Текст книги "Последняя капля (СИ)"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Да и чёрт с ними! Такого добра отыщем ещё много. А вот эти нападавшие… Они действовали без поддержки изнутри?

А вот тут Енев несколько замялся…

– Нет… Полагаю, что таковая поддержка у них имелась. Это…

– Ваш начальник службы безопасности Юрай Кресс – говорите уж сразу!

– Но у нас нет прямых доказательств…

– Мы не в суде! – резко отпарировал собеседник. – И потом… как это – нет доказательств? А пистолет со следами его пальцев? Его же нашли на втором объекте, если я не ошибаюсь! Что, кстати, он вообще там делал в это утро⁈ А кто снял все деньги с его счетов? И когда всё это успели провернуть?

Димитр мысленно поперхнулся – шеф знает даже такие подробности? Но кто же успел ему доложить…

– Но… этого недостаточно… чтобы…

– Чтобы – что? Подать его в розыск, как свидетеля? Подали уже… и не только по официальным каналам! На его квартире, я имею в виду – официальной, мои парни разминулись с ним всего на несколько часов! Вы правы – он действительно профессионал высшей пробы! Впрочем, это уже не ваша забота… Где русский⁈

Енев ослабил узел галстука, дышать стало как-то… труднее, что ли…

– Пока его не нашли. Камера его пуста, тело среди погибших не обнаружено.

– Ну, если приходили за ним – то, разумеется, вы там никого и не найдёте. Что пропало с базы⁈

А вот это была крайне неприятная часть разговора…

– Часть оружия и боеприпасов. Деньги… наличные… несколько десятков тысяч евро и долларов.

– Что ещё⁈

– Все диски с серверов видеозаписи.

– Ну…

– Два ноутбука – Кресса… и мой…

– Со всеми записями в них… так⁈

– Да.

– Продолжайте… – хозяин кабинета сплёл пальцы рук и облокотился на них.

– Второй объект имеет признаки тщательного обыска, там не было пожара, и поэтому нам удалось обнаружить множество следов… отпечатки пальцев Кресса. А на дверном звонке в серверной имеется независимая память – в ней сохранилась его видеозапись. И есть время звонка – шесть часов пятьдесят пять минут. Прочие диски из серверной также утрачены. Вся охрана уничтожена – их было четверо. Оружие, судя по пулям и гильзам, соответствует похищенному из арсенала базы. Пистолет «Ругер-22», использовали его.

– Он, что – избавился и от него тоже?

– Нет, мы нашли там только «Глок-19», он закатился под ящик. Видимо, выбили в процессе борьбы. Застрелено было трое охранников, а четвёртому попросту свернули шею. Вот, тогда, скорее всего, Юрай оружие и потерял… – перевёл дыхание Енев. – И далее пользовался только «Ругером». В гараже отсутствует машина – «Мицубиси Паджеро», видимо он забрал и её тоже.

– Да? Он? Надо же… А на объект он как попал – пешком пришёл?

– С базы был угнан грузовой фургон, «Фольксваген». Мы полагаем, что на нём вывезли часть похищенного… и, вполне вероятно, что на нём же и подвезли Кресса ко второму объекту. Машина знакомая, она обычно привозила туда продовольствие, и у охраны не должно было возникнуть никаких вопросов.

– Всё?

– Да.

– Про жену этого русского и не спрашиваю – её, надо полагать, мы тоже более не увидим никогда…

Димитр потупился – сказать было нечего.

– Подведём итог! – хозяин кабинета пододвинул к себе лист бумаги и взял авторучку.

Енев облизал враз пересохшие губы.

– Операция «Лесной рассвет» провалена полностью, и руководство будет этим к р а й н е недовольно! Я даже не берусь предсказывать возможную реакцию…

На бумаге появилась ещё одна запись.

– В ваших рядах…

«Ага, уже в „ваших“… ну-ну…»

– … имелся предатель – ваш начальник службы безопасности. Не напомните мне – кто его к нам привёл?

«А вот это – удар ниже пояса…»

– О личности нападавших мы не имеем ни малейшего представления. Кто они, где их нашёл Кресс, и как было организовано нападение – мы, скорее всего, в ближайшее время не выясним. А спрашивать будут – и предельно внимательно! Он о ч е н ь обо многом знал! Представляете, с к о л ь к о нам предстоит теперь работы?

