Текст книги "Коллега"

Автор книги: Александр Шувалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 29. ИНСТРУКТОР ПО ПРОЗВИЩУ МАСТЕР

Обожаю уходить в отпуск с понедельника. Заканчиваешь работу в пятницу и сразу же начинаешь наслаждаться заслуженным отдыхом, за два с половиной дня до его официального начала. Постоянно это дело практикую и другим советую.

До пяти часов я успел в тот день провести занятия в двух группах, получить отпускные, позаниматься на снарядах, немного повозиться на ринге с непосредственным начальником. Иногда на Леню Свидерского накатывает, и он начинает ходить ко мне в зал. Когда-то он был не самым плохим бойцом, но это было когда-то. Теперь его хватает на половину раунда максимум, а во втором он начинает так громко дышать, что слышно с улицы сквозь шум машин и вой сирен.

Попрыгал, значит, с ним по рингу, позволил пару раз ударить себя по пузу и чуть больше раза сдержался, чтобы как следует не треснуть в ответ. А один раз слегка не сдержался.

– Ох, – сказал Леня. – У-у-у, – и схватился за канат.

– Извини, брат, – застеснялся я.

– Все нормально, – он разогнулся и даже попытался улыбнуться. – Ничего страшного, просто...

– Просто, надо чаще встречаться, – продолжил я, – ...в зале.

– Тебя бы на мою работу, – привычно заныл Леня.

– Вот уж, спасибо, – на полном серьезе ответил я. – Мне и моей хватает.

Забежал разок в парилку, принял душ и стал собираться. Целых три недели отдыха, как бы его потолковей провести, может, съездить куда? Я еще не знал, что события примут такой оборот, что я действительно едва не уеду, причем, навсегда, потому что из некоторых мест не возвращаются.

До дома я добрался достаточно быстро. Если хорошо знаешь город, то не торчишь как последний гость столицы в пробках, а проносишься проходными дворами, переулками и закоулками. Эти маршруты не указаны в атласах и не вбиты в навигаторы, их просто надо знать. Я, например, знаю.

До дома оставалось совсем немного, когда запиликал телефон в кармане.

– Да.

– Привет, узнал? Это...

– Узнал, если не ошибаюсь, тебя зовут Сергей.

– Точно, – буркнул он. – Едешь домой?

– Домой, – признался я. – А что?

– Не советую, – заметил он. – Тебя ждут.

– Даже так, – и поинтересовался: – Жлобы в микроавтобусе?

– Приблизительно двое в «девятке», номерной знак... а еще один у твоей двери и со стволом.

– Ух, ты, – включил поворотник и начал перестраиваться в левый крайний ряд.

– Надо бы поговорить, – напомнил о себе Сергей.

– Завтра, называй место и время.

– Лучше бы сегодня.

– Извини.

...Я остановился в проходном дворе и принялся набирать номер. Трубку на той стороне взяли после третьего гудка.

– Слушаю.

– Добрый вечер, это я.

– Уже понял.

– Нештатная ситуация, у моего дома засада.

– Что случилось? – забеспокоился собеседник.

– Пока точно не знаю, но есть кое-какие подозрения.

– Докладывай.

– При встрече и, кстати, мне нужно пару-тройку дней где-то отлежаться, поможете?

– Да, – прозвучал после паузы ответ. – Думаю, что смогу что-нибудь придумать. Подъезжай через час, – и назвал адрес.

– Понял, – бодро ответил я. – Спасибо. Вот только, смогу быть часа через два.

– Почему?

– Колесо пробило, – на голубом глазу соврал и даже не покраснел.

– Через два часа там же, – собеседник, как всегда, был по-военному краток. – Конец связи.

