Текст книги "Убить мессию (Игра без правил для двух участников)"

Автор книги: Александр Рыбалка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Вот только сейчас не надо конфессиональных споров! Весь мир может погибнуть, пока мы будем тут решать...

– Позвольте и мне кое-что сказать, – суровым тоном вставил отец Никанор.

Разговор шел на одной из маленьких улочек Армянского квартала. Уже стемнело, вокруг не было ни души, и только от Яффских ворот доносился гомон туристов и проблескивал свет маленьких ресторанчиков. Давиду показалось, что уже сотни лет он ведет войну за спасение Машиаха, вот так же обсуждая следующий ее этап на узких улицах Иерусалима или среди гробниц Хеврона.

– Мне тоже кое-что известно из Каббалы, – отец Никанор присел на маленький каменный столбик, к которому когда-то крестоносцы привязывали лошадей. Помнится, души всех людей когда-то были заключены в душе первого человека Адама. И "йехида" – та часть души, которая должна достаться Машиаху – тоже была у него, но Всевышний ее забрал после грехопадения.

– Христианская традиция считает, что Адам и Ева похоронены на Голгофе... вмешался отец Николай, но Давид перебил его довольно резко (впрочем, тут сказывалась усталость и нервное напряжение):

– Адам и Хава похоронены в Хевроне! А если говорить о Голгофе, то сначала надо выяснить, что подразумевать под этим именем – Голгофу православных или протестантов? Я сильно сомневаюсь, что во времена существования Храма казни проводили прямо посреди города.

Отец Никанор сделал резкий жест рукой, как будто перерубил невидимый гордиев узел:

– Сейчас неважно! И попрошу меня не перебивать – у нас осталось не так уж много времени. Я продолжаю... Само слово "адам" состоит из трех букв, что указывает на грядущие воплощения его души – Адам, Давид, Мессия.

Давид подумал, что в этом перечне Иисуса нет, и даже саму букву "йуд" в слово "адам" вставить нельзя (она бы там смотрелась не лучше, что буква "р" в слове "Хаим") – но счел за лучшее промолчать.

– Вы помните, где проходила тайная вечеря? – греческий монах обвел всех испытующим взором, не пропустив почему-то и Давида. Но каббалист не спасовал:

– Это даже я знаю. Свою последнюю трапезу Иешуа проводил вместе с учениками на могиле царя Давида... Что соответствует древней еврейской традиции устраивать трапезу возле могилы праведника, там, где остается "решиму" – остаток его души, постоянно связанный с останками тела... Конечно!

Давид аж подпрыгнул на месте от поразившей его идеи:

– Иешуа готовился к своей роли Машиаха, и поэтому хотел соединиться с душой того, кто мог быть Машиахом в своем поколении. Каждый раз (я слышал это от одного хасидского рабби) каждый раз, когда еврейский народ близок к тому, чтобы признать кого-то Машиахом, будь то Иешуа, Шабтай Цви или кто-нибудь из вождей хасидизма – это поворотная точка в истории всего мира... "Лев Каббалы", рабби Ицхак Лурия, говорил, что у царь Давид был воплощением Адама Ришона – Первого Человека. А Машиах, в свою очередь, будет воплощением царя Давида...

– Добавьте к этому недостающую часть души, которая сейчас хранится в раю, добавил костяшку на этих счетах Кероп.

– То есть в принципе, царь Давид мог бы знать, что нам делать дальше, подсуммировал каббалист. – Вот только я не вижу возможности с ним связаться.

Кероп с невинным видом вынул из складок рясы мобильный телефон, но Давид испортил ему все удовольствие, не отреагировав на шутку.

– О том, чтобы вызвать дух царя Давида, не может быть и речи. Последний раз такую штуку проделывала волшебница, вызывавшая дух пророка Шмуэля для царя Шауля. Но, во-первых, я не представляю, как это можно было бы проделать сейчас, а во-вторых, эти вещи строжайше запрещены Торой. И я думаю, что не зря.

