Текст книги "Капитан и корабль"

Автор книги: Александр Спирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Спирин Александр
Капитан и корабль

Александр Спирин

Капитан и корабль

Капитан опять проснулся до подъема. Вставать не хотелось. Скоро кровать вздрогнет и корабль затянет какую-нибудь песню. Вчера он спел "Пора в дорогу, старина..." Песня понравилась капитану. Он целый день напевал ее, занимаясь топологической кинетикой, ради которой он и забрался в корабль. Чтоб не мешали работать.

Корабль запел: "Вставайте, граф, вас ждут великие дела!"

"Надо же, "граф", – думал капитан, умываясь. – А впрочем, разве "капитан" лучше? Капитан-пассажир, капитан-груз, капитан-балласт".

Он съел завтрак, приготовленный кораблем. Зачем тут вообще человек? Просто искали добровольца в годичный рейс до планеты Ветерок, где испортилась аппаратура связи. Оператор, прибывший туда на практику через квантовый туннель, огляделся и сказал: "Ну и старье! А это что за рычаг?" Вслед за тем раздался треск – и связь оборвалась: перегорел спейсер. Теперь до Ветерка можно добраться только по старинке, на корабле. Новый спейсер лежал в грузовом отсеке, но капитан-балласт не знал, как эта штука выглядит. Его это не интересовало. Его интересовали изофазные полуперекрещения и чтобы никто не мешал.

Капитан доел завтрак и сказал "спасибо". Стол уполз в стену, выдвинулся пульт. Капитан углубился в топокинетику. У него мелькнула идея, еще совсем смутная, и тут корабль сбил его с мысли.

– Капитан, – сказал корабль. И замолчал.

Капитан попытался ухватить идею, но безуспешно.

– Послушай, – возмутился он, – мы же договорились, что во время работы ты обращаешься ко мне только в исключительных случаях. В чем дело?

– Извините, капитан, небольшой сбой, – сказал корабль.

– У тебя бывают сбои? – удивился капитан и снова взялся за изофазные полуперекрещения. И опять, будто нарочно, корабль остановил его на пороге решения. Словно захлопнул дверь перед самым носом.

– Капитан, – сказал корабль.

– Что такое? – заорал капитан.

– Причина обращения отсутствует, – ответил корабль.

Капитан онемел от возмущения.

– Извините, – вкрадчиво сказал корабль, – я все хотел спросить у вас, не перебегала ли вам дорогу перед стартом черная кошка?

– Ты не сломан? – испуганно спросил капитан.

– Нет, я исправен.

– Ты, главное, не волнуйся, – нервно сказал капитан. – Ты исправен, все хорошо, причина обращения отсутствует. Но что-то было, правда?

– Да, – сознался корабль.

– Что же?

– Не могу объяснить. Принцип непричинения лишних волнений.

Капитан почувствовал, что ему становится жарко.

– А тебе не кажется, – вкрадчиво спросил он, – что твое запирательство причиняет мне еще больше волнений?

– Нет, не кажется.

– А теперь, когда я знаю про "нет" и могу подозревать худшее?

– Для поддержания ускорения пришлось увеличить расход горючего, сознался корабль. – Если бы так пошло и дальше, мы не смогли бы выполнить полетное задание. Пришлось бы возвращаться на Землю, но такое решение вправе принять только вы, капитан. Опасная ситуация возникала дважды, но все приходило в норму до того, как я успевал передать вам сообщение.

– А как сейчас?

– Норма, – ответил корабль.

– Не падай духом, – успокоил его капитан. – Разберемся. В конце концов, в твоей памяти все знания человечества.

– Я не нашел объяснения в научных сведениях, – сказал корабль, – а когда привлек ненаучные – ну, про черную кошку, – вы решили, что я сломался.

Капитан отложил неоконченное доказательство и вызвал на экран график расхода топлива. Появилась голубая линия. Перерасходы горючего выглядели на ней, как холмы: плавное нарастание и резкий обрыв. Два пика. Второй заметно тоньше первого, значит, горючее расходовалось быстрее. А высота одинаковая, наверное, это тот критический уровень, когда корабль обращался к капитану. И само обращение устраняло перерасход. Мистика...

