Текст книги "Контакт (СИ)"

Автор книги: Александр Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

 Хмурый сержант как обычно вставил карточку из потухшего пластика с микрочипом в новенький терминал контрольно-пропускного пункта. На экране терминала высветились личные данные Йозефа Александра Гинзбурга, главного специалиста отдела «Си» международной лаборатории свойств пространства в Гамбурге. Сержант вытянулся по стойке смирно, отдал честь и вернул пластиковый пропуск через окошко пассажиру, расположившемуся на заднем сидении новенького «Вольво». Внушительная дверь с защитой от взрывной волны медленно поднялась вверх и открыла вид на просторную подземную парковку. Водитель звякнул ключами. Мотор затарахтел. Машина тронулась, проехала около сотни метров и остановилась на одном из очерченных прямоугольников, обозначенном номером «0886», прямо напротив удерживающей свод железобетонной колонны. Водитель заглушил мотор. Йозеф Гинзбург открыл дверь, встал со своего места и направился к двери лифта, пробурчав водителю:

  – Спасибо, Серёжа. Сегодня так же в семь.

  Лифт спустил Йозефа на минус восьмой уровень. Как только дверь открылась, в кабину вбежал среднего возраста запыхавшийся кудрявый бородатый мужчина с выпученными глазами. Йозеф узнал его:

  – Валерка, вы отправили корреляции из сетецентрики на спутник?

  – У нас четвёртый космоскоп сломался. Вся сетецентрика полетела, работа встала, Оланд на всех орёт, просто бешенный, ищет виновных. Генерал сказал, если не успеют починить за неделю, урежет оклад вдвое. Тот ещё дурдом. Я сваливаю, пока они не остынут, а ты держись. Ну, пока.

  С этими словами Валерка вытолкал Гинзбурга из лифта в тускло освещённый небольшой высеченный в скале зал. Из зала вели ещё два выхода. Йозеф ничуть не смутился поведению коллеги и отправился блуждать по коридорам подземного комплекса в поисках своего непосредственного начальника доктора Оланда.

  Вдоль одних коридоров тянулись множество кабелей различных толщины и цвета, стены других тоннелей были покрыты обшарпанной штукатуркой, третьи были отделаны новенькими пластиковыми панелями. Йозеф проходил мимо комнат, напичканных сложным оборудованием, компьютерами, терминалами. Прошёл мимо комнаты отдыха, даже не остановившись. Один раз заглянул в курилку, но не застал никого в наполненном табачным дымом помещении. Вернулся в комнату отдыха и спросил у обнаружившегося там офицера безопасности, где находится доктор Оланд.

  – В шестой лаборатории. Только ты меня не видел, окей?

  – А что, всё так плохо?

  – Генерал мечет молнии, сегодня наорал на Харви. Я тут остаюсь. А ты тоже лучше не попадайся под горячую руку.

  – Замётано, – ответил Йозеф, почесав нос.

  До шестой лаборатории нужно было пройти всего метров двадцать. Йозеф Гинзбург завернул за угол и уже готовился открыть дверь, когда из-за неё раздался грохот и душераздирающий крик. Йозеф быстро повернул ручку, мгновенно ворвался внутрь. Помещение было заполнено дымом, терминал внутренней связи горел, а перед ним на полу лежало обожжённое тело доктора Оланда.

  ***

  Спустя два часа после того, как тело увезли в морг, в зале сканирования – напичканном пультами управления, позолоченными антеннами и синими гиперпространственными кристаллами квадратном лабораторном помещении с высокими потолками – началось совещание во главе с начальником лаборатории немного уставшим от жизни шестидесятидвухлетним генералом Эваном Скиллзом. Приглашённые сотрудники вынуждены были занимать кресла за пультами, а Эвану Скиллзу пришлось расхаживать вокруг представлявшей собой утыканную проводами металлическую сферу центральной установки. Он сам настоял, чтобы совещание проходило в лаборатории, а не в конференц-зале. Генерал Скиллз, в глазах которого, как показалось Йозефу, действительно проскакивали молнии, адресовал первый вопрос всем собравшимся:

  – Кто из вас засёк гиперпространственную вспышку?

