Текст книги "СХРОН (дневник выживальщика) (СИ)"

Автор книги: Александр Шишковчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Но даже идеальная тушенка задрала мой неприхотливый желудок выживальщика. Еще бы, пожрите-ка ее каждый день. Поэтому не мог оторвать жадный взгляд от выставленных на столе угощений. Здесь дразнили слюновыжимательными ароматами румяные поджаренные цыплята и копченая свинина, горячие пироги, а также несколько сортов рыбы всех возможных видов приготовления. Не говоря уж об овощах и фруктах.

– Нормальный такой веганский стол, – сказал я, усмехнувшись.

– Что положено барину, недоступно холопу, – хохотнул Брахма. – Если все будут есть мясо, колбасы, дичь, припасов не напасешься на ядерную, мать ее, зиму. Так что, веганство вполне обосновано с экономической точки зрения. А я здесь главный, должен полноценно питаться, чтобы лучше работал мозг!

– А ведь верно.

– Садись, Санек, угощайся!

– Хотелось бы убедиться, что не откину копыта, – включил я паранойю.

– Да перестань уже! Сарказм так и прет, как вонь из старого пердуна. Это БэПэ так подействовал?

– Зато ты все такой же. Жизнерадостный, самоуверенный, толстый барыга. Но я рад тебя видеть, Спаун.

– И я рад, Санек!

– Извини, что так вышло с твоими людьми…

– Да забей, минус два долбоеба только на пользу общине. Особенно Виталик вымораживал. А Кеша с Антохой оклемаются, никуда не денутся.

Перебрасываясь беззлобными подколами, начали пировать. Мускулистое тело требует уйму калорий, поэтому лапы сметают все подряд, жадно отправляя в пасть. Запасем хоть энергии впрок. Когда удастся так похавать? Впрочем, Спаун не отставал.

– О, кстати, – вспомнил я. – Есть презент!

Вытащил на стол фляжку. Надо же, уцелела в схватке. Налил в стаканчики ароматный напиток.

– Давай, за встречу!

– За встречу, камрад! Хватит-хватит, больше не наливай, у меня язва. Лучше моим презентом угостись. В принципе, с этого и надо начинать разговор, хе-хе…

Спаун достал откуда-то здоровенный бонг, сделанный в форме лакированного черепа. За то количество шишек, что он зарядил, до БП зарядили бы не меньше пятнашки строгого режима. Спаун удовлетворенно кивнул, когда после первого пыха мое суровое обветренное невзгодами лицо озарила улыбка счастья.

– Крутой сорт, правда? У меня даже звезды шоубизнеса брали, гы.

– Шутишь, наверно? Кто?

– Ну, Галкин, например, Басков, – он начал загибать толстые пальцы. – Собчак заказывала, Агузарова, Киркоров, Меладзе… да всех и не упомнить! Даже Боря, мать его, Моисеев!

– Не западло с ними работать было?

– Деньги ж не пахнут!

– Как посмотреть… – не стал приводить контраргументы. – Лучше расскажи, Спаун, как вообще получилось, что в Карелии очутился, да неплохо устроился? – спросил я, обгладывая куриное бедрышко.

– Слушай, Санек, у меня имя есть, – насупился боров.

– Да? Какое?

– Спауном я на форуме был, а здесь Брахма, но это для паствы. Так-то меня Дима зовут.

– За знакомство тогда, Димон! – я добавил коньяка, поднял стакан. Дима приник к трубке бонга, показал большой палец.

– Любил я раньше гонять на слеты и фестивали всяческих хипарей, сектантов, уфологов, – начал он, пуская облако дыма. – Сам-то я, понятно, не верю в эту дичь. Но всегда обожал, да и сейчас люблю, атмосферу угара, веселья, всеобщей необузданной любви… ну ты понял, о чем я?

– Ага.

– Не представляешь, сколько девчонок-хипушек одарил «благословлением Брахмы». Эх, были времена… Да и урожай неплохо расходился, кило по три-четыре. Вот с таким прессом денег уезжал, гыгы.

– Приятное с полезным, – кивнул я. – Уважаю подход.

– Приехал сюда на фестиваль, и началась, короче, ядерная байда. Прикинул, место козырное, глухое. Рыпаться некуда, метаться поздняк. Крузака на прикол, и давай мутить движуху. Я ж тоже, типа, выживальщик. Только прятаться в тайге – ну, не мое, плять! Видишь ли, в лесах мерзко, холодно, сыро, дичь искать, ловить... ну его… А я комфорт люблю, вкусно и полноценно питаться, вопросы выживания человечества решать, да девок, мясистых и упитанных шевелить, хо! Получается, вроде как. Здесь я – проводник вселенского закона, капитан ковчега, плывущего сквозь тьму ядерной зимы, хлыст судьбы, стегающий спины неверных.

