Текст книги "В тылу врага"

Автор книги: Александр Омильянович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

24

После бани, в чистой постели и тихой комнате, Генрик проспал почти сутки. Докучала лишь рана: поднялась температура, а с ней пришли и разные сны – хорошие и плохие. Он проваливался куда-то в тёмную пропасть, а парашют никак не хотел раскрываться. Генрик просыпался в холодном поту, но спустя мгновение опять погружался в сои. Ему снилось, что он снова очутился в Борецкой пуще, увидел шоссе, сидел в засаде, стрелял, а потом всё изменилось, и он уже брёл не спеша прекрасным зелёным лугом.

Его не будили, так как знали, что сон для него теперь – лучшее лекарство.

Когда он проснулся, то не сразу понял, где находится. Он чувствовал себя хорошо отдохнувшим, только рана в ноге продолжала гореть. Попробовал встать. В это время в комнату заглянул один из офицеров и, увидев, что

Генрик не спит, приоткрыл дверь пошире. И тотчас же пулей влетел Эдек и со смехом и слезами бросился брату на шею. Они замерли без слов, прижавшись друг к другу и забыв на мгновение обо всём на свете. Затем Генрику опять пришлось рассказывать о своих похождениях в борецких лесах. Эдек слушал как зачарованный, с раскрытым ртом.

Воспоминания были прерваны голосами в коридоре. В следующую секунду дверь раскрылась настежь, и па пороге появились Тамара и Наташа с букетом невесть где раздобытых цветов, а за ними – остальные разведчики. Генрик даже не сразу узнал их: такие все были бодрые, принаряженные и радостные. Тут же они сообщили ему о самочувствии Тони, дела у которого быстро шли на поправку.

– Слушай, Генрик, – с серьёзным выражением лица обратилась к нему Наташа, – прошу тебя, выздоравливай скорее. Помни, что на нашем вечере первый танец ты танцуешь со мной. Ведь ещё в пуще ты обещал провести меня в полонезе, как-никак это ваш национальный танец.

Что делать, пришлось снова заверить Наташу, что, как только нога поправится, он не только полонез, но и польку, и другие танцы с ней станцует.

Андрей с Максимом втащили в комнату Генрика стол и несколько стульев. Тамара с Наташей вынимали из рюкзаков продукты, а мужчины доставали из карманов бутылки.

Когда в комнату вместе с санитаркой вошёл пожилой седой врач, у него при виде такого нарушения больничного режима даже дыхание перехватило. Укоризненно покачивая

головой, почтенный эскулап в то же время улыбался понимающе. Однако, несмотря на просьбы Генрика отложить перевязку до утра, он остался непреклонен. По его команде сестра начала снимать бинты. Все, вытянув шеи, с опаской смотрели на большую сквозную рану. Доктор долго и тщательно осматривал места входа и выхода пули, бурча что-то под нос. Но на вопрос о серьёзности ранения уверенно ответил, что это сущий пустяк и что через пару недель Генрик сможет хоть вприсядку пускаться.

После таких слов отпустить врача просто так было нельзя. Открыли бутылки и наполнили стаканы.

– За твоё здоровье, Генрик! – крикнул кто-то.

– Нет! – возразил тот. – За здоровье пущи!

Все посерьёзнели. Смысл тоста был понятен.

Только доктор смотрел на всех вопросительно. В комнате становилось всё веселее. С сожалением вспоминали Тони: уж он бы тут показал себя! Ну ничего, на намечаемой вечеринке он своё возьмёт!

Позже подошли офицеры разведотдела. Поскольку их приход явно не носил служебного характера, то и им пододвинули стулья, нашлась и посуда.

Полковник присел на край кровати Генрика. Они чокнулись и, не произнеся ни слова, пристально посмотрели друг другу в глаза.

Дома

1

В первые дни сорок пятого года зима разгулялась вовсю. Мороз достигал двадцати п более градусов. Выпали глубокие снега, загудели колючие ветры. В Арденнах, на Западном фронте, немцы продолжали наступление. Союзники на этом участке отходили.

На Восточном фронте от Балтики до Карпат немцы упорно сопротивлялись. Красная Армия вела напряжённые бои к югу от Карпат, на территории Венгрии. Там войска 2-го и 3-го Украинских фронтов громили фашистов, очищая венгерскую землю.

