Текст книги "Питомец (СИ)"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Чтобы рассчитаться с долгами, монарх не придумал ничего лучше, как начать рассчитываться с банкирами земельными участками, на купцов надели ярмо потяжелее. Барон, сидящий на государственных заказах, выкрутился из положения, переведя заграницу и Империю половину филиалов купеческого дома, таким образом, скрыв большую часть прибыли.

Аристократия многое могла понять, тем паче маркизы, герцоги и

прочие и сами не отличались добродетелью, страдая пухом на рылах, но разбазаривание уделов пришлось им не по вкусу. Истинный землевладелец лучше прирежет себе лишний кусочек, чем отдаст его соседу или, не дай Бог, иностранцу....

Монарх подозревал о вызревающем заговоре и принимал превентивные меры, пресекая крамолу и инакомыслие, но гидра отращивала две головы вместо одной отрубленной, становилась хитрее и изворотливей, принимала разные формы, маскировалась под безобидных зверушек. Тихая незаметная война не затрагивала широкие слои населения, кипя в недоступном для простых смертных обществе аристократов. Пока не задевала.

Давно прогорели дрова в камине, опустел холл, остыли опустевшие кресла, а я продолжал цепляться лапами и хвостом за потолочную балку. Даже после смерти и переселения мне не было так страшно.

Ха, вы думаете: чего, мол, бояться дракончику? Не ему, в конце-концов голову снесут на плахе в случае неудачи. Так-то оно так, но история собственного мира не раз и не два напоминала о "красных петухах" и реках крови, которыми заканчивались дворцовые перевороты и революции. В любом случае резня неминуема и сие неизменно при любом раскладе, независимо от того, какая сторона победит. Насилие порождает ещё большее насилие. Если победит лагерь барона, то встаёт вопрос дележа трофеев и тут былые сподвижники имеют проверенную временем тенденцию превращаться в непримиримых врагов, не чурающихся любых методов в устранении соратников-врагов. Знаете, совсем не улыбается проснуться ночью от треска пожара, пожирающего "хатку" барона. То-то сам хозяин усылает детей в края дальние и прячет деньги в сейфы недоступные. Так, под думы тяжкие, ваш чешуйчато-хвостатый слуга свалился под напором Морфея. Утром я чуть не отдал Богу душу....

*****

Картинно сморщив носик, баронесса отложила вилку в сторону:

– Дорогой, тебе не кажется, что...

– Тьфу! – выплюну кусок мяса и промокнув губы, барон отбросил салфетку в сторону. – Кажется, ещё как кажется, дорогая. Наш обед подозрительно воняет дерьмом!

– Жулия! – во всю глотку гаркнул хозяин поместья.

С моего наблюдательного пункта, расположенного на развилке толстых ветвей бархатного дерева, растущего напротив открытого окна в трапезную, было хорошо видно, как громадная кухарка, виновато потупив заплывшие жиром глазки и покаянно сложив мясистые ручки на белом передничке, застыла перед бароном.

– Присаживайтесь, – сказал барон голосом, наполненным медовыми интонациями и сладкой патокой (для знающих людей такой тон не предвещал ничего хорошего, а о плохом думать им не хотелось, но приходилось), указывая Жулии на свободное кресло. – Отобедайте с нами. Очень рекомендую вот этот бифштекс.

Брызнув крокодильими слезами, заламывая в отчаянном жесте руки, генеральша котлов и поварёшек упала на колени. На столе подпрыгнула супница, звонко звякнули тарелки и столовые приборы. Не представляю, как дом не развалился от землетрясения. Хорошо строили предки барона, на совесть и века.

– Не погубите, господин!

– Как это понимать, Жулия?! – Сажу Лера бросил в кухарку недоеденный бифштекс, попахивающий экскрементами. – Отвечайте! Я вас спрашиваю, ну!

В руке разгневанного мужчины мелькнул столовый нож. Глядя на его красное лицо, перекошенное от еле сдерживаемой ярости, сразу верилось, что он и этим ножичком любого заживо разделает.

– Это Скайлс! Ваша Светлость....

