Текст книги "Последний Секрет"

Автор книги: Александр Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

И вот я бодро шагал в сторону города, пожевывая рыбью кость меж зубами и поправляя шкуру на плече, с твердым намерением попасть в город затемно. Я без приключений добрался до широкой дороги, следуя тропке от озера, и остаток дня провел, монотонно отмеряя шаги по сухой просеке, что должна была вести к поселению.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, последними лучами освещая только кроны деревьев над моей головой, и поднялся легкий теплый ветерок, качая листву в такт песне, что я напевал. Песня была о продажной девице, что застряла грудью в заборе, и, насвистывая в очередной раз многозначный припев, я увидел долгожданные башни ворот…

глава 2.

Договор подряда.

31 число месяца Страды.

– Тебе чего надо? Не видишь, что врата закрыты? Пошел прочь! Вон я сказал! – Кричал со стены на меня караульный.

Это был тощий, нездорового вида и неприятной наружности человек, с мерзким голосом и видимо таким же нравом.

– Вот это видел? – я поднял над головой клыкастую морду Кузури и потряс её в воздухе.

Часовой сначала прищурился, разглядывая странный предмет, потом удивленно выдохнул, не поверив глазам.

– Но в город пускать не велено до утра…– Сконфужено проблеял он.

– Ну, тогда беги, зови старшего! – Прорычал я. – Чего встал, топай давай!

Немного поколебавшись, страж скрылся с глаз, побежав за начальством.

Мне пришлось постоять в ожидании некоторое время, переминаясь с ноги на ногу и пиная пыльными сапогами высокую каменную стену сторожевой башни, прежде чем массивные ворота, наконец, заскрипели и приоткрылись.

Не испытывая судьбу, я протиснулся через створ.

Меня встретили десятки настороженных глаз, пытливо рассматривающих мою одежду, оружие и, конечно же, трофей. Большинство из них стража,– некоторые покидали смену, другие только заступали на пост. Один из стражников пригласил идти за ним, и я подчинился, попутно оглядываясь по сторонам.

Вход в город попытались сделать солидным, украсив магазинчики вдоль дороги флагами и цветными лентами, а также умастив землю булыжниками, но чем ближе мы подходили к центральной площади, тем быстрее лоск и напускная представительность улетучивались. Идти приходилось по брошенным доскам, а иногда и по грязи, дома выглядели обветшалыми, бурого цвета, со щелями в стенах и покосившиеся. Через Илиан-Уирд протекала река Шеорда, замедляющая своё течение в городе, из-за чего воздух здесь был тяжёлым и влажным, как на болоте, а большинство домов были построены из дерева, так как камень в этой местности добыть было тяжеловато. Вот древесина и разбухала, меняла цвет, постройки косились и норовили повалиться одна на другую, но местных это похоже не волновало, – я, то и дело замечал двух, а то и трехэтажные здания, где свежая пристройка крепилась к мокрым и старым доскам.

На центральной площади меня встретил капитан стражи, высокий, уверенный в себе муж средних лет. Он шагнул ко мне и протянул руку в приветствии.

– Эйвик Синхэйм. Добро пожаловать в Илиан-Уирд. – качнув головой в шлеме, сказал он.

– Грэй. – Ответил я и пожал его ладонь.

– Северянин значит… – Задумчиво произнес он, оценивающе осматривая шкуру Кузури. – Добро, добро. Хороший улов. Я позабочусь о том, чтобы эта светлая весть дошла до Лорда…

– Тогда убедитесь, что бы шкура тоже дошла, – промолвил я, вручая чучело капитану.

Тот довольно принял подарок, передал его стоящему рядом стражнику и ещё раз пожал мне руку.

– Комнату в таверне и стол предоставим, там и расскажешь, как тебе

удалось такого зверя заловить. А теперь скажи-ка, не видал чего странного в небе давеча? Звуков каких, не слышал?

Я рассказал ему о том, что видел и слышал, не стесняясь в выражениях. Про то, как был испуган не от нападения Кузури, а от этого колдовства, и про то, что магию я принять не могу и всем сердцем ненавижу, и никакого к этому кошмару отношения не имею.