Через полчаса капитан сдался. Пора задать работу подсознанию, решил он, и переключился на топокинетику. Время от времени он поглядывал на график. Ничего нового не происходило.

Потом капитан забыл про график. Он вытаскивал из памяти ускользавшее решение – и вдруг увидел его целиком.

– Капитан! – немедленно отреагировал корабль.

– Отстань, – пробурчал капитан. – Сейчас мы перейдем к эн-мерному пространству...

Корабль взывал, требовал, грозил и умолял, но капитан только рычал в ответ, лихорадочно записывая решение. Когда он закончил и взглянул на экран, там выросла огромная ступень, втрое выше первых пиков.

– Пора тормозить, – обреченно сказал корабль. – Один час три минуты пять секунд до начала торможения. Один час три минуты ноль секунд до начала торможения...

Справа вспыхнула ярко-красная точка – видимо, последний момент, после которого на Землю уже не вернуться.

– Пятьдесят пять минут до начала торможения, – выкрикивал корабль. Пятьдесят четыре минуты... Капитан, поздно будет!

Капитан не слышал его. Догадка медленно всплывала у него в голове. Одновременно красная точка угрожающе сдвинулась влево.

– Двадцать три минуты до начала торможения, – бубнил корабль.

– Замолчи, – сказал капитан. – Я знаю, в чем дело.

Как только он это произнес, красная точка съехала в левый конец экрана. Тормозить надо было два часа назад. А голубая линия образовала очередную ступень.

Корабль молчал.

– Изобрази ноль отсчета, – приказал ему капитан.

На экран снизу вплыла белая горизонтальная линия. Пики и ступени сжались и стали незаметными.

– А ты, оказывается, паникер, – сказал капитан.

– Запаникуешь, – нервно возразил корабль. – Мы в безвыходном положении, а я по-прежнему ничего не пониманию.

– Сейчас поймешь, – ответил капитан. – Дело в том, что информация имеет массу.

– Ничего подобного у меня не записано.

– У тебя еще много чего не записано. Пораскинь мозгами. Отчего увеличивался расход горючего как раз в тот момент, когда я находил решение? Новая информация – добавочная масса. И только.

– Может быть, вы еще объясните, откуда она берется? – злорадно спросил корабль, обиженный предложением пораскинуть мозгами.

– Не знаю, – сказал капитан. – Откуда-то из Вселенной. Но это потом, а сейчас нам надо избавиться от лишней массы и долететь до Ветерка. Что мы можем выбросить за борт?

– Ничего, – сразу ответил корабль. – Разве что вы сами, капитан, можете выброситься, но это довольно сложно. Во-первых, люк заблокирован, во-вторых, у вас нет инструментов. Поэтому вы берете вилку, проковыриваете пластиковую стенку – я покажу где – и портите блокировку. Люк придется открывать вручную, но он открывается вовнутрь и вам будет мешать атмосферное давление. Поэтому нужен рычаг. Вы разбираете кресло...

– Стоп, – сказал капитан. – А другого выхода нет?

– Но как же иначе предупредить человечество о том, насколько опасно совершать открытия, особенно те, на которые не рассчитаны ресурсы полета?

Из-под пульта выполз стол. На нем лежала вилка. Внутри кресла что-то тихо зажужжало, со звоном посыпались детали. Капитан вскочил, и в это мгновение от кресла отвалилась ножка.

– Чушь какая-то, – сказал капитан, рассеянно крутя вилку. – Я только что сделал два открытия, а ты предлагаешь мне роль балласта.

– Если бы вы могли их забыть, – возразил корабль, – все было бы в порядке. Но вы, люди, неважно устроены. Вы не умеете стирать из памяти информацию.

Капитан положил вилку на пульт и засмеялся.

– Вам плохо? – испугался корабль.

– Мне замечательно! Я не могу стирать, но ты можешь? Ну и сотри, сколько надо, чтобы привести массу в норму.

– А что стирать?

– Что хочешь. Найди что-нибудь.

– Найди то, не знаю что, – проворчал корабль. – Так вообще останешься без памяти.

– Не останешься, – сказал капитан. – Попробуй начать с песенок.

На следующее утро его разбудил вой сирены.