* * *

На встречу, вообще-то, принято приезжать вовремя. В Москве из-за вечных пробок допускается опоздание до сорока минут. Хорошенькие девушки преспокойно опаздывают и на час, потому что уверены, что их будут ждать и на что-то надеяться. Менее хорошенькие всегда подкатывают вовремя, а потому, очень часто успевают ухватить за хвост ожидающих их, а иногда, даже не дождавшихся кого-то из хорошеньких. Люди моей бывшей профессии всегда приезжают на точку рандеву заранее, чтобы как следует осмотреться и понюхать воздух.

Я прикатил в Выхино за час двадцать до условленного времени, вылез из метро и принялся гулять. Мой недавний собеседник подъехал, причем тоже на метро, тридцатью пятью минутами позднее и также принялся расхаживать и вертеть головой. Извлек из внутреннего кармана куртки телефон и с кем-то поговорил, после чего встал под фонарем и замер.

А я, в свою очередь, расположился за ларьками и внимательно, как учили когда-то, принялся сканировать местность. Так, цыганки с картами, в смысле, с выводком детей, лица кавказской национальности, Держатся очень по-хозяйски, степенно беседуют, то есть размахивают верхними конечностями и что-то орут, при этом успевают проводить сальными взглядами любую особь противоположного пола от восьми до восьмидесяти лет. Ясно дело, горцы, у них с этим строго. Группа не совсем трезвых аборигенов что-то выясняет с другой группой примерно такого же состава и степени опьянения. Двое ментов, тоже не слишком трезвых. Машины, всякие и разные, в основном патриотических моделей, все-таки Выхино, а не Арбат. «Восьмерка», «Газель», ветхая «шоха» и... неужто? К выходу из метро подъехала темная «девятка», молодой невысокий, сухощавый парень вылез наружу и остановился неподалеку. Я принял чуть в сторону и осторожно высунул голову из-за ларька. Самое интересное, что номер этой колымаги полностью совпал с тем, что сообщил опер Серега. Сразу стало грустно.

В кармане задергался установленный на вибросигнал телефон. Я даже не стал заглядывать в окошечко, потому что и так было ясно, кто это.

– Ну, ты где? – озаботился собеседник.

– Все там же, – виновато молвил я. – Как раз собрался вам звонить.

– Ты где? – упрямо спросил он, видимо, очень хотелось знать.

– Тысяча извинений, – когда надо, и я могу быть вежливым. – Но у меня немного изменились планы.

– Что такое?

– Так, ерунда, – вполголоса, как будто опасаясь, что стоящий под фонарем услышит, ответил я. – Сегодня подъехать не смогу.

– Как так?

– Просто переночую в машине.

– Где?

– На стоянке в Измайлово, завтра у друга в гараже, а послезавтра с утра выйду на связь.

– Это опасно, – заявил он и скомандовал: – Давай-ка езжай сюда.

Щас, вот только глаза подкрашу.

– Послезавтра, – зачастил я скороговоркой. – Позвоню с утра. Еще раз извините, – и торопливо отключился.

Все еще под впечатлением от увиденного, я доехал до Текстильщиков, забрался в машину и покатил куда-то. Куда? А черт его знает, куда, куда-то, точнее не скажешь. Когда вырулил на Яузскую набережную, телефон опять подал признаки жизни.

– Да, – молвил я и уже не особо и удивился, услышав:

– Добрый вечер.

– Полагаете? – усомнился я.

– Значит, все понял? – усмехнулся он.

– Понял, как не понять, – отозвался я. – Извините за резкость слов, ну и гандон же вы, коллега. С напарниками, даже бывшими, так не поступают.

– Но-но, – расхохотался он. – Следите, сударь, за базаром, а то...

– А то что? – спросил я.

– А то обижусь и разрыдаюсь.

– А если серьезно?

– Хочешь по-серьезному? – он перестал смеяться. – Изволь. Я предлагал тебе поработать вместе? Предлагал. Помнишь, что ты ответил?

– Значит, – я перестроился, не знаю, зачем в левый ряд и сбросил скорость, – кто не с нами, тот против нас?