– Заткнись! – припечатал барон, – Жулия, ты сейчас в шаге от того, чтобы получить ногой под зад и с волчьим билетом вылететь из этого дома, ещё одно слово лжи, и я не знаю, что с тобой сделаю. Ты меня поняла?!

Негритянка судорожно закивала.

– Говори!

И грозная кухонная повелительница, царица мокрых полотенец, гроза поварят, ходячий ужас прислуги сломалась под яростным гнётом хозяина дома. Глотая слёзы и размазывая сопли, она рассказала грустную историю о войне между некой домоправительницей, сиречь работницей (ага-ага, Фрекен Бок в максимальном варианте) и одним из любимцев маленькой госпожи. Да, толстуха завелась, её речь, словно реченька лилась. Для начала, на питомца Лилины вылился бочонок отборных помоев. Вконец обнаглевший дракончик потерял не только нюх, страх, но и всякие границы. Чёрная сволочь (на себя бы в зеркало посмотрела) перестала давить крыс и мышей...

– Странно всё это, не находишь, дорогая? – спросил Сажу баронессу.

– И правда, – подтвердила Миражана ледяным, безэмоциональным тоном, – Мастер Дирк при каждом удобном случае нахваливает Скайлса. Дракончик у него всех крыс и мышей передавил, а у нас они разве что по кухонным столам пешком не ходят. В чём дело, Жулия?

Крыть толстухе оказалось нечем, оставалось только каяться и брать вину на себя. Булькнув нечто невразумительное и вызвав телевизионщиков, она продолжила поэму о кухонных страстях. Тут в быль органично вплелось и воровство мяса некой мордой, и неприязнь между котом и драконом, и нелюбовь самой кухарки к мелкому нахалу, не признающему авторитетов. Скайлс, то есть я, на каждый выпад кухарки всегда отвечал какой-нибудь мелкой пакостью (что есть, то есть, признаю за собой такой грешок), в отместку за то, что ему перестали давать мясо и за то, что миска подчищалась котом, дракончик перестал уничтожать грызунов в поместье. Изобретательная тварь, и не скажешь, что она тупое бессловесное животное, мстила в ответ, занимаясь экспроприацией балабасов. Чувствуя скорый проигрыш, Жулия дерзнула пойти на крайние меры. Вашего покорного слугу решено было отравить. Никто не отменял принцип: "Сдох Трофим, да и хрен с ним". Маленькая госпожа, возможно, чуток поплачет-погорюет, и успокоится, тем паче Лилина последнее время на питомца почти не обращала внимания (в школе великосветских мегер девочке хорошо промыли мозги, где мне тягаться с дипломированными профессоре и наставниками). Сказано, сделано. Кухарка хорошо изучила повадки противника, яд без запаха аккуратно залили в центр небольшого кусочка свежатины, который "забыли" на разделочной доске у "неосторожно" открытого окна. Никто глазом моргнуть не успел, как парная телятина исчезла в неизвестном направлении (в известном, в очень даже известном), после чего Скайлс пропал на два дня. Жулия уже праздновала победу, но не тут-то было....

Сволочи! Толстуха рассчитала правильно. Мясо я спёр, спикировав с карниза второго этажа. Господи, через пять минут после сытного обеда в моей голове осталось единственное желание. Я просил высшие силы, засунувшие неприкаянную душу в тело дракончика, даровать их протеже быструю смерть. От чудовищной боли и желудочных колик меня сворачивало восьмёркой. Казалось, пытка длилась бесконечно, поэтому в потере сознания не было ничего удивительного. Два дня моя засиженная мухами тушка провалялась на чердаке гостевого флигеля и пришла в себя во время ливня, обильно орошавшего пятачок чердачного помещения перед открытым слуховым окном. Холодный душ привёл отравленного дракона в чувство. На подгибающихся от слабости лапах я выполз на крышу, где напившись чистой дождевой воды и почувствовав себя лучше, поклялся уничтожить всех покусившихся на мою жизнь. Угадайте, кто стоял под номером "один" в коротком списке, составленном мстителем?

