Текст книги "Черный снег. Выстрел в будущее"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Так вот, – продолжает майор. – Он дошел, и к нам направили разведгруппу. Для установления связи с командованием. К сожалению, и им не очень-то повезло – попали в засаду и почти все погибли. Уцелел только один боец – он-то и сообщил нам координаты связника. Он как раз из той самой группы, что присматривает за складами. Это был резервный вариант, именно на такой случай. Пару дней назад мы вышли на связь, и вот получен приказ на прорыв. Бункер и склад займет группа десантников, которая уже высадилась в стороне от этих мест и сейчас пробивается к нам. Часть десантников пойдет с нами, они укажут дорогу. С собой у них будет радиостанция, и при подходе к линии фронта мы свяжемся с нашими. Они нанесут встречный удар, чтобы облегчить наш прорыв.

Чудеса какие-то!

Что-то не помню я в сорок первом году таких операций. Те же документы «проваленыша» проще было бы вытащить тихо, а не с боем прорываться. Или я уже на старости лет совсем подозрительным стал? Отчего вдруг такие сложности? Или это над подземельями все так трясутся? Что же тут еще такого есть?

– А когда подойдут десантники? – интересуется комбат.

– Теоретически – завтра утром. День-два на передачу хозяйства – и выходим. Так что приказываю к этому сроку завершить все наши дела здесь. Проверить снаряжение и вооружение, пополнить запасы и быть готовыми к выходу.

Присутствующие задали еще несколько вопросов, на которые майор постарался ответить как можно более подробно. После этого совещание закончилось.

Уже когда мы стали расходиться после инструктажа, майор поймал меня за рукав:

– Как ваши бойцы, товарищ Котов?

– Нормально. Инструктаж я с ними провел, к выходу готовы.

– Это хорошо. Сожалею, но поспать вам не выйдет. У меня для вашей группы отдельное задание есть.

– Мы готовы, товарищ майор.

– Выходите через два часа. Вас выведут через связной колодец.

– Отчего так?

– Есть у меня подозрение, что за монастырем наблюдают… Вот вроде бы и за руку никого не ловили, а мысль гложет. Предчувствие какое-то нехорошее… даже и как сказать-то не знаю.

– Ничего удивительного, товарищ майор. Немцы, что засаду нам устроили, они же не с неба свалились, ведь так? Наверняка они за монастырем смотрели и входы какие-то засечь смогли.

– Это уж вряд ли… – качает головой особист. – Один вход в подвалы ведет, два других внутри стен выходят в башни и со стороны не видны вовсе. Так что точного места выхода наверх они не знают. Но вот выходящих из монастыря людей засечь смогут.

– А как же тогда с десантниками быть? Их немцы не засекут?

– Думал я и на эту тему, – соглашается майор. – Впустим их ночью, а на следующий день сами уйдем. Если они нас пасут, то решат, что все ушли.

– И полезут в подвалы… а там…

– Остатки лагеря, товарищ Котов! Целый день бойцы работали – ложные следы оставляли. Не у входа, а в сторонке. Так, чтобы дверь даже во время проверки подвалов не нашли бы…

– Хитро придумано, товарищ майор!

– Не первый день на войне… Так вот, – меняет он тон, – для вас отдельная задача есть.

– Слушаю.

– Лейтенант Демин проводит вас к месту обнаружения тела. Осмотритесь там, поищите.

– Понятно.

– Но назад сюда вы не возвращаетесь! Ваша задача – проверить вот этот отрезок пути, – палец майора прочертил на карте линию. – Следом за вами выходим и мы. Батальон движется вот в эту точку. Здесь мы встречаемся и дальше двигаемся уже сообща. Но пока эта встреча не состоялась, вы должны внимательно осмотреть все окрестности. Мало ли что и кто там может быть?

– Опасаетесь чего-то, товарищ майор?

– Да, товарищ Котов, опасаюсь. Оттого и жив до сих пор!

Не знаю уж, что там померещилось особисту, но я и сам чувствовал в воздухе какой-то напряг. Времени для раздумий и размышлений у меня в последнее время хватало, вот и начал я понемногу систематизировать некоторые малозначительные на первый взгляд детали.

Во-первых, само положение нашего батальона. Немцы про него знают – это факт. Но не трогают. Отчего? Сил мало? Ну… сомнительно.