  – Мы с Энди дежурили этим утром, – откликнулся молодой китайский лаборант, прозванный коллегами «Булочкой с корицей», – и примерно в десять тридцать космограф зафиксировал колебание среды...

  – Примерно в то же время, когда произошёл взрыв? – перебил Скиллз.

  – Не примерно, а точно тогда же, – прервал молчание Эндрю Райан – второй лаборант, дежуривший во время инцидента. – Я ещё смотрю на приборы, график дёрнулся и слышу – «бум!» – где-то недалеко, стенки задрожали. Колебания среды и взрыв совпали с точностью до десятых секунды. Потом мы определили координаты – и точно, несанкционированное открытие портала, вспышка, но, что странно – вдали от реактора. Мы думали, такого не может быть.

  Генерал Скиллз тяжело вздохнул, достал из нагрудного кармана платок, протёр им вспотевший от вызванного свалившимися проблемами напряжения лоб, облизал губы и, чётко выговаривая слова, произнёс:

  – Никто из других подразделений армии, никто из совета, кроме кураторов проекта, и, тем более, никакая общественность не должны знать, чем мы здесь занимаемся. Обнаружение гиперпространственных миров влечёт за собой кардинальное изменение политической парадигмы Земли, и, для того, чтобы сохранять порядок и стабильность во всех, вообще то хрупких, институтах власти, проект «Гиперкосм» должен оставаться в секрете. Если это действительно гиперпространственная вспышка убила доктора Оланда, следователи мало что смогут добиться без широчайшего содействия учёных нашей лаборатории, то есть без вашего содействия. С другой стороны, вспышка на таком расстоянии от реактора означает, что мы ошиблись в расчётах. Поэтому я отдаю всем собравшимся приказ. Работайте с оборудованием, разбирайте все характеристики сети гиперсвязи, главного кристалла, космоскопов, всего, что может провести через себя энергию извне в наш мир, носом землю ройте, но найдите причину вспышки, найдите причину гибели доктора Оланда. Слышите? Сделайте всё, что можете и не можете, но выявите причину. Надеюсь, всем всё понятно?

  Генерал завёл руки за спину и окинул лабораторию таким мрачным взглядом, что у Йозефа возникло желание вообще не привлекать к себе внимание и, боже упаси, не задавать вопросы. Его коллеги тоже не решились что-либо сказать.

  – Тогда работайте, – сказал Скиллз, развернулся и вышел из лаборатории.

  Учёные стали переговариваться с явным облегчением. Началось обсуждение ситуации и реакции генерала Скиллза. Со всех сторон в изобилии сыпались научные термины. К Йозефу обратился коллега:

  – Ну, что думаешь про нашего старика?

  – Давай работать, – с наигранным раздражением ответил Йозеф, вставая за один из пультов управления. – Не выполним задачу – вполне заслуженно получим по щам. Лично я сейчас начинаю просматривать характеристики главного кристалла.

  – Правильно. Плохо скажешь про начальство – ещё заложат. Потом работать будет труднее.

  – Смотри-ка, через кристалл во время вспышки шёл большой поток информации, – сказал Йозеф, чтобы уйти от опасной темы. – Ты видел подобные характеристики остаточного поля?

  Коллега посмотрел на один из вогнутых экранов пульта Гинзбурга.

  – Да это же характеристики излучения эфирной жизни гипер-миров. Думаешь, Оланда убил один из наших людей-мотыльков?

  – Не знаю. Я схожу в гиперпространство. Как думаешь, шестой космоскоп свободен? А, вот, вижу, свободен и работоспособен, передаю на его терминал наши характеристики. Пойдёшь со мной?

  – Генерал не просто так собрал нас в зале сканирования. Хотя прямых распоряжений он не дал. В общем, я на всякий пожарный останусь здесь, а ты поступай, как знаешь.

  Йозеф вышел из зала сканирования и уже через три минуты был в зале космоскопов у аппарата номер шесть. Космоскоп представлял собой специальный зонд в зале портала, в зале космоскопов располагался лишь терминал управления к нему. Центральной частью терминала была специальная система, похожая на окуляр перископа. Сам зонд отправлялся сквозь портал в гиперпространство, а через окуляр можно было наблюдать изображение с визуальной системы зонда.

