Текст книги "Россия 2000-х. Путин и другие"

Автор книги: Александр Соловьев

Соавторы: Валерия Башкирова,Владислав Дорофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Экс-владелец группы компаний «Эльдорадо» Игорь Яковлев десять лет назад был крупнейшим ретейлером на рынке бытовой техники. Выручка его сети по итогам 2007 г. составила $6 млрд, а количество точек – 1100. Однако в 2008 г. налоговые органы предъявили претензии к одному из юрлиц группы «Эльдорадо» почти на 15 млрд руб. После этого банки потребовали досрочного погашения кредитов в размере $400 млн, а дистрибьюторы приостановили поставки в сеть. Чтобы расплатиться с долгами, в сентябре 2008 г. Яковлев продал 50 % плюс одну акцию компании за $300 млн чешскому холдингу PPF и итальянской страховой группе Assicurazioni Generali.

В 2008 г. холдинг «Топ-книга» был крупнейшим оптовым продавцом книг и лидером по количеству розничных точек – у компании насчитывалось более 600 магазинов. Оборот холдинга за 2008 г. составил 6,2 млрд руб., что позволило ему войти в число 12 крупнейших книготорговых компаний мира. Это событие стало вершиной деятельности «Топ-книги» и ее бенефициара Георгия Лямина (владел 79 % акций). Однако ставка на экстенсивный рост и наращивание долгов аукнулись бизнесмену во время кризиса. В декабре 2008 г. компании предстояли выплаты по оферте в рамках облигационного займа, но банки отказались выдавать новые кредиты. Кроме того, Сергей Щебетов, который летом 2008 г. купил 10 % «Топ-книги» за 288 млн руб., обратился в суд с заявлением, что Лямин «ввел его в заблуждение», предоставив недостоверную бухгалтерскую отчетность. Книжный рынок ежегодно сокращался на 10 %, а поставщики один за другим отказывались работать с «Топ-книгой». По итогам 2010 г. при выручке 5,3 млрд руб. компания получила 453 млн руб. убытка.

Основатель «Дикой орхидеи» Александр Федоров начал бизнес на дорогом женском белье в 1993 г. В 2003 г. у Федорова уже было 50 магазинов, в 2009-м – более 300 (включая сети «Бюстье», «VI легион», «Бельевой базар» и «Дефиле»). Компания была лидером рынка и по количеству точек, и по выручке (оборот в 2008 г. – около $200 млн). Но на открытие новых магазинов Федоров тратил большей частью заемные, а не собственные средства. Позже он признал, что это было ошибкой. В конце 2008 г. начались проблемы. Два года Федоров безуспешно пытался провести реструктуризацию долгов или найти инвестора. Сбербанк, основной кредитор, получил как залог контрольный пакет акций «Дикой орхидеи», торговые марки компании, землю и фабрику в Смоленской области. Федоров также заложил свою квартиру. В начале 2007 г. 20 % компании за $50 млн купил фонд Wermuth Asset Management (позже он довел свою долю до 33 %).

Бывшие владельцы компании «Инна тур», супруги Инна и Игорь Бельтюковы, летом 2003 г. открыли новую фирму – «Капитал тур». Всего за четыре года детище Бельтюковых вошло в пятерку крупнейших игроков на российском туристическом рынке: по итогам 2007 г. оператор обслужил около 1,4 млн туристов, выручка компании превысила $355 млн. Концепция «Капитал тура» изначально предполагала работу с низкой нормой прибыли при больших оборотах. Конкуренты уже тогда указывали, что компания ходит по краю: ежегодный двукратный рост оборота ей обеспечивали демпинговые цены и заемные средства. Кризис 2008 г. подтвердил справедливость опасений. Осенью 2010 г. Бельтюковы должны были контрагентам, банкам и клиентам 2,7 млрд руб. Попытки спасти компанию предпринимали Альфа-Банк и «Международный финансовый клуб», но договориться с кредиторами туроператора не удалось. Из-за отсутствия оборотных средств в ноябре 2010 г. «Капитал тур» приостановил свою деятельность, а в декабре подал заявление о банкротстве.

