Текст книги "Конец академии (СИ)"

Автор книги: Александр Курзанцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Это виртуальная среда, учитывающая, тем не менее, множество физических параметров как модулируемого доспеха, так и создаваемых противников. Несмотря на упрощённую визуальную картинку, среда рассчитывает подробную карту повреждений вашей и вражеской техники, с высокой точностью определяя попадание, степень поражения и влияние на внутренние системы доспеха того или иного применяемого оружия. Для начала рассмотрим цель номер один.

В следующий миг на удалении метров в пятьсот, а если точнее, четыреста девятьсот семь, появился угловатый объёмный макет какого-то мобильного комплекса.

– Перед вами тяжёлый комплекс паназиатского производства “Токугава”. Он весьма неплохо защищён, и сейчас мы рассмотрим, какое воздействие окажет на него штатное вооружение “Триары”. Выберите из перечня крупнокалиберный пулемет.

Стоило майоре это произнести, как перед моим внутренним взором загорелась иконка пулемёта. Похоже, шлем мгновенно улавливал мысли, сразу трансформируя в действие. Удобно.

А Ржевская меж тем продолжила:

– Включите сопровождение цели номер один системой наведения доспеха.

Вокруг силуэта противника вспыхнул красный кружок, и ещё один, но меньшего размера, появился внутри него, однако не по центру, а со смещением влево.

– Маленький круг – это упреждение, которое необходимо взять с учётом параметров среды, таких как направление и скорость ветра, деривация и сложение векторов движения вас и противника. Сейчас цель неподвижна, и потому смещение незначительно, но вполне возможна ситуация, когда прицел необходимо будет смещать на один, а то и два силуэта противника в сторону. А теперь наведите пулемёт как можно точнее в центр малого круга.

У меня тут же возникла красная точка точно по центру, и я вновь порадовался мысленному управлению – не надо морочиться с ручной подстройкой.

– Все готовы? Тогда огонь открывать по моей кома…

Увы, стоило только слову “огонь” промелькнуть в моей голове, как в сторону “Токугавы” без промедления унеслась пунктирная строчка условной пулемётной очереди. В нижнем правом углу моего виртуального зрения тут же загорелась табличка, информируя, что расход боекомплекта составил двадцать выстрелов из четырёх сотен, процент попаданий – сто, ущерб цели – ноль, и внизу мигающая жёлтым надпись с рекомендацией сменить тип вооружения. Но всё это я воспринял фоном, потому как Ржевская мгновенно разразилась гневным рыканьем по поводу того, какая-растакая курсата посмела открыть огонь без команды, пусть даже и из ненастоящего оружия. Правда, выяснив, что это я, гнев она слегка поумерила и вновь вернулась к постановке задачи.

Но стоило ей вновь заикнуться про огонь по команде, а моему мозгу – опять среагировать на ключевое слово, как ещё одна очередь в двадцать патронов ушла к цели.

Снова рычание и разбор полётов, и снова постановка задачи…

На третий раз мне было уже совсем не смешно, и я, покрывшись испариной, судорожно искал выход из какой-то абсурдно патовой ситуации. Умом я понимал, что стрелять ещё рано, но стоило проклятому слову вырваться из уст майоры, как мысленное управление однозначно интерпретировало его как команду на открытие огня.

Наконец Марине просто надоело каждый раз на меня отвлекаться, и она, уже не обращая внимания на мои преждевременные скорострелы, стала проводить занятие дальше.

Каким идиотом, совершенно не понимающим команд, я казался со стороны – страшно было даже представить. Меня бросало то в жар, то в холод, я пытался абстрагироваться, не проговаривая мысленно услышанное, но все усилия были тщетны – я просто не мог выключить эту рефлекторную реакцию. Оставалось лишь обильно потеть, по любому чиху тратя виртуальный боезапас.

Уже после занятия, отпустив остальных, Марина подошла ко мне, с тревогой и непониманием вглядываясь в глаза, и спросила, положив ладонь на плечо:

– Петя, что с тобой сегодня не так?

Глава 11

Марина смотрела на меня, а я не знал, что ей ответить. Просто потому, что подобное было очень сложно хоть как-то объяснить. В итоге отвёл глаза, не в силах выдержать её встревоженно-вопрошающий взгляд.