  Йозеф связался с оператором реактора, и попросил открыть портал для зонда номер шесть. После недолгого согласования оператор сообщил, что портал открыли. Йозеф посмотрел в окуляр.

  Жёлтое светящееся мутное пространство, видимое посредством зонда, нагоняло странное ощущение цинизма, смешанное с отвращением к людям. Оно бы заставило отпрянуть от окуляра неопытного новичка, но Йозеф Александр Гинзбург уже много раз пользовался космоскопом и привык к странному психическому воздействию чужого пространства, тем более что эти эффекты изучали в другом отделе – отделе психотроники международной лаборатории. Учёный взялся за джойстик и направил зонд вперёд. Вскоре в жёлтой мгле начали проступать слегка размытые очертания горизонтальной гантелевидной скалы. Здесь может обитать местная фауна. Йозеф отвлёкся от управления зондом и настроил поиск космотрансмиттера на излучение живого существа, которое он выделил в потоке информации через главный кристалл. Сработал пеленгатор. Учёный вернулся к окуляру. Наложенная на изображение виртуальной реальностью стрелка показала направление на один из выступов. Учёный направил туда зонд.

  Внезапно зонд понесло резко вверх и он, набирая скорость, стал совершать полёт по дуге вокруг перемычки гантелевидной скалы. Учёный привык к странностям гравитации в гипер-мире. Чутьё опытного исследователя подсказывало, что скоро гравитационный поток вынесет зонд в стандартное пространство. Спустя некоторое время такого полёта учёный заприметил светящееся существо, похожее на двухвостого морского дьявола или ската. Оно совершало стремительные манёвры около перемычки, то приближалось к ней, то отдалялось. Однако стрелка виртуального пеленгатора указывала в другую сторону. Вскоре зонд остановился. Гинзбургу повезло: поток вынес его зонд даже ближе к выступу, чем было раньше. С этой позиции было видно, что одна из «гирь» гантелевидной скалы имеет вытянутую форму. Учёный снова направил зонд к выступу, в пространство между «гирями». Перемычка приближалась, и уже стало возможным разглядеть, что на неправильной поверхности скалы выступ представлял собой арку между двумя валунами. Вокруг арки кружилось знакомое учёному существо. Оно состояло из нескольких светящихся хаотично перемещающихся в небольшом радиусе алых огоньков-бусинок. Стрелка пеленгатора всё ещё показывала примерно в ту сторону, и Йозеф уже было подумал, что нашёл искомое существо. Однако при дальнейшем приближении существо резко изменило поведение: сначала медленно направилось в сторону зонда, а затем стремительно начало улепётывать подальше вдоль перемычки. При этом учёный испытал внезапное и сильное желание прекратить поиски и заняться другими делами. Этот эффект воздействия существа тоже был известен Йозефу Гинзбургу и так же изучался в отделе психотроники. Оператор зонда уже хотел было преодолеть наваждение и отправиться в погоню за существом, однако увидел, что стрелка пеленгатора по-прежнему показывает в сторону арки. Тогда зонд под управлением Гинзбурга нырнул под арку и Йозеф увидел странный висящий в пространстве клубок колыхающихся волос или нитей. Некоторые нити вытягивались из клубка в пространство, начинали быстро извиваться и вскоре втягивались назад.

  Внезапно одна из нитей вытянулась в сторону зонда, концом сложилась в правильную пентаграмму, и учёный почувствовал, как в его голове формулируется чёткая мысль: «Кто ты?»

  Йозеф рефлекторно отпрянул от окуляра. Он испугался. Но вскоре верх взял разум. Если это существо проникло в его разум и не взяло его под контроль, значит, оно не враждебно. Тогда возможен контакт с первым найденном в гипер-мире разумным существом. Преодолев свой страх, Йозеф с опаской вновь вгляделся в окуляр. Существо с нитью-пентаграммой всё ещё висело напротив зонда. В голове учёного сформулировался вопрос: «Ты боишься меня?»

  Йозеф боялся.

  «Не бойся меня, относись ко мне нормально»

  Йозеф подумал, что существо читает его мысли.

  «Да, читаю»

  Это был контакт. Йозеф понял, что может спросить существо о чём-нибудь.