Капитан внимательно меня выслушал, и, в свою очередь, поведал, что весь город слышал этот треск и шум, а потом лицезрел на небе длинный черный хвост, уходящий за горы. Также, что люд напугался, а пару особо впечатлительных женщин даже упали без чувств, а пиво в таверне скисло. А местный придворный мудрец заявил, что это всё предзнаменования смерти и голода, а всё потому, что урожай перед заморозками ещё не собран.

Я лично сомневался в том, что такая магия явила себя из-за несобранного урожая, и что пиво скисло от колдовства, но предпочёл промолчать и выслушать капитана.

Пока мы разговаривали, к нам осторожно стал подтягиваться народ, чтобы поглазеть на шкуру Кузури и на меня, а после, каждый хотел вставить свое слово в рассказ капитана.

Пока меня провожали до дверей корчмы, я наслушался всяких историй и предположений, но ничего нового не узнал, – перебивая друг друга, народ болтал глупости да приметы, несусветицу одну. Ещё я узнал, что кузури обосновался около града уже как с месяц почти, страшил всю округу и даже убил двоих рыбаков, и одного стража, который хотел его изловить.

Ведомый горланящей толпой, я позволил потоку нести меня по непроглядным улицам и затащить в корчму. Под не высоким потолком таверны горела всего одна люстра и, несмотря на то, что на каждом из столов стояли свечи, помещение казалось темноватым, но уютным. Стоит заметить, если бы не вездесущий запах гнильцы, находиться здесь было бы ещё приятней. На стенах висели чучела огромных рыб, видимо пойманные местными жителями в Шеорде, а в углу стояла большая печь, заменяющая камин, на ней же бурлило какое-то варево в огромном чане. Владелец, бывший по совместительству вдобавок и поваром, уже ждал меня и сразу предложил сесть за массивный деревянный стол. Этот большой и улыбчивый человек сразу угостил меня элем, что к слову особо вкусным не был, и поставил перед носом большую миску с бурдой из чана, что оказалась оленьей похлебкой.

Горожане решительно были настроены на празднества, однако насытив себя я ощутил, как на меня навалилась дремота, так что я посидел с ними ради приличия некоторое время, а после вежливо рыгнул и, сославшись на усталость, поспешил наверх по скрипучим ступеням, оставив люд веселиться дальше.

Спальня выглядела не очень, – кровать заменял набитый соломой лежак, накрытый козьими шкурами, а над изголовьем висел уже завядший венок полевых цветов. Несмотря на гул внизу, слышно который было хорошо из-за дыр в стене, я заснул почти мгновенно.

Мне, как часто бывало, приснился дом, который я не видел с детства, и о котором вспоминать старался редко. Воспоминания мешались с моими фантазиями, превращаясь в кашу из видений, и было не понять, был ли то кошмар или отголоски моей памяти.

Я, вместе с братьями, бежал по покрытой мелким снежком земле, недалеко от крепости Студстэйн, где я и был рожден. Вооружившись деревянными луками, мы охотились на белых полевых зайцев, что так хитро умеют прятаться в покрытой инеем траве. Мой старший брат Маро, бежал впереди, выслеживая добычу и предупреждая нас взмахами руки. Он всегда был лучшим охотником, – ступал тихо и быстро, что и хворостинка под пятой не треснет, так что с самого детства он вел стаю на охоту, как и положено по праву, оставляя нас с Феаром всегда позади. Феар был не на много старше меня, и мы всегда находили общий язык, были близки в размышлениях и делах, и часто проводили время вместе. Я не представляю, как ему было тяжело, когда я покинул дом, оставив его прозябать там в одиночестве. Иногда во мне возникает желание написать брату письмо, но опасения того, что оно попадет не в те руки, всегда меня останавливает.