– Ну, христианство тоже к спиритизму относится отрицательно, – отец Никанор явно уже имел какую-то свою мысль. – Никто и не предлагает тревожить дух царя Давида. Кстати, Иисус являлся его прямым потомком – так что у него имелась не только духовная, но и материальная связь. А нам надо вызвать кого-нибудь из тех, кого вызывать можно – и вместе с тем, кто напрямую связан с грядущим Пришествием.

– Кого ты имеешь в виду? – удивился каббалист.

– Тебе ли его не знать, – монах усмехнулся (а может, это Давиду просто показалось в окутывавшем их полумраке). – Это архангел Михаил, первосвященник Иерусалима Небесного, князь и защитник народа Израилева.

– Боже, – взмолился Давид, – опять ангелов вызывать! Я уже больше не выдержу!

– Да и мы им, наверху, точно изрядно надоели, – Кероп упрятал свой мобильник обратно в рясу.

Отец Николай, молчавший на продолжении всего разговора с отрешенным видом (он изрядно осунулся за эти дни, обгорел на израильском солнце и приобрел вид какого-то отшельника из ранних веков христианства) сказал:

– Если отец Никанор так считает – надо попробовать. Мы будем пытаться хоть что-нибудь сделать до самых последних минут. Если вы уже устали, то я сам пойду сейчас на могилу царя Давида и попробую призвать архангела Михаила.

– Ага, ночью, – Кероп вполголоса рассмеялся. – Да тебя сразу же заберет охрана и доставит в ближайшую психлечебницу. Готовый "иерусалимский синдром" это когда чересчур впечатлительные туристы начинают воображать себя Мессиями и творить разные мелкие чудеса. И где ты это хочешь проделывать? На улице?

Давид, не выдержав, широко зевнул, даже с какими-то противоестественными завываниями.

– А может, разойдемся по домам и поспим? – предложил он. – Не думаю, что сейчас от меня будет много толку.

– Каждая минута на учете, – неожиданно серьезно сказал Кероп. – Я тебя прошу, останься с нами.

– Пойдемте хотя бы кофе выпьем, – умоляюще попросил Давид.

– Ну хорошо.

Компания снялась с места (Давид от недосыпания чувствовал себя просто как зомби, да и остальных последние дни измотали до того предела, за которым начинается нервное истощение) и отправилась в небольшое кафе возле улицы Кардо, где отец Никанор на казенные деньги заказал всем по большой чашке крепкого кофе.

Даже привыкший ко всему бармен смотрел на группу, состоящую из монахов и каббалиста, с нескрываемым удивлением, однако спасители мира не реагировали никак. Пускай говорят, что хотят – возможно, уже через 24 часа (плюс-минус пару часов – пустяк по меркам материальной Вселенной) это уже не будет иметь никакого значения.

Отец Никанор первым допил свой кофе, отставил чашку и сказал:

– Странно, почему демон не начал действовать раньше. Почему он выбрал именно наше время, чтобы проявиться в этом мире?

– Может, у него не получалось? – высказал предположение отец Николай.

– Не думаю, – усомнился Давид. – Я видел его возможности...

– Это связано с концом тысячелетия! – Кероп пристукнул чашкой по столу, но каббалист разбил и этот довод:

– Мы все с вами прекрасно знаем, что Иешуа родился раньше той даты, которую Вселенский Собор установил за начало христианского летоисчисления. Если строго говорить, то сейчас идет 2004-й год от рождества Христова. А может, и больше.

– Тогда, значит, Мессия в самом деле должен родиться вот-вот, – отец Никанор резко встал, кофе оказал на него живительное действие. – Пойдемте, поговорим с архангелом Михаилом. Если хоть кого-то из ангелов волнует этот гребаный мир.

Произнеся эту тираду по-английски (в оригинале прозвучало еще более крепкое словечко), отец Никанор отправился к выходу из кафе. Все последовали за ним, а монах решительно взял курс на гору Сион – туда, где похоронен царь-псалмопевец Давид, из потомков которого должен выйти Избавитель этого мира.

– Эй, ну куда вы так сразу! – крикнул сзади задержавшийся Кероп. – Помещение тайной вечери сейчас принадлежит монахам-францисканцам, но у меня там есть свои связи. Короче, нам дадут ключи...

Все с уважением посмотрели на Керопа, а он нагнал Давида и сказал ему негромко:

– А уверены ли мы, что демон Андрас проснулся только сейчас? Возможно, он уже действует тысячи лет.

Пройдя по совсем уже темным улицам Иерусалима к Сионской горе, мимо "армянского угла", постояно заклеенного листовками, напоминающими об учиненном турками геноциде, компания оказалась у комплекса зданий, окружающих могилу царя Давида.

– Осторожно, не поломайте ноги, – предупредил Давид своих спутников.

По темному лабиринту построенных тысячи лет назад комнат-пещер они вышли во внутренний дворик, скупо освещавшийся льющимся из окон склепа электрическим светом. Во двое переминалась с ноги на ногу какая-то темная фигура.

– Отец Домоциан? – бодро крикнул Кероп (столь бурное выражение чувств выглядело не слишком уместно в месте вечного упокоения).

– Да, это я, – фигура подплыла поближе к компании, и все увидели, что это просто-напросто францисканский монах. Из широкого рукава монашеского одеяния звякнула связка ключей.

– Что ты хочешь, Кероп? Показать своим гостям место тайной вечери?

– Это не гости, – ответил Кероп с усмешечкой, в своей привычной манере. Они здесь сами хозяева. Нам надо помолиться там, наверху.

– Ладно, – отец Домициан, перебирая ключи, пошел ко входу в здание. Слева от входа – Давид это знал – находилась маленькая дверь, за которой узкая лестница вела на второй этаж. Францисканец повозил в замочной скважине несколькими ключами, наконец нашел нужный, и дверь отворилась. Тут же, возле входа, нашелся выключатель. Щелчок – и крутой подъем осветился ярким светом.

– Все для туристов, – пробормотал монах. – Между прочим, – добавил он, обращаясь уже конкретно к Керопу, – не надо никому рассказывать, что я вас сюда пустил.

Поднявшись, они очутились в совершенно пустой комнате с белеными стенами и серым каменным полом. Францисканец сделал широкий жест руками в сторону гостей и сказал неожиданно:

– Один из вас предаст меня!

– Прежде, чем говорить такие слова, надо дать выпить и закусить, – поддержал шутку Кероп. – Ладно, оставь-ка нас одних...

– На сколько времени?

Группа борцов с демоном переглянулась между собой.

– Не знаю, – честно сказал Кероп. – Но дело у нас очень серьезное. Лучше всего оставь мне ключ, а когда мы закончим, я тебе его занесу.

Отец Домициан несколько секунд поколебался, но потом все же отцепил ключ от связки и бросил его Керопу.

– Надеюсь только, что дело достаточно серьезное, – сказал францисканец, повернулся и вышел. Отец Николай зачарованно оглядывал комнату – он был здесь первый раз. Впервые попал сюда и Давид, но у него уже не было сил на осмотр христианской святыни.

Отец Никанор нервно прошелся по комнате:

– Ну что, начнем?

Ему самому идея с вызовом архангела Михаила казалась авантюрой, но никаких других вариантов не было, а значит, следовало ухватиться за соломинку (ох, не сломала бы она спину верблюда, пытающегося пролезть в игольное ушко!)

– Кстати, – сказал он, – а не кажется ли вам вся эта паника преждевременной? Согласно иудейской традиции, Мессия должен появиться по истечении шести тысяч лет от сотворения мира. А мир был сотворен – опять же согласно иудейской традиции – 7-го октября 3761 года до нашей эры...

– Это не мир был сотворен, это Адам – первый человек – родился. А мир Всевышний начал творить раньше – числа эдак второго, если верить тому, что Адам появился на шестой день творения, – Давид не мог удержаться от замечания.

– Пару дней для нас роли не играют... – отмахнулся было отец Никанор, но потом задумался: – А может, и играют... Ладно, я это к тому, что у нас в запасе должно быть еще что-то около двухсот лет.