«Да уж…»

– Русский и его жена бесследно исчезли. Скорее всего, они теперь всплывут где-нибудь в Сибири… если вообще всплывут… Чёрт с ними, они не смогут о многом рассказать. И уж точно – ничего не докажут! Но в розыск их подать всё же необходимо!

– Задержать – и…

– Закопать где-нибудь. Отработанный материал… м н е они точно больше не нужны.

Полицейский инспектор переворачивает последнюю страницу, вдумчиво читает. Потом закрывает папку и озадаченно на меня смотрит.

– Ну… господин Афанасьев… я, как-то, даже и не могу сразу сформулировать свой вопрос… Что вы хотите от нас?

– Я? Помилуй, господи… А что я вообще тут могу х о т е т ь? Уж в данном-то случае… Мой долг – сообщить вам о произошедшем, а там уж дальше, пусть ваше ведомство предпринимает необходимые действия! Ладно, пусть похитили меня… но, моя жена-то тут вообще при чём? И где она⁈ Я, наконец, требую, чтобы её нашли!

– Ну… – инспектор пододвигает ко мне очень похожую папку, – тут мы можем вас несколько успокоить – ваша жена жива!

– И где же она⁈ Почему не пришла домой⁈

– А вы прочтите… там всё понятно будет…

Открываю папку, что у нас там…

Ага, аж полтораста километров отсюда… (молодец, Мария, правильно всё поняла!), и что это за контора такая…

– Это, господин инспектор, что за…

– Убежище для женщин, подвергшихся насилию.

– В смысле⁈ Её изнасиловали⁈

– Ну, такого заявления она не подавала, во всяком случае – сейчас. Её попросту выбросили из машины на окраине этого городка, вот, она и обратилась в самое подходящее (по её мнению) учреждение. Там есть круглосуточная полицейская охрана, внимательный персонал и медицинская помощь. И, да, в целом, она подтверждает ваши показания. Не волнуйтесь так, господин Афанасьев, ей там ничего не грозит! Кроме, разве что, повышенного внимания прессы… ну, тут мы бессильны…

Вытираю пот со лба, расстёгиваю ворот рубашки.

– Я должен её увидеть! Немедленно!

– Простите меня, но это невозможно. Её заявление принято полицией того города, проводится расследование по данному факту. И до принятия решения, выезжать оттуда она не может…

Великая сила полицейской бюрократии! Поистине, она не знает границ! Чтобы я без неё делал? Ведь никакого другого способа приставить к моей дражайшей половинке круглосуточную вооружённую охрану попросту не существовало. А тут – мало того, что сбежавшая от похитителей молодая женщина, так ещё и то самое «убежище для жертв насилия»! Я-то помню с какой помпой его совсем недавно открывали! Мол, сие есть неотъемлемая часть общеевропейских ценностей! Забота о преследуемых женщинах! Другой вопрос… что за полгода его существования, данное заведение, помимо корреспондентов всяческих газет, посетило всего пять-шесть человек… да и то, по незначительному поводу… А тут – такой подарок! Да её теперь пресса на руках носить будет! Молчу уж о руководстве данной сомнительной конторы… для него такой случай – попросту манна небесная!

– Ну… хорошо… А я её увидеть могу? Если туда приеду?

– Но и вашем случае есть некоторые ограничения… прошу понять меня правильно! Вы сделали очень серьёзное заявление, и мы, до окончания расследования, попросту не имеем права вас…

– Я арестован? За что?

– Нет, вы не арестованы! Что вы такое говорите? Но мы обязаны охранять ценного свидетеля! И, в связи с этим, к сожалению, вынуждены временно ограничить ваши передвижения…

Так…

Жить я могу по-прежнему, дома. Около которого, теперь должна постоянно дежурить полицейская машина.

Таковы правила!

И ничего я тут поделать не могу!

