Текст книги "Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский"

Автор книги: Александр Андреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Франция и Англия в 1763 году подписали Парижский мир, по которому Англия получила французскую Канаду, часть Индии и другие территории и колонии, принадлежавшие раньше Франции. Англия стала единственной страной, выигравшей в этой войне.

Глава 5
I Русско-турецкая война. 1762–1770 годы

В середине августа 1762 года князь Василий Михайлович Долгоруков был вызван из армии в Петербург для участия в коронации новой императрицы. Сохранилось письмо-вызов Екатерины II, текст которого многое говорит как о характере боевого генерал-поручика, так и о взаимоотношениях его с молодой хозяйкой Зимнего дворца, с которой, очевидно, он был хорошо знаком и ранее:

«Петербург, 20 августа 1762 года.

Князь Василий Михайлович! Я знаю, что вы просить не любите, никто же вас не вспомнит; следовательно мне надлежит к вам писать, дабы вы по желанию нашему сюда ехали. А команду поручите кому под вами следует, снесясь о том с фельдмаршалом Салтыковым; а я всегда к вам как и прежде была благосклонна.

Екатерина.

P.S. Первое число сентября я отсель поеду в Москву.»

22 сентября 1762 года, в день коронационных торжеств, сорокалетний князь Василий Михайлович Долгоруков стал генерал-аншефом. Следующее упоминание князя Василия в исторических документах относится к 1767 году, когда 22 сентября, в честь пятилетнего правления Екатерины II, он был награжден ею высшим орденом Российской империи – Андрея Первозванного.

Русский историк С.Ф. Платонов писал о Екатерине II:

«Во внешних сношениях и столкновениях Екатерина не стремилась подражать кому бы то ни было из своих предшественников и вместе с тем умела понять исконные задачи русской политики и потому была прямой подражательницей Петра. Мы видели, что из трех вопросов русской внешней политики, стоявших на очереди при Петре, – шведского, польского и турецкого – Петр разрешил только первый.

Императрица Екатерина Великая

Императрица Екатерина Великая

Его ближайшие преемники не разрешили ни второго, ни третьего. Их разрешила Екатерина II. Ко времени Екатерины задачи России состояли в том, чтобы взять у Турции Крым и северные берега Черного моря, иначе говоря, достигнуть на юге естественных географических границ империи. По отношению к Польше задачи России состояли в том, чтобы освободить православно-русское население Польши от католическо-польского владычества, т. е. взять у Польши старорусские земли и достигнуть с этой стороны этнографических границ русской народности. Екатерина счастливо исполнила все это: Россия при ней завоевала Крым и берега Черного моря и присоединила от Польши все русские области, кроме Галиции. В этом заключались важнейшие результаты внешней политики Екатерины, увеличившей народонаселение империи на 12 миллионов душ.»

Завоевывать для России Крым предстояло Василию Михайловичу Долгорукову.

С.Ф. Платонов писал о дальнейшем развитии событий: «Боясь чрезмерного усиления России, Франция, действовавшая против России прямо в самой Польше, действовала и посредством Турции: она подбила Турцию на войну, и с 1769 года силы России поделились между двумя врагами.»

25 сентября 1768 года великий визирь Турции Арестовал русского посла A.M. Обрезкова – тем самым Турция объявила войну России. Оттоманская Порта сосредоточила свои войска у крепости Хотин ни Днестре, планируя нанести главный удар на Варшаву взять ее и идти к Смоленску и Киеву. Третья турецкая армия с Северного Кавказа должна была наступать на Астрахань. Крымский хан получил султанский фирман о походе на Украину. Однако незванных гостей встретили русские войска.

Еще в конце 1762 года Екатериной II была образована комиссия для проведения реформ в русской армии. В 1762 году войска состояли из 3 гвардейских, 4 гренадерских и 46 мушкетерских пехотных полков. По новому штату 1763 года полки состояли из двух батальонов, каждый – из шести рот. Русская армия по месту нахождения была разделена на 8 дивизий и 3 охранных корпуса. В том же году при каждом полку появились и егерские команды, состоявшие из 60 рядовых, 4 унтер-офицеров и 1 офицера, сыгравшие значительную роль в разгроме Оттоманской Порты. В 1764 году был разработан новый устав – «Инструкция пехотного и конного полка полковнику», а годом ранее образован Генеральный штаб. Начальником Генерального штаба, основными задачами которого были разработка в мирное время данных для боевой деятельности войск, подготовка офицеров к службе штаба в военное время и картографические работы, был назначен вице-президент Военной коллегии. Армия постоянно росла и к 1768 году достигала полумиллиона человек. Постоянно увеличивалось число карабинеров и кирасир, полк образца 1768 года. имел 2 гренадерские и 10 мушкетерских рот. Тяжелую конницу составляли 25 полков в каждом из которых было 5 эскадронов – 750 человек, драгунских полков оставалось всего 7.

Будущий район боевых действий был хорошо изучен русскими войсками. 21 октября 1763 года указом Правительственного Сената «в помощь» киевскому генерал-губернатору Глебову был определен канцелярии советник Петр Веселицкий – «для управления по Киевской губернии пограничных дел». Еще через месяц – 11 ноября – Коллегия иностранных дел велела учредить при Киевской губернской канцелярии особую «секретную экспедицию для дел по заграничным сношениям». В том же году Россия предложила Турции заключить торговый договор и попыталась получить от султана разрешение держать на Черном море торговые суда, но получила отказ и запрет открывать! в турецких городах русские купеческие конторы – Оттоманская Порта не давала развиваться южной торговли России.

Петр Веселицкий прибыл в Киев в сентябре 1765 года. В состав «секретной экспедиции» кроме него вошел и надворный советник Никифоров, бывший несколько лет консулом России в Крыму. В соответствии с указом Екатерины II на Крымском полуострове была создана сеть «конфидентов» или «секретных корреспондентов». Самым серьезным из них был Якуб-ага – переводчик крымского хана Крым Гирей, завербованный майором Никифоровым с грамадным по тем временам содержанием – 900 рублей в год. Донесения Якуба читала и Екатерина II. В 1765 году новый крымский хан Селим Гирей назначил Якуб-агу дубоссарским пашой. В письме из Коллегии иностранных дел генерал-губернатору Елисаветградской губернии Воейкову говорилось, что «Якуб я ко хитрый и пронырливый человек своими представлениями в великий кредит вошел у хана Селим Гирея и от него был всем министрам Порты рекомендован.» Сохранилось донесение Якуба киевскому генерал-губернатору Глебову из Фокшан от 31 марта 1766 года – Якуб-ага после подробного изложения всех крымских новостей писал: «О всех происхождениях в России и Польше мне самому поручено хана уведомлять. Мне, как живущему здесь, на границе, строго приказано все наблюдать, и особливо отправляемы бывают в Россию и Польшу чистые шпионы. Я ж, о всяком важном и нужном деле давать знать не упущу. Здешнее правительство весьма тревожится нынешним разграничием, опасаясь, что России достанется вся польская украина.» В 1767 году Якуб был назначен «главным переводчиком и экспедитором иностранных дел» Крымского ханства и вернулся в Бахчисарай. Связь с Якубом осуществлялась только русскими офицерами. Впоследствии Якуб стал и французским агентом и был раскрыт.

В течение зимы 1768–1769 года боевых действий с обоих сторон не велось – шла подготовка к войне. В Петербурге для управления боевыми действиями был создан Военный совет при высочайшем дворе. Русские войска были разделены – 1-я армия из 60000 солдат под командованием генерал-аншефа A.M. Голицына была сосредоточена под Киевом с задачей в дальнейшем взять Хотин, а 2-я армия П.А. Румянцева – 40000 солдат – базировалась у Кременчуга и Полтавы, защищая южную границу Российской империи. 6 январе 1769 года армия Румянцева, в которой князь Василий Долгоруков командовал дивизией, остановила и отбросила 70-тысячное войско крымского хана Крым Гирея, сумевшего дойти до Бахмута – в набегах крымского хана на российские земли была поставлена окончательная точка. 2-я дивизия генерал-аншефа Долгорукова в марте 1769 года заняла Азов, участок азовского побережья и Таганрог, в котором по указу Екатерины II контр-адмирал А.Н. Сенявин начал строительство Азовской флотилии. Таганрог имел мелкую гавань и Сенявин, ставший 4 июня вице-адмиралом, писал в Петербург о строительстве Азовской флотилии для поддержки завоевания Крыма: «Когда же и при восьми кораблях будут и галеры, то не только без всякой опасности и помешательства от неприятеля могут в своем месте быть вооружены и не одна восточная часть, но и весь Крым долженствует, содрогнувшись, передать себя в монаршее покровительство, где известный 3 места: Еникаль, Керчь и Кефа будут служить к строению больших кораблей.»

В июле и сентябре 1769 года для проведения глубокой разведки и сковывания татарских войск по приказу Румянцева корпус генерал-поручика Берга из двух полков несколько раз подходил к Сивашу и Перекопу, поддерживаемый Азовской флотилией, надежно прикрывавшей Азов и устье реки Дон.

Весной 1769 года 1-я армия Голицына перешла Днепр и в июле осадила Хотин, стремясь не допустить соединения турецких и польских войск. К Хотину подошли 40-тысячное татарское и 100-тысячное турецкое войско и русские полки ушли за Днестр, отбив и остановив наступавшего за ним противника. У турок кончилось продовольствие, они отступили к Яссам и 10 сентября армия Голицына заняла Хотин. A.M. Голицын был отозван в Петербург и получил там звание генерал-фельдмаршала. На его место был назначен П.А. Румянцев. До приезда нового командующего 2-й армии П.И. Панина временное руководство 12 пехотными, 4 кавалерийскими полками и казаками – всего 23000 солдат – было поручено князю Василию Долгорукову. Сохранился ордер Румянцева Долгорукову от 27 августа 1769 года о вступлении во временное командование 2-й армией и указание ближайших действий на случай наступления противника:

«N 1. Ее императорское величество, высочайшим императорским рескриптом от 13 августа отозвав ко двору из первой армии господина генерал-аншефа и кавалера князя Александра Михайловича Голицына, главную команду оной всемилостивейше мне препоручить соизволили, а на мое место во вторую армию отправив командующим господина генерал-аншефа и кавалера Петра Ивановича Панина, повелевает, дабы я по получении сего указа оставил настоящую мою армию купно с запорожским войском под Команду вашего сиятельства. Я во исполнение сего высочайшего ее императорского величества повеления препоручаю вашему сиятельству в команду всю настоящую мою армию и войско запорожское. Еще осталось мне в самом окончании изъясниться в том удовольстве, которым я непрерывно пользовался, как В отличных поступках вашего сиятельства, так и всей вверяемой вам команды.»

Румянцев, разработавший правила построения русских войск при атаке на турецко-татарскую армию, по которым основным боевым строем стали каре, а в штыки шли гренадеры, прикрываемые мушкетерами, ведшими огнестрельный огонь, успешно Применил свои знания во время боевых действий.

Возглавив 1-ю армию Румянцев продолжил наступление и уже 26 сентября взял Яссы, а немного позднее – Бухарест. Екатерина II стала называть себя великой княгиней Молдавской. В октябре 1769 года ПИ. Панин получил указ императрицы и привлечении на свою сторону ногайских орд. В места их кочевок были отправлены русские эмиссары. 24 июня в Чесменском сражении эскадрой А.Г. Орлова был уничтожен турецкий флот. 17 июня 1770 года Петр Румянцев разгромил турок в урочище Рябая Могила, а 7 и 21 июля прогремели Ларга и Кагул, где впятеро большие, чем русская армия, турецкие и татарские войска были разгромлены. Перед боем Румянцев сказал ставшие историческими слова: «Слава и достоинство наше не терпят, чтобы сносить присутствие неприятеля, стоящего на виду у нас, не наступая на него.» В течение трех месяцев армия Румянцева взяла турецкие крепости Измаил, Килию и Аккерман. После этих побед ногайцы – Едисанская, Буджакская, Аккерманская, Едичкульская и Джамбулукская орды-перешли в росийское подданство. Можно было, не опасаясь удара в спину, начинать завоевание Крымского полуострова, где в это время сосредотачивались турецкие и татарские войска крымского хана Селим, Гирея, вернувшегося домой с главного театра боевых действий и организовывавшего с помощью двадцати турецких советников во главе с Абазех-Мухаммед-пашей и турецкого флота, обеспечивавшего транспортные перевозки, оборону Крымского ханства. Главнокомандующий 1-й – Дунайской – армией, теперь уже граф П.А. Румянцев, получивший право действовать императорским именем, писал командующему Азовской флотилией вице-адмиралу А.Н. Сенявину:

«Операции вашей флотилии весьма бы споспешествовали военным действиям нашим, если вы 1 пройдете со своими судами в Черное море и отрежете всю помощь к крепостям неприятельским, что лежат при берегах морских в Крыму, которые потому и были бы уже в руках наших.» В конце сентября 1770 года корабли Азовской флотилии – «Хотин», «Азов», «Таганрог», «Новопавловск», «Корон», «Журжа», «Модон», «Морея», «Яссы» и «Бухарест» – перешли из Азова в Таганрогскую гавань. Немедленно там было начато строительство 32-пушечных фрегатов, способных противостоять турецким кораблям.

2-я армия Петра Панина в начале июля 1770 года осадила крепость Бендеры и 16 сентября приступом взяла ее. При штурме, продолжавшемся всю ночь, погибло более 10000 русских солдат. Таких потерь Екатерина Великая не прощала никому, даже брату канцлера Российской империи, и Петр Панин получил орден и отставку. Командующим 2-й армии стал князь Василий Михайлович Долгоруков.

Глава 6
Крым. 1771–1775 годы

Основной целью военных действий России в 1771 году было определено овладение Крымским полуостровом 2-й армией князя Долгорукова. 1-я армия Румянцева обеспечивала прикрытие Молдавии, Валахии и Бессарабии и крупных боевых действий не вела.

Крымские походы Василия Голицына, Бурхарда Миниха и Петра Ласси показали, что успешное завоевание Крымского ханства зависит не только от численности войск, направленных на Крымский полуостров (и у Голицына и у Миниха было до сотни тысяч воинов). Выбор главного направления удара, организация баз снабжения армии – вот что должно было принести победу. Завоевание Крымского полуострова и осуществил со своей армией генерал-аншеф Василий Михайлович Долгоруков. Интересен сохранившийся рескрипт Екатерины II генералу Петру Панину от 2 апреля 1770 года, в котором российская императрица высказала «Нашу систему в рассуждении Крымскаго полуострова и всех, под властью тамошнего Хана состоящих, Татарских народов:

Совсем нет Нашего намерения иметь сей полуостров и Татарский орды, к оному принадлежащая, в Нашем подданстве, а желательно только, чтобы они отторгнулись от подданства Турецкого и остались навсегда в независимости.

Велико уже и знатно быть может приращение силам и могуществу Российскому из их от власти Турецкой отторжения, и в независимости и собственной свободности утверждения; ибо единым сим обстоятельством возможно, что Оттоманская Порта, в рассуждении беспосредственно самой России, ея границ и соседства, претворится в небытие моральное, по тому, что ей не кем и ни с которой стороны неудобно будет делать никаких важных предприятий на Российския границы, да и тем же самым положится навсегда новое и довольно важное препятствие переводить ей свои войска и чрез Дунай, имея тогда в правом боку независимых от нея Татар.

Но чтоб распространить было возможно в самом деле сию политическую пользу при настоящей войне, то Мы решительную и приемлем резолюцию, когда Татара согласятся от Порты отторгнуться, не полагать оружия, хотя бы то излишнюю Нам кампанию стоить могло, пока Порта не признает торжественно, в своем с нами мирном договоре, независимою областью Крыма с принадлежащими к нему ордами, как по случаю войны и ея следствий от подданства Турецкого добровольно отложившихся, для своего собственного и своих земель спасения, обращая при том Мы Наш всегдашний вид и свободнаго мореплавания на Черном море, к их же в том ободрению и вспомоществованию.

Препоручается вам, продолжая начатую с Татарами обсылку и негоциацию, склонять их не к Нашему подданству, но только независимости и отложению своему от Турецкой власти, обещая им торжественно наше ручательство, покров и оборону.

Известно, сколь велика легкомысленность Татарская, преданность их к Магометанству, а к Христианам недоверие и некоторая врожденная непримиримость. Мы по тому и уповаем, что вы со всею возможною предосторожностью сие важное дело производить будете, применяясь к их нраву, и обращая и самой войны происшествия к их побуждению.»

Перед самым началом похода 2-й армии в Крым Екатерина II писала князю Долгорукову, сменившему Петра Панина:

«По представлениям вашим о негоциации с Татарами вообще, и особенно с Крымскими, признавая Мы оныя с удовольствием, происходящими от вашей к службе Нашей ревности, обльявляем вам чрез сие ближае и со всей точностию Наше Монаршее соизволение, каким образом та и другая производима быть Имеет, для свершения обеих с равномерным успехом.

Соглашение с Крымцами по всем, по ныне учиненным, стараниям и попыткам, как единственно открыться может от операций и успехов Нашего оружия, вашему предводительству порученнаго, то и дальнейшее сей важной негоциации производство не инако, как собственному вашему же попечению, предоставляется, в несумненной надежде на ваше искусство, осторожность и тщание в приобретении всех выгодностей, предмет оной составляющих…

Известный Якуб, чтоб был также в походе при вас, зависит от вас же; остается, чтоб вы, по его коварному нраву и подозрительному состоянию, допускали его к делам со всею возможною осторожностию и примечание за ним во всякое время продолжалось.

На подарки, по встречающимися вам случаям, а особливо по ожидаемой с Крымцами негоциации, имеете вы взять из находящихся в Татарской Комиссии вещей, сколько заблагорассудите, а и Мурз сколько вам при себе и с ними Татар иметь и на каком содержании, для употребления их по оной же негоциации и по другим могущим случиться надобностям, собственно вам же распорядить поручается.

В протчем Мы пребываем к. вам Нашею Императорскою милостию благосклонны.

Дан в Царском селе 10 мая, 1771 года.

Подлинный подписан собственною Ея Императоскаго Величества рукою тако:

Екатерина.»

Поход против Крымского ханства готовился почти год. На полуостров русские войска должны были войти через перекопский перешеек и со стороны Керченского пролива, через Сиваш. Целью похода русские военачальники определили разгром ханского войска и овладение всеми крепостями на крымском побережье. Для похода была сформирована специальная экспедиционная армия численностью 48000 человек, из состава которой в основной корпус под командованием самого Долгорукова вошло 24000 человек, в Сивашский отряд генерала Щербатова – 4000 человек. 22000 солдат прикрывали коммуникации и базы снабжения, организованные по всему пути армии.

План Крымского похода составил вице-президент Военной коллегии и начальник Генерального штаба граф Захар Чернышев.

Главный корпус Долгорукова должен был атаковать и занять Перекопскую линию, а Сивашский отряд генерала Щербатова по Арабатской стрелке подойти к Перекопу с тыла. После занятия Перекопа отряд Щербатова должен был войти в Керчь и Еникале, в корпус Долгорукова – идти на Кафу, выделив из своего состава отряд для занятия Козлова, Ахтиара и Балаклавы. Перебросить корпус Щербатова через Сиваш и прикрывать с моря армию Долгорукова должна была Азовская флотилия вице-адмирала А.Н. Сенявина – старого приятеля князя Василия Михайловича по осаде Кольберга, состоящая из 17-ти больших кораблей, имевших 57 десантных лодок. Этот документ сохранился:

«План на предстоящую компанию для второй армии к занятию и покорению Крыма, с содействием Вооруженной флотилии. Принадлежит графу Захару Чернышеву.

Назначаемая к сему предприятию армия состоит из 5 кавалерийских, 6 гусарских и 2 пикинерских полков конницы. Пехоты же в 11 полках в Московском легионе – 31 баталион, да егерей – 2 баталиона. Казацких войск донских 5000, Малороссийских 6000, Запорожского войска – 6000, артиллерии осадной, полевой и легкой – всего до 60 орудий. Итого 51583 человека.

Главное сборное место назначается близ новой линии около Александровской крепости. Все войска к б числу мая в главное сборное место прибудут. Из главного сборного места всей армии выступить 11 числа мая и держась Днепра следовать до урочища Балки Валивалы, что против Кизикерменю, а от оного к Перекопской линии. Всего расстояния от помянутого сборного места до Перекопа 290 верст. К Перекопу армия прибудет 1 июля. Командующему армией князю Долгорукову делать покушения на Перекопскую крепость, и ежели оную тот час схватить возможности не будет, то оставить ее для блокирования отряду под командованием одного генерала, а самому же главнокомандующему с армией следовать к Карасу-Базару. Отдельному же корпусу перейти через Сиваш у Ениши способом флотилии и овладеть городом Арабатом. По овладении же Арабатом идти тому корпусу к Керчи и Ениколю и стараться сии оба места также взять. Армии следовать к Кафе.

Корпусу, назначенному к овладению Перекопской крепостью, оставя в ней гарнизон, идти к Козлову, а заняв сие место и оставя в нем также гарнизон, следовать к Бахчисараю и до Балаклавы, которую равномерно взять.

По овладению Арабатом, Керчью и Ениколем стараться командующему овладеть и Бельбеком.»

Этот план был выполнен безукоризненно – все береговые крепости Крымского ханства были заняты в течение десяти дней, с 18 до 29 июня, что не позволило Турции высадить мощный десант для поддержки ханского войска на крымском побережье.

Армия собралась в главном сборном месте на Днепровской линии на реке Маячке в конце мая. 27 мая Сивашский отряд генерала Щербатова двинулся к Геническу. Немного позднее на Перекоп пошла и вся армия князя Долгорукова. 12 июня армия подошла к перекопской крепости Ор, Сивашский отряд погрузился на корабли Азовской флотилии. За десять дней до этого 10 небольших русских кораблей без труда отбросили в Керченский пролив 14 линейных турецких судов. 22 июня А.Н. Сенявин докладывал графу 3. Чернышеву: «По сейчас я могу уверить ваше сиятельство, что милостью божиею на Азовском море владычествует флаг всероссийской императрицы, с чем и имею честь ваше сиятельство поздравить. Я же скажу, что прошел Азовское море вдоль от одного края до другого и теперь опять на половине.»

В ночь с 13 на 14 июня разделенная на 7 колонн армия князя Долгорукова начала штурм всей Перекопской линии. Две колонны штурмовали центр, одна – левый фланг укреплений, а четыре – правый. На сильно укрепленных участках Перекопской линии производились только демонстрации, отвлекающие неприятеля от направления главного удара, который был нанесен на самом слабом участке укреплений. Через сутки Перекопская линия пала, а семитысячный гарнизон крепости Ор капитулировал. Еще через сутки на Арабатской стрелке высадился Сивашский отряд Щербинина, в ночь на 18 июня при поддержке эскадры Сенявина штурмом взявший крепость Арабат. Армия Долгорукова вошла на Крымский полуостров и в кровопролитном бою разбила стотысячное войско крымского хана Селим Гирея, сразу же после разгрома вместе с Абазех-Мухаммед-пашой бежавшего в Константинополь. Возглавивший ханское войско Ибрагим-паша попытался укрепиться в Карасубазаре, но не выдержал и отошел к Кафе, ожидая прибытие турецкого десанта. Князь Долгоруков отправил отряд Щербинина к Керчи и отряд генерала Брауна к Козлову-Евпатории, а сам двинулся навстречу Ибрагим-паше. 22 июня Козлов был взят. Сивашский отряд с помощью Азовской флотилии занял Керчь, Еникале, и почти сразу же Тамань, тут же заново укрепленные Сенявиным. Вход в Азовское море для турецкого флота был закрыт. Впрочем турецкие корабли, крейсируя в Керченском проливе у Кафы, постоянно уклонялись от боя и, после занятия русскими войсками на противоположном берегу пролива Таманской крепости, ушли в Константинополь.

29 июня армия князя Долгорукова подошла к Кафе, перед которой турками и татарами были построены мощные оборонительные сооружения. Русские войска после сильного артиллерийского обстрела укреплений и крепости пошли на штурм и после ожесточенного боя овладели Кафой. Турецкий гарнизон крепости капитулировал. У Крымского ханства больше не было удобных для высадки десанта гаваней и десятитысячный турецкий десант Абазы-паши надавленный из Константинополя и опоздавшим буквально на сутки, не смог высадиться на полуострове и ушел назад. Армия Долгорукова заняла также Судак. С Балаклаву и Ахтиар в которых расположились русские гарнизоны. Только после этого после боя с девяностотысячной ханской армией был взят Бахчи-сарай столица Крымского ханства. Остатки татарской армии попытались разбить трехтысячный отряд генерала Брауна, шедший из Козлова на соединение с Долгоруковым, но русские опять разгромили шестидесятитысячную татарскую армию.

В течение двух недель Долгоруковым были заняты все стратегические пункты Крымского полуострова Русские сражались в небольших подвижных каре, что было наиболее оптимально в гористой крымской местности, крепости не подвергались осаде, а брались штурмом. Стратегический и тактический талант князя Долгорукова, мужество и боевое мастерство русских солдат, отличный план завоевания Крыма графа Чернышева, помощь Азовской флотилии вице-адмирала Сенявина, правильно выбранное направление главного удара – все это привело к тому, что хана и турецких войск на Крымском полуострове больше не было.

После занятия Крыма Догоруков издал следующий документ:

Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссийской, моей Всемилостивейшей Государыни, Генерал Аншеф и Кавалер, второю российскою армиею предводительствующий, Князь Василей Долгоруков по силе данного мне от Ея Императорского Величества Высочайшего повеления, объявляю.

Вступление в Крым второй армии Ея Имперторского Величества, Самодержицы Всероссийской, всемилостивейше моему продводительству вверенной, в таком намерии предприемлется, чтоб, при благословении Божием, распространяя повсюду успехи справедливаго Ея императорского Величества оружия против вереломного неприятеля, и сеи полуостров силою и коварством его порабощенный, избавить от несвойственного ига, и для того исторгнуть из рук Турецких находящиеся там крепости. Природные крымские обитатели, которые, вопреки существенной отечества своего пользы, будут иногда помогать неприязненным турецким войскам соединением ли с ними и по их поборствованием и доставлением каких либо удобностей, или же хотя бы токмо единомысленными и согласными с неприятелем оказались, имеют равным образом праву войны подвержены быть, с употреблением и против их и принадлежащих им жилищ и всякого имущества огня и меча. Но как Эдисанская, Буджацкая. Эдишкульская и Джамбуйлукская орды, по натуральному человечества праву, отреклись уже от Турецкого подданства, утвердились между собою клятвою состоять и жить независимым ни от кого народом, под управлением своих собственных древних обычаев и законом, и с тем вступили со Всероссийскою империею в вечный союз и дружбу, а сим же самым приобрели и Ея Императорскаго Величества, моей Всемилостивейшей Государыни, сильное и надежное покровительство, к своей и потомства своего безопасности и благоденствию, то и Крымцы, кои, видя пример, от однородных и одноверных их собратий поданной, возвратятся также к природной своей вольности и навсегда похотят в соединении с ними остаться независимыми ни от какой посторонней Державы и власти, с своим собственным верховным начальством, будут подкреплены ж и защищены в таком, толь древнему народу свойственном, предприятии, и всякое им к тому пособие окажется.

