Текст книги "Этнофункциональная коррекция образной сферы личности осужденных за насильственные преступления"

Автор книги: Александр Сухарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Александр Сухарев, Анна Чулисова
Этнофункциональная коррекция образной сферы личности осужденных за насильственные преступления

Российская академия наук

Институт психологии

© ФГБУН Институт психологии РАН, 2013

Введение

Системный кризис культурно-исторического развития России на современном этапе коснулся прежде всего нравственной основы социума. Разрушительные тенденции в нравственной сфере, системе социальных норм, правил, этических принципов, аморальное поведение, распространение ценностей криминальной субкультуры обусловливают аномию, рост криминализации общества (Богорев, 2008; Давыдов, 1990; Мертон, 1966; Осинский, 2006; Сучкова, 2011; Юревич, Ушаков, 2011; и др.). Как одно из опаснейших последствий сложившейся ситуации, в последнее время (особенно в период с 2001 по 2009 гг.) наметился рост не только количества насильственных преступлений, но и их рецидивов. В настоящий момент происходит увеличение рецидивов таких насильственных преступлений, как нанесение телесных повреждений различной степени тяжести, убийство, разбой и др. (Иншаков, 2011). В связи со сказанным, перед исследователями в области пенитенциарной психологии встает важнейшая задача поиска наиболее эффективных способов вторичной профилактики преступного поведения, в частности – методов психокоррекционной работы с осужденными.

Анализ научной литературы показал, что применяемые в исправительных учреждениях методы психокоррекции не учитывают в должной мере негативное влияние на личность такой специфической черты современной культурно-исторической ситуации, как «этнокультурная мозаичность общества» (Тишков, 1993), неоднородность его ментальности. Высокая значимость этого фактора в современной жизни доказана во многих исследованиях (см.: Галич, 2008; Давыдов, 1990; Змановская, 2008; Сухарев, 2008; и др.), а его последствием является, в частности, рост личностной тревожности, способной стать, в свою очередь, психологической основой криминального поведения. Этнокультурная «мозаичность» общества и «этническая маргинальность личности» (Сухарев, 2008) могут обусловливать такие личностные особенности, как агрессивность и искажение нравственных ценностей (Мэй, 2001; и др.).

Между тем, исследования С. Д. Дерябо, Б. А. Душкова, В. И. Панова, В. Хесле, Г. В. Шейнис и др. показывают, что общение с объектами природы способствует формированию нравственных качеств личности и связано с усвоением правовых норм (Дерябо, 2002; Душков, 1987; Панов, 2006; Хесле, 1994; Шейнис, 1995, 2009). Таким образом, назрела проблема системного учета разнородных этнокультурных (природно-климатических, культурных, конфессиональных, социальных и др.) факторов в исследовании их влияния на личностные особенности, способствующие возникновению криминального поведения, и учета данных факторов в процессе психологической коррекции. На наш взгляд, исторически актуальным решением данной проблемы является предложенная нами этнофункциональная парадигма (Сухарев, 2008), системно, на единой методологической основе, учитывающая все вышеперечисленные факторы, влияющие на личность и ее поведение в целом.

В инструментальном плане актуальными и продуктивными представляются методы этнофункциональной коррекции, опирающиеся на регулятивный потенциал изменения этнической функции пространственных (на момент обследования) и онтогенетических характеристик образной сферы личности (Гостев, 2007).

Важнейшей психической структурой, регулирующей психические процессы, состояния, поведение личности, является самоконтроль (Психология…, 1990, с. 351). Одним из показателей самоконтроля выступает когнитивный контроль эмоциональной сферы. Вместе с тем, важнейший регулятор поведения личности – это ее отношение к моральным ценностям, составляющее ее нравственную сферу. Нравственная сфера личности, в частности, регулирует ее отношение к праву, что, наряду с другими личностными особенностями, может обусловливать либо наличие, либо отсутствие противоправного поведения (Анисимов, 1985; Гусейнов, 1974, Хайкин, 1992; и др.).

