Текст книги "Демон под диваном (СИ)"

Автор книги: Александр Рудазов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 11

Денис и Полина жадно пили кока-колу. Они в жизни еще не испытывали настолько зверской жажды. Опорожнив по баночке, тут же купили еще две, но их пили уже спокойно, с расстановкой.

– Вот как древние люди жили без кока-колы? – покачал головой Денис. – Ты представляешь? Я не представляю.

– Страдали, – согласилась Полина.

– Еще хочешь?

– Давай сюда.

Денис подал сестре третью банку, которую незаметно как следует взболтал. Полина потянула за колечко – и из отверстия прыснул фонтан.

Прямо в Дениса. Полина, разумеется, направила банку на брата. Даже не заметив подвоха, а просто машинально.

Когда твой брат – Денис, то поневоле привыкаешь отовсюду ждать пакостей.

Кока-кола вылилась на песок. Денис, разумеется, машинально отступил на шаг. Он тоже давно привык не щелкать клювом, когда рядом Полина.

Совместная жизнь вообще отточила их рефлексы до предела.

Но на третьих банках они наконец напились. Добродушный араб, у которого они эту газировку купили, смотрел с пониманием – жара стояла адская. Летними днями в Каире вообще редко бывает иначе. Иной раз выдается такое пекло, что днем на улицу лучше не выходить – сваришься заживо.

Зато ночью город оживает. Уходит палящее солнце, вступает в права теплая египетская ночь – и улицы заливает неоновый свет. Клубы, музыка, рестораны – развлечения на любой вкус.

Но туристам этого не объяснишь. Есть и такие, что едут в Каир пить и танцевать, но большинству интересны все же пирамиды. Эти древние символы Египта. Люди со всего мира слетаются на них посмотреть – и львиная их доля тащится именно сюда, в Гизу. К Хеопсу и Хефрену, к Большому сфинксу и прочим, не таким распиаренным достопримечательностям.

Денис и Полина смотрели на толпы туристов выпученными глазами. В их головах пирамиды стояли посреди пустыни одиноки и величественны. Возможно, с парой верблюдов рядом.

Они даже не представляли, что тут настолько людно и грязно.

Толпы. Целые толпы народу. Уйма автобусов. Отовсюду бубнеж на разных языках. Щелкают фотоаппараты. Туристы без конца снимают пирамиды и себя на их фоне.

Себя – чаще.

Денис и Полина купили билеты в кассе и принялись продираться через человеческое стадо. Полина беззастенчиво пробивала дорогу Фурундароком – тот мерзко орал и норовил кого-нибудь цапнуть.

С разных сторон надрывались продавцы сувениров. Крошечные пирамидки, сфинксы, египетские боги (в основном Анубис), мумии в саркофагах и прочие дешевые китайские поделки – они смотрели отовсюду тысячами, лежали на бесчисленных лотках.

И стоили в несколько раз дороже, чем точно такие же, но в самом Каире.

Денис тут же купил себе мумию. И маленького Анубиса. И медную кошку. И комплект пирамид – три штуки, мал мала меньше.

А Полина купила пару арафаток. Черно-белую и синенькую. И в отличие от брата – вначале ожесточенно поторговалась.

– Хау мач вис фор ту штука? – спросила она, гордясь своим знанием английского.

– Ten pounds for one, – заулыбался молодой торговец.

– Файв! – тут же отрезала Полина.

– Nine, o’key?

– Сикс!

– Eight! Take in eight, girl!

– Севен.

– O’key, seven. Fourteen for two.

– Зачем тебе эти косынки? – спросил Денис, когда сестра протянула ему черно-белую.

– От солнца.

– А-а, точно! А торговалась ты чего? У нас же кошелек бездонный.

– Это не причина раскидываться деньгами.

Потом они купили еще сувениров. И еще сувениров. И еще. Так и выхватывали друг у друга волшебный кошелек, доставая все новые и новые купюры с мечетями на одной стороне и древнеегипетской архитектурой на другой. Почти все они почему-то были старенькими, ветхими, но их номинал от этого не снижался.