Одним из последствий отравления явилось расстроенное пищеварение и пробравший больного понос. Атака на владения отравительницы свершилась глубокой ночью. Высморкавшись, рассевшаяся на полу толстуха высказалась в том ключе, что, ну, не может в такой маленькой твари содержаться столько дерьма, сколько она потратила на загаживание кухни, вентиляции и дымоходов (я старался, не к столу будет сказано, впрочем, я сам в полной прострации – не понимаю, откуда, что бралось). Если кухню общими усилиями поварят удалось отмыть и привести в божеский вид, то справиться со смрадом из вентиляции нет никакой возможности.

На последних словах Жулии барон неожиданно расхохотался. В припадке веселья он хлопал себя по ляжкам и стучал кулаком по столешнице. Посуда жалобно позвякивала. Ошеломлённая смехом хозяина, кухарка забыла о размазывании соплей и утирании слёз.

– Значит так, – отсмеявшись, сказал Сажу. – Как мне кажется, Скайлс вас и так достаточно наказал. Не беспокойтесь, от себя я тоже добавлю. Что хотите делайте, хотите нанимайте мага, хотите лезьте в вентиляцию сами, но через три часа в ней должна царить идеальная чистота. Ни монеты за эту неделю вы от меня не получите. Вам всё ясно?

– Да-да, я всё поняла, – вскочив на ноги и пятясь задом, пробормотала кухарка.

Сыгравшее тревогу чувство опасности заставило сорваться вниз. В мягкий ствол дерева, там, где ранее блаженствовала моя тушка, вонзился столовый нож.

– Сбежал, паршивец! – барон в мнимом расстройстве пристукнул кулаком по коленке. – Ладно, пусть живёт, заслужил. Дорогая, когда мы последний раз были в ресторации господина Болони?

– Пять минут, дорогой, я только сменю платье....

– Не спеши, дорогая, Бьер ещё не заложил экипаж, – оглядев голодным взглядом стол, барон вгорячах сплюнул на пол и вышел в сад, – Скайлс, Скайлс, лети к папочке!

Разогнался, уже спешу, только шнурки поглажу. Чур меня, с хозяина станется свернуть засранцу головенку. Я лучше на беседке посижу, целее буду.

– ..., – судя по движению губ Сажу Лера высказал что-то заковыристое. Секунд двадцать потоптавшись у порога, он вернулся в дом.

Фу-у, пронесло. Каков барон, а? Чуть было не было. Не забыть напомнить себе, не злить его понапрасну, в другой раз чуйка может не сработать и быть мне бабочкой, наколотой на иголку. Классно он ножи метает, ничего не скажешь.

До позднего вечера я скрывался по кустам и отрабатывал кусок мяса у мастера Дирка. Путь домой с набитой утробой оказался необычайно долог. Сам от себя не ожидал подобного аппетита. Старый ветеран тоже удивлённо хмыкал, наблюдая исчезающие в пасти едока куски мяса. Если рассматривать в пропорции с волками, которые могут умять до двадцати пяти килограммов свежины, то некто крылатый составил им достойную конкуренцию. Желудок у котёнка меньше напёрстка, но жрёт он, падла, как лошадь.

У самого забора родного поместья моих ноздрей коснулся знакомый дух зелий и алхимических реактивов, которые не мог перебить никакой дорогой парфюм. Однако, к барону пожаловал господин маг. Какого хрена ему надо? Вечереет, на темнеющем небе проклюнулись первые звёзды, нет, припёрся. Сонливость как рукой сняло. Срыгнув в придорожную канаву добрую треть съеденного, я помчался к дому. Оп-па-на, взгляд зацепился за активированный защитный барьер. Особенно ярко невидимая обычному человеку плёнка светилась у окна, за которым располагался кабинет барона. Любопытно..., хозяин и гость изволят секретничать-с.

Стоит или не стоит? Вот в чём вопрос. Промаявшись с минуту над неразрешимой дилеммой и плюнув на последствия, я осторожно полез по стене. Практическими методами, на примерах кухни и гостевого флигеля выявлено, что магические барьеры не являются препятствиями для чёрных драконов. К тому же шпик предусмотрительно наложил на себя маскировку, скрывающую хвостатого ниндзюку от магической поисковой волны. Как знал, что тайные занятия когда-нибудь пригодятся. Пробравшись за барьер, я затихарился у окна под вычурной барельефной фигуркой, напоминающей купидончика. Так-так, послушаем-с....