Учитывая все вышеизложенное, мы предприняли исследование характера влияния этнофункциональной коррекции образной сферы осужденных за насильственные преступления на особенности эмоциональной, когнитивной и нравственной сфер их личности, результаты которого будут представлены в данной книге.

В теоретико-методологическом плане мы опирались на психологическую концепцию возникновения преступного поведения (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996) и теорию отношений В. Н. Мясищева (Мясищев, 1995). Так как психический образ обладает регулятивной функцией по отношению к эмоционально-мотивационной сфере, мышлению, нравственности, к правовым нормам и др. (Арнхейм, 1994; Величковский, 1982; Ильин, 2000; Kosslyn, 1980; Richardson, 1977), мы опирались также на концепцию образной сферы личности (Гостев, 2007). Системный учет влияния различных факторов на особенности личности осужденных за насильственные преступления осуществлялся с позиций разработанной нами этнофункциональной парадигмы, опирающейся на психологическую категорию образа как «единицу психического» (Шихирев, 1993; Holt, 1978). Базовым понятием этнофункциональной парадигмы является понятие этносреды, включающее внутренние (антропо-биологические, психологические), внешние (природно-климатические, социокультурные), а также трансцендентные (Бог, духи природных стихий и явлений) этнические признаки. Каждый элемент образной сферы личности – вторичный образ (Ломов, 1984) этносреды – наделен этнической функцией. Функция образа может быть этноинтегрирующей, т. е. объединяющей личность с родной этносредой, или этнодифференцирующей, разобщающей с ней. В общем случае любой образ является одновременно и этноинтегрирующим, и этнодифференцирующим – по отношению к различным этносам и этническим системам. Этносреда представлена в психике человека совокупностью образов, а в идеале – системой данных образов.

В настоящем исследовании в ходе этнофункциональной коррекции личности был предпринят эксперимент по восстановлению у осужденных образов родной для них природы (т. е. этноинтегрирующих образов). Как показано в этнофункциональных исследованиях, ведущую роль в развитии личности, в ее поведении играет отношение к этим образам, наряду с культурными, антропологическими, религиозно-этическими характеристиками этносреды (Сухарев, 2008). Данная роль образов природы можно объяснить тем, что они раньше, чем, например, сказочные или религиозно-этические, появляются в онтогенезе и тем самым во многом определяют дальнейшее развитие личности.

Существенной методологической особенностью данного исследования было сочетание номотетического и идиографического подходов в целях полноты психологического познания. В работе даны идиографическое описание и анализ психологических изменений, происходивших с конкретными испытуемыми в период проведения формирующего эксперимента (см. Приложение 2). Ряд описанных идиографических случаев подтвердил результаты номотетического исследования (и теорию, и статистику). Если же имело место расхождение результатов, то идиографический метод позволял выявлять причины подобных несоответствий.

Кроме того, для обоснования детерминирующего характера воздействия образов природы на нравственные особенности личности, помимо формирующего эксперимента (психологической этнофункциональной коррекции) на материале этноинтегрирующих образов природы, была осуществлена психологическая коррекция с использованием в процессе работы этнодифференцирующих (экзотических) образов природы (т. е. предполагалось получение противоположного по смыслу результата, по сравнению с применением этноинтегрирующих образов).

Научная новизна исследования состоит в том, что была выявлена обусловленность особенностей эмоциональной, когнитивной, а также нравственной сфер личности осужденного за насильственное преступление этнофункциональными онтогенетическими и пространственными характеристиками ее образной сферы. Экспериментально установлено, что восстановление именно этноинтегрирующих образов природы в образной сфере осужденных за насильственные преступления может обусловить положительные изменения особенностей их личности, а именно – снижение уровня тревожности, степени эмоционального торможения когнитивных процессов, повышение уровня продуктивного мышления, а также более позитивное отношение к заповедям Закона Божьего (теоретически – в силу принципа этнофункциональной системности).

