша квартира была вскрыта представителями общества охраны животных», и вот здесь: «Ваша кошка конфискована тем же обществом и временно, до выяснения определенных обстоятельств, определена в питомник».

– Я… Почему? Квартира? Какое вы имеете право?

– Вы можете обжаловать решение в суде. Распишитесь вот здесь.

– Да что происходит, в конце концов!

– Это извещение о том, что на вас заведено дело в министерстве правосудия по подозрению в истязательстве домашних животных.

– Ах, вот оно что! – Желчь ударила мне в голову. – Это трогательно. Я сижу на работе и истязаю животное! Да что, вы все, рехнулись, что ли? Это вообще не моя кошка!

– Я просто выполняю свою работу, мистер. Существует установленный порядок. Вначале надо завести дело. Счет за содержание и транспортировку кошки в питомник вам пришлют по почте в течение двух недель. Вы выбираете маленькую клетку, среднюю или большую?

– Я выбираю? Клетку? – Нет, мне это все снится? – Я недовольно ущипнул себя за руку.

– Маленькая клетка для кошки, пожалуй, будет маловата, она годится для хомячков, стоимость семнадцать девяносто девять в сутки плюс федеральный налог. Я бы вам посоветовал выбрать большую клетку, тридцать пять девяносто девять за день. В таких случаях судья положительно оценивает щедрость, проявленную подсудимым.

– Я не хочу быть подсудимым! – Пространство потеряло устойчивость. – Я люблю животных, никогда их не обижал, я купил кошке консервы и молоко. Я не знаю, что еще …

– Я все понимаю, мистер, – полицейский зевнул. – Поверьте, мне эта работа не доставляет удовольствия. Но порядок есть порядок. На вас поступила жалоба жильцов, подкрепленная свидетельством общества охраны животных. И вы находитесь под подозрением. А мы обязаны завести на вас дело. Через две-три недели вам пришлют письмо из министерства правосудия, вы будете занесены в базу данных потенциальных нарушителей прав животных. Распишитесь…

Попал я в переплет, нечего сказать. И пропал бы окончательно, если бы не Скотт Аделис-младший. Аделисы все без исключения происходили откуда-то с Сицилии, но это было давно: Аделисы-прадедушка, дедушка и Аделис-старший были знамениты в округе своими макаронными изделиями. В семье не без урода: Скотт-младший презрел фирменные спагетти, пошел учиться в университет и теперь работал в соседнем «кубике».

– Хммм… – Скотт проводил получившего бесчисленные подписи полицейского скептическим взглядом. – Они что, каждого съездившего в Россию по возвращении допрашивают с пристрастием? Или ты уличен в контрабанде наркотиков?

– Все гораздо хуже, – махнул я рукой. – Я – вивисектор. Ты любишь кошек, Скотт?

– Ненавижу, – признался мой собеседник.

– Тогда слушай, – и я наябедничал на соседей, общество охраны животных и местную полицию.

– Боже всемогущий! – Скотт недоверчиво посмотрел на меня. – Это правда?

– Клянусь всеми святыми и религиями… Правда, чистая правда, и ничего, кроме.

– Мдаа… – приятель мой озабоченно потер лоб. – Это дело требует серьезной проработки.

– Да какая тут еще может быть проработка… Влип я, и все тут.

– На спор, – в глазах Скотта мелькнула хулиганская искорка. – Если я тебя в течение 24 часов полностью, и безо всяких последствий вытаскиваю из этой истории, ставишь мне выпивку в баре в неограниченном количестве. Если я проигрываю, ставлю тебе. Идет?

– Идет, идет, – спор этот показался мне идиотским, ставки смешными, к тому же у меня были все шансы выиграть пари.

Без Багиры дома было пусто. Стояла недопитая тарелка с молоком, и лежала зелененькая бумажка, извещавшая меня о том, что в квартире моей побывали непрошеные гости, а сделано это по запросу полиции и при согласовании с администрацией дома. Я уже собрался снять трубку, чтобы известить Сергея об экспроприации его любимицы, как телефон сам разразился звонком.

– Привет, – это звонил Скотт. – Кажется, ты в проигрыше. Выходи на улицу, я в двух кварталах от тебя, едем в питомник забирать твою кошку.