– Ладно, – со вздохом произнесла она после минутного молчания, – потом разберёмся, у нас ещё одно занятие на очереди.

Пока мы переходили из одной аудитории в другую, остальные девчонки поглядывали на меня как на какого-то инвалида, со смесью жалости и брезгливости, и только всё та же Кристина, подойдя, участливо спросила:

– Это из-за Еникеевой, да? Совсем тебя из колеи выбила своим появлением...

– Да нет, не из-за неё, – хмуро ответил я, косясь на замершую чуть в отдалении Светлану, с недовольством взирающую на нас. – Тут другое.

– Криста, – чуть грубовато окликнула подругу комвзвода, – кончай с этим неудачником, пошли скорей.

Однако та внезапно метнула на Светлану яростный взгляд и зло прошипела:

– Да пошла ты, дура тупая! – после чего снова повернулась ко мне и мягко прошептала: – Всё будет хорошо, не переживай.

Чудом сдержавшись, чтобы не нагрубить ненароком – всё же она искренне пыталась меня подбодрить, – я лишь насупленно кивнул и пошёл вслед за остальным взводом, почти скрывшимся в конце коридора. Секретчица, опять метнув на теперь уже, похоже, бывшую подругу презрительный взгляд и гордо вздёрнув подбородок, унеслась вперёд, а комзвода, поравнявшись со мной, пару секунд молчала, а затем негромким, но буквально сочащимся ядом голосом произнесла:

– Добился?! Всё из-за тебя. Сначала перед генералой опозорил, потом с подругой рассорил. Весь взвод вниз тянешь, с таким курсатой мы точно межвзводные соревнования просрём. Молодка, ничего не скажешь...

– А хочешь, – невпопад начал я, – ещё раз трахнемся?

Слегка ошарашенная неожиданным предложением, на пару секунд она зависла, не зная, что ответить, но в итоге фыркнула и, бросив:

– Права была Вика, проститут ты и есть! – тоже рванула вперёд, сердито стуча копытами, точнее, каблуками.

“Ну и беги, – подумал я, глядя ей вслед. Да, имелась у меня такая привычка – прерывать подобные монологи неожиданным и нелогичным вопросом, вводя собеседника в ступор, сбивая с толку. – Зато хоть заткнулась. “Права Вика”… Нихрена она не права. Но ничего, со временем поймёте”.

Я ускорил шаг. На следующем занятии перед Мариной надо было постараться по максимуму, нового позора допустить никак нельзя.

***

Аудитория, куда привела нас Ржевская, оказалась совершенно не похожа на всё виденное до этого. Здесь не было никаких парт или столов. Одно-единственное рабочее место в углу, оборудованное несколькими мониторами, ряды сидений вдоль стен и здоровенная конструкция посередине, представляющая собой гигантский додекаэдр с подведёнными к нему мощными металлическими штангами на подставке, к которой тянулся пучок толстых кабелей. Одна из граней додекаэдра была откинута на манер двери, а за ней виднелся чуть меньших размеров шар уже с круглой дверью, похожей на люк в космическом корабле. Небольшая ажурная лесенка вела внутрь, и я, как, наверное, и остальные, принялся гадать, что же это за тестовый стенд. Неужели какая-то центрифуга или что-то подобное для определения физических кондиций курсат? Больно уж напоминало.

Как оказалось, не угадал.

Приказав всем сесть на места вдоль стен, майора менторским тоном пояснила, что устройство в середине помещения – это новейший имитатор мобильного доспеха, позволяющий отрабатывать не одну лишь стрельбу, но и движение, в том числе прыжки, с максимальной достоверностью для пилота.

– Кабина внутри, – рассказывала Марина, – способна не только вращаться во всех направлениях, имитируя наклоны при движении и даже падение машины, но и воспроизводить тряску и отдачу орудий при стрельбе, а также удары от попаданий вражеских орудий. Таким образом, она способна с высокой четкостью передать пилоту те ощущения, что он будет испытывать в бою внутри настоящего мобильного комплекса.

Я снова взглянул на конструкцию, но уже с восхищением и некоторым вожделением. Просто потому, что сейчас это был уже не просто какой-то стенд, а самый натуральный аттракцион! Не скучное сидение в старом доспехе, дёргая за рычаги, но стоя на месте, не те чисто виртуальные тиры, а почти настоящая имитация.