Новым и наиболее важным практическим результатом настоящего исследования стало то, что в нем были показаны изменения нравственных особенностей личности осужденных (а именно – принятие ими заповедей Закона Божьего) в процессе активизации образов родной природы в образной сфере их личности. Данный результат имеет адекватное объяснение с позиций этнофункциональной парадигмы в психологии.

Глава I
Анализ научных исследований по проблеме психологической коррекции особенностей личности осужденных

1.1. Личностные особенности осужденных

Личность осужденного в условиях отбывания наказания

Личность преступника в криминальной психологии традиционно рассматривается как интегрированная структура социальных, демографических, культурных, психологических, уголовно-правовых, мотивационно-потребностных, а также нравственно-ценностных характеристик, которые обусловили совершение преступного деяния, что нашло подтверждение в приговоре суда, вступившем в законную силу (Бовин, Кокурин, Мокрецов, 2004; Еникеев, 2001; Романов, 2012). По утверждению В. Н. Косарева, личность совершает преступление в силу сформировавшихся антисоциальных взглядов, привычек и установок, а также под воздействием криминогенной ситуации (Косарев, 2007).

Как отмечают Б. Г. Бовин, А. В. Кокурин и А. И. Мокрецов, понятие личности преступника по смыслу схоже с понятием личности осужденного, которое в определенной степени имеет условный, формальный характер, так как отнесение того или иного деяния к числу криминальных и уголовно наказуемых зависит от решения суда. Личность осужденного трактуется как интегрированная структура вышеперечисленных характеристик, которые в совокупности определяют степень ее готовности соблюдать установленный порядок отбывания наказания, проявляющуюся в отношении к сотрудникам и другим осужденным, к тюремной субкультуре, к трудовой деятельности, к воспитательным воздействиям, к режимным требованиям, к планам дальнейшей жизни после освобождения (Бовин, Кокурин, Мокрецов, 2004). В связи со сказанным, понятие личности преступника отличается от понятия личности осужденного тем, что последнее включает в себя аспект отношения к условиям отбывания наказания в исправительном учреждении.

Безусловно, изоляция от общества является мощнейшим фактором модификации поведения личности. Находясь в исправительном учреждении, человек испытывает влияние режима, регламентирующего ее поведение, криминальной (тюремной) субкультуры, а также разнообразных мер воспитательного, социального, психологического характера, направленных на ее исправление (Еникеев, 2001; Поздняков, 2000а).

В работе Ю. К. Александрова криминальная субкультура определяется как образ жизнедеятельности лиц, составляющих криминальные группы и придерживающихся определенных законов и традиций (Александров, 2002, с. 4). Признаками криминальной субкультуры являются определенные татуировки, жаргон, тюремная лирика, блатная музыка, «воровские» и «тюремные» законы и традиции, стратификация (т. е. социально-групповое расслоение криминализированной общности), криминальная «идеология» и «этика» и др. (Александров, 2002; Богорев, 2008; Еникеев, 2001; Олейник, 2001; Пирожков, 2001; и др.). Ценности криминальной субкультуры являются важнейшим регулятором поведения личности осужденного, обладают высокой степенью референтности для нее в силу действия механизмов подражания, прессинга, которые постоянно создают ситуации фрустрации, психической травмы, переживания одиночества в условиях групповой изоляции (Лапшина, 2007; Штефан, 2009).

Как отмечает В. М. Поздняков, «складывающиеся в среде осужденных нормы, обычаи, традиции и ритуалы, отражая их коллективные представления, всегда направлены на сплочение и приспособление к специфичным условиям тюремной среды. Однако атрибутивные элементы криминальной субкультуры, внедряемые в местах лишения свободы группировками асоциальной направленности для завоевания власти, оказывают нравственно деформирующее влияние на личность осужденных и характер их взаимоотношений, что в итоге ведет к конфликтам и даже преступлениям в исправительных учреждениях» (Поздняков, 2000а, с. 174).

