Текст книги "Перезапись (СИ)"

Автор книги: Александр Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 10

Сказанное имя от китайца я нашел очень легко. Сначала я собирался дать задание по сети знающим людям, но что-то меня дернуло просто вбить в поисковик. Легкость с которой я нашел человека была подозрительная. У меня даже закралось мысль, что китаец мог мне соврать и выгородить своего босса. Даже приступ паники напал немного. Но потом прошло и я стал вчитываться в полученные данные более подробно. Генрих Рудольфович Штейн – приличный и любящий семьянин(это его аккаунт в соцсетях). Директор жилищно-коммунальной компании, на сайте куча отзывов от благодарных жителей, за своевременную и быструю работу. Это то меня и натолкнуло на подозрения. Слишком идеально. Я нашел все дома, что обслуживает его компания, нашел тарифы ЖКХ на официальной странице и вывел общую сумму, что получает его компания с жителей. А затем нашел еще несколько подобных компаний и вычислил их суммы получаемые с жителей. И если их цифры более менее сходились, то компания Штейна получала в два раза меньше, а вот уровень оснащенности района и благоустроенности выше. То есть деньги брались со стороны и вкладывались в район. Ну не бред же? Обычно ЖКХ наоборот кровь сосут, а тут просто ангел во плоти. Для чего нужен такой финт и на какие деньги обеспечивается? Дальше-больше. Любящий семьянин, однако его жена всегда пропадает на заграничных курортах и времени в Империи проводит очень мало. Словно он отсылает ее подальше от себя, но прикрывается маской любящего мужа. Детей опять же нет. Окончательно я уверился в том, что китаец дал мне правильное имя стало то, что он спонсировал несколько детских домов. Если учитывать, что он торговец детьми, то все сходится. Отличная работа компании, жена и благотворительность великолепно отводит любые подозрения, но при этом живет один да еще и имеет богатый выбор детей.

– Хитрый говнюк – прошептал я усиленно терзая колесико мыши.

– Ты смотришь информацию на организатора? – спросил меня Коршун подойдя сзади – Пойдешь одна? Ты не просишь помощи, не боишься?

– Чего? Смерти? Я редко задумываюсь о таких вещах. Бессмысленно трястись перед тем, на что мы не имеем возможности влиять. Я не знаю, что случится со мной в будущем. Но я придумываю такие планы, что позволяют получить мне нужный результат и целая шкурка, это самый важный компонент. Поэтому я и не лезу куда-то очертя голову. И че это сразу помощи не прошу? Мне нужно платье, мелки и мячик – немного подумал и добавил – платье розовое. И сандалики!

– Ты из мела состряпаешь взрывчатку, начинишь мячик и невинной девочкой подкинешь шайтан машину кому-то? – подозрительно спросил тот.

– Коршун! Ну ты и кровожадный! мячиками играют, мелками чертят классики, а платья носят самые обычные двенадцатилетние девочки. Хотя твоя идея со взрывчаткой понравилась. Запомню.

Позже я запросил еще цветные линзы, автозагар и краску для волос. Все вместе позволит свободно находиться на улице. Лишь только от сканирующих камер по прежнему нужно прятаться. Они видят кости черепа и маскировкой их не обдурить. Но они крайне мало распространены и видно их хорошо.

Здание жилищно-коммунальной конторы располагалось совсем рядом с жилым кварталом. Это было длинное трехэтажное здание с флагами и золотистыми вывесками. Но на фасад мне было откровенно плевать, важно было лишь то, что въезд на служебную парковку располагался с торца, а через дорогу начинался жилой сектор с детской площадкой во дворе. Именно эта диспозиция позволяла мне максимально просто вести наблюдение за Штейном.

Мне пришлось приложить титанические усилия и все актерское мастерство для того, чтобы вжиться в роль девчонки на каникулах, что приехала к дедушке. И площадка была моим любимым местом. На двенадцать лет я не выглядел – слишком уж субтильный и тусовался с десятилетками. Эти разбойники держали в страхе всю округу, включая деревья и местную живность. И если родители пятилетних детей еще кое-как пытались присмотреть за своими чадами, то за этими исчадиями ада – контроля уже не было никакого. Уследить за вихрем чистой энергии физически невозможно. Их было трое. Как и Всадников Апокалипсиса, ага. Два мальчика и одна девочка. Влился я в их коллектив легко! Просто показал, как за гаражами можно разжечь костер и бахать там баллончики из под лака. Научив делать арбалеты для охоты на помойных крыс, я стал для них гуру и сенсеем. Кто-то скажет, что это все слишком травмоопасно, но я скажу так: Понять технику безопасности можно лишь на собственном опыте и знаниях. Я учил их этому. Одно слово “так нельзя”, а совсем другое “можно, но осторожно”. И пример убедительный – как острый обломок шифера втыкается в стену гаража.