Рассчитывают уморить голодом?

Уже теплее, хотя и тут варианты возможны – мы же можем просто от отчаяния попереть напролом, и тогда мало не будет никому. С фрицевского руководства спросят за это, и спросят всерьез.

Берем на заметку.

Засада на дороге.

Это уже второе.

Организована она человеком знающим и задумана не просто так. Одни только снайпера в засаде для понимающего человека говорят о многом. Да и в монастыре ребятишки эти действовали очень даже грамотно. Я не спорю: немцы вообще вояки серьезные, но эти солдаты явно не вчерашние призывники. Отчего же тогда они не на фронте? Что им, с таким-то опытом, в тылу делать?

Майор говорит, что чует наблюдение. И я склонен ему верить. Он все же тоже не вчерашний школьник – опыт у него есть.

И это номер три.

Хорошо, сидят фрицы в лесу. Зачем? То, что где-то здесь есть лагерь, теперь и ежу понятно. Так в чем тогда проблема? Накрыть бомбами батальон, парой самолетов ударить по монастырю – остальное доделает пехота. Самолеты у немцев есть, я не раз видел их в небе. Бомбы же для этого «благого» дела точно найдутся.

Не бомбят. Отчего?

Есть причина?

И даже наверняка.

Осталось только ее найти…

– Попрыгали!

И мои бойцы запрыгали на месте, как резиновые мячики.

– Шифрин! Что там у тебя гремит? Поправить! Еще скачем… хорош! Готовы…

Поворачиваюсь к сопровождающему. Это невысокий, чуть лысоватый боец с грустными карими глазами.

– Ну что? Потопали?

Он кивает головой, поворачивается и молча идет по коридору. Топаем за ним. В этой части бункера я еще не был. Это уже нежилые помещения, эти проходы ниже и не так хорошо освещены.

– Чего тут? – спрашиваю я у провожатого.

– Телефонный узел. Динамо вон там стоит, – показывает он на поворот коридора. – Там, в тоннеле, река течет, вот машину на краешек и примастырили.

– Телефонный узел? А связь с кем держите?

– Окромя склада – ни с кем, другие телефоны не отвечают. С постами, правда, перезваниваемся. Так их телефоны не здесь стоят, они в штабную комнату выведены.

– Может, просто аппараты не работают?

– Я связист – сам все проверил. Нет никого на том конце, оттого и трубки не берут.

– Это где ж еще?

Связист пожимает плечами:

– Не знаю. Я там не был, мы больше здесь работали.

– В смысле – здесь? Так ты из гарнизона этой крепости?

– Нет. Мы сюда кабель подводили. В лесу траншеи рыли да туда его и укладывали. А внутри нам бывать не приходилось тогда.

– Тогда?

– Ну я тут еще в тридцать девятом служил. Мы кабеля до колодца вели, оттого и знаю я про него.

Солдат явно не врет! С какого бодуна?

В его глазах мы все выглядим не совсем обычными бойцами. Еще провожая нас, Осадчий крепко пожал мне руку и сказал, что возлагает на нас очень серьезные надежды. Надо полагать, что проводник наш сделал из этого свои выводы. Оттого и со мною столь откровенен.

Продолжая беседу, мы доходим до узкой дверцы, в которую все поочередно и пропихиваемся.

– Тесно как! – возмущается здоровяк Демин.

– Так тут никто ходить и не собирался… Это технический коридор, он для кабелей назначен! Для людей другие проходы есть…

Пробираюсь вдоль по кабельному коллектору. По стенам и над головой связки и пучки проводов. Ну распронихренаж себе! Тут пучки кабелей – чуть не в руку толщиной! Это куда же тут связь проложена? В преисподнюю? Или все-таки в Москву?

Приходилось мне в свое время бывать в разных подземельях. В принципе, они все чем-то да похожи. Во всяком случае, провода в наше время кладут почти так же. Вот только непонятно мне – для чего такие сложности? Кто и зачем затеял стройку в этих, глухих и в наше время лесах? Какие задачи планировалось решать в этом захолустье? Похоже, я чего-то еще не знаю… Странно… И в наше время управление ничего не нарыло…

Пройдя по коридору, выходим в небольшую комнату. Здесь тоннели разветвляются. Посередине комнаты лежат несколько мешков, надо полагать с песком, и на них установлен ручник. Рядом с пулеметом находится еще один боец, а вдоль стены прогуливается старый знакомый – тот самый лейтенант-инспектор, который приходил смотреть на наши занятия. Завидев своего однофамильца, Павел морщится и что-то ворчит себе под нос.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант! – приветствую я встречающего.