Вот я крадусь по чистому мерзлому полю вслед за братом и прислушиваюсь к каждому шороху, будь Неро со мной, он бы показал мне добычу, но в те времена мне приходилось полагаться на обычные чувства. Маро машет рукой, и я замечаю среди нечастого былья мелькнувшую шкурку беляка. Долго не целясь, я отпускаю тетиву, и стрела пролетает мимо, только напугав животное. Заяц пускается в бега, тщательно петляя по снегу, его белесая шкура лоснится на солнце, мех развивается на холодном ветру, каждый его прыжок грациозен…

Его тельце пробивает стрела, пущенная Амарондиром, обагряя серую землю и чистую шерсть ярко красными сгустками. Мне жаль зайца, даже не знаю почему.

Я смотрю в его замершие черные глазки, и стараюсь не расплакаться от сожаления и сострадания. Он был так красив…

– Ну, не плачь, – Маро похлопал меня по спине, – что ж ты за охотник, если жертву жалеешь?

Как чудно, но во сне я помнил голос брата, как будто он стоял прямо предо мной, глас детский, но серьезный и немного надменный, как и сам Амарондир.

– Но, он был… таким белым и чистым…– услышал я свой срывающийся голосок.

Я не мог перестать смотреть на трупик маленького, ни в чем не повинного животного, которого лишили жизни ради детской и глупой забавы те, кому никогда ни в чем не отказывали. В голову лезли детские мысли о том, что косой мог еще прыгать по травке, и жевать цветочки, и вернуться к зайчихе…

Слезы полились из моих глаз на потеху Маро, который наоборот заливался от смеха, глядя на меня, – осунувшегося, унылого, с опустившимися руками и глупо болтающимся луком за спиной.

Сзади бесшумно приблизился Феар, и встал рядом.

– Почему ты плачешь маленький братец?– Спросил он, и его голос звучал как то по взрослому,

– Разве тебе было жаль другого зайку, что ты зарезал?

– Я?.. Зарезал? Какого? – Всхлипывая, спросил я, а Феар молча кивнул на тельце беляка, лежащее у нас под ногами.

Тело на земле начало странно подергиваться и увеличиваться в размерах теряя очертания, шкура стала менять цвет, а лапы удлиняться. Заяц все рос и рос, с неприятным звуком, а я стоял и смотрел не в силах оторвать взгляд от омерзительного действа.

Заяц стал просто огромным и больше не был похож на себя, у него вырос хвост, когти и клыки, а последним штрихом были появившиеся из кожи черные шипы. Теперь передо мной лежал мертвый Кузури, изуродованный и частично освежеванный, в луже крови, покрывающей участок вокруг нас.

– Нам нужно идти. – Сказал Феар, и потянул меня за руку.

Оглянувшись, я увидел, что пространство вокруг заполнил густой туман, и из-за его седины невозможно было разобрать не то что замка, но даже ближайших кустов из которых выпрыгивал беляк. Братья ступили в самую гущу и исчезли в молочном мареве, а я остался на месте, в нерешительности. Тело Кузури тоже исчезло без следа, так что я оказался совсем один в бесконечном море этой мглы.

Ну, раз во сне появился туман…

О да, я уже знал, куда он меня приведет.

Я пошел наугад, как мне казалось, в сторону Студстэйна, постоянно спотыкаясь и расставив руки, чтобы не наткнуться на случайно попавшееся на пути деревце или камень. Туман оказался такой густой, что я не видел куда ступаю, – ноги вязли в облачной сущности. Казалось, что я мог почувствовать его, если продвинусь немного дальше.

Было страшно, я ощущал себя брошенным в западне, так что я бросился вслед за братьями через туман, пытаясь до них докричаться. Я бежал и бежал, через этот проклятый холодный пар, пока не упал и не уткнулся лицом в землю, оцепенев от безысходности и паники. Вот-вот туман поглотит и меня, переварит, и я превращусь в такой же белый безликий дымок в общей массе пустоты.

Я лежал и ждал, закрыв глаза, но ничего не происходило. Осторожно подняв голову, я увидел вдалеке мерцающий слабый огонек, который, похоже, звал меня. Да, я слышал некое звучание, исходящее из него, так что я встал и побрел к свету.

Что же это было за слово, столь манящее мой усталый дух?