Американский ученый Д. Клеммер выделяет феномен «призонизации», или криминального заражения (от англ. prison – тюрьма), который заключается в приспособлении осужденных, долгосрочно лишенных свободы, к криминальной субкультуре. Анализируя сущность данного феномена, автор делает вывод о том, что осужденные по-разному приспосабливаются к нормам, правилам, ценностям криминальной субкультуры (Clemmer, 1958).

В исследовании А. Г. Белобородова показано влияние криминального заражения в исправительных учреждениях на личность осужденного (Белобородов, 1999). Автором установлено, как у осужденных за преступления по неосторожности, не имевших криминального прошлого, в процессе отбывания наказания меняется правосознание: они постепенно начинают негативно воспринимать правовую сферу. В дальнейшем у таких осужденных могут формироваться устойчивые асоциальные представления, установки, которые обусловливают криминальную, противоправную ориентацию их личности.

Для осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях, характерен низкий уровень развития социальной идентичности, у них почти отсутствует принадлежность к какому-либо социальному статусу, социальной группе или роли (Макарова, 2004). За период пребывания в исправительных учреждениях у осужденных ослабляются или приобретают неустойчивый характер их социально-ценностные связи (с семьей, родственниками, знакомыми, друзьями и т. д.). Осужденный начинает идентифицировать себя со своим окружением, что выражается в принятии криминальной субкультуры. Ю. В. Макарова отмечает, что чем больше осужденный принимает правила, ценности криминальной субкультуры, тем выше степень его социально-психологической дезадаптированности после освобождения.

В работе норвежского ученого Й. Галтунга показано, что осужденный стремится к установлению контактов с другими осужденными; автор неоднократно подчеркивает то важное значение, которое имеет солидарность в их среде (Щербаков, 2009). Однако К. Оберг отмечает, что осужденный, попадая в условия лишения свободы, испытывает и сильный «культурошок» (Furnham, Bochner, 1986), который проявляется в крайней напряженности, чувстве потери (близких, статуса, работы, свободы и т. д.), в «сбое» в ролях, ролевых ожиданиях, ценностях, самоидентификации в целом, в тревоге, чувстве неполноценности, вызванном неспособностью совладать с новой средой, а также в чувстве отверженности обществом (Щербаков, 2009).

Согласно исследованиям А. И. Мокрецова (Мокрецов, 1998) и Г. В. Щербакова (Щербаков, 2009), социально-психологическая адаптация может рассматриваться как процесс изменения направленности личности осужденного, адекватно или неадекватно отражающей объективно существующие условия и требования, установленные в исправительном учреждении. Принятие или отклонение данных требований определяет поведение осужденного в данном учреждении. С одной стороны, осужденный адаптируется к официальным отношениям, которые регламентированы требованиями режима отбывания наказания и правилами внутреннего распорядка, а с другой стороны – к межличностным неофициальным отношениям в среде осужденных (Поздняков, 2000а). «Позитивная адаптация предполагает такое поведение осужденных в новой среде, которое обеспечивает выработку социально значимых навыков, привычек, отношения к окружающим, целей и жизненных планов, что способствует в итоге ресоциализации личности преступника» (Щербаков, 2009, с. 73). В свою очередь, «Адаптация к негативным факторам и условиям среды исправительного учреждения предполагает включение осужденного в деформированную систему отношений, в которой преобладают криминогенное общение, уголовные традиции и субкультура» (там же).

По замечанию А. И. Мокрецова и В. В. Новикова, при проведении социальной, воспитательной, а также психологической работы с осужденными крайне важно учитывать влияние на них криминальной субкультуры (Мокрецов, Новиков, 2006, с. 82).

В своей работе А. И. Мокрецов в качестве социально-психологического ядра криминальной субкультуры выделяет неформальную нормативно-ценностную систему – относительно устойчивую совокупность специально выработанных правил, принципов и стандартов поведения, которые разделяются, поддерживаются большинством осужденных, детерминируют их активность и определяют положение, а также степень влияния в среде ближайшего окружения (Мокрецов, 1998, с. 53). Неформальная нормативно-ценностная система включает в себя определенные неформальные санкции, которые выступают в качестве механизма тотального контроля системы взаимоотношений осужденных. При помощи данных санкций поведение, отклоняющееся от внутригрупповых стандартов, подвергается жесткому корректированию, обеспечивая тем самым единообразие и согласование совместных действий осужденных и поддерживая на должном уровне устойчивость групповых структур. К неформальным санкциям относятся вербальное давление, агрессивное физическое воздействие, публичное или групповое осмеяние или порицание поступков и т. д.