– Не один ты продуманный, Дима. Сосед уже точит зуб на гидропонные сады, оранжереи, подсолнухи твои…

– Да знаю, плять! – он аж скривился. – Как ты с ними связался-то?

Я кратко описал историю бесславного набега на Кандалакшу, не забыв упомянуть о камрадах, находящихся в заложниках.

– Зачем сюда послали? – спросил, наконец, он. – Шпионить?

– Вальнуть Белого Брахму, – ответил я без лишнего лукавства.

– Охренели совсем!? Они вообразили, что без меня смогут выращивать растения? Да я душу вложил в теплицы, саженцы и удобрения! Ботаника – мое истинное призвание! Бизнес так… побочный эффект. А ты, Санек, полез не разобравшись! Киллер, мать твою, выискался. Этот гнида-полковник спит и видит, как меня убрать, чтобы обеспечивать своих вояк свежими овощами и фруктами. Честный обмен его не устраивает, видите ли. Думаешь, не пытались договориться?

– И что?

– Проще было с майорами из ГНК решать вопросы, нежели с этим жадным, ублюдочным, мать его, пендосом! Передай гандону американскому, – Дима вдарил кулаком по столешнице, – шлюхой не стану! И добраться до меня – руки коротки. Пусть треской мороженой давятся, а не пускают поганые слюни на мои семечки, апельсины и ганджубас!

– Ну, а мне-то что делать?

– Оставайся! – возбужденно вскинул брови Дима. – Смотри, какой тут шикардос! Зелень, бошечки, природа, телочки! Будешь моим правой рукой! Нахер этот полковник? А, ну да, у него же твои друзья…

– Спасибо, конечно, надо подумать, – я плеснул в стакан еще коньяка.

– Не переживай, дружище! И не такие замуты разруливали!

– Знаю. Я сам – человек дела. Тупить не привык. Просто… как-то скучно сидим…

– Обижаешь, Сань! Ща все будет!

Как не старался припомнить события той ночи, цензура мозга до сих пор выдает лишь быстрые кадры, дикие фрагменты, калейдоскоп трэша, отжига и разнузданности.

Женские лица. Колбасимся под Ленинград! «По-моему эта баба не моего масштаба!» – надрывается динамик. Дима-Спаун отплясывает на столе. Мебель скрипит от натуги, разлетаются блюда и нарезки, окорочка и разносолы.

Резкая смена кадра.

Мы в бассейне. Хрипло гогочет блондинистая вегетарианка, тискает мои тугие мускулы. Из парилки, как атомная субмарина, вываливатся Брахма, голый, потный. Отворачиваюсь. Почему-то стыдно за чужие складки жира. Спустя секунду, туша оскальзывается на мокром крае, летит в воду, вздымается эпичное цунами. Хохочем.

Перекадровка.

Дима, как самурай-поклонник сумо. Банный халат полощет на ветру в бледном лунном свете. Мы на крыше резиденции. На мне лишь плавки, но мороз не в силах укусить разгоряченную кожу. Бах! Бах! Бах! Демонстрирую злую мощь гранатометов. Пятаки вспышек цветут на снежных склонах сопки. Спаун восхищенно цокает.

– Дай-ка сюда!

Бах-бах-бах-бах-бах! Тяжелая очередь вспорола гору. Пугливо мечется громовое эхо. Снизу крики. Прибегает охрана.

– Ступайте на посты! Не видите, Брахма беседует с Космосом?! Замаливает грехи ваших заблудших душ! Санек, держи, бля, меня! Чуть не свалился, ха-ха-ха!

Постреляли из Сайги и револьвера в круглую мишень луны.

Новый кадр.

Продираемся сквозь заросли подсолнухов. Жара. Бешеный свет ламп. Дима хитро смотрит, отрывает жирную лепешку солнечного растения.

– Только тссс… мой секрет! Ноу, мать его, хау, ха-ха-ха!

– Валюта нового мира, – киваю.

– Нееет! Для валюты есть другое дерьмо. Эти – чисто для своих. В них сила Брахмы! Душа Бога! Энергия Вселенной!

– Можно попробовать?

– Конечно!