(Да и не стремлюсь, вообще-то…)

Здраво рассудив (ещё на подвальной койке), я пришёл к выводу, что быстро свалить в Россию у нас не получится. Во-первых, у Марии нет загранпаспорта, и её попросту не выпустят из страны. Да и визы въездной не имеется…

Всякие же левые способы я сразу отмел, как несерьёзные и небезопасные. Мне ещё только дома проблем не хватало – от родной-то полиции!

И во всех случаях – быстро это провернуть бы не удалось.

Идти же просто в полицию, в местную… и что они смогут сделать вообще? На весь наш городок их менее десятка будет! Ну, хорошо, пусть и два… это супротив головорезов Енева-то? Не последних же янычаров я у него там обнулил?

Ну, раз не выходит так… то попробуем привлечь на свою сторону «независимую прессу» и «передовые общественные (читай – феминистские) движения». Должна же и от них быть хоть какая-то польза и обычным людям? Не всё же только их главнюкам сливки снимать?

В городе я появился абсолютно буднично – тормознул проезжавшее откуда-то такси и на нём приехал к себе домой. А где, кто-то спросит, фургон? Ну… мало ли, что с машиной в дороге может произойти… потерялась где-то по пути…

Понятное дело, что никаких ключей от дома у меня с собою не имелось – ещё в лесу их отобрали. Но… как у всякого предусмотрительного человека, во дворе была сделана небольшая ухоронка, где дубликаты всех ключей присутствовали.

Так что, в дом я попал сравнительно легко, не пришлось ничего ломать или разбивать. Умылся, привёл себя в относительный порядок (вот, только бриться не стал – так внешне достовернее выглядит) и потопал в полицию. А что не брит – так вы сами поверили бы чисто выбритому, опрятному человеку, который станет вас уверять, что просидел неведомо сколько дней в подвале у похитителей? Вот-вот! И я не дурнее многих. Так что, приведение в порядок – это не переодевание в чистую одежду, как многие, наверняка уже подумали. Есть у этого слова и иное значение…

Хорошо знакомый полицейский инспектор, увидев меня на пороге собственного кабинета, был несколько удивлён – и не только моим внешним видом (а сработало же!), но постарался внешне этого не показывать – кивнул мне на свободный стул. Мол, присаживайтесь, господин хороший, поговорим…

Сказать, что пан Юрек был поражён моим рассказам – это вообще ни о чём! Думаю, что о подобном он только из фильмов раньше слыхивал. Или из книг – не очень-то он похож на любителя сидеть перед телевизором. Тут и кражи-то в нашем городке не так, чтобы очень уж часто происходят, а уж похищения…

– Ничего не могу вам конкретно об их целях сказать – со мною никто на эту тему не разговаривал, – качаю головою в ответ на вопросы инспектора. – Сидел в подвале, иногда выводили во двор – воздухом подышать… И всё! Кроме двоих охранников никого больше и не видел.

– А как же вам удалось сбежать?

– На двери моей… камеры, если уж говорить прямо, был электромагнитный замок. И когда ночью вдруг пропало освещение, он, естественно, тоже выключился. Ну, не воспользоваться такой возможностью! Это, уж сами понимаете, могло больше никогда вообще не повториться!

Пан Юрек кивает и наливает мне стакан воды – слишком уж взволнованным я выгляжу. (Ну, писатель я или кто? Придумать такую сцену и достоверно её отыграть – не особо-то и трудно…)

– Спасибо, пан инспектор! Да… так вот, когда я выбрался наружу, там происходило что-то… словом, там всем было явно не до меня. Где-то что-то горело, стреляли…

– Кто? И в кого?

– Думаю, что если бы я решил удовлетворить своё любопытство в этой части, то мы бы с вами сейчас не разговаривали…

Собеседник понимающе кивает.

– Рядом был забор, а за ним – лес. Вот туда-то я и направился. А дальше… бродил по нему, пока не вышел на какую-то дорогу. По ней и пошёл. Прикинул приблизительное направление и через пару дней поймал на дороге такси. Повезло! Особенно, в том, что у меня оставались в карманах какие-то деньги – их хватило почти до места. Добрался до дому…

– А как вы попали в дом? У вас не отобрали ключи?

А не лопух инспектор, не лопух…

– Отобрали даже расчёску! Но во дворе дома, у нас, специально, на всякий случай, спрятан был дубликат – им я и воспользовался…

– Номера такси не запомнили?