  «Спрашивай, если хочешь»

  «Расскажи о себе» – подумал Йозеф, и тут же почувствовал, как мысли одна за другой стали проноситься в его голове.

  «Ты прогнал моего, – в голове учёного возник образ существа, состоящего из огоньков, которое он повстречал незадолго до контакта со своим собеседником. – Он помогал строить портал к моему городу. Он полуразумный робот, проводящий сквозь себя гиперпотоки. А гиперпотоков мне хватает только на портал сюда, а на портал до, – Йозеф представил образ скалы, похожей на морского ежа, – до туда не хватает. Всё забирает правительство. Оно строит властную сеть, – Йозеф привык называть свои изобретения латинскими, греческими и иногда английскими названиями, поэтому он чётко представил себе название „Архонэт“. – Это такая сеть гиперпространства для связи и управления гиперпотоками. А ТЫ ОТКУДА?»

  Йозеф спохватился. Он ведь совсем забыл рассказать о себе. В голове пронеслись воспоминания о его работе в международной лаборатории свойств пространства.

  «Гиперпространственный ходок из другого мира, – передало существо. – Понятно. У тебя есть гиперпотоки?»

  Не успел Йозеф подумать, что такое гиперпотоки, как в его голове стали проноситься формулы и он узнал систему расчётов пропускания больших потоков информации через главный кристалл.

  «Понятно, – ответило существо. – Жалко, что нет»

   Повисла пауза. Существо с вытянутой нитью в виде пентаграммы всё ещё висело напротив. Йозеф Гинзбург вспомнил, что он здесь из-за гибели Оланда, и, поняв, что существо должно бы уже прочитать его мысли, сформулировал вопрос:

  «Тебе что-нибудь известно об этом?»

  Существо втянуло нить с пентограммой и стало удаляться от зонда номер шесть. Йозеф почувствовал, что ментальный контакт прервался. Ну уж нет, он не позволит этому существу оставить его без ответов. Учёный взялся за джойстик, повёл аппарат вслед за существом. Существо вылетело из-под арки, зонд не отставал. И тут существо исчезло в яркой вспышке.

  «Оно телепортировалось», – подумал Йозеф Гинзбург.

  ***

  – Не советую тебе так сразу болтать об этом, пока не получишь достаточно подтверждений своей гипотезы, – Исаак Гольдман, давний друг и соратник Йозефа беседовал с ним в комнате отдыха. У стен комнаты было расставлено несколько разноцветных диванов, в центре присутствовали стол для пинг-понга и бильярдный стол, в углу располагался небольшой столик, за которым герои стоя пили посредственный кофе, налитый аппаратом у противоположенной стены. – В лучшем случае психиатр отстранит тебя от работы с оборудованием, а в худшем окажешься подопытным в лаборатории психотроники.

  – Но если это контакт, это меняет всю концепцию программы. Надо подключать политиков из совета и других официальных лиц, которые должны будут вести переговоры с другой расой.

  – Я ещё раз тебе повторяю. У тебя нет доказательств, ментальный контакт должны зафиксировать специальные приборы, а космоскоп такими не оснащён. Мало ли как реагируют существа гипер-миров на зонд. Ты должен доказать, что мысли возникли у тебя в голове не спонтанно и не под действием аномалий гиперпространства, а что это было целенаправленным воздействием существа. А сейчас ты этого доказать не можешь.

  Йозеф отхлебнул ещё немного кофе. Исаак последовал его примеру.

  – Слушай, Ися, – вновь заговорил Йозеф, – ты же недавно показывал мне гиперпространственный глушитель связи. Как, твой прототип усовершенствован?

  – Я откалибровал часть систем, поставил рутениевую атомную батарею. Теперь ГГС может работать годами. Ты тоже подумал, что это отличная защита от вспышек...

  – И, если бы Оланд пользовался твоим прототипом, он бы сейчас был жив. Да, я тоже думал об этом. Я планирую провести ряд тестов с гипер-пробоями, чтобы точнее установить параметры той чёртовой вспышки. Вот, думаю, твой прибор мне хорошо так может пригодиться.

  – Бери, если хочешь. – Сказал Исаак после очередного глотка. – Я сейчас работаю над вторым прототипом, а если оригинал тебе нужен для исследований, пожалуйста, пользуйся, не стесняйся.