Торговцы таким покупателям ужасно радовались. Дениса и Полину хватали за рукава, совали в лица какие-то статуэтки, магнитики, открыточки. В какой-то момент их обступили со всех сторон, и детям стало почти страшно. Они словно попали в лапы какой-то секты, черного ордена продавцов сувениров.

И в конце концов близнецы вспомнили, что вообще-то не ради сувениров сюда прилетели. Денис даже выбросил кое-что потихоньку – они набрали так много, что ему стало тяжело нести. Полина-то ему не помогала – она тащила Фурундарока, прикрытого третьей арафаткой.

Так что они двинули разглядывать сфинкса.

– Прикольный котан, – произнес Денис через пару минут. – А куда его нос делся?

– Обеликс же отколол, – ответила Полина. – Ты что, мультик не помнишь?

– Ах да, точно.

А пирамиды близнецов ужасно разочаровали. Они без особого труда миновали охрану, подошли вплотную и принялись колупать камни пальцами.

– А разговоров-то было, – вздохнул Денис.

– Ага... – вздохнула Полина. – Я всегда думала, что это инопланетяне построили...

– Да ну, это же просто куча больших кирпичей. Я бы и сам запросто такое построил.

– За тысячу лет.

– За двадцать пять.

– Ага, ври больше.

Вяло переругиваясь, близнецы еще долго пырились на пирамиду. При ближайшем рассмотрении та оказалась совсем не интересной и не таинственной.

Реально – просто огромная груда камней, которую древние египтяне навалили от зверской скуки.

– Зачем они это делали? – покачала головой Полина.

– А мы вот зачем зимой мегаснеговика построили? – ответил Денис.

– Повыпендриваться?

– Повыпендриваться.

– Логично. Многое объясняет.

Но какой бы пирамида ни была вблизи, издали она все равно смотрелась круто. Проталкиваясь сквозь китайцев, Денис и Полина отошли подальше и принялись фотографировать. Сначала только пирамиды, потом себя на их фоне.

Фурундарока тоже сфотографировали.

– А сфоткай теперь ты нас! – попросил его Денис.

– Это ваше желание? – равнодушно спросил демон.

– Ты вот даже за это желание хочешь?!

– Ага.

– Ничего себе ты жлоб!

– Космический жлобяра!

– Мировой чемпион по жлобству!

Групповой снимок Денису и Полине сделал улыбчивый египетский полицейский. С большим удовольствием щелкнул детей, приложил два пальца к берету и потребовал за услугу десять фунтов. Но чего-чего, а денег у близнецов теперь было немеряно, так что жадничать они не стали.

– О!.. О!.. – поднял руку Денис. – А сфоткай еще вот так! Типа я ее держу!

– Айфон сел, – с досадой ответила Полина.

– На свой сфоткай!

– Мой еще час назад сел.

– Давай новые купим!

Бесконечные деньги уже вскружили детям головы. Неделю назад им и на ум бы не пришло такое решение проблемы.

Впрочем, магазина электроники поблизости не нашлось. Был какой-то лоток с одноразовыми фотоаппаратами, но они показались Денису и Полине недостаточно классными.

Так что они забили на фотки и пошли кататься на верблюдах. Те стояли не прямо близко, но и не особо далеко. А Денис и Полина всю жизнь мечтали покататься на верблюдах.

И еще на слонах, но это уже отложим до Индии.

Верблюд им попался потрепанный и флегматичный. Как и его погонщик. Он молча принял плату за шесть кругов, так же молча помог детям взобраться на горбы, и зашагал по истертой в песке дорожке.

Он не удивился даже тому, что с ребятами катается младенец. Фурундароку понравился верблюд. Он милостиво похлопал его ручкой по морде и угостил горстью окурков.

– Верблюды не едят окурки, – заметила Полина.

– Все едят окурки, если я угощаю! – рявкнул Фурундарок, пихая их верблюду в пасть. – Это умный зверь, он понимает, что если не будет жрать, то я его самого сожру!

Остатки окурков Фурундарок съел сам. Смаковал их, как первосортную итальянскую пасту.

– Они же в слюнях, – брезгливо сказала Полина.