– ...Сажу, как ты не понимаешь (о, как патетичненько, занятно, похоже, я вовремя)....

– Базиле (Не знал, почти как Базилио. А что, магу идёт. Ему бы ещё круглые очёчки и клюку – будет стопроцентное попадание в образ), в чём твой интерес? – спокойным тоном, с толикой вальяжной ленцы в голосе, перебил мага барон. Из кабинета донёсся характерный чпокающий звук, который сопровождает любую пробку, вытаскиваемую из бутылки. Буквально через пять секунд журчание наливаемой в фужеры жидкости и тонкий винный аромат сказали мне, что я не ошибся. – Скажи, зачем тебе Скайлс?

Ёкарный бабай! Это они обо мне торочат?! Ничего себе, я действительно вовремя. Чуялка противно взвыла, неспроста маг пожаловал, ох, неспроста. Как бы эта морда не уболтала отца Лилины избавиться от питомца. Так, спокойно, товарищ, без нервов, нервничать потом будете. Вдыхаем через нос, выдыхаем ртом. Сидите, милейший, как мышь под веником и не дёргайтесь. За окном решается, жить тебе в этом доме или рвать когти, пока на ингредиенты не пустили. Если бы не когти, вонзённые в податливый камень, я бы куякнулся со второго этажа и разбил себе голову о камни внизу.

– Я тебе уже говорил.

– Говорил, помню, но, Базиле, ты как всегда недоговариваешь и предпочитаешь скрывать истину. Так зачем тебе понадобился дракончик?

– Хорошо, буду откровенным, – шуршание, за окно вырвался прогорклый запах старой, слежавшейся кожи. – Смотри!

– Я не умею читать на древнеимперском.

– Это Рирский алфавит. Рирская империя существовала задолго до империи Тамрис! Пергаменту больше пяти тысяч лет, ты не представляешь, каких трудов мне стоило получить его. Это чуть ли не единственный полностью сохранившийся трактат, найденный на раскопках руин в Парлемской провинции. Еле-еле успел раньше скупщиков из университета.

– Смею заметить, он неплохо сохранился для такого раритета.

– Древние маги умели накладывать чары стазиса.

– И о чём пишут древние?

– Это трактат о драконах! Я расшифровал их письма.

– Как занимательно, ещё никто не расшифровывал письмена драконов.

– Сажу, тебе не идёт ирония.

– Ладно-ладно, извини, не смог удержаться. Ты продолжай, я внимательно слушаю, – милостиво разрешил барон.

– В трактате пишут, что драконов создали маги Рира.

Я весь превратился в слух. Древняя история в изложении Базиле Риста повествовала о том, что маги сгинувшей империи привезли с южного континента несколько десятков яиц, из которых впоследствии вылупились ужасные огнедышащие твари. Вес тварей к моменту взросления достигал трёхсот су, в переводе на современные меры (я быстренько пересчитал в ещё более привычную систему) – около двух тысяч килограмм. Нормальные были у меня предки, что же их потомки так измельчали? Ага, маг погнал вещать далее – вылупившихся и подросших драконов подвергли трансформации, технология которой утеряна тысячелетия назад и давно поросла быльём. В конечном итоге экспериментаторы получили несколько видов внешне безобидных дракончиков, размер которых варьировался от кошки до крупной собаки. Кроме размера дракончики отличались цветом чешуи. Всего на выходе было пять видов: зелёные, голубые или синие, красные, золотые и, самые редкие – чёрные (прямо загордяк, я – редкий вид, занесите меня в "красную книгу").

– По мне так твари с юга были лучше получившейся мелочи, приручить таких и любая армия с руками оторвёт себе несколько сотен или тысяч живых огнемётов.

– Видимо они не поддавались приручению и дрессуре, по крайней мере, в трактате об этом нет ни слова. Не думаю, что древние были глупее нас с тобой. Мы до сих пор не можем приблизиться к многим их утерянным секретам.