А как же! Диктую, полицейский записывает, кивает удовлетворённо.

– Прошу подписать ваши показания…

Подписываю.

– Место это сможете опознать?

– Надеюсь!

Сегодня, наконец-то, выспался в своей спальне! Да, в одиночестве… но, оно того стоило! Я попросту не мог рисковать Марией, да и легенда моя, в данном случае, выглядела бы… ну, скажем, малость недостоверной.

А в шкафу отыскалось старое, ещё, наверное, прадедовское ружьё – самозарядный «Браунинг» двенадцатого калибра. Выпуска, аж тысяча девятьсот пятого года, во как! Патронов было немного, но мне п о к а и этого – по уши! Помню, жена мне рассказывала, что это ружьё у них в семье появилось ещё до Первой мировой войны! И кто-то там у них в семействе был весьма крут по местным меркам – вот, себе его где-то и раздобыл. Зарядил ружьё, поставил у кровати… и ещё всякие полезные штучки быстренько соорудил… и только потом, с «чувством выполненного долга» (как у нас в своё время замполит говаривал…) завалился дрыхнуть.

Очень надеюсь, что Мария сейчас спит не в худших условиях…

На этот раз Енева выдернули из постели рано утром – шеф позвонил ему и потребовал немедленно прибыть в офис!

И прямо с порога огорошил его пренеприятным объявлением.

– Вы всё ещё продолжаете искать своего русского?

– Да, соответствующие запросы подготовлены и частично уже отосланы…

– Можете не трудиться – он дома!

– В Свердловске?

– Нет. Он здесь – не так-то уж и далеко от вас. Полюбуйтесь! – и он бросил на стол распечатку.

– Это…

– Его показания в полиции!

– В смысле… – Димитр озадаченно просматривал текст. – Но… я не понимаю… он ничего конкретного про нас не написал! И что это значит?

– Прикажете мне вас учить? – фыркнул шеф. – Он же не дурак – должен понимать, что мы всё это прочтём! Это, если хотите, намёк – отстаньте от меня, и я буду молчать!

– Полиция ему поверила?

– А что тут такого необычного? Рядовое похищение с целью… ну, цели могут быть самыми разными! Поверили, сегодня их патруль уже добрался до вашей базы, и завтра они туда высылают следственную группу. Надеюсь, вы хоть там-то всё подчистить успели?

– Да, все тела убраны, большая часть имущества вывезена. Они там ничего интересного не найдут. Шеф, русский там один?

Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла.

– А я всё ждал – когда вы об этом спросите… Нет, её с ним нет. Более того – она в полутора сотнях километров оттуда! Хотите знать где?

– Разумеется! Мы немедленно вышлем туда группу…

– Никуда и никого вы не вышлете! Его дражайшая жёнушка находится не у кого-то там на квартире или в доме – вот это-то, я думаю, вас ни на секунду не смутило бы! Нет, она сейчас сидит вот тут! – и на столе появилась новая, ярко раскрашенная, брошюра.

Это что ещё за хрень такая…

«…Мы предоставляем убежище и физическую защиту всем преследуемым женщинам, независимо от их происхождения, вероисповедания и семейного положения… Обеспечиваем юридическую помощь и сопровождение дела в суде любой юрисдикции…»

– Что за… а к нам-то это какое имеет отношение? Её никто не насиловал!

– И ваша Хельга к ней не приставала? Да? И не она одна… Почитайте показания этой «несчастной» мадам – там много чего на эту тему написано! Кого вы там вообще к себе принимаете⁈ – на стол шлёпнулась ещё одна пластиковая папка с бумагами.

«Черт! Можно подумать, ты сам лично не утверждал каждого кандидата!»

Но вслух, разумеется, Енев ничего не сказал…

– Понимаю ваше желание изъять эту мадам из данного «богоугодного» заведения – но, я вам – л и ч н о вам! – поднял палец хозяин кабинета, – запрещаю любые подобные попытки! Эта контора тут тоже не сама по себе появилась – за ней стоят очень и очень серьёзные люди. И в их власти устроить нам о ч е н ь серьёзные проблемы. Никому не посоветую переходить им дорогу. Если уж они и власти Европейского союза под себя прогнули играючи…

– А… русский? С ним-то мы работать можем?

