Текст книги "Я-Дракон"

Автор книги: Александр Сапегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

«…Третий день лопается старая кожа, постоянно выделяется липкая сукровица и слизь, внутри все горит. Мелкими пятаками нарастает новая… Началось…Неделю кидает то в жар, то в холод, уже не колбасит – перекрутило в фарш, постоянно сижу в сэттаж, иначе начинаю подвывать и рычать. Батя бегает, дергает крыльями и заглядывает в глаза, будто он чем то может помочь. Яга осунулась и выглядит как тень отца Гамлета. Говорить по прежнему не могу, шея вытянулась метра на полтора, хвост на все два. Череп и лицо трансформируются в драконью морду, нижняя и верхняя челюсти вытянулись вперед, глазные впадины разъезжаются в стороны, как у сифилитика, отвалился нос и уши. Сзади, на черепушке, режет кожу костяной воротник. Головой дергать нельзя, Яга говорит, что должны сформироваться хрящи, приходится терпеть. Кормят через трубочку, сделанную из кишки, жидким мясным бульоном и такой же жиденькой кашкой из растолченного в пыль мела, угля и каких-то камней. Я уже килограмм триста, пипец, красавчик из фильма ужасов, истекающий слизью. Холодно до ужаса, скорей бы сформировались голосовые связки. Околею и никто не узнает от чего помер…»

«…Лежу на животе, вчера перевернули, атас полный. Пока переворачивали сорвали треть кожи, что старой, что новой. Теперь на этих местах можно изучать мышцы как на уроке анатомии в старших классах. Рассматриваю то, что раньше было руками, слава Богу разрешили крутить головой, длинная шея, как у страуса, позволяет посмотреть на спину. Концы пальцев набухли – формируются когти, намана, можно сказать, что с лапами основной процесс близится к завершению. Задница тоже перестала хрустеть, зато внутри раскаленная домна. Скоро смогу говорить. Яга осмотрела пасть и горло, говорит, что голосовые связки почти сформировались, а то я сам не знаю. Каждый день по сто раз через сэттаж смотрю. За последние дни сильно увеличилось в размере сердце и сдвинулось левее, с правой стороны, по моему, образовывается еще одно, по легким пробиваются новые капилляры и сами они как-то непонятно меняются. На груди, вдоль ребер, растут непонятные мышцы, нечто странное, пока не могу определить… Холод снаружи достал до печенок и раскаленная внутри домна не помогает. На спине режутся крылья, чувствую как образовываются жилы и мышцы вдоль позвоночника и по бокам, вытягиваясь под передние лапы. Ужасно дергает лопатки передних лап, они смещаются назад, освобождая место под лопатки крыльев. На задних лапах меняются суставы крепления к тазу. Во мне уже килограмм четыреста, а может пятьсот. Яга волнуется, слишком быстро я набираю вес, сначала должны сформироваться органы, а у меня все идет в параллель. От человеческого лица не осталось и следа. Привет полуметровая драконья морда! Со страхом жду когда начнут резаться зубы…Руны изучили все, перешли к написанию слов. Моргаю и киваю, киваю и моргаю, скоро голова отвалится…»

«…Ура!!! Я заговорил, трещу без умолку. Судя по фэйсу Ягирры, она мечтает чтобы я заткнулся и помолчал, но меня как прорвало, постоянно меняю модуляции голоса. Теперь я могу петь и фальцетом и басом, драконьи голосовые связки удивительно пластичны и состоят из нескольких ступеней, выдавая всю звуковую палитру от ультра до инфразвука. Наконец Ягирра не выдерживает и я получаю по рогам. Высказываю огромную просьбу об организации чего-нибудь согревающего, а то ощущать себя, которую неделю, замерзающим заживо не очень приятно. Яга хлопнула себя по лбу: «Как это я забыла об этом!» и забравшись на Батю потребовала отвезти ее в деревню. За три тысячи лет не мудрено о чем-нибудь забыть. Через два часа, теперь я точно чувствую и определяю время, слышу хлопки крыльев, прилетели. Так, не понял, Батя привез еще кого-то. Яга просит гостей обождать пару минут и заскочив в пещеру накидывает на меня «вуаль». Я теперь вижу магические заклинания или «плетения» как говорит Яга, иногда они похожи на кружева, иногда на странные геометрические конструкции. Яга крикнула, что можно входить и в пещеру вошли два невысоких парня. У меня глюк, у парней светятся волосы, ля-ля, крыша привет!..»

