Текст книги "Завгар (СИ)"
Автор книги: Александр Курзанцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 10
Вдоволь нагулявшись по торговому центру, я прислушался к сосущему чувству в желудке и предложил:
– А не сходить ли нам перекусить куда-нибудь?
Обе мои охранницы переглянулись, после чего кивнули.
– Можно.
– Тогда ведите.
– На Хлебной есть хороший ресторанчик, – подсказала Анита, и Лариса, подумав, согласилась:
– Да, “Доминик” подойдёт.
И мы поехали в “Доминик”.
Не знаю, чего я ждал от местных ресторанов, но реальность меня не разочаровала, если можно так выразиться. Подъехали мы к весьма добротному и явно давней постройки дому. Ну вот тянуло от него чем-то таким, столетним как минимум, но не в смысле дряхлости, а скорее этакой проверенной веками респектабельностью.
Официанты, кстати, были мужчинами, причём не мальчиками, а вполне себе взрослыми, лет сорока на вид, в таких прямо аутентичных официантских костюмах с повязанными белыми передниками.
– Госпожи, господин, – встретил нас небольшим поклоном один из них. Причём не подав ни малейшего вида, что заинтересован или удивлён моей персоной. Вот что значит профессионал.
– Нам покушать, – попросила Анита.
– Что-то лёгкое или?..
Девчонки оглянулись на меня, и я, пожав плечами, произнёс:
– Мне бы посытнее чего.
– Понял.
Кивком головы официант подтвердил, что информация принята к исполнению, после чего провёл нас к одному из свободных столиков в глубине зала.
Пока мы дожидались заказа, я прошёлся изучающим взглядом по остальным посетителям. Ну что хочу сказать... За одним исключением все здесь имели вполне цивильный вид, в основном, кстати, являя собой прилично одетых женщин в компании, вероятнее всего, своих мужей.
Посмотрев на далеко не спортивные фигуры мужиков, я философски вздохнул – похоже, привычке плыть по течению подвержена большая часть слабого пола этого мира.
Выбивался из данной аудитории только один обособленно стоящий столик, за которым сидели три развязно ведущих себя девки. Печать разврата и разгульного образа жизни явно просвечивала на их молодых, но уже испорченных гримасой вседозволенности лицах.
Компания гуляла, не стесняясь в голос ржать и общаться не снижая тембра, под неодобрительными взглядами, брасаемыми на них окружающими.
Вскоре нам принесли аперитив.
Я, кстати, почему-то всегда думал, что это какие-нибудь лёгкие закуски перед основным блюдом, а на деле оказалось, что набор небольших рюмочек с чем-то алкогольным, отдающим травами.
Пригубив одну, я слегка удивился немалой крепости напитка, но тот был не просто водкой или там виски каким, нет, скорее что-то весьма искусно замешанное на алкоголе и с ясно ощутимой горчинкой.
Хряпнув стопку целиком, я прислушался к тому, как от пищевода по телу распространяется приятное тепло, и, расстегнув пару верхних пуговиц пиджака, чуть вальяжно развалился на стуле, ожидая горячее. Под шумок закинул в себя ещё пару, когда девчонки отвернулись. Как-никак, первый алкоголь, опробованный мной в этом мире.
Перечислять все блюда, что нам принесли, не буду, тем более что названий некоторых я не знал, да и не вникал, если честно, едва удерживаясь в рамках приличия, чтобы не накинутся с чавканьем на еду. Но всё-таки правила поведения за столом Захаровна вбить в меня умудрилась, и я не посрамил честь славного боярского рода Златолесских.
Три громогласных девицы нет-нет, но привлекали внимание своим поведением, и после недолгого наблюдения я понял, что заводилой является черноволосая красотка в кожаной куртке с короткими, чуть ниже локтя рукавами и таких непривычных для местной моды джинсах, что периодически чуть лениво осматривала зал.
На нас её взгляд тоже останавливался, задерживаясь ненадолго, затем снова двигался дальше.
Насытившись и вяло ковыряясь в остатках здоровенного стейка, что принесли на второе, я почувствовал, что пришло время посетить ещё одно место, и, тихонько шепнув Ларисе, куда собрался, поднялся, после чего, подойдя к одному из официантов, вежливо поинтересовался:
– Уважаемый, не подскажете, где у вас ватерклозет?
Это, кстати, тоже Захаровна научила. Никаких тут, понимаешь, туалетов. В приличных заведениях, будь добр, говори культурно, по местным языковым нормам.