  Йозеф посмотрел на часы, залпом допил кофе.

  – Спасибо, Ися, на тебя всегда можно положиться. Мне пора. Увидимся завтра.

  – Счастливо.

  Гинзбург вышел из комнаты отдыха и направился извилистыми проходами к своему кабинету, чтобы подвести итоги дня и написать отчёт. Всё-таки генерал Скилз захочет выяснить, как выполняется его приказ. По дороге Йозеф обратил внимание, что дверь в кабинет покойного доктора Оланда приоткрыта. Йозеф думал, что дверь должны уже были бы опечатать следователи, но, по-видимому грозный генерал то ли не нашёл ещё надёжных следователей, то ли боится направить следственную группу в лабораторию, опасаясь лишних проблем с кураторами. Йозеф остановился, печально посмотрел на дверь кабинета покойного начальника, немного помялся, затем виновато взялся за ручку и потянул на себя.

  Стены кабинета были отделаны строительным пластиком, неоновый светильник не горел, однако было видно, что на довольно далеко отодвинутом от стола с компьютером потрёпанном временем кожаном кресле лежала коричневая тонкая книжица с ламинированной обложкой. В свете коридорных светодиодных ламп на обложке виднелась надпись чёрными фигурными буквами с завитушками. Учёный прочитал: «Личный дневник».

  Йозеф огляделся. В коридоре никого не было. Бывший подчинённый Оланда быстро взял дневник, спрятал под одеждой и, опустив глаза, отправился дальше.

  ***

  Будничное написание отчёта о проделанной работе, проход через контрольно-пропускной пункт с бронированной дверью, долгая дорога на автомобили с личным водителем до своей квартиры в Гамбурге, привычная заправка автокормилки для кота, ужин из полуфабрикатов, разогретый в новенькой индукционной печи. Только после всего этого Йозеф, сидя в кресле-качалке рядом со столом с антикварной абажурной лампой, позволил себе открыть дневник Оланда. Открыл, полистал и внезапно как завороженный надолго вперил взгляд в одно единственное подчёркнутое дважды слово. «АРХОНЭТ».

  Учёный сначала просто не поверил своим глазам. «Архонет» – слово, которое мысленно передало ему существо из гипер-мира. Это могло означать самое худшее. Хотя оставалась надежда, что это всего лишь совпадение. Учёный прочитал следующую запись:

  «август, 27. Мне всё не дают покоя идеи отказа от гиперпространственных перемещений. Военным гиперсвязь нужна для связи в войсках и сканирования территории противника. Но что будет, если мы шагнём в гипер-мир? Есть информация, которую я не могу доверить даже дневнику...»

  Теперь Йозеф вчитывался в каждую запись.

  «август, 30. Гиперпространство – не единственное возможное место нашего расширения и развития. Мы можем исследовать космос, покорять межзвёздное пространство, создавать колонии на других планетах. Но, если мы откажемся от порталов, появятся те, кого тяга к открытиям будет ставить в конфликт с существующим порядком вещей, устройством жизни. И тогда либо они с подвергнут общество к переменам, либо общество будет подавлять порывы их личностей своей тоталитарной системой. Оба варианта неприемлемы».

  Так физик Оланд увлекался социологией? И почему это неприемлем вариант с продолжением исследования порталов? Йозеф накручивал себя всё больше.

  «сентябрь, 2. Неотъемлемым правом и свободой каждой личности является возможность изменять мир в соответствии со своими желаниями, потребностями и волей. Это рационально, поскольку является необходимым механизмом выживания любого субъекта. Но в обществе, которое выживает в первую очередь за счёт кооперации его членов, существуют и другие необходимые для выживания механизмы. Это в первую очередь общественная гармония, то есть отсутствие противоречий между членами общества, приводящих к конфликтам внутри общества, вызывая общественную деструкцию и деградацию, что негативно сказывается на устойчивости цивилизации. Очевидно, что силовое решение неприемлемо для разрешения внутренних противоречий, поскольку порождает деструктивное непринятие силового контроля большинством. Огонь недовольства будет тлеть в обществе, время от времени приводя к пожарам. Я не могу этого допустить, не могу переступить через себя. И, хотя это подвергает опасности мою жизнь, я всё чаще замечаю за собой, что общепринятые духовные ценности и все прочие гуманистические парадигмы, которым я всю жизнь находил рациональное объяснение, начинают брать во мне верх над инстинктом самосохранения».

