Текст книги "Три войны"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Да, седлай своего трокса.

Ровно через час под корнями родового меллорна старшины нарисовалась долговязая фигура главного поселкового мага. Вириэль привычно поклонился священному древу, дающему жизнь и приют семье старого эльфа, провел рукой по толстому шершавому корню и остановился у порога. Заходить в дом без старика было чревато, лечиться потом от ран, оставленных когтями Мимив, ему совсем не улыбалось.

– Заходи, – послышался надтреснутый голос.

– Что думаешь? – наливая гостю ароматный чай из сбора лесных трав, спросил Эваэль.

– Он дракон, сомнений больше быть не может, – подхватив пиалу из обожженной глины и пригубив напиток, ответил маг.

– Тоже мне, меллорн он взрастил, – усмехнулся старшина. – Я давно перестал сомневаться в этом. Ты мне о другом скажи…

– Он не играл, Эв, Андрэ действительно не знал языка, а то, как он иногда путался в элементарных вещах, вообще не подлежит описанию. Сдается мне, что его и правда запихнули в дугар. Видел у него татуировку на плече?

– В том-то и дело, Вир, что за всю мою долгую жизнь я ни разу не слышал, чтобы драконов сажали в дугар. Ни разу! Что он натворил и почему император решил выбрать такое наказание?.. Почему Андрэ скрывает вторую сущность и прячется под коконом щитов? И еще эта сведенная татуировка… Собирайся!

– Куда?

– Поедешь к Великой Матери. – Эваэль открыл маленькую шкатулку и достал из нее небольшой информационный кристалл. – ЭТО отдашь лично в руки правительницы миур, скажешь, что от меня. Как активировать кристалл и пароль доступа она знает.

– Серьезная каша. Ты уверен?

– Уверен, так же как и в том, что император на нас нападать не будет. Ему нужны северные, загорные провинции князя.

– Хм.

– Не хмыкай. Еще чаю?

– Пожалуй. Что передать на словах?

– Ничего на словах передавать не надо. Это не недоверие, я за тебя беспокоюсь, так ты целее будешь. Если правительнице что-нибудь понадобится, она сама у тебя уточнит.

– Когда ехать?

– Как допьешь чай, а если серьезно, еще месяц назад надо было…

* * *

Андрей погладил хасса по шее:

– Не отставай, Уголек!

Черный как смоль четвероногий транспорт чуть повернул голову и скосил глаз на говорившего. Наездник сунул руку в переметную суму и достал узкую полоску сушеного мяса. Резкое движение головой, громкий щелк челюстей, ящер проглотил угощение.

– Хватит, потерпи до привала.

Андрей дотянулся рукой до надбровных дуг животного – одного из самых нежных и уязвимых мест бронированного чешуйчатого создания, и почесал хасса. Уголек довольно хрюкнул и вывалил язык: точь-в-точь собака, млеющая под рукой доброго хозяина. Верховой ящер был удивительно добродушной тварью и никоим образом не походил на оставленного в Ортене Снежка. Черный цвет чешуи подаренного Эваэлем создания был как насмешка над этим веселым когтисто-чешуйчатым «щенком».

– Вперед! – пришпорил бока Андрей.

Хасс, выпустив когти, припустил вдогонку за основным отрядом.

Через два поворота лесной тропы показалась трокса Ании, степенно плетущаяся за птицей Твигара. Эльфийка, заслышав легкую поступь ящера, поудобней перехватила арбалет со светящимся ровным матовым светом болтом, мало ли что, и обернулась. Завидев шкаса, она переложила оружие поперек седла и отвернулась. Сида тяготилась навязанной ей ролью няньки недоделка и до дрожи в коленях, как и весь отряд, ненавидела его постоянные отлучки и отставания. Беспокойся еще о недоумке…

Ания оказалась представительницей ветви эльфийского племени, расселившегося в невысоких холмах юга Оторна, и получившего название по имени центрального, самого высокого возвышения. По странному стечению обстоятельств холм назывался Сид. Андрей, когда-то изучавший английский язык, внутренне улыбнулся, слушая объяснения Эваэля о различиях между эльфами. Сиды, или холмовики, отличались от остальных длинноухих невысоким ростом и утонченными фигурами, кожа у них была нежного шоколадного оттенка, еще одним отличием были глаза – огромные и завораживающие. Жизнь в сумеречных подземельях наложила свой отпечаток.