Щелкаю семку за семкой.

– Блин, круто!

– Немного радиации, нужный свет, опыты по гибридам с ростками эфедры… – гордо перечисляет Дима.

Будто невидимая рука завела в организме мощную пружину, наливая мышцы силой тигра, обезьяньей ловкостью, прытью мангуста.

Смена кадра.

Стальные блины, чуть ржавые гири, пыльные тренажеры, мигает тусклая лампочка под потолком. Не заботится Брахма о здоровье, как пить дать. Надо донести, что он неправ, глубоко заблуждается и вообще. Втираю Диме о пользе спорта. Он красный, злой кряхтит под штангой. В ответку жму сто сорок. Дима считает, а потом двигает речь о превосходстве разума над тупой физической мощью недалеких индивидов, вроде меня. Тянусь к револьверу.

Хлоп! Новый кадр.

Промозглый сарай. Босые ступни обжигает ледяным дыханием пола. Два застывших тела в зеленых одеждах. Мы в морге?

– Саня, я подумал насчет ситуевины!

– Ты уже говорил, – киваю. В моей руке ножовка.

– Тупой мудак этот Виталик! Был. Даже сдохнуть не мог по-человечьи! Тьфу!

Во время боя пика зашла в горло Виталика, а кованный наконечник теперь жутко красуется из глазницы.

– Придержи-ка, Сань! Ух, плять, крепко пруток засел! Агкх! Готово, хвала Вселенной, бля! Пили давай, потом в мой капюшон завернем! Похвастаешь пендосам, пусть думают, мол, грохнул Брахму, а мы тем временем…

Склоняюсь над мертвяком. «Если в башне поебень то, что ебень, что не ебень!» – играет в голове песенка Ленинграда…

Хлоп-хлоп, смена кадра.

Игриво пляшут языки пламени, сонливо щебечут поленья в камине.

– А я говорю, спецслужбы во всем виноваты! – Дима кашляет, раскуривая сигару, конечно, собственного производства.

– В чем же? – Тоже тяну дым. Но осторожно, мало ли с чем скрестил табак этот ботанический гений-самоучка.

– Во всей херне! В ядерной войне! Это точно ФСБ организовало ту бойню в Олимпийском, когда концерт давали для американской делегации! Что, не помнишь?

Качаю головой. Внутри черепа при этом крутится вихрь. Эдакое бодрящее торнадо.

– Я, видать, в Схрон свалил.

– В новостях, грят, теракт, теракт! В общем, важных пендосов тогда грохнули, да еще кучу народа! Сердце кровью обливалось, столько клиентов потерял сразу! Филя… Коля Басков…

Спаун пустил колечко. Дымный тороид устремился к потолку, медленно раздуваясь, будто ударная волна атомного взрыва,.

– Госдеп, понятно, просто охренел с такого поворота! Представь, двое наставили пистолеты друг другу в лоб, а один возьми и плюнь в табло вот таким харчом! – Дима показал, каким именно, оставив на ковре кляксу слюней. – У кого-то нервишки не выдержали, понял?! Ракеты, пли! Понеслась душа в рай!

Я кивнул. Ругательства, доводы, рассуждения, матюки Димы неумолимо смело цветным вихрем. Перед глазами мелькают раскрашенные лица звезд эстрады, стразы нелепых костюмов, вспышки концертных стробоскопов. Из водоворота пошлятины, словно кичливая медуза, всплывает фигура Киркорова. Экзотические перья, узорчатые причиндалы сверкают безумной клумбой пафоса на голове артиста. Киркоров глядит по сторонам. Кругом выжженная поверхность. Поникшими монахами чернеют остатки жилых комплексов, бизнес-центров, телевышек. Мурашки тяжелой волной бегут по телу, ветер ядовитый, злой хлестко бьет в лицо. Губы певца корчит глумливая гримаса. Торжествует полный ликующей ненависти ко всему живому, трепещет, бьется, летит, над развалинами инфернальный нечеловеческий хохот…

Глава 58

Моя отвага, упорство и сила духа, воспитанные чтением постапокалипсических боевиков, чуть не испарились, когда открыл глаза. Прямо в лицо безжалостно смотрит вороненый ствол гранатомета. Ох, и олень я! Как можно потерять бдительность в логове врага? В этом мире больше нет союзников. Каждый гребет под себя, стремясь продлить существование, выжить, во что бы то ни стало. Слюна нервно провалилась в пищевод, я скосил глаза.

