Текст книги "Бояре Романовы. На пути к власти"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8. Смерть Василия III. и правление Елены Глинской

В сентябре 1533 г. великий князь с женой отправляются в Троицкий монастырь к празднику святого Сергия Радонежского. Из Троицы Василий III поехал в Волоколамскую охоту. По дороге в селе Озерецком он заболел. На левом стенге, на сгибе показалась багровая болячка с булавочную головку. Тем не менее великий князь доехал до Волоколамска, где даже два раза ездил на охоту. Болезнь быстро прогрессировала, и великий князь послал в Москву гонца за князем Михаилом Львовичем Глинским и лекарями-иностранцами Николаем и Феофилом.

Посоветовавшись с князем Глинским, лекари стали прикладывать к болячке пшеничную муку с пресным медом и печеный лук. Но предпринятое лечение принесло только вред – появилось нестерпимое жжение, болячка сильно загноилась, в груди Василий начал чувствовать тягость. Лекари дали ему слабительное. В результате у великого князя совсем пропал аппетит. Тогда Василий тайно послал в Москву своего стряпчего Мансурова и дядька Меньшого Путятина за духовными грамотами – своего отца и своей, которую написал перед отъездом в Новгород и Псков. В Москве же он велел своим гонцам держать в тайне цель своего приезда, ничего никому не говорить, ни митрополиту, ни боярам.

Вскоре грамоты были доставлены. Втайне от братьев, бояр и князя Глинского грамоты были прочитаны великому князю, после чего он повелел свою духовную грамоту уничтожить. Потом велел Путятину опять принести духовные грамоты, призвал Шигону Поджогина и посоветовался с ним и с Путятиным, кого из бояр допустить в думу о духовной и «кому приказать свой государев приказ». Из бояр в Волоколамске были вместе с великим князем: князь Дмитрий Федорович Бельский, князь Иван Васильевич Шуйский, князь Михаил Львович Глинский и двое дворецких – князь Кубенский и Шигона. Приехал в Волоколамск и старший из братьев Василия III – князь Юрий Иванович. Но великий князь приказал Юрию уехать. Зато за боярином Михаилом Юрьевичем Захарьиным он послал специального гонца.

С большим трудом свите удалось доставить Василия III в Москву, куда он тайно был ввезен 26 ноября.

Вернувшись в свой дворец, великий князь призвал к себе бояр – князя Василия Васильевича Шуйского, Михаила Юрьевича Захарьина, Михаила Семеновича Воронцова, казначея Петра Ивановича Головина, дворецкого Шигону, и, посоветовавшись с ними, продиктовал дьякам новую духовную грамоту. После чего Василий начал говорить с митрополитом Даниилом, владыкой Коломенским Вассианом и своим духовником протопопом Алексеем о пострижении.

В воскресенье великий князь велел приготовить себе служебные дары. Когда Василию доложили, что их несут, он встал с постели, опираясь на боярина М.Ю. Захарьина, и сел в кресла. Когда же вошел духовник с дарами, Василий стал на ноги, приобщился со слезами и лег в постель. Затем великий князь призвал митрополита, братьев Юрия и Андрея, всех бояр и начал говорить: «Приказываю своего сына, великого князя Ивана, Богу, Пречистой Богородице, святым чудотворцам и тебе отцу своему Даниилу митрополиту всея Руси. Даю ему свое государство, которым меня благословил отец мой. А вы, братья мои, князь Юрий и князь Андрей, стойте крепко в своем слове, на чем вы мне крест целовали, о земском строении и о ратных делах против недругов моего сына и своих стойте сообща, чтоб православных христиан рука была высока над бусурманством. А вы, бояре, боярские дети и княжата, как служили нам, так служите и сыну моему, Ивану, на недругов все будьте заодно, христианство от недругов берегите, служите сыну моему прямо и неподвижно».

Когда братья великого князя и митрополит ушли, Василий сказал боярам: «Знаете и сами, что государство наше ведется от великого князя Владимира киевского, мы вам государи прирожденные, а вы наши извечные бояре: так постойте, братья, крепко, чтоб мой сын учинился на государстве государем, чтоб была в земле правда и в вас розни никакой не было. Приказываю вам Михайлу Львовича Глинского, человек он к нам приезжий. Но вы не говорите, что он приезжий, держите его за здешнего уроженца, потому что он мне прямой слуга. Будьте все сообща, дело земское и сына моего дело берегите и делайте заодно. А ты бы, князь Михайло Глинский, за сына моего Ивана и за жену мою, и за сына моего князя Юрия кровь свою пролил и тело свое на раздробление дал».