– Когда это для вас стали серьёзной помехой местные полицейские? Не узнаю вас, Димитр…

Полицейский инспектор открывает дверь автомобиля.

– Прошу!

Выбираюсь наружу, осматриваюсь.

Ну, в принципе, тут кое-что весьма основательно поменялось, да…

Домик курсантов, например, вообще сгорел почти до основания. То самое помещение, где рванули мои «Клейморы» – тоже пострадало весьма основательно – и тут уже нельзя всё списать только на взрывы, там, после этого, точно ничего не загоралось, насколько я помню!

Относительно уцелел только «административный» корпус, там, по крайней мере, пожара не произошло.

Вижу стоящих в оцеплении полицейских – похоже, ребята вполне всерьёз воспринимают поставленную им задачу. Вон, как смотрят внимательно по сторонам!

– Что вы можете нам тут показать, пан Михал?

– Э-э-э… ну, что было в тех домах – мне неизвестно, меня туда не водили. А вот этот дом… – киваю на «административный» корпус. – Моя камера находилась там, внизу. Только вход, насколько я помню, расположен с другой стороны. Пойдёмте, я вам покажу!

Инспектор делает указующий жест, оператор с видеокамерой чуток забегает вперёд, чтобы держать в кадре всю нашу группу, и мы топаем в указанном направлении. Проходим вперёд, поворачиваем влево…

– Вот! В этом месте я перелез через забор!

(Надо же… даже ящик на месте остался! Не зря я тогда его приволок… никто не спёр!)

Указываю оператору – мол, вот! Это я его тогда под ноги подложил! Чтобы, значит, перелезать было бы проще.

Тот кивает и добросовестно фиксирует всё на камеру.

Вот и лестница вниз, тут сейчас темно, света никакого, разумеется, нет.

Но, ничего страшного, у полицейских имеются ручные фонари – и достаточно яркие. Да и у оператора на камере стоит нехилый такой светильник…

Топаем вниз, поворачиваем…

– Вон там! – указываю я вперёд. – Там дверь моей камеры!

– А эта дверь куда ведёт? – интересуется инспектор.

(В склад оружия, куда ж ещё…)

– Не знаю… я никогда не видел её открытой… Она всегда была заперта.

– Проверьте! – оборачивается он назад. – Мало ли, что там может быть?

Ну, скажите на милость – вот, что его пробивает на ненужные подробности? Он абсолютно прав – там, действительно, может быть всё, что угодно. И лучше бы этого не знать…

А вот и «моя» дверь. Идущий впереди полицейский протягивает руку…

И в луче фонаря ярко отблескивает что-то в самом низу двери!

– Стоп! Не двигайтесь! Стоять на месте!

Наверное, голос мой прозвучал как-то непривычно резко и громко. Или это акустика подвала сыграла такую шутку?

Но рука у полицейского так и замерла в воздухе.

Молча отодвигаю в сторону оператора и ещё одного полицейского, присаживаюсь на корточки…

Так…

А вот этого раньше не было!

Поблескивает в луче фонарика… обычный болтик.

И всё бы ничего, в порядке, так сказать, вещей… только он висит в воздухе, никуда и никоим образом не вкрученный.

Ну, не совсем, я бы сказал, в воздухе…

В нижней части двери просверлено отверстие – я даже вижу на полу рассыпавшиеся опилки – и в него продета тоненькая такая проволочка… А на её конце имеется петелька – куда и вставлен тот самый болтик! Потяни на себя дверь – проволочка натянется, и…

И что будет дальше?

– Фонарь… Не двигаться никому!

Мне в руку суют тяжелую трубку полицейского фонаря.

Так… что мы имеем?

Предварительно – за дверью мина.

Предварительно – и весьма вероятно!

Если кто-то вдруг официально станет расследовать моё заявление, то уж куда-куда – а сюда меня точно приведут! Следственный эксперимент… или проверка показаний на месте – так, вроде бы всё это называется? Так что, именно в эту дверь я точно войду…

А вот – и не вошёл!