*****

– Входите! – прокричала Хозяйка.

Гмар одернул куртку и подтолкнул Глира. Хоть и свой дракон, а страшновато идти в логово, это Хозяйке хорошо, она ничего не боится.

– Заходите уже, не съем. – пробасил дракон. Гмар вспомнил, как они летели на его спине и у него задрожали колени. Горн-заступник, чтобы он еще раз, да ни за какую сталь. Ржавый гвоздь ему в бок – домой пешочком, ножками оно удобнее и не так высоко. Летает на нем Хозяйка, вот и пусть себе дальше летает, а он больше ни ногой – тресни наковальня.

– Вам, Вашество, что надо? Стеночку поставить, али еще что? – решился Гмар и, потянув за собой брата, шагнул в темный зев пещеры.

Внутри оказалось не так страшно, как ему мнилось. Известковые сталагнаты, большой очаг с котлом. Пара магических светильников под сводом. Чурбаки вместо стульев, видно для Хозяйки, Карегару они ни к чему. У него каменная лежанка. Не дракон, а чисто кошка – вокруг себя покрутился и плюх, свернулся клубочком с два крытых фургона размером.

– Зачем стенку? Вот здесь надо выложить камин и дымоходы для теплого воздуха, а здесь поставить загородку из шкур. – вынырнула из странной пелены эльфийка и показала где и что должно стоять. – Не надо. – остановила она Глира, шагнувшего к пелене.

– Э-э, мне крепление нужно обозначить. – смутился Глир и не удержался от вопроса. – А что там?

– Молодой дракон. – Как, еще один дракон? Гмар посмотрел на эльфийку, Рау пояснила. – Раненый, охотники с него чешую сняли, не стоит вам на это смотреть. Для него и делается загородка.

Из-за пелены раздалось громкое покашливание и хрипы, Гмару стало жалко молодого дракончика, как так можно? С живого снимать чешую, это как кожу содрать…

– Делайте метки, но за пелену не заходите. – сказала Хозяйка и скрылась за серой стеной.

– Что встал, рулетку давай – дернул за рукав брата Гмар.

Глир очнулся и полез в карман за длинной, размеченной узелками, веревкой. Сорока любопытная. Гмар показал брату кулак, предупреждая чтобы тот не вздумал нарушить запрет Хозяйки, кулак показал, а самого то тянет в сторону мутной стеночки.

Минут пятнадцать они ходили с рулеткой, прикидывали как лучше ставить занавески из шкур и провести каны от камина и как разместить сам камин, с дымоходом тоже придется мудрить. За пеленой Хозяйка о чем-то разговаривала с дракончиком, голос у него оказал приятный, бархатный, совсем не детсткий. Гмар вытащил из кармана кусок выделанной кожи и коротким графитовым карандашом сделал чертежик с указанием измеренных размеров.

– Готово. Кирпичи у нас есть, шкуры лучше не вешать, вонять будут. Мы сегодня девок посадим, они по рисунку сошьют занавеси из тройной дерюги, а камин за два дня сложим. – Гмар аккуратно скрутил шкурку с чертежом и сложил ее маленькую тубу. – Пойдем мы…

– Хорошо, – вышла на свет Ягирра, – Карегар вас отвезет.

– Что Вы! – испугался Гмар, которого совсем не прельщала такая перспектива. – Мы ножками, тут не далеко, косточки разомнем…

*****

«…Не глюк, а я испугался.