Ваcилий III сильно мучился, слабел с каждым днем, хотя рана не болела и не увеличивалась, но продолжала гнить и дух от нее был тяжелый. Василий очень страдал от этого, он просил князя Михаила Глинского и своих лекарей Николая и Феофила найти средство, с помощью которого можно было бы избавиться от невыносимого гнилостного запаха из раны. Боярин М.Ю. Захарьин пытался обнадежить великого князя: «Государь, князь великий! Обождавши день, другой, когда тебе немного полегчает, пустить бы водки в рану». Тогда Василий обратился к лекарю Николаю: «Брат Николай! Видел ты мое великое жалованье к себе: можно ли что-нибудь такое сделать, мазь или другое что, чтоб облегчить мою болезнь?» Николай отвечал: «Видел я государь, к себе жалованье твое великое. Если б можно, тело бы свое раздробил для тебя, но не вижу никакого средства, кроме помощи Божьей». Тогда великий князь сказал детям боярским и своим стряпчим: «Братья! Николай узнал мою болезнь: неизлечимая! Надобно, братья, промышлять, чтоб душа не погибла навеки».

К среде великий князь Василий уже не мог встать с постели. Он опять велел принести себе служебные дары, и, чтобы приобщиться, князя пришлось поднимать под плечи. После причастия Василий даже поел немного. Потом призвал бояр – князей Василия и Ивана Шуйских, Воронцова, М.Ю. Захарьина, Тучкова, князя Михаила Глинского, Шигону, Головкина, дьяков – Путятина и Мишурина. Почти четыре часа великий князь наказывал им о сыне, о земском устроении, как править государством. Бояре разошлись только в седьмом часу вечера. Остались у Василия только М.Ю. Захарьин, Глинский и Шигона, и пробыли до самой ночи. Василий говорил о великой княгине Елене, как ей без него быть, как к ней боярам ходить, и рассказывал, как без него управлять государством.

Между боярами возник раскол. Митрополит и М.Ю. Захарьин поддерживали желание Василия III принять монашество, а брат великого князя Андрей Иванович, боярин М.С. Воронцов и другие были против. В результате к обряду пострижения приступили, лишь когда у великого князя началась агония. Умирающий не мог поднять даже правую руку, чтобы перекреститься, и Михаил Юрьевич Захарьин приподнял его руку и совершил крестное знамение. Ровно в полночь со 2 на 3 декабря 1533 г. великий князь Василий III скончался.

Великая княгиня не присутствовала при агонии мужа. Но, увидев митрополита с боярами, идущих в ее покои, Елена «упала замертво и часа с два лежала без чувств».

Увы, длительный обморок Елены был всего лишь данью этикету. Не прошло и 40 дней со смерти мужа, как вся Москва заговорила о ее фаворите Иване Федоровиче Овчине-Телепневе-Оболенском. Считается, что князья Оболенские были Рюриковичами и свой род вели от князя Михаила Всеволодовича Черниговского, убитого в 1246 г. в Орде. У Михаила Черниговского действительно был сын Юрий Тарусский, а у него – сын Константин, но вот дальше в различных родословных идут серьезные разночтения и путаница с именами. Вообще, историкам неизвестно, чем занимались потомки Юрия Тарусского в первой половине XIV века. Достоверно можно лишь сказать, что в середине XIV века на службу московского князя поступили лица, выдававшие себя за потомков Михаила Черниговского. В XV–XVI веках князья Оболенские, по выражению историка А.А. Зимина[10]10
  Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в.


[Закрыть], «сильно размножились». Кстати, он в своей монографии дипломатично опускает происхождение Оболенских от Михаила Черниговского.

Дед Овчины Василий Иванович Оболенский был боярином у великого князя Василия Темного. Его сын Федор Васильевич Телепень служил воеводой полка правой руки и погиб в 1508 г. в походе на Литву. Воеводой стал и сын Федора Телепня Иван Овчина. Однако он дважды терпел поражение от татар и на него «накладывалась опала» великого князя. Тем не менее ему каким-то способом вновь удавалось всплывать при дворе. Нетрудно догадаться о влиянии великой княгини.