Очевидно, что наличие в исправительном учреждении автономного нормативного пространства является мощным криминогенным, а также конфликтогенным фактором, существенно осложняющим психологическую, воспитательную работу с осужденными. Консервативность неформальной нормативно-ценностной системы формирует тотальную зависимость осужденного от нее.

Характеристика личности осужденного

Как отмечают специалисты в области криминальной психологии, преступное поведение обусловлено определенными особенностями личности (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Борисова, 2008; Романов, 1998). Согласно определению, особенности личности с криминальным поведением представляют собой относительно стабильную совокупность типологических качеств индивида, его личностных свойств, черт характера, обусловивших совершенное им преступное деяние (Аминов, 2009; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Еникеев, 2001). Показано, что особенности личности с криминальным поведением (преступника) далеко не всегда обусловлены актуальной неблагоприятной социальной ситуацией. По мнению ряда авторов, данные особенности представляют собой фундаментальные характеристики личности (Аминов, 2009; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Еникеев, 2001).

Исходя из «фундаментальности» данных особенностей, мы полагаем, что у личности преступников – и, в частности, у осужденных – имеются типические психологические особенности, которые потенциально предрасполагают при определенной ситуации к совершению противоправных поступков.

Анализ ряда зарубежных исследований показывает, что определенные психологические особенности не только способствуют совершению преступлений, но и воздействуют на их характер. Например, у преступников с определенными психическими нарушениями криминальное поведение чаще связано с физическим насилием, чем у преступников без таких нарушений (Гулевич, 2006).

Мы исходим из того, что фактором, способствующим совершению преступления, является наличие у личности с криминальным поведением определенных специфических особенностей, которые в той или иной мере – в зависимости от времени отбывания наказания, степени ресоциализации и т. д. – характерны и для личности осужденных, совершивших преступления.

В качестве особенностей эмоциональной сферы личности осужденных исследователями отмечаются психическая незрелость (инфантильность), тревожность, эмоциональная неустойчивость, импульсивность, агрессивность, слабо развития эмпатия, обусловленные задержкой эмоционального развития и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Антонян, Еникеев, Эминов, 1996; Шиханцов, 2006; Юсупов, 1996; Dodge, Coie, 1987; Megargee, 1966; и др.).

В частности, в исследованиях Е. В. Васкэ, С.Н. Ениколопова, В. Н. Кудрявцева, Ф. С. Сафуанова и др. особое внимание уделяется агрессивности как важнейшей характеристике личности осужденного (Васкэ, 2009; Ениколопов, 1984; Кудрявцев, 1998; Сафуанов, 2003). В работах Е. В. Васкэ и В. Н. Кудрявцева показано, что личность в момент совершения преступления вымещает агрессию, причиной возникновения которой является нахождение в психотравмирующей ситуации. В частности, Ф. С. Сафуанов отмечает, что сдерживающими факторами в формировании агрессивной мотивации являются склонность к чувству вины, страх наказания, развитая эмпатия, стремление к социальному одобрению и др.

К особенностям когнитивной сферы личности осужденных относятся некоторая ригидность мышления, затруднения в решении абстрактных задач, сниженная оперативность мышления, недостаточный уровень обшей вербальной культуры, расчетливость, неумение учитывать прошлый опыт, нарушение процесса прогнозирования будущего, связанная с этим неадекватная оценка ситуации и перспективы, а также недостаточная степень усвоения системы моральных ценностей и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Менделевич, 1998; Пастушеня, 1998; Садрисламов, 2006; Майоров, 2009; Васильева, 1997; Кудрявцев, Семенова, 2002).