– Не отставай, – не оборачиваясь, бросила девушка.

– Хорошо, – в сотый раз за день буркнул Андрей. Твигар презрительно сжал губы в узкую полоску. Шишка на его лбу давно сошла, но дракон не забыл позора. Пока он принял на себя вирк Илирры, его можно не опасаться, но вот потом лучше не поворачиваться спиной… Парнишка не из злопамятных – отомстит и забудет. Полторы пятины прошло, а он все не угомонится…

Ветер, разгоняя дневной зной, принес с собой прохладу близкой реки. Почуяв влагу, троксы пошли быстрее. Уголек был солидарен с пернатыми, прибавив ходу, он пристроился за птицей эльфийки.

Трокса Ании, словно голубка, при каждом шаге водила корпусом из стороны в сторону, вместе с трехсоткилограммовой птахой повторяла траекторию затянутая в кожаные штаны округлая упругая попка сиды. Глаза Андрея, зацепившись взглядом за пятую точку наездницы, повторяли раскачивающийся маршрут.

Ания ощущала на себе заинтересованный взгляд шкаса, кончики ее острых ушей постоянно вспыхивали бордовым цветом, но на каждый оборот назад наглец смотрел куда угодно, но только не на нее. Стоило ей отвернуться, и все возвращалось на круги своя – чужой взгляд тут же начинал сверлить спину. Эльфийка резко обернулась.

– Что смотришь? – накинулась она на Андрэ, который в этот раз не отвел взгляд, продолжая спокойно смотреть на девушку.

– Ты красивая, – неожиданно ответил шкас, придержав хасса.

Ания покраснела как перезрелый фрукт, приготовленные гневные слова застряли в горле. Все, что она хотела высказать наглому недоделку, разбилось вдребезги, девушка сглотнула, еще раз посмотрела на Андрэ и отвернулась.

Недоделок не насмехался и не врал, эльфийка умела читать по лицам, у нее были хорошие наставники. Два века, проведенные во дворце князя, где невозможно было увидеть настоящих лиц и чувств, которые были скрыты масками и личинами лжи и обмана, а под первым слоем оказывался второй, а то и третий, и приходилось прилагать максимум усилий, чтобы понять настоящие чувства обитателя или гостя княжеских палат. Шансов отточить свои умения было предостаточно. Жизнь научила ее читать каждый жест, взгляд, полутон в голосе и еще десятки мелких деталей. В ситуации, когда аура собеседника скрыта щитами воли или замещена на чужую, а лицо соревнуется по неподвижности с камнем, она ловила каждый жест, слушала биение чужого сердца, обращала внимание на пот и подергивание кожи – мелкие нервные импульсы порой выдавали собеседника с головой. Сам князь ценил ее умение, на больших приемах она следовала за властителем тихой тенью и оценивала, оценивала, оценивала. Оценивала всех, нашептывая в горошину переговорника свои наблюдения. Порой ей было подвластно то, чего не мог сделать эмпат или псионик, ведь магия надежно блокировала от посяганий на волю или вмешательство в чувства, тут-то власть имущие вспоминали о хрупкой Ании. Ее не любили, но мирились, как мирятся с неизбежным злом.

В свиту Илирры Ания попала с подачи князя. Перед этим у него состоялись две беседы – тяжелая с дочерью, которой не понравилась соглядательница, и легкая с Анией, принявшей волю государя.

Илирра, пользуясь моментом и властью, совершила мелкую месть. Княжна приставила отцовскую прислужницу к странному недоделку, приказав быть дуэньей, пока к тому полностью не вернется память. А когда та вернется? Быстрее ветер за макушку дерева зацепится. Сопровождающие, сведущие в дворцовых интригах, втихую хихикали и потирали ручки, гадая, как будет выкручиваться опальная прислуга.