Официант понимающе кивнул и провёл за не бросающуюся в глаза занавеску, где начинался коридорчик с двумя дверями, на которых были нарисованы силуэты мужчины и женщины. Весьма непривычно нарисованы, но я разобрался.
Толкнув нужную, зашёл в облицованную плиткой уборную с рядом кабинок по одной стороне и умывальников с зеркалом по другой. Огляделся в поисках писсуара и… не нашёл, несколько тому удивившись.
Сантехника, кстати, ничем не отличалась от нашего мира. Впрочем, а что тут можно ещё придумать? Поэтому, сделав свои дела, я вжикнул ширинкой, привычно нажал на смыв и отворил дверь кабинки, выходя. Вот только, как оказалось, в помещении был уже не один.
– Ну здравствуй, таинственный незнакомец, – произнесла, облизнув губы, та самая заводила из компании шумных девиц, и я, приглядевшись, вдруг понял, что зрачки у неё неестественно расширены. Неужели что-то приняла?
Сейчас, вблизи, я видел, что она ещё совсем молода, скорее всего, как я или чуть старше, лет двадцать от силы, и как всегда красотка. Правда, красота её казалась какой-то чуточку хищной, агрессивной. Или, может, это тоже действие неизвестных препаратов?
Вот, кстати, вопрос наркотиков оставался для меня открытым. В усадьбе я про них не слышал, но, зная человеческую природу, глупо было бы считать, что тут этого нет. И, похоже, ныне я как раз-таки видел перед собой одну из представительниц местной “золотой молодёжи”, что не чуралась запретных удовольствий.
Что делать в такой ситуации – я был без понятия, но одно знал точно: с магически одарённой девушкой, которая в разы сильнее меня, да ещё и в таком состоянии, надо быть предельно аккуратным и по возможности не спорить, мало ли что ей в голову ударит. Лучше аккуратненько свалить под крыло охраны.
– Извините, – максимально тактично произнес я, – но вы, наверное, ошиблись дверью.
– Не ошиблась, – ответила черноволосая, отходя от умывальников, на которые опиралась задницей, – просто захотела познакомиться с таким красивым мальчиком.
– А охрана, между прочим, знает, куда я пошёл, – предупредил я, отступив на шаг.
– Тс-с... – девушка прижалась ко мне и приложила палец к губам. – Ты думаешь, я простолюдинка какая? Не волнуйся, я княжна Еникеева, и мальчики в гареме моей матери тоже есть. Вот только таких красивых, как ты, нет...
“Она ещё и пьяна, – подумал я, невольно поморщившись, чувствуя идущую от неё волну перегара. – Вот свезло так свезло, ничего не скажешь”.
Мою мимолётную гримасу собеседница, однако, восприняла по-своему и, зло сверкнув глазами, произнесла:
– Что, не нравлюсь?!
– Нравитесь, – поспешно сказал я. В подобной ситуации лучше соглашаться, тем более что все пути к отступлению она мне перекрыла.
– А хочешь я тебя выкуплю? – жарко прошептала княжна мне на ухо, вновь меняя гнев на милость, и я ощутил, как её руки начали гладить моё тело прямо через одежду.
Впрочем, ответить мне не дали, потому как девушка сразу же впилась в меня жадным поцелуем. Смесь алкоголя и чего-то ещё, принятого ею, очевидно, совсем сорвала княжне крышу, и затолкав меня в кабинку, она принялась торопливо расстёгивать на мне одежду.
Звать на помощь? Кричать “памагити”? Даже не смешно. А если она во вспышке ярости меня тут же и прибьёт? Поэтому я поступил мудрее. Ответил ей тем же.
– О да! – простонала княжна, когда я крепко взял её за грудь.
– Я-я, дас ис фантастиш, зер гут! -ответил я, расстегнув на ней куртку и задрав майку.
Дыхание её стало прерывистым и частым, и, достав откуда-то из кармана знакомый пузырёк для стояка, она приказным тоном потребовала:
– Пей!
Однако я мягко убрал из ладони пузырёк – где я потом антистояк-то найду? – и опустил руку девушки вниз, ладонью себе на промежность, после чего произнёс, видя, как удивлённо округляются её глаза:
– Нет нужды.
Это раззадорило Еникееву ещё больше. Толкнув меня к стенке и одним движением спустив до колен обтягивающие джинсы, она повернулась ко мне задом, весьма круглым и аппетитным, и снова скомандовала:
– Давай!