– Ага, – покривился Денис. – Верблюд поплямкал, а ты доедаешь. Мерзко же.

– И кстати, откуда у тебя вообще окурки? Ты ж не куришь.

Фурундарок сложил ладошки лодочкой и в них стали появляться окурки. Снисходительно глядя на детей, он объяснил:

– Я их просто притягиваю. Со всех концов вашего мира. Так же, как ваш кошелек притягивает деньги.

– То есть... подожди! – заморгал Денис. – Они что, не сами там появляются?!

– Получается, когда мы что-то покупаем... мы у кого-то крадем?! – ужаснулась Полина.

– Ну да, – пожал плечами Фурундарок. – А вы как думали?

Денис и Полина переглянулись и вздохнули. Как-то нехорошо получилось.

– Но мы же все равно будем им пользоваться? – спросил Денис у сестры.

– Конечно, будем, – кивнула та. – Но теперь со стыдом.

Близнецы гуляли по Гизе до самого вечера. Любовались пирамидами, играли в догонялки среди мастабов, трижды прошлись туда и обратно по Погребальной дороге. Пытались купить еще каких-нибудь экскурсий, но даже туристические гиды, эти живые воплощения лжи и жадности, не соглашались продавать их детям.

Поужинали они в круглосуточной кафешке неподалеку. Денис умял целую пиццу с курицей, а Полине захотелось изысков, и она взяла какой-то пряный индийский суп и акульи плавники. Официанты если и удивились детям без взрослых, то ничем этого не показали.

– Где будем ночевать? – спросил Денис, уписывая мороженое.

– Может, в город пойдем? – с сомнением предложила Полина. – В гостиницу...

Близнецы растерянно переглянулись. Об этой стороне путешествий они тоже как-то не подумали. Будучи детьми, они понятия не имели, как вообще бронируются гостиницы и снимаются комнаты. Куда идти, к кому обращаться.

– А там же паспорт нужен, кажется... – вспомнила Полина.

– Да блин, – расстроился Денис. – Ну и чего теперь?

– Ну... я не знаю... в пустыне переночуем... диван у нас с собой...

Фурундарок, которого эти вопросы не занимали, жрал замороженный йогурт вместе с креманками.

– Ты чего молчишь? – пихнул его Денис. – Тебе разве не нужно спать?

– Нужно, – ответила за него Полина. – Он же каждую ночь в диване дрыхнет.

– Нужно, но не обязательно, – ответил Фурундарок. – Для меня сон, как для вас отдых. Я люблю спать, но могу обходиться без сна сколько угодно.

– Может, просто дальше тогда полетим? – вздохнула Полина.

– Не, нафиг, я снова в воздухе ночевать не хочу! – отказался Денис. – Там холодно и ссыкотно! Кстати, давай одежду купим потеплее. И одеял.

– И утку. А тебе – подгузник.

– И пожрать побольше всякого.

– И водички попить.

– И кока-колы.

– И зарядку переносную. Пауэрбанк.

– Две.

Накупить они накупили всякого. Продавцы за редким исключением не знали русского, но на ломаном английском изъяснялись почти все. Денис и Полина в английский тоже могли – спасибо иностранным сериалам. Родители смотрели их исключительно с субтитрами и к тому же приучили детей.

А вот с гостиницей действительно ничего не получилось. На них смотрели вежливо, улыбались, но каждый раз спрашивали, с кем они тут, где взрослые. Денис и Полина пытались накрутить убедительного вранья, но на это их английского уже не хватало. Один раз пришлось даже быстро-быстро убежать – портье начал набирать номер полиции.

– Этот мир опутан путами бюрократии, – грустно произнес Денис.

– И не говори, – согласилась Полина. – Вот и деньги у нас теперь есть, а счастья не прибавилось.

– Может, пожелаем себе паспорта? – предложил брат.

– Но по нам же все равно видно, что мы еще маленькие.

– Может, пожелаем тогда превратиться во взрослых?

– Но это уже два желания будет. А потом еще и третье – обратно превратиться, когда домой вернемся.

– Может, включим это все в одно желание? Ну типа – превратиться во взрослых людей с паспортами на столько-то времени.