В январе 1534 г. Овчина впервые упоминается среди бояр. Таким образом, Елена начала свое правление с возведения в бояре своего фаворита. С этого времени Овчина фактически становится соправителем Елены. Положение любовников было незавидное. Ведь Елена не имела никакого официального статуса. Формально великим князем Московским был трехлетний Иван, а Василий III в духовной никак не определил положение Елены. Согласно традиции, вдовы московских великих князей «по достоянию» получали вдовий прожиточный удел, но их никогда не назначали правительницами. В своих письмах к Елене Глинской Василий III никогда не касался деловых вопросов; предчувствуя скорую кончину, он не посвящал жену в свои планы. Вековые обычаи на Руси не допускали участия женщин в делах правления. Из духовной грамоты Василия III следовало, и то довольно невнятно, что делами до совершеннолетия Ивана должны ведать боярин Михаил Юрьевич Захарьин, князь Михаил Глинский и дворецкий Иван Юрьевич Шигона. Понятно, что «сладкая парочка» могла удержать власть только с помощью кровавых репрессий.

11 декабря, то есть спустя 8 дней после смерти Василия III, его брат Юрий Дмитровский был взят под стражу вместе с его боярами. Князь Юрий был заключен в ту же камеру, где уморили несчастного внука Ивана III – Димитрия. Нетрудно догадаться, что и Юрий вскоре там тихо почил.

Наглость Овчины вывела из себя даже дядю великой княгини Михаила Львовича Глинского, который, как уже говорилось, был назначен Василием III главным опекуном при младенце Иване. Однако Елена предпочла фаворита дяде. По ее повелению в августе 1534 г. Михаил Глинский был схвачен, ослеплен, закован в цепи и заключен темницу, где и умер через несколько недель. Сразу же после ареста Глинского, опасаясь за свою жизнь, князь Семен Бельский и окольничий Иван Ляцкий бежали в Литву.

В 1537 г. Елена повелела схватить и заключить в темницу и младшего брата мужа – князя Андрея Стародубского. На него надели не только цепи, но и подобие железной маски – «тяжелую шляпу железную». Как видим, у нас был приоритет даже с железными масками. И русская «шляпа железная» оказалась более эффективной, чем знаменита французская железная маска времен Людовика XIV. В ней узник прожил менее полугода.

Совершив серию политических убийств, Елена объявила себя правительницей. Она, не стесняясь, заявляла послам: «Сын наш и мы жалуем…» На приемах послов за ее спиной (в прямом и переносном смысле) стоял Овчина.

А что же делал Захарьин в правление Елены Глинской? Михаил Юрьевич поддержал Елену. Тем не менее из регентского советника при младенце Иване IV он снова превратился в обычного боярина. Он вновь, как и в начале царствования Василия III, лишь технический исполнитель в посольских и военных делах. Только теперь он выполняет приказания не Василия III, а Ивана Овчины.

В январе-феврале 1537 г. Михаил Юрьевич участвует в переговорах с польскими послами. Осенью 1537 г. он должен был идти вторым воеводой большого полка судовой рати, которую предполагалось отправить к Казани.

В 1535–1538 гг. Михаил Юрьевич ведает артиллерийским нарядом, то есть, говоря современным языком, исполняет обязанности начальника Главного артиллерийского управления. Сохранился документ, где он дает разрешение для принятия на вооружение нового типа гусарских щитов конструкции Ивана Пересветова. Умер Михаил Юрьевич в 1538 г., по другим источникам – в октябре 1539 г.

У Михаила Юрьевича было две жены: Ирина (упоминалась в 1526 г.) и Феодосья (упоминалась в 1534 г.). От первой жены он имел трех сыновей: Ивана Большого, Василия и Ивана Меньшого. От второй жены детей, или, по крайней мере, мужского потомства, он не имел.

Старший сын Иван Большой был пожалован в бояре в 1547 г., умер 1 июня 1548 г. Его единственный сын Михаил умер, не оставив потомства, в 1565 г.

Среднего сына Василия Михайловича Юрьева Захарьин женил на Анастасии, дочери боярина Дмитрия Федоровича Бельского. Бельский был потомком (в пятом колене) литовского князя Гедемина. Он занимал довольно высокое положение при Василии III. В 1547 г. Василий Михайлович был пожалован в бояре и назначен тверским дворецким. Умер он 3 апреля 1567 г., оставив дочь и трех сыновей – Ивана, Федора и Протасия.

Младший сын Михаила Юрьевича Иван Меньшой в молодости принял монашеский сан под именем Иоасафа и умер 1 июня 1552 г., погребен в Новгороде.

Младшие братья Михаила Юрьевича – Роман и Григорий Захарьины – появляются в разрядах в 1532 г.