– Здравствуйте, товарищ Котов. К выходу готовы?

– Так точно, готовы.

– Тогда нечего время зря терять. Пошли, – поворачивается он к нашему провожатому.

Связист молча шагает по одному из коридоров. Метров через десять перед нами возникает металлическая дверь. Провода уходят в стену. Связист открывает дверь и, пригнувшись, перешагивает через высокий порог.

Этот коридор совсем маленький и узкий, мы то и дело цепляемся за стены и металлические штыри, которые поддерживают идущие сбоку провода. Тут сыро, где-то капает вода. Света никакого нет, поэтому мы все зажигаем карманные фонари. У лейтенанта фонаря нет, и я отдаю ему свой. Он что-то бормочет, видимо, благодарит.

Таким вот макаром мы проходим еще около полутораста метров и останавливаемся. Дальше прохода нет. Провода снова исчезают в стене.

Оглядываюсь по сторонам и вижу сбоку скоб-трап, исчезающий где-то наверху.

– Все, дальше идти некуда, – заметив мой взгляд, говорит сопровождающий. – Наверх посветите кто-нибудь…

Над нашими головами, метрах в пяти, виднеется массивный люк.

– Рычаг сбоку видите? – спрашивает связист.

– Вижу.

– Нажмете на него – приподнимется крышка люка. Повернете – и она отойдет вбок. Можно вылезать. Там, по бокам, есть смотровые щели. Можно посмотреть наружу – мало ли что?

– А назад как залезать?

– Недалеко от люка стоит большой пень. Под пнем лежит рукоятка. Около входа есть крышка – если ее отодвинуть, то видно, куда вставить рукоятку. Повернете ее, и крышка приподнимется. Дальше уже руками вбок отодвинете.

Поворачиваюсь к бойцам:

– Готовы?

Парни молча кивают.

– Порядок выхода никто не забыл? Тогда пошли!

Приподнимаюсь по скобам. Тут, почти под самым люком, есть небольшая ступенька – почти полочка. Стоя на ней, можно заглянуть в смотровые щели, что я и делаю.

Ничего.

В смысле, что ничего интересного.

Обычный лес, чего-либо особенного не вижу и не слышу.

Нажимаю на рычаг.

Он неожиданно легко поддается, и с еле слышным звуком крышка выдвигается из пазов. Налегаю на рычаг, смещая его вправо, и крышка, чуть скрипнув, поворачивается, открывая выход.

Ставлю ногу на скобу и резким движением вылетаю из люка, чтобы немедленно нырнуть в густую траву внизу.

Осматриваюсь.

На крыше люка укреплен пень. Ага, вот, значит, отчего такая сложная система открывания!

Слышу позади движение, ребята занимают позиции.

Проходит еще секунд двадцать, и крышка почти бесшумно возвращается на свое место.

Все, теперь мы от подземелья отрезаны…

Оглядываю ребят. Все при деле, каждый занял оговоренный сектор, только Гришанков с пулеметом примостился около меня и ждет указаний.

– Шифрин! – шепотом подзываю к себе бойца. – Вон ту ложбинку проверь!

Он кивает и исчезает в указанном направлении.

Поворачиваюсь к лейтенанту:

– Что дальше делать будем, товарищ лейтенант? Вы тут за главного, так что показывайте дорогу.

Он расстегивает планшет, смотрит на карту.

– Вот, – подзывает он меня, – видите отметку? Нам сюда.

Прикидываю. Это километров пять, нормального ходу два часа. Если не учитывать возможных немцев. Значит, умножаем на два, а то и на три. Сейчас семь часов, так что часам к одиннадцати имеем шанс дойти…

Быстро озадачиваю бойцов и через пару минут мы осторожно пробираемся между кустами. В лесу кипит обычная лесная жизнь, чирикают какие-то птахи, шумят деревья – словом, все как всегда. Сколько ни пытаюсь уловить в этих звуках хоть что-то постороннее – безуспешно. Неужели майор был не прав и немцев в лесу нет? Хотя да, именно здесь их может и не быть. Монастырь остался достаточно далеко, судя по карте, мы ушли от него почти на километр. А они, если пасут именно монастырь, где-то рядом сидеть должны, за километр в лесу что-либо засечь проблематично.

