Текст книги "На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору"

Автор книги: Александр Рыхлов

Родители

В школах России продолжает господствовать ЕГЭ – единый государственный экзамен. Это он так, для отвода глаз называется единым. На самом деле ЕГЭ многолик.

Загубив на корню старый (советский) порядок проведения выпускных государственных экзаменов, Минобрнауки собезьянничал заморский вариант ЕГЭ и объявил тотальную войну списыванию. Таким способом министерские клерки хотели узнать истинные знания школьников.

Ожидая конца очередного экзамена, у школьных дверей ходят кругами, сбиваются в группки волнующиеся родители, бабушки и дедушки. И разговоры… разговоры… Темы самые неожиданные.

– А вы знаете – нас в девятнадцатом веке не было?

– Разве это новость? Мы все родились в двадцатом?

– Непонятно – к чему этот разговор?

– К тому, чтобы поковыряться в памяти, заглянуть в прошлое. К тому, как глубоко раньше князь Дмитрий Донской, не будучи ещё Донским, а только сыном князя Иоанна Красного и князем московским, знал, что мы будем и были с ним в битве с полчищами хана Мамая на Куликовом поле. Это в том месте, где речка Непрядва впадает в Дон. У каждого из нас в прошлом была какая-то жизнь. Все мы оттуда. Или из эпохи Рюрика. Иначе не было бы наших русичей, которые родили других русичей… Так помаленьку жизнь подошла к нашим родителям и вот– мы с вами. И шёл к нам древний пращур через горе сквозь горе, минуя беды, вступая в бои, – характер русский выковывал нам в наследство. – Правда, почему никто не задумывается, почему мы родились именно в то время, что записано в нашем паспорте, а, например, не в эпоху Дмитрия Донского?

– Это надо спросить у одесситов: у них в центре города есть поле Куликово.

– Нет, правда… почему никому не приходит в голову мысль, что в России и не вдруг, и не по щучьему велению, выткнется из всей народной массы русичей, как бы воспарит над ней, человек, и не скажет: “А ведь я на поле Куликовом был, я участвовал в битве с монголами и я там не погиб, до сих пор дожил, а по пути с поля битвы столько дел переделал, столько войн выиграл, что с оружием к нашим границам уже никто не сможет приближаться”?

– Вот вы и выткнулись, да что толку – НАТО у наших границ.

– Господи, о чём мы сейчас говорим? Нам бы детям нашим как-то помочь. Что будет, если кто-то завалит экзамен? Вон интернет сообщил, что один мальчик, не сдавший ЕГЭ, повесился… Видно испугался, что в институт не возьмут, а в армию загремит.

– Ого – что-то новенькое! А как быть с патриотизмом? А Родину любить? А Родину кто будет защищать? Шойгу с Путинным?

– Они-то как раз и будут, а вот современная молодёжь неустойчивая у нас: видать не то воспитание… не наша школа. – А какая она ваша школа?

– Трудовая, советская. Сейчас молодёжь у нас в основном городская, трудом сельским не занятая… захребетная молодёжь, сытая за счёт родителей. Зачем им Родина?

И то!

Вспоминаю себя, отмотав ленту жизни лет этак семьдесят назад:

 
Дни жизни своей доживая,
Узнав все щедроты её.
Я часто грустя вспоминаю
Счастливое детство своё.
 
 
Всё в радость, всё искренне, ново,
Всё важно и всё в первый раз;
Вот я пастушонок коровий,
В котомке мой хлебный запас,
 
 
И в полдень нет слаще обеда,
Чем хлеб с родниковой водой,
И послевоенная бедность
Совсем не казалась бедой.
 
 
Штанишки в заплатках, фуражка,
Ботинки на босых ногах —
Рабочий костюм у подпаска,
Но сердце моё в облаках:
 
 
Ведь я как ни как на работе,
На взрослой работе, всерьёз,
Согласно кремлёвской “заботе”
Я к ней – семилеток! – дорос.
 
 
Мне труд был завещан в наследство!
В ответ я, не будучи глуп,
За наше счастливое детство
Вождю воздавал похвалу.
 