Помимо этого, важной особенностью личности осужденного, характеризующей ее эмоциональную и когнитивную сферы, является недостаточный самоконтроль, или нарушение гармоничного взаимодействия «аффекта и интеллекта» (Выготский, 1960, с. 60). Об этом свидетельствуют результаты эмпирических исследований, проведенных В. С. Грачевым (Грачев, 2009), О. Г. Митченко (см.: Сухарев, 2008, с. 431–436), Д. В. Сочивко и В. М. Литвишковым (Сочивко, Литвишков, 2006).

Среди особенностей личности осужденных важную роль играет их специфическое отношение к праву, социальным нормам, а также моральным ценностям. По утверждению К. А. Абульхановой, именно мораль является наиболее общим регулятором поведения личности (Абульханова, 1999). К особенностям нравственной сферы личности осужденных относятся отсутствие внутренних моральных критериев и, как следствие, враждебное отношение к социальным и правовым нормам, отвержение моральных ценностей, низкий уровень правосознания, наличие склонности к совершению противоправных поступков и др. (Борисова, 2008; Ратинов, Ефремова, 1988). Еще П. И. Ковалевский отмечал, что «особенно поражена нравственность этих людей: у них недостает высших нравственных чувств, или они в зачаточном и слабо выраженном состоянии, – и, напротив, резко и чрезмерно выражены низшие животные чувства, причем последние преобладают и управляют действиями рассудка» (Ковалевский, 1990, с. 128).

Для нашей работы особенно важным представляется вывод исследователей о том, что для осужденных характерно «разбойничье отношение к природе» – к домашним и диким животным, лесу, водоемам и пр. (Антонян, Еникеев, Эминов, 1996, с. 123).

Вместе с вышеперечисленными особенностями, личность осужденного характеризуется также слабым развитием коммуникативных навыков, отчужденностью, чувством изолированности, стремлением к соблюдению дистанции между собой и окружающей действительностью, настороженностью и подозрительностью по отношению к людям, склонностью к критике окружающих, экс-тернальным локусом контроля (склонностью человека видеть источник управления своей жизнью преимущественно во внешней среде), сниженным уровнем ценностного отношения к действительности, недостаточной социальной адаптированностью, антиобщественной ориентацией и др. (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Кудрявцев, 1998; Ратинов, Ефремова, 1988, Истомин, 2011; Майоров, 2009; Быков, 2004).

По замечанию М. И. Еникеева, отличительной особенностью личности осужденного является также и дезинтегрированность ее ценностно-регуляционной системы: преступление совершается в результате отчуждения от социальных ценностей и извращенного отношения к социальной действительности (Еникеев, 2012).

В центре внимания многих криминально-психологических исследований находятся различные типы личности преступников (Ковалев, 1968; Познышев, 2007; Berkowitz, 1962; Миньковский, 1971). По объекту посягательства, характеру преступных действий выделяют три наиболее крупные типологические группы осужденных преступников, характеризующиеся социально-ценностной деформацией личности: корыстные, насильственные и корыстно-насильственные (Еникеев, 2012; Романов, 2012).

В исследовании Ю. М. Антоняна с соавт. и в работе М. И. Еникеева и В. Е. Эминова выявлено, что осужденные, совершившие такие насильственные преступления, как разбой, убийство, нанесение телесных повреждений, в отличие от осужденных за ненасильственные преступления, характеризуются более типичным профилем личности (по шкалам MMPI). Для них более характерны выраженная агрессивность, значительная отчужденность от социальной среды, наибольшая неуправляемость поведения, пренебрежение социальными нормами, а также внезапность асоциальных поступков (Антонян, Голубев, Кудряков, 1989; Еникеев, Эминов, 1996).