Набрав достаточно авторитета, я подбил их на игру в футбол возле шлагбаума парковки. Там была будка с охраной и поначалу они нас пытались гонять. Всадники Апокалипсиса принимали это за веселую игру, что еще более подогревает интерес.

Вообще, у меня даже как-то душу отпустило. Мои коленки были в зеленке, а на душе было довольно радостно от общения с детьми. Омрачало это лишь причина моего нахождения здесь. Генрих приезжал в девять утра и уезжал в пять вечера на черной тонированной машине. 452 модель вроде. У Остарховых есть целая линейка серий и каждая цифра что-то да обозначает. Точно не помню, но вроде как “4” обозначает представительский класс, “5” класс защиты, а двойка… двойка… да черт ее знает, да и не важно.

Охранники на парковке смирились с нашим существованием и мы даже здоровались с ними. С Генрихом Рудольфовичем мы тоже здоровались и он нам с улыбкой отвечал. Если бы я не знал, кто он такой, то точно бы повелся бы на его харизму. Он же и сказал охранникам, чтобы не гоняли нас – машинам мы не мешали, ибо играли в своеобразном “кармане”.

Прошла долгая неделя моего наблюдения под внедрением. Каждый вечер я ехал через половину города в Квартиру к Коршуну и падал замертво, вымотанный до крайней степени. Наконец однажды утром я озадачил майора просьбой найти пропанидид, либо альтезин – это транквилизаторы для внутримышечных инъекций. Очень быстро действуют. Еще попросил добыть имитационную шашку, в которой находится тротил. Она применяется для имитационных зарядов в военных учениях и прочей пиротехнике.

Транквилизаторы добыли только спустя три дня, а шашку Коршун принес уже через день. Как я понял – у него был схрон с разной всячиной, смертельной и не очень. Свое контр снайперское орудие, он хранил там-же. Так же, поняв мою задумку принес радиодетонатор с пультом. Я забыл попросить об этом, но он справился сам.

Наконец час хэ настал. Я вновь подбил Всадников Апокалипсиса играть в футбол возле шлагбаума. Дождавшись момента, когда Штейн закончит работу и покинет здание, я неаккуратным пасом направил мяч прямо за его машину. При этом я выбирал такие ракурсы, чтобы Генрих не видел меня, а вот охранники прекрасно видели и мяч, и рванувшего меня за ним. Сигналка пикнула, я вовремя подгадал время оказавшись рядом с пассажирской дверью. Штейн садиться, пристегивается, следом назад залетаю я, уже со шприцем наготове. Жертва даже не успевает повернуть голову, как ему в яремную артерию вонзается и опорожняется все содержимое.

Я не просто ждал, когда он пристегнулся. Транквилизатор действует не мгновенно и целых три секунды он потратил, чтобы просто схватиться за шею, еще две, чтобы обернуться и оставшееся время он дергал ремень уже не слушающимися пальцами. Наконец он потерял сознание и я достал из-под платья пристегнутый к ноге заминированный ошейник. Споро нацепил на Штейна. Транквилизатор очень быстро заставляет потерять сознание, но не менее быстро выводится из организма. Меня травили совсем другими – они вводились с пищей и были “долгоиграющими”. Уже буквально через пять минут Генрих начал приходить в себя. Я выдернул ключи и заблокировал двери.

– Кристина, что произошло? – вяло спросил Штейн, недоуменно поворачиваясь ко мне. Я назвал себя именно таким именем при знакомстве.

– Транквилизатор и девяносто грамм тротила в твоем ошейнике. Пульт у меня.

Генрих судорожно схватился за ошейник, а я указал на пульт, показав, что дергаться не стоит.

– Кто ты такая? Чего хочешь?

– Домой хочу к тебе. Заводи машину, и так уже долго стоим. Я нервничаю, а от этого рука на кнопке трясется и кушать хочется.

Пленник взял у меня ключи и направил автомобиль в сторону шлагбаума. Охранники мгновенно подняли его, а я, сравнявшись со своей компанией открыл окно и помахал рукой ребятам.