 
А то, что жилось не богато
И дом наш – приют голых стен,
Но где-то, я думал, ребята
И это не видят совсем.
 

Мы, послевоенные ребятишки, воспитывались по законам советского общежития. Народ Советского Союза буквально от зари до зари трудился над восстановлением разрушенного войной с фашистами хозяйства и являл яркий пример практически бескорыстного служения Родине.

Французский просветитель Шарль Луи Монтескьё говорил, что “законы воспитания – это первые законы, которые встречает человек в своей жизни. И так как законы эти подготавливают нас к тому, чтобы стать гражданами, то каждая семья должна управляться по образу великой семьи, охватывающей все отдельные семьи. Если весь народ живёт каким-нибудь принципом, то все его составные части, т. е. семейства, живут тем же принципом”.

Советский народ в советский период жизни страны был единой (без иронии) семьёй и его безусловное единство воспитывало искренних патриотов советской Отчизны.

Сейчас мы, пенсионеры, при встрече с молодёжью любим прихвастнуть:

 
Всё чаще гложет ностальгия
По молодым нашим годам,
Когда все помыслы благие,
Когда все беды пополам.
 
 
Когда любое в жизни дело
Стремились делать сообща,
Когда душа в согласье с телом
Умела петь и всё прощать.
 
 
Когда тянулись мы друг к другу,
Делили молодость на всех,
Когда и чарочку по кругу
Пить не зазорно и не грех.
 
 
Мы громких фраз не говорили,
До гроба в дружбе не клялись;
Мы просто жили и любили
И по-другому не могли.
 

Мы сумели вырастить поколение, которое явилось действующей связью нас – советских! – с перестроечным поколением.

Оно окунулось в навязанную демократизацию жизни и ничего ещё не поняло.

С одной стороны мы со своими “сказками” о справедливом советском образе жизни и современная действительность с откровенно разболтанной философией выживания.

У людей отбили желание жить сообща, коллективно на благо Родины работать. Возобладала вредная для общества мысль – деньги спасут каждого.

Спешите делать деньги!

Деньги взламывают границы государств!

Деньги… деньги… деньги… деньги…

И никому невдомёк, что за деньги калечатся души, рушатся семьи, разваливаются государства.

Деньги уродуют человека. Их дьявольская сущность при стечении обстоятельств выползает наружу.

Страшно, если обременённый златом-серебром индивидуум становится во главе общества, более того – государства.

Страшно…

Сейчас из-за каждого угла современной России хихикает большая Свобода, составленная из маленьких свобод по принципу “что хочу, то ворочу”.

Она без спросу внедряется в общество и коверкает прежде всего детские души.

В школах идут “единые государственные экзамены”, обруганные нижестоящим российским обществом, а “минобрам” эти ругательства как бальзам на душу: ругаются, значит их “труд” не пропал даром.

Знай наших!

Гип-гип, ура!

И зря некоторые несознательные ропщут, позволяют себе с издёвочкой произносить и даже поносить ЕГЭ, обзывая его “единым госэкзаменом”, а он у нас сейчас не “единый” – он у нас сейчас “ежегодный”. Так-то!

… Что-то мне подсказывает, что прародитель ЕГЭ, когда задумывал и внедрял в жизнь эту своеобразную пытку знанием выпускников школ, не читал иранца Фирдоуси:

 
“Всё в мире покроется пылью забвения,
Лишь двое не знают ни смерти, ни тления;
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца.
И солнце, и бури – всё выдержит смело
Высокое слово и доброе дело”.
 

Оно и понятно – не всем дано помнить слова мудреца Фирдоуси и его эпическую поэму “Шахнаме”, ибо там сказано:

 
“Раскается в своих желаньях тот,
Кто, не подумав, действовать начнёт”.
 

Хорошо, если раскается.

Хорошо, если в нём заговорит совесть.

У всех добрых дел вначале было высокое слово.

И опять что-то мне подсказывает, что самое высокое слово рождается в галактике любви. Любовь многолика и неожиданная, но именно там живут слова, способные и перекраивать границы государств, и сплачивать семьи.

От высоких слов любви рождается человек, и это обстоятельство наделяет его высочайшим предназначением в жизни – быть патриотом своей Родины.

Как оказалось, не всем эта ноша по силам: то ли среда, в которой человек воспитывался, была далека от обязательных законов патриотизма, то ли враг мимо пробегал и испоганил незамутнённую душу бесчеловечностью.

И тогда приходиться вновь и вновь констатировать: маленький человек по недоразумению может принести малую беду, большой, по чьему-то попустительству попавший во властные структуры, способен развалить не только порученное ему дело.

В России выпускники школ сдают ЕГЭ.

Сейчас они безлики.

В неоглядном будущем – самостоятельные люди.

Одни из них способны “раньше думать о Родине, а потом о себе”.

Другие приспособятся быть крыловскими котами, потребителями благ человеческих.

Из этой когорты потребителей, как правило, выходят откровенные мерзавцы, до которых не доходят высокие слова мудрецов.

Кто виновен в этой беде всенародной? Скорее всего – родители, потом – школа потом – окружение, потом – пропаганда, потом – правительство, потом…

Вышли мы все из народа

Моему поколению, пришедшему из советской действительности, ещё приходилось петь в праздничных колоннах демонстрантов:

 
“Вышли мы все из народа,
Дети земли трудовой.
Братский союз и свобода —
Вот наш девиз боевой!”
 

… Братский союз распался.

Брат украинец – брат россиянин… противники. Для брата украинца из противников противнее всего – брат русский. Так повествует современная пропаганда. Как на самом деле – узнаем не скоро.

Вот и 7 июня 2014 года Украина приобрела нового “легитимного” Президента страны.

Избиратели, отдавшие за него свои голоса, надеялись получить для страны некоего Миротворца, гаранта стабильности и процветания для нэньки Украины.

10 июня 2014 года.

Миротворец в душе президента ещё дремлет: с его лёгкой руки бомбардировки городов Юго-Востока Украины безостановочно продолжаются, множатся страдания мирных жителей, особенно в Славянске, неделю живущего без света, воды и медикаментов.

Люди, мамы и бабушки, спасая детей, преодолевая кордоны украинской армии, находят убежище в “нелюбимой” России.

Краснодар, Воронеж, Белгород, Ростов-на-Дону организовывают безбедный приют попавших в беду соседей. Счёт идёт к двадцати тысячам, попросившим зашиты у братской страны. Один Крым приютил у себя около пяти тысяч маленьких беженцев.

Нельзя без слёз слушать рассказы малышей о бомбовых взрывах, раскатистом рёве турбин истребителей, ужасной гибели людей, о трупах, лежащих в лужах крови, о разрушенных жилых домах.

Нет никакого сомнения, что весь ужас своего детства отпечатается в негаснущей памяти каждого ребёнка и уж точно не поздоровится в будущем и правителям Украины, да и самой Украине, к её другим равнодушно дремлющим областям, не реагирующим на уничтожение народа Юго-Востока страны.

Как назвать правящее ядро Украины? Неонацистским? Фашистским? Но немецкие фашисты не бомбили свои города, не истребляли свой народ.

Тут явно другая патология на мозговом уровне: достаточно взглянуть на поросячье лицо главного баптиста Украины, чтобы понять – ждать от него добрых дел не приходится, ибо лично может придушить любого малыша лугано-донецких территорий. Нет у него крепких родительских уз, не роятся в голове воспоминания о его безмятежным счастливом детстве и комсомольской юности.

Ополченцы Славянска, Краматорска, Мариуполя, Луганска, Донецка, близь лежащих сёл, отправивших своих детей-несмыслёнышей в Россию, уцелев в боях с когда-то родной украинской армией, могут смело процитировать строчки стихотворения, погибшего в 1942 году на Волге российского поэта Владислава Занадворова:

 
“Ты не знаешь, мой сын, что такое война!
Это вовсе не пыльное поле сраженья,
Это даже не смерть и отвага. Она
В каждой капле находит своё отраженье.
Это изо дня в день лишь блиндажный песок
Да слепящие вспышки ночного обстрела;
Это – боль головная, что ломит висок,
Это – юность моя, что в окопах истлела…
Это – в жизни короткий последний рассвет
Над изрытой землёй. И лишь как завершенье —
Под разрывы снарядов, при вспышках ракет —
Беззаветная гибель на поле сраженья”.
 