– Можно и так сказать, – согласился он. – А еще можно добавить, что ты меня, дружище, предал.

– Это я-то? – от удивления я аж закашлялся. – Знал бы ты, какие со мной и кто разговоры вел.

– Знаю, – прозвучало в ответ. – А о чем не знаю, приблизительно догадываюсь.

– Тогда в чем же дело?

– Понимаешь, – голос бывшего коллеги и тезки, вдруг стал мечтательным как у малыша, загадывающего, что же ему подарят на Новый год. – Я сейчас занимаюсь очень серьезным делом, такого у нас на службе не было.

– Скажешь тоже, – хмыкнул я. – Ты вспомни.

– Послушай, – у него вдруг изменился тон. – Давай сделаем так, сегодня же встретимся и поговорим. Ты мне нужен, понимаешь? Неделя работы и гонорар в «зеленый» лимон, прикинь.

– Прикинул, – я что-то забеспокоился. – Извини, это не мое. Считай, что я выдохся.

– Ну да, ну да, – хмыкнул он. – Это тебе не лохов на ринге пинать, Мастер.

– Зачем ты наслал на меня этих гоблинов? Решил переселить бывшего коллегу под травку?

– Ну, что ты, – грустно сказал он. – Какое там. Получил бы пару пуль в организм.

– Всего-то.

– Именно так, – согласился он. – И очень скоро опять бы тряс мышцей в зале. Жаль, что не получилось.

– Послушай, – я прибавил газу, протянул руку и ухватил с заднего сиденья сумку. – Ты же прекрасно знаешь, что я никогда против тебя не пойду. Делай то, что задумал и будь, Коля, счастлив... – переставил рычажок коробки скоростей на «D».

– Трудно быть счастливым, когда тебя предает напарник, – горько молвил он.

– Ну, извини, – я открыл дверцу. – Хочешь, я сегодня же куда-нибудь отъеду на недельку?

– Это ты меня прости, коллега, – душевно молвил он. – А насчет отъезда, идея хорошая. Прости, – еще раз сказал он, и я понял, что медлить дальше не стоит.

Повернул руль влево, а сам рыбкой нырнул из машины. Приземлился достаточно жестко, пару раз перекатился, а потом еще проехал несколько метров на заднице. Удачно, в смысле, ничего внутри себя не повредив, вписался в железное ограждение над водой и затормозил. Поднес телефон к уху:

– Что вы сказали, коллега, я прослушал.

– Уже все, – донеслось в ответ. – Извини, у меня звонок по второй линии.

Мой джип тоже врезался в ограждение, метрах в пятнадцати от меня, снес его, накренился, постоял немного и начал падать в воду. Не успели передние колеса машины коснуться темной густой массы, которая почему-то именуется Яузой, как раздался хлопок, потом рвануло. Я забросил телефон в реку, перекатился за каменный столб и замер, закрыв голову руками.

Глава 30. УБИЙЦА

По всем законам жанра я должен был в стельку нажраться в каком-нибудь шалмане, затеять хорошую, минут на пятнадцать, драку с молодыми и наглыми латиносами, а потом вернуться весь в крови домой, достать из бара бутылку текилы, снять со стены старое-старое фото конца прошлого века и, отхлебывая кактусовое пойло из горла, приняться нести всякую чушь, типа: «За тебя, напарник!» или «Прости, напарник!». А потом обязательно зарыдать в голос.