Линия фронта, начинавшаяся у Балтийского моря южнее города Клайпеды, пролегала вдоль Немана, затем сворачивала на юг, вклинивалась в районе Голдапа на территорию Восточной Пруссии, тянулась по старой границе Польши с Пруссией, около Августова она шла по каналу, по рекам Бебжа и Нарев, доходила до Вислы. Несмотря на то что на этом участке фронта протяжённостью в тысячу двести километров установилось относительное спокойствие, обе стороны неустанно пополняли свои силы, готовясь к новому удару. Осенью 1944 года войска 3-го Белорусского фронта после ожесточённых боёв заняли исходные позиции, готовясь к решающему штурму извечного прусского гнезда агрессии. Они должны были нанести главный удар на Велау, а вспомогательный – на Тильзит, с дальнейшим наступлением на Кенигсберг. 2-му Белорусскому фронту предстояло разгромить млавскую группировку и развивать наступление на Мариенбург – Эльбинг. Выходом к Балтийскому морю войска этого фронта должны были отсечь восточнопрусскую группировку от остальных сил германской армии. Это было огромное сосредоточение людских сил и техники, готовившееся к уничтожению продуманно и тщательно организованной обороны на рубежах Восточной Пруссии.

Подготовка советских фронтов к наступлению продолжалась несколько месяцев. Данные, касающиеся обороны Восточной Пруссии, систематически пополнялись свежими материалами. Показания захваченных пленных, разведывательные патрули, авиация, а в особенности деятельность таких специальных разведгрупп, как отряд Генрика, позволили штабам обоих фронтов хорошо разобраться в системе обороны и группировке сил противника, защищавшего своё волчье логово.

По существу, вся Восточная Пруссия представляла собой одну мощную крепость, трудную для взятия, потому что па её территории была масса природных преград – озёра, реки и болота, которыми отлично дополнялись инженерно-сапёрные оборонительные сооружения. Полоса обороны, проходившая между этими озёрами, представляла собой три огромных полукружия, ощетинившиеся многочисленными бункерами, фортами, тысячами орудий и подкреплённые минными полями и разного рода заграждениями. В пограничных районах даже стены, окна, а особенно подвалы строились с расчётом на оборону. Тысячи военных поселенцев, хозяйничавших вдоль прусских границ, намеренно приспосабливали свои имения к условиям войны. Поэтому немцы считали Восточную Пруссию практически неприступным районом. На своём победном пути к польской земле Красная Армия действительно ещё не встречалась с подобного рода фортификациями и укреплениями.

В стратегических планах Гитлера Восточной Пруссии отводилось особое место. Исходя из мистической веры в неприступность обороны Восточной Пруссии, немецкий генштаб рассчитывал, что с её территории можно будет нанести удар в южном направлении – в стык советских фронтов. Для этого фашисты сосредоточили здесь огромные силы. Перед войсками 2-го Белорусского фронта стояла 2-я армия генерал-полковника Вейса. 3-му Белорусскому фронту от района Сувалок до самого Немана противостояла 4-я армия генерала Госбаха. Подступы к Балтийскому морю и Кенигсбергу с востока обороняла 3-я танковая армия генерала Рауса. Кроме этих трёх армий, размещавшихся непосредственно на линии фронта, в тылу Пруссии были сосредоточены сильные резервы. Под Цеханувом стояла 7-я танковая дивизия, под Хожелами – танковая дивизия корпуса «Великая Германия», 18-я танковая дивизия располагалась в районе Пиша, 23-я пехотная – в районе Миколаек, 10-я пехотная – недалеко от Мронгово, а танковая дивизия «Бранденбург» – в районе Срокув – Венгожево. Кроме того, на северо-востоке от Гумбинена размещался танковый корпус «Герман Геринг», а под Бартошицами – 5-я танковая дивизия. Независимо от этих мощных резервов каждый город располагал своим сильным гарнизоном.

Кровожадный гауляйтер этого юнкерского гнезда Эрих Кох, уверенный в его неприступности, запретил всякую эвакуацию населения на запад.

По его поручению национал-социалистская партия и отряды штурмовиков формировали из стариков и детей отряды «фольксштурма», мобилизовали всё население на строительство противотанковых укреплений и защитных рвов. Ежедневно и ежеминутно населению вдалбливался лозунг: «Каждый немецкий дом – это крепость». При этом распространялись несусветные небылицы о якобы имевшей место резне немцев в Голдапе и Неменсдорфе, временно взятых Красной Армией осенью 1944 года.

Вся система обороны Восточной Пруссии входила в состав группы армий «Центр», командующим которой в январе 1945 года был генерал-полковник Рейнгардт.