Луч фонаря скользит по стенам, по полу…

Стоп… это тут у нас ещё что?

– Гвоздь дайте. Стержень от ручки. Да, хоть и заколку от волос – что угодно! Только тонкое и прочное!

Заколки и гвоздя ни у кого с собою не нашлось, а вот, стержень из шариковой ручки – вытащили и дали мне в руку.

Ага… ну, хоть что-то…

Есть – болтик выскочил из петельки, придерживаем её… натяжение есть?

Нет.

Свободно проволочка висит, стало быть, растяжка не двойного действия. Проталкиваем её в отверстие… готово!

Осмотрим теперь дверь, косяк… ничего постороннего тут не заметно. Да и избыточно это, уже существующая растяжка вполне способна таких дел натворить!

Но… обжёгшись на молоке, дуют вообще на всё подряд! И я тут, нифига, не исключение…

Нет ничего.

Ладно, идём дальше…

Хорошо знакомый «Клеймор» – присобачен на стене, прямо напротив входа. Так что, и дверь, в случае чего, ни разу не спасёт. С такой дистанции её попросту навылет осколки прошибут. А прямо поверх мины намотано несколько витков детонирующего шнура!

В комнате он просто по полу разложен, а вот за её пределами – убран во вновь продолбленные канавки в полу. Так что, сразу можно и не рассмотреть! Сверху-то цемент положен – маскировка! Не просто же так я фонарём туда-сюда водил…

На противоположных концах детонирующего шнура расположены (неплохо, кстати, замаскированные…) два заряда взрывчатки – по четыреста грамм в каждом. Таким образом, при подрыве основной мины, тотчас же бабахнули бы дополнительные заряды, превратив коридор в одно большое кладбище. И хрен бы тут кто уцелел! Просто по стенам бы размазало…

Сижу на том самом ящике и тупо смотрю в стену.

Из подвала всех, как метлой повымело, там теперь будут работать специалисты-сапёры. Уж точно не следственная группа полиции! Не их это дело…

Рядом опускается прямо на землю инспектор. Молча суёт мне в руку стакан.

Что у нас там?

Водка… и где он только её нарыл? С собою прихватил?

Опрокидываю, не чокаясь – и даже вкуса не ощутил!

– Ещё?

– Хватит, пожалуй…

– Тогда и я на этом закончу…

Никаких следственных действий сегодня уже точно не будет, не до этого! Да, и все это прекрасно понимают, вон, оператор даже камеру в чехол упрятал. Пока тут всё не осмотрят специалисты-деминеры, никто к домам (а уж к подвалам – так и вовсе!) на пушечный выстрел не подойдёт!

– Я должен вас поблагодарить, пан Михал – вы сегодня спасли жизнь многим людям!

– Хорошо, что так получилось…

– Вы чего-то подобного ожидали?

– С чего бы это вдруг? Ловушку точно ставили не на меня – черта с два заставишь бывшего узника добровольно вновь прийти в свою тюрьму!

– А на кого?

Пожимаю плечами.

– Ну, тут вам виднее…

– Но ведь соседнюю дверь не заминировали же?

– Так, может, там ничего интересного и вовсе не имелось? Не помню, чтобы я про неё вообще вспоминал… я её даже и открытой-то никогда и не видел… всегда заперта была. Кому и зачем туда вообще заходить-то было нужно? Один я в этом подвале сидел!

Полицейский пожимает плечами.

– Если бы мы вообще могли бы предполагать какой логикой руководствовались эти террористы…

Опа!

Террористы!

Это не просто оговорка в трёпе – такие слова из уст представителя закона… уже кое-что!

– Как вы сказали? – «удивляюсь» я.

– Покушение на представителя закона – везде и всюду – акт терроризма! Или у вас есть другое определение для произошедшего?

– Ну… я не юрист… Вам, разумеется, виднее!

– Вернёмся в город, сообщу руководству. Надеюсь, оно особо отметит и ваши действия!

По правде говоря, мне все эти пляски – откровенно, до ноги. Но – лишним это точно не станет! Поэтому «смущаюсь» и благодарю инспектора. Он, и на самом деле, вполне себе нормальный мужик, стаканчик-другой я бы с ним и в иной обстановке опрокинул…

– «Альфа-два» – «Браво»!