Полина задумалась. Фурундарок с надеждой ждал. Ему не понравилась мысль объединить три желания в одно, но он бы согласился и на это. Лишь бы они продолжали загадывать.

Но в конце концов девочка решительно мотнула головой.

– Нет, Денисыч, – заявила она. – Я морально не готова тратить на это путешествие больше одного желания. Давай остальные прибережем.

– Ну ничего, – согласился Денис. – Вот через... э... а во сколько лет паспорта выдают?..

– В восемнадцать, кажется.

– Блин. Чего так долго? Может, пораньше все-таки?

– Ну я не знаю, я не помню! Я б погуглила, но айфон сел!

– Ну ладно, короче, через восемь лет получим паспорта – и попутешествуем нормально. А пока давай так.

На том и сошлись. В общем-то, ночевать в пустыне на диване – тоже очень ништяково. А то в гостинице-то каждый дурак может остановиться, это для хвастовства не повод.

И это действительно оказалось здорово. За тысячи километров от дома, посреди Сахары стоял диван, а на нем сидели Денис и Полина. Они лопали чипсы с газировкой, таращились на звездное небо, на серебрящиеся в лунном свете дюны и поглядывали, не пробежит ли по пустыне койот, не проскачет ли бедуин с саблей.

Им даже захотелось остаться тут жить. Загадать Фурундароку желание, чтобы он сделал их какими-нибудь шейхами или фараонами.

Классно же. Сиди себе, кури кальян, любуйся пустыней. Совершай намаз по семь раз в день, катайся по пустыне на джипах, коллекционируй верблюдов и иномарки. Кушай урюк с молоком, пей вкусный мятный чай с пахлавой, да качай себе нефть из пирамид.

Благодать.

А рядом громоздились сувениры. Фурундарок внимательно рассматривал их и часть перекладывал в ящик дивана, а часть просто пожирал. Древнему демону было скучно. Он ждал, когда мелкие недоноски скажут, что остановка закончена и можно лететь дальше.

Его бесило это путешествие.

Глава 12

Полина пыталась кормить Фурундарока супом-консоме.

– Ну давай, чего ты! – обижалась она. – Ну скушай ложечку… Нет, ну не саму ложечку же! Не нужно понимать меня так буквально!

Фурундарок с отвращением посмотрел на нее и сожрал еще и вилку. Челюсти демона размололи металл, как помадную конфету.

Хорошо, что этого не заметили официанты. Хотя они то и дело пробегали мимо, поглядывая на столик Дениса и Полины. Их явно настораживали дети с младенцем в их пятизвездочном ресторане.

Любого бы насторожили.

Пять дней прошло с тех пор, как близнецы оставили Египет. Они освоились с перемещением на летучем диване, научились решать мелкие бытовые проблемы и совершили еще три остановки – в Италии. Погуляли по Колизею, поднялись на Пизанскую башню и покатались по каналам Венеции. Потом в них же еще и искупались, хотя гондольер лопотал что-то на итальянском и пытался вытащить их из воды.

Очень грязной воды, кстати.

А сегодня диван приземлился на крыше одного из прекрасных парижских зданий. Денис и Полина поднялись на Эйфелеву башню, походили по Лувру и Нотр-Даму, навестили галерею Лафайет, ужаснулись ее ценам и пошли обедать в какой-то жутко пафосный ресторан, названия которого не смогли прочесть.

Офигенный им попался ресторан. Белые накрахмаленные скатерти, стулья с красным бархатом, хрустальные люстры, фарфоровые тарелки. Играла музыка Штрауса... или Баха. Денис и Полина немножко понимали в классической музыке, но именно что немножко.

Вошли они с некоторой робостью. Втайне были уверены, что их сразу же выгонят. Вон ведь все какое – будто во дворце короля Людовика.

Не выгнали. Дядька за стойкой вскинул брови при виде двух детей и младенца, спросил что-то на французском, потом еще раз – настойчивее. Но когда Денис и Полина молча прошли мимо и уселись за свободным столиком – поколебался чуть-чуть и все-таки принес им меню.