– Но мы сами прекрасно понимаем, что их нет, – парировал Давид. – Кстати, кроме версии, что Машиах придет в шеститысячном году от сотворения мира, есть еще несколько. Например, что Машиах может появиться и гораздо раньше – за заслуги народа Израиля перед Господом. А в "Зоаре" написано, что Машиах придет тогда, когда исчерпаются души в "Теле". Под "Телом" тут подразумевается место в раю, где хранятся души для земных тел.

– Вы меня уже замучали своей эрудицией, – Кероп, пока происходил этот спор, чертил заранее припасенным мелком разметку на полу. – Спор ваш абсолютно бессмысленен, поскольку кроме иудейской, имеются еще несколько систем летоисчисления.

– Наша, Византийская мировая эра, – вмешался в спор отец Николай, – ведет отсчет сотворения мира с 1-го сентября 5508 года до нашей эры. Так что искомые шесть тысяч лет давно истекли. Кстати, как мы потом будем стирать круги с пола?

Кероп разогнулся, потер поясницу:

– Вот это вопрос! Тряпки у них тут нету?

– Может, и есть, только мы не знаем, где, – отец Николай вынул из-под рясы внушительных размеров носовой платок. – Вот, я пожертвую его заместо тряпки, чтобы мы могли замести следы.

– Хорошо! – и Кероп вернулся к своему занятию. – А вот интересно, чем объяснить такое расхождение в датах? Почти тысяча восемьсот лет – за них же что-то происходило!

– Это демон Андрас, – вдруг сказал отец Николай. – Он должен морочить людей, чтобы они не могли самостоятельно узнать, когда наступит эра прихода Мессии. Пускай простит меня Давид... и пускай простит меня наша святая Церковь... но может быть, обе даты, которые мы принимаем за точку отсчета сотворения мира, неправильны? И шесть тысяч лет исполняется сейчас, в эти дни?

– О-о, – застонал Кероп. – Как ты умеешь все запутать! Поистине, не зря тебя выбрал демон, чтобы пробраться в наш мир. Ты вполне мог бы служить его заместителем... Ну-ну, не обижайся, я шучу. Хотя, быть может, ты и прав. Мне приходилось общаться с приезжающими в Израиль масонами (я несколько раз вел экскурсии)... Так вот, среди них есть такие, которые отсчитывают летоисчисление со дня сотворения мира, именуемого ими "День Света". А этот "День Света" приходится как раз на четырехтысячный год до нашей эры.

– То есть, согласно масонскому летоисчислению, сейчас как раз и исполнилось шесть тысяч лет с начала сотворения мира? Так давайте же торопиться!

– Ну так торопитесь! – Кероп достал принесенные с собой свечи, кинул каждому по одной: – Расставьте, зажгите, и начнем церемонию.

Давид подошел к начерченным Керопом кругам и встал на свое место (остроумный армянин три места пометил крестиком и одно, для Давида, шестиконечной звездой). Монахи также заняли свои места согласно штатному расписанию, достали листы с молитвами и принялись взывать к ангелу Михаэлю. Одному из семи великих ангелов, обитающих в высшем из духовных миров, где может существовать еще кто-нибудь, кроме самого Бога.

...Молитва тянулась уже явно больше часа. Но взывающие к ангелу уже знали, что только ОЧЕНЬ упорный труд на этой ниве может быть вознагражден. Чтение бесконечно повторялось по кругу, только однажды Кероп в промежутке между двумя раундами спросил у Давида:

– До скольки мы здесь будем? Учти, утром начнут приходить туристы.

– Пока не прогорят свечи, – Давид уже еле держался на ногах, но тем не менее отчетливо (хотя и чуть осипшим голосом) произносил слова призыва к архангелу Михаилу.

В непроглядной темноте за небольшими арочными окнами начал появляться какой-то серый просвет, как будто в хорошую тушь ради экономии добавили обыкновенной водопроводной воды. Каббалист уже было подумал, что церемонию придется свернуть, и отправиться домой несолоно хлебавши, как вдруг прямо с потолка хлынуло пламя, просочившись откуда-то сверху. Все присели, чуть ли не бросившись на землю от страха, но огонь равномерно, толстым слоем растекся по потолку (тут уже стало видно, что это не грубый огонь – пожиратель материи, а духовное пламя). В центре потолка сформировалась огромная огненная капля, которая все увеличивалась, подобно сталактиту, пока не достигла пола, образовав огненный столб, на который невозможно было смотреть без боли в глазах.