Глава 9. Молодые годы царя Ивана IV

3 апреля 1538 г. умерла великая княгиня Елена Глинская. Немецкий барон Герберштейн, живший в Москве и оставивший подробные описания России, утверждал, что ее отравили. В самом деле, Елена не дожила до 25 лет, никакого мора в том году в Москве не было, так что вероятность естественной смерти была мала.

На седьмой день после смерти Елены в Москве произошел государственный переворот, во главе которого стал князь Василий Васильевич Шуйский. Иван Овчина и его сестра Аграфена были арестованы. На Овчину наложили «тяжелые железа», те самые, в которых в 1534 г. умер Михаил Глинский. Через несколько недель Овчину уморили голодом. Сестру же его Аграфену сослали на север в Каргополь и насильственно постригли в монахини. Заключенные в правление Елены князья Иван Бельский и Андрей Шуйский были освобождены.

Первые 8 лет после смерти Елены были временем жестокой борьбы за власть придворных группировок. Наиболее сильными были кланы Шуйских (потомков удельных суздальских князей) и Гедеминовичей Бельских. Борьба их изобиловала интригами, убийствами и предательствами. Постепенно в нее стали вовлекать и малолетнего Ивана. В тринадцать лет Иван впервые приказал казнить человека. Причем не просто подписал составленный другими смертный приговор, а лично внезапно приказал псарям убить князя Андрея Шуйского, то есть по случайной прихоти, без суда и следствия.

Надо ли говорить, как формировался характер ребенка, в 8 лет оставшегося полным сиротой, причем не только без родителей, но и без дедушек и бабушек, братьев, дядей и тетей. Мало того, ходили слухи и о его незаконном происхождении, ведь связь Елены Глинской с Иваном Овчиной ни для кого не была секретом. Недаром юный Иван приказал посадить на кол Федора, сына Ивана Овчины, а племянника Ивана Дорогобужского – обезглавить.

Но, увы, я не буду подробно останавливаться на периоде с 1538 по 1546 г., так как он достаточно хорошо описан историками и романистами, а главные наши герои Захарьины практически не участвовали в борьбе за власть.

Глава клана Захарьиных Михаил Юрьевич постригся в монахи и умер, как уже говорилось, в 1538 или 1539 г.[11]11
  В книге Некрасова С.М. «Предки царя Михаила Федоровича Романова» (Тверь, 1913) утверждается, что Михаил Юрьевич умер 1 марта 1567 г., но это явная ошибка. Некрасов спутал Михаила Юрьевича с его братом Григорием.


[Закрыть] Три его сына и брат Григорий Юрьевич остаются в малых чинах (не выше окольничего) и не участвуют в дворцовых интригах.

Так, о Григории Юрьевиче Захарьине известно лишь, что жену его звали Ульяна, брак был бездетен, и супруги постриглись в монахи, приняв имена Гурий и Евпраксия. Долгое время считалось, что Григорий Юрьевич погребен в Новоспасском монастыре. На самом же деле он умер 1 марта 1556 г. и погребен в Смоленском соборе московского Новодевичьего монастыря.

Брат же Роман Юрьевич, как уже говорилось, ушел со службы и умер 10 февраля 1543 г. в возрасте около 40 лет. Сведений о его жизни почти не сохранилось. Роман служил окольничим при Василии III и первый раз упоминается в разрядах во время похода 1532 г., а последний раз упоминается в разрядах в 1535 г. Дальше он по неясным причинам на службе не состоял.

Исследования останков Романа Юрьевича показали, что он был высоким (178–183 см), атлетически сложенным мужчиной. Череп его представляет классический тип атланто-балтийской расы (узкое продолговатое лицо, высокий прямой лоб, светлые волосы). Левая нога скелета была согнута и, видимо, не разгибалась и при жизни. Роман Юрьевич страдал болезнью Педжета – патологическим процессом костной системы, в основе которого лежит нарушение внутрикостного метаболизма (обмена веществ). Видимо, болезнь костей левой ноги и стала причиной ухода Романа со службы.

Видимо, Роман был любимцем отца, и Юрий Захарьевич завещал ему свой деревянный терем, стоявший рядом с каменной церковью Святого Георгия на Дмитровке.

В историю же Роман Юрьевич вошел исключительно своей плодовитостью. Чтобы не путать его многочисленное потомство с детьми и внуками Михаила Юрьевича, их стали называть Юрьевы-Романовы, а затем – просто Романовы. (См. Приложение. Схема 4.)