Лежу под деревцем. Никто не угрожает, просто какой-то придурок повесил грозное оружие на ветку, прямо перед носом. Я в одном из садов Брахмы. Раздражающе звенькают невидимые птицы. Влажно и душно. Солнце жарит сквозь стеклянные своды оранжереи. Голова не болит, как ни странно. Зато горло дерет зверский сушняк. Что и с чем я вчера намешал, блин? И где остальная снаряга?

Стряхнув с груди шелуху семок, поднялся, осмотрелся. О, ништяк! Кругом на ветках приветливо свисают оранжевые плоды. Сорвав апельсин, обтер о трусы, зубы радостно впились в сочную мякоть. Тут же сожрал еще один. Надо найти шмотки. И револьвер. Он мне особенно дорог. А, вот же он! Валяется в траве, бедняга. Я заметно повеселел, подхватил оружие, неспешно двинул по тропинке, не забывая подкрепляться вкусными цитрусами. Помимо плавок, на мне почему-то лишь волчья шапка, а также увесистая лента зарядов для гранатомета. Куда идти-то?

К щебету птиц прибавились голоса. Звонкие, как перебор гитарных струн. Хм, телочки? Определил направление и туда. Хоть подскажут, где Диму, ну то есть Брахму, искать. Хорошо хоть трусы не посеял, с облегчением подумал я. Впрочем, об этом зря беспокоился.

Осторожно раздвигаю буйную листву. Небольшой пруд и вокруг… десятки веганок… плещутся, загорают, смеются. От обилия голых сисек, стройных ног, задниц перехватило дыхание. Они ж сектантки, доходит до меня, наверно, так принято здесь. Райское местечко. Козырно, блин, устроился Спаун! Тоже так хочу! Может, одолжить пару девиц? А что, прокормить – прокормлю. Вегетарианки ж, тушняк не едят. Нет, стоп. Лена, скорей всего, не одобрит. Так что, ну его нах, такие мысли. Буду гонять в гости к Диме… почаще.

Снял с плеча оружие, снаряды. И чуть поколебавшись – плавки. Спрятал под куст револьвер. Не стоит пугать красавиц смертоносными стволами, просто выйти на контакт. Но мое основное орудие предательски зажило своей жизнью. Вот, черт! А, пох!

– Привет, девчата! – с треском ломлюсь из кустов, бегу к берегу и бомбочкой ныряю в воду. – Эхе-хэй!

От воплей и визгов заломило в ушах.

***

– Ну, Санек, чего ж ты творишь, блять? Вчера нормально погудели! Или не хватило? Зачем баб моих перепугал? Аж заикаться стали! Эх, Санек, Санек…

– Да, ладно, Дима, жалко что ли?

Хотя по глазам видно, что жалко. Спаун строго глядит, прихлебывая травяной чай из пиалы, сопит. Молчу. Мне не в чем себя винить. После кипеша в оранжерее сбежались охранники. Пришлось немного помахаться, пока не доказал, что являюсь другом Брахмы. Сидим сейчас в его фазенде, гоняем чаи. Здесь, кстати, успели прибрать следы вчерашнего разгула.

– Короче, все готово, вон твое барахло, – сказал Спаун. – А ты готов?

– Естественно.

– Тогда идем, провожу.

Быстро натянул великолепный зимний костюм, бронежилет, разгрузку, прочую крутую снарягу, которую Дима презрительно назвал «барахлом». Боеприпасов заметно убавилось. Нда, хорошо вчера постреляли, с досадой подумал я. С эскортом тощих, как собаки, воинов прошли через поселок. Встречные почтительно кланялись Брахме, а меня провожали подозрительными взглядами. Конечно, массивная комплекция и вооружение вызывала ужас и трепет в глазах этих дохляков. У ворот остановились.

– Твой транспорт, Санек.

– Круто, спасибо, Великий Брахма! – Я скептически разглядывал оленью упряжку. Два рогатых зверя нетерпеливо перетаптывались, фыркая и мотая башками.

– Не надо ерничать, Сань. Это лучшие разведывательные олени. Экологический транспорт, одобрено Брахмой, между прочим. При езде автоматически улучшается карма, хех.

– Ну, это меняет дело, конечно.

– Давай, если все сделаешь, как договорились, избавимся от ублюдка-полковника и друганов твоих вытащим.

– Не сомневайся, – я поправил на плече сумку с посылкой, завернутой в расшитый золотом капюшон Белого Брахмы.

– Держи вот. Пригодится. – Дима протянул пакет, туго набитый отборными семечками.