– Я разрешаю вам говорить, – донеслось из столба.

– А ты кто? – спросил недоверчивый Давид. Может, и не совсем красиво было так обращаться к ангелу, но они уже были научены горьким опытом общения с демоном, умеющим принимать любое обличье.

– А кого вы вызывали? – поинтересовался прибывший. Видно, с чувством юмора у него было все в порядке.

– Архангела Михаила! – крикнул отец Николай.

– Вот это я и есть.

Огненный столб начал пульсировать, и постепенно принял некое подобие человеческой фигуры – очевидно, для того, чтобы с ним было легче разговаривать.

– Мы вызвали тебя сюда для того... – начал Давид, но ангел перебил его:

– Знаю, знаю. В высших мирах очень обеспокоены тем, что происходит. К сожалению, далеко не каждый может вам помочь.

– А ты?

– Победить царя-злодея Армилоса (вы его именуете демоном Андрасом) я не могу. Не могу даже оказать вам в этом большой помощи. Это дело между Богом и людьми. Поэтому единственный, кто мог бы вам существенно помочь – это Князь Божественного Лика, ангел Метатрон, предстоящий перед Всевышним. И еще постарайтесь спасти "йехиду", душу Машиаха. Если она окажется у Андраса, все погибло. Для этого узнайте, где находится "Птичье Гнездо" – вы ведь знаете, что душа Машиаха до назначенного времени хранится там.

– Мы думали, что "Птичье гнездо" находится в раю? – дивился Давид.

– А где находится рай? – вопросом на вопрос, как и полагается еврею, ответил ангел-покровитель еврейского народа.

Вопрос, заданный ангелом, в преподавательских кругах обычно называется "наводящим". В том смысле, что он должен наводить на какую-то мысль.

Однако "спасители мира" были уже не в силах что-либо соображать. Греческие монахи просту указали пальцем в небо – дескать, рай находится на небесах, Кероп благоразумно развел руками – он понял, что архангел Михаэль задает этот вопрос не просто так, а Давид просто затряс головой – он был в положении, именуемом у боксеров "грогги" (то есть когда противник по рингу передвигаться еще может, но воспринимать окружающую действительность не в состоянии).

– Если вы узнаете, где находится рай, то сможете спасти Машиаха, – сказал архангел, поняв, как хороший преподаватель, что ответа ему не дождаться. – И еще – вам может ангел Метатрон. С коллелем.

Пламя неожиданно рвануло к потолку (как будто пустили обратным ходом ускоренную сьемку о росте огненного сталактита), растеклось под крышей, ярко осветив нарисованные на полу круги с каббалистическими фигурами, и исчезло.

Архангел Михаэль вернулся к своим привычным занятиям.

– Вы что-то поняли? – спросил Кероп.

– Я – да, – ответил ему Давид, – хотя не думаю, чтобы нам это сильно помогло. Все советы какие-то... непрактические.

– А что значит – ангел Метатрон с коллелем? – спросил отец Николай (он как раз намочил свой огромный носовой платок и принялся вытирать меловые чертежи с пола). – Коллелем, насколько мне известно, называется у иудеев религиозное учебное заведение для взрослых – нечто типа нашей духовной академии.

– С каким коллелем? – задумался вслух Давид. – Может быть, ангел Михаэль имел в виду "Метивта шель Мала" – духовную академию, заседающую в высших мирах, в раю, где праведники разбирают вопросы скрытой части Торы?

– Я так не думаю, – по лицу Керопа было видно, что сейчас ему пришла в голову какая-то остроумная мысль. Вряд ли архангел имел в виду, что мы должны вызвать в наш материальный мир миллионы праведников, которые скопились в раю за тысячи лет. К тому же ты сам говорил, что вызывание духов умерших запрещено Торой. Но ведь есть еще одно значение слова "коллель"!

– Точно! – Давид потер рукой лицо. – Извини, мне сейчас трудно соображать.

