Текст книги "Интеллект"

Автор книги: Александр Плонский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Плонский Александр
Интеллект

Александр Плонский

Интеллект

– Природа милостива к человечеству, но безжалостна к человеку, произнес Леверрье задумчиво.

– Превосходная мысль, Луи, – похвалил Милютин. – И, главное, очень свежая!

Они сидели в маленьком кафе на смотровой площадке Эйфелевой башни и любовались Парижем, заповедным городом Европы.

– Мы не виделись почти четверть века, а желчи у вас...

– Не убавилось? Увы, мои недостатки с годами лишь усугубляются.

– И все же я люблю вас, Милютин! – признался Леверрье. – А ваша язвительность... Иногда мне ее не хватало. Было плохо без вас, как было бы плохо без Парижа. И вот мы снова вместе, но время вас не пощадило.

Милютин рассмеялся.

– Вы делаете мне честь, Луи, сравнивая мою язвительность с красотой милого вашему сердцу Парижа.

Леверрье пожал плечами.

– Вот видите, – сказал Милютин, закуривая. – Города стареют, как и люди... Только не так быстро. Впрочем, я ведь куда старше, чем вы думаете. Помните слова Эдгара Дега: "Талант творит все, что захочет, а гений только то, что может"? Так вот, моя мать, уже получив Нобелевскую премию за вакцину от рака, сказала мне: "Если бы я могла начать жизнь сначала, я никогда не стала бы врачом. Слишком во многом чувствую себя бессильной".

Несколько минут оба молчали.

– Мало кому посчастливится предугадать свое истинное призвание, и уж совсем реже случается разглядеть в себе талант – он виден лишь со стороны. К вам, Милютин, это не относится. Вы, как и ваша мать, гений.

– Ах, бросьте, Луи, – саркастически усмехнулся Милютин. – Слово "интеллект" в переводе с латинского означает "ум". Но почему-то мы предпочитаем называть человека интеллектуалом, а не умником. Да и "умник" приобрел в наших устах иронический оттенок. Мы вроде бы стесняемся ума, но гордимся интеллектом.

– Вы правы, – согласился Леверрье. – Франсуа де Ларошфуко, помнится, даже несколько иронически классифицировал типы ума.

– Словом, сколько голов, столько и умов. И какой же ум согласно этой классификации у меня?

– Ваш ум нельзя классифицировать, – серьезно сказал Леверрье. – Я бы назвал его дьявольским.

– Старо, Луи. Еще тридцать лет назад вы заявляли, что я и бог, и дьявол в одной ипостаси. Ну да ладно. Вот вы говорите: "интеллектуал". Однако человеческий интеллект – интеграл способностей, знаний, опыта, навыков. Расчленить эти слагаемые невозможно, как невозможно сказать, что здесь свое, природное, а что воспринятое, впитанное, позаимствованное. Человек "сам по себе" подобен электрону в вакууме. И пусть электрон-одиночку называют свободным, толку от такой свободы мало. Лишь упорядоченный, целенаправленный поток способен освещать жилище, приводить в движение роторы машин, обогревать... И лишь в сотрудничестве друг с другом люди находят силы для преодоления преград, воздвигаемых природой... и самими же людьми.

– К чему вы клоните?

Милютин раскурил очередную сигарету.

– Я индивидуалист, вы знаете. И чувствую себя таким электроном-одиночкой. Что дали человечеству мои открытия?

Леверрье протестующе повысил голос:

– Ну это уж слишком! Благодаря таким построен Париж, ликвидированы эпидемии...

– Испытание благополучием, возможно, самое трудное, из всех, выпавших на долю последнего поколения, – нахмурился Милютин. – А интеллект не может успокоиться, смысл его – работать...

– При всей вашей гениальности вы лишь ячейка общечеловеческого мозга. И человечество, а вовсе не вы, одиноко во Вселенной. Звезды на ладонях... Как жаль, что ваша прелестная гипотеза до сих пор не восторжествовала!

– Вы полагаете, что я работаю от имени человечества? Сам того не сознаю, но запрограммирован? Да?..