– Даю! – немедленно ответил я, пристраиваясь, и девица исторгла из себя какой-то животный полустон-полувздох, когда наши тела, так скажем, резко соединились.
Это было, конечно, что-то с чем-то. Секс в туалетной кабинке ресторана. Да ещё и княжна эта, “эни кей-ева”, не стесняясь, в голос порыкивала в пылу страсти, долбя мною о стенку ходящей ходуном кабинки. А если кто зайдёт?
Хотя нет, “кто” – глупый вопрос, тут скорее “когда”.
Минут через пять дверца распахнулась, и я увидел моих застывших столбами охранительниц. Картина маслом, что ни говори. Впрочем, бездействовали они буквально долю секунды. С лёгким чпоком выдернув меня из княжны под её негодующий вопль, девушки на ходу, буквально неся на руках, натянули на меня штаны и под любопытными взглядами остальных посетителей вынесли наружу, закидывая в автомобиль.
Еникеева попыталась было дёрнуться следом, но запуталась в спущенных джинсах и безнадёжно отстала.
– Всего на пять минут ведь одного оставили… – негодующе выдохнула Лариса, когда мы упали на сиденья.
– Что? – поинтересовалась водительница, бросив на нас взгляд в зеркало.
– Его в туалете княжна Еникеева трахнула. Только отпустили, через пять минут заглядываем, а она его в кабинке уже приходует вовсю!
Девушка хрюкнула от смеха, а я сделал себе зарубку в памяти насчёт того, что в личном общении туалет таки туалетом называют.
– Давай, не мешкая, в усадьбу, – скомандовала Лариса. – Лучше б нам побыстрее оказаться за стенами, а то не дай богоматерь…
Чего “не дай” – она пояснять не стала, но я без того понял, что недоудовлетворённая княжна в таком состоянии вполне способна на опрометчивые действия.
Нажав на газ, водительница резко сорвала машину с места, юзом вылетая с парковки и встраиваясь в поток автомобилей. Форсируя мотор, пошла на обгон, перестраиваясь из ряда в ряд и стремясь как можно быстрее покинуть оживлённую улицу.
На обратном пути охранницы действительно поменялись местами, и спереди села Анита, уступив место рядом со мной Ларисе, вот только ни та, ни другая по этому поводу никаких восторгов уже не испытывали, а лишь внимательно смотрели по сторонам, то и дело проверяя обстановку позади.
Когда мы вырвались из города на трассу, все заметно выдохнули, чуть успокоившись, и внедорожик, набирая скорость, принялся пожирать километры, отделяющие нас от боярской вотчины.
Но, как оказалось, радоваться было рано, потому что где-то на полдороги Лариса сообщила напряжённым голосом, глядя в заднее стекло:
– Двое, догоняют. Поднажми.
Мы заиграли в шашечки по трассе, на которой хоть и не часто, но попадались другие автомобили, однако преследователи всё равно нас постепенно догоняли.
– Я связалась с нашими, – сообщила Анита, переговорив с кем-то по телефону, – выдвигаются навстречу. Но будут минут через двадцать, вряд ли раньше.
– Плохо, княжна сильный огневик, – с тревогой в голосе произнесла Лариса.
Но как бы ни старалась водительница, все наши попытки оторваться не увенчались успехом, и я увидел, как из догоняющего нас чёрного джипа по пояс высунулась сама княжна и принялась что-то негодующе орать, махая рукой. Требовала остановиться, как я понял.
Повиноваться мы, естественно, не стали. И тогда, нырнув на мгновение в машину, Еникеева высунулась снова уже с пистолетом в руках.
– Вот дура! – ругнулась Лариса, когда та принялась стрелять, пытаясь попасть нам по колёсам. Глаза охранницы засветились серебристым, и машину окутал такого же цвета магический купол, чуть вспыхивающий, когда по нему попадали пули.
Сквозь легкое марево щита я видел, как, расстреляв всю обойму, княжна с руганью выбросила оружие, после чего, подняв руку, вдруг жахнула по нам самым настоящим огненным шаром.
Лариса зашипела рассерженной змеёй – похоже, для её защиты это был весьма болезненный удар.
– Да что она творит?! – не сдержалась теперь уже Анита и, выбив люк в крыше, высунулась в него, чтобы бросить что-то светящееся прямо перед идущей впритирку за нами машиной, заставляя ту притормозить и вильнуть в сторону.