А никак. Сида еще в первый день сделала для себя несколько выводов, характеризующих подопечного с положительной стороны. Шкас, в этом не было ничего необычного, как и многие обитатели княжеских покоев, носил несколько слоев масок, за которыми скрывалась настоящая личность. Он был постоянно закрыт коконом щитов воли и разума, но большая древесная кошка со смешной кличкой Мимив, провожавшая его больше двух лиг и отставшая только после увещеваний Андрэ на берегу речки Ледянки, поведала Ании больше, чем могут сказать слова. Животных невозможно обмануть. А внучка эльфийского старшины и другие дети, махавшие уезжавшему нелюдю вслед? Княжна приняла проводы на свой счет, жаль огорчать Илирру, она жестоко ошиблась, дети бежали не за свитой.

Надо сказать, Андрэ особых хлопот никому не доставлял, и если бы не его постоянные отставания и отлучки – был бы совсем золотым. Три дня назад госпожа не вытерпела и высказала ему, что думает о таком поведении. Тот спокойно выслушал княжну, поклонился, виновато улыбнулся и спросил о причинах беспокойства. Не сама ли княжна сказала ему, чтобы он следовал за ее отрядом? Он до этого момента считал, что правильно воспринял слова госпожи и нигде не перешел дозволенных границ, следуя за свитой. Ни впереди, ни сбоку, а именно сзади, за последним троксом. Что касаемо отлучек – это его личное дело, он взял на себя обязанности арьергарда и проверяет безопасность, следит, не следует ли кто втихомолку за принявшими вирк. Если княжна пожелает, он оставит эту затею. Илирра стушевалась, пенять шкасу оказалось не за что, со всех сторон он прав. Разговор, к вящему неудовольствию Твигара и пары его друзей, был замят.

Как хорошо было у дугария Руигара. Андрэ заявил, что с дугарами у него связаны не самые приятные в жизни воспоминания, и целый день, не показав носа, тихой мышкой просидел в походном лагере.

Готовил он себе сам, за прошедшее время шкас так и не сошелся накоротко ни с одним членом отряда. Княжна пустила дела на самотек, наблюдая, как будут реагировать остальные на неприятное соседство и как поведет себя синеглазый. Тот, казалось, нисколько не обеспокоился сложившимся положением. Стоило объявить ночной привал, Андрэ тут же исчезал минут на двадцать-тридцать, появляясь недалеко от лагеря с подстреленной дичью. Потом он разводил костер и занимался хассом, натирал ящеру чешую маслом и выковыривал из когтевых пазух на лапах зверя мелкие камушки и грязь. Закончив дела и установив палатку, Андрэ начинал священнодействовать, по-другому Ания сказать не могла. Запахи, доносящиеся от его небольшого костерка, не одну ее заставляли глотать слюнки. Может, шкас и потерял память, но готовить он умел.

Синеглазый был загадкой для сиды, впрочем, не только для нее. Илирра не была круглой дурой, унаследовав от отца острый ум и наблюдательность, с каждым последующим днем, глядя на подопечного отцовой прислуги, она хмурилась все сильнее и сильнее.

Андрэ явно не от сохи оторвался. Когда вирк привел отряд во второй человеческий поселок, Ания, а следом госпожа, обратили внимание на поведение и манеры шкаса за столом придорожного трактира. Не каждый высокородный мог так пользоваться ножом и вилкой. Андрэ ел аккуратно, нарезая кусочки мяса с кровью, нож и вилку он держал с легким изяществом. Наработанная моторика движений говорила, что он привык питаться именно так. После еды он механически промокнул губы поданной разносчицей салфеткой, точь-в-точь князь Орой в человечьем обличье. Простолюдином тут не пахло. В копилку наблюдений, звякнув протяжным звоном, упал еще один факт. В тот же день она пополнилась дополнительной парой «монеток». Синеглазый опустошил свой кошель, купив у букиниста несколько дорогих томов по магии, хоть магии у самого было с гулькин нос. Для чего ему нужны эти самоучители? Проезжая мимо лавки музыкальных инструментов, он резко осадил хасса и уставился на тайр. Через час хасс недоделка нагнал основной отряд, к седлу Уголька, оправдав ожидания сиды, был приторочен чехол с музыкальным инструментом, напоминавшим гитару. И где это крестьян обучают музицированию? Третий вечер от костра Андрэ, помимо запахов, вышибающих слюну, доносилось бренчание тайры. А искусство боя? Твигар до сих пор риксом глядит на своего обидчика.

«Красивая», – подумала Ания, скептически относившаяся к своей внешности. Никто и никогда из простых смертных не говорил с ней так.

– Ты вправду считаешь меня красивой? – придержав троксу, спросила девушка. Гуга, раздраженная резкой остановкой, гневно курлыкнула. Ания, поправив выбившийся из косы медный локон, ослепительно улыбнулась: – А кто красивей, я, Делия или госпожа?

Андрэ не попался на уловку, он свесился с седла, сорвал крупный полевой цветок и преподнес его сиде. Ания машинально взяла серебринку и застыла, широко раскрыв глаза, глядя в спину удаляющегося человека. Многоликая, он что, безумец? Богиня всемилостивая, что она наделала?

– Ания, серебряная, тебе сделали предложение? – Из-за спины показался ухмыляющийся Твигар.

– Это просто цветок.

– Расскажи об этом детям. Красивая будет сказка: «Мне подарили серебринку. Я приняла предложение тупого шкаса». Ха-ха-ха!

– Заткнись!

– А то что? Оторвешь мне голову?

Ания резко дернула повод. Выдрессированная трокса, махнув коротким правым крылом над головой мерзавца, моментально развернулась. Твигар, спасаясь от удара, способного лишить человека жизни, отклонился в сторону и вниз, его трокса боком наскочила на птицу обидчицы.

– Сучка! – Выхватив кинжал из набедренных ножен, выпрямился в седле дракон и чуть не поперхнулся языком. В пряжку его поясного ремня уперся тонкий дротик со светящимся магическим наконечником, одно неосторожное движение – и взрыва не избежать.

– Зачем мне твоя голова? Дернешься, и твои висюльки узнают прелести свободного полета.

– Ты чего творишь?!

– Заткнись! Еще раз повторить? Твои мозги всегда были не на том месте, Твигар. Сейчас ты поедешь к остальным и будешь делать вид, что ничего не произошло, иначе все княжество узнает, что тебя уделала баба! – сказала Ания. На лице оборотня мелькнула тень сомнения, но вариантов не было. Думал он недолго.

– Хорошо. Убери дротик.

– Извинись за «сучку».

– Стерва!

– Молодец, я такая! Я жду!

Дракон извинился. Ания убрала дротик.

– Ты серьезно думаешь, что тебе это сойдет с рук? – спросил Твигар, отъехав подальше.

– Вызови меня на поединок.

– Сумасшедшая!

– Минуту назад ты говорил, что я стерва.

– Что тут происходит? – Ломая кусты, на поляну вышла птица княжны с хозяйкой, восседавшей в седле. – Твигар, ты преподнес Ании серебринку? – спросила она, заметив в руках сиды смятый цветок, который та так и не выбросила.

– Это не я.

– А кто?

– Спросите у Ании, ваша светлость. – Твигар издевательски ухмыльнулся.

* * *

Опять он сделал что-то не то. Андрей не переставал корить себя. Тарг, сколько можно ловиться на собственной глупости. Надо было поинтересоваться у кого-нибудь о цветах. Может, у них не принято дарить девушкам цветы? За месяц, проведенный среди эльфов, он ни разу не видел ни одного букета, и ни один эльф не дарил женщинам цветы. Хотя не факт, что сравнение с лесными эльфами применимо к холмовикам или драконам. У лесных эльфов цветов хватает в поселении, все срединные и верхние ярусы меллорнов заросли разными цветами, без накомарника на средний ярус лучше не подниматься, в противном случае никто не гарантирует, что одна-две пчелы не ужалят тебя в руку или лицо. «Народ малюток», обитающий в дуплах меллорнов, был чрезвычайно злобен и агрессивен.

Ания была просто сражена наповал его выходкой, а какие у нее были удивленные глаза! Андрей непроизвольно улыбнулся, красивые глаза…

Так, за думами о приятном и не очень, наездник не заметил, как Уголек остановился у берега горной реки, в этот момент всадника можно было брать голыми руками, тепленьким. Ушедший в себя, Андрей наверняка не среагировал бы на сигнал сторожевой «паутины». Выше по течению на берег реки вышли свитские княжны, среди компактной толпы мелькала златовласая макушка хозяйки бродячего балагана. Дракона что-то активно обсуждала с сопровождающими. Обычно спокойная, Илирра размахивала руками подобно мельнице. О чем спор, расслышать не удалось, громкое журчание воды и шум перекатов заглушали остальные звуки. Нехай с ними…

Андрей расседлал Уголька, хасс, привыкший к гигиеническим процедурам, тут же плюхнулся на землю, всем своим видом говоря, что готов к натиранию чешуи маслом.

– Обождешь.

Глядя на хозяина, скашивающего небольшим серпом траву на прибрежной полянке и складывающего ее на место установки палатки, хасс обиженно порыкивал. А как же он?

– Не рычи, – косарь обернулся к обиженному транспорту. – Сейчас поставлю палатку и займусь тобой.

Завершив свои дела и натерев ящера, Андрей распаковал одну переметную суму и достал из нее сверток, в котором лежал пучок длинных белых волос, надерганных из конского хвоста и зачарованных на крепость, кованые рыболовные крючки, несколько поплавков из легкой древесины, напоминающей пробку, две тонкие полоски нарезанного свинца для грузил. Удилищ вдоль реки растет с избытком – выбирай на вкус. Соорудив нехитрую удочку, он прошвырнулся вдоль небольшой речки. Добычей рыболова стал целый холщовый мешочек личинок и червей из-под перевернутых коряг и раздробленных пней.

– Рыбку будешь? – спросил Андрей Уголька. Ящер не шевельнулся, но в его взгляде можно было прочитать ответ, что будет, и, конечно, поболее. Проглот он был еще тот. – Понятно, все бы тебе жрать. Ну, ловись рыбка больша и мала.

* * *

С сухим щелчком треснула ветка, легкая, осторожная поступь говорит о принадлежности к женщине. Андрей, не обращая внимания на посторонние звуки, смотрел на танцующий поплавок. Есть поклевка, пробитый синим перышком трокса поплавок резко ушел под воду, подсечка – и рыбешка бьется в руках рыболова. Насадив похожую на форель добычу на кукан, где бултыхались уже полтора десятка ее товарок, Андрей обернулся. Ания… Ты ожидал кого-то другого?

Сида стояла, смиренно опустив голову и уперев взгляд в землю, легкий ветерок, играя полами зеленого плаща, не забывал трепать медные кудри. Тонкие пальчики эльфийки, сжимая изломанный цветок, который ей подарил Андрей, нервно подрагивали. Ания повела левым плечом и вскинула голову, видок у сиды был еще тот, словно ее пыльным мешком из-за угла по голове двинули, в зеленых глазищах боль и тоска, страх и надежда.

– Я не могу принять твою серебринку, Андрэ, – надтреснутым голосом сказала эльфийка, протягивая ему увядшую красоту.

Цветок, в нем причина, предчувствия не обманули. Серебринка, вот как ты называешься! Название соответствовало живым аналогам того, что сейчас было в руках Ании. Когда-то это был ярко-синий цветок с широкими серебристыми прожилками на лепестках, солнечным центром и полностью серебряной ножкой, теперь лепестки померкли, напоминая грязную лужу, в которой отражается небо. Недаром эльфы не дарили девушкам цветов… Можно отдать голову на отсечение – цветы служили предложением. Иначе почему сида так нервничает? Не может… В груди Андрея поселился холодный комок сожаления и тоски, он смотрел на поникший символ предложения руки и сердца и не решался забрать его у побледневшей девушки, неожиданно поняв, что совсем не хочет этого делать. Ания нравилась ему, она не была краше остальных женщин из свиты княжны, но было в ней что-то такое, что заставляло думать о ней и… Помимо воли руки Андрея протянулись вперед, на мгновение сжали узкую горячую ладошку эльфийки, и серебринка перекочевала к нему.

Цветы – они во всех мирах были символом любви, но здесь их магическая красота воспринималась гораздо шире. Андрей посмотрел на изломанный цветок – ничего не скажешь, настоящий символ. Его любовь была так же изломана. Злодейка-судьба жестоко посмеялась над ним, лишив Поланы и обманом отобрав Фриду, пусть вампирша и не заняла в сердце того места, которое занимала Полана, но она была настоящим светлым пятном в его жизни.

Андрей видел, как с плеч Ании спала невидимая тяжесть, сида облегченно вздохнула, щеки ее порозовели, но зеленые глаза эльфийки по-прежнему не думали избавляться от грусти. Не может… Груз, который Ания сбросила с себя, лег на Андрея, он погладил цветок и прикрыл глаза, только сейчас осознав, кто она и кто он… Какая может быть любовь? Простая, какая, наверно, бывает у многих – обычная любовь с первого взгляда.

– Я понимаю, – тихо сказал он. Возможно, своим поступком он сломал эльфийке жизнь.

– Спасибо.

Андрей хмыкнул – за такое не благодарят, хотя, по местным обычаям, может, еще как благодарят.

– Княжна из-за этого изображала мельницу?

– Госпожа имеет право изображать что угодно. – В голосе сиды прорезался ледок.

– Пусть, мне в принципе без разницы, что или кого из себя изображает ее светлость. Тебе что-то грозит?

– Да, меня могут удалить от двора князя, как запятнавшую честь д… э-э-э, бросившую тень на репутацию госпожи.

– Сурово, расскажи, почему княжна хочет поступить так? Твоей вины в случившемся нет, серебринку ты, не подумав, взяла. – В Андрее проснулся следователь и аналитик в одном лице, разрозненная мозаика начала собираться в некую картинку. Не хватало пары фактов, чтобы собрать изображение полностью.

– Это ее полное право.

– Никто не сомневается в правах Илирры.

– Княжна имеет некие основания не любить меня, больше ничего добавить я не могу, – сказала Ания.

– А хочешь, я добавлю? – спросил Андрей, указывая эльфийке на выбеленную водой и солнцем корягу. Ания села на удобный толстый корень, сложив ладошки на коленях.

– Будет интересно выслушать.

– А ничего интересного. Тебя вывели в тираж. Илирра оказалась очень умной штучкой, снимаю перед ней шляпу. – Черные соболиные брови сиды взлетели вверх, про шляпу она слышала впервые. – О причинах нелюбви княжны к тебе, или предположения о причинах оной я выскажу чуть позже, а пока остановимся на факте приемки в отряд обидчика Твигара. Я о скромном себе. Думаю, моя персона стала интересна Илирре не в последнюю очередь, именно чтобы ударить по тебе. Княжна намеренно пригласила меня в вирк и оставила за рамками отряда. Разумный ход, таким образом, была создана внешняя точка напряженности. Не секрет, что коллектив лучше всего спаивает наличие внешней угрозы или же неприятного для всех членов маленького мирка и коллектива раздражителя. Весь отряд стал смотреть на меня как на парию. Чтобы недоумок, которого приютила Илирра, не натворил дел, к нему прикрепляют чуть ли не персональную няньку. Ситуация ни на какие думы не наводит?

– Продолжай.

– Продолжаю… Тут же формируется группа из друзей Твигара или его сторонников, недоделков не любят везде, нет ничего удивительного, что поражение дракона они восприняли как личное оскорбление, но лезть в бутылку не собираются. Твигар должен сам разрешить вопрос и защитить, как ему кажется, поруганную честь. Закрепление за шкасом няньки привело к тому, что неприязнь автоматически перекинулась на невольную дуэнью. Психологически все продумано верно, оставалось изредка подогревать неприязнь. Здесь я совершил ошибку во время устроенной мне показательной выволочки, не следовало давать укорот ее светлости, но дурную натуру только могила исправит. – Сида, откинув с глаз брошенную ветром прядь волос, улыбнулась. – Мелкие шпильки в последующие дни довершили сделанное, свита поняла, что я – лишнее звено, и только слово княжны сдерживает ее от изгнания недоделка. Эффект был достигнут и закреплен. Переходим к тебе. Ты не приняла участия в молчаливой травле шкаса, я не задаюсь вопросом «почему?», твое неприятие позиции остальных стало противопоставлением всему коллективу. Ко всему прочему, княжна умело подогревала амбиции Твигара и Делии, теперь для травли было две мишени. Мужская часть вирка сконцентрировалась на мне, леди объявили обструкцию тебе, я не прав?

– Прав, пока в твоих умозаключениях нет разночтений со сложившейся ситуацией.

– Спасибо на добром слове.

– Всегда пожалуйста.

– Ладно, любезности в сторону, теперь Илирре оставалось дождаться, когда ты совершишь какую-либо ошибку, и я, к великому моему сожалению, предоставил ей великолепный шанс взять тебя за горло.

– Я сама…

– Что сама? Взяла серебринку? – перебил Анию Андрей. – Не смеши моего хасса, ты просто не ожидала от меня подобной выходки, в княжеских покоях такое не принято.

– Что есть, то есть.

– Мы отошли от темы. – Андрей подобрал брошенную на землю удочку, покопавшись в мешочке, достал из него жирную личинку и насадил ее на крючок. – Княжна напоминает мне рыбака. – Поплевав на наживку, он забросил ее в воду. – Терпеливости Илирры можно позавидовать – забросив наживку, она, как истинный рыбак, ждала поклевки, между делом не забывая осторожно подогревать страсти в команде поддержки.

– Интересное сравнение. – Ания покинула широкий корень и села на берег рядом с Андреем.

– И стоило рыбке зазеваться, как ее умело подсекли. – Плавный рывок – и в руках рыбака бьется очередная неудачница. – Теперь о причинах нелюбви. – Андрей снял рыбешку, поправил наживку, не забыв плюнуть на наполовину объеденную личинку, и задал сиде вопрос: – Ты давно знакома с княжной?

– Я двести лет живу при княжеском дворе, Илирра никогда ни с кем не водила дружбы. – Девушка склонила голову к левому плечу. – Не сказала бы, что мы с княжной были особо близки, но при встрече здоровались, – осторожно добавила она.

– Как и предполагалось… Опа. – Крупная рыба, не пожелавшая быть насаженной на кукан, сорвалась с крючка и плюхнулась в воду. На крючок была насажена новая личинка и отправлена добывать ужин сгубившему ее драконьему оборотню. – Значит, ты можешь отличить настоящую дочь князя от двойника? Нет? – Андрей посмотрел сиде прямо в глаза. Девушка молчала, но ему и не требовалось ответа. – Можешь не отвечать, причин нелюбви может быть две, поправь меня, если я где-то ошибусь. Элементарная слежка за любимой дочкой государя по просьбе самого монарха, причем об этой слежке княжне было объявлено в открытую, и вторая причина: перед нами не княжна. Тогда становится понятным, почему от тебя желают избавиться. Двойник понимает, что ты можешь разоблачить ее перед остальными, и пытается отвести от себя угрозу грязными, но эффективными методами. – Резные ноздри эльфийки затрепетали от частого дыхания. – Не стоит, – предупредил Андрей Анию, потянувшуюся рукой к бедру. – Убить ты меня не сможешь, а я тебя вполне. – Удилище в его руках выстрелило толстым концом в сторону сиды, остановившись в паре миллиметров от ее лба, девушка запоздало отпрянула назад. – Если ударить ниже, то ломается переносица, в зависимости от силы и угла удара, можно вогнать кость в мозг. Судя по твоей реакции, догадалась ты давно, а псевдокняжна догадалась, что ты догадалась, а ты догадалась, что она догадалась: о, какой круговорот догадок в природе получается, но личные домыслы остались при тебе.

– Ты готов убить понравившуюся тебе женщину? – отряхнув плащ и штаны, задала неожиданный вопрос Ания. Окинув взглядом невозмутимого собеседника, она уселась на место.

– Нет, – честно ответил Андрей. – Но и себя убить не дам, у меня есть настоящий Вирк, с большой буквы, умереть, не закончив его, непозволительно!

Девушка широко распахнула глаза и по-новому взглянула на говорившего, открывшегося ей с неожиданной стороны.