Всю дорогу Штейн пытался вызнать у меня информацию. Кто я, зачем он нужен мне, кто подослал и прочее прочее. Не выдержав – нажал на кнопку подачи питания на пульт, отчего он пискнул и Генрих испуганно замер, едва не врезавшись в другую машину.

– Держи руль ровно, все скажу как приедем – буркнул я.

Через полчаса мы уже поднимались в квартиру Штейна. Он загремел ключами, открыл дверь, вошел, а я же воткнул все туда же еще один шприц с транквилизатором. Испуганным зайцем метнулся их квартиры, поскольку тот был готов к нечто подобному и кинулся на меня с намерением отобрать пульт. Но я был шустрее и трюк снова прошел на ура. Затащив в глубь квартиры пленника (это удалось на удивление не тяжело), я стянул ему руки сзади ремнем и осмотрелся. Квартира как квартира. Богатая, да. Но как и положено директору конторы. Удивился бы если обстановка была бедная. Осмотрел кабинет и стол – все обычно кроме рабочего ноутбука. Его задняя крышка была такой-же, как и у ноутбука покойного Мамонта. Догадка осенившая меня казалась невозможной. Быстро хватаю новый телефон и набираю майора.

– Ты был у босса своего? – едва услышав голос, тараторю я.

– Ну был конечно, а что?

– Ноутбук видел такой, стального цвета? Как у меня в парке помнишь?

– Да вроде был, ага – я даже представил, как майор наморщил лоб в попытке вспомнить – да, точно был.

– Спасибо, я перезвоню! – кидаю трубку и иду к Штейну.

Он уже пришел в себя и пробовал на прочность свой собственный брючный ремень.

– Да кто ты мать твою такая? – уже истерично взвизгнул пленник.

Я присел на корточки(при этом подвернув платье, чтоб труселя не светить, ученый уже) и заглянув тому в глаза ответил.

– Ну здравствуй… Серый Кардинал.

Тишина была просто гробовой. Я молчал и Штейн молчал, просто разглядывая меня даже не шевелясь. Наконец от закрыл глаза и громко рассмеялся.

– Сама догадалась или подсказал кто? Хотя о чем это я? Ты же записанная, а значит можешь быть кем угодно.

– Откуда ты знаешь про перезапись? – шокировано замер уже я.

– Хотел выпытать у ученого одного технологию, да открыть всему миру. Упертый ублюдок. сам чуть не сдох, а молчит. Чуть пульс повысится – сразу сознание теряет – Штейн зло сплюнул – лучше скажи, как я прокололся?

– Да никак. Вот вообще никак. Просто обычному человеку никак не связать ноутбуки преступных банд с твоим, обычного директора компании ЖКХ. Ну еще китаец тебя сдал. Но он считал тебя организатором рабского рынка, но никак не теневого босса всей столицы.

– Вот как. Столько лет схемы выстраивал, а нашел всего один человек. Ведь только недавно все банды под контроль взял! – Штейн заелозил и потер связанные руки друг о друга. И что дальше?

– Я если честно поражена твоим умом и способностями. Создать такой инструмент, который по силе влияния почти равен Родам. С нуля. Одному. Достойно восхищения. Даже сейчас ты не истеришь, не кричишь, не бьешься в истерике. Не свяжись ты с продажей детей, я бы предложила сотрудничать и работать на меня. Но ты задел охрененно тонкие струнки в моей душе и поэтому живым тебе уже не уйти.

– Восхищение? Ничего себе! Но буду честным с тобой – я очень хочу жить! И у меня есть предложение к тебе лично.

– Не думаю, что оно будет интересно – скучающе подпираю голову кулаком.

– Поверь, я не садист и не маньяк-извращенец. Этот бизнес вести тоже было приятного мало. Но иначе меня просто бы сожрали там. На верху, основное было для них, думаю понимаешь о чем я.

– Ты хочешь сказать, что вхожие в Имперский род высшие чины покупали у тебя детей? Да ни за что не поверю!

– Ахаха! Не веди себя как ребенок! – мужчина весело засмеялся – я передам тебе все цепочки управления бандами. Все базы и прочее. Так сказать пульт от теневой стороны Столицы и не только от нее. Там же и увидишь, кто пользовался моими услугами. А ты отпустишь меня и я исчезну за пределами Империи. Даже того ученого отдам, что еще сидит в плену.