Роман Юрьевич был дважды женат. Имя первой жены до нас не дошло, вторую жену звали Ульяна Федоровна[12]12
  По другим данным – Ульяны Ивановны.


[Закрыть]. У Романа были сыновья Далмат, Данила и Никита, а также дочери Анна и Анастасия.

Старший сын Романа Далмат не надолго пережил отца и умер бездетным 5 октября 1543 г. Дочь Анна была выдана за князя Василия Андреевича Сицкого, Рюриковича, потомка ярославских удельных князей. С Сицкими мы будем часто встречаться, поэтому придется сказать о них несколько слов.

У Давида Федоровича, князя Ярославского, умершего в 1321 г., было два сына – Василий Грозные Очи и Михаил. Старший сын получил в наследство город Ярославль, а младший – город Мологу. Михаил Моложский имел трех сыновей. В результате его удел был разделен на три части. У его старшего сына Федора было четыре сына, и опять удел делится на четыре части. В результате у Семена Федоровича оказались лишь земли на реке Сить. Поэтому этого Семена прозвали Ситским, позже прозвище изменилось на Сицкий. Он и стал родоначальником многочисленных Сицких князей. Правда, сам Семен имел всего двух сыновей, из которых Борис был бездетным, а Петр имел лишь одного сына – Федора Кривого. Зато Кривой наплодил семерых сыновей. Одним из внуков Федора Кривого и был Василий Андреевич Сицкий.

У Василия и Анны Сицких родилось три сына – Юрий Косой, Василий и Федор, а также дочь Степанида.

Младшая дочь Романа Юрьевича Захарьина – Анастасия – ко времени смерти отца оставалась в девицах.

В житии святого Геннадия Любимградского сказано, что он приехал в Москву и посетил дом Романа Захарьева на Дмитровке. Геннадий благословил сыновей Романа – Данилу и Никиту, а, благословляя Анастасию, пророчески сказал: «Ты еси розга прекрасная и ветвь плодоносная, будеши нам государыня царица».

Скорее всего, это позднейший вымысел, начала 40-х годов XVII века, когда нужно было любой ценой обосновать законность воцарения Михаила Федоровича. Вот и пришлось Геннадию Любимградскому-Костромскому выступать в роли архангела Гавриила.

В начале XVI века сформировался и некрополь рода Захарьиных-Юрьевых-Романовых. Им стал московский Новоспасский монастырь. Спасский монастырь возник в XIV веке в Кремле вокруг церкви Спаса на Бору, там, где сейчас находится Оружейная палата. В 1462 г. монастырь был переведен из Кремля за пределы города на берег Москвы-реки у начала Нижегородской дороги. В 1496 г. там был построен каменный Преображенский храм. В этом храме первым из рода Захарьиных в 1498 г. был погребен Василий Юрьевич. Там похоронена большая часть семейства Захарьиных-Юрьевых-Романовых. Однако там нет родоначальника Романовых – Романа Юрьевича. Место его захоронения неизвестно.

Глава 10. Царица Анастасия Романовна

13 декабря 1546 г. шестнадцатилетний Иван позвал к себе митрополита Макария и объявил, что хочет жениться. На следующий день митрополит, отслужив молебен в Успенском соборе, пригласил к себе всех бояр, даже опальных, и они все вместе отправились к великому князю. Иван сказал Макарию: «Милостию божею и пречистой его матери, молитвами и милостию великих чудотворцев, Петра, Алексея, Ионы, Сергия и всех русских чудотворцев, положил я на них упование, а у тебя, отца своего, благословяся, помыслил жениться. Сперва думал я жениться в иностранных государствах у какого-нибудь короля или царя. Но потом я эту мысль отложил, не хочу жениться в чужих государствах, потому что я после отца своего и матери остался мал. Если я приведу себе жену из чужой земли, и в нравах мы не сойдемся, то между нами дурное житье будет. Поэтому я хочу жениться в своем государстве, у кого бог благословит, по твоему благословению». По словам летописца, митрополит и бояре заплакали от радости, видя, что государь так молод, но уже ни с кем не советуется. Но молодой Иван еще больше удивил их, сказав: «По твоему, отца своего митрополита, благословению и с вашего боярского совета хочу прежде своей женитьбы поискать прародительских чинов, как наши прародители, цари и великие князья, и сродник наш великий князь Владимир Всеволодович Мономах на царство, на великое княжение садились. И я также этот чин хочу исполнить и на царство, на великое княжение сесть».