В 2000-е гг. Надежда Копытина считалась одной из самых успешных деловых женщин России. В 1990-х она создала группу компаний «Ледово», которая вошла в число крупнейших российских производителей морепродуктов, шампиньонов, замороженных овощей. В 2007 г. выручка составила 720 млн руб. Однако во время кризиса сумма долга, по словам Копытиной, составляла 350 млн руб. Расплатиться с кредиторами у нее не получалось, и в 2010 г. она решила продать фирму. Копытина, единственный владелец предприятия, запросила за «Ледово» $1,115 млн. Кроме того, новым владельцам предстояло расплатиться с кредиторами. Однако предпринимательница получила только $115 тыс. Покупатели, которых Копытина позже назвала рейдерами, переоформили на себя компанию, но не выполнили договоренности, в том числе не расплатились с долгами. По некоторым займам Копытиной пришлось отвечать личным имуществом.

Особое место в российском бизнес-ландшафте 2000-х занимал владелец крупнейшего производителя калийных удобрений «Уралкалий», миллиардер и один из собирателей живописи Дмитрий Рыболовлев. Дело в том, что этот человек всегда предпочитал оставаться в тени. «Я действительно непубличный человек и не люблю рассказывать о себе», – говорил он в интервью газете «Ведомости». Рыболовлев никогда не выходил в свет с супругой, да и сам крайне редко посещал публичные мероприятия. По словам знакомых, он не любил даже фотографироваться.

С 1994 г. он входил в состав совета директоров ОАО «Уралкалий», в 1996 г. стал председателем совета директоров компании. В том же году его обвиняли в организации заказного убийства, и он 10 месяцев находился под стражей, но был освобожден за отсутствием состава преступления.

«Он гений общения: в деловом общении я не знаю равных ему, – рассказывал адвокат Андрей Похмелкин, консультировавший Рыболовлева. – Я сталкивался с ситуациями, когда он при минимальных шансах умудрялся убеждать своих партнеров и конкурентов в обоснованности своей позиции. Мне известно два случая, когда он, не имея большинства в совете директоров, избирался его председателем – в “Сильвините” и “Уралкалии”. Это были долгие и мучительные переговоры, которые продолжались более суток, но он добивался своего». О бизнесе и власти Рыболовлев высказывается так: «Я понял, что крайне важно правильно выстраивать отношения со многими, в том числе с властью. Раньше я просто занимался бизнесом и не старался интегрироваться в эту систему. Но… сейчас уверен, что крупный бизнес не может существовать вне государства». Речь идет о пребывании в СИЗО в связи с обвинением в убийстве. И действительно, сразу после освобождения из СИЗО Рыболовлев начал активно выстраивать отношения с властью. А вот оппозицию предприниматель не жаловал. В 2005 г. лидер СПС Никита Белых пытался заручиться его поддержкой при проведении предвыборной кампании, но Рыболовлев отказал. «Нет, ребята, я в такие игры не играю, я точно с властью, – вспоминал Белых в интервью Forbes. – Будете партией власти, тогда я деньги давать буду». Тогда будет дороже, пошутил Белых. «А я готов переплачивать», – был ответ.

«Контрольный пакет я консолидировал в 2000 г.», – вспоминал Рыболовлев. Однако реальный контроль над «Уралкалием» бизнесмен установил раньше – в середине 1990-х. В 2002 г. он стал директором и владельцем компании Madura Holding Limited (номинальный держатель контрольного пакета акций ОАО «Уралкалий», зарегистрировано на Кипре). В 2007 г. занимал 59-е место в списке богатейших людей мира по версии журнала Forbes, который оценивал его состояние в $12,3 млрд. В 2008 г. состояние Рыболовлева оценивалось в $3,1 млрд, а в 2009 г. – в $8,6 млрд (71-е место в рейтинге). В 2010 г. Рыболовлев продал контрольный пакет крупнейшего производителя калийных удобрений «Уралкалий» консорциуму покупателей – Сулейману Керимову, Александру Несису и Филарету Гальчеву. Продаже предшествовали несколько лет преследований компании за неуплату налогов. Вскоре консорциум покупателей смог решить задачу, над которой долгие годы бился сам Рыболовлев: «Уралкалий» приобрел своего поставщика сырья – компанию «Сильвинит».