– Хорошо, согласен, раньше и деревья были выше и огурцы толще, что там с драконами, ради чего изуродовали родимых?

– Тут многое не понятно, многие понятия и термины перевести не удалось.

– Базиле, мне ни к чему тонкости перевода. Говорил бы ты о деньгах, я бы тебя не перебивал, ты мне самую суть поведай.

– Суть? Можно и суть. Если вкратце, пройдя импринтинг, все дракончики служили для чётко определённых целей. Зелёные – разведчики, они запоминали местность и передавали магам увиденные картинки. Синие – почтальоны и связисты. Ты сам знаешь, что они, как попугаи копируют и запоминают человеческую речь, после специальных тренировок они могли запоминать целые книги, надиктовывая их часами. С помощью красных лечили, не спрашивай как, всё равно не отвечу, потому, как не знаю и тут не описано.

– Что с золотыми?

– Золотые – ищейки.

– В каком смысле, ищейки?

– Они могли запоминать ауру человека, которую невозможно подделать, и по слепку найти любого человека, как бы он не маскировался. И на закуску, последние в очереди, но не последние по значению – чёрные.

– Базиле, если тебе надоест заниматься магией, знай, место рекламного агента тебе всегда обеспечено. Всё, молчу-молчу, ты остановился на чёрных.

– Дам тебе небольшую подсказку. Чёрных рирцы называли троками. Дракончики были чрезвычайно умны, обладали магией и, в отличие от своих цветных собратьев, могли целенаправленно её применять.

– "Трок", мне это слово должно что-то сказать?

– От него произошло тамриское "трокан" и...

– И староимперское "троканот" – смертельный. Я тебя правильно понял?

– Правильно. "Трок" обозначает – "убийца".

Ошалеть не встать. В детстве я часто мечтал стать воином ниндзя. Сбылась мечта идиота. Добро пожаловать в клуб убийц, только что в нём делать и какие требования к членам закрытого общества?

Эйса третья.

На свободу с нечистой совестью.

И жизнь закрутилась, и жизнь завертелась, да так, что и жить уже не хотелось. За какие-то три дня барон развил кипучую деятельность. Если не присматриваться особо, то со стороны казалось, будто в имении и за его пределами ничего не происходит, но зная о некоторых нюансах и подготовке к смене короны, становилось понятно, что один из главных заговорщиков не сидит на месте. В его ситуации сидеть на попе ровно было смерти подобно. Каждый день усадьбу посещали приказчики и разные мутные личности. Сажу вывозил и прятал архивы, раздавал инструкции и поручения, принимал доклады и рапорты от доверенных лиц и шпионов. На этом фоне как-то незаметно вершилась подготовка к отправке Лилины в имперскую столицу. Первым отчий дом покинул Скам. Наследник титулованного аристократа, облачённый в кадетский мундир, отбыл куда-то в сторону пограничных рубежей. Как я подозреваю, доверенные людишки барона переведут его далее – за рубеж. Сажу Лера топил концы в воду и выводил детей из-под удара.

Дабы отвести подозрения, барон вёл активную общественную жизнь. Несколько званых вечеров и пара балов, на которые приглашался весь цвет королевства, в должной мере замылили глаза охранке и притупили паранойю Его Величества. В таком режиме пролетели три недели.

Первое время я лелеял призрачные надежды, что чернокрылый питомец юной баронессы отправится следом или вместе с хозяйкой, но родители Лилины ни словом, ни делом не обмолвились, что дочери будет позволено забрать рурга-дракончика с собой. Кота – да, а чешуйчатый останется дома и будет давить грызунов. Таки да – засада! Иногда я ловил на себе задумчивые взгляды барона, за которыми угадывались тяжёлые мысли, гуляющие в голове хмурого аристократа. Знать бы, что он задумал, а то неспокойно мне за свои хвост и шею. Боюсь, укоротят либо то, либо другое. Скотина маг, евойные семена дали всходы в черепушке хозяина поместья. Сволочь!