  Последняя запись. За два дня до смерти Оланда. Подозрительно. Йозеф прочитал несколько записей до надписи «АРХОНЭТ». В них покойный описывал перспективы сетецентричных беспилотных зондов и отмечал большие успехи в покорении гиперпространства. Никакой общественной философии и мыслей о смерти. Это пугало Йозефа. Непонятные изложения доктора Оланда и его скорая гибель рисовали в воображении Йозефа страшную картину подготовки вторжения из гиперпространства в наш мир. Но доказательств практически не было.

  Спал Йозеф плохо. Всю ночь, пытаясь заснуть, гнал от себя нехорошие мысли, но без особых результатов. Утром дневник куда-то запропастился, хотя Йозеф чётко помнил, что вечером положил его на стол рядом с лампой. Должно быть, утащил кот.

  Первым делом после возвращения на работу Йозеф заскочил в кабинет к Исааку Гольдману. Просторный ярко освещённый кабинет Гольдмана напоминал собой самую настоящую лабораторию, а, может, и использовался в таком качестве. Стены были покрыты белой керамической плиткой. На нескольких столах располагалось всевозможное оборудование: измерительные приборы самых разных конструкций, какие-то различных размеров тёмные пирамидки из непонятного материала, даже несколько небольших синих гиперпространственных кристаллов, какие обычно находились в зале сканирования. Пару пластиковых стульев друг напротив друга заняли учёные для разговора. Йозеф изложил Исааку свои мысли по поводу смерти их начальника и того, что он узнал вчера.

  – Ты прав, это ничего не доказывает, – Гольдман, как всегда, был скептиком. – Мало-ли какую информацию не доверяют дневнику. Может, это какое-то личное переживание, и он не хотел, чтобы об этом читал какой-нибудь похититель дневников, как ты. Отказ от покорения гиперпространства мог быть вызван чрезмерными затратами на его осуществление. Недаром военных интересует только сравнительно дешёвая гиперсвязь, а дорогие космоскопы есть только в нашей лаборатории. И вообще, мысли Оланда в твоём пересказе никак ни указывают на деятельность цивилизации гиперпространства. Я больше скажу, если ты пойдёшь с этими идеями к генералу, он выгонит тебя с работы. На философию, видите ли, Оланда потянуло, так это люди-мотыльки виноваты.

  – Ладно, хватит язвить. Я и сам прекрасно вижу, что аргументов у меня маловато. Но ведь замеры остаточного поля на главном кристалле показали характеристики разумного эфирного существа.

  – Существо могло попасть в зону гиперпространственных возмущений, это мог быть просто отблеск, информация запечатлелась прежде чем пробой сказался в нашем мире.

  – Знаю, знаю. Давай так. Если это пробой, я попытаюсь воспроизвести его параметры вблизи реактора. Если такие возмущения действительно могут давать отблески, я это установлю. Но мне бы понадобился твой прототип ГГС для защиты.

  – Бери. Я сейчас работаю над более совершенным устройством. – Исаак немного помолчал. – Слушай, мне тоже жаль доктора Оланда. Он был хорошим коллегой, начальником и другом. Но ты не зацикливайся особо на его смерти. Помнишь, скольких генерал уволил из лаборатории по причине их неустойчивости к психовоздействию гипер-миров. Он мог бы просто отстранить их от работы с космоскопами, но решил не подвергать возможному риску проект.

  – Да знаю я и это. Эх... Постоянно истине предпочитают интересы власти. Сколько выгоды принесла бы гражданская гиперсвязь. От разведки полезных ископаемых до помехоустойчивых коммуникаций...

  – Тсс... – Исаак на мгновение поднёс палец к губам, а потом шёпотом проговорил. – За такие разговорчики точно могут уволить.

  – Знаю, а все мы держимся за места с личными водителями. Устал я... Кстати, вскрытие уже установило причину смерти Оланда?