Какая ерунда. Помните старый, немного пошлый анекдот? Один мужик застирывал трусы и приговаривал: «Никому верить нельзя, даже себе нельзя». Бедняга просто хотел пукнуть, а получилось, что обделался. В положении, котором я оказался, верить, кому бы то ни было настоятельно не рекомендуется, а то получится много хуже, чем в том анекдоте. Перед тем, как покинуть эту страну, я зачищу всех, кого надо, и очень правильно поступлю. В новую жизнь надо уходить налегке, совершенно другим человеком, не обремененным грузом старых знакомств и связей. Иначе поступают только последние лохи, а мы с коллегой никогда ими не были. Кстати, о нем, вернее, о том, что с ним случилось. Прошу понять правильно, я не маньяк, не людоед и не вампир-кровосос, а просто обычный профессионал. А настоящий профессионал всегда старается пресечь потенциальную угрозу в зародыше. Не так давно в моем бывшем управлении принято решение найти и уничтожить одного натворившего всяких и разных дел киллера, то есть меня. Флаг им в руки. Нет, конечно, сойдись я в открытом бою с теми, кого отрядили по мою душу, шансов победить будет маловато. Только не собираюсь я выходить с ними на битву. Я вам не благородный рыцарь Айвенго и даже не рядовой Райан, которого весь фильм зачем-то искали. Я тот, кого как бы никогда не было, и меня этим охотникам за привидениями нипочем не найти. Уже не найти, потому что сегодня вечером я перерезал последнюю ниточку, за которую можно было потянуть.

Когда-нибудь, лет эдак через тридцать, буду время от времени доставать старое фото в рамке под стеклом и пускать на него слезу, любуясь нами, такими молодыми и зелеными. Почему, спросите, под стеклом? А чтобы соленые стариковские слезы не разъели бумагу.

Я набрал номер, трубку на той стороне взяли не сразу.

– Ну, что еще?

– Здравствуй, дорогой, – душевно молвил я. – Соскучился?

– Если б ты знал, парень, – за прошедшее время мой друг Андрюша явно осмелел, – как ты мне надоел.

– Обижаешь, – горько, со слезой, проговорил я. – И хамить начал. Как бы не пожалеть.

– Себя пожалей, – веско молвил тот. – Самое время начинать.

– Да ты, никак, меня пугаешь?

– Дураков не пугают, – прозвучало в ответ. – Их учат.

– Круто, – восхитился я. На столе пискнула и тут же замолчала вторая трубка. – Минуточку. Нажал на кнопку и прочел сообщение: некто поздравил меня с днем ракетных войск и артиллерии. – Ты еще здесь?

– Говори что надо, и побыстрее, – через губу ответил дорогой собеседник. – У меня мало времени.

– Во сколько ты обычно просыпаешься?

– А тебе какое дело?

– Постарайся завтра продрать глаза пораньше, тебя ждет сюрприз.

– Это все? – строго спросил он.

– Почти, – любезно ответил я. – Рано ты, жирный, обрадовался и, к слову сказать, совершенно напрасно. Вот теперь все, – и отключился.

Глава 31. МЕНТ

Оружие, как известно, любит ласку, чистку и смазку. Хороший солдат никогда об этом не забывает. Я когда-то был именно таким. «Хороший ты, Луценко, солдат», – не раз говаривал мой бывший ротный, только каждый раз за этим следовало очередное «но». «Но дурак...» – молвил он, когда я попросил у него рекомендацию в школу милиции.

Может, и дурак, но хороший. Разложил на кухонном столе газетку, извлек из сумки сверток. Развернул его, достал «ТТ» и принялся его разбирать. Ствол слишком долго лежал без дела, самое время, начинать готовить его к бою. Для начала встречусь завтра с этим Ильиным, поговорю о том, о сем, потом постараюсь вытащить его для продолжения беседы в одно тихое место. Мой агент в очередной раз «зашился» и укатил подальше от дружков и собутыльников к родным в Пензу, а ключи от двухкомнатного клоповника в Марьино оставил мне. Вот там-то мы и пообщаемся с господином суперменом. Посмотрим, каким отважным он будет под стволом.

