Текст книги "Лучшая работа на Земле — работа на Марсе!"
Автор книги: Александр Сальников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Заткнись и слушай, – прошипел Крупнов. – Четыре пересадки, понял?
– Да понял я, – попытался высвободиться Артем, – понял!
Игорь оттолкнул его и зло уставился:
– А ты вообще как себе все представлял? Ты не осознавал, что ли, как это все делается? – голос Игоря звенел. – Кудесник полностью заменяет твою личность в базе данных уни-паспорта!
– Это же невозможно, – едва смог выдавить Артем.
Крупнова передернуло. Он сжал зубы, а потом словно сплюнул сквозь них:
– А он поэтому и живой до сих пор. И зовут его Кудесником, потому что делает невозможные вещи.
* * *
– Артем Игнатов, – наклонился Артем к стойке. – Да, Геннадьевич, – подтвердил он, и металлическая дверь в тамбуре отворилась. За ней оказалось небольшое помещение, стены которого были задрапированы пурпурной тканью. Поверх пурпура яркими цветными пятнами, подсвеченные мягким светом, висели на стенах маски кабуки.
Бамбуковая завеса на арке всколыхнулась, и в комнатку просеменили две миниатюрные японки в алых фурисодэ, подвязанных праздничными оби.
– Вашу одежду, – забавно коверкая слова, протянула руку одна из них. И, когда Артем скинул пальто и шарф, добавила: – Идите.
Артем нырнул сквозь бамбуковый дождь, следом за сорвавшейся с места второй официанткой.
Обстановка большой, квадратов в сорок, комнаты поражала своим изысканным аскетизмом. Все пространство ее было перегорожено бумажными и шелковыми ширмами. Пройдя мимо пары таких отсеков, девушка остановилась и, побарабанив пальцами по раме ширмы, открыла ее и вежливо кивнула:
– Пришли.
Получив какое-то немое разрешение, она жестом пригласила Артема войти и тихонько задвинула за ним перегородку.
– Располагайтесь, Артем Геннадьевич, – указал свободной рукой Кудесник на место напротив. Правая без остановки порхала над столом, затянутая в черный латекс визора. – Коммуникатор положите в вазу.
Артем опустился на циновку у стола. Отстегнул коробочку коммуникатора с пояса и погрузил ее в темноту высокой черной вазы с толстыми стенками.
– Чаю? – уставились на Артема большие, в пол-лица, зеркальные очки.
Артем помотал головой. Кудесник пожал плечами и снова склонил коротко, по-армейски стриженную голову. Потискал левой рукой бычью шею, разминая мышцы.
– Раз вы здесь, – продолжая перекладывать невидимые кирпичи, начал Кудесник, – на вашем счете достаточно средств?
– Игорь мне озвучивал цифру, – кивнул Артем.
– Это аванс. Вторая половина после вашего возвращения. Устраивает?
Артем кивнул снова.
– Тогда назовите номер счета и код доступа.
Когда Артем закончил диктовать, указательный палец Кудесника дважды щелкнул по невидимой кнопке. Между блюдом с роллами и заварочным чайником пиликнул неприметный доселе цилиндр из красного дерева, похожий на футляр древнеяпонского манускрипта. Сходства добавляли серебряные набалдашники в виде драконьих голов на торцах деревяшки. Из узкой продольной щели, прямо под серебристыми буквами hp, выглянул край листка. Манускрипт еле слышно загудел и медленными толчками принялся выплевывать бумагу.
Кудесник подождал, пока принтер угомонится. Положил отпечатанный лист перед Артемом. Порылся во внутреннем кармане пиджака и достал черный прямоугольник карты памяти.
– Это материал для адаптации. Внимательно изучите легенду.
– А что, – Артем судорожно подыскивал слово, – с донором?
– С донором? – переспросил Кудесник. – А Игорь не ввел вас в курс дела?
Артем не ответил. Он держал в руках официальное уведомление РосФобоса о том, что зачислен оператором грунтосборного скрепера и должен явиться в сборный пункт не позднее восьми тридцати завтрашнего утра. С отпечатанной на фирменном бланке фотографии ему улыбался он сам, но под фотографией значилось: «Заборихин Константин Александрович» и ниже – «1999 г.р.».
Желудок Артема подпрыгнул. Голова закружилась.
– А со мной? – сглотнув ставшую вязкой слюну, просипел Артем. – Что стало со мной, Кудесник?
Визорные очки снова уставились на Артема.
– Я здесь только кнопки нажимаю, Константин Александрович. Я не Кудесник.
– Что стало со мной?! – по слогам прохрипел Артем.