– Гномы, у них всегда волосы светятся. – развеяла мои страхи Яга. Та девка, егерша, что продала меня, выходит, тоже гномка…

Признаюсь честно, коротышек я представлял другими. Надо было меньше сказок читать и фильмы смотреть. Высказал свои сомнения Яге, та минут десять за живот держалась от моего описания гномов. А, что? Бородатые серванты полтора на полтора с секирами в руках – нормальные гномы. Землю роют, металл куют, золото по схронам прячут. Поднимаю лапы – здесь я не прав, местные волшебники наковальни и молота отличаются от земных канонов, но почему у них светятся волосы? Отмазку – чтобы не заблудиться в темноте не принимаю, объяснение Бати, что они другие, тоже не дает ясности. Париться не буду, разберусь потом…»

«…С утра поругался с Батей, тот назвал меня А`Рэем. Просил же не называть меня так. Гребаное имя – напоминает загон и клетку. Слово за слово и понеслась душа по кочкам. Ягирра сняла передник и настучала обоим, теперь дуемся друг на друга, зря я так, наверно. Называть Андреем они меня не хотят, мотивируя тем, что нет такого имени у драконов, нет и не было в природе. Пятнадцать лет было, а теперь нет. Зваться Дюшей, как называли меня мама и Ирка, не хочу я сам. «Дюш» – на Алате, обозначает «лягушка». Лягушонок, Маугли, неожиданно меня разобрал хохот от этого. Батя спросил причину смеха, перестал, значить, дуться. Я пояснил про сказку Киплинга. С письменностью мы закончили, не знаю только когда продолжим. Пошла трансформация глаз, истинным зрением буковок и рун не разглядеть, если только не делать магических рун, но Яга не хочет напрягаться. Вместо этого они на пару с Батей пристали чтобы я им рассказал про Маугли. Сдался я к приходу вчерашних мастеров. Неожиданно для себя увлекся, Маугли сидел в памяти так отчетливо, что словно по книге читался. Гномы Гмар и Глир, Ягирра вчера сказала как их зовут, закончили сооружать загородку и выложив основание камина, уселись на чурбаки и разинув рты слушали историю. Закончил я на бандарлогах, укравших Маугли. Пришло время кормежки. Бульончик и костная мука, бр-р-р, осточертело! Хочу мяса, свежего, с кровью, чтобы было еще теплым. Прямо навязчивая идея, закрываю глаза и вижу барашка, в которого впиваюсь зубами. С зубами у меня теперь полный порядок, походный набор вивисектора занял полагающееся ему место. Верхние и нижние пары клыков еще коротковаты, но это дело наживное. С сердцем я оказался прав, у меня их два. Яга сначала не верила… и потом долго не могла поверить. Раз десять подходила, слушала дробный перестук, смотрела истинным зрением. Батя поинтересовался опасно это или нет и успокоился. У меня сформировался, как это полегче сказать – мужской драконий причандал и все к нему полагающееся, чесалось энное место непередаваемо как. Сэттаж не помогал. Скажу только, что размешается он в специальной складке брюшной полости и наруже не болтается, там же и «колокольчики». Все время тянет почесать голову пальцами на ру… крыльях. Они отрасли буквально за одну ночь, перепонок еще нет, вместо них тонюсенькая розовая кожица с совсем прозрачными вставками, но я воспринимаю их как руки. Интересно поднимать их над спиной и раздвигать длиннющие пальцы. Если смотреть на крыло с позиции человеческой руки, то большой и указательные пальцы хватательные, маленькие и располагаются на середине крыла, остальная троица длиной по три метра и именно между ними, рукой и верхним краем боковины спины растет перепонка. Складываются крылья на спине на манер зонтика, хлоп и складочка на горбу…»

«…Сегодня гномы заявились намного раньше, завезли на мулах кирпичи и специальную глину на раствор, с Гмарином приехала дочка. Дара, как представил он ее мне, пытаясь заглянуть за пелену «вуали» и тут же получил нагоняй от Ягирры…»

*****

– Баба Яга, баба Яга! – Дара кинулась к Ягирре – А у вас правда есть маленький дракончик? А можно я буду с ним играть? А можно он расскажет сказку? Папа вчера вечером рассказывал сказку про Мугли, а дядя Глир с ним спорил, что совсем не так и что он все переврал. А правда Мугли воспитали волки? А Шер-Хан сул или мроун? – со скоростью скорострельного пулемета затрещала девчонка, ее косичка переливалась янтарным пламенем и казалось сейчас загорится по настоящему.