Я резко встал, намереваясь ногой заехать ему в подбородок, но лишь резко выдохнул воздух. Нервно зашагал по комнате. “Черт! Убив его, я просто получу еще кучу неизвестных поставщиков. Это ничего не решит. Даже если пытать Штейна, он точно скажет не все, а то еще и дезинформирует. Хитрый ублюдок!”

Я с силой ударил рукой по платяному шкафу. Зеркало на нем разлетелось на куски, а в дверце образовалась внушительная дыра. Потрясенно смотря на нее – я наконец осознал, насколько сильнее стал. И тогда, когда убивал Мамонта и сейчас, когда не напрягаясь затащил взрослого человека. Но хрен с ней с силой! Что мне делать с этим говнюком? Раздражение так и перло из меня, что я разбил еще пару ваз и зеркало в коридоре.

– Ну как ты там? Успокоилась? – веселый голос раздался с кухни.

Меня подкинуло от ярости и багровая пелена упала на глаза. Я диким зверем метнулся к нему и футбольным ударом пнул в грудную клетку. Штейн как кошка изогнулся, избегая удара, но все равно прилетело ему не слабо. Он согнулся, не в силах вдохнуть.

– Заткнись. Пока язык. Не вырвала – с паузами произнес я и лбом прислонился к холодильнику. Это была моя ненависть и я не грешил ни на какие гормональные выбросы. Я осознавал почему злюсь и на кого. И сейчас мне предстояло наступить на горло собственной ненависти и согласиться со своим врагом.

– У тебя двадцать четыре часа, десять тысяч рублей и мое знание о том, где ты будешь находиться. С тебя заявление на увольнение, дарственная на все имущество и все связи преступного мира. И ученый.

– Оставь хоть сотню! Что я буду делать в неизвестной стране с пустыми карманами?

– Дуру из меня не делай. Сколько у тебя средств на подставных счетах никто не может проверить.

– А ты не такая уж и дура – уважительно произнес Генрих протягивая руки мне.

– Появишься на моей половине земного шара – кастрирую без наркоза и заставлю сожрать их. Это не шутка – зло проговорил я, развязывая руки – базы данных передаешь сейчас. Весь компромат и прочее. Затем я ухожу, ты снимаешь ошейник и выполняешь остальное. Все документы положишь в ячейку хранения на вокзале. Больше я тебя не вижу.

– Договорились – Скалился Штейн во все тридцать два – Все будет по честному.

Глава 11

Я спрашивал некоторые моменты у Штейна, а он охотно отвечал. Как-то задал вопрос – для чего он все это делал? И услышал неожиданный ответ. Он хотел власти, распоряжаться чужими судьбами и повелевать, но система Родов не позволяла войти в когорту избранных. Власть по наследству не оставляла для него шансов. Поэтому он создал инструмент, способный на равных тягаться с аристократией. Это ощущение опьяняло его. Власть ради власти. Ничего более, но и не менее. Так же он признался в уничтожении Рода Завьяловых и других покушениях на глав Родов. Видимо он не смог понять кто перед ним сидит, иначе бы не был настолько откровенным. Подумать только! Я поймал самую злостную занозу в заднице Императора за последние десять лет! Не какой-то там серийный маньяк, а просто хороший управленец с низкими моральными планками.

Он дал мне доступы ко всем теневым счетам, подставным личностям и прочему прочему. На них же он и сделал дарственные на свое имущество. Последним, сдал место, где находится ученый, но уже находясь в зоне посадки рейса на Аргентину. Я признал его возможность перестраховаться и получив адрес тут же дал указания своим новым подчиненным. Ну как подчиненным? Простые урки, которые получили указ своего босса перевезти какого-то хрена из одного места в другое. А чего думали, что я сам за ним поеду? У меня ножки маленькие!

С преступной сетью вообще интересно было. Всего в столице было двадцать две банды, какая-то крупнее, какая-то меньше, но каждый босс был верен Кардиналу и считал, что избранный только он. Смешная картина – все лидеры не знали, что подчиняются одному человеку. Плюсов в такой системе не перечесть.

Как оказалось – зря я расслабил булки, усыпленный покладистостью Генриха и начал играть в солдатиков. Буквально через час компьютер, за которым я сидел – моргнул синим окном, в котором была надпись, уведомляющая о чистке реестра и облачных дампов памяти.

– … – неслышно выдохнули мои губы все, что я думаю о его, Генриха, однополых отношениях с крупно-рогатым скотом.

Этот обмудок умудрился запустить таймер на половине облачных хранилищ и стереть информацию. В моих руках остался только руль управления бандами и счетами, а вот самое вкусное – имена тех, кто прикрывал его бизнес в верхушках власти – испарились.

Итогом стала надкусанная клавиатура с вырванными клавишами и разбитый монитор – каюсь, не сдержался. Но у меня прям зла не хватало! Слов нет, одни слюни, да и те пересохли. Как девчонку! Хотя я и есть…Гррхххррр…

В общем он неплохо усыпил мою бдительность и смог увести из под удара тех, кто прикрывал его бизнес от ока Императора. Я задался вопросом, почему он оставил ниточки к главарям? И тут же сам дал себе на него ответ – без внешних команд, теневая сторона превратиться в хаос и я буду иметь достаточно мотивации, чтобы найти его в любой жопе мира. Я и сейчас зол конечно, но не могу отдать должное ублюдку, что так ловко меня обставил. Поэтому я сглотнул горечь унижения и отправился на адрес, куда привезли ученого. Везли его почти день из глухой деревеньки, где и находилась своеобразная тюрьма. Вспомнились старые добрые деньки, когда я был аналитиком и мои слова выполнялись людьми структуры. Аж взгрустнулось.

На адрес я приехал вместе с Коршуном. Он долго вызнавал, где я потерялся на целые сутки, но я отшучивался, настроения после того, как меня макнули головой в дерьмо, совершенно не было.

Очередная девятиэтажка реставрированная Родом Прохоровых. Ключ под половичком мягко открыл дверь в квартиру и до моих ушей тут же донеслось сдавленное мычание. Мы переглянулись и крадучись прошли внутрь по абсолютно пустой квартире. Есть что-то мистическое в необжитых помещениях. Веет холодом даже в жаркий день. На философию потянуло чет. Наверное от нервов, аж жрать захотелось. Живот грустно квакнул и я силой воли переключился на то, зачем мы сюда пришли. Я заглянул в зал. Ага! Как и ожидалось! Крепко избитый, связанный скотчем и с кляпом во рту окровавленный мужчина. На взгляд – не дашь и тридцати, Серые глаза, тотальная небритость лица, всклокоченые волосы и треники с майкой. Как говориться – благодарим за доставку. За помятость – ответственности почта не несет.

Я подошел и вытащил кляп. Глаза пленника поднялись на меня и округлились от удивления.

– Виктор?… – рука резко вставила кляп обратно, чтобы не попалиться перед майором, который осматривал комнаты. Я то знал, что там никого нет, но сейчас это сыграло мне на руку. Как он узнал Елизавету с крашеными волосами, оставалось загадкой, но тем не менее передо мной находился один из тех, кто сотворил со мной сие непотребство в виде перезаписи воспоминаний. Я внимательней вгляделся в пленника. Все верно – Самуил Яковлевич Жуковский, тот кого я помнил двадцать лет назад, отец технологии перезаписи. На секунду я завис, ибо на меня смотрел именно тот человек, которого я помнил. Что тут странного? А то, что этот хрен не постарел! Вот вообще!

– Ты кто мать твою такой – протянул тихонько я у себя под носом.

– Лиза, так ты скажешь наконец, откуда ты узнала о пленнике и этой квартире? – майор подошел и снова начал бомбардировать меня вопросами. За это я его и уважаю если честно, тупой солдат мне сроду не сдался.

– Прошла по цепочке от исполнителя до заказчика, длинная история – ответил я, при этом яростно семафоря Самуилу Яковлевичу, чтобы тот держал язык за зубами. Тот понятливо закивал и протянул связанные руки.

Я отодрал скотч и помог подняться бывшему пленнику.

– Андрей, позволь представить гениального ученого на службе Императора, Самуила Яковлевича Жуковского. Был похищен преступным синдикатом, дабы узнать технологию перезаписи.

– Такое не рассказывают всем подряд Елизавета – тихо произнес Жуковский – но тем не менее чрезвычайно рад, что вы спасли меня.

– Коршун, не оставишь нас на минутку? За некоторую информацию, в прямом смысле могут вывернуть наизнанку – я извиняюще развел руками и грустно взглянул на моего спутника. Тот замешкался на секунду, но тем не менее вышел из квартиры, плотно закрыв за собой дверь.

Дождавшись, когда останусь наедине, я резко повернул голову к ученому.