Сегодня тысячи ополченцев народной армии Юго-Востока Украины идут на верную гибель, защищая уже названную республику Новороссию.

За спиной у них – оставшиеся в своих домах и квартирах пожилые горожане да дети.

За спиной у них, почувствовав слабину, выползает на свет всякая нечисть человеческая: мародёры, грабители, затаившиеся изменники и откровенные враги Новороссии.

Под грохот армейской канонады они грабят разбомблённые квартиры, невзирая на протесты стариков, врываются в их жилища, забирают ценное барахлишко и деньги; исподтишка стреляют в спины ополченцев.

Эти люди не считают себя врагами общего народного дела и уверяют, что охраняют тыл. Однако практика людского общежития подсказывает, что, находясь в арьергарде общенародной борьбы, человек сам себя обрекает быть ничейным, поскольку душонка у него, как правило, изворотливо-пакостна.

На придавленных военным несчастьем

 
В годы беды, разрух и потрясений
Когда ни совести да и запрета нет,
Из мрака, из ночи, из дневной тени
Выходят “врачеватели” на свет.
 
 
Уверенно, нахраписто и ловко,
Являя с Небожителем родство,
Влезает в души “чудо-кашпировка” —
Врачебное – на веру! – божество.
 
 
Оно стоусто, многолико, многоруко,
Упрятав жало, расточает свой “елей”,
И за рубли “вбирает” в себя муки,
Которые свалились на людей.
 

Рискнувшим стать на защит у Родины приходиться занимать круговую оборону: наступающий враг – он виден, как на ладони; тайный враг – внутренний, тыловой и он наиболее страшен.

 
Враг открытый не может предать: он – враг!
Он с другими державами дружен,
Он глумливо растопчет наш флаг
И в руках у него оружье;
 
 
И в глазах нараспашку зло,
На коварстве он словно помешан…
На врагов стране больше везло,
На друзей ей везло как-то меньше.
 
 
А враг внутренний весел лицом
И, конечно, свой в доску “парнишка”:
Не распознать в чём его подлецо,
Чем замусорен утлый умишко.
 

С рассветом каждый новый день встречает нас очередным сюрпризом: бесстрастное телевидение сообщило – ЕГЭ на знание русского языка выпускники школ практически не выдержали и чтобы не плодить армию двоечников решено (на высшем уровне конечно!) снизить экзаменационный балл для получения троечки с 36 до 24.

Неужели без внимания и безнаказанно оставим этот позор для образовательной доктрины современного правительства России?

Или мы привыкли к его действиям, направленным лицом на Запад, а спиной – к руководимой им стране?

Много ли чего увидишь тыльной частью тела?

Николай Алексеевич Некрасов не стал бы миндальничать с авторами внедрения в жизнь единых (или ежегодных?)

государственных экзаменов: он бы по-простецки, по-русски сказал:

 
“Вы ещё не в могиле, вы живы,
Но для дела вы мертвы давно.
Суждены вам благие порывы,
Но свершить ничего не дано”.
 

Обращаю вышестоящие строк и к нашему Минобру, а перед глазами стоит украинский Президент Порошенко и в ушах звучат не его обещания прекратить карательную войну с Донбассом, а визг и грохот взрывающихся фосфорных бомб, напрочь сжигающих жилые кварталыкогда-то мирной и красивой Семёновки.

Понимаю, что Порошенко не читал труды Николая Гавриловича Чернышевского, сказавшего, что “нелепо приниматься за дело, когда нет сил на него… Испортишь дело – выйдет мерзость”; и старался бы понять, если бы испорченное до мерзости дело вредило бы только лично ему, неумехе, но Президенту мерзостно поступать со своим народом преступным образом.