  – Я могу пересказать только слухи. Поговаривают, что в теле настолько изменена клеточная структура, что врачи даже не могут извлечь ДНК... Не знаю, может специально слухи пускают, чтобы замести следы, а может правда. От вспышек люди ещё не гибли.

  – Надо мне связаться с учёными из лаборатории психотроники, попросить у них сканер нейронных полей. Может, следующий контакт удастся зафиксировать.

  – Ты бы не брался за всё сразу, работал бы по порядку.

  – Да, верно, давай сюда ГГС.

  – Держи, – Исаак вынул из-под стола чемоданчик и протянул его Йозефу. – Заряда хватит на единовременную перегрузку примерно в пятнадцать Гиль-Ампер. Радиус защиты настраивается от одного до сорока пяти метров.

  – Спасибо. Я этого не забуду.

  – Я знаю.

  ***

  Плазменные разряды грохотали, не давая Йозефу передышки. В огромном отделанном зеркальными панелями цилиндрическом зале реактора проходил эксперимент по изучению гипер-пробоев. Видимая часть реактора в центре зала состояла из вертикальных стержней, концами как бы охватывающих воздушную полусферу. Из центра полусферы в сторону Йозефа, облачённого в серебристый защитный костюм и находившегося под куполом из полупрозрачного рубинового материала за пультом управления, тянулись фиолетовые молнии, но гасли, не добив примерно пары метров до купола. Йозеф недовольно повёл бровями. Уже второй час он не мог добиться пробоя, который бы вышел за пределы межпространственного поля реактора. Но хуже всего то, что достаточно часто попадающие в характеристики пробоя остаточные поля эфирной жизни ни разу не соответствовали параметрам того существа, с которым Йозеф вступил в контакт. Казалось, те клубкообразные существа вообще никогда не попадают в зону гиперпространственных возмущений, выливающихся в пробои, и потому не дают своих отблесков. Рядом с Йозефом стоял пресловутый чемоданчик с ГГС настроенным на двухметровый радиус защиты. Но пробои не в состоянии были преодолеть зону за пределами поля реактора. Смоделировать вспышку, убившую доктора Оланда, не удавалось.

  ***

  Разоблачившись из защитного костюма, Йозеф вернулся из раздевалки в помещение пункта управления реактором. Стол перед стеной с экранами, показывающими изображения с установленных в реакторной камер, пестрил множеством разноцветных кнопок и переключателей. На противоположенной стене огромный экран показывал схему реактора и параметры его работы в реальном времени.

  Внезапно дверь, ведущая во внешний зал, со скрипом открылась, и в помещение вошёл сам глава проекта Эван Скиллз. Ноздри генерала раздувались, взгляд был жёстким.

  – Мне доложили, – сухо сказал Скиллз, обратившись к Йозефу, – что ты без достаточной защиты пытался вызвать пробой в непосредственной близости от себя, тем самым подвергая свою жизнь опасности. Это правда?

  – Нет, они, наверное, неправильно поняли, – дрогнувшим голосом стал оправдываться учёный. – Защита была. Это гиперпростанственный глушитель связи инженера Гольдмана. Он блокирует вспышки с перегрузкой до пятнадцати Гиль-Ампер, а такие вспышки ещё не наблюдались...

  – Почему мне не доложили, что такой прибор аттестован?

  – Видите ли, он ещё не аттестован, – пролепетал Йозеф, – это прототип...

  – То есть ты используешь неаттестованный прибор для защиты от вспышек, подвергая свою жизнь опасности?

  – Нет, схема глушителя надёжная, и инженер Гольдман уже проводил тесты...

  – Прежде чем работать на оборудовании в лаборатории «Гиперкосма», оборудование надо аттестовать. Почему этот Гольдман не отправил прибор на аттестацию, если схема надёжная? И, кстати, где у тебя график работ по модуляции вспышек?

  – Но господин генерал, это только первые замеры пробоев, чтобы составить график, нужно установить границы параметров, определить список возможных состояний...

  – Учитесь планировать работу. Я запрещаю тебе доступ к реактору, пока не составишь график. И прибор Гольдмана я приказываю отправить в отдел «Зет» на аттестацию.

  – Но, для того чтобы составить график, надо знать все возможные состояния, чтобы вычислить необходимое время тестирования...