– Есть «Альфа-два».

– Мы на месте! Повторяю – на месте!

– Принято, «Альфа-два». «Альфа-три» – «Браво»!

– «Альфа-три» – развёртывание завершено.

– «Фалькон» – «Браво»!

– «Фалькон» на позиции, веду наблюдение.

– «Браво» – всем! «Желтый» код!

Откликнулись абоненты, дали подтверждение. А внешне – всё по-прежнему. Сонная улочка маленького городка, полдень, жара… Даже птицы не летают – воздух горячий, кажется, будто вдохнешь его пару раз – и «сделаешь ручкой» легким, сгорят!

А каково сейчас в броне? И в каске с защитной маской?

Б-р-р… лучше и не думать!

Объект был разведан заранее – и особых сюрпризов тут никто не ожидал. Официальный вход и запасная дверь в соседний подъезд – всё под наблюдением и блокировано. Ориентировочно в помещении находилось не более пяти человек. Во всяком случае, доставка еды была рассчитана именно на такое количество едоков. Курьер привозил еду дважды в день, и количество порций всегда оставалось неизменным.

К сожалению, дистанционная прослушка помещения тут ничем помочь не смогла – стены и оконные стекла были защищены вибрационными помехопостановщиками. А окна ни разу не открывались.

Штурм помещения предполагался по стандартной модели.

Основная группа захвата подрывала дверь и входила через запасной выход. Группа прикрытия блокировала основной вход, а снайпера контролировали окна.

Видеокамеры на лестницах у обоих входов были заранее обнаружены и способы их нейтрализации определены.

На стартовых позициях замерли машины для оперативной эвакуации задержанных. И даже заранее «подкормленный» полицейский наряд был наготове. Тщательно подготовили и проработали «легенду» – мол, тут находилось логово наркоторговцев. Соответствующие «улики» тоже были заготовлены заранее.

Последний раз сканируем эфир – тишина. Никаких новых радиопереговоров, новых абонентов – всё, как всегда.

– Общая команда! Код – «красный»! Повторяю – код «красный»!

Не взорвалась тишина топотом ног бегущих бойцов, лаем команд и звуками передергиваемых затворов.

Все уже давно и так знали свои обязанности, проработали порядок действий и загнали патроны в стволы.

И ни из каких, спешно подъехавших, машин никто не выскакивал на ходу – все штурмовые группы уже давно находились в здании. Как?

Ну… про подземные инженерные коммуникации кто-то вообще вспомнил? Нет?

А зря, между прочим!

Тут, тоже, знаете ли, не вчерашние выпускники колледжа собрались…

Почти бесшумно приподнялась над ступеньками штанга перископа… повернулась – ага, вот и камера на стене! Щелчок тумблера – и красное пятнышко лазерного луча, скользнув по стене, попало точнёхонько в объектив.

И экран монитора, на котором отображалась передаваемая ослеплённой камерой картинка, подёрнулся мутью.

«Камера нейтрализована!» – прошел кодовый сигнал от штурмовой группы.

И одновременно с этим загорелся красный контрольный светодиод… где? А где надо – там и загорелся!

Вторая камера – лазер – доклад… и ещё один контрольный светодиод…

Члены штурмовой группы рассредоточились вдоль стен, спрятавшись внизу на лестнице. И только подрывник, приподнявшись над лестничной площадкой, тихонько подобрался к двери и прилепил в нужных местах подрывные заряды. Отполз назад и, повернувшись к командиру группы, поднял вверх руку с зажатым в ней пультом управления.

Тот кивнул – и палец подрывника нажал на кнопку!

Хренак!

Лестничная площадка окуталась дымом – а сорванную с петель входную дверь вынесло вовнутрь квартиры. Но недалеко… отступя всего полметра, коридор преграждала массивная решётка! О которой вообще никто и ничего не знал! И точно такая же имелась и у второй двери.

Ибо, когда приходил доставщик еды, решетка всегда была открыта и вдобавок, приоткрытая входная дверь закрывала её от посторонних взоров. А со стороны запасного входа никто в квартиру и не заглядывал…

Сорванная дверь, отскочив от решётки, рухнула на пол – под ноги наступающим.

