Текст книги "Распределение"

Автор книги: Александр Шакилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Александр Шакилов
Распределение

Ну, назвал жеребца Росинантом, и что? При покупке имечко казалось вполне подходящим. Хозяин, бородатый цыган, суетился, расхваливал товар, показывал зубы и ножом ковырял копыта. Мол, не конь, скакун султана Селима Первого, да из конюшен Чалдырана. Вороной что надо! – бери, не прогадаешь! – вокруг света и обратно домчит, вздохнуть не успеешь!

Товарный вид мой пегас растерял за неделю. Дальше – хуже. Оно и немудрено: по таким дорогам пошляешься, и от самого человеческий вид кусками отваливаться начнёт – поганая планетка, мерзкая. А что поделаешь – мой сектор…

Распределение, будь оно неладно!

А не то сидел бы сейчас у мамаши в гостях и гонял кирзой чаи в самоваре. И крендельки-баранки – сухие, не раскусишь – с верёвочки сдёргивал бы и в чашку, в кипяточек. Макай да причмокивай от удовольствия. Берёзки, грибочки-ягодки, лето, девки в баню идут – песни поют, на меня заглядываются…

Ан нет! – хлябь-дорога, лихие людишки, и дождь холодными каплями сочится сквозь драный плащ… Распределение! Спасибо декану, удружил… – эх, зла не хватает! Закончились весёлые студенческие деньки, рабочие будни – forever.

Росинант всё чаще спотыкается и чихает. Интересно, а у лошадей бывает простуда? Жалко животину – помрёт за просто так, а я половину университетских подъёмных на него угрохал: не копейку, не пять и даже не рупь чистого серебра. Больше. Прогадал конкретно. И в цене, и так… Ну да ладно, впредь наука будет – химия, ха-ха, или физика.

А вот и столб пограничный – понатыкали, понимаешь, где ни попадя. Хоть бы заставу для приличия воздвигли, или наняли бы мечников каких – стеречь кордон да податями купцов обдирать. А так: никого, езжай куда хочешь. Непривычно как-то. И зачем тогда, спрашивается, столько царств-королевств? По пять штук на квадратный километр – это ж с ума сойти можно. И каждый стручок в короне мнит себя пупом земли, родословную до сто сорок третьего колена даже спросонку процитировать может, а ещё гимн, государственный флаг, пара-тройка гербов, карета, куча придворных и Джонни-виллан – для обработки огорода, надо же всей этой кагале чего-нибудь жрать?!

Замок, как всегда, вынырнул из темноты неожиданно. Это особенность местного климата: ночью дальше, чем на три шага ни черта не видно.

Замок, кстати, как замок. Обычной мрачноватости. Средней, я бы сказал, паршивости. Насмотрелся я тут на башни-бойницы, витражи и гобелены – на всю жизнь хватит. Ещё и внукам останется. На долгую память.

Хоть бы молоток кто додумался к воротам привязать. Или куска кожи воловьей жалко? Отбивай теперь кулаки, ломись гостем нежданным. Тьфу, деревня! Никакого сервиса, удобства во дворе. Прям Средневековье какое-то! И Росинант что-то расчихался, да и у меня, признаться, из носу подтекает. Надо бы глинтвейну горяченького выпросить. Для поправки здоровья.

– Кто?! Чо надо?!

А форточки в воротах меня почему-то очень раздражают. Я вообще человек спокойный, но это!! Этот!! Охранник!! Морду свою плюгавую высунул – чо надо? – и мнит себя крупным прыщом на заднице боевого слона. Ратник его величества. Вассал и рыцарь по совместительству на полставки. Ландскнехт! – звучит в доспехах гулко.

– Вот мои бумаги, – протягиваю подорожную и заявку. – Ждут меня.

Бряцая кольчугой, мужичонка недоверчиво изучает печати и шмыгает носом. Передразнивает, подлец?! И щурится в свете фонаря, и шевелит губами. Явно желает проявить служебное рвение и документик на зуб попробовать, но стесняется. Потому как не уставу. Придурок, да и только. Где таких дегенератов штампуют? – сколько замков объездил, везде вохра щурится и шевелит губами, да и рожи как с одной грядки.

– А-а… Вас ждут, да-а… – со скрежетом распахиваются ворота.