Вечером звонил Гена, приглашал к себе, посидеть: с ребятами, помянуть Сашку. Как положено, по-русски. Я отказался, соврав, что уже принял на грудь намного больше положенного. Что-то не захотелось переться через весь город, чтобы пить водку и пускать сопли на скатерть. Если так положено поступать с погибшими по-русски, можете считать меня диким горцем. Не так давно мне довелось разок-другой побывать на Кавказе, так там в случае гибели своих принято проливать не слезы, а кровь убийц. Очень, считаю, правильная традиция.

Закончил возиться с пистолетом, поднялся с табурета и пошел в прихожую. Положил его во внутренний карман куртки, отпихнул ногой сумку со сменой белья и двумя парами носок, всем тем, что необходимо вышедшему на тропу войны мстителю, и отправился спать. Разделся, залез под одеяло и привычно обнял жену. Татьяна что-то проворчала и отодвинулась. Такое впечатление, что она не поверила в красивую историю о внезапной, буквально с завтрашнего дня командировке в область.

Глава 32. ИНСТРУКТОР ПО ПРОЗВИЩУ МАСТЕР

– Однако, – Галина сдвинула очки на лоб и еще раз с большим интересом посмотрела на меня.

– Извините за неофициальный костюм, – слегка покраснел я.

– Ничего, вам даже идет.

Не в моих привычках делиться навестившей меня опасностью с посторонними, но...

Несколько дней назад, я не совсем по своей воле заглянул в милицию, где поимел довольно неприятный разговор с тамошними операми. Меня слегка пугали, обещали заковать в железо, надавать палкой по жопе, затолкать ее же туда же и много еще чего, не менее приятного. Когда вышел оттуда, то не нашел ничего лучшего, чем пойти в кабак. Там я и встретил ее. В компании двоих крупных, пузатых мужиков. Кавалеры явно имели на нее определенные виды, а она, не менее явно тяготилась их обществом. Тут-то во мне и проснулся рыцарь. Выпил рюмашку, зажевал грибком и пошел на выручку.

– Вот ты где, – наклонился и чмокнул даму в щечку. – А я тебя везде ищу.

В драматургии это называется паузой. Все застыли, мужики от наглости незнакомца, дама – в раздумье, а я в ожидании продолжения. Наконец она, посчитав, видимо, что мое общество окажется менее обременительным, решилась.

– Ну, наконец-то... – повела плечом, пытаясь сбросить лежащую на нем руку, безуспешно. – Где тебя черти носили?

– Пробки – уклончиво ответил я. Двумя пальцами прихватил ту самую руку и слегка, где надо, надавил.

– Ой – сказал герой-любовник, убрал руку и принялся массировать там, где стало немного больно.

– Пошли, что ли? – аккуратно поддержав ее под локоток, помог подняться.

– Э, мужик, – раскрыл рот второй, – я не понял...

В ответ я, как смог, обворожительно улыбнулся и слегка поиграл мышцами груди.

– Нужны проблемы? – спросил вкрадчиво и ласково. Тут же добавил: – Если да, только намекни.

Они и сникли, опустили глазки в тарелки с недожеванными салатиками и дружно сделали вид, что так и надо. Да здравствуют регулярные физические нагрузки и богатое белками питание! Несколько лет назад, когда я был абсолютно обычным с виду мужиком, эти двое обязательно распетушились бы и постарались, как это принято сейчас говорить, слегка меня наказать. Дружной компанией мы вышли бы из зала, и мне пришлось бы вбивать их толстые задницы в унитазы или вколачивать физиономии в писсуары. А так, вопрос разрешился сам собой.

– Спасибо, что не давали девушке скучать, – изысканно схамил я напоследок, и мы пошли к моему столику.

– Возьмите шампанское, – безнадежно вякнул вслед один из отвергнутых.

– Она такое не пьет, – отрезал я и на прощание самую малость поиграл мышцами спины.

– Спасибо, – молвила чудесно спасенная. – Скажите, вы супермен?

– А еще я человек-паук, – сознался я. – Шляюсь по кабакам, спасаю прекрасных незнакомок, – пододвинул даме стул.