Чу!

Идущий впереди Лацис поднял над головою руку.

Мы мгновенно рассосались по кустам. Сам я тихонько пробираюсь вперед.

– Что тут?

– Тропа, командир…

Действительно, узкая тропка петляет между кустами. Хм, а, кстати говоря, как тащили к месту нашего выхода всю эту конструкцию? Бетон – понятно, его на месте намешали и залили. Деревянный ящик для этого сколотить – большого ума не надобно. А вот всю железячную часть как приволокли? Люк и сам по себе килограмм на пятьдесят тянет, а тут еще рама и прочие фокусы… Неужто на руках несли? А металлические тюбинги в тоннелях? Так за собой под землей и таскали? Выходит, что так, ибо наверху никаких следов траншеи я не видел. Это каких же масштабов должно быть строительство, чтобы вот так все предусмотреть? Чтобы даже тропинок никто не натоптал за время стройки? Поневоле проникаюсь уважением к неведомым строителям.

Ну, а здесь у нас что?

Кто по этой тропке бродит?

Ветки низко, голову пригибать надо – звериная тропа. Значит, к воде или от нее.

Так? Ну, относительно воды, скорее всего, так и обстоит. А вот по поводу отсутствия людей…

Выдвигаюсь к тропке поближе. Узкая и извилистая, она плохо просматривается по сторонам. Следов ног на тропе не видно. Но это мало о чем говорит – могли и по лесу, параллельно тропке пройти. Хотя по ней, конечно, удобнее.

Оборачиваюсь и показываю Лацису налево и направо. Он кивает и исчезает в кустах. Чуть позже оттуда выглядывает пулеметный ствол и направляется на тропку. Аналогичную операцию сейчас должны сделать и на другом фланге.

Продвинувшись еще метров на сто, убеждаюсь – людей здесь нет. Или это такие профи, по сравнению с которыми я первоклашка. Но откуда им тут взяться?

Лес тем временем стал погуще, и мы прибавили ходу. Так что шансы на успешное и своевременное прибытие в расчетную точку несколько повысились.

Отмахав в бодром темпе километра четыре, я уже стал прикидывать наши действия в пункте назначения. Что я хотел там обнаружить? Откровенно говоря, сам пока этого не знал и даже не предполагал…

Тихо наклонилась ветка дерева, и внимательные глаза осмотрели тропу. Взмах руки – и цепочка фигур в маскхалатах быстрым шагом пересекла открытое пространство. Молча, почти бесшумно, они растаяли в густой траве на подступах к небольшой рощице. Прошло еще несколько минут, и из травы поднялся человек. Держа наготове автомат, он пересек узкую полоску между кустарником и рощей и присел около большого, наклонившегося набок дерева. Огляделся по сторонам. Ничего не увидев, он приподнялся и собрался двигаться дальше.

– Стой! Кто идет?

Голос возник как будто из ниоткуда.

Человек сдвинул на затылок капюшон маскхалата и прислушался.

– Свои.

– Свои все дома сидят.

– Не все еще до него добрались.

Ветки кустарника раздвинулись, и оттуда вышел боец в красноармейской форме. Потертая шинель почти сливалась с потемневшей листвой кустарника, делая его практически невидимым на своем фоне.

– Сержант Ларин.

– Старшина Колесничук, – представился человек в маскхалате.

– Здравия желаю, товарищ старшина! Вы здесь старший?

– Нет, не я. Сейчас позову командира.

Он повернулся к залегшим и призывно махнул рукой. Через пару минут к ним подошло еще двое.

– Старший лейтенант Винниченко! – представился первый из подошедших.

Второй промолчал, ощупывая внимательным взглядом окружающие кусты. Свое оружие он держал наготове и близко к встречающему не подходил – остановился чуть поодаль, что не мешало ему контролировать все движения сержанта.

– Сержант Ларин! Имею приказ встретить вас и проводить в расположение части. Вы все здесь, товарищ старший лейтенант? – спросил красноармеец.