– Гениально, Ватсон! – ну, не могу я сдержаться, надо хоть чуть-чуть нахамить. Для приличия.

Вхожу. Тепло, просторно. Цыпа-цыпа-цыпа! – навстречу служаночка спешит. Помогает господину, то есть мне, раздеться. Запыхалась вся, раскраснелась. Приветливо шлёпаю девочку по круглой попке:

– Милочка, мне бы глинтвейну горяченького. Если не затруднит. Вас.

Она аж рот раззявила – не привыкла, глупышка, к джентльменскому обращению. Ничего, даст бог, ещё пообщаемся.

– Сударыня, я весьма обходителен по пятницам в ночь на субботу.

Захихикала и убежала.

А я присаживаюсь в кресло у камина и неторопливо потягиваю недурственное винишко, настоянное на корешках и травках. Молодца девуля, отличный глинтвейн сварила. Люблю таких малышек и уважаю.

А за спиной уже толпа собралась. Стандартная ситуация. Как говорил мой старенький профессор по психологии контакта: "Обряд знакомства с аборигенами имеет определяющее значение для последующего сотрудничества".

Толпа.

В какое время суток не заявишься, всё равно сбегутся. Не спится им, что ли?

Ага, и а вот бубенцы зазвенели – сейчас местный хохмач-любитель откроет концерт по заявкам. Так и есть:

– А почему вы лысый?

Дружное ржание. Оборачиваюсь к толпе:

– Зато у меня грудь волосатая, – и демонстрирую. Дама целомудренно падают в обморок. Кавалеры разгневаны.

Выплёскиваю остатки вина в огонь:

– Милостивые сеньоры и маркизы, нынче уж глубокая ночь. И утомился я в пути, и отдохнуть мне нужно. Короче, не сочтите, вынужден откланяться.

***

Рассвет – мягкий как щёчки девственницы. Завтрак: пальчики блестят, вилка в два зубца – шмат баранины, ещё шмат баранины и… н-да, ещё шмат сами понимаете чего. Вина не надо – не сегодня: иду знакомиться с почтенным семейством, хо-хо! – перегар неуместен.

Тронный зал: два табурета и король. Ну и королева в довесок.

Н-да, печальное зрелище: он – явный дистрофик, она – э-э, внушительная женщина, объёмная.

Протягиваю диплом, санкнижку, лицензию и нотариально заверенные копии короны и скипетра.

Самодержцы щурятся и шевелят губами.

Вопросительно изогнутые брови? – как, ещё?! – добавляю рекомендательные письма двадцати трёх Домов Северо-запада и Франкской Греции.

Похоже, удовлетворены. И ладно, и замечательно.

Аудиенция окончена. В бой вступает тяжёлая артиллерия: местные прихвостни – докторишки, звездочёты и прочие шарлатаны, коих здесь наверняка развелось великое множество.

Меня внимательно осматривают на предмет родинок, бородавок и других "сатанинских меток". В смысле "ведьминых знаков". Пара товарищей в сутанах настаивают на необходимости провести "прокалывание" – нет, ну, откровенные садисты. Я встаю на дыбы: а болт вам арбалетный и всё такое. Не хочу, не буду. Не устраивает – гудбай май лав, я уезжаю навсегда. Кому это вообще больше надо?!

Не позволю калечить! Себя!!

Придворный дантист в чалме на босу ногу долго ковыряется у меня во рту – кариес ищет. Не находит. Аж плачет от досады.

Прибежали коновалы-терапевты: ногти грязные, халаты не стиранные. Этих дегенератов, я не то, что к царственным особам, к полудохлой кляче не подпустил бы: терпеть не могу, когда над животными издеваются! Ребятки тщательно, с умным видом, изучили выписку о прививках, по кругу повертели на свету флюорографию грудной клетки – диафрагма хороша, а рёбрышки мелковаты, да-да, мелковаты, не то чтобы уж, но мелковаты. Поцокали языками, подбородки поскребли и утопали на консилиум: вещички упаковывать – сообразили ребятки: лафа закончилась. Один, правда, глупей остальных оказался – вернулся: решил мне давление померять. Померял – расстроился. Подумал – и заставил меня три кэмэ вокруг замка пробежать, а потом сердечко послушал. Сник и чуть ли не разрыдался: клиент здоров как стадо единорогов.