Поддавшись общей нервозности, я тоже не сидел на месте. Знаете ли, мне мои хвост и чешуя стали дороги, как память. И что с того, что нынче у бывшего наладчика прибавилось конечностей и убавился рост и вес? Своя рубаха, как ни крути, ближе к телу, каким бы это тело не было. На фоне тщательно замаскированной суеты, царящей в поместье, ваш покорный слуга тоже облетел все окрестности. В ходе импровизированных разведрейсов вёлся поиск пригодных для проживания "баз". Сначала я подумывал затихариться у старины Дирка, но слишком многие знали одноногого ветерана и чёрного баронского дракончика. Честный служака остался таким же и после службы. Нынче мясник привечает хитрозадую тварюшку, подкармливая её деликатесами, но если дракончик вдруг "потеряется", то старый солдат без зазрения совести сдаст потеряшку хозяевам. Таки обидно, место у него хлебное. Другие нычки тоже не радовали. Поместья аристократии не подходили по тем же причинам. В своё время Лилина успела примелькаться с чёрным дракончиком на плече, других соплеменников и братьев-близнецов у меня не было. Прятаться в парковой зоне и среди кварталов бедноты тоже не выход. В первом случае не подходила кормовая база, во втором – пацаны с рогатками. Это взрослые ведут себя степенно, а эти босоногие спиногрызы без мыла в любую ж..., э-э дыру влезут. Стоит где-нибудь перед шустрыми пострелятами мелькнуть хвосту необычного обитателя трущоб, как переселенцу не останется ничего другого, как сливаться через канализацию. Честно признаюсь, не прельщает меня купание в потоке фекалий. Оставался крайний вариант – выселки и деревни за городом.

Оставаться под крылышком барона я не видел никакого смысла, ибо задумчивые взгляды Сажу, бросаемые на крылатого питомца, заставляли того в страхе поджимать хвост и отбивать со спинного гребня ледяную корку. Ведь в нашем деле главное что? Правильно! Главное – вовремя смыться! Несколько последних дней прошли в напряжённой подготовке к побегу. Почти не скрываясь, я таскал с кухни различные съестные припасы, которые могли храниться достаточно долго, так же набегам подвергалась мясная лавка, из которой за крепостную стену перекочевало пару килограмм копчёностей. Занятый приготовлениями к переходу на "подпольный" образ жизни и организацией схрона в отвесных скальных обрывах, омываемых Наей, я пропустил момент отъезда Лилины. Юная магичка уже несколько дней сидела на сундуках и саквояжах. Отец девочки со дня на день ожидал отряд наёмников, должных сопроводить дочь до магического учебного заведения. Последние, как назло, заявились нежданно-негаданно, причём в тот самый момент, когда я летал в предместья Дитара. Стража и телохранители не стали надолго задерживаться в городе. Коротко переговорив с бароном и получив предоплату, они взяли "в коробочку" крытый экипаж Лилины и отбыли из королевской столицы. Вместе с девочкой уехало несколько слуг, с ней же сменил место жительства Десус, а я остался в пролёте в прямом и переносном смысле слова.

По возвращении в усадьбу проморгавшего своё счастье дракончика ждала на мостовой лишь пыль из-под копыт и колёс, да остывший, разворошенный воробьями, конский навоз у главных ворот. В доме поселились тоска, гулкое эхо и грозовая туча грядущих перемен. Чёрт, как всё-таки погано чувствовать себя брошенной вещью. Я прекрасно понимаю, что от Лилины в данной случае ровным счётом ничего не зависело, но легче от этого не стало. Тот, кто на собственной шкуре вкусил от пирога, которого вкушают брошенные хозяевами кошки и собаки – боль, непонимание и обида, приправленные пустотой и горечью от предательства тех, к кому привязался, тот поймёт меня. Пусть я не кот и не пёс, и совсем не похож на попугайчика, мне тоже было больно. Разум пытался достучаться до скорбящей души, засыпая её аргументами и оправданиями, типа того что девочке будет лучше без рурга, за которым может начать охоту один неугомонный маг или ищейки королевской охранки (ежели восстание провалится). Неизвестно, как сложатся у Лилины дела в империи, и не придётся ли ей и там скрываться от монаршего гнева. Для легавых чешуйчатый питомец сыграет роль яркой приметы, которая приведёт к маленькой хозяйке и дочке главного фрондёра и так далее, и тому подобное. Разум разумом, а душа жила надеждою. Не верил я, что всё вот так закончится. Не верил и всё тут! Одно хорошо, какой бы сволочью барон не был, но он любил своих детей. Сажу Лера загодя позаботился о тайных убежищах и прикрытии для сына и дочери. Декабрист хренов, мать его так, путчист недоделанный...