Так мы и неслись, распугивая случайных водителей на нашем пути, буквально сгоняя тех на обочину, и периодически обмениваясь магическими ударами, как вдруг я заметил мелькнувший сбоку, за лесополосой, размытый силуэт. А в следующий миг тот высоченным прыжком перемахнул деревья, и глазам моим предстала коренастая стальная махина, приземлившаяся метрах в пятидесяти впереди и наводящая устрашающего вида оружейные стволы в нашу сторону.
Хотя, похоже, не совсем в нашу. Послышался визг тормозов, и я увидел, что джип Еникеевой, резко теряя скорость, оставляет на асфальте жирные чёрные полосы.
Анита выдохнула:
– Свои.
– Что это? – спросил я, когда мы, сбросив скорость, проехали мимо замершей на обочине фигуры, продолжающей держать преследователей в фокусе орудий.
– Мобильный доспех, – ответила Лариса. – Наш, из усадьбы.
– Ух ты! – выдохнул я, во все глаза разглядывая невиданную доселе технику и отмечая мощные даже на вид пластины брони, кучу разномастных стволов и что-то, живо напоминающее реактивные движки, за спиной.
– Модель “Триара”, одна из последних, – добавила охранница, тоже провожая махину взглядом.
– Да-а... – протянул я. – Вот бы мне в такой попробовать...
– Что попробовать? – округлились глаза охранницы.
– Попробовать поуправлять, – пояснил я, после чего, нахмурившись, уточнил: – А вы о чём подумали?
Девушки переглянулись между собой, и я, фыркнув, припечатал:
– У вас один секс на уме. У всех.
– Кто бы говорил, – вновь покосилась на напарницу Анита. – Сначала нас в раздевалке чуть не совратил, потом княжну в туалете...
– Не виноватый я, – буркнул в ответ, – она сама пришла.
– Да-да, вот только что теперь говорить боярыне и госпоже Мирославе?..
Тем временем мы свернули на примыкающую к трассе дорогу, что повела нас через лес к усадьбе. Почти сразу нас догнал мобильный доспех, что, рыча движками, приземлился на обочине, после чего, уже переступая шагоходами, выровнял скорость с нашей и взялся сопровождать до ворот боярской вотчины.
– И что же будет? – спросил я, когда все немного подуспокоились.
– Ты о княжне?
Я кивнул.
– Да ничего особенно. Выкатят претензии за нападение на имущество и персонал рода. Выплатит штраф приличный. Благо пострадавших нет, – в этот миг говорившая это Лариса замолчала, глядя на меня, а потом добавила: – Хотя, возможно, и насчёт изнасилования будет тема подниматься. Однако ты не гражданин империи, так что, скорее всего, просто как дополнительный ущерб роду зачтётся.
– Ну да, – слегка безразлично пожал плечами, – я же по статье “имущество” тут прохожу.
Девчонки растерянно замолчали, не зная, что на это ответить. А я с некоторым ожесточением подумал, что надолго в наложниках оставаться точно не собираюсь. По крайней мере, в настолько бесправных.
***
Владения княжеского рода Еникеевых
– И как это понимать? – вопросила глава рода, княгиня Евгения, рассматривая свою дочь, хмуро буравящую взглядом пол. – Ты нападаешь на машину другого рода, атакуя в том числе и магией. Перед этим насилуешь – подумать только, в туалете ресторана! – чужого наложника, да так, что это слышат два десятка человек. Дочь, мне, похоже, придётся серьёзно пересмотреть своё к тебе отношение.
Княжна в ответ лишь нахмурилась ещё больше, продолжая, однако, молчать. Сказать ей было нечего.
– А ну посмотри мне в глаза! – жёстко приказала мать.
Ольга, будучи не в силах противиться, подняла взгляд, натыкаясь полные бешенства очи княгини.
– Вот скажи мне, у этого паренька что, не как у других, что ли, что-то было? У всех прямые, а у него винтом? Или, может, не один, а два? С чего вдруг ты на него там накинулась?
– Понравился, – хрипло ответила княжна.
– И всё? – Евгения раздражённо отвернулась и прошла к высокому стрельчатому окну, окидывая взглядом разбитый подле имения парк. – И это – единственный повод, чтобы его изнасиловать? Благо он хоть наложник без прав, не будет такого резонанса. В дела между родами журналисты не полезут.