Как я понял, бой на настоящих машинах, даже тренировочный, нас ждёт ещё нескоро, а может, даже и не в этом году. Вот когда мы освоим матчасть, все эти стенды, сдадим зачёты и экзамены, докажем свой уровень теоретических знаний, тогда нас выпустят дальше. А пока будьте добры довольствоваться этим.

Догадки мои почти сразу подтвердила Марина.

– Именно здесь вы и будете сдавать итоговый годовой экзамен, на основании которого принимается решение о переводе вас на следующий курс либо отчислении из академии, – произнесла она в конце своей речи. – Вы можете завалить любую другую дисциплину – вам дадут возможность наверстать и пересдать на следующем курсе, если вы наберёте высокий балл здесь. Быть может, кое-что вам даже простят. Но если вы провалитесь тут, то вас не спасут даже абсолютные пятёрки по всему остальному. Относитесь к этому крайне серьёзно.

Я снова заметил злорадный взгляд, брошенный в мою сторону комвзводой. Похоже, она считала, что уж тут-то точно мне не светит. Ну ничего, хорошо смеётся тот, кто смеется последним.

– Госпожа майора, разрешите вопрос? – подняла руку одна из курсат.

– Говори, – кивнула ей Марина.

– А сколько баллов необходимо набрать?

– Не менее двух тысяч, – ответила Ржевская, но тут же добавила. – Однако это – именно на экзамене, для начала отлично будет, если к тысяче подберётесь. На втором курсе – две с половиной, на третьем – три.

– А максимально сколько можно набрать? – спросила ещё одна.

– А верхней планки нет, – чуть улыбнулась майора, сощурившись. – Тест представляет собой сражение с постоянно появляющимися противниками. Чем дольше вы продержитесь, тем более сильные противники и в тем большем количестве будут вас атаковать.

– А если всё-таки всех победить? – спросил уже я, но вызвал этим вопросом лишь дружный хохот. Похоже, в меня мои одновзводницы не верили совершенно.

– Ну, теоретически, – ответила, улыбаясь шире, Марина, – какое-то управляющее ограничение существует, вот только его никто и никогда не достигал.

– Госпожа майора, разрешите вопрос, – обратилась к женщине комвзвода. – А вы сами этот тест проходили?

– Конечно, – кивнула та.

– А сколько было у вас?

Ржевская оглядела ряд девчонок и меня, скромно сидевшего в уголке, а затем, видя, что вопрос и в самом деле волнует многих, усмехнулась и сообщила:

– Девять тысяч двести восемьдесят два балла.

По аудитории прокатился слитный вздох.

– И это пока рекорд академии, – негромко добавила она. – Но, возможно, кому-то из вас удастся его побить.

Тут вздохов уже не было, скорее задумчивое молчание. Кажется, многие примеряли на себя возможность побить рекорд майоры. Наивные. Ежу понятно, что до неё нам как до Луны раком. Явно же такой результат она набила не по окончании академии, а позже, уже с опытом боевой службы. Но на авторитет работает. Вон как все уважительно посматривают.

Вызывали нас по алфавиту, и первой в шар полезла курсата по фамилии Аронова. Заметно волнуясь, она забралась по лесенке в додекаэдр, и Ржевская задраила за ней сначала круглый люк, а затем и пятиугольную дверь.

Вернувшись к столу с мониторами, она пощёлкала клавиатурой, что-то набирая, после чего выжала кнопку на отдельном пульте слева. Додекаэдр немедленно загудел, и мы услышали, как внутри начало что-то перекатываться. Гул постепенно нарастал, добавились какие-то щелчки, за ними – удары, сменился ритм, и я увидел, что по граням начинает временами пробегать лёгкая дрожь. Правда, длилось это недолго, пару минут. Далее всё затихло, и на внезапно загоревшемся над стендом табло высветилась цифра: пятьсот два.

Выбравшись наружу, курсата увидела результат и расстроилась:

– Мало!

– Нормально, – возразила ей Марина. – Ты просто растерялась. Ничего, ещё пару раз внутри окажешся – и всё пойдёт как надо.

Подбодрив девушку, она обратилась уже ко всем:

– Курсаты, на первый результат можете большого внимания не обращать, он не показателен. Пока просто привыкните и освойтесь внутри.