– Те самые? – Улыбка тронула мое лицо под защитной маской.

– Ага. Припрячь только. Это секрет.

– Спасибо, Брахм… спасибо, Дима, ты настоящий друг!

– Давай, брат, езжай, а то сейчас расплачусь, блять! Жду условный сигнал.

– До связи! Пока!

Обнялись на прощанье, я прыжком заскочил в сани. Стражники открыли створки ворот, резко удар поводьями, и снежные дебри леса приветливо бросились навстречу.

***

Повозка лихо скользит по укатанным просекам и тропам. На развилках сверяюсь с компасом. Тупые животины слушаются плохо. Пришлось на ходу сорвать длинную вицу и периодически охаживать по спинам. Олени гневно оглядываются, неохотно ускоряя бег, но спустя какое-то время вновь лениво переставляют копыта. Блин, скоро выдохнутся. А ехать еще ого-го… Надо было четверых запрячь. Я ж тяжелый из-за мышц и обилия оружия. Спаун помимо семок подогнал мешок вкусных ништяков. Апельсины там, ананасы… правда, пришлось отдать за это один из гранатометов. Мог бы и бескорыстно поделиться, толстый жук. Я ж его не грохнул, в конце концов.

Олени зафыркали, принялись сбиваться с размеренного бега. Вздохнув, тормознул экипаж. Примотал поводья к дереву, чтоб ушлые твари не сбежали, достал заветные семки. Придется ради дела пожертвовать частью запаса. Сыпанув приличную горсть на широкую ладонь, предложил рогатикам. Хрен знает, сколько надо для эффекта. Олени тут же схарчили угощение, чуть ли не с рукой, еле успел одернуть!

Закурив, приобнял косматую шею. Ну как, дружище, отдохнул? И тут зрачок в большом глазе оленя давай стремительно расширяться. Взметнулись на дыбы, я в сторону. От лени и пофигизма животных не осталось и следа. Совсем другой разговор! Бросил бычок и в сани. Рванули. Переборщил походу с семками. Олени втопили, как арабские скакуны, аж в ушах свист.

– Стой! Стоять! Тпрру, твари! – яростно дернул поводья.

Нарты встали, олени скалятся гневно, пышут паром. На тушенку пустить что ли? Мы выбрались на лесную дорогу. По ней налево и потом напрямик до Кандалакши. Но я направил в другую сторону. Небольшой крюк не повредит, заеду в Схрон, вот Ленка обрадуется. Засада, конечно, шубу не раздобыл. Косяк, но так сложились обстоятельства. Трындеть снова начнет… ну ничего, поворчит да остынет, как отведает свежих апельсинчиков.

Не доезжая щедро расставленных растяжек на подступах к Схрону, припарковал повозку возле разлапистой ели.

– Сидите тихо, скоты, – велел я. Мешок прыгнул на плечо, ноги по колено провалились в снег, сердце радостно застучало, предвкушая встречу с любимой. Интересно, что она сегодня приготовила?

Облегченно вздохнул, когда не обнаружил никаких следов на своей полянке. Вообще никаких признаков жизни. Корявым ножом царапнула тревога. Хоть и не должно быть видно убежище, но я чую – что-то не ладно. Схватив револьвер, взвел курок и кинулся в Схрон. Лена? Леночка! Ленусик? Черт, опять скатываюсь в звездодострадания, одернул я себя.

Вход практически замело. Блин, она совсем не выползала на улицу? Я дельфином нырнул в узкий, снежный лаз, открыл двери. Готовый ко всему – спасать, стрелять, убивать, душить. Припав на одно колено, грозно повел револьвером, выискивая цели. Свет горит, но никого. Лишь насмешливо пялится глазницей ствола «Корд», установленный напротив входа. Тихонько выдохнул, пушка скользнула в карман. Я подошел и снял с пулемета трусики, Ленкины – подсказало обоняние. Тут же сушилось и другое бельишко – носки, чулки и лифоны. Пожав плечами, двинулся вглубь убежища. Куда она подевалась? Зачем-то заглянул под кровать и в этот момент услышал плеск воды. Моется, значит. Пряча усмешку, на цыпочках метнулся к душевой.

– Привет, подруга! – воскликнул я, распахнув дверь.

Визг ультразвуком врезал по перепонкам. Лена голая, мыльная, но чудовищно злая принялась молотить вехоткой. Хохоча, сграбастал любимое тело в объятья. Не обращая внимания на хлещущую за шиворот воду, прижал крепко-крепко. Лена уткнулась в бронежилет и трясется в рыданиях.