– Все тут. Вы давно здесь?

– Третий день, товарищ старший лейтенант. Думали, что еще вчера вы подойдете.

– Не вышло. Немцев на подступах к лесу много, да и по дорогам их патрули туда-сюда шастают, нахрапом не пройти. Оттого и шли медленно.

– Ну, дошли же ведь? Со мной пойдете или вам передохнуть чуток надобно?

– Пойдем. Чего уж тут рассиживаться? Не ровен час, еще и сюда фрицы пожалуют, так что лучше времени не терять.

– Это точно, товарищ старший лейтенант! – Сержант сделал жест, и из травы посередине поляны поднялся еще один боец. Повинуясь указанию Ларина, он направился к кустарнику и вскоре скрылся в нем.

Второй из пришедших вопросительно посмотрел на своего командира. Тот отрицательно помотал головой, и боец утратил интерес к уходящему красноармейцу.

– Куда вы его направили, сержант? – повернулся к Ларину старший лейтенант.

– Там еще один пост, он наших должен предупредить.

– Добро, – кивнул Винниченко и повернулся к старшине: – Поднимай группу, старшина. Порядок следования – тот же.

Ведомые сержантом люди в маскхалатах исчезли в кустах, и только примятая трава напоминала об их появлении.

Некоторое время ничего не происходило.

Потом на краю леса снова обозначилось легкое движение. Чуть шевельнулись кусты – чья-то осторожная рука раздвинула ветки. И опять внимательные глаза осмотрели поляну, кусты и опушку рощи…

Снова затишье.

Быстрая фигура в камуфляже скользнула в траву. Еще одна…

Только раскачивание травинок указывало на то, что они еще находятся здесь. Ничто не нарушало тишины, не было слышно звуков их передвижения, не трещали ветки.

Вот у самой рощи, почти у самых кустов, поднялась голова. Человек огляделся и чуть приподнялся. Стало видно, что камуфляж его отличается от аналогичной одежды прошедших перед ним людей.

Еле заметное движение, и рядом с ним появился еще один неизвестный. Головы их наклонились друг к другу – они о чем-то переговаривались. Закончив разговор, один из них направился к месту, где недавно стояли ушедшие отсюда люди. Осмотрев вытоптанную землю, кивнул головой и вернулся к ожидавшему его напарнику. Снова о чем-то коротко переговорив, они оба двинулись по следу.

Ках!

Ках!

Совсем негромко щелкнули два выстрела.

Судя по звуку, стрелявший использовал оружие небольшого калибра. Тем не менее требуемого эффекта достичь ему удалось. Шедший первым схватился за голову и рухнул навзничь. Второй запнулся и, сделав еще пару шагов, кулем осел на землю.

Из-под стоявшего особняком куста приподнялся еще один человек. Как и ожидавший здесь ранее сержант, он тоже был в красноармейской форме, но со знаками различия лейтенанта. В его руке тускло блеснул ствол «Коровина». Оглядевшись по сторонам и не заметив более ничего подозрительного, лейтенант подошел в первому упавшему и присел рядом с ним на корточки. Расстегнул ворот маскировочного комбинезона. Увидев под ним немецкую форму, удовлетворенно кивнул головой. Поднялся, убирая пистолет в кобуру, и шагнул к лесу.

– Ха!

И второй из немцев вдруг резко распрямился! В воздухе мелькнул нож, и его клинок вошел в спину лейтенанта. Тот выгнулся, пытаясь одновременно достать из раны нож и другой рукой выхватить из кобуры убранное туда оружие. Поздно… Успевший подскочить к нему немец со всей силой навалился на спину лейтенанта, загоняя клинок еще глубже.

Оба упали на землю. Еще некоторое время слышались звуки борьбы, потом все стихло. На ноги поднялась только фигура в маскировочном комбинезоне. Сделав несколько шагов, немецкий солдат присел к дереву и, морщась, расстегнул свою одежду. Спустив до пояса комбинезон, он сбросил мундир. Весь его левый бок был окровавлен, пятно расползлось даже и до бедра. Разорвав зубами упаковку индивидуального пакета, солдат перебинтовал рану. Облегченно вздохнув, снял с пояса флягу, отвинтил колпачок и сделал несколько глотков. Откинулся затылком на ствол дерева и прикрыл глаза.