Нечто непонятное, ускользающее, но напоминающее мне что-то. Я часто слышу это слово у себя в голове, но не могу его разобрать. Оно неразборчиво витало в воздухе и произносилось мужским, низким, но мягким голосом.

Дрожащий огонек приблизился и превратился в костерок, оказалось, что дрожал не он, а я. Его развели под высоким седым деревом, а рядом с огнем, спиной ко мне, сидел человек, накрытый светло-голубой тогой.

Как только я робко подошел к нему, зов прекратился и все затихло.

Только ветер тихо шелестел в траве.

Человек медленно обернулся и встал в полный рост, возвышаясь надо мной. Он был мне знаком, с ранних лет, но в жизни я никогда его не видел, все наши встречи почему-то происходили здесь, – в тумане.

У знакомого незнакомца была приятная внешность, мужественное лицо, и ясные светящиеся добротой глаза. Да и сам он источал еле видимое сияние вокруг, будто облаченный в невидимую сверкающую кожу. Его длинные темно каштановые волосы были сплетены в косы, а на груди висел большой золотой медальон.

Он очень давно не посещал мои сны…

– Анаэль…– прерываясь прошептал я, падая на колени.

Бог улыбнулся и протянул ко мне руку, касаясь пальцами вспотевшего лба.

– Сталла-сит, Келсо… – шепнул он отчетливо.

И я проснулся.

Свет пробивался через ресницы, прогоняя остатки сна, но вставать с лежака не хотелось. Во сне я удобно примял козьи шкуры, и согрелся, так что я просто лежал, вытянувшись, и думал о странном сне и словах Анаэля. Что означает его возвращение? Слишком много необъяснимых событий происходит в последние дни. И эти слова… Старый язык.

Первым делом мне нужно было найти в Илиан-Уирде его алтарь и помолиться. Повалявшись еще немного, я заставил себя встать и натянуть сапоги. Волнения по поводу сна не было, он почти растворился в солнечных лучах, разве что меня ещё пробирала легкая дрожь от воспоминаний о тумане.

Быстро собравшись, я покинул комнату. Накануне ворота города были закрыты, но я был уверен, что миссионеров, крестьян и торговые караваны днем пропускали внутрь, так что я старался спускаться по лестнице тише, дабы не разбудить скрипом и топотом других постояльцев. Хозяин таверны уже встал, и, пока заведение пустовало, подметал пол. Большие маятниковые часы на стене показывали «Рань», что значило, что в скором времени откроются все лавки и магазины, ещё до часа «Пчёл» город будет гудеть как улей.

Поздоровавшись с трактирщиком, я оставил вещи у него на стойке, и вышел на улицу, во внутренний двор, почесываясь и зевая. Вволю умывшись холодной водой из чана, я пошел обратно растираться. Оплату за ночь хозяин брать отказался, напоил меня крепким чаем, от которого немного несло тиной, и предложил кусок жареной индейки с кукурузной лепешкой на завтрак. С удовольствием и неторопливо поев, я оделся, взял свою сумку и вышел на улицы города, предупредив трактирщика, что ещё могу вернуться на ночь, но на этот раз не бесплатно.

Лишь переступив порог, я оказался в суетливой среде большого города, от чего успел отвыкнуть за время своих странствий. Рыбаки поднимались с реки с утренним уловом, щуплый, но упорный молодчик с тарахтением тащил по кочкам тележку с собранным урожаем, на пригорке мужик рубил дрова, а вниз спускалась женщина, что несла сено на прокорм скотине. Под ногами вальяжно прогуливались куры, за загородкой на прохожих лаял пес, все вокруг было наполнено какофонией звуков, – человеческих криков, звоном, бряцаньем, лаем и кудахтаньем.

– Женщина, подскажи, где найти алтарь светоча? – спросил я у проходящей мимо мамаши с сальными, спутавшимися волосами, что с грозным видом вела за руку извалявшегося в грязи мальчонку.

– Что? Неужто паломник? – оглядев меня, ответила она с местным акцентом, – Возвратись на центральную площадь, оттудова налево свернешь на широкую улицу, что вниз к реке ведет, за зданием школы и найдешь алтарь.