– Ты!.. Дурак… так напугал! Дебил! Разве можно так?

Но я не дал говорить. Избавился от амуниции, прижал девушку к кафельной стенке. Задышала часто, рвется стон, прерываю поцелуем. Ближайшие полчаса я сноровисто, рывками, сильными движениями доказывал, как сильно соскучился. Она не отставала. Горячие струи стегали наши сцепившиеся тела, уносили нервяк и гемор моих военных дел. Наконец-то дома.

– Накрывай поляну, любимая! – Я шлепнул по голой жопе, когда на подгибающихся ногах мы выпали из душа.

– И вино можно достать?

– Доставай! И коньяк!

– Круто! – обрадовалась Лена. – А что приготовить?

– Эх, гулять так гулять! Макарошек давай! И тушенки две банки неси, открою.

– Ок!

– Подожди, у меня же сюрприз!

Глаза Лены возбужденно блеснули в ожидании подарка. Я выскочил наружу. Мешок с гостинцами тут как тут, не успел нарисовать ноги. Пятки обожгло снегом, но теплое нутро Схрона быстро втянуло меня обратно.

– Во! – Я торжественно грохнул мешок на ковер. Рядом приткнулась сумка и рюкзак.

– Ой, а что там? – хихикнула Лена. – Шуба?

– Посмотри сама, – смущенно молвил я.

Блин, надеюсь, не психанет. Все же фрукты теперь дороже золота. И уж точно всяких шуб. Витамины там, все дела. И тут глаза полезли на лоб, я ничего не успел крикнуть, а Лена, улыбаясь, расстегнула молнию сумки. В которой… ну, блин…

Крик пожарной сиреной атаковал нервную систему. С трудом удержался на ногах, пережидая звуковую волну негодования. Бабские слезы, вопли, ор – пострашнее любого оружия.

– Это что за гадость, милый?! Зачем ты приволок это в дом?! – в бешенстве орет Лена. – Ты просто мудак!!! Мудак!!! Кретин!!!

Из раскрытой сумки уныло смотрит единственным глазом башка Виталика в капюшоне Брахмы.

– Лен, успокойся…

– Нет! Не трогай меня!!! Уйди!!!

– Перестань. Это мне для работы… – застегнул молнию. – Смотри, тут же целый мешок фруктов!

– Забирай отсюда эту дрянь сейчас же!

– Ладно, понятно все. – Апельсин желтым пятном размазался об стенку.

Быстро собрался и за порог. Даже не пожрал, блин! Дверной косяк жалобно хрустнул под ударом кулака. Зашел, блин, домой. Тупое бабье! Всегда найдет повод устроить скандал из ничего.

Помедлил на секунду у порога, проворчал нехотя:

– Когда вернусь, не знаю. Сиди. Будет тебе шуба, дура.

– Ты даже не извинился! – летит в спину.

На улице поправил шапку. День бежит к закату. Не успеть уже засветло в Кандалакшу. Надо спешить. Но я иду медленным шагом, в голове, как заевшая пластинка, проматывается диалог с Леной. Как же теперь наладить отношения?

Смоля сигарету за сигаретой, выбрался к упряжке. Звери встретили радостным храпом.

– Вот скажи, друган, почему? – спросил ближайшего копытного, – Ну почему такая фигня?

Олень не ответил, лишь мотнул рогами, фыркнул и сочувственно похлопал своими грустными гляделками. Я зло выпустил дым, мощный ботинок втоптал окурок, оружие брякнуло о деревянный борт саней. Погнали – дорога зовет к новым приключениям, опасностям, победам. И кровавым схваткам с врагом.

Глава 59

Мое лицо жестоко и упрямо, глаза под защитными очками смотрят в сумерки, выискивая опасность. В руках поводья, на коленях Сайга. Над лесной дорогой мигают первые звезды, бойко несут олени, тихо скрипит снег под полозьями нарт, а за спиной Лена напевает какую-то дурацкую песенку. Да-да, я вернулся в Схрон, девушка немного офигела, когда заставил быстро одеться, сграбастал в охапку. Поедет со мной. Чего ей сидеть одной, тратить припасы и думать про меня всякую хрень?

