Текст книги "Концессия 3 (СИ)"

Автор книги: Александр Быченин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 2-3

-//-

Там же, тогда же

– Его – да, – кивнул я и уставился поверх голов незваных визитёров на фасадную стену мастерской. – А вот за ваши жизни я теперь и ломаного гроша не дам. Господь, жги!

– Чего?! – опешил Анхель.

Мало того, он ещё и машинально попытался проследить за моим взглядом, что стало с его стороны фатальной ошибкой: Вова в тот же миг шагнул влево, заодно скрутив корпус в противоположную сторону и подбив локтём вооружённую вражескую конечность. Таким нехитрым и, я бы даже сказал, примитивным способом мой напарник ушёл с линии огня, а на обратном скручивании провёл широко известный приём из самбо «рычаг кисти наружу», только слегка модифицированный, взяв захват не за кисть, а за револьвер. Впрочем, получилось ничуть не хуже – охреневший от такого развития событий Анхель кубарем покатился по полу в моём направлении, а завладевший его самопалом Вова скользящим шагом переместился к двойняшкам и сходу приголубил Пабло рукоятью в лоб. Не в полную силу, конечно, а так, слегка, чтобы тот «поплыл», потому что тушка в состоянии грогги очень даже неплохая защита от пуль, особенно если обогнуть её ловким пируэтом, поддержать за шиворот, чтобы оземь не грохнулась, и для верности ткнуть стволом в печень. Так сказать, окончательно расслабить.

На словах, конечно, звучит довольно громоздко, а на деле уже через пару секунд в мастерской сложилась презабавнейшая ситуация, причём отнюдь не в пользу визитёров. Ну а как иначе, если из троих дееспособных один растележился практически у меня под ногами, второй повис на Вовиной левой руке, удерживаемый за шкирку, а третий застыл с граблей на полпути к стволу, который по доброй бандитской традиции заткнут за пояс сзади? И всё это под прицелом моего «глока», который я довольно неспешно извлёк на свет божий, пока Анхель изображал кеглю, и трофейного револьвера моего напарника. Правда, неугомонный Анхель попытался было потянуться к лодыжке – интересно, что там у него? – но я это безобразие мгновенно пресёк, переместив целик на его переносицу:

– Не-а. Даже и не думай! Вов, ты как?

– В норме, – усмехнулся тот. – Так, Пончо… медленно… я сказал медленно! – доставай ствол, клади на пол и пуляй его под трак! Во-от, молодец! Теперь второй!

– Нету…

– Ладно, замнём для ясности… Анхель, будь добр!

Хм, а и правда на лодыжке кобура с чем-то совсем уж миниатюрным. Какой-нибудь «дерринджер»? Пофиг, потом гляну. Вряд ли прижимистый Вова позволит незваным гостям забрать оружие. Чисто из принципа и для пущего воспитательного эффекта зажилит.

– Алехандро? А ты чего ждёшь, омбре?

– Нет у меня, – тяжко выдохнул отбойщик.

В этот момент его натурально мотнуло, и он поспешил опереться на верстак ещё и руками, а не только пятой точкой.

– Ладно, верю! – хмыкнул Вова и отправил по известному маршруту ствол Пабло, который сам же и извлёк у того из-за пояса. – Ну что, пацаны? Теперь поговорим серьёзно?

– Кажется, мой напарник задал вопрос, – хмыкнул я, глядя в глаза Анхелю.

Тот зыркнул было злобно, но напоролся на мой ответный зырк плюс бездонный колодец ствола «глока», и нехотя кивнул.

– Вот и замечательно! – буквально просиял Вова. – А теперь, будьте так любезны, давайте-ка вот тут выстраивайтесь, перед воротами! Без резких движений, медленно и печально. Вот, молодцы! Теперь ты, здоровый, держи своего брательника! – решительно оттолкнул он Пабло в ждущие братские руки. – Молоток! Алехандро, амиго, а ты чего?

– А он не может, товарищ судья, – хохотнул я, но отсылку почему-то понял только Вова.

– Ну, раз не может… в общем, пацаны, начнём с того, как я вижу сложившуюся ситуацию. Надеюсь, ни у кого нет возражений?