Хотя гитлеровцы и сосредоточили в Восточной Пруссии значительные силы, численность их, а также обеспечение, по сравнению с войсками Красной Армии, не оставляли обороне никаких шансов на успех. Зная это соотношение сил, многие трезво мыслящие немецкие штабисты ясно представляли себе, каким будет конец битвы за Восточную Пруссию.

По расчётам советского командования план наступательной операции в этом районе выглядел следующим образом. Войска 2-го Белорусского фронта наносили удар с плацдарма, занимаемого ими по реке Нарев, и, двигаясь в северо-западном направлении на Цеханув, Млаву, Сериц, а затем – на Нидзицу, Илаву, Оструду, Мальборк, Эльблонг, развивали наступление в западном направлении с выходом к Балтийскому морю, чтобы отрезать Восточную Пруссию от Германии. Войскам 3-го Белорусского фронта ставилась задача нанести удар по 3-й танковой армии противника и стремительным, смелым манёвром выйти к крепости Кенигсберг, а также подавить сопротивление противника в северной части Пруссии.

В первых числах января 1945 года штаб генерала Черняховского закончил подготовку ударной операции в Восточной Пруссии. В оперативные планы вносились последние штрихи, заканчивалась разработка последних деталей предстоящих военных действий. Погода, однако, не благоприятствовала планируемой операции. День и ночь шёл снег, его становилось всё больше и больше.

Но вот наконец настал долгожданный день. На рассвете 12 января 1945 года войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов после сокрушительной артиллерийской подготовки перешли в наступление.

На следующий день концентрированный удар по противнику нанесли войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала Черняховского. Советская артиллерия обрушила лавину огня на позиции 2-й танковой армии врага. Казалось, что артиллерийские снаряды разнесут в пух и прах не только оборонительную полосу противника, но и саму землю на глубину нескольких метров. И едва только первые солнечные лучи развеяли темноту ночи, на основном участке наступления бросились на штурм укреплений врага советские воины соединений генерал-полковника Крылова, танкисты генералов Бурдейного и Буткова, пехота генерала Галицкого. Группировка гитлеровской обороны на участке Эбенроде – Шлоссберг была необычайно сильной: полосу протяжённостью девять километров защищало три дивизии. Такого в обороне ещё не встречалось в этой войне. До сего времени немцы удерживали силами дивизии по крайней мере 10– 12-километровую полосу. Здесь на каждом километре стояло по семьдесят орудий. Но, несмотря на это, наступление развивалось, хотя дополнительные трудности в действиях авиации и артиллерии создавал туман, приползший с Балтики. В первый день наступления советские войска овладели только тремя первыми траншеями, продвинувшись вглубь всего на полтора километра. На другой день натиск усилился. Стремясь задержать его, немцы бросили в бой новые подкрепления и десятки раз переходили в контратаку. Всё новые пехотные и танковые соединения вводил в бой и генерал Черняховский. Рушились немецкие укрепления, бетонные форты, падали под ударами советских войск превращённые фашистами в крепости хутора и фольварки. Сражение шло почти за каждый дом. Часто доходило до рукопашных схваток.

14 января 1945 года с рубежей к югу от Пултуска двинулись в наступление на Восточную Пруссию войска 2-го Белорусского фронта. Были взяты города Пшасныш, Цеханув; одна часть войск наступала в направлении Насельск, Торупь, другая ломала сопротивление 2-й армии Вейса на рубеже Щитно, Оструда, Илава, направляя основной удар на Эльблонг, в сторону моря. Ничто не могло остановить продвижение советских танковых соединений под командованием генералов Панова, Фирсовича., Попова, Вольского, а также пехоты генералов Федюнинского и Гусева. Одновременно с войсками 2-го Белорусского фронта двинулись на врага с плацдармов под Пулавами и Магнушевом войска 1-го Белорусского фронта.

Прорыв обороны Восточной Пруссии и всё расширяющееся проникновение на её территорию советских войск вызвало замешательство главного командования вермахта. Гитлер, которого целиком захватили успехи наступления в Арденнах, при виде трагической ситуации на Восточном фронте, особенно на рубеже реки Вислы, откуда шёл кратчайший путь до Берлина, приказал командующему группой армий «Центр» перебросить часть сил из Восточной Пруссии в район Кельце, чтобы не допустить прорыва фронта в направлении Познани. Так из Восточной Пруссии были отведены танковый корпус «Великая Германия» и танковая дивизия «Герман Геринг». Этой операцией руководил генерал Заукен. Отвод этих двух соединений совпал с наступлением в Восточной Пруссии войск 2-го Белорусского фронта. Подвергавшийся беспрерывному обстрелу и бомбардировкам корпус Заукена с трудом смог передислоцироваться в намеченный район. Оборона Восточной Пруссии тем самым была в значительной степени ослаблена.