Чёрным метеором промчавшись по опустевшим комнатам, я выскочил во двор. Пусто. Короткий перелёт в сад – тишина. Не слышны в саду даже шорохи, всё здесь замерло до утра... Потоптавшись по крыше беседки и осознав, что сдерживающих факторов не осталось, я принял решение уйти "по-английски". Последний раз взглянув на дом и курлыкнув на прощание, будущий отшельник повернул крылья на восток.

Летя привычным маршрутом и задумавшись над туманными перспективами, я выпустил из внимания шайку малолеток, что ошивалась в маленьком скверике за подворьем Дирка. Характерный щелчок рогатки разбудил уснувшее сознание, жаль, что оно не успело среагировать на круглый голыш, траектория которого пересеклась с траекторией дракончика. Есть накрытие. Ёксель-моксель, больно-то как! Правое крыло отсохло напрочь. Будь я бомбардировщиком, полёт бы продолжился на честном слове и на одном крыле, только за неимением мотора в заднице пришлось изображать пикировщика. Кувыркнувшись через голову, я брякнулся на декоративный куст в виде зелёного шара. Благо высота была всего метров восемь и ничего, кроме гордости, больше не пострадало. Через мгновение у куста нарисовались чумазые пацанята, а на меня опустилась плотная вонючая тряпка...

Убойные миазмы разбавились довольными возгласами стрелков. Невидимый мною засранец громогласно хвастался новой "базукой", резинки для которой давеча сварил старший брат. Чему вы удивляетесь? Гевея тут не произрастает, вместо неё аборигены используют другое дерево, сок которого имеет практически те же свойства. Родственница гевеи обзывалась терсаной, "вонючкой", если на местный манер. Что да, то да, в рощицах терсаны постоянно гуляет своеобразный запашок. На такой только мух приманивать. Сок терсаны вываривали в котле с добавлением порошка вулканической серы, золы и каких-то минералов. Получившуюся клейкую массу выкладывали на противень, высушивали на малом огне, после чего нарезали полосками. Получившаяся таким кустарным образом резина на средства контрацепции не годилась, но для рогаток подходила вполне. Подтверждено собственным горьким опытом.

Черти полосатые, что б им пусто было! Они что, этой тряпкой задницы вытирали?! Вонь такая, что не вздохнуть ни пёрнуть. Не будь у меня отсушенным крыло, которое бессильно волочилось за телом, я бы выскользнул и постарался убежать от мелких "снайперов". Не проханжа. Через несколько секунд я уже крякал от натуги, мысленно прикидывая сколько ребёр будет переломана сжавшими мои бока руками. Охотнички не церемонились. Пока один держал брыкающееся тельце добычи, второй накручивал на задние конечности длинный отрез ткани. Быстрый перехват и своеобразный "бинт" лёг на крылья и передний плечевой пояс, последние витки обездвижили голову. Чувствовалась сноровка и знание процесса "пеленания". Убивать меня не собирались – это не могло не радовать. С другой стороны, раз добычу обездвижили и приготовили к переноске, значит, вихрастые охотнички планируют её продать или..., а вот "или" мне совсем не нравится. "Или" – означает поимку по заказу, уж больно резво и оперативно сработали пацаны. Мальцы давненько набили руки, видимо не первый раз промышляя подобным образом. Возникает закономерный, чуть ли не риторический вопрос о личности заказчика. Кое-кто нетерпеливый устал ждать ответ от барона, действуя на свой страх и риск. Тридцать три раза – чёрт-чёрт-чёрт, чтоб ему хфурги* под нос насрали.

*хфурги – мелкие летучие мыши, питающиеся плодами терсаны, отсюда и запах помёта.

Пока я предавался невесёлым размышлениям, меня закончили пеленать и забросили в клетку, звонко щёлкнул металлический замочек. Закончив грязное дело, вся гоп-компания сорвалась с места. Никогда не думал, что буду страдать морской болезнью, но десять минут дикой тряски выпинали из желудка кусок полупереваренной ветчины к самому горлу. Как бы не проблеваться, однако. Резкая остановка и наступивший относительный покой прекратили бунт желудка и не дали пленнику захлебнуться в рвотных массах. В силу обстоятельств я не видел, куда поставили клетку, но обсуждение на что будет потрачен заработок, не прошли мимо моих ушей. Судя по голосам, пацанов было трое. Пара из них планировали накупить на рынке всякой всячины, и только один из них твёрдо сказал, что свою долю израсходует на семью. Сестре давно пора купить новое платье, а им с братом нужны деньги на школу. Похвальные устремления, в какой-то мере уважаю, если бы только они воплощались не за мой счёт. Вскоре послышался дробный перестук конских подков по мостовой и лёгкое поскрипывание колёс приближающегося экипажа. Похоже прибыл заказчик. Я не ошибся. Возница осадил лошадей, карета остановилась в непосредственной близости от моего узилища.

– Принесли? – требовательно раздалось сверху.

Х-м, не похож голосочек на маговский. Посредник? Всё может быть.

– Да, господин. Всё как вы говорили, – вскочил на ноги главный из компании мальчишек и прошлёпал к экипажу.

– Вас никто не видел?

– Никто, господин. Мы в парк через задворки и помойку пробрались, нехай там сторожевой паутины не насторожено.

– Избавьте меня от подробностей. Покажите! – потребовал неизвестный. Клетку сдёрнули с места, щёлкнул замок, тёплая рука заголила из-под "бинтов" хвост добычи. – Хм-м, он. Держите, там за рурга, клетку и молчание.

– Ух-ты!

– Вау! Серебро!

– Надеюсь вам не надо напоминать, чтоб держали языки за зубами?

– Нешто мы не понимаем, господин. Мы уж учёные.

– В квартал больше не суйтесь, "уч-чё-ёные", а то мигом останетесь без голов и языков, – сарказм говорившего можно было резать ножом. – А теперь скройтесь с глаз моих!

Утихающий топот возвестил о достойной всякой похвалы исполнительности юных охотников. Получив вознаграждение за проделанную работу, они моментально "сделали ноги".

– Трогай, Пронд! – приказал извозчику господин из экипажа. – Пронд, тебя это тоже касается. Не светись, а лучше послушай моего совета и проведай родственников в деревне. Погости у них с месяцок. Помни девок на овинах.

– Так и сделаю, – хриплым, прокуренным голосом ответил невидимый Пронд.

– Повернись и не дёргайся. Придержи лошадей.

– ..., – в ответ донеслось нечто неразборчивое.

– Терпи!

– Полезная цацка. Айц, полегче! Ненавижу, когда ты ею пользуешься, да ещё на моей роже, – у Пронда сменился тембр голоса.

– Хм-м, – донеслось в ответ, – предпочитаешь, чтобы твою настоящую физиономию каждая собака в городе знала?

– Нет, но каждый раз видеть в зеркале новую рожу..., порой я сам себя не узнаю.

– Издержки профессии, Пронд. Что-то незаметно, чтобы ты мечтал вернуться к сохе и вилам.

– Меня и здесь неплохо кормят, – буркнул Пронд.

– Тогда заткнись и молчи! – припечатал главарь. – Трогай, чего растележился? Заказчик не любит ждать. Время – деньги, Пронд!

Таки заказчик. Хреново, в мыслях мелькала весёлая расчленёнка, в которой хохочущий вивисектор разделывает мелкое тельце дракончика на ингредиенты. К кровавой картине примешивались кадры многочисленных опытов над несчастной жертвой. Замечу, что фантазия у меня всегда была богатая, а в тот момент она прямо таки фонтанировала, порождая сценарии один мрачнее другого. Глядя на порождения моего разума, фильмы ужасов нервно покуривали в сторонке.