В мае 2005 г. владельцу компании «РуссНефть» Михаилу Гуцериеву были предъявлены налоговые претензии на сумму 20 млрд руб. Кроме того, Генпрокуратура возбудила уголовные дела по факту незаконного предпринимательства «дочек» «РуссНефти». В итоге Гуцериев был вынужден отказаться от собственной компании и бежать за рубеж. Через три года обвинения с него будут сняты, он вернет себе контроль над компанией и в 2010 г. вернется в Россию. По его словам, «возвращение стало возможным благодаря поддержке Владимира Путина и Дмитрия Медведева».

Квадратные мэтры

Особая тема 2000-х – рынок жилья. Денег было много, а девать их было некуда. Покупка квартиры стала не только способом решить жилищную проблему в условиях доставшегося от советской власти дефицита квадратных метров, но и почти беспроигрышным вложением: цены росли день ото дня, перегретый рынок никак не хотел падать. Сыграло свою роль и развитие ипотечного кредитования.

Правда, в 2002 г. риелторы скорбели, что весь год спрос на квартиры был вялым и замедлился рост стоимости жилья. В новостройках квартиры строили $700–900 за метр, в центре Москвы можно было найти жилье и за $4000, и за $10 тыс. за метр. В то, что эти метры могут и дальше дорожать, верилось с трудом. Тем более что качество жилья было сомнительным. Так, москвичи спорили о том, скоро ли рухнет или сползет в залив Москвы-реки жилой комплекс «Алые паруса» на севере Москвы. Ходили легенды об огромном трехэтажном пентхаусе в четвертом корпусе под названием «Цезарь» площадью 1700 кв. м, с террасами 700 кв. м, восьмиметровыми потолками, отдельным лифтом и вертолетной площадкой.

В 2003 г. был пройден психологически важный рубеж – $1000 за метр жилой площади в Москве. Застройщики ввели в практику договоры о «соинвестировании». Они продавали квартиры не по договору купли-продажи, а по договорам о долевом участии в финансировании строительства. В результате покупатели вступали в партнерские отношения с застройщиком и таким образом принимали на себя все риски застройщика, а также избавляли его от ответственности по закону «О защите прав потребителей», грозящему, в частности, крупными пенями за срыв сроков сдачи жилья. Из-за этого покупка жилья всегда сопровождалась для покупателей бессонными ночами и опасениями, не окажутся ли они буратинами в Стране дураков. Сомнения были не напрасными – вскоре появились обманутые дольщики.

А жилье дорожало невиданными темпами. В начале 2004 г. глава Минэкономразвития Герман Греф, выступая в Академии народного хозяйства, указал на «опасность перегрева на фондовом рынке и на рынке недвижимости». По его мнению, это угрожало повторением японского сценария, когда перегрев в ряде отраслей вылился в экономический кризис. Аналитики сразу вспомнили, что порядка 30 % покупок квартир в Москве являются «инвестиционными», что еще больше усиливало опасность раздувания пузыря: никто не мог предугадать, как поведут себя неорганизованные и непрофессиональные игроки в случае остановки роста цен. Если «ломанутся на выход», то есть выставят разом свои квартиры на продажу, то это вызовет затоваривание рынка и обвал цен. Аналитики сходились в том, что ситуация на рынке нездоровая и что для роста цен отпущено еще максимум полтора-два года. Они даже в сладком сне не могли увидеть, что тогда-то как раз и начнется самый шабаш. К концу 2005 г. средняя цена на жилье в Москве подобралась к отметке $2700 за 1 кв. м. В 2006 г. рост цен на жилье составил 74 %, а по отдельным типам жилья и все 100 %. Доходность вложений в жилье превысила доходность любых других инвестиций.