Согласно исследованиям Р. С. Дьяконовой, М. И. Еникеева, Э. П. Котовой, М. В. Кутеповой, Т. В. Мальцевой, Е. Г. Самовичева, Ю. В. Чуфаровского и др., характерными особенностями личности осужденных, совершивших насильственные преступления, являются: низкий уровень социализации и общей культуры, слабо развитая способность к самостоятельной и устойчивой социальной адаптации, деформация системы базовых социальных ценностей, дефектность социальной идентификации, импульсивная агрессивность, крайне сниженный самоконтроль, ригидность, подозрительность, восприятие окружающей действительности как враждебной, повышенная чувствительность к любым проявлениям межличностного взаимодействия при выраженной зависимости от него и др. (Дьяконова, 2007; Еникеев, 2012; Котова, 1980; Кутепова, Мальцева, 2007; Самовичев, 1987; Чуфаровский, 2009). В конфликтной ситуации личность осужденного за насильственные преступления характеризуется неспособностью контролировать агрессивные побуждения, прогнозировать развитие конфликта и последствия агрессивных действий, неспособностью использовать конструктивные стратегии разрешения конфликтных ситуаций.

Осужденные, совершившие тяжкие насильственные преступления (убийства, истязание, изнасилование), отличаются крайней десоциализированностью, стереотипизированностью агрессивного поведения, асоциальных поведенческих схем, устойчивой направленностью личности на совершение насильственных деяний, крайним эгоцентризмом, устойчивым конфликтом с определенной частью социального окружения, стремлением к немедленному удовлетворению спонтанно возникающих желаний, крайне циничным отношением к другим людям и др. Для них агрессивность часто является доминирующим способом самоутверждения, а жестокость деяния – самоцелью.

В исследовании И. С. Дорошенко, О. Б. Пановой, Н. Е. Фетисовой показано, что изоляция от общества способствует повышению тревожности, возбудимости, эмоциональной неустойчивости, непредсказуемости поведения, агрессивности осужденных за насильственные преступления (Дорошенко, Панова, Фетисова, 2012).

В работе Е. А. Щелкушкиной выявлены два основных типа личности осужденных за убийство: 1) осужденные с высокой степенью самолюбования и низкой степенью коммуникативности, 2) осужденные с низкой степенью самолюбования и высокой степенью коммуникативности. Под самолюбованием здесь понимается уверенность в себе и неадекватно завышенное самоуважение (Щелкушкина, 2011).

Как отмечают А. И. Мокрецов, В. П. Голубев, А. В. Шамис (Рабочая книга пенитенциарного психолога, 1998) и др., среди осужденных за насильственные преступления можно выделить следующие типы личности: возбудимый, импульсивный (неуправляемый), ригидный (упорный), гипертимный (активный), демонстративный, безвольный. Для возбудимого типа личности осужденных за насильственные преступления характерны стремление к лидерству, агрессивность, вспыльчивость, склонность к накоплению аффекта, частые вспышки ярости по любому, даже незначительному, поводу. Особенности данного типа личности сходны с особенностями импульсивного типа, однако у последнего они более выражены. Кроме того, осужденные импульсивного типа плохо усваивают как общепринятые социальные нормы, так и нормы тюремной субкультуры, поэтому их поведение часто носит непредсказуемый характер. Поведение ригидного типа личности осужденных обусловлено их честолюбием и целеустремленностью. Они часто стремятся занять лидирующее положение, однако, в отличие от осужденных возбудимого типа, у них сформированы определенная жизненная позиция и соответствующая ей линия поведения. Для ригидного типа также характерны прямолинейность, завышенная самооценка, категоричность в суждениях, решительность в поступках. У гипертимного типа личности осужденных выражены такие особенности, как повышенная активность, избегание ответственности, сниженный самоконтроль, постоянное стремление к удовлетворению своих влечений и т. д. Демонстративный тип отличается стремлением выделиться в группе любым путем, находиться в центре внимания, неадекватно завышенной самооценкой, склонностью к обману. Осужденные данного типа часто неспособны обдумать стратегию своего поведения. Основной личностной характеристикой безвольного типа личности является недостаток волевых качеств, сильно выраженная конформность. В связи с этим они легко попадают под влияние других осужденных.