Командующий 4-й армией генерал Госбах, видя трагическую ситуацию на флангах своего фронта, разгром 2-й и 3-й армий и угрожающую ему в связи с этим опасность оказаться в окружении, рискнул самовольно оставить обороняемые позиции в районе Голдап, Сувалки, Августов, рассчитывая отойти за мазурские озёра и атаковать оттуда фланги ворвавшихся в Восточную Пруссию с юга советских войск. Когда Гитлер узнал от Коха о самовольном шаге Госбаха и о том, что без боя оставлена мощная прусская крепость Гижицко и полоса мазурских озёр, он объявил командующего группой армий «Центр» генерал-полковника Рейнгардта и генерала Госбаха предателями, приказав немедленно отстранить их от командования. Место Рейнгардта занял генерал-полковник Рендулич, а Госбаха заменил генерал Мюллер. Войска, сосредоточенные в Восточной Пруссии, получили название группы армий «Север». Немецкое командование всё ещё рассчитывало на то, что может повториться история прошлых боёв за Восточную Пруссию и что на полях Танненберга, как в 1914 году, один только стратегический манёвр сможет изменить весь ход войны. В своих расчётах они не учитывали, однако, того, что со времени первой мировой войны минуло уже более тридцати лет и теперь им противостояла уже не царская армия.

В течение первых пяти дней наступления войска 3-го Белорусского фронта продвинулись вперёд почти на тридцать километров. Основной натиск шёл вдоль Писы и Немана. 20 января был взят Тильзит, 21-го – Гумбинен, 22-го – Инстербург, 23-го – Лебау, расположенный тоже на берегу Балтики на расстоянии около сорока километров от Кенигсберга. Генерал Черняховский, зная о том, что район Гижицко, Венгожево хорошо укреплён, не стал атаковать 4-ю армию Госбаха, а, узнав о её отходе, нанёс удар по левому флангу. 26 января были взяты Гижицко и Кентшин с одновременным наращиванием натиска на отходящую 4-ю армию.

Получив сообщение о проникновении советских войск в глубь территории Пруссии, гауляйтер Эрих Кох отдал приказ об эвакуации гражданского населения. Прусские юнкеры навьючивали повозки, грузились на тракторы и автомашины и бесконечными колоннами двигались по шоссе, ведущим на запад. Поскольку путь уже был перерезан войсками 2-го Белорусского фронта, многотысячные толпы убегавших немцев устремились к морю, загромождая дороги, мосты и затрудняя передвижение войск.

22 января войска маршала Рокоссовского ворвались в Ольштын, заняли железнодорожную станцию и принудили начальника немецкой службы движения бесперебойно принимать эшелоны. Так удалось захватить двадцать два вражеских состава, прибывших из Кенигсберга и других городов. Когда 26 января войска 2-го Белорусского фронта взяли Толькмицко, а 10 февраля овладели Эльблонгом, непрерывно расширяя наступление на запад, немецкие войска, находящиеся в Восточной Пруссии, были обречены. Их оборона была настолько дезорганизована, что сплошь и рядом немецкие штабы не имели представления о том, где проходила линия фронта.

После многодневных ожесточённых боёв 31 января 1945 года войска 3-го Белорусского фронта сомкнули кольцо окружения вокруг Кенигсберга. Первая фаза уничтожения гитлеровцев в Восточной Пруссии была завершена.

18 февраля 1945 года 3-й Белорусский фронт и вся Красная Армия понесли тяжёлую утрату. Во время объезда линии фронта в районе города Мельцак (Пененжно) был смертельно ранен дважды Герой Советского Союза генерал И. Д. Черняховский. Командование 3-м Белорусским фронтом принял маршал Василевский.

На всей территории Восточной Пруссии продолжалась ликвидация отдельных очагов сопротивления фашистов. Начался период весеннего половодья. Войска продвигались вперёд по грязи, через болота, переправлялись через разлившиеся реки, тесня немцев к Вислинскому заливу. Побережье было превращено советской артиллерией и авиацией в сущий ад. Ища спасения, немцы взорвали прибрежную дамбу. Воды залива хлынули па сушу, в большей своей части ещё занятую войсками. Тысячи гитлеровцев, большинство которых составляли раненые, потонули.