Следующей пошла Бурыкина – слегка высокомерная девица из первого отделения, одна из тех, кто демонстративно кривил губы при моём появлении. Продержалась она чуть дольше и заработала почти шестьсот баллов.

На каждую курсату уходило от двух до пяти минут, так что стандартной пары на всех должно было хватить. Вот только я, несмотря на фамилию, находился в конце списка, так как прибыл на учёбу позже всех остальных, и поэтому скучал в ожидании, мимоходом отмечая, кто и сколько заработал.

Светка-миньетка, когда очередь добралась до неё, показала аж восемьсот и на место ушла донельзя гордая, подтвердив свой статус лучшей, а значит, недаром назначенной комвзводой.

Вика еле обогнала Аронову, набрав пятьсот семнадцать, а Кристина – и тут я слегка огорчился – наоборот, даже чуть меньше получила: четыреста шестьдесят восемь.

В целом, где-то от пятисот до шестисот был средний результат, и судя по абсолютно спокойному выражению лица Ржевской, что-то помечающей у себя в компьютере, всё было не хуже и не лучше, чем у других. Всё-таки взводов в параллели имелось целых пять, и между ними и вправду бывали соревнования, комвзвода не зря кипишила.

На меня, когда я пошёл к стенду, внимания уже не обращали. Девчонки тихо шушукались, меряясь результатами, и обсуждали, кто на чём погорел. Кто-то замешкался и не смог уйти от сосредоточенного огня нескольких противников, кто-то пропустил подкравшихся и неожиданно нанёсших удар сзади врагов, одна и вовсе повредила при падении одну из ног доспеха и, потеряв манёвренность, стала лёгкой жертвой. В общем, тем для разговора было предостаточно.

Только Марина незаметно потрепала меня по плечу, когда я лез внутрь, и прошептала одними губами:

– Ни пуха…

– К чёрту, – ответил я, и круглый люк плавно и плотно с лёгким чпоком захлопнулся, оставляя меня в полумраке дежурного освещения.

Неторопливо оглядевшись и чуть поёрзав в слегка великоватом для меня кресле, я потрогал рычаги управления, что оказались совсем как в “Триаре”, и, решившись, одел шлем, выжимая кнопку запуска.

В этот раз приветствие было чуть другим. Не протокол “Тринадцать М”, нет, искусственный интеллект произнёс другое: “Управление полного погружения активировано”. Видимо, это действительно была специальная программа, не переделка штатного бортового ИИ боевого доспеха, а нечто, разработанное специально для тестового стенда.

А затем я оказался внутри виртуальной реальности. С круговым зрением, от которого до сих пор становилось не по себе, и ощущающимся практически как вторая кожа мобильным комплексом.

Тут, кстати, было на что посмотреть. Уровень детализации полностью трехмёрного окружения был на уровне “Мира танков”, всё качественно прорисовано и анимировано. Даже следы… Я прошёлся вперёд-назад, оставляя на земле трёхпалые ребристые отпечатки. Достойно, весьма достойно.

Сама карта, кстати, тоже напоминала таковую в “ВоТ” своими укреплёнными огневыми точками, какими-то надолбами, воронками от взрывов, рощицами деревьев и различными гражданскими постройками. Разрушаемость последних тут же захотелось проверить, но механический голос ИИ вернул меня к реальности.

– Симуляция “Марина Кабаяшина”, уровень один, запускаю.

Сообразив, что торчать на респе как-то глупо, я тут же рванул к рощице справа, что росла на невысоком холме, с которого должен был открыться хороший обзор на прилегающую местность.

Вот только оказалось, что не я один такой умный, и на вершине меня уже ждала представительная делегация из тройки лёгких доспехов. Хорошо, что я каким-то чудом успел заметить ещё до непосредственного визуального контакта, как одно из деревьев в рощице внезапно заваливается вперёд без видимых причин. Буквально по наитию лупанул туда из пушки и тут же порадовался мелькнувшей надписи: “Враг уничтожен”.

После чего резко увёл машину вправо, уклоняясь от пулемётных очередей, хлестнувших следом, и, решив сэкономить на пушечных выстрелах, разобрал выдавших себя огнём двух других противников из крупняка.

Прозвучала сирена, и я понял, что первая, самая простая партия врагов уничтожена.