Тот, кого Артем считал Кудесником, помолчал, будто вслушиваясь во что-то, а потом просто ответил:
– Передозировка снотворным.
На ватных ногах Артем побрел к выходу.
* * *
Прислонившись к стеклу автобусной остановки, Артем долго пытался отдышаться и собраться с мыслями. Выходило скверно. Он снял наличку с карты в ближайшем банкомате и набрал давешнего таксиста.
Экскурсия по ночному Медведьевску должна была помочь Артему не думать до завтрашнего утра. А завтра думать будет уже абсолютно другой человек. Не он, не Артем, а кто-то новый, лежащий сейчас в кармане, ждущий своего утра на крохотной карте памяти. Гражданин будущего. Гарантированный пенсионер от РосФобоса.
– Но это завтра, – решил Артем. И щелкнул по клавише вызова.
* * *
Больше всего Константин Александрович Заборихин не любил вспышки на Солнце. Он не любил их даже больше, чем собственные имя, отчество и фамилию. Он боялся их и ненавидел.
Едва корабль наполнялся сиренами и сигнальными огнями, его охватывал панический страх. А когда женский металлический голос начинал повторять: «Внимание! Опасность ионной бомбардировки! Пассажирам и экипажу немедленно занять капсулы радиационных убежищ!» – Константин уже захлебывался ужасом.
Там, в темноте и тишине отведенной ему капсулы, к Константину Александровичу приходили нехорошие мысли. Пока погруженное в физраствор тело жадно впитывало порами калий и кальций, выпаренный космической пустотой, мысли проникали сквозь керамо-баритовые стенки капсулы в Константина Александровича и разрывали его изнутри.
Поначалу выручали мантры должностных инструкций, вколоченных инструкторами за три месяца учебки. Бесконечное повторение последовательностей действий при операции по заякориванию скрепера в грунт Фобоса, режимы послойной разработки реголита и допустимые углы наклона струн подъемника к горизонту спасали Константина Александровича в первую неделю полета, но теперь не помогала даже прописанная в лазарете двойная доза нейролептиков. В редкие ночи, когда Константин умудрялся заснуть, его мучили кошмары.
Однажды он заправил аварийные баллоны смесью с повышенной концентрацией кислорода, чтобы забыться в беспамятстве, качаясь в утробной темноте капсулы, но это сразу обнаружили и стали выдавать Константину уже снаряженную дыхательную маску. Теперь оставалось сжимать зубами загубник до судорог в скулах и пытаться найти контраргументы беспощадным мыслям, роившимся в голове. И еще молиться, чтобы цвет индикатора опасности поскорее сменился на зеленый.
Красный огонек погас. Не дожидаясь сигнала, Константин Александрович нащупал клавишу выхода. Керамический гроб раскрылся, и Константин сел, чувствуя, как физраствор щекочет спину, струйками стекает с повисших сосульками волос. Затем стянул дыхательную маску и принялся выбираться из радиационного убежища.
* * *
Константин Александрович в недоумении застыл на пороге своей каюты. На койке сидел второй пилот и целил дулом шокера в живот Константина Александровича.
– Проходите, Артем Геннадьевич, – представитель власти качнул дулом, сощурился. – Резких движений только не делайте.
Константин попятился, но тут же наткнулся на дюжего медбрата, заслонившего проем люка. Тяжелая ладонь легла на плечо и толкнула внутрь.
– Присаживайтесь, господин Игнатов, – продолжал пилот, не опуская шокера. – Довольно интересные известия мы получили во время последнего сеанса связи. В результате оперативно-розыскных мероприятий по факту незаконного использования кредитной карты…
Артем сел, откинулся назад, привалившись спиной к переборке, и закрыл глаза. Накатила тошнота. Сквозь шум в ушах пробирался голос:
– …службы безопасности Крупнов Игорь Васильевич признан окружным судом Медведьевска виновным в убийстве и приговорен к пожизненному сроку заключения. Гражданин Игнатов Артем Геннадьевич, одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения, признан виновным и приговорен к девяти годам заключения за мошенничество.
В голове Артема взревели дюзы космических паромов.
– Однако, – чеканил голос пилота, перекрывая рев, – принимая во внимание обстоятельства дела и сложившуюся ситуацию, потерпевшая сторона не возражает против замены меры наказания на исправительные работы по месту запланированной дислокации осужденного сроком на четыре года в случае его непротивления. Кстати, гражданин Игнатов, если мы договоримся, остаток полета сможете провести без наручников. Вы меня слышите, Артем Геннадьевич?
Артем не слышал.
В его голове крутилась, пульсировала и скалилась рекламная голограмма: «Лучшая работа на Земле – работа на Марсе!»