Заметив, что греческие монахи недоуменно уставились на него, каббалист пояснил:

– Вы, конечно, знаете, что каждой букве древнееврейского алфавита ставится в соответствие определенное число. Когда мы складываем эти числа, то получаем сумму – "гематрию" слова. Однако к гематрии (результату простого сложения) можно прибавить так называемый "коллель" – единицу (так как само слово представляет собой счетную единицу).

– Почему же мы не воспользовались этим правилом раньше, а зачем-то вызывали архангела Рафаила на армянском языке? – грозно спросил отец Никанор, на что Кероп невозмутимо ответил:

– Потому что этот архангел любит армянский коньяк.

– Вовсе нет, – поспешил успокоить Давид готового вспылить монаха. – Потому, что добавление "коллеля" символизирует нерасторжимую связь Всевышнего с этим словом. Это легко сказать – но как осуществить такое на практике?

Попытка пятая – У меня такое ощущение, что мы постоянно движемся от одного тупика к другому, наконец сказал отец Никанор. – Возможно, так уже происходило четыре раза, и каждый раз мир бывал разрушен, и все начиналось сызнова.

– Евреи привыкли выдвигать претензии Богу, но в данном случае я не могу не присоединиться к их голосу, – заметил Кероп. – В той игре, которую вынуждены играть мы, явный перевес на стороне нашего противника. Уж если сравнивать это с шахматами, то я бы сказал, что мы играем вслепую, при этом противник может менять правила игры, как ему заблагорассудится.

Давид облокотился на подоконник.

– Извините, – сказал он, – но мне сейчас необходимо поспать хотя бы несколько часов, иначе я просто упаду в обморок. Давайте я съезжу домой и немного вздремну, а потом мы продолжим...

– В таком состоянии ты просто не доедешь, заснешь за рулем, – сказал Кероп.

– Тогда я посплю в машине.

– У тебя не такая машина, чтобы в ней можно было спать. В этой развалюхе тебе придется согнуться в три погибели. Сколько я тебе говорил – купи "роллс-ройс" или "кадиллак"...

– Особенно переделанный из катафалка – там прекрасно можно отоспаться сзади, – подхватил шутку Давид. – Так что ты мне посоветуешь сделать – лечь спать прямо на могиле царя Давида?

– И укрыться одним из покрывал, которыми прикрыто надгробье! – Керопа, казалось, невозможно было привести в плохое настроение. – Переночуешь у нас в монастыре, в комнате для паломников.

– А хорошо ли это? – засомневался Давид.

– Другой вариант – можешь пойти к себе в ешиву и лечь там в пещере на лавочке.

– Кончайте шутить, – хмуро заметил отец Никанор. – Нам всем нужно поспать пару часов, иначе мы не сможем приступить к решению загадок, заданных нам ангелом.

В помещении "тайной вечери" погасили свет, дверь заперли на замок, и Кероп повел Давида по лабиринту узких улочек Армянского квартала к своему монастырю.

– Зайдем вот здесь, – сказал он, указав на небольшую калитку в стене и доставая из кармана увесистую связку ключей, не хуже, чем у отца Домициана. Отперев деревянную дверцу (только-только для того, чтобы пройти некрупному человеку),

Кероп подмигнул и сказал Давиду:

– Места надо знать. И армянский язык.

– Что? – удивился Давид.

– Это из одного анекдота.

– Ты все шутишь и шутишь, – проворчал высокий каббалист, протискиваясь в узенькую калитку.

– Если мы проиграем, такой возможности мне уже долго не представится... А как ты думаешь, история каждый раз повторяется?

– То есть каждый раз существуют Давид, Кероп и все вокруг? – Давид обвел рукой небольшой дворик армянского монастыря, обнесенный высокими стенами, куда они попали через калитку (она тут же была вновь заперта хозяйственной рукой Керопа).

– Не думаю. Иначе какой смысл тогда повторять всю игру снова и снова? Нет, каждый раз должны быть разные условия, разные правила игры...

– Только непонятно, почему постоянно игра заканчивается победой демона, проворчал Кероп, вытащив из связки очередной ключ и открывая Давиду одну из комнат помещения для паломников – старинного двухэтажного здания с черепичной крышей.