Прошло несколько минут. Легкая дрожь пробежала по его телу. Дернувшаяся рука разжалась, и фляга упала на траву. Из незакрытой колпачком горловины, булькая, потекла вода. Но солдат уже не слышал этих звуков…

Легкий ветерок пронесся над опушкой рощи. Взъерошил волосы на голове лейтенанта и чуть шевельнул лежавший на траве окровавленный китель немца. Снова унесся в лес, и уже ничто не нарушало более лесную тишину…

Проскрипела металлическая дверь, и в комнату шагнул сержант Ларин.

– Разрешите, товарищ майор?

– А, сержант! Заходи, присаживайся. Что там у вас новенького?

– Пришли десантники, товарищ майор.

– Вот как?! – Майор взволнованно потер руки. – Сколько их?

– Восемь человек. Парни крепкие и серьезные. Командиром у них старший лейтенант Винниченко.

– Где они сейчас?

– Чай с дороги пьют. Как вы и распорядились тогда.

– Чай… ага… а лейтенант Горбатов где?

– На месте остался. Мало ли… вдруг там еще кто-то объявится?

– А что, основания для этого были?

– Ну… старший лейтенант сказал, что немцы плотно все обложили. Мог кто-то и на «хвоста» сесть.

– Мог… Мы тоже об этом думали. Ладно, как окончат они чай пить – командира ко мне! Если Горбатов раньше придет, то тогда его сначала давай.

Минут через десять в дверь постучали.

– Да! – ответил майор, вставая из-за стола. – Входите!

На пороге появился Винниченко в сопровождении Ларина.

– Здравия желаю, товарищ майор! – козырнул старший лейтенант. – Старший лейтенант Винниченко, Олег Петрович. Прибыл для налаживания взаимодействия.

Майор мельком взглянул на сержанта. Тот еле заметно отрицательно мотнул головой.

– Сержант, можете быть свободны!

– Слушаюсь, товарищ майор! – Тот отдал честь и, повернувшись, скрылся за дверью. Лязгнул замок.

– Присаживайтесь, Олег Петрович, – указал на стул Осадчий. – Как дошли? Мы ждали вас раньше, что-то случилось?

– Мы тоже думали, что дойдем раньше, товарищ майор. Но… – развел руками старший лейтенант, – надо полагать, что у немцев были свои соображения на этот счет…

– То есть?

– Нас изначально было одиннадцать человек, товарищ майор.

– И где же еще двое?

– Остались для прикрытия. Судя по тому, что мы слышали в этом месте интенсивную перестрелку… они все же смогли дать нам шанс сбросить фрицев с хвоста.

– Вы думаете…

– Не знаю, товарищ майор. Как бы то ни было, у них есть приказ отходить в противоположную сторону, дабы не навести немцев на след нашей группы.

– Вот даже как?

– Приказ… – Винниченко виновато улыбнулся. – Сами понимаете…

– Да… У вас есть какие-либо документы?

– Только вот это. – Старший лейтенант протянул майору шелковую тряпицу с напечатанным текстом.

«Старший лейтенант Винниченко Олег Петрович выполняет особое поручение руководства РККА. Всем служащим Красной Армии, партийным и советским работникам и отдельным гражданам оказывать ему всемерную помощь и поддержку. Командир в/ч 00193 майор Литвинович. Подпись, печать».

– Угу. Ну, чего-то подобного я и ожидал, – вернул шелковку хозяину майор. – А для меня что-нибудь есть?

– Нет, товарищ майор. Так ведь… – хитро прищурился Винниченко, – и к связному нашему тоже ведь не Лемешев приходил…

– А вы откуда знаете?

– Он назвал пароль Лемешева, а по описанию совсем не похож!

– Разве?

– Не похож, товарищ майор.

– Он ранен и передвигаться не может.

– И тем не менее, товарищ майор, я здесь. А что касается документов… так после провала группы Обручева никто не хотел рисковать лишний раз. Вот и пилот сбросил нас в стороне от указанного места. Правда, все равно фрицы нас вскорости нашли. Такое впечатление, товарищ майор, что они тут под каждым кустом сидят!

– Похоже на то, товарищ старший лейтенант. Но пока они не очень сильно нас достают.

– Это пока…

– Я тоже так думаю, – соглашаясь, кивнул Осадчий. – Какой у вас приказ, товарищ Винниченко?

– Обеспечить вам связь с руководством. Для этого я должен оставить вам радиста с радиостанцией. Все дальнейшие указания вы получите уже от командования. Вот таблицы кодов и частот для связи. – Старший лейтенант достал из планшета пакет. – Двух бойцов в качестве проводников я должен оставить у вас. В пакете также есть карта с нанесенной обстановкой на фронте. Такой, какой она была четыре дня назад. Намечено несколько маршрутов для вашего выхода. Вы можете сами выбрать любой из них. Все.

– А вы? Что будете делать вы сами?

– Принять меры к сохранности бункера. При угрозе его захвата противником – уничтожить.

– Это каким же образом?

– Здесь есть установленные еще при постройке тоннелей заряды взрывчатки.

– Есть… – кивнул майор. – Даже мины есть. Мы потеряли на них несколько человек.

– Ну… вы должны понимать, товарищ майор, бункер – сооружение секретное, и ваше попадание сюда никем и никак не предусматривалось. А вот от случайных людей защита была необходима.

– Вообще-то, я полагал, что тут должны были присутствовать лица, контролирующие состояние всего комплекса.

– Этот вопрос, товарищ майор, вне моей компетенции. Ничего по этому поводу я сказать не могу.

– Хорошо! – Особист поднялся, давая понять, что беседа завершена. – От нас требуется что-нибудь?

– Прошу вас указать мне те заряды взрывчатки, которые были вами обнаружены.

– Покажем. Хотя мы их не так много и нашли – всего два.

– Должно быть больше. Ничего, это уже наша работа.

– Еще что?

– Где Лемешев?

– Вас проводят к нему. Но ходить он еще не может.

– Теперь это тоже наша забота. Необходимо еще выяснить у него все обстоятельства гибели их группы.

Следуя по коридору за провожатым, Винниченко с интересом разглядывал обстановку бункера. Никаких вопросов он не задавал.

Подойдя к двери медблока, провожатый посторонился и кивком указал на дверь.

– Сюда? – поинтересовался старший лейтенант.

– Так точно, товарищ старший лейтенант, товарищ ваш здесь лежит.

– Один?

– Один. Наши ребята с той стороны коридора.

– И много их там?

– Четверо. Один командир и трое бойцов.

– Ходячие?

– Не очень.

– Это что же, и ими нам теперь заниматься? Час от часу не легче…

Продолжая ворчать себе под нос, Винниченко открыл дверь и вошел в комнату.

Лежащий на койке человек поднял взгляд на визитеров. Его глаза широко открылись.

– Товарищ старший лейтенант?

– Здорово, Валера! Не ожидал?

– Ну… не так скоро…

– Ну все мы на что-то другое рассчитываем! – пожал плечами Винниченко, явно довольный увиденным. – А кого еще ты тут увидеть предполагал?

– Да… я понимал, конечно, что это кто-то из своих будет. Но… не думал, что настолько быстро вас сюда выбросят.

– Так война идет, старший сержант, не забыл? Некогда отдыхать! Как ты?

– Вставать могу. Даже и ходить кое-как. И уже без костыля!

– Ну и славно! Я к тебе еще потом загляну, поговорим. А пока лежи и силы копи!

– Вот, – показал рукой на лесистый холм лейтенант Демин. – Здесь мы его и нашли.

– Где именно? – осматриваю заросший склон в поисках… чего?

Лейтенант, раздвигая кусты, поднимается на пару десятков метров и, наморщив лоб, осматривается по сторонам. Потом подходит к упавшему когда-то давно дереву.

– Вот тут он лежал. Ногами на дереве, головой вон в ту сторону. Оттого и заметили, что одна нога вверх торчала. Уж больно в глаза бросилось.

– Лацис, Гришанков охранение! Ваши позиции – вон та горка и поворот дороги.

Ребята кивнули и в темпе побежали на позиции.

– А шли вы как, товарищ лейтенант?

– Да по дороге и шли. Вон с той стороны.

Ага…

Присаживаюсь на корточки и осматриваю место. Трава здесь уже начинает увядать. Никаких следов на ней, естественно, нет.

Обгорелый комбинезон… чтобы так обгореть, он должен был попасть как минимум в костер. Одно плечо выгорело очень сильно… И где тут такой костер имеется? Нету…

– Товарищ лейтенант! А волосы у него целые были?

– То есть?

– Ну, в смысле – не обгоревшие?

– Нет. Обычные волосы были.

Так.

Все интереснее и интереснее. Каким это образом можно так обгореть, чтобы комбинезон аж обуглился, а волосы при этом уцелели? Не знаю такого способа. Разве что… Разве что?

А сапоги у него целые… ничуть огнем не затронутые…

Момент-момент!

А боеприпасы?

Они как в огне уцелели?

Вещмешок тоже не пострадал.

– А вещмешок?

– Что вещмешок?

– Он при нем был?

– А где ж еще? Еле сняли.

– То есть как?

– Да так. Такое впечатление, что он к нему словно приклеен был. Лямки словно пришкварились к комбинезону.

А ведь и верно! На спине комбинезона я заметил тогда две полосы, ткань в этих местах словно щеткой драли. Или отрывали что-то приклеенное…

Озадачиваю парней на поиск любого предмета, наличие которого в данном месте было бы необъяснимым.

– В общем ищем все. Иголки, нитки, винтовки и автомобильные колеса. Все, что в лесу не растет. Понятно?

– Так точно, понятно! – вразнобой отвечают они.

– В таком разе – понеслись!

И ребята рванулись на поиски.

Приняв за центр место обнаружения тела, начинаю описывать концентрические круги, постепенно увеличивая их радиус. Трава… веточки… нет, все не то… Как он сюда попал? Сверху навернулся? Похоже, ибо как раз в этом месте ветки обломаны. Понятное дело, что никаких следов волочения тела я тут не найду. На дереве лежал… Дерево при этом не обгоревшее, а ведь это сухая сосна – полыхнула бы на раз-два…

Через пару часов делаю перерыв. Ребята подтягиваются ко мне. У них тоже голяк. Ничего вокруг не обнаружено.

Резюме?

Все это – подстава!

Комбинезон опалили заранее, закрепили на плечах рюкзак, чтобы, случаем, не посеялся, и запулили сюда… кого? Живого человека? В обгорелом-то комбинезоне? За каким, простите, рожном? Да еще и с погонами.

Хорошо, допустим, что кидали его в сорок пятый. А отчего такое пренебрежение к форме? Проще уж плакат на лоб присобачить: «Я – шпион!»

Стоп!

Плакат…

Американцы сделали все, чтобы его заметили. Не просто заметили, а обратили самое пристальное внимание.

Не жалко им человека было?

Нет.

Не жалко…

А почему?

Не опасались, что он проколется?

Судя по всему, не опасались. Отчего же?

А оттого, что ничего он рассказать уже не мог…

Потому что закинули его сюда уже мертвого.

Как приложение к вещмешку.

А что у вас, ребята, в рюкзаках?

Ящик там.

Вот кружок и замкнулся. Теперь цель этой акции стала понятнее. Все эти фокусы с оружием и снаряжением преследовали одну цель – чтобы покойника не закопали в первой же братской могиле. Его снаряжение должно было обязательно попасть в руки НКВД. И что там такого интересного?

Ящик с документами.

Оттого и выбрана эта модель, что ее можно открыть в обход всех хитростей. Сейчас я даже сумел вспомнить давно, казалось бы, забытые моменты из своего прошлого…

– Итак, товарищи, смотрим все сюда… – Капитан Носов повертел в руках кожаный портфель. – Чем отличается спецпортфель от обычного дипломата, вы уже поняли. А вот теперь посмотрим, чем же отличаются начинки различных моделей…

Несколько движений, и в его руках появляется стальной чемоданчик.

– Перед нами спецчемодан для транспортировки документации производства еще гитлеровской Германии. Сделана эта штучка в Магдебурге аж в сорок четвертом году. Для того времени – изделие очень качественное! Одно время мы даже собирались его выпускать уже у нас. Данная штучка снабжена системой самоликвидации при нештатном или неправильном открывании. Там внутри имеется тротиловая шашка весом в семьдесят пять граммов. Для того чтобы поотрывать руки-ноги излишне любопытным – более чем достаточно.