Возражений, как нетрудно догадаться, не последовало. Потому что какие могут быть возражения сразу под двумя стволами? Правильно, никаких. Сопели, хмурились, но молчали.

– Итак, момент первый, он же главный! – торжественно объявил Вова. – Вы все простая шпана, которая решила заняться самодеятельностью. То есть вот этот ваш фортель с наездом на Профессора исключительно ваших же рук дело, без санкции сверху.

– Не нужна нам санкция, мы сами по себе! – вякнул Анхель, но Пончо легонько ткнул его кулаком в бок, мол, заткнись.

– Не перебивай, – поморщился Вова. – Короче, вы действуете на свой страх и риск, поэтому, если мы вас сейчас отметелим до состояния нестояния и вышвырнем на улицу, ничего нам за это не будет.

– Если только они копам не накапают, – усмехнулся я. И пояснил, заметив недоумение на лицах: – Ну, «лос регулярес» по-вашему!

– Это залёт, – помотал головой Пончо. – Амигос не поймут.

– Тем более! – поднял указательный палец вверх Вова. Что характерно, левый, поскольку правая рука была занята револьвером. – Или вообще грохнем на хрен, типа, вы на нас совершили вооружённое нападение. И с доказательствами на сей раз проблем не будет – вон они, орудия преступления! – указал он стволом под днище нашего трака. – Надеюсь, до всех дошло, что ваше физическое состояние здесь и сейчас зависит исключительно от нашей с Профессором доброй воли? Причём преимущественно Профессора? Кивните, если поняли.

Ого, как дружно! Даже болезный Алехандро от подельников не отстал.

– Спросите, как я догадался? – продолжил речь Вова. – Элементарно, амигос! Если бы вы утром не притащили на смотрины пацанов из «лос атлетас», то, пожалуй, смогли бы нам и дальше мозги пудрить. Но после такого… извините, но нет. «Атлеты» не слепые и прекрасно видели, с кем мы тусуемся. И тут сыграло целых два фактора. Инес Альварес в качестве гонщицы с нашей технической поддержкой это выгода в долгую, да ещё и стабильная, вы же предлагаете разовый куш, что нерационально. Это первое. И второе – наши зародившиеся в боевых условиях связи с охотничьим братством. А посему идите-ка вы, пацаны, лесом с вашими авантюрами. Ну? Угадал я? Так и сказали?

– Примерно, – угрюмо кивнул Пончо. – Только матом, и обещали за неуместную инициативу лишить заказов. Предварительно отмудохав, конечно.

– Ладно, с этим выяснили, – удовлетворённо прищурился Вова. – Ну а теперь давайте колитесь, с чего вы вообще это всё затеяли. В этом вопросе я дуб дубом. Но предупреждаю сразу: Профессор враньё за милю чует, и реагирует неадекватно. Может взять и уе… в смысле, врезать. Так, ты! – ткнул он стволом в Анхеля. – Начинай! Ты тут вроде за главного, вот и отдувайся!

– Да пошёл ты! – с ненависть выплюнул предводитель гостей.

Кстати, ничего удивительного – на его эго только что с нескрываемым удовольствием оттоптались грязными ботинками, а до того ещё и физически унизили. И кто?! Какой-то рыжий, в котором грамотного рукопашника и не заподозришь!

– Пабло? – переключил внимание на следующего кандидата Вова.

– Я Пончо, – поправил тот.

– Это несущественные детали! – барственно махнул револьвером мой напарник. – Так с чего вы это всё затеяли? Что за турнир «тёмных лошадок»? И давай без этих ваших «да откуда вы свалились»! Мы с Профом не местные. Пока что.

– Хорошо, омбре… сейчас, только с мыслями соберусь…

– Что, тяжко? – притворно посочувствовал Вова. – Главаря своего вини, что самоустранился. У него-то, как я понимаю, язык подвешен неплохо?

– Давай, Анхель! – уже посильнее ткнул своего соседа кулачищем Пончо. – Сам знаешь, не моё это!

– Вот вы уроды! – снова не сдержался тот. – Чуть прессанули, и вы уже в штаны наделали! Не видите, что ли, они хотят нас из схемы убрать, а сами бабла срубят!