Вокруг Москвы тоже шла стройка. Заборы коттеджных поселков заслоняли виды на пленэр. В окрестностях Павловской слободы, ранее известных как место съемок «Дома-2», выросли заводы «Тиги-Кнауф», «Ментос», «Велком» и «Президент». Новорижское шоссе, как и другие трассы, еще недавно совершенно пустые, теперь было сильно загружено в вечерние часы, когда владельцы коттеджей возвращались с работы, а вечерами в пятницу и в воскресенье даже замирали в пробке. Водителей на трассе встречали плакаты с рекламой все новых коттеджных поселков – Greenfield, Benelux, «Княжье озеро» и других. Раньше поездки в Подмосковье подтверждали расхожее представление о коттеджах «новых русских» как о кирпичной безвкусице с башенками. Таких брошенных башенок (чьи владельцы либо уехали за бугор, либо были убиты) с ранних 1990-х было не сосчитать на трассах Подмосковья. Но теперь дома богатых обитателей Новой Риги отличались вкусом, стилем и дорогой отделкой. Цены на землю в районе Новорижской трассы стабильно росли все эти годы, но именно в 2006-м они стали просто неприлично высокими, почти сравнявшись с Рублевкой.

В 2007 г. цены на недвижимость росли уже не так мощно, как в предыдущие годы: перегретый рынок приходил в себя. Цены гуляли в районе $4000 за метр в Москве, сильнее всего подорожало элитное жилье – до $10–14 тыс. за метр. В игру вступили квартиры Подмосковья, ставшие альтернативой столичному жилью. В Нахабино и других городах 20-километровой доступности на престижных направлениях однокомнатные квартиры стоили около 3–3,5 млн руб.

В то же время эксперты отмечали, что цены готовы взлететь сразу же, как только сформируется платежеспособный спрос. Прогнозы были такими: в 2010 г. цены должны достигнуть $6000 за метр, в 2011-м – $7780, в 2012-м – $9300. Занятно, что за все 20 лет капитализма эксперты ни разу не угадали тренды. Отметка $6000 за метр была достигнута уже в следующем году, однако кризис резко скорректировал уровень цен на жилье.

5. Захват «Авроры»

Середину 2000-х принято вспоминать как первые по-настоящему сытые годы – с высокими зарплатами, потребительским бумом, кредитами, массовыми заграничными отпусками и прочим. Офисный планктон и бесчисленные менеджеры отрывались в ночных клубах и отдыхали на пляжах Анталии, самые богатые устраивали вечеринки с девочками в Куршевеле, покупали знаковые коллекции и футбольные клубы и тусили на крейсере «Аврора».

Пугающее благополучие

Эпоха безудержного потребления началась еще в начале 2000-х, после того как страна оправилась от шока 1998-го. Уже в 2002 г. газеты писали о новом гастрономическом тренде – москвичам, видите ли, надоело фуа-гра и вообще обрыдла вся эта французская кухня. Потянуло на Азию… После кризиса постепенно приходили в себя бутики, дорогие рестораны и клубы. Народ в массовом порядке стал ездить в отпуск за границу.

Причин тому было несколько. Во-первых, страна отряхнулась от кризиса 1998 г., и начался подъем экономики. Появились новые рабочие места, рынок труда стал «рынком работников», соответственно, росли и зарплаты. А тратить их было некуда – страна по-прежнему сидела на нефтяной игле, инвестиционный климат оставлял желать лучшего. Вот люди и отрывались по полной. А те, кто не мог позволить себе желаемого здесь и сейчас, могли воспользоваться потребительским кредитом. В 2000 г. банк «Русский стандарт» стал первым, кто сделал ставку на программы потребительского кредитования.

В 2004 г. – может быть, самом «жирном» – россияне потратили на потребительском рынке 280 млрд руб. – на 30 % больше, чем в предыдущем. Объем потребительского рынка оценивался от $140 млрд (Госкомстат) до $220–270 млрд («Бизнес Аналитика», IRG и «Эксперт-МА»). Правда, в России беднейшие 10 % населения тратили на еду 68 %, самые богатые – 41 %. А в Европе средний уровень расходов на еду составлял 20–30 %. Так что все было относительно.

В 2006 г. доходы россиян увеличились на 10 % по сравнению с 2005 г. Наибольшие заработки демонстрировали финансовый сектор и добывающие производства. Правда, зарплаты в медицине и образовании традиционно отставали от среднего уровня более чем на 30 %.