– Да как… Что?

– Объяснения потом. Одевайся скорее, я уже на соседней улице.

– Итак, – Скотт сладострастно обнимал руль. – Акт первый: питомник для обездоленных зверушек…

В питомнике нас ждала пожилая женщина с недовольным лицом. Я бы такой ни за что не доверил охрану любых животных.

– Обрати внимание на сервис: кошечка твоя накормлена и заранее заготовлена для передачи законному владельцу, – не унимался Скотт. Происходящее его явно забавляло.

Клетка с Багирой была открыта безо всяких формальностей, и кошка выдана мне на руки. По-моему, Багире на все происходящее было совершенным образом наплевать: она невозмутимо вылизывалась.

– Акт второй. Полиция, – Скотт засунул руку куда-то под сиденье, и на меня ворохом посыпались разноцветные квитанции. – Твоя подпись? Узнаешь?

– Узнаю, – угрюмо буркнул я.

– Так вот, ничего не было, запомни. В участке и следа твоего дела не осталось. И не вздумай соваться, да узнавать, что к чему.

– Да как тебе все это удалось?

– Секрет фирмы, – Скотт усмехнулся.

– Ну все-таки, это же мистика, у тебя что, дядя – самый главный полицейский?

– Только между нами. – Спаситель мой нахмурил брови и приложил палец к губам. – Запутанные и осложненные обстоятельствами семейные связи. Взаимные одолжения. Дележ доходов между ответственными чиновниками. Средства на предвыборную кампанию, да мало ли… А теперь – занавес, едем в бар. Почему я не слышу аплодисментов?

– Слушай, эта кошка притягивает к себе мафиозные структуры и криминальные элементы России и Америки. Давай вначале сплавим ее хозяину, а потом уже напьемся, а то у меня какое-то суеверное чувство. Здесь недалеко, минут пять ехать…

Скотт остался ждать меня в машине, а я бегом поднялся по лестнице, предвкушая момент, когда, наконец, избавлюсь от своей спутницы.

– Привет, – Серега широко улыбался, совершенно не подозревая, что мне пришлось пережить из-за его любимой кошечки. – Багирочка, красавица ты моя! Какая ты пушистая стала…

– Делай, что хочешь, но забирай свою бандитку… – Я решительно сунул кошку на руки старому знакомому.

– Эээ, – Сергей смущенно отвел глаза в сторону, и протянул Багиру мне. – Слушай, ты извини, так получилось… Я как раз собирался тебе позвонить. Я ведь завтра улетаю в командировку на месяц, у нас в Таиланде линия сломалась, все инженеры на ушах стоят. Так неудачно вышло… И еще, ты уж извини, что я сразу все на тебя вываливаю.

– Ну, что еще – в груди у меня похолодело.

– Да Ленка звонила, она как раз через две недели в гости прилетает. Ты ее, конечно, встретишь в аэропорту? Она у меня поживет, я ключи оставлю. А Багира пусть побудет у тебя до Ленкиного приезда, ладно? Может быть, повозишь Ленку немного, покажешь ей местные достопримечательности, не сидеть же ей одной. Выручи, будь другом. Я в долгу не останусь…

Пропал я, видит Бог. И не только из-за кошечки. Кстати, как она там, в автомобильном салоне? Наверняка, рвет сиденья когтями и надрывно орет. Еще вызовет какой-нибудь благонадежный прохожий полицию… Впрочем, наплевать, автомобиль принадлежит наследнику макаронного клана, а он все равно выйдет сухим из воды.

Ничем хорошим вся эта история не закончится. Сейчас, после третьей рюмки дорогого коньяка, это совершенно очевидно, несмотря на громкую музыку, и рассказывающего неприличный анекдот Скотта. Сердце начинает стучать: Лена приезжает всего через две недели. Я ведь всенепременно наделаю глупостей. Стоит только на долю секунды расслабиться, и пошло-поехало, и не знаешь уже, как выкрутиться, с каждым витком непреодолимой спирали судьбы увязаешь все глубже и глубже. Где-то роковое мгновение, когда можно было всего избежать… Хотя, если задуматься, все мы обязаны своим существованием таким вот безрассудным мгновениям. Быть может, именно они и делают нашу жизнь интересной и непредсказуемой?

Конец