«Баба Яга?» – Андрей не смог удержать смех. С утра у него ничего не болело, не горело и не чесалось, настроение было отличным и слова девочки вызвали сначала легкую улыбку, а потом его хватил хохотунчик.

Эльфийка, настойчиво так, потребовала объяснить причину смеха. Дара, прижимаясь к подолу Ягирры, показала в сторону «вуали» язык. Пришлось расколоться и рассказать про сказочную Бабу Ягу и дать некоторые описания.

– Баба Яга! Про тебя есть сказка? А можно дракончик ее расскажет? – тут же завелась Дара. – Ни про кого нет сказок, а про тебя есть! – Андрея опять разобрал глупый, совсем не к месту, смех.

Баба Яга глянула в сторону постукивающих мастерками гномов, делающих вид, что их здесь нет и никогда не было, а вместо них перекладывают кирпичи прозрачные привидения. Повернулась к «вуали"» и добрый дракончик понял, что получит вечером по рогам и рушником по сусалам. За тупую смехочину – получай, дружок, в бочину. Карегар притворился спящим, стоило Яге отвести от него взгляд, как один глаз дракона открылся и задорно подмигнул Андрею.

– Можно. Но сначала дракончик закончит сказку про Маугли. – разрешила эльфийка и еще раз посмотрела на дракончика. Еще один вяк с его стороны и по сусалам бить не будут, сразу проведут купирование хвоста. Андрей подтянул хвост под себя – он ему стал дорог как память. Взгляды дракона и Ягирры он видел как лучики фонариков, у дракона красный и искрящийся весельем, во взгляде эльфийки веселья было меньше…

Гномы тоже хотели узнать историю Маугли, Гмар набрался храбрости и попросил не рассказывать без них. Работали мастера как заведенные и постукивание мастерков не прекращалось ни на минуту. Дара помогала Бабе Яге варить похлебку для «раненого» и толкла в ступках мел и уголь. Карегар упорно делал вид, что спит, ему рушник не грозил, но день такой длинный…

Закончив работу по устройству камина гномы сбегали на ручей, отмылись и, степенно войдя в пещеру, расселись на чурбаках.

Андрей начал рассказ, в этот раз он изображал всех действующих персонажей в лицах, старательно имитируя голоса мультипликационных героев. Дара подпрыгивала на месте и бегала с рук на руки между Гмаром и Глиром. Гномы шикали, и ерзали на месте, переживая за Маугли. Взгляд Ягирры потеплел, в нем больше не было холодной сини гнева и обиды. Карегар протяжно выдохнул, когда история завершилась уходом к людям.

– Есть еще сказки? – просительно протянул дракон, гномы и эльфийка поддержали его блеском глаз.

– Есть. – ответил Андрей, – Но расскажу я новую сказку завтра.

– Почему? Хочу сегодня! – начала капризничать Дара.

– Потому что дяде дракону плохо и он ничего рассказать не сможет. – Андрея кинуло в холод, перед глазами плавали мушки.

Гномы быстро собрались, поблагодарили за интересную историю и, пообещав проверить утром работу камина, уехали.

– Почему меня так морозит? – спросил Андрей Ягирру.

– Потому, что в утробе матери температура выше, чем на открытом воздухе! – ответила Ягирра, размешивая здоровенным половником в котле ужин Андрея. – Завтра растопим камин, оградим твой угол занавесью и будет теплее.

*****

Сказка про Маугли вызвала ажиотаж среди деревенских. В мире, где нет ни радио, ни телевидения с кинотеатрами, новая история прошла на ура и приравнивалась к кинопремьере крутого блокбастера.

Как то так само собой получилось, что у пещеры стал собираться деревенский люд на просм…, э-э, прослушивание различных баек. В лишенном Голливуда и литературного фэнтези мире, Андрей обладал эксклюзивом на десятки интересных историй. Варить ему похлебку Ягирра перестала, сердобольные деревенские бабы приносили с собой горы различной снеди для «бедного и несчастного» дракончика. На все запреты эльфийки они плевали с высокой колокольни и прокрадывались к Карегару, суя ему узелки с пирожками, печеностями и прочими домашними деликатесами. Добрая душа, облаченная в черную чешую, втихую передавала презенты за мутную стеночку. Андрей трескал все подряд. «Лопаешь так, что крылья машут!» – шутил Батя. Андрей облизывался и на ушко намекал на парное мясо. Карегар виновато косился на Ягу – «мама» строго настрого запретила трогать варенье. «Какой же ты гадкий!» – хотелось сказать Андрею и, включив пропеллер, слетать на охоту. Ягу беспокоил быстро набираемый вес подопечного. Сам себя, подопечный оценивал в тонну с гаком, распирало его как на дрожжах. Страшный зуд внутри прекратился, кожа перестала лопаться и покрылась рубцами, перепонки на крыльях начали грубеть, за исключением прозрачных стрекозиных вставок, покрывшихся шершавыми насечками. Глаза еще закрывала темная повязка, но Андрей великолепно справлялся и без них. Вынужденная слепота настолько развила истинное зрение, что он уже совершенно не видел разницы чем смотреть.

– Ти-х-хо. – раздалось у входа. – Гмар, если ты еще будешь хохотать, я тебе знаешь что…?

Над мелким гномом навис Дюк-кожемяка и показал тому, заросший рыжим волосом, громадный кулак. Гном, не смотря на свой невысокий рост и субтильное телосложение, обладал силой не меньшей чем Дюк, но последний давил своим авторитетом и богатырскими габаритами.

– Ай!. – кому-то наступили на ногу, послышалась приглушенная ругань.

Народ собирался на вечерний «киносеанс». Для удобства «зрителей» гномы сколотили несколько скамеек, потом еще, потом еще… У входа в пещеру собирались все свободные от работы и домашних дел жители ближайшей деревни, приходили мужики и бабы с хуторов, сарафанное «радио» разнесло новости быстрее телеграфных агентств. Новые мифы и сказки были необычны и увлекательны, полны приключений и опасностей, заставляя иногда замирать в страхе и радоваться победой героев, успешно вывернувшихся из страшных передряг. Каждый день была новая история и интерес людей не ослабевал. Андрей подозревал, что лет через триста, альманахи сказок народов Иланты будут состоять из десятков версий, рассказанных им книг и фильмов. Сегодня в «синема» крутили «Кровь и честь» Саймона Грина.

Андрей закинул в пасть последнюю порцию пирожков с заячьей требухой и выглянул за «вуаль». Яга колдовала у входа и ставила новую «тонировку». Отличительной особенностью «вуали» являлась ее односторонняя прозрачность. На скамейках буквально яблоку негде было упасть, слушатели ерзали, толкались локтями и перешептывались, обсуждая бессмертного «Хоббит или туда и обратно» Джона Толкиена, рассказанного вчера.

Андрей подковылял ко второй «вуали» и лег на землю, Батя накрыл его сшитой из нескольких одеял попоной. Ходить, проигнорировав запрет Яги, он начал сразу, как сформировались все суставы и кости таза и лап, пока прогулки ограничивались пещерой, но этого хватало чтобы уработаться по полной. Набрав в грудь воздуха, он начал повествование. С первыми звуками его голоса в «зале» установилось молчание, только Дюк протянул к Гмару кулак и покачал им перед носом гнома, напоминая про молчание.

Сказочный мир наполнился красками и звуками, ожили герои. Когда-то знаменитый, а теперь забытый зрителями актер Джордан, прозябающий случайными заработками, получил предложение сыграть роль принца Виктора, среднего сына умершего короля Редгартского королевства. Привыкший считать, что принцы являются образцом для подражания, он окунулся в омерзительный водоворот дворцовых интриг и теперь, как мог, боролся за свое выживание. Принцы оказались чудовищами, которые ничуть не лучше мерзких потусторонних созданий, атакующих замок.

В самые опасные моменты Андрей добавлял в голос инфразвуковых колебаний, слушателей пробирала дрожь, бабы бледнели и вскрикивали. Джордан бился с нереальным, кругом было предательство и рекой лилась кровь невинных жертв.

Свободно модулируя голос, Андрей вел рассказ в лицах, он как мог передавал характеры героев. Не удивительно, что уже в самом начале повествования все симпатии были на стороне Джордана и благородного рыцаря Гэвэйна. Но вот враги люди повержены и перед актером дверь в тронный зал, в котором открыл врата в нереальный мир его посланец – Монах. От утробного низкого хохота Андрея, изобразившего хохот Монаха, пара баб грохнулось в обморок, мужики побледнели, волосы у гномов едва мерцали. Страху он нагнал капитально… Но главные герои, не дав страху захватить разум, вступили в битву с богомерзкими тварями и победили. Джордан стал королем! Что началось после этого в «зрительном зале» трудно поддается описанию. Люди и гномы кричали и кидали вверх шапки, можно было подумать, что это они порубили тварей в капусту…

– Можно завтра что-нибудь не такое страшное. – попросил Гмар, составлявший лавки после того, как разошлись слушатели. – Я теперь каждой тени бояться буду, вдруг какая нереальная тварь выскочит и за зад цапнет. Молотом да по наковальне, засоси меня в меха…

*****

Андрей лежал в пещере один, весело потрескивали дрова в камине, наполняя его угол теплом и домашним уютом. Карегар пять минут назад повез Ягирру на дальний хутор. Начались роды у жены Рума хассана*. Забравшись на шею Бати и крепко прижимая к себе сына хассана – мальчонку семи лет, час бежавшего через лес за травницей, Ягирра улетела.

Андрей давно, до чеса в кончике хвоста, хотел провести один магический эксперимент, но наличие эльфийки и постоянный контроль с ее стороны эти планы срывали. Качая ману из магических источников, он заметил, что за тонкой границей, за которой находится его магическое пропитание ощущается еще одна, но толще и прочнее предыдущей. Попытки проникнуть за нее ни к чему не приводили, но начинание не бросалось. За последней гранью мерцал и лениво вздымал волны целый океан энергии, соблазн «привязаться» к источнику был очень велик.

Привычно провалившись в транс, Андрей преодолел границу, ведущую к мане. Не обращая внимания на плескавшуюся вокруг энергию, он приблизился к, ограждающему «океан», барьеру. Проникнуть через него, ударив «в лоб», не вышло. Барьер выгнулся словно резиновый и вернулся на место, магической отдачей нарушителя границы вышвырнуло из транса. Андрей помотал головой, в ушах шумело, из ноздрей капала кровь. Хороший намек на адекватный ответ в случае силовой попытки проникновения к «запретному плоду», но халява манила как виноград лисицу из басни.

Что делать? Пока есть один, не требующий доказательств (доказательства шумели в голове и темными каплями разбивались о каменный пол) вывод – силой проблемы не решить. Тут требовалась другая стратегия: тонкий, взвешенный подход, гибкие действия, нужно научиться магически гнуться как барьер, стать им. Андрей зацепился за последнюю мысль – стать как барьер. Кто долго сражается с драконом, сам превращается в дракона, как говорят китайцы. А если попробовать приблизиться к границе и не пробивать барьер, а? Слиться с ним и пройти на «ту» сторону?

Интуитивно Андрей чувствовал, что он на верном пути. Нырок в сэттаж, проверка энергетических каналов организма и оценка резервов. Нормально, энергии должно хватить. Теперь успокоить дыхание, сконцентрироваться на своих чувствах. Короткое падение в себя и привычный вход в мир маны, она пригодится, но не сейчас, чуть позже. Представить себя барьером, почувствовать его структуру. Сознание растеклось по безграничной пленке, ограждающей мир от энергетического «нечто». Он как пленка, он мягок и гибок, они одно целое со ставшим как густой студень барьером. Не надо бить, лучше спокойно погрузиться в желеобразную субстанцию, дать себе время раствориться в ней, мысленно встать у изнанки поля и почувствовать дыхание энергии на «той» стороне. Да, вот так, не спеша и осторожно сформировать мостик из сознания между энергетическими, разделенными не таким уж страшным ограждением, мирами, представить свое «Я» кончиком острой иглы и проколоть неподатливую пленку, вдруг, лопнувшую как воздушный шар.

Мощный поток энергии, в десятки, сотни и тысячи раз превосходящий жидкие струйки маны, захлестнул Андрея. Он оказался на месте бредущего по безводной пустыне путника, мечтающего о капле воды, которого неведомой силой из раскаленного пекла закинуло на середину океана. Пей! Что же ты не пьешь? Путник уже не хочет воды, он не чувствует под ногами дна, начинает барахтаться и мечтает оказаться ногами на твердой земле. Любопытная сойка, попавшая в силки своей любознательности, беспомощно барахтающийся среди бескрайнего океана Андрей, как путник, мечтал оказаться на твердой земле.

Он пробил дыру в барьере и нырнул в океан энергии, но и тот не остался в долгу, хлынув через выстроенный «мостик» бушующим потоком, сметая все преграды на своем пути. Все естество Андрея задергалось под прессом неограниченной потусторонней мощи, каналы в организме не справлялись с нагрузкой. Он сам стал одним большим каналом и через него в мир текли гигантские потоки энергии, выдавливаемые из «океана». Хранилища резервов заполнились под завязку, заемная, сырая мана растеклась по всему телу. Непонятная сила завладела им и закружила в безумном хороводе, мелькали разноцветные блики и полосы. Еще немного и он сгорит без остатка, а пепел навсегда сольется с миром безграничного океана энергии. Не-ет! Он рванулся назад, разрушая мост и возводя в сознании нерушимую плотину. Кружившаяся с ним в хороводе, давившая невероятным могуществом и возникшая ниоткуда сила мощным ударом вышвырнула его за грань. Все кончилось.

«Больше ни ногой, ни хвостом, ни кончиком самого маленького коготка… Экспериментатор хренов, источника помощней ему захотелось! Ну и как ощущения? Узнал как чувствует себя предохранитель при коротком замыкании?» – Андрей вынырнул из транса и, с наслаждением, вдохнул полной грудью прохладного воздуха. Его всего трясло. Давно он не хапал адреналина полной пастью. Жив… Наверно так же себя чувствует жук под подошвой накрывшего его башмака, когда такой крепкий и надежный прежде панцирь не выдерживает тяжести и лопается, рассыпаясь вместе с внутренностями по твердой земле.

Со стороны казалось, что небольшой дракон лежит на боку и мирно спит. В такт размеренному дыханию подрагивали крылья и дрожал кончик хвоста. Андрей отходил от последствий своего эксперимента, чуть не поставившего крест над глупой крылатой тварью. Вопреки ожиданиям он чувствовал себя вполне сносно: нигде ничего не болело, энергоканалы организма светились ровным светом и ничем не напоминали оплавленной проводки, внутренние магические резервы до краев были заполнены маной, радовало глаз замысловатое свечение чешуи. Не может быть! Не доверяя сэттаж, Андрей ощупал правой лапой грудь и бок, везде натыкаясь на прочную чешую, которой у него не было еще два часа назад. А если…, он сорвал с морды темную повязку и открыл глаза. Да!!! Он видит!!!

Ярко светило солнце, золотыми лучами заглядывая в пещеру и дробясь на блики от прикосновений к полированным бокам, поддерживающих свод сталагнатов. Внутренние часы показывали полдень. Карегар и Ягирра задерживались, видимо роды у жены заводчика хассов Рума-огрызка, прозванного так за отсутствующую половинку правого уха, были тяжелыми. Камин прогорел, но холод совершенно не ощущался. Андрей поймал кончиком носа теплый солнечный лучик и следуя за ним как за проводником, вышел из пещеры.

Как хорошо! Приятный прохладный (!) ветерок шевелил нежный пушок крыльев и освежал разгоряченное тело. С высоты скального выступа открывался завораживающий вид на теряющуюся в голубоватой дымке и окруженную белошапочными горами долину. С левой стороны от входа в пещеру весело журчал ручей с кристально чистой и, до зубовного скрежета, холодной водой. Ручей брал свое начало у подножия горного ледника и, причудливо извиваясь по пологому склону, устремлялся в низ. У входа в пещеру горный склон отвесно обрывался и ручей, играя сотнями радуг, низвергался со стометровой высоты. Водяная морось оседала на отвесных стенах склона и напоминала о себе перезвоном срывающихся с камней капель. Ручей впадал в широкое озеро, начинавшееся в паре сотен метров от уступа и скрывавшееся в пелене испарений. Один раз в туманной дымке мелькнула и пропала, как привидение с рассветом, маленькая рыбацкая лодка. За ручьем, словно солдаты в строю, теснились корабельные сосны.