Возможно, подумал, что родители подойдут позже.

Однако сделать заказ оказалось адской мукой. Это в Египте многие балакали на ломаном английском, а кое-кто и по-русски знал. В Италии их тоже худо-бедно понимали.

А вот французы говорили только на французском.

Возможно, конечно, это именно Денис и Полина им почему-то не нравятся. Но пока что все, с кем они тут встречались, как-то очень подчеркнуто отказывались знать английский язык. Носы воротили.

– Искьюзми!.. – окликнул Денис меланхоличную официантку. – Гив ми плиз э вота... эм... джюс!.. Оранже джюс!

– Je ne parle pas anglais, – равнодушно прострекотала та.

– Вот и что мне делать? – вздохнул Денис, когда официантка убежала к другому столику.

– Забей, – пожала плечами Полина. – Чего можно ожидать от людей, у которых все ударения в языке падают на последний слог?

– Ага. У них наверняка из-за этого все время горло болит.

Нет, ну поесть-то близнецы все-таки заказали. Просто ткнули в несколько случайных пунктов меню, и теперь ели то из принесенного, что понравилось, а остальное собирались просто оставить.

Или скормить Фурундароку, если тот захочет. Его оказалось очень прикольно угощать. Так вот распахивает рот – и все исчезает. Как ходячий мусоропровод.

Фурундароку это сравнение не понравилось.

Вообще, за столом он вел себя, как редкая сволочь. Официантка даже детское креслице ему принесла, а он в ответ кинул в нее скомканной салфеткой и назвал нехорошим словом. Причем своим гулким басом и по-французски.

Надо было видеть, как выпучились у девушки глаза.

– А ты что, и по-французски говоришь? – удивилась Полина.

– Я Фурундарок! – рявкнул демон. – Величайший Господин! Если я желаю, чтобы меня понимали – меня понимают! Неважно, где я нахожусь и с кем говорю!

– А ты можешь и нас научить французскому? – спросила Полина.

– И немецкому, – добавил Денис.

– Я все могу. Это ваше желание?

– Ну его, жадюгу, – отмахнулся Денис. – Он нам забесплатно снега в Антарктиде не даст.

– Я дал вам доступ ко всем деньгам этого мира! – возмутился Фурундарок. – Я дал вам кругосветное путешествие на диване-самолете! Я дам вам все, чего вы пожелаете – еще целых семь раз!

– В обмен на нашу книгу.

– А есть кто-то, исполняющий десять желаний за просто так? Покажите мне этого мецената, я желаю его видеть!

– Ну все равно. Тебе что, трудно?

– Мне не трудно, – прошипел Фурундарок. – Мне совсем не трудно, смертные. Но у меня такое ощущение, что вы вознамерились превратить меня в персонального раба. Я не собираюсь до конца вечности жить под вашим диваном. Я собираюсь выполнить уговоренные желания, получить свой гонорар и навсегда забыть о вашем существовании. Так что в расчет будут идти любые, даже самые мелкие ваши просьбы!

– Что, даже соль просто так не передашь?

Фурундарок швырнул в Полину солонкой.

Денис тем временем ковырялся в тарелках. Ему не очень повезло с выбором – он получил сразу три блюда, но все какие-то странные. Ужасно стремный на вид суп с несколькими видами рыбы, раками, луком, помидорами и зачем-то орехами. Бычьи хвосты с кучей разных овощей. И гора картошки, обжаренной таким хитрым образом, что получилось что-то вроде тортика.

Денис отщипывал от каждого кушанья понемногу и осторожно пробовал, чувствуя себя испытателем-первопроходцем. Наиболее съедобное и безопасное даже предлагал сестре. Та, впрочем, не так боялась новых блюд, как брат, поэтому охотно уплетала все, что попадалось.

– Это вот разве ресторан? – брезгливо фыркнул Фурундарок. – Не видали вы «Соелу», смертные. Лучшее заведение Паргорона. Вот там сервис, это я вам скажу.

– Ага, – очистил вареное яйцо Денис. – Круто, наверное.

– Еще бы. Там подают такое, чего вам больше не подадут нигде. Хотите посетить? Я могу вас провести.