В следствие того я вообще Крымскаго полуострова жителей, какого бы они звания и состояния ни пыли, чрез сие увещеваю, неприятельских поступок против состоящей под моим предводительством Ея Императорского Величества армии удержаться, но к оной, как действующей в их пользу и для их избавления, и свои силы присовокупить, а между тем благонамеренным из них, и прямо к своему отечеству усердным, а по тому цену сего призыва уважающим, дозволяется без всякого опасения ко мне являться, с которыми и ближайшие изъяснения учинены быть могут, да и самыя постановления о их свободности и независимости равно как с выше помянутыми Татарскими-ордами действительно уже в том чрез предместника моего, Главнокомандовавшаго прошедшею компаниею, Генерала Графа Панина, соглашено, с чем они навсегда и избавились от подлого рабства, в каком от Порты Оттоманской содержаны были, но от котораго еще Крымский полуостров угнетается, достойный, однакоже, быть, по своему положению и избытку в средствах, областию почтительною и собственно собою правимою.

Дано в главной квартире 1771 года.

17 августа 1771 года князь Василий Михайлович Долгоруков стал четвертым по счету кавалером ордена святого Георгия I степени. До него этот высший российский военный орден получили 27 июля 1770 года фельдмаршал Румянцев-Задунайский, 22 сентября 1770 года граф Орлов-Чесменский и 5 октября 1770 года граф Петр Иванович Панин.

Сохранились письма Екатерины II князю Василию Долгорукову за август и сентябрь 1771 года.

«Князь Василий Михайлович! Увидя из последней здесь полученной вашей реляции, что вы уже с армией в походе к Перекопам, я сие не иному чему приписать могу, как великому и чистосердечному вашему к отечеству и ко мне усердию, за что не токмо весьма я вас благодарю и к тому присовокупляю все те похвалы, которые таковаго ревностного поступка достойны. Вы в сей войне не единожды доказали, что тут, где польза Империи того требует, ваше стремление единственно есть преодолевать все препятствия. Будьте уверены, что я отменным оком смотрю на все ваши подвиги, и что ваши заслуги и любовь вашу ко мне никогда не забуду; а с отличным благоволением пребываю к вам доброжелательною.

Екатерина.

Князь Василий Михайлович! К крайнему моему удовольствию получила я чрез двух ваших ко мне отправленных курьеров от 14 и 17 чисел июля приятные известия о занятии Перекопской линии, разогнании татар и принятии вами на договор татарской крепости Op-Капы. Все сие служит следствием не только неустрашимости войск наших; но и разумного, доброго и искусного вашего предводительства, за что премного вам благодарствую. Сии заслуги суть рода такого, кои за собою влекут неминуемо честь и славу, и все те отличия, кои им приличны, и лестны чувствительным душам. Вы можете уверенны быть, что сделав то, что ОТ вас долг к службе вашей и к отечеству требовал, и и не оставлю вам оказать мое благоволение при всяком случае. Сего утра еще получила я равномерно приятное известие от вас о взятии штурмом генерал-майором князем Щербатовым крепости Арабата. Прошу всем, при вас находящимся генералитету, верхним и нижним чинам и до последнего, сказать мое признание за столь многие и различные их службы и труды, чрез которые они привели всему свету страшного неприятеля в ужас и трепет, даже до того, что не шлет куда деваться и что зачать. Впрочем остаюсь, как и всегда, к вам доброжелательна.