Обстановка внутри комнат была более чем спартанской – узкая кровать, застеленная тонким ватным одеялом (такие одеяла в Израиле почему-то называются "летними", хотя кому здесь летом придет в голову укрываться?), пластмассовая табуретка и столик.

– Все-таки хорошо, что у евреев никогда не было монастырей, – заметил Давид.

– Ладно-ладно, тебе здесь не жить. Поспи часа три-четыре, и снова в бой. В ваших ешивах, между прочим, условия ненамногим лучше.

– Но в ешивах мальчики не проводят всю жизнь, – парировал Давид, усевшись на кровать и стягивая ботинки.

– У нас тоже есть разные кельи, – усмехнулся Кероп. – Бывают такие комфортабельные, что я тебе доложу... Слушай, а почему ангел у нас спрашивал, знаем ли мы, где находится рай?

Давид уже удобно устроился, положил голову на маленькую подушечку (набитую чем угодно, но только не пухом):

– А потому, что большинство людей этого не знает, – произнес он сквозь сон. – Они думают, что рай находится где-то там, далеко...

Давид страшно зевнул, чудом не вывихнув себе челюсть.

... может, на Луне или на Марсе. Мне один русский еврей говорил, что в Советском Союзе раньше приводили такой атеистический аргумент – дескать, космонавты летали, а никакого Бога не видели.

– У нас всегда подразумевается, что рай наверху, а ад внизу. И нижняя перекладина на кресте, указывающая направление, куда отправились два разбойника, составлявших компанию Иисусу... Один из них уверовал, и отправился в рай, другой же умер в безверии – и место его в аду. Поэтому один конец перекладины направлен вверх, а другой – вниз.

– Тебе что, спать не хочется? – измученно пробормотал Давид.

На самом деле Кероп был утомлен не меньше его, но живость характера не давала ему покоя.

– Все это надо понимать в переносном смысле. И рай, и ад – все находится здесь, в нашей душе.

С этими словами Давид провалился в сон, и уже через минуту он храпел, как паровоз (его жена могла бы характеризовать такое состояние, как крайнюю степень усталости).

Кероп, однако, этого не знал. Он осторожно вышел в коридор, а оттуда во двор монастыря. Казалось, он поймал какую-то мысль, самый кончик – но стоит за него потянуть, и над краем пропасти, куда они катятся, появится спасение. Армянин был знаком с Каббалой, и сейчас старался мыслить так, как мыслил бы Давид. Итак, все миры находятся здесь. И рай, и ад расположены не где-то на Юпитере, а рядом с нами. Точнее – еще ближе – на духовном плане, говоря языком оккультистов (монах оккультистов не одобрял, но с их литературой был знаком, и иногда даже пользовался их терминами).

"Все это совсем близко," – вдруг подумал Кероп. "Все эти понятия существуют только в нашей душе. Но как до них добраться? Архангел Михаэль сказал, что если мы будем знать, где находится рай, то сможем защитить душу Машиаха. А рай, как и ад, мы всегда носим с собой". Кероп по запутанным коридорам монастыря прошел в свою келью (она отличалась от того помещения, где сейчас спал Давид, только обилием книг), и забылся мертвым сном. Но пока он обустраивал свое скромное ложе, у монаха в голове все время свербила одна мысль:

– Если и рай, и ад находятся среди нас – то где же можно спрятать душу Машиаха?

Давид тоже спал неспокойно. Эта же идея протачивала его сон, подобно жуку-древоточцу, залезшему в деревянный шкаф. "Душа Машиаха находится где-то в нашем мире", – то ли думал каббалист сквозь сон, то ли это ему снилось. "Не на другом конце Солнечной системы или Галактики – туда бы Андрас добрался без труда, как всякий ангел, за несколько взмахов крыльями – а где-то совсем близко. Но демон почему-то в это место попасть не может".

Просыпаться всего через несколько часов неспокойного сна было страшно тяжело. Давид и Кероп в своих келейках проснулись почти одновременно, потом армянин зашел за каббалистом, и они еще долго плескали водой себе в лица в маленьком умывальничке, находившемся в коридоре монастыря.