– За желание? – равнодушно уточнила Полина.

– Я могу даже провести вас в вип-зал, – фальшиво улыбнулся Фурундарок. – Туда не всех пускают, знаете ли. Только избранных.

– А ты типа избранный?

– Я демолорд, смертные! Я избранный среди избранных!

– А чего там такого особенного-то, в твоей вип-зоне? – без особого интереса спросил Денис. – Там в тарелки не плюют, что ли?

– Там гостей обслуживает лично хозяин заведения, – ответил Фурундарок. – Янгфанхофен, Паргоронский Корчмарь. Он тоже демолорд.

– Прямо как ты. Классно-то как.

– А он такой же мелкий или все-таки нормального роста?

– Я убью вас здесь и сейчас, поганцы!!! – заорал Фурундарок, вспрыгивая на стол. – Разорву в клочья и сожру!!!

Денис и Полина молча потянулись к Криабалу. Фурундарок бессильно заскрипел зубами и вернулся в детское креслице. К столику уже спешила официантка, глаза которой стали круглей совиных.

К счастью, Фурундарок не захотел палиться. Бедную девушку он встретил младенческим агуканьем –злобным и басовитым, но не более того. Она залопотала что-то по-французски, указывая на демолорда, но Денис и Полина по-прежнему не понимали ни слова.

Тогда официантка внезапно перешла на английский. Оказалось, что она таки на нем говорит, хотя и с сильным акцентом. Но теперь уже в Денисе и Полине взыграла гордость, так что они забыли все языки, кроме русского.

– Ce bebe... il... elle... – растерянно бормотала девушка, отойдя наконец от столика.

– Ты себя в руках-то держи, – укоризненно сказала Фурундароку Полина. – На нас и так все пырятся.

– Мне не привыкать, – раздраженно ответил Фурундарок. – На меня всегда смотрят, как на диковинку.

– Что, даже дома?

– У вас там что, других летающих младенцев нет?

– Нет, – скрипнул зубами Фурундарок. – Я аномальный гхьетшедарий.

– А почему так?

– Вы правда хотите узнать? – прищурился демон.

– Ну да.

– Чего нет-то?

– Расскажи!

– Да, расскажи, пока мы десерта ждем!

Фурундарок подозрительно прищурился. Но близнецам, похоже, и вправду было интересно. А это приятно щекотало Фурундароку эго – обычно смертные не любопытствовали насчет его жизни.

Зашел он немного издалека. Рассказал о том, кто, собственно, есть такие гхьетшедарии. Великие и могущественные демоны-аристократы, занимающие главенствующее положение в пирамиде власти Паргорона. Строго говоря, весь Паргорон разделен на гхьеты, земельные участки – и каждый принадлежит одному из гхьетшедариев. Самые крупные из них именуются баронами, а крупнейшие, подобные самому Фурундароку, носят титул демолордов.

Фурундарок не преминул похвастаться, что его собственный гхьет так велик, что поместится небольшой континент.

– Две трети вашей собственной страны! – заявил он. – Вся не поместится, хорошо, но две трети – поместятся! Та область, которую вы называете Сибирью! И все это только мое!

Гхьетшедарии – существа культурные и утонченные, любители изящных искусств и принципиальные сторонники естественной наготы. Время свое они проводят в созерцании прекрасного и высокоинтеллектуальных развлечениях. И даже ничтожнейшие из них одарены умением летать и мгновенно переноситься куда угодно, а также способностью проглотить гораздо более, чем может показаться по их внешнему облику.

Тут как раз принесли десерт, но Фурундарок его есть не позволил. Отодвинул в сторону ручкой и продолжил нудеть.

– Эй, ну десерт же!.. – возмутился Денис.

– Нет уж, вы дослушайте сперва, – погрозил пальцем Фурундарок. – Пока вы будете есть, вы не сможете сосредоточиться на моем повествовании.

Теперь близнецы немного пожалели, что попросили все это рассказать.

Ну как немного... много. И чем дальше, тем больше.

Но Фурундарок этого не замечал. Он рассказывал, что у всех гхьетшедариев без исключения есть и еще одна способность. И даже не способность, а особенность, природное их свойство. Побочный его эффект – два пупка.

Двуликость. Каждый гхьетшедарий имеет два тела, два облика. Истинный облик – некое причудливое, по-своему прекрасное, но с точки зрения смертных – довольно устрашающее существо. Обычно весьма крупное.

Но этот облик гхьетшедарии принимают редко. Большую часть времени они проводят в облике фальшивом – а он почти не отличается от человеческого.

И в отличие от смертных, с возрастом он не меняется. Гхьетшедарий всю свою вечную жизнь остается в одном и том же возрасте. Но вот каким именно будет этот возраст... тут они очень и очень различаются.

Дело в том, что рождаются гхьетшедарии... еще не гхьетшедариями. Они появляются на свет очень похожими на обычных человеческих младенцев. Хотя и не совсем такими же – у них сразу же есть зубы, они с первых дней умеют говорить, причем уже взрослым голосом, и способны к ассоциативному мышлению. Им не нужно ничему учиться, не нужно ходить в школу – они все знают с рождения.

– Что, и даже в столбик сразу считать умеют? – позавидовал Денис.

Ему эта наука в свое время далась очень тяжело.

– Мы не умеем считать в столбик, – раздраженно ответил Фурундарок. – Нам не нужно считать в столбик. Я могу дать ответ сразу же, ничего не считая.

– Только ты или обычные гхетшедарии тоже? – спросила Полина.

– Ты что, оглохла? Я сказал «мы».

– Ну вдруг ты себя так называешь! А то ты вон какой важный! Может, ты окончательно зазвездился, откуда я знаю?!

– Я не могу зазвездиться окончательно! – заревел Фурундарок, сжав кулачки. – Я Величайший Господин! Я демолорд Паргорона! Я Альфа и Омега! Несметные полчища демонов у меня в подчинении! Жители всех миров мочатся в порты при одном звуке моего имени!

– Да ладно тебе, ладно! – испугалась Полина. – Успокойся уже, чего ты! Нас сейчас опять запалят!

И впрямь, запалить могли. От Фурундарока будто хлынул какой-то... ветер. Неощутимый, без запаха и вкуса, но волосы от него вставали дыбом. Стало вдруг так страшно, как будто в пропасть летишь. Какая-то старушка даже упала в обморок.

Близнецов это, правда, выручило. Вокруг нее все сразу захлопотали, так что на психующего младенца никто внимания не обратил.

– Ладно, ладно, ты демолорд и ты офигенный! – выставил вперед руки Денис. – Мы поняли, не комплексуй! Ты только объясни, почему ты младенец?

– Ты по приколу себе такое выбрал, что ли? – добавила Полина.

Лицо Фурундарока исказилось. Оно стало таким бешеным, что близнецы отшатнулись.

Однако в следующую секунду его черты разгладились, а плечи опустились. Он обмяк, как шарик, из которого выпустили воздух, и почти что грустно сказал:

– В этом и есть моя особенность, смертные. Хотите слушать дальше?

– Ну... а у нас есть выбор? – покосился на десерт Денис.

– Нету.

– Тогда хотим.

– Правильный выбор. И закажите-ка мне пина коладу.

Фурундарок продолжил. И рассказал, что кроме разумности, зубов и умения говорить у младенцев-гхьетшедариев нет преимуществ перед человеческими. Летать они еще не умеют. И вообще ничего не умеют, кроме как сучить руками. Они естественным образом взрослеют ровно с той же скоростью, что и люди. Превращаются в детей, потом в подростков, затем взрослых, а если выждать весь срок – то и стариков.

Но так долго выжидают немногие. Дело в том, что естественное взросление длится ровно до тех пор, пока гхьетшедарий не совершит в самый первый раз преобразование. Не перейдет в свой истинный облик. Как только он это сделал – все, стоп, одноформство закончено. Гхьетшедарий обретает все свои демонические силы и навсегда застывает в том виде, в котором это сделал.

Ждал тридцать лет – вечно будешь тридцатилетним. Ждал сорок – сорокалетним. Не дождался, остановился на пяти годах – что ж, ходить тебе теперь вечно ребенком.

И учитывается не только возраст. Был ты на момент превращения худым – всегда будешь худым. Был толстым – всегда будешь толстым. Сидел у тебя на лице прыщ – жить тебе с этим прыщом до скончания времен. Так что перед превращением лучше убедиться, что полностью здоров, что нету несварения желудка, головной боли или еще чего досадного.

Потом уже не избавишься никаким образом.

И демолордов это тоже касается. Тьянгерия вот, например, поторопилась – и теперь она вечно десятилетняя девочка. А Дибальда в момент перехода хоть и была в расцвете лет, но зато страшно разожралась – и теперь она вечно жирная, и похудеть для нее невозможно.

Конечно, большинство выбирает мудрее. Останавливается на самом пике, самом лучшем моменте – и навсегда в нем остается. Совита – ослепительная, вечно молодая красавица. Гариадолл навечно замер на девятнадцати годах – и никто не скажет, что это один из самых древних демонов Паргорона.

А сильнее всего Фурундарок завидовал своему брату Хальтрекароку. Маленькому избалованному ублюдку. Тот подошел к этому делу как раз вдумчиво. Целенаправленно растил свое тело, улучшал его, развивал, пока не добился апогея физического развития. Принял свою истинную форму в двадцать шесть лет. Остановился в молодом, но полном сил, далеком от увядания, а главное – совершенно половозрелом возрасте.

– Других достоинств у него нет, – злобно произнес Фурундарок. – Мой брат хорошо выбрал точку преобразования. Угадал. Но это был единственный разумный поступок, который он совершил в жизни. Ни до, ни после он интеллектом не блистал.

– О’кей... – осторожно сказала Полина. – А ты-то... ну... как так получилось, что вот ты, такое мудрое...

– ...Адекватное... – добавил Денис.

– ...Интеллигентное создание – и вдруг так обмишурился? – спросила Полина, незаметно пододвигая к себе десерт.

Фурундарок злобно засопел. Он с крайним подозрением относился к комплиментам. Они почти всегда означали либо издевку, либо попытку подольститься.

Но все же неохотно согласился, что да, поспешил. Очень поспешил. Принял истинную форму в трехнедельном возрасте, навсегда оставшись грудным младенцем.

К сожалению, это решение принимается один раз, изменить уже ничего нельзя.

– Я это сделал от безысходности, – пробурчал Фурундарок. – И голода. Гхьетшедарии рождаются не безмозглыми личинками, как смертные – мы сразу же обладаем высокоразвитым интеллектом. Но телесно мы растем, как люди, с той же скоростью. И пока совсем маленькие – лежим в колыбели...

И Фурундарок тоже лежал. Лежал и лежал. Но ему хотелось есть. И пить. Все сильнее. Гхьетшедариев не назовешь детолюбивыми – они обычно глубоко безразличны к своим отпрыскам. Забота, воспитание – это не про них. Малюток-гхьетшедариев просто поручают нянькам из демонов поплоше – и Фурундарок не стал исключением.

Только досталась ему ужасно нерадивая нянька, которая куда-то запропастилась, бросив маленького гхьетшедария без еды. Ему оставили ведерко молока, но слишком далеко. Фурундарок не мог до него дотянуться.

Он лежал и кричал. Лежал и кричал. Но никто не приходил. Минуло двое суток, пошли третьи – а про него как будто все забыли.

Еще немного – и он бы просто умер. Жалкой голодной смертью.

И единственным способом выжить для него стало принять истинную форму. Обрести всю космическую мощь гхьетшедария... но обречь себя вечно оставаться младенцем.

Но он хотя бы досыта напился молока. Оно к тому времени совершенно скисло, но это ничего. Все равно вкуснее него Фурундарок ничего не едал. Именно с тех пор он и полюбил скисшее молоко.

Няньку он потом тоже съел.

Денис и Полина изумленно молчали. Им неожиданно стало жалко Фурундарока. Они переглянулись и пододвинули к нему подсохшие десерты.

Фурундарок сожрал их почти что с благодарностью.