Следующую, уже из пяти машин – четырёх лёгких и одной тяжёлой, – я разобрал почти так же легко, это всё ещё были не слишком сложные боты. А вот затем наступил уровень два, и после весьма болезненного попадания, снёсшего мне почти девяносто процентов щита, я зарёкся внаглую скакать по открытой местности.

Вскоре пошли в ход не только пушка с пулемётом, но и ракеты, однако третий уровень я, загнав противника на узкие улочки городка с домами в европейском стиле, с грехом пополам взял. Всё-таки мысленное управление решало. И круговой обзор, да. Зачастую выстрел происходил ещё до момента осознания разумом. Стоило зафиксировать визуально появившегося противника, как на каком-то подсознательном уровне происходил выбор наиболее подходящего оружия, из которого тут же производился выстрел.

А вот потом настал четвёртый уровень, и я буквально взвыл, потому как один против пятнадцати – это жесть жестяная. Притом боезапас мне пополнить было негде.

Меж тем противник наступал, окружая, зажимая всё сильнее, буквально загоняя вглубь городских улиц и не давая даже носа высунуть, что уж тут говорить про ответный огонь на поражение. И тогда я решился на то, что когда-то провернул в реальности, в том памятном ночном бою у усадьбы, – я перешёл в ближний бой.

Почти настоящий вой ракетных двигателей раздаётся за спиной, и я перепрыгиваю местную церквушку, обрушиваясь на первого из врагов. Тяжёлый удар металлических ног опрокидывает того на землю, и я, вжав дуло пулемёта в сочленения брони, короткой очередью перемалываю ему всё нутро. Будь это по-настоящему, пилоту внутри можно было бы сразу заказывать гробик. Впрочем, виртуальность это тоже учитывает, и противник замирает, а мне засчитывают ещё одного фрага.

Разгон и новый прыжок.

Хорошо, когда манипуляторами ты можешь управлять почти как своими собственными руками. Я практически уверен, что здесь ещё никто и никогда не видел исполнение броска через бедро мобильным доспехом. Приземление вражеской машины пришлось аккурат на верхнюю башенку, и уж не знаю, что там критичного сломалось, но этот более не представлял опасности. Можно переходить к следующему.

Дальнейший бой для меня слился в какую-то нескончаемую череду лязга и стона металла, воя сервоприводов и тревожно вспыхивающих надписей об уменьшении мощности и течах в гидравлике, перемежающихся быстро растущей статистикой прочих некритичных повреждений.

Чем дальше, тем больше я действовал на каком-то автомате, совершенно не поспевая с анализом и осмыслением происходящего, а в какой-то момент и вовсе произошло нечто, больше всего похожее на полное отключение мыслительного аппарата, по крайней мере, так я решил впоследствии. И наконец мой хромающий на обе ноги, с разболтаными и покореженными манипуляторами доспех остановился, замирая над остовом последнего противника.

С минуту ничего не происходило, давая мне чуть-чуть прийти в себя и кое-как начать ворочать извилинами, и вдруг чуть изменившийся голос ИИ произнёс:

– Уровень шесть.

– Да вы охрене… – только и успел выдохнуть я, глядя на потемневшее от десантирующихся чуть ли не мне на голову боевых машин небо, как массированный залп ракет, утопив всю окружающую местность в море огня, поднял в воздух раздираемый в клочья доспех и выбил меня обратно в полумрак внутренностей тестового стенда.

Люк немедленно распахнулся, сильные руки Ржевской в наступившей тишине выдернули меня из додекаэдра, а я только и смог, что безвольно обвиснуть на них, разом ощущая какую-то нечеловеческую ломоту в мышцах с нарастающей лавинообразно болью. Из носа немедленно потекло, капая красным на вымытый до блеска пол, голову изнутри начало наполнять каким-то жжением, что ли, но я всё же смог разглядеть цифры на табло над стендом. Двадцать тысяч. Целых двадцать тысяч баллов за бой. Правда, ни сил, ни желания удивляться или радоваться у меня уже не нашлось. Глаза сами собой закрылись, и единственное, что я нет-нет, но улавливал, то теряя сознание, то на пару секунд приходя в него, это глухие, словно сквозь вату, отрывистые голоса.

– Критическое перенапряжение синаптических связей...

– Полное физическое истощение, отказы внутренних органов…

– В реанимацию…

– Лекарок! Быстрее…

– Заморозьте…

И наступила тьма.