– Часто здесь бываете? – достала из сумочки сигареты и прикурила от моей зажигалки.

– Редко, – покачал головой. – Даже слишком. Просто захотелось в кои веки, поужинать за нормально сервированным столом и, вообще, побыть среди людей... – услышал негромкий смех и удивленно посмотрел.

– Как принято говорить, та же самая фигня, – стряхнула пепел. – Получила премию, решила гульнуть с подругой, а та в самый последний момент позвонила и сказала, что прийти не сможет, – поморщилась. – Опять муж не пустил, он у нее ревнивый.

– И она это терпит?

– Она его любит, – улыбнулась и стала еще красивей. – Еще раз спасибо, что выручили. Эти двое едва не заговорили меня насмерть.

– Клянусь, – я приложил руку к сердцу. – Весь вечер молчать как рыба лосось.

– Это не обязательно, только, бога ради, – она подняла глаза к потолку, – ни слова о понгах, шортах и продольных пилах.

– Понятия не имею, что это такое...

– Галина, – представилась она.

– Мир финансов для меня темный лес, Галина... – признался я.

– Вот и чудно...

– Николай.

Мы поужинали, поговорили о том, о сем, вышли из ресторана и направились пешком к ней. Возле старинного дома со смешными маленькими балконами в Уланском распрощались. Напрашиваться на чашку кофе к человеку, только что пережившему налет биржевых брокеров, было бы верхом свинства. Поэтому я просто спросил, по какому номеру можно позвонить и убедиться, что общение с ними прошло без последствий для здоровья. Услышал его, запомнил, пожал протянутую руку и убыл восвояси в, можно сказать, приподнятом настроении. Хорошо все-таки быть героем.

* * *

Через минуту на набережной уже образовалась пробка, всем проезжающим было интересно поглазеть на засасываемые густой грязной водой останки того, что в недалеком прошлом называлось внедорожником. Народ начал вылезать из машин, я тоже покинул свое укрытие и стал толкаться среди зевак. А потом тихонько принял в сторону и был таков. Поднялся по тропинке наверх, подрагивая от холода, быстренько переоделся, покидал мокрые, покрытые осенней московской грязью шмотки в сумку и стартовал трусцой в сторону Дворцового моста. Прикупил по дороге литровую бутылку минеральной, вымыл руки и умылся. На середине моста сбросил сумку вниз, она булькнула и сразу же затонула, а как иначе, если поверх грязного тряпья, не так давно бывшего довольно-таки приличным костюмом, я уложил крупный осколок бордюрного камня.

Вышел из метро на трех вокзалах, разжился никотином в ларьке с веселенькой надписью под прилавком «Сигареты, табачок – покурил и ништячок».

Постоял, покурил и, действительно, немного успокоился. И понял, что ни в какое Щелково к Юрке Корчажкину я не поеду. Лет шесть назад мы с коллегой были у него в гостях, так что при необходимости он меня там без проблем разыщет. Что-то уж больно всерьез взялся за меня бывший напарник, сам не пойму, зачем. А пока не пойму, лучше где-нибудь отлежаться. Где только, вот вопрос.

Есть только одно место, о котором никто не догадывается, да и сам я этот адрес знаю не полностью, зато помню телефон.

– Алло, – устало проговорили в трубку.

– Добрый вечер, Галина.

– А, супермен, – к моему искреннему удивлению, звонку она явно обрадовалась.

– Понимаете... – начал я, но меня тут же перебили.

– Николай, вы опять должны меня спасти!

– Что случилось? – оторопел я.

– Вы можете прямо сейчас прийти ко мне?

– Конечно.

– Замечательно, – и продолжила деловито: – Цветы покупать не надо.

– Почему?

– Потому что они невкусные.

– Не понял, – снова удивился. – Вы что, голодаете?

– Не то слово, вторые сутки не вылезаю из-за компьютера, а в холодильнике только тюбик горчицы и полбутылки подсолнечного масла, – и заголосила жалобно: – Выручайте, а? На Чистопрудном возле метро есть магазин, там столько всего вкусного...

– Еду, – коротко, как и подобает герою, ответил я.

– А летать не умеете? А то очень кушать хочется.

– Тогда лечу. Что купить-то?

– Что захотите и обязательно килограмм говядины. Когда будете?

– Скоро, сообщите номер квартиры.

Дверь открыли сразу же после звонка, такое ощущение, что меня очень ждали. На пороге стояла хозяйка в милом домашнем халате, шлепанцах и большущих очках на милом, римской формы носике.

– Добрый вечер.

– Добрый, – отозвалась она, сдвинула очки на лоб и с большим интересом посмотрела.

– Извините за неофициальный костюм.

Я переоделся в то, что было в сумке, а там у меня было только то, в чем я проводил занятия и просто шлялся по залу. Так что видок у меня был еще тот, прямо как у тех темноволосых юношей, что так любят кучковаться по вечерам у метро и демонстрировать окружающим собственную крутость. В китайских спортивных костюмах, штанишках обязательно в облипку, спортивной обуви с высокими, до колен берцами. Ходят туда-сюда большими и малыми группами, походкой пингвинов, дескать, руки к бокам из-за слишком мощных мускулов спины, прижать не получается. Все они якобы борцы и очень опасные по жизни люди. Смех, да и только. Нет, конечно же, среди этой публики попадаются спортсмены и даже чаще, чем блондины в Китае, но не намного чаще.

– Еще раз извините.

– Проходите уже, – она шагнула вглубь квартиры, а я исполнил команду и прошел.

– Понимаете...

– Потом, – перебила она. – Сначала что-нибудь съедим. Говядину купили?

– Конечно.

– Замечательно, – обрадовалась Галина. – А то Джону нельзя свинину.

– Джону, – удивился я. – Кто такой Джон?

– Чистокровный англичанин, – прозвучало в ответ. – Милый, выйди поздороваться, у нас гость.

Послышалось странное цоканье, и на пороге комнаты появился он, рыжий, красавец. Квадратная морда, белая грудь, лапы колесом. Встал и принялся с ленинским прищуром озирать гостя, то есть меня. Сразу можно было понять, что в принципе против меня он ничего не имеет, но и баловать не даст. «Смотри, мужик, – послышалось невысказанное. – Пришел в гости, так и веди себя как в гостях. А то могу и в ляжку вцепиться или... – тут он усмехнулся. – Уже разулся? Отлично. Если что, могу и в ботинки нагадить». Я кивнул, дескать, не извольте, дяденька, беспокоиться, все понял и понял правильно.

Пока она заканчивала работу, я гремел посудой на кухне. Через каких-то полчаса все было готово. Мы сели за стол и я, непонятно почему, вдруг взял и рассказал ей все, как случайному попутчику в поезде или соседу по столику в заплеванном пивняке, куда заходишь раз в пять лет. Не все, конечно, но очень и очень многое, даже то, что, как мне казалось, давно уже утонуло в памяти.

* * *

– Почему он все-таки решил тебя убрать? – за беседой мы как-то незаметно перешли на «ты».

– Понятия не имею, – честно ответил я. – Еще об этом не думал.

– А как же офицерская честь, совесть, в конце концов?

В ответ я просто хмыкнул. Искать у моего бывшего совесть с честью, выяснилось, дело достаточно неблагодарное. Все равно, что шарить за пазухой у одной, постоянно мелькающей по ящику, светской львицы. Ничего там такого интересного не выросло.

– Что собираешься делать?

– Еще не решил, – пожал плечами. – Вариантов не так уж и много: или драпать или... Завтра решу.

– Почему завтра?

– Потому что завтра я уйду от тебя, найду какое-нибудь тихое место, и вот тогда начну размышлять, как жить дальше.