Я кивнул и пошел в указанном направлении, отпихивая лезущую под ноги надоедливую домашнюю живность. Докучала не только она, – перед лицом постоянно роились десятки маленьких назойливых мошек, норовящих залететь в нос и рот, мельтеша перед глазами и жужжа в ушах. От них приходилось постоянно отмахиваться, и я начал замечать людей в тонких матерчатых накидках на голове, защищающих от вездесущего комарья.

В свете дня город казался мне ещё более неприглядным, чем ранее. В разгар сбора урожая, когда стоит теплая погода, в воздухе витали смрадные испарения, мокрые доски были подходящей средой для плесени и гнили, а грязь вместо дорог, похоже, не высыхала вовсе. Стены домов покрывал зеленый мох, из-за чего пространство улицы обретало легкий салатовый оттенок. Равно как заборы и постройки страдали от вездесущего василька, засилья лишая и береговых водорослей, что воняли сильнее всего.

Я миновал главную площадь с церемониальной колонной, и свернул на соседнюю улицу, где и нашёл здание школы, сравнительно новое и еще не разваливающееся, с небольшим куполом на крыше. Во дворике сидел седой мужчина, а вокруг него на лавках расположилась детвора, – старец проповедовал. Ничему новому он меня бы не научил, поэтому я прошёл мимо, не останавливаясь, и, свернув за школу, и в тесном тупичке между домами нашёл молитвенный алтарь с деревянной статуей Анаэля. Видимо местные не очень-то почитали верховного бога, предпочитая либо оставаться еретиками, либо присягая на верность его сынам. Ближе к северу люди поклонялись Велитару, и по приказу провинциата в каждом городе должен находиться как алтарь света, так и тьмы.

Я присел на колени и начал ритуал, что стараюсь проводить по утрам с ранних лет.

Сначала свести пальцы указательные друг к другу, затем большие, чтобы между ладонями образовался своеобразный ромб. Райд

Потом сцепить ладони, но расставить пальцы в стороны. Футарк.

И наконец, начертить в воздухе руну света, незаконченный треугольник. Анеуз.

Я прочитал про себя «путь паломника», «эпопею», и «устой и опора».

Посидев ещё немного, прислушиваясь к себе, с ощущением того как тяжесть внутри уходит, я мягко дотронулся двумя пальцами до молитвенника, завершив ритуал.

Стало немного легче. Скоро летний сезон закончится, и меня опять ждут приступы, так что надо бы к этому времени добраться до полиса, где хотя бы есть храм.

При выходе из переулка меня поджидал человек.

Он был одет в оранжевый легкий кафтан и льняные брюки, на голове у него был желтый тюрбан. Был он худощав и смугл, оружия при себе не носил, но висела небольшая сумка на плече. Скорее всего, посыльный или разносчик, интересно, может мне письмо?

– Не хотел вас отвлекать от молитвы, – мягким голосом сказал он. – Я полагаю, господин Грэй?

– Да, это я. А кто вы, и зачем я вам понадобился?

– Меня зовут Ани, я придворный гонец Лорда Эйгланда Лумора, верховного

Виконта этих земель и правителя Илиан-Уирда. – привычно протараторил он,– Лорд Лумор благодарит вас за подвиг, совершенный во благо нашего славного города, и в благодарность преподносит вам этот щедрый дар монет!

Гонец поспешно достал из сумки толстый кошель и, преклонив голову, отдал его мне.

– Также Лорд Лумор приглашает вас на ужин, что будет проведен в замке сегодня вечером.

С этими словами он передал мне сложенное вдвое письмо, заверенное печатью дворца. Это был пропуск в замок, только по предъявлении такого я мог попасть внутрь.

– Вас встретят и проведут в зал для пиров. – Добавил он.

– Что ж, Лорд Лумор заинтриговал меня, я обязательно приду. – Ответил я, немного погодя. – Благодарю за приглашение.

– Просто замечательно. – Курьер расплылся в учтивой улыбке. – Он будет ждать вас к времени мрака. Разрешите откланяться. – После этих слов человек поспешно удалился.

Видимо, мой подарок все же дошел до замка.

Мысль о том, что мне придется провести вечер в обществе знати, навевала на меня тоску и смятение одновременно, но отказаться я не мог. Как не мог и догадаться, отчего виконт желает меня видеть.

Дел у меня было еще много, и я надеялся успеть до вечера, так что я отправился дальше вниз по улице, в поисках палаток торговцев и брадобрея.

Илиан-Уирд был полон контрастов, где смешивалась деревня и полис, только здесь можно было увидеть магазин роскошной одежды с охраной на входе, теснящийся рядом с курятником. Состоятельные купцы делили место с бедняками, торгующими рыбой, а подле тренировочной площадки стражи был разбит огород. Город был очень молод, он вышел за пределы деревни, но ещё не дорос до каменных старших братьев, и это мне в нем казалось дивным, картинным.

Я не без труда разыскал маленький склад ростовщика, распродав склянки и шестеренки, что нашел в пещере Древних и на ярмарке пополнил запасы приправ, соли и горючего масла.

Мне очень хотелось поглядеть на Шеорду, так что я не пожалел времени и все же дошел до побережья. Илиан-Уирд не просто опоясывал реку, она текла через город, связанный двумя мостами.

Вода была зеленая и мутная, течение её давно утратило свою скорость, и запах возле реки был просто нестерпим. Здесь тоже жили люди, в основном бедняки, приверженцы алкоголя и мака, продавцы краденного, бандиты, проститутки и всякий сброд подобного сорта. В сетях, когда-то брошенных на гальке, копошилась огромная птица, в воде плескались грязные утки. Дома строили плотно к друг другу, мест не хватало, поэтому начали строить на сваях. В свою очередь жители провели в это место канализацию и сливали её прямо в реку, оттаскивали сюда мусор и отходы, сбрасывали на берег навоз и потроха, оставляя всю эту жуть тлеть на солнце и разноситься течением.

Пока я одиноко стоял на берегу, созерцая плоды человеческих трудов, ко мне подошла местная распутница с вываленной голой грудью и предложила свои услуги за золотой. От неё пёрло прогнившей рыбой, и, просто от мысли, что я проведу время с этой русалкой, хватило что бы вызвать у меня приступ тошноты. Я отогнал блудницу, пнув её под зад, и решил убираться отсюда как можно быстрее.

Преодолев мост, я оказался в западной, более благородной, части города, где и находился замок Лорда и занял себя поисками достойной цирюльни.

Отыскать её оказалось не так-то просто, поспрашивав народ, я выяснил, что самая чистая вода используется в заведении «Мыльный пузырь», и находиться он у западных ворот. Так мне пришлось пройти весь город на своих двоих, что бы принять ванну. Цены в «Мыльном пузыре» были непомерно завышены, но вода не пахла тиной.

За три золотых приятного вида девушки приготовили мне горячую ванну с пахучими маслами, постригли и побрили меня прямо в ней, после натерли мазями, а ещё массажировали спину до хруста в костях. Перед уходом я почистил зубы щеткой из свиной щетины, с жидкой смесью чебреца, порошка из тертых бычьих рогов и мяты. Теперь, когда я выбрит, чист и приятно пах, я мог смело идти на ужин к Лорду.

Из цирюльни я вышел другим человеком, – отдохнувшим и опрятным, и с хорошим настроением и легкой походкой отправился покупать новую рубаху.

Солнце уже заходило, ухоженный, стоящий на возвышенности западный квартал оказался неимоверно красив. В ало-оранжевом цвете эта часть города предстала застенчивой и таинственной, с прекрасными отражениями от витражных круглых окон, и тихим шорохом пушистых ветвей над бронзовыми крышами.

Когда солнце село и окна засветились приятным светом свечей, я уже подходил к замку…

Мне уже приходилось бывать в подобных местах, поэтому я не удивился роскоши и убранству дома Лорда. Конечно, зал был большой и красивый, висели позолоченные люстры полные свечей, длинный стол был заставлен серебром, но бывал я и в более богатых чертогах.

Когда стражник дворца провел меня через лабиринты узких коридоров в этот шикарный зал, за богатым столом уже сидели четверо, однако место Лорда ещё пустовало.

Я вежливо поклонился знатным господам, среди которых я заприметил уже знакомого мне капитана стражи Эйвика Синхэйма, а они преклонили головы в ответ в знак приветствия.

Слуга, прислуживающий за столом, предложил сесть на мягкое кресло, а после, налил в серебряный бокал вина.

Откинувшись на спинку, я почувствовал себя как на троне, и, пока прислужник нарезал кусочки свинины под закуску к вину, решил познакомиться с другими гостями.

Напротив меня развалился полный мужчина в годах, голову которого покрывали плеши, а щеки лоснились от жира. Смешно было видеть отражение света свечей в этих щеках. Его звали Гертудис Давилион, и он являлся главным мудрецом и советником Лорда. На нем была одета непомерно огромная серая мантия и шарф, скрывающий заплывшую шею.

Справа от него сидел Бродерик Донбран, и в абсолютную противоположность пухлому и мягкому Гертудису, Бродерик был тощ и имел резкие черты лица. У него был тонкий, крючковатый нос и большие, но глубоко посаженные черные глаза. Стригся он коротко, оставляя на голове лишь щетинку волос как у солдат или крестьян. Он был одет в расшитый зеленый колет с безрукавкой и легкие брюки. Сам он принадлежал клану Корво, и приехал сюда по «политическим мотивам». Как и любой из Корво-клана, он тут же вызвал во мне опасение.

Слева от меня восседала леди, что оставалась загадкой. Весьма приятна лицом и фигурой, но в выражении её голубых глаз читалась резкость и непоколебимость властной натуры. Она мало общалась, предпочитая отмалчиваться, и, похоже, всё застолье её скорее утомляло, чем веселило. Складывалось ощущение, что леди Мелиссия, как она представилась, скорее, ждала чего-то, чем наслаждалась обществом других. Она носила светло-золотое платье с кружевами и вырезами.

Ну и справа сидел Эйвик начальник стражи, одетый неброско и строго, и он обрадовался моему приходу, видимо потому, что ему было тяжело общаться с высокой знатью на их языке.

Мы сидели в этом огромном зале столь тесной компанией, пили вино, общались и ждали Лорда.

– Так что же, сэр Грэй, победивший Лютозверя и принесший спокойствие в этот город, будьте добры поделиться, откуда вы родом? – первым обратился ко мне толстяк Гертрудис.

– Я не сэр, господин Давилион, и родом с северных земель.

– С севера? Позвольте, я угадаю, – прищурился Бродерик, – Вы случайно не из Синехора?

– Да, это так. – Кивнул я.

– Несложно догадаться, – сухо заметила Мелиссия, – ваши серые волосы выдают вас любому, кто хоть как-то знаком с отличиями домов.

У меня тоже возникли догадки на её счет, но я решил промолчать.

– А, случаем, не знакомы вы с самими Грисами? – продолжал допытываться Бродерик.

– Только поверхностно, я посещал их школу и видел младших Грисов, но это было так давно, что сейчас я бы их и не узнал вовсе.

– Да, да я наслышан о школе Студстэйна, – подхватил Гертрудис, – поговаривают, она одна из лучших во всей Фондации! Теперь я могу наблюдать это своими глазами, ведь вы изъясняетесь языком весьма достойным, не похожим на говор простолюдин.

– Благодарю вас, господин Давилион, очень приятно слышать подобный комплимент от вас, верховного мудреца.

– Это там учат убивать опасных хищников? – С улыбкой спросил Бродерик.

– Нет, сэр Донбранн, там учат убивать людей. – Вернул я ему учтивую улыбку.

– Ну, так может, расскажете, как вам удалось убить Кузури? – спросил Эйвик, до этого сидевший молча, боясь опростоволоситься своим языком.

– Не думаю, что сейчас самое время, – сказал Бродерик, – не лучше ли дождаться Лорда Эйгланда, дабы он разделил эту историю с нами?

– Да, да, конечно так лучше, – отхлебывая вино, промямлил мудрец. – Насколько я понимаю, вы путешественник? Может охотник за древними артефактами? Сейчас это распространенная… кхм профессия.

– Вы очень наблюдательны мастер, я вольный искатель приключений. – Продолжал вежливо отвечать я. Весь этот допрос держал меня в напряжении. Вдобавок я долго не общался со знатью, и мне было тяжеловато вспоминать верный порядок слов и заковыристые выражения, так что я отвечал односложно и обдуманно.

– Расскажите о гробницах Древних, что вы там видели? – Неожиданно заинтересовалась леди Мелиссия.

– Много всего госпожа, Древние были сведущи в науках гораздо сильнее нас.

– Механизмы, устройства?

– Да, великое множество. Огромные шестеренки и вычурные столы, разные ржавые диковины, что можно держать в руках, но никак не использовать, к сожалению, мне не хватит вечера, чтобы описать и половины.

– А оружие?

– Тяжело сказать миледи, мечей и топоров я не находил. Некоторые устройства схожи по виду с нашими арбалетами, но их назначения так и не разгаданы. Возможно, Древним не нужно было оружие. Быть может, войн у них не велось?

– В это тяжело поверить… Мое мнение, – войны всегда были. – Задумчиво ответила Мелиссия, что-то разглядывая у себя в бокале.

– Кстати о войне, вы слышали о том, что Король Саркан IV отправил помощь семье Неидра, терпящей постоянные налеты от угрозы Бевэйров в южных лесах? Я спать не могу, как представлю подобных чудовищ, нападающих на наш город…– закатил глаза Гертрудис.

– Эти Бевэйры… – поистине создания Велитара. – и при этих словах мастера Давилиона, круглые двери подле тронного места открылись, и в зал зашел ещё один из тех, кого причисляют к созданиям темного бога.

– О, лорд Лумор! – сконфуженно пробормотал мастер, преклоняясь перед своим господином.

Я не знал, как выглядит Лорд Эйгланд, и был немного удивлен, увидев во главе стола юнца, которому по виду едва исполнилось семнадцать.

Молодой Лорд держался горделиво, на нем был темный плащ, с высоким закрытым воротником, черные как смоль волосы аккуратно пострижены и зачесаны назад, кожа бледная, а черты лица тонкие и можно сказать острые.

– Сядь, Гертрудис. – сказал он мудрецу твердым, но подростковым голосом, а после и сам занял свое место во главе стола.

Он обвел всех взглядом, и довольно кивнув, когда заприметил меня, хлопнул в ладоши, подзывая слуг накрывать на стол.

– Приветствую гостей за моим столом, – промолвил он. – Добро пожаловать.

Пока несли большое блюдо с традиционной здесь жаренной панцирной щукой, что может достигать размеров с человеческий рост, он поприветствовал каждого гостя по отдельности и поздравил меня с победой над Лютозверем. Я же поблагодарил его за награду, от чего он отмахнулся и предложил всем отведать яств.

Когда каждый, кроме Лорда, который видимо, голоден не был, опробовал вкус щуки, принесли копченых сомов и тефтели из лосося с огурцами и хлебными лепешками.

– Выпьем за нашего сегодняшнего героя, Грея. Спасителя Илиан-Уирда. – Поднял бокал молодой Лорд.

После того, как все выпили, Эйгланд вновь обратился ко мне, видимо потому, что остальные за столом ему уже были знакомы.

– Так скажите, Грэй, почему мне приходиться называть вас так коротко? Как же ваше второе имя?

– Я рос в бедной семье милорд, фамилия моего отца вам не знакома.

– Можешь не продолжать, я понимаю…. Ну, скажи мне Грэй, как тебе Илиан-Уирд?

– Очень разносторонний город милорд. Мне доставило большое удовольствие побывать здесь.

– Наверное, тебя несколько докучает запах…. Не так ли? Он неприятен всем гостям города, но это только первое время, после нос привыкает, и ты его не замечаешь. Вот Леди Мелиссия почти привыкла, а сэр Донбран всё еще страдает, находясь рядом с водой. – Указал он на сморщенное лицо Бродерика.