– Но как ты догадался?

– Глаза даны, чтобы видеть, а голова не только чтобы есть. Не секрет, что в любой момент может начаться война. Будучи во втором поселке, я внимательно выслушал все новости из большого мира. В княжестве было несколько нападений на торговцев из империи, в Дарийском университете неизвестные избили имперских студиозусов. Император никогда и никому не спускал с рук нападений на своих граждан. Вполне возможно, что нападения организованы сторонниками империи, но служба безопасности княжества, если верить слухам, никого поймать не смогла. У северного соседа теперь есть причина наказать наглецов, на мелочь он размениваться не будет. В этот момент князь отправляет дочь в вирк. Что это – глупость или отвлекающий маневр? Я склонен считать, что второе, но меня смущал тот факт, что дракон отправил птенца в район, где в любой момент может начать литься кровь, эльфы и люди в ничейных землях строят засеки, закупают у миур тяжелые ганнеры и обкладывают все подходы к горным крепостям разрыв-камнями. Странное решение, совсем не вяжется с любящим родителем. Я начал искать несоответствия и причины. Первое несоответствие выплыло на второй день. По разговорам свиты, Илирра была очень близка с Руигаром, а тут все стали свидетелями прохладной встречи и расставания, совсем не похоже на расставание влюбленных. Меня не обманули слезы на глазах вернувшейся от наместника княжны, актрисы в театре играют куда правдоподобней. Поглядеть бы еще на Руигара.

– Именно после этого ты взял на себя обязанности арьергарда? – Ания кинула мелкий камушек в воду, быстрое течение тут же поглотило и его, и не успевшие разойтись в стороны круги от падения.

– Именно.

– Какой вывод последовал после обнаружения отсутствия слежки?

– Сказать, что слежка отсутствовала совсем, будет неправильно. Птицы с магическими ошейниками летают над отрядом постоянно, а так – да, никто не тропит следы. Не мог князь Орой ограничиться птицами, оставить дочь только с соглядатаями было бы верхом безрассудства. Есть еще несколько мелких фактов и наблюдений, ложащихся в общую схему и позволяющих сделать определенные выводы касательно «княжны». Два дня назад я вычитал в одной купленной книге методику так называемой замены ауры, придуманную две тысячи лет назад в Имперском университете магии, там же описывалось, как определить замену. Десять пунктов, по трем из них, при детальном рассмотрении, определялась наведенная или замененная аура, я не поленился и перепроверил три раза. Если Илирра пошла на испытание, то зачем ей маскировать свою ауру? От кого ей скрываться? Мне непонятно зачем? Зачем нагромождать такую сложную схему? То, что вирк является операцией отвлечения, как раз ясно, отряд – это элементарная подстава, но of чего отвлекать, зачем подставлять и кому – самое главное, неясно.

– А по-другому быть не может?

– Кто его знает, я не могу заглянуть в мысли князя. Что им задумано на самом деле – покрыто мраком. Поиск контактов с миурами не основная задача твоей подопечной. Чему ты удивляешься? Девочка демонстративно встречается с торговцами и контрабандистами, имеющими выход на кошколюдок, что поневоле догадаешься о цели вояжа. Правда, она впустую мечет бисер перед купцами и темными дельцами, те ни за что не сдадут свои входы-выходы. «Живущие ночью» Великой Матери убивают всех предателей. Проще организовать прямое посольство. Я понимаю, что кошколюдки три тысячи лет не имели дел с власть имущими драконами и сбивали всех Владык неба, приближающихся к их землям, они не признали ни императора, ни князя, но нынешняя ситуация может заставить их пойти на диалог. Если рухнет княжество Орой, Великая Мать окажется один на один с нукерами императора, не забывшего древнюю оплеуху. – Эльфийка молчала, глядя на Андрея задумчивым взглядом, многочисленные сполохи на ауре Ании свидетельствовали о напряженной работе мозга. Сейчас она анализирует его слова и расставляет впечатления от разговора по полочкам и по значимости. Нет никаких сомнений, что его «измерили» со всех сторон и обрабатывают полученную информацию по всем параметрам.