– Давай еще выпьем?

– Кто бы возражал, – ухватил пузатую бутылку и наполнил рюмки.

– За что будем пить? Как там у вас принято, за смерть врагов, за Родину, за боевое братство, за?..

– И где ты только этого нахваталась? – быстренько выпил и закусил колбаской.

– В книгах, где же еще? – немного отхлебнула из рюмки. – Скажи мне честно, Николай, ты действительно служил?

– Да, а что?

– Что-то непохоже, – хихикнула. – Настоящий герой из крутого романа сейчас обязательно заскрипел бы зубами, произнес страшную клятву, а потом...

– Достал из заднего кармана портков гранатомет и принялся протирать его занавеской, – продолжил я. – Ты действительно читаешь эту муть?

– А что прикажешь делать? – удивилась она. – Это, между прочим, моя работа. Как, по-твоему, я могу редактировать книги, не читая?

– Почему-то всегда думал, что такие красавицы как ты должны работать исключительно с любовными романами.

– Дамские романы про большое и светлое чувство у нас редактирует пятидесятилетний мужик, пьяница и матерщинник, – сдержанно поклонилась. – Но за комплимент спасибо.

– Чудеса, да и только, – покачал головой. – Тогда скажи...

– Нет, это ты скажи, – перебила Галина. – Ты бывал ранен?

– Пару раз, не очень сильно.

– А клиническая смерть у тебя случалась?

– Что? – я вытаращил глаза.

– Так, да или нет?

– Конечно же, нет.

– Ну, – разочарованно протянула она, – выходит, ты самозванец. Вот, – взяла с подоконника книгу и протянула мне. – Полюбуйся, каким должен быть настоящий герой.

Я взял книгу и действительно принялся любоваться, благо было на кого. Знойный мужчина с массивной нижней челюстью и легкой вековой печалью во взоре. Набор значков, медалей и орденов на молодецкой груди. Пять нашивок за ранения, одна желтая за тяжелое и четыре красные.

Надо же, автор аж тридцати двух романов, сюжеты черпает исключительно из собственной биографии разведчика и диверсанта. Лауреат, кавалер почетной медали, драматург, актер, поэт и композитор, круто.

– Между прочим, перенес четыре «клиники», – ехидно молвила госпожа редактор. – Не то, что некоторые.

– Да, уж, – пристыжено развел руками. – Что сказать? Богатыри не мы.

Интересно, если этот деятель умудрился четыре раза побывать на том свете, почему у него только одна нашивка за тяжелое ранение? Получается, что последующие три несостоявшиеся смерти он переносил на ногах, весело и непринужденно, как гусары позапрошлого века – триппер, так сказать, не вылезая из седла.

Насколько мне известно, несколько лет тому назад мой спарринг-партнер и приятель, Володя Лопатин, позывной Боксер, словил под сердце пулю. Какой-то подонок выстрелил в его любимую женщину, а он заслонил ее и принял заряд на себя. Пуля ударила в бронежилет, не пробила, но от страшной силы удара сердце у Володи остановилось, правда, потом опять заработало. К чему я это? Да к тому, что после этого он долго восстанавливался и даже полежал в госпитале. Как видно, лауреат и кавалер сделан из другого, более прочного материала, нежели какой-то там Лопатин.

– Жалко, – с большим сожалением молвил я, возвращая бестселлер владелице. – Очень, очень жалко.

– Ты о чем?

– Жалко, говорю, что в этой ситуации оказался не этот герой-разведчик, а я, – глянул на часы. – Что-то мы, Галина, заболтались, – взял со стола бутылку. – Давай-ка еще по чуть-чуть и баиньки. Если ты не против, я подремлю в кресле под охраной, – попытался двинуть ступней, но безуспешно. Спящий на ноге Джон, не просыпаясь, грозно зарычал и продолжил храпеть.

– Погоди, еще один вопрос, – мы проболтали до утра.