– Я позвоню отцу Никанору, – сказал Кероп, вытаскивая мобильный телефон.

– А что мы ему скажем? – устало спросил Давид, выходя на свежий воздух (солнце уже взошло высоко и изрядно припекало на закрытом монастырском дворе). Единственное, что мне стало понятно после нашего с тобой вчерашнего разговора на сон грядущий – что душа Машиаха находится где-то рядом. Но только мы не знаем, где. А демон знает, но никак не может туда добраться.

– Может, мы у него спросим? – ухмыльнулся Кероп, но ухмылка вышла какая-то кривая.

– Это нам ничего не даст. Ну хорошо, скажет нам демон – "Птичье Гнездо" находится там-то и там-то.

– Например? – прищурив глаз, спросил Кероп.

– Если бы я мог сказать хотя бы "например", я уже мог бы сообразить и точный адрес. Ладно. Но даже если мы узнаем точно, где находится душа Машиаха – как мы сможем ее защитить? Выставим охрану с автоматами?

Кероп на секунду поник головой, задумался, а потом вспомнил:

– Но архангел Михаил сказал же вчера, что нам поможет Метатрон с коллелем!

– Да как это выполнить на практике?! – Давид даже повысил голос. – Когда я на бумажке считаю сумму чисел, обозначаемых буквами, я приплюсовываю единичку, и у меня получается на эту единичку больше. Тогда слово "Метатрон" будет "весить" не 314, а 315 – то есть силой своей он сравняется с Андрасом. Но на практике какой духовный процесс должен соответствовать тому действию, которое мы обозначаем прибавление единицы?

– Думай, Кероп, думай! – стукнул себя армянин по лбу ладонью. – Один день у нас остался – 24 часа...

– Какие 24 часа! – закричал Давид. – Сутки кончаются с заходом солнца! У нас есть от силы часов восемь!

– Спокойно, спокойно, – Кероп начал ходить взад-вперед, как маятник. Почему архангел Михаил сказал, что нам поможет только Метатрон? Потому, что он самый главный из арангелов? Нет никого выше?

– Да нет! – Давид тоже вскочил. – Потому, что Метатрон тоже участвовал в разделении душ!

– Каком разделении душ? Объясни, – не понял Кероп.

– Согласно представлениям Каббалы, существует пять уровней души – начиная с нижнего: нефеш, руах, нешама, хая и йехида. После того, как Адам согрешил, йехиду у него отняли и спрятали в том месте, которое мы ищем – в "Птичьем Гнезде". Но у него отняли также и более низкий уровень души – хаю – для того, чтобы позже передать ее...

– Еноху! – догадался Кероп. – Тому праведнику, который был потом живым взят на небо и стал Князем Божественного Лика!

– То есть когда-то их души были частью души однго человека. Причем Ханох-Метатрон всего на один уровень "ниже", чем Машиах. Вот этот уровень мы и должны ему добавить. – Что-то из жаргона компьютерных игр, – пробормотал Кероп.

– А ты откуда знаешь? – удивился Давид. – Играл когда-нибудь?

– Видел... Не отвлекайся. Пока все эти теоретические рассуждения не на шаг нас не приблизили к пониманию того что мы сейчас должны делать. Мы только знаем, что архангел Метатрон помог бы нам, если бы мы сделали что-то такое, чего пока не знаем сами... Давид, казалось, испытывал крайнюю степень нервного возбуждения. Он, не останавливаясь, ходил по дворику, сжимая и разжимая кулаки.

– Я вспомнил! – крикнул он наконец. – Все! Все! Задача решена!

– Что мы должны делать? – подбежал к нему Кероп.

– Погоди, пока не знаю. Но вот послушай – я все время думал, где же находится это место, куда демон Андрас не может попасть, чтобы взять в плен душу Машиаха. И тут вспомнил – в Каббале говорится, что есть такой мир, который называется "Весь Израиль". Это такой духовный план, куда Сатан (а демон Андрас это один из его компании, понятно) не может войти. Где же он находится?