Даже психиатра где-то наковыряли. Он добрых три часа тиранил меня пятнами охры на листах пергамента: что я, мол, вижу здесь? а здесь? Это пока астрологи на мой гороскоп медитировали: благоволят ли звёзды?

Звёзды дипломатично промолчали, а вот психиатр настоял-таки, чтобы я анализы сдал. Вроде без урины депрессивный психоз не определяется. Ну да Сварог ему судья. И вообще: результаты лабораторных исследований, оказывается, известны только завтра будут. Ну и великолепно! – я не против. Хоть отдохну немного, в перинке понежусь, а то всё хлябь-дорога, лихие людишки, и дождь каплями… – целые сутки бездельничать! – с ума сойти!! Спасибо психиатру, клёвый он парниша. …а ночью меня служаночка посетила. Глинтвейну принесла – запомнила, ага, что благородному идальго по нутру. Ух, и расторопная деваха! Люблю таких и уважаю. С такими цыпочками я обходителен по пятницам. В ночь на субботу.

Поцелуйчик!! – утром скоренько оделась, постель застелила и прощебетала: "Пока!" – золото-девка, женился бы! – работа не позволяет…

***

Анализы, естественно, пучком: глистов нет.

Меня одевают и причёсывают. Брёют, ни разу даже не порезав. Ещё бы! – я же цирюльнику сразу катану к мужскому началу приспособил. Чтоб без лишних движений. А ещё меня унавозили тремя одеколонами – дорогими очень, согласно выписанной заявке.

И вот я на пороге захламлённой коморки – благоухаю, собран, готов к работе.

Похожу к кровати. И чего это папашка для любимой доченьки хрустальным анабиозником не разжился? деньгу зажал? – скупой рыцарь?

– Господи! Я вижу ангела небес! – громко и отчётливо проговариваю каждое слово, чтоб услышали и те, кто в соседней комнате разминают ушами стену, и те, кто в замочную скважину подглядывают.

Боже!!! какая она страшная – вся в мамашу!!

– Сей ангел есть прекрасное дитя! Уста его подобны орхидеям!

Лихорадки на толстых губах – что может быть противней?!

Ой, не зря говорил старичок-профессор: "Парни, на 99 % ваша работа – это актёрство высшей пробы!" – И стан красотки гибче лоз, обвивших крепостной донжон…

Корова. Корова и есть. А на рожу – ну, истинная жаба!!

– И аромат волос, и пышность форм…

Пахнет пролежнями и давно немытым телом!!

– И страстью закипают тело и душа. Моя, н-де… Любви она полна…

Любви полна?! Тошнит меня!! Та-а-ашнит!!

– И сердце бьётся так тревожно, сладко, резво!..

Всё, пора закругляться. Пять минут позора и…

Наклоняюсь и резко целую в губы – лихорадки!!! зубы не чищены!! а-а-а!!

Но! – целую. А куда деваться?

Падаю на колени, вскидываю руки к потолку. Пациентка, понятно, открывает глаза. Я нежно (брезгливо!) беру её руку и меряю пульс – норма. Реанимация завершена, порядок.

– Ты, – подрагивают редкие ресницы, – прекрасный принц?

– Нет, я Питер Пэн. – Вытираю рукавом пот со лба.

– Я так ждала тебя! – (ну, начинается!) – А где твой белый конь?

Молча поднимаюсь. Оборачиваюсь к двери:

– Родственникам можно войти.

Меня едва не сбивают с ног – королева спешит к дочурке. Выхватываю у родительницы конверт с гонораром. Заглядываю внутрь – аккуратненький чек на кругленькую сумму. Золото, конечно, приятней, но возить с собой столько наличных…

Спускаюсь в конюшню – где твой белый конь? – это ж надо, а?!

На белого денег не хватило.

Здравствуй, Росинант. Н-нно! Впереди ещё так много королевств, где нас ждут. А ещё – хлябь-дорога, лихие людишки, и дождь, и… Ну, декан, ну!!.. – прости Господи, зла не хватает!

А что поделаешь? – это мой профиль: выведение из комы на дому. Работа у меня такая: я – дипломированный прекрасный принц. На белом коне.

Ну, почти белом.