– Кто ты мать твою такой? – я яростно ткнул пальцем в грудь мужчине, заставляя его пошатнуться. Холоду моего голоса позавидовала бы и Антарктида.

– Я все объясню! – поспешно вскинул руки мой визави – Виктор Петрович не горячитесь! Я действительно тот, кого вы знаете и помните! Я расскажу все что знаю!

– Ну так чего медлишь? – сталь из моего голоса никуда не делась.

– Дело в том, гкхм…Мной была усовершенствована технология до полной записи дампа памяти по заказу Тайного Отдела Императорской Канцелярии. Они собирались использовать ее несколько иначе, чем получилось с вами, но что имеем, то имеем. Когда мы получили ваш сигнал посмертного маяка, был придуман…

– Какого еще маяка, пожарный гидрант тебе промеж булок! – шок мой был настолько глубок, что у меня голова закружилась – я же заблокировал спутник…

– Вот над этим все голову ломали, как вам удалось скрыться! – с жаром продолжил ученый.

Я вспомнил момент самого жестокого предательства в своей жизни. Я был молод и опьянен успехами. Я творил! Пусть и было тяжело, пропадал сутками на работе, но дома меня всегда ждала любовь всей моей жизни – Катя, Катенька. Мы были словно половинки одного целого и мне не было о чем мечтать больше. Это были мои лучшие годы, пока я не принял стакан со снотворным из рук моей любви. Позже она со слезами на глазах уверяла меня, что сделала это из лучших побуждений, что за меня беспокоятся, лучшего ума Империи… Но мне было плевать. Когда я потерял сознание, мне вживили в сердце имплант, который позволял отслеживать меня в любой точке земного шара. На запрос со спутника, мое клеймо давало знать где я нахожусь. Раньше меня всячески уговаривали пойти на этот шаг, но я отказывался. Мне казалось, что это лишит меня воли и жажды жизни. Пока тот единственный человек, которому я верил как себе, не предал меня. Разумом я понимал все, но вот душой. Мне было больно. Спустя два года, я смог обмануть имплант и навсегда ушел, скрывшись в глухой деревне, заливать душевные раны, что терзали меня…

– Ваш имплант мог не только принимать сигнал спутника, но и подавать его в случае, если ваше сердце остановиться, что и произошло в тот день – вывел меня из пучин воспоминаний голос ученого – Мы не могли потерять вас, после того, как много вы сделали. Вашим учеником, буквально за десять минут был придуман план, и на место вашей смерти выехала группа с устройством. Последняя Завьялова была в коме и это идеально подошло для записи вашей матрицы. Пустой самолет был сбит нашим человеком и на место крушения доставили вас. Это бы объяснило изменение поведения Елизаветы и дало бы понять всем, что она еще жива. Остальное, я думаю и сами догадались. Кто-то затеял переворот и нам требовалась ваша помощь в этом деле.

– Он уже улетел… – прошептал себе под нос я – Ты можешь вернуть все обратно? Вернуть девочку?

– Она никуда и не делась… Да, думаю это возможно, но технологии которые здесь есть… – пробормотал Самуил Яковлевич.

– Здесь? – я ухватился за оговорку.

– Не могу рассказать, поверьте Виктор Петрович! И то, что я не старею как все. Я даже под пытками слова вымолвить не мог, хотя очень хотелось – ученый грустно склонил голову – мне нужен примерно год, чтобы воссоздать базу.

У меня подкосились ноги. Отчего то я верил каждому слову этого человека. Да и человека ли? Какие тайны он скрывает?

– Хрен с ним, с планом этим. Лучше поведайте, как вас поймали? Охрана жопу чесала что-ли, когда вас сперли?

– Я если честно не знаю. Просто лег спать в своей квартире, а проснулся уже связанный и непонятно где. Совали иголки под ногти и постоянно спрашивали про перезапись. Впрочем это сейчас не важно! Вы должны явиться к Императору! Вся Канцелярия ужом вертится в попытках удержать Рода от паники. Такого никогда не было!

– Я услышал вас Самуил Яковлевич. Я сыграю роль наследницы, но ровно до тех пор, пока вы не вытащите настоящую хозяйку тела наружу. У вас год. И лучше вам не знать, что я буду делать после – не терпящим возражений тоном, произнес я.

– Вы такая милая, когда хмуритесь, Елизавета – краешком губ улыбнулся ученый.

– К черту няш мяш! Идем!