Патрули беспрепятственно пропустили в город нашу повозку. Правда, тупые олени шугались редких автомобилей. Не обращаю внимания на просьбы Лены прогуляться по магазинам. Уже поздно, наверно, все закрыто. Ну а мне предстоит встреча с полковником и отчет. Слегка нервничаю из-за этого. Надеюсь, с Валерой и Егорычом все нормально. Кто знает этих коварных пендосов. Отправив Лену отдохнуть, я последовал за стражниками.

– Так это и есть Брахма? – Юрик нахмурил брови, разглядывая посылку.

– Конечно, кто же еще? – отвечаю.

– Докладывали, лидер сектантов довольно крупной комплекции…

Блять, мы со Спауном не учли, что его могут знать.

– Похудел, наверно, от растительной пищи, – как можно более равнодушно сказал я. – Ошибки быть не может. На нем фирменный капюшон Брахмы.

– Ну-ну… – Пристальный взгляд Юрика будто прощупывает подкорку.

– Что «ну-ну»?! Да я жизнью рисковал из-за ваших разборок! Еле ноги унес! Что за недоверие, бляха-муха?

– Тише, Санек. Работа такая. Оружие, кстати, проверили. Боекомплект отстрелян почти полностью… а где второй гранатомет?

– Говорил же, выронил когда прыгал!

– Хорошо, идем к полковнику.

Юрик закинул голову в сумку, и мы вышли из оружейной.

Интересно, купятся пендосы на наш трюк? Главное сейчас нассать в уши полковнику с Юриком. Если все удастся, можно отскочить по-тихому, пусть амеры с веганами мочат друг друга. Правда, я ставлю на Спауна. Мне понравилось у него в гостях.

Все оказалось не так просто. Теперь и полковник на пару с Юрой долбят вопросами. Где, чо, как? Пытаются подловить, суки. Рассказал, по десятому разу как есть. Конечно, опустив подробности вечеринки с Димой и наши договоренности.

– Так что, – улыбнулся им, – задание выполнено. Извольте отсыпать ништяков, как договаривались.

Дознаватели переглянулись, Уайт затушил сигарету, Юрик кивнул и погладил жабу.

– Патроны получишь завтра. И кило семечек.

– А шубу?

– Да-да! – махнул Уайт. – Свободен, Алекс! Отдыхай!

– Спасибо! Ну, раз все окей, мы завтра покинем ваш гостеприимный город? – решил расставить все точки над ё.

– Не все так просто… – Юрик, склонился над картой. – Полковник Уайт, предлагаю наступать вот здесь и здесь…

– В смысле? – крикнул я, но меня уже вытолкали из кабинета крепкие солдаты.

В апартаментах Лена со скучающим видом потягивала пиво, Валера и Егорыч все так же резались в приставку. Они заметили хоть мое отсутствие? Что-то сомневаюсь. Я уселся рядом с Леной на диван и положил руку на красивое колено. Слова Юрика не дают покоя. Что он имел в виду? Не отпустят нас завтра? Придумали очередную подляну?

– Я хочу посмотреть кино! – громко сказала Лена.

Егорыч недовольно покосился через плечо.

– Щас-щас… – пробормотал Валера.

– Дорогой, скажи им!

– Да пусть мужики играют. Когда еще доведется? – я пожал плечами.

– А где будем спать? Здесь?

– Ну да…

– Я хочу отдельный номер! Тут накурено!

Слова любимой заставили задуматься. Действительно, надо бы отдельную комнату пробить. Я планировал заняться сегодня сексом.

Взял за руку, что ж, пойдем, поищем номерок.

– Где здесь еще комнаты? – спросил пендоса за дверью.

Солдат сдвинул массивные брови, поджал квадратный подбородок. Не понимает ни хрена.

– Видишь, со мной девушка? Нам нужна комната отдельная! – Жестами показал для чего. – Ферштейн? Ю андестенд?

Гориллоподобный страж махнул рукой. Туда, мол, идите, по коридору.

Подергав ручки дверей, кивнул Лене. В помещении темно, я повалил девушку на пыльную постель. Зверем вошел, немного кряхтений, чуток усилий, краткий миг удовольствия, и сон поглотил мое усталое тело.

***

Проснувшись до рассвета, стал тихонько выбираться из кровати. Не хотелось тревожить девушку. А вдруг она голодна и попросит есть? Хотя, можно принести пивка.

– Куда пошел? – буркнула моя радость, не открывая глаз. Не ответив, лишь поуютней подоткнул вокруг нее покрывало.

Разогрев мышцы бурной физической зарядкой, я завалился к друганам. Как ни странно, пиво не кончилось. Свежее, кстати. У них что, где-то в городе действующий пивзавод? Или частное производство?