  – И выговор Йозефу Гинзбургу с занесением в личное дело за обсуждение приказа. Что ещё по существу есть сказать?

  Йозеф сглотнул.

  – Ничего, господин генерал.

  – Тогда работайте.

  Скиллз вышел, а оператор реактора сочувственно сказал Йозефу:

  – Генерал со вчерашнего дня не в духе. Ты ещё легко отделался.

  Йозеф хмыкнул.

  ***

  Офицер безопасности играл в бильярд с Валеркой в комнате отдыха. Йозеф и Исаак пили кофе за пресловутым кофейным столиком.

  – Так что теперь твой прибор в отделе «Зет» проходит аттестацию, – Йозеф допил последним глотком кофе. – С одной стороны это хорошо, скоро можно будет пользоваться прибором со всеми привилегиями, а через некоторое время, того гляди, и патент получишь. С другой стороны сейчас эксперимент провести невозможно.

  – Ничего, я соорудил второй прототип. Всего-то и надо было, что подключить пару схем к кристаллу, и присобачить источник питания, – чашка Исаака была ещё наполовину полной. – Наверно, гнев генерала вызван вчерашними событиями. Обычно он закрывал глаза на использование прототипов. А ты, я помню, раньше говорил, что генерал тебе ничего не сделает, потому что главное – работать, как следует. Ну и что скажешь теперь?

  – Да, генерал та ещё скотина, – отозвался Валерка, загнав очередной шар в лунку, – Да и Оланд иногда давал финтиля. А когда они вместе начинали бушевать, самым лучшим решением было уносить ноги. А вчера, когда я так и сделал, генерал всё равно мне выговор записал. За прогул. Я же не думал, что Оланд откинется, царство ему небесное, а генерал всех соберёт в зале сканирования и моё отсутствие просечёт.

  – Оланда временами мучала подагра, тогда он становился сам не свой, – ответил Йозеф. – А так он нормальный мужик. Да Ися? – Исаак кивнул. – Ну ладно, раз доступ к реактору мне запрещён, помониторю гиперпространство. До скорого, коллеги.

  – Бог помощь, – отозвался Исаак.

  Йозеф Гинсбург прошёл в зал космоскопов, быстро согласовал всё необходимое с залом порталов, прильнул к окуляру шестого космоскопа.

  Зонд несло вперёд. Видимо, портал открылся прямо в гравитационном потоке. Впереди виделась странная скала, состоящая из двух параллельных дисков, соединённых несколькими колоннами. Между колоннами сновали светящиеся двухвостые существа, похожие на бабочек, с парой отростков в передней части тельца. Они действительно походили на людей с крыльями мотыльков и были самыми распространёнными обитателями гиперпространства. Эти существа то появлялись, то исчезали, и уже давно была установлена их способность к открытию персональных порталов и путешествию сквозь них. Пока зонд парил в гравитационном потоке, Йозеф настроил поиск на излучение существ, с одним из которых он уже устанавливал контакт. Стрелка показала прямо вперёд, в направлении движения зонда. Зонд несло к внутренней поверхности одного из дисков, и Йозеф различил в центре диска нескольких клубкообразных существ. Тех самых. Зонд летел прямо на них. Йозеф попытался вывести зонд из потока, но аппарат не слушался джойстика, будто его несла прямо к существам какая-то неведомая роковая сила. Йозеф испугался. Возможно столкновение и потеря зонда. Сердце Гинзбурга бешено заколотилось. Он попытался отвести зонд в сторону, изменить тягу, но ничего не помогало. Когда Йозеф уже практически отчаялся, скорость аппарата постепенно начала снижаться, затем снижалась всё быстрее и быстрее, таяла на глазах, и зонд остановился недалеко от поверхности скального диска, прямо напротив существ-клубков. Их было пятеро. Жители гиперпространства были выстроены в одну линию. Некоторые их нити вытягивались в пространство, несколько секунд быстро извивались, а затем втягивались внутрь. Когда аппарат остановился, существа окружили его полукругом. Трое существ вытянули перед собой нити и свернули их в уже виденные Гинзбургом пентаграммы. Йозеф почувствовал, что начался ментальный контакт.