Но поднявшихся в атаку штурмовиков встретили не пистолетные хлопки, а вполне себе серьёзный и суровый пулемёт серьёзного калибра. Да, возможно, щиты первого ряда и смогли бы его пули остановить… но стрелок за ним лежал опытный – и первая очередь пришлась вовсе даже и не в щит, с ярким красным кругом посередине, а ниже – по ногам. Их никакой щит не закрывал.

И первый ряд лег – весь сразу. Так что, пулемётчик даже и ствол не приподнимал – пули так и пошли дальше – уже по тем бойцам, которые никаких щитов и вовсе не имели. Стреляй – не хочу!

Но стрелок хотел!

И не убрал палец со спускового крючка до тех пор, пока в пулемёте не закончилась лента. А к этому моменту вести огонь по пулемётчику было уже некому.

Громыхнувший у запасного входа взрыв эхом отозвался и на «парадной» лестнице. Только, отличие, в данном случае, состояло в том, что там подрывник никаких подрывных зарядов на дверь не прикреплял – и взорвались вовсе даже не они. А заранее упрятанные в плафоны лестничного освещения тротиловые шашки. В каждый плафон удалось упрятать только по двести грамм взрывчатого вещества – но плафон-то там был далеко не один…

Словом, и с этой стороны атаковать было уже некому.

А рванувший на крыше соседнего дома осколочный заряд, отправил в лучший из миров и снайперов – «Фалькон» ни на какие вызовы уже не отвечал…

Не зря, стало быть, загорались где-то там контрольные светодиоды… не зря…

И напрасно надрывался в эфире руководитель операции, ему попросту некому было отвечать. Так и не тронулись с места эвакуационные автомашины – некого было на них вывозить.

А куда и каким образом исчезли из квартиры те, кого там собирались захватить – так и не удалось до конца выяснить. Прибывшие много позже полицейские обнаружили горы расстрелянных гильз, пустые магазины… и обработанные какими-то химреактивами помещения. Там даже и отпечатков пальцев найти не удалось бы, стоит ли в подобном случае упоминать о служебных собаках? Не говоря уже и о том, что практически сразу по прибытии нарядов, в квартире что-то хлопнуло – и из окон и дверей выметнулись дымные столбы. Начался пожар, который удалось потушить далеко не сразу. Какие уж тут следы вообще…

Разговор в неприметном месте

– Нас там ждали. Я уверен, что Кресс предполагал возможность захвата – и соответствующим образом к этому заранее приготовился.

Хозяин кабинета покивал.

– Да, это лишний раз подтверждает его репутацию как серьёзного профессионала! В свете этого стоит взглянуть на произошедшее на объекте уже и под другим углом! Ведь так скрупулёзно подготовить встречу штурмовой группы… на это нужно время! И соответствующие технические возможности. Я уж и не говорю о людях – там явно не вчерашние школьники работали! А это стоит денег – и немалых!

– Учитывая, что в его распоряжении находились весьма серьёзные денежные средства… – включился в разговор третий участник встречи, – которые, кстати, не были обнаружены при осмотре объекта…

– И всё же, – покачал головою хозяин кабинета, – я настаиваю на тщательной проверке показаний этого… как там его… Афанасиева! Ну, вот, не верю я в то, что он никоим образом не причастен ко всему этому! Это – русский! А, стало быть, мы ничего не можем (и не должны!) исключать!

– Разумеется, мы всё проверим самым тщательным образом!

Интересное дело – сегодня я обнаружил, что, помимо полицейской автомашины, за моим домом присматривает ещё кто-то. Причём, делает это, стараясь оставаться незамеченным.

Так уж получилось… что мне в руки попал любопытный прибор… «Мираж» называется… Кстати, вполне себе наш, российского производства. Как попал? Ну, право слово… в лесах ещё и не такие штуки отыскиваются иногда. Или на каком-нибудь складе… Да, мало ли всяких любопытных мест встречается по жизни? Может, он просто на тропке валялся – нельзя же этого исключить? Кто-то потерял – а я и нашёл! У израильтян, в армии, существует даже специальный термин для таких вот находок.