Текст книги "Разбитые зеркала"
Автор книги: Александр Рудазов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Александр Рудазов
Разбитые зеркала
Филиппо бежал по крыше. Он наслаждался этим моментом – сейчас, летя над ночной Венецией, видя отблески лунного света в великолепных каналах, он чувствует себя самим Меркурием, спустившимся на грешную землю. Легко перепрыгивал с парапета на парапет, продвигаясь так же быстро, как если бы бежал по гладкой дороге.
Венеция Серениссима, Светлейшая Венеция, прекраснейший город в Европе, очень хороша в этом смысле – корпуса домов, соединенные высокими арками, со стороны кажутся одним целым. Планировка у всех одинаковая, одни и те же блоки повторяются многократно.
Идеальный город для наемного убийцы.
Филиппо Кальери – лучший в своем деле. Никто другой не может так легко и незаметно проникнуть в дом богатого купца, плотно напичканный стражей, тихо полоснуть по горлу сандедеей [1]1
Сандедея – венецианский кинжал с широким сужающимся к острию клинком. Общая длина 600 мм.
[Закрыть]и так же тихо ускользнуть. Тридцать четыре заказа! Тридцать четыре – и все выполнены блестяще! Других таких искусников в Венеции нет.
А потому нет ничего удивительного, что и этот заказ достался именно ему.
Еще один прыжок, и вот Филиппо уже стоит на крыше одного из крупнейших ка [2]2
Ка – дом-дворец в Венеции эпохи Ренессанса.
[Закрыть]Большого канала. Внимательный взгляд окинул открывшуюся панораму, задержавшись на Палаццо – великолепном Дворце Дожей. Наемный убийца чуть прищурился, оценивая расстояние, и вновь продолжил свой ночной бег. Последний рывок, и худощавая фигура, затянутая в черный бархат, влетела в распахнутое настежь окно.
Филиппо не издал ни единого звука. Он точно знал это. И тем не менее человек, стоящий спиной к окну, в тот же миг сказал:
– Ты опоздал.
Голос прозвучал сухо и неприветливо.
– Да, мой дож, – склонился в льстивом поклоне убийца. Этот человек – его постоянный заказчик, а заказчикам следует угождать. – Ваш гонец не сразу отыскал меня…
– Меня не интересуют оправдания, – равнодушно ответил дож, поворачиваясь к ночному посетителю.
Лицо могущественного дожа скрывает театральная маска – добродушный увалень Панталоне. Он не собирается показывать убийце свое лицо.
Впрочем, на Филиппо также маска – Арлекин. Ему хочется оказаться узнанным не более, чем дожу.
Впрочем, этот театр насквозь нелеп, и оба его участника это понимают. Разумеется, Филиппо отлично знает, кто его заказчик. Найдите в Венеции человека, не знающего имени… но тс-с, об этом опасно даже думать! И точно так же шпионы великого дожа давным-давно выяснили все о Филиппо Кальери – только дурак станет доверять столь щекотливые дела незнакомцу.
Тем не менее оба собеседника притворяются, что не подозревают о истинном имени другого. Простая вежливость – пока что они друг в друге нуждаются…
– Предыдущая работа была выполнена… неплохо, – отвесил скупой комплимент дож. – Я доволен.
– Надеюсь, вас не разочарует и следующая, – улыбнулся под маской убийца. – Ведь именно за этим вы призвали меня посреди ночи?
– Твоя сообразительность заслуживает похвалы, – еле заметно кивнул вельможа, протягивая Филиппо два предмета – запечатанный конверт и тяжелый кожаный мешочек.
Убийца взвесил кошелек в руке и брови невольно поползли вверх – гонорар весит почти втрое против обычного. Он развязал тесемки – нет, никакого серебра или «ущербных» монет, только полновесные золотые дукаты.
– Работа будет сложной, – сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Очень, – подтвердил дож. – Я пойму, если ты откажешься.
Филиппо только усмехнулся. Откажешься… Если он откажется от заказа его светлости, уже на следующий день за ним самим придут бывшие коллеги по цеху…
Он и без того уже давно подумывал исчезнуть из «города каналов» – слишком много тайн владык не являются тайнами для него…
А человек, знающий столь многое, опасен.
Но пока что время у него еще есть. И этот заказ он обязательно исполнит – честь мастера требует окончить дело, за которое уже получен гонорар. Он скорчил рожу, по-детски радуясь, что дож не видит его лица под маской, и спрятал кошель за пазуху. В голову невольно закралась мысль – а не корчит ли светлейший сейчас такие же рожи под своеймаской? Глупость, конечно, но кто может сказать наверняка?
– Ступай, – сухо приказал дож, вновь отворачиваясь от посетителя.
Филиппо еще раз поклонился и лихим кувырком выпрыгнул в окно. В этом финте не было никакого смысла – заказчик его не видел, а если бы и увидел, все равно бы не оценил. Но Филиппо искренне гордится своей ловкостью и пользуется малейшей возможностью ее продемонстрировать.
Хотя бы самому себе.
На следующую ночь наемный убийца вновь бежал по крышам. Но теперь совсем в другом направлении – по адресу, указанному в конверте.
Сломав печати, Филиппо только недоуменно пожал плечами. Он-то ожидал, что ему прикажут убить кого-то из ближайшего окружения светлейшего – может, даже его жену или тещу. Эти две мегеры действительно стоили бы таких денег…
Но Пьетро Кадуччи? Стекольных дел мастер, специализирующийся на зеркалах? Чем мог помешать дожу этот безобидный карлик? И почему за его голову назначена столь высокая награда?
А пуще того Филиппо удивился дополнительным указаниям. Обычно вручают только имя и адрес жертвы. В остальном дож целиком полагается на искусство своего наемника. Но сейчас…
«Отделить голову от тела».
«Разбить все зеркала».
Филиппо несколько раз прочел эти две коротенькие фразы. И так и не разгадал их смысла. Нет, смысл самих слов до него, конечно, дошел – в конце концов, что тут непонятного? Но вот зачем светлейшему вдруг понадобилось отдавать такие странные приказания… это осталось загадкой.
Все первую половину дня убийца потратил на то, чтобы выяснить как можно больше о предполагаемой жертве. Порой на такое приходится затрачивать не один, а несколько дней – чем многочисленнее стража, чем хитрее ловушки, чем сложнее запоры на дверях и окнах, тем сильнее затрудняется работа.
Но в этот раз все оказалось до смешного простым. Пьетро Кадуччи холост и бездетен, слуги живут в отдельном флигеле и на ночь удаляются из дома, собак не держит, запоры не представляют большой сложности.
Но ведь должно, должно же быть что-то, за что дож согласен платить втрое против обычной суммы!
...
конец ознакомительного фрагмента