– Тем более рассказывай, – ожил вдруг Алехандро. – У нас теперь интерес… взаимный. Ни им без нас не обойтись, ни нам без них.

– Совсем сбрендил?! Говорю же – обойдутся!

– Это они так думают, Анхель.

– Я сказал – на хер!.. – встрял было я в разборку, но Вова на меня шикнул и сделал зверское лицо, на миг отвернувшись от униженной четвёрки.

Пришлось заткнуться, потому что в таких делах я напарнику доверяю. А он, по всему судя, почуял одну из своих многочисленных схем, способных принести немалый барыш. Опять же, отказаться я всегда успею. Да и не убудет с меня, если хотя бы выслушаю.

– В общем, в Порто-Либеро раз в год проводится турнир новичков, он же турнир «тёмных лошадок», – нехотя заговорил Анхель. – Так-то турнир как турнир, но у него, амигос, – всё сильнее креп его голос, – есть две особенности, которые отличают «лошадок» от остальных регулярных мероприятий. Первая – к участию допускаются исключительно новички, нигде до того не светившиеся. В смысле, в турнирах Порто-Либеро под эгидой Лиги, ну и в Мэйнпорте до кучи. По сути, это люди с улицы, которые решили попытать счастья. Соответственно, и выступить в «тёмных лошадках» можно единственный раз за карьеру, потому что после этого турнира ты уже к данной категории не относишься. Поэтому, как вы можете догадаться, амигос, уровень участников… как бы это поточнее?..

– Рандомный? – подсказал я.

– Э-э-э?.. – напрягся докладчик.

– Профессор хочет сказать «случайный», – любезно пояснил Вова. – От околонулевого до суперпрофи, то бишь как нарвёшься. Оттого и «тёмные лошадки»? – вопросительно уставился он на Анхеля.

– Угу, – кивнул тот. – В общем, суть вы уловили. Алехандро – победитель прошлогоднего турнира.

– Этот-то?! – недоверчиво кивнул я на болезного отбойщика. – Что-то не похоже… или в прошлом году у всех был околонулевой уровень?

– Алехандро крутой боец! – вступился за подельника Пончо. – Троих-четверых, таких как мы с Пабло, раскидает на раз! Ему ещё два боя выиграть, и он в первую категорию бойцовской лиги перейдёт! А знаешь, сколько в «единичке» всего бойцов?! Тридцать! На весь Порто-Либеро!

Ого! А почему я его так легко отделал, причём дважды? Видимо, эффект неожиданности сказался, всё-таки у меня не самое распространённое амплуа боксёра-контрпанчера. С другой стороны, можно сделать кое-какие выводы о подготовке основной массы участников… это если не нарвёшься на кого-нибудь уровня Игараси-сама! «Тёмные лошадки» такие «тёмные»! Опять же, можно вспомнить известную присказку про «каковы шансы встретить в тёмной подворотне зимней ночью мастера кунг-фу, отдавшего своему искусству тридцать лет жизни?» В общем, и хочется, и колется, но, обжёгшись на молоке, на воду дую.

– И вы, значит, впечатлённые молниеносной расправой Профа над вашим чудо-бойцом…

– Дважды.

– Что, Проф? А, точно! Короче, под впечатлением вы немедленно смекнули, как его можно использовать с пущей выгодой? – вперил Вова тяжёлый взгляд в Анхеля. – Могли хотя бы поинтересоваться, а нам оно на кой? У нас, вообще-то, несколько иные планы на жизнь, если вы до сих пор не поняли.

– Так мы и интересуемся! – опешил предводитель побитой четвёрки. – И достаточно вежливо! А вы сразу быковать начали!

– Так надо было толком объяснять, а не ставить перед фактом! – парировал Вова. – Профессор такого не любит. Сказали бы, мол, пацаны, есть тема – можно поднять много бабла. Восемьдесят процентов выигрыша со ставки плюс призовой фонд вам.

– И чё, вы бы согласились? – пропустил мимо ушей чудовищно завышенную процентную ставку Анхель.

– Ну, как минимум сразу бы вас слать не стали, – хмыкнул я. – И вам бы не пришлось огребать.

– А ещё, я так понимаю, – встрял Вова, – против восьмидесяти процентов и призового фонда принципиальных возражений нет?

– Чего?! – наконец, осознал всю глубину Вовиной «щедрости» Анхель. – Вы охрене… в смысле, серьёзно?!

– Вполне, – одарил мой напарник оппонента лучезарной улыбкой. – А что, какие-то проблемы?

– Конечно! Может, восемь процентов, амиго?

– Восемьдесят один, – отрезал Вова. – Ваши целых девятнадцать процентов! На большее вы, если честно, не наработаете. И Профессор не станет ложиться в финале. Это его принципиальная позиция. Ведь так, Проф?

– Так, – подтвердил я. – Специально не лягу. Однако не кажется ли вам, коллега Вольдемар, что мы, э-э-э, бежим впереди паровоза?

– В смысле?

– Коллега Анхель ещё не успел поведать нам о второй особенности турнира, – напомнил я. – А мы жаждем подробностей!

– А, точно! – опомнился предводитель визитеров. – Вторая особенность выходит из первой. Поскольку состав участников подбирается так, что никто не может предугадать исход поединков, а ещё ни у кого нет возможности оказывать на бойцов давление, результат всегда, кхм…

– Рандомен?

– Да, Генри. И в этом главный интерес тотализатора. Все остальные турниры подконтрольны группировкам «лос атлетас», поэтому на них люди реально делают деньги. Тот шепнул этому, этот шепнул тому… и понеслась. А в «тёмных лошадках» на первом месте азарт и адреналин. И возможность пощекотать нервы. За это его многие серьёзные люди и ценят, – закончил рассказ Анхель.

– А чтобы азарт был сильнее, полагаю, ставки изначально завышены? – задумчиво хмыкнул Вова. – Если не секрет, то сколько? Я имею в виду, входной порог?

– Минимальная ставка – тридцать.

– Тридцать чего, амиго? Корпоративных марок? Рублей? Юаней?

– Тридцать тысяч либеро, – предельно конкретизировал цену Анхель.

– Э-э-э… курс у нас один к семи, – прикинул Вова, – стало быть, четыре с четвертью… ну, плюс-минус, тысячи корпоративных… нехило!

– И это для обычного тотализатора, – внёс ещё больше сумятицы Анхель. – Когда ставят на исход конкретного боя. И для первого круга. А дальше каждый раз ставка удваивается.

– То есть растёт в геометрической прогрессии со знаменателем два? – педантично уточнил я.

– Генри, ты давай, по-человечески выражайся! – взмолился Анхель.

– Я в смысле, что в первом раунде тридцать кусков, во втором шестьдесят, в третьем сто двадцать и так далее.

– А… ну да. Только в финале утраивается, чтобы мелкую сошку отсечь.

– Фига се! – удивился Вова. – А в полуфинале сто двадцать косарей, получается, для многих доступная сумма?

– Ну, десятка три желающих, как правило, находится, – пожал плечами Анхель. – Я в прошлом году работал помощником букмекера на «тёмных лошадках», тогда примерно так и было.

– А в финале? – невольно заинтересовался я.

– Ну, человек десять… триста шестьдесят кусков это триста шестьдесят кусков, на дороге не валяются. Но зато их при удаче можно удвоить! – мечтательно прищурился предводитель визитёров.

Так вот оно в чём дело! А что, схема верная – если точно знать, что я лягу, то гарантированно не пролетишь со ставкой, а там минимум вернёшь свои и захапаешь сколько-то сверху. Вот только есть один скользкий момент…

– Анхель, а с чего ты решил, что ставки разделятся примерно пополам? А если будет явный фаворит, и все поставят на него?

– Нет, Генри, на моей памяти такого ещё не случалось. Это же «тёмные лошадки»! И в финале обычно сходятся самые умелые. А это примерно пятьдесят на пятьдесят, плюс-минус десять процентов. Есть такое умное слово – статистика…

– Я в курсе.

– … так вот она говорит, что всегда найдётся хотя бы один особо хитрозадый, который поплывёт против течения в надежде сорвать куш. Но, как правило, таким особо хитрозадым считает себя примерно каждый второй.

– Хм… ладно. Допустим, предположим, – задумчиво побарабанил я по бедру пальцами левой – свободной – руки. – Дальше!

– А ещё есть главный тотализатор, с джек-потом, – с готовностью продолжил наш незваный гость. – Там входной порог пятьдесят штук. Это когда ставка делается в первом туре на единственного бойца и потом переходит с ним из раунда в раунд, каждый раз удваиваясь. И не просто докидывается бабло, а в каждом раунде добавляется новая ставка, складываясь с предыдущими.

– А если боец вылетел? – поневоле заинтересовался я.

– Всё, ставка сгорает, – развёл руками Анхель. – Вернее, не совсем сгорает. Она, как бы попроще… уходит в общую копилку. И угадавший «тёмную лошадку» в конце возвращает все свои ставки и суммарный банк. Тот самый джек-пот.

– Охренеть! – присвистнул Вова, осознав перспективы.

– Но это ещё не всё. Любого хрена с горы в главный тотализатор не пускают, за место надо заплатить, и мест ограниченное количество.

– Тоже, поди, недешёвое удовольствие?

– Понятия не имею, амиго! – помотал головой Анхель. – Конкретной суммы нет.

– Как так?!

– Один боец – одна ставка, – включился в разговор Алехандро. – За возможность выбрать в числе первых приходится платить. Там тоже что-то типа аукциона, только замудрёного. Каждый из участников платит вслепую, начиная от двухсот кусков с шагом в десять. А организаторы потом смотрят, и у кого наименьший взнос, тот выбирает первым. А у кого максимальный – вторым. Так и чередуются. Если ставки совпали, бросают монетку. Там у людей целые стратегии, как платить, чтобы не пролететь с выбором. И в этом тоже отдельный интерес. Для участников, разумеется.

– Хороший понт дороже денег! – со знанием дела заключил мой напарник. И задался следующим вопросом: – А в чём тогда интерес устроителей?

– Интерес устроителей в проценте за организацию, – пояснил Анхель. – Там что-то около пяти процентов от каждой ставки. Из этой суммы покрываются затраты на оборудование помещения, обслуживание зрителей и охрану.

– Что, даже за вход денег не просят?!

– Не-а. Они же не только с главного тотализатора процент берут, но и со ставок на каждый бой в отдельности. А их делается несравненно больше – считай, почти все зрители в деле. Как минимум в первом круге. Потом, правда, чем дальше, тем меньше, но зато и деньги другие. Плюс сбор уже десять процентов, а не пять, как в джек-поте. Вот и набегает. Но главное не в этом.

– Только не говори, что в авторитете, – поморщился Вова.

– Ты сам это сказал, – пожал плечами Анхель. – Хочешь верь, хочешь не верь, но так оно и есть. Турниру больше десяти лет, и держит его очень серьёзный человек. Очень серьёзный. Вот только никто не знает, кто он.

– Но за порядком, говоришь, следят? – задумался вслух мой напарник.

– Ещё как! Никто даже и не пытается наколоть систему! – не выдержал Пончо. – Года три назад один сильно ушлый попробовал, так потом его по всему городу находили… частями. Где ухо, где руку, а где и задницу. А бестолковка сразу же нашлась, на улице перед складом, в котором турнир проводили.

– И каким же это образом, интересно? – удивлённо заломил бровь Вова. – Я про наколоть систему.

– Ставил на одного и того же бойца на всех этапах вплоть до полуфинала! – пояснил здоровяк.

– А что, так нельзя, что ли?! – ещё сильнее изумился мой напарник.

– Не-а, – мотнул головой Анхель. – А я не сказал разве? Раньше это было негласное правило, чисто для повышения интереса, а после того случая вполне официальное.

– А за что тогда чувака порешили?

– А чувака, Влад, порешили за то, что он наплевал на негласный запрет.

– То бишь, по сути, плюнул в рожу всем и каждому, – понятливо покивал Вова и с нескрываемой надеждой покосился на меня: – Ну, что скажешь, Проф?

– Что-то как-то всё слишком гладко, – буркнул я. – Честный тотализатор, хе-хе. Кому скажешь – не поверят! А для бойцов какие условия? Они что с этого имеют?

– Ну, во-первых, победитель получает призовой фонд…

– А он из чего складывается? – перебил я Анхеля. – Тоже процент от ставок?

– Нет, это взносы за участие, – нехотя признался тот.

– То есть бойцы ещё и платить должны за этакую вот лотерею?! – прифигел я. – И сколько, если не секрет?

– По десять кусков с участника. Тоже в либеро. Но бойцы туда в основном идут не за баблом, а за шансом подняться в «лос атлетас».

– Чуть больше штуки марок… терпимо, особенно если вы платите. А сколько участников? – продолжил я допытываться.

– Когда как, – напряг память Анхель. – Но не меньше четырёх раундов обычно бывает.

– То есть шестнадцать рыл… а если, скажем, двадцать? Тогда что?

– Пропускают в турнир первых шестнадцать, а кто не успел – тот опоздал. Взнос, правда, возвращают.

– А если… ну, двадцать восемь? Или двадцать шесть?

– Вот ты душнила, Генри! – возмутился уже совсем оправившийся от унижения Анхель. – Если двадцать восемь, устраивается предварительный раунд по жеребьёвке. Закрытый, без ставок. И на вылет. А кому противника не хватило, тот проходит в основную часть без боя. И давай не спрашивай про тридцать три! – взмолился он. – Ясно же, что лишних отсеивают, а турнир начинается не с одной восьмой, а с одной шестнадцатой!

– Ещё один организационный вопрос, последний! Клянусь!

– Валяй.

– А в этом году сколько народу, не в курсе?

– А пока никто не знает, Генри. Участников набирают в течение суток накануне мероприятия. Так что лучше оказаться в числе первых шестнадцати…

– Если мы вообще впишемся, – педантично уточнил Вова.

– Да-да, я помню! – огрызнулся Анхель.

– В общем, в итоге призовой фонд почти двадцать тысяч корпоративных марок, – вернулся я к конкретике. – Ну, в эквиваленте.

– Около того, – подтвердил наш незваный гость. – Но это реальная мелочь. Если вы впишетесь, и Генри ляжет в финале, то мы поднимем гору бабок. И из них ваши целых десять процентов! Ну как, подписываетесь?

– Ещё один момент, коллега! – поднял я руку.

– Да, Генри?

– Я правильно понимаю, что в джек-пот вы соваться не намерены?

– Да кто бы нас туда пустил! – с явным сожалением вздохнул мой собеседник.

– Что ж, Анхель… в таком случае, – медленно выдохнул я сквозь зубы, – тебе кто-нибудь говорил, что ты идиот? Нет? Ладно, тогда я буду первым.

– Да с чего бы?! – возмутился тот.

– Да с того, что элементарный подсчёт по твоей же методике показывает, что десять процентов от удвоения твоей финальной ставки дадут нам с Владом чуть больше десяти штук корпоративных марок! Или даже меньше, там как карта ляжет со ставками. И это если брать процент от всей суммы, а не только от выигрыша! И какой же мне смысл ложиться в финале, если за победу я могу получить двадцать с небольшим хвостом?

– Можешь получить, а можешь и не получить, – философски пожал плечами Анхель. – Останешься на нулях, если на крутого бойца нарвёшься. А у нас с гарантией! К тому же торг уместен.

– Сразу на хер! – рыкнул я, но наткнулся на умоляюще-предостерегающий Вовин взгляд и махнул рукой: – А, да пошли вы все!

– Продолжаем разговор, – ухмыльнулся мой напарник, только что по факту получивший карт-бланш на развод кучки лошья. – Профессор горяч, но отходчив. Однако его нужно заинтересовать. И не жалкими десятью процентами, предупреждаю сразу!

– Мы слушаем, – ответил за всех сразу Анхель. – Предлагай, рыжий.

– Секундочку! – попридержал Вова ничего не подозревающего клиента. – Есть ещё один щекотливый момент. Не кажется ли вам, коллеги, что в этой схеме помимо Профессора нужен второй боец, который – вы точно знаете! – способен дойти до финала? Форс-мажор сразу отбрасываем, на то он и форс-мажор. Потому что угадывать одного из полутора десятков... такое себе. Вот ты, Анхель, уверен, что сможешь угадать? Или у тебя и на этот счёт есть инсайд?

– Ин… что? – отвёл взгляд тот.

– Инсайд, блин! – взорвался я. – Информация из близкого окружения! В глаза мне смотреть! Есть такое?!

– Я знаю ещё одного бойца, который будет участвовать, – ожил Алехандро. – И он, как и ты, способен меня размазать.

– А меня?! – без ложной скромности хмыкнул я.

Чёрт! Ведь зарёкся… но с такими разве можно удержаться от соблазна?

– Пожалуй, теперь я уже ни в чём не уверен… – всерьёз задумался отбойщик, машинально коснувшись нижней челюсти.

– Вот видишь, Анхель, твоя схема потеряла актуальность! – снова перехватил инициативу Вова. – Если уж ваш главный эксперт не даёт гарантий… не проще ли изначально поставить на Профа? Рисковать, так уж по делу! И Проф будет знать, что нам к рукам хотя бы призовой фонд прилипнет.

– С хрена ли?! – возмутился Анхель. – Ты ж сам сказал, что взнос мы платим! Значит, и фонд наш!

– Так! – соскользнул я с подножки и угрожающе двинулся на не в меру борзого гостюшку. – Ну-ка, на хер!

– Стой, Проф! – перехватил меня на полпути Вова. – Не кипишуй. Сейчас всё уладим. Ведь уладим же, пацаны?

– Да мы теперь уже тоже ни в чём не уверены, амигос! – подал голос Пончо, опередив Анхеля.

– Вот и ладушки! – истолковал ситуацию в свою пользу Вова. – Короче, пацаны, слушайте наши условия. Мы подписываемся, если вы оплачиваете взнос за участие Профессора в замесе – это раз. Потом, если уж нельзя во всех раундах, вы делаете ставку на Профа в финале и молитесь всем богам, ангелам и демонам разом, чтобы он его выиграл. После этого нам отходит призовой фонд и восемьдесят процентов выигрыша по ставке. Я сказал выигрыша! Исходная ставка и так ваша. А двадцать процентов от остального вполне достаточно за услуги посредника. Вам ведь всего-то и нужно, что сделать ставку, забрать выигрыш, да передать нам нашу долю. Вы, можно сказать, на халяву кучу бабла получите. Ведь я же правильно понимаю, что боец не может ставить сам на себя?

– Боец – нет, – помотал головой Анхель. – И вообще ни на кого. У бойца право только на призовой фонд.

– Э-э-э… а я? – задумался Вова, нехорошо покосившись на гостя.

– Ты тоже не можешь, – торопливо заверил тот. – Ты же с ним в деловых отношениях состоишь, и по-любому знаешь, на что он способен. Ни боец, ни его ближайшее окружение, то есть родственники и друзья. Запрет хоть и негласный, но… пример вам уже привели.

– А вы, получается, совсем другое дело? – с немалой долей сарказма ухмыльнулся мой напарник.

– Именно! – просиял Анхель. То ли не понял сарказма, то ли проигнорировал. – Но главное даже не в том, что ты деловой партнер Генри. А в том, что ты не являешься резидентом Порто-Либеро, а, следовательно, не можешь заплатить налог с выигрыша. Тебя, как новичка, пробьют по базе и пошлют куда подальше. То есть без нас вы даже обычные ставки не сделаете, как бы вам ни хотелось. Поэтому восемьдесят процентов вам – э-э-э… как там это слово, Алехандро?

– Нонсенс?

– Во! Оно самое!

– Ладно, – поморщился Вова, но я его перебил:

– Э-э-э… стесняюсь спросить… а как же я? Я ведь тоже не резидент? Получается, меня тоже не допустят до участия, ведь я не смогу заплатить налог с выигрыша?

– Не переживай, амиго, к бойцам это не относится, – отмахнулся Анхель. – Налог с призового фонда выплатит организатор. Из призовых же денег, естественно. И тебе отдадут то, что осталось.

– Поня-а-атно! – вздохнули мы с Вовой хором, и напарник продолжил прерванную мысль:

– Какое тогда ваше последнее предложение, пацаны?