При этом зарплаты россиян росли намного быстрее, чем экономика страны: рост реальных располагаемых доходов населения в два раза опережал рост ВВП. Благополучие граждан страны никак не было связано с высокой производительностью труда: работать мы лучше не стали, гордиться особо было нечем, кроме как ростом цены на нефть.

Благосостояние россиян росло такими темпами, что власти даже забеспокоились. Во-первых, рост доходов разгонял инфляцию, во-вторых, никак не соотносился с ростом производительности труда. В конце 2006 г. министр финансов Алексей Кудрин в интервью газете «Коммерсантъ» отметил, что, хотя экономический рост оказался выше прогнозного, темпы роста производительности труда начали отставать от темпов укрепления рубля. «Такая тенденция нас беспокоит. У меня был прогноз, что ситуация становится очень опасной», – сказал Кудрин. Эксперты полагали, что пик развития страны пройден и дальше следует ожидать только спада.

Гламурьё

Но пока еще любители сладкой жизни вовсю наслаждались заграничным отдыхом, шопингом, тусовками в ресторанах и клубах. В 2004 г. пиком карьеры главных российских клубмейкеров Алексея Горобия, Михаила Козлова и Синиши Лазаревича стало открытие клуба «Дяgilev» в здании Щукинской сцены на территории сада «Эрмитаж». С первых недель работы клуб завоевал репутацию самого пафосного и гламурного места России, попасть в который простому смертному было невозможно. (Этот символ эпохи потребительского разгула прекратил свое существование вместе с эпохой, сгорев в 2008 г.)

В 2005 г. открылись первые бутики фешенебельного торгово-развлекательного комплекса «Барвиха Luxury Village», расположенного на 8-м километре Рублёво-Успенского шоссе на границе деревень Барвиха и Жуковка.

Например, благодаря высоким зарплатам уже не только дети олигархов, но и обычные клерки могли позволить себе заглянуть в невероятно модное в 2004 г. кафе Vogue на Кузнецком мосту и выпить кефир за 70 руб. или махнуть рюмку водки Kauffman за 380 руб. И попутно поглазеть на звезд светской жизни, например боксера Костю Цзю в сопровождении верных друзей – Ларисы Долиной, написавшей для него гимн, под который он выходил на ринг, актера Александра Абдулова, композитора Игоря Крутого, депутата Госдумы Владимира Пекарева и других.

Костя Цзю, который за годы жизни в Австралии отвык от имени Константин и привык ко всем обращаться исключительно на «ты», говорил: «Всем я обязан боксу. Разве в своей мальчишеской жизни в уральском Серове мог я представить, что смогу сидеть рядом и общаться с такими людьми?» В том году Костя вместе с водочной компанией «ОСТ-Алко» вывел на рынок клюквенный напиток Tszyu, который должен был завоевать мир.

Вообще, в то время было много людей, которые не могли прежде представить себе своего нынешнего положения. Клерки зачастили в командировки, журналисты – в заграничные пресс-туры, мелкие предприниматели – на просмотры своей будущей европейской недвижимости. Этакий непрекращающийся «Завтрак у Тиффани».

В стране нарождался долгожданный средний класс, о котором грезилось с середины 1990-х. Но он оказался совсем другим, чем мечталось. Мечталось об ответственных, эгоистичных и амбициозных людях, которые заставят власть считаться с собой. Но они так и не появились. Зато другие исправно демонстрировали свою прыть в заграничных гастролях.

Эти с удовольствием обсуждали соседей в скоростном поезде и издевались над ними. Все эти французы и англичане такие занудные, трезвые… Самозабвенно унижали европейских официантов и портье в гостиницах. Поскольку, кроме официантов и портье в гостиницах, ни с кем на Западе им общаться особо не приходилось, то все свое нефтяное превосходство эти «новейшие русские» обращали на них. Прислуга разговаривала тихими вежливыми голосами (слабаки!), и они укреплялись в мнении, что европейцы русским в подметки не годятся. И вот, потратив $5000 на всякую ерунду в Париже, эти «русские» верили, что произвели на парижан неизгладимое впечатление. А вернувшись, на вопросы знакомых «Как там Европа?» устало отвечали: «Бездуховность, бля…»

В 2004 г. наступил расцвет «гламура». На канале ТНТ вышел первый выпуск реалити-шоу «Дом-2». До этого в российском эфире уже выходили реалити-шоу – «За стеклом» и экзотический «Последний герой». Но «Дом-2» стал самым скандальным сериалом, его даже пытались закрыть за безнравственность.

Ведущая шоу Ксения Собчак к тому моменту превратилась из светской львицы в теледиву. Она приехала в Москву в 2000 г. в возрасте 19 лет поступать в МГИМО, затем затеяла роман с миллионером Умаром Джабраиловым и вскоре стала олицетворением столичного гламура. А также ролевой моделью для тысяч других девушек, имевших те же амбиции, но не имевших таких средств и связей, как Ксюша – она ведь была дочкой бывшего мэра Санкт-Петербурга и сенатора Людмилы Нарусовой, к тому же с детства знала Владимира Путина, бывшего помощника ее отца.

«Это было время каких-то наивных мечтаний, дурацких выходок, новых горизонтов и всепоглощающего потребления, – рассказывала Ксения Собчак позже в интервью журналу «Афиша». – Мы тогда чувствовали себя как ребенок, родившийся в голодной Африке, которого вдруг привезли в магазин шоколада… И до сих пор расхлебываем последствия этого обжорства. Да, это время было вульгарным, новорусским, но именно в те годы это было настоящим, дистиллированным счастьем – жить так… Вообще, это было редкое время в истории нашей страны с диким акцентом на потребление и роскошь, когда героями были автомобили Bentley, бриллианты, жизнь в Монако… Мне всерьез и искренне доставляли удовольствие все эти Ferrari и частные самолеты, я пила эту жизнь взахлеб и была счастлива».

Героями стали вещи… Особенности российского гламура хорошо выразила Татьяна Толстая в эссе «Я планов наших люблю гламурьё»: «Гламур – высшее, разреженное, лучистое, эфирное, запредельное состояние бытия. В гламуре гражданин, а тем более гражданка уж не сеет, не жнет, не собирает в житницы. Все в ней гармония, все диво. В гламуре нет ни прыщей, ни вросших ногтей, ни кишечных колик, ни заусениц, ни храпа: все это преодолено на более ранней стадии развития, на полпути превращения из свиньи в серафима, в малом глянце, в журналах “для секретарш”. В гламуре нет заплаканных глаз, хлюпающего носа, уныния, отчаяния, наплевательства, ответственности, тревоги за родственников, наконец, нет смерти, в лучшем случае – “неумирающая легенда”.

Гламурное существо – молодое, худое, извилистое, как правило, женского пола. Рожденное без родителей, оно мерцает на фоне безликих, но многочисленных “друзей”, изредка имеет изящное гламурное дитя возрастом не более трех лет, которое неизвестно кто воспитывает. Оно не нуждается в деньгах, не берет и не дает в долг; источник его богатства неясен, но, очевидно, неистощим. Оно, очевидно, получило кой-какое образование, ибо часто является в виде “деловой женщины”, но какие это дела и в какое время дня делаются, неясно. В последние годы оно умеет обращаться с компьютером: с лукавой улыбкой взглядывает на экран. Оно практически не читает, но знает: “разумеется, адекватно перевести стихи невозможно”. (Ну разумеется. Не стоит даже стараться.) Вечерами оно ходит в театры, где либо хохочет, либо загадочно улыбается. Что именно ее в театре интересует, нам не сообщают. Но мы догадываемся.

Гламур нарциссичен. Основное состояние гламурной женщины – эротический транс, вызванный предметами роскоши. Вы можете застать ее в мерцающей полутьме, в креслах. Она в атласном платье, приспущенном на груди, голова откинута, глаза сомкнуты, рот приоткрыт. Что это с ней? А это она мечтает о наручных часах. Причем они уже у нее на руке. Неважно, она МЕЧТАЕТ. Это – процесс самодостаточный».