Толпы людей с поднятыми руками шли по воде, направляясь к расположению советских войск. На поле боя, протянувшемся вдоль залива, в период с 13 по 29 марта было уничтожено более девяноста трёх тысяч фашистов и свыше сорока шести тысяч взято в плен. Было захвачено шестьсот пять танков и штурмовых орудий, а также около пяти тысяч орудий и миномётов. 4-й и 2-й гитлеровских армий больше не существовало. Восемь вражеских дивизий были оттеснены на Самбийский полуостров, около двадцати – прижаты к Вислинскому заливу, а остальные находились в окружении в Кенигсберге и на узкой Балтийской косе. Остатки недобитых войск в Восточной Пруссии немцы вынуждены были снабжать с воздуха, что в этот период войны было уже делом нелёгким. Все попытки врага вырваться из гигантских котлов остались безуспешными. Красная Армия всё теснее смыкала кольцо, готовясь нанести решающий удар.

Маршал Василевский планировал штурм Кенигсберга. К нему необходимо было тщательно подготовиться. Гитлеровцы превратили город в мощную крепость. Работы по его укреплению велись в течение всего периода окружения до последнего дня. По приказу Коха в черте города был оборудован специальный аэродром. Гарнизон Кенигсберга состоял более чем из ста тысяч солдат и двух тысяч офицеров, имевших в своём распоряжении тысячи орудий и танков и другие виды вооружения. Комендантом кенигсбергской крепости был генерал Лаш.

Гауляйтер Кох до последнего дня находился на территории Пруссии. Пользуясь специальным разведывательным самолётом, он постоянно поддерживал непосредственную связь с остатками войск на узкой полоске Балтийской косы. Узнав в начале советского наступления о самовольном отходе Госбаха с рубежей обороны в районе Голдапа, он не преминул тотчас же информировать об этом Гитлера и стал домогаться наказания генерала. Он лично уверял фюрера, что находящиеся на Самбийском. полуострове и Балтийской косе немцы отобьют все атаки Красной Армии и даже перейдут отсюда в контрнаступление. Когда, однако, положение на этом участке стало совсем трагическим, Кох потихоньку, ночью, отправился на заранее приготовленном ледоколе с Балтийской косы в Данию.

Штаб маршала Василевского завершал последние приготовления к штурму Кенигсберга. На очень подробном макете города офицеры знакомились с расположением улиц, площадей, изучали форты и другие оборонительные сооружения крепости, которую вскоре предстояло брать. Формировались специальные штурмовые группы, в состав которых вошли пехотинцы, танкисты, артиллеристы и сапёры. К городу были стянуты тысячи орудий. Апрельский ветер и весеннее солнце подсушили раскисшую землю. Сама природа создавала благоприятные условия для штурма.

6 апреля войска двинулись на Кенигсберг. Части армии генерала Людникова отрезали Кенигсберг от Самбийского полуострова и порта Пиллау. С юга и запада город атаковали войска генералов Галицкого и Белобородова. Танки крушили систему обороны немцев. На город обрушилась лавина артиллерийского огня и авиабомб – он пылал. Последним днём битвы за Кенигсберг было 9 апреля. Остаткам гарнизона, ещё продолжавшим сопротивление, маршал Василевский предъявил ультиматум. По городской радиосети генерал Лаш объявил о капитуляции. Девяносто две тысячи немцев сложили оружие, и среди них – значительное количество офицеров и генералов. Морская крепость Пиллау пала 25 апреля. Балтийская коса, где скопились остатки «непобедимых» гитлеровских армий и тысячи гражданских беженцев, капитулировала 9 мая 1945 года.

Гнездо агрессии и воинствующего юнкерского духа, логово шпионских интриг и скопление «неприступных твердынь», каким была Восточная Пруссия, перестало существовать.

Тюрьма Нойбау, что находилась на Бернекерштрассе в Кенигсберге, осталась почти невредимой. И почти до последних дней сражения за город гитлеровские палачи вершили там расправу. Полным ходом работала гильотина. Её три раза разбирали, и три раза, когда напряжение боёв за город несколько спадало, это приспособление монтировалось опять и спешно совершалась очередная серия казней. В день, когда войска 3-го Белорусского фронта приступили к решающему штурму Кенигсберга, палачи из застенка Нойбау в последний раз демонтировали это орудие своих преступлений. Ночью из тюремных ворот выскользнул автомобиль и улицами, на которые сыпался град снарядов, помчался по направлению к реке Преголи. Там изверги из Нойбау, скрываясь от людских глаз, воровски выносили из машины отдельные детали гильотины и швыряли их в мутные воды реки, освещённые заревом пожаров. Вода поглотила преступное орудие, топор которого лишил жизни, по самым скромным подсчётам, около десяти тысяч людей.