Пока пили прохладный напиток, а я рассказывал о своих героических делах и планах. Камрады должны быть в курсе дальнейших действий. Тут недопонимания не возникло. Егорыч хищно ощерился, Валера сосредоточенно покивал, поправляя очки. Пришлось свернуть обсуждение, вошел охранник, оставил сверток. Ни слова не говоря, горилла убралась прочь. Я развернул пакет и удовлетворенно хмыкнул. То, что надо! И вернулся к пиву.

Леночка заглянула через полчаса. Лицо недовольное, видать, потеряла меня. Испугалась? Рот уже открылся, чтобы выразить всю палитру чувств ко мне, но тут ненаглядная увидала шубу. Настроение тут же сменилось, словно щелкнули тумблером. С трудом отбившись от поцелуев, накинул ей на плечи мохнатое изделие. Шикардос, горностаевая. Счастливая улыбка озарила мое лицо, Лена охая, закрутилась перед зеркалом. Я выполнил свой долг.

– Ну что, друзья, вроде нас особо не задерживают. Предлагаю прогуляться на базар и затариться припасами! – Я продемонстрировал толстенький кулечек семок. Бабки есть, гуляем!

Охранники на выходе, посовещавшись, выпустили в город. Все-таки мы – герои Арены. Но три солдата увязались с нами, неотступно следуя в нескольких шагах с оружием наперевес. Приказ Юрца? Ерунда, если что, вряд ли, помешают свалить.

Сегодня прилично потеплело. Хоть солнце и пряталось в тучах, но с крыш весело съезжал подтаявший снег и ручейки воды. Лена взяла меня под руку и, важно задрав нос, вышагивает в новой шубке. Егорыч ведет всю группу, видимо, знает расположение рынка. Ко мне то и дело подбегали прохожие, просили автограф или селфи. Если это девушки, Лена не отцепляясь от моего бицепса, ворчит сквозь зубы. Ревнует. Валера с грустным видом провожает взглядом встречных барышень. Его никто не узнает.

Местный базар разочаровал. Рыба мороженная, рыба свежая, рыба соленая, копченая, вяленая и заливная. Конечно, прикупили даров моря. Рюкзак провоняет, но что поделаешь, надо радоваться любым запасам. Не тушенкой единой жив выживальщик. Другие товары из довоенной эпохи стоят адских денег. За коробку чертовой «Примы», упаковку презервативов и прокладки для Лены и два рулона мягкой туалетной бумаги для меня пришлось отдать, просто неприличную горсть семечек. Еще здесь торгоют всяким хламом, типа ржавых запчастей, крышек от унитазов б/у, самоваров, веников. Егорыч присмотрел себе топор, а Валера несколько пожелтевших томов «Механиков».

Я с грустью ощупывал исхудавший мешочек семок, когда включились громкоговорители на столбах. Проиграл куплет из «Рамштайн» и голосом Полковника прозвучало сообщение:

– Славные жители Кандалакши! Великий Бог Жести вновь призывает на празднество! Сегодня мы покажем вам необычное представление! Не пропустите, начало в 20.00! Вход на Арену, как обычно, десять семок! И да пребудет с вами Трамп!

– Что они придумали? – Валера почесал щетинистый подбородок.

– Да шоб им пусто было! – Егорыч смачно харкнул. – Опять какую-нить пакость.

– Это шанс! – Я обвел взглядом друзей. – Самое то включить съебатор, я полагаю.

– Если, конечно, нам не уготована главная роль в этом представлении… – Валера как всегда добавил нотку пессимизма.

– А что за представление? Дорогой, мы сходим? – Сделала жалостливые глазки Лена.

– Нет. Надо возвращаться.

– Капец! Я столько времени провела в твоей землянке! Стирала твои носки, готовила… а ты… ты не хочешь вывести меня в свет! Ну, почему мы не можем остаться?

– Хочешь, так оставайся… – Я отвернулся.

– Чего???

– Ничего. Идем, парни.

Валера с Егорычем, демонстративно изучавшие прилавок с мороженой треской, посмотрели с сочувствием.

Набирала силу непонятная тревога, уже вышли с рынка, идем обратно, а меня не отпускает. На подходе к стадиону я залез в карман и вытащил мешочек семечек. Тормознул Лену, развернув к себе.

– Держи, и ни в чем себе не отказывай, любимая.

– Что, правда? – обрадовалась Лена. – Можно купить, что захочу?