С правой стороны к широкой площадке поднималась удобная утоптанная тропа, выглядевшая словно раскатанная ковровая дорожка от пещеры до векового соснового бора, где она терялась в тени развесистых сосновых лап. Темно зеленые вершины сосен тянулись на тройку километров, постепенно истаивая и уступая место ровным квадратам и прямоугольникам возделанных полей, за которыми виднелись островерхие крыши деревенских домов.

– Красота-то какая! Ляпота-а! – сказал молодой дракончик и шумно втянув ноздрями воздух, распахнул во ширь крылья и приподнялся на задних лапах. Темный камень осветился тысячами цветных бликов, отразившихся от чешуи, в центре крыльев полыхнули маленькие радуги. Дракончик развернул голову на сто восемьдесят градусов и уставился на свою спину. Солнечные лучи играли на насечках чешуи и прозрачных вставках перепонок, как на граненом хрустале, то там то тут вспыхивая яркими цветными вспышками.

Андрей, причудливо изгибая шею, осматривал нового себя. Что ни говори – снаружи он выглядел иначе, чем показывал сэттаж и истинное зрение.

Красавчик, он выпятил грудь, над спиной горбом приподнялись сложенные крылья. Теперь надо не загордиться и не превратиться в самовлюбленного Нарцисса. Ему нравился новый облик. Основной цвет чешуи был золотой, гармоничным растительным орнаментом или замысловатой цветной татуировкой по всему телу шел рисунок из синей, зеленой и черной чешуи. Рисунок был весь в завитушках, цвета чередовались между собой. На грудь, покрытую крупной ромбической чешуей, с правой и левой стороны, симметрично выходили две черных полоски. На шее были маленькие гребни, исчезающие к спине и, вновь, появляющиеся в районе крестца, где один ряд раздваивался и сдвоенным строем переходил на хвост. Сейчас бы зеркало, на худой конец – стекло. Морда требовала детального осмотра в фас и профиль. Разглядывать на земле тень головы? Андрей посмотрел вниз. Озеро! Чем не зеркало? Смешно подпрыгивая от нетерпения, он побежал по утоптанной тропе вниз.

До озера ему дойти было не суждено, на половине пути чуткий слух дракона уловил испуганное блеяние овец. Над головой пролетел крупный, размером с овчарку, грифончик и, развернувшись вокруг кончика крыла, ринулся за невысокий каменный гребень с правой стороны от Андрея. Из-за нагромождения камней и валунов долетел клекот охотящегося летуна, отборная ругань, произнесенная звонким мальчишечьим голосом и истеричное блеяние перепуганных овец. Мясо…, сочный барашек, что может быть лучше? Громко заурчало в желудке.

*****

Данат схватил с земли камень и запустил им в поганую тварь. Грифон увернулся и продолжил наворачивать круги над перепуганной отарой. Вот ведь фургово отродье! Ты гляди, опять сложил крылья и спикировал вниз, перепуганные овцы бросились в рассыпную. Громко хлопая крыльями грифон гнал несколько овец к оврагу с отвесными стенами, что начинался ниже по склону и спускался к бору параллельно с тропой, ведущей к пещере дракона.

Полосатые «крылатые волки» были очень смышлеными тварями, сидя на скалах или прячась в листве деревьев, они высматривали добычу и стоило зазеваться какой-нибудь курице или отбиться от отары ягненку, как в воздухе раздавалось громкое хлопанье крыльев и хозяева недосчитывались животинки, но все их переплюнул «куцехвостый». Он появился в долине полгода назад и сразу заявил о себе. Этот наглый, без трех перьев в веере хвоста, «волчара» не только постоянно крал маленьких ягнят. Летая над самыми головами овец, он загонял самых трусливых и неосторожных в глубокие овраги и на скальные осыпи, где они ломали ноги или разбивались, падая с обрывов и становясь его добычей.