– Я его не насиловала, – всё так же угрюмо произнесла Ольга, – он сам меня захотел.
– Ты мне сказки-то не рассказывай, – с презрением бросила мать. – “Сам захотел”. Глупее ничего не придумала? Много ты таких наложников видела, чтоб хотели?
– А он захотел! – упрямо повторила княжна.
– Всё, – резко рубанула воздух ладонью Евгения, – слышать больше этот бред не хочу! А ты собирайся. Надоели мне твои выходки. Вон там, на столе, приказ о зачислении тебя в высшее военное Екатерининское училище. День на сборы, и завтра поездом... Поездом, я сказала! Убываешь на учёбу.
– Но зачисление уже прошло… – робко сообщила мигом протрезвевшая от перспектив княжна.
– Ничего, меня там хорошо помнят. Мы с начальницей кафедры тактики, когда лейтенатами были, вместе столько вина выпили и парней поперепортили… – тут княгиня осеклась, вспомнив, с чего весь сыр-бор начался, и быстро закруглила воспоминания. – В общем, давние подруги. Так что исполнила она мою просьбу – зачислили тебя вне конкурса, по особому решению приёмной комиссии.
– Спасибо, мама, – кисло пробормотала княжна.
– Пожалуйста.
Евгения посмотрела на приунывшую дочь и подумала: “Давно пора было её приструнить, совсем ошалела от вседозволенности. Ну что ж, в училище из неё выбьют лишнюю дурь”.
Но сказала другое:
– А теперь, будь добра, ещё раз и со всеми подробностями расскажи-ка мне, что случилось в ресторане и после.
Глава 11
Итоги моего похода в город можно было охарактеризовать одной фразой: трахнули, имени не спросили. И хоть я и перевёл всё в плоскость как бы своего добровольного участия в процессе, это не отменяло того, что от моего хотения там ровным счётом ничего не зависело.
А ещё зрело подспудно убеждение, что с гражданином империи княжна такой финт если б и повернула, то очень серьезно бы налетела, а то и, может, отступила бы, услышав чёткое и категоричное “нет”.
И осознание вот этого, своей беспомощности, что ли, рождало в душе глухое недовольство.
На словах меня, конечно, все пожалели: что Мирослава, опросившая сразу по возвращении в усадьбу, что Захаровна уже после, в гареме. Вот только мне их жалость была до одного места, потому как меня переполняла злость.
Во-первых, за бесправность, во-вторых, за невозможность физически дать отпор. И тут хоть ты тресни, хоть раскачайся в зале как Шварценеггер, один фиг любая местная бабенция тебя завяжет в бараний рог.
Реальность, бессердечная ты с-сука. Что называется, впечатала фэйсом об тейбл.
Нет, в зал ходить надо, потому что чем выше физические кондиции, тем больше шансов всё-таки. Но, как показала практика, лучшей защитой является самый обычный паспорт, коего у меня по естественным причинам не имелось.
Эмоционально я пребывал в полном раздрае, и даже секс с Мариной не смог отвлечь от невесёлых мыслей. Хорошо ещё, что она была в курсе событий и особо от меня ничего не требовала, наоборот, получилось поговорить с ней откровенно и по душам. Тем более что именно она в мобильном доспехе тогда отбила нас от преследующей княжны.
Я сразу вспомнил покои официры.
Да, род, оказывается, принимая на службу к себе военных, точно так же засчитывал им выслугу и к тому же мог по ходатайству в министерство обороны за определённые заслуги повышать звания. А всё потому, что, опять же, законы седой древности приравнивали глав родов к командирам самостоятельных воинских подразделений, и в случае глобальной войны те со своими дружинами должны были выступать на защиту родины под командованием главы государства.
Сейчас, с наличием у империи своей собственной контрактной армии, фактическая надобность в этих дружинах отпала, но обязанность осталась, равно как и права.
Вот такой вот причудливый винегрет старого и нового уклада.
Собственно, Марина оказалась целой майорой, в прошлом – командирой батальона тяжёлой пехоты, как тут именовали подразделения, оснащённые мобильными доспехами. И покои у неё были не чета комнатёнке Семёновой – практически полноценная, пусть и небольшая по площади, двухкомнатная квартира. Отдельно маленькая гостиная, отдельно спальня. Кухни, кстати, вновь не оказалось, видимо, питание здесь являлось полностью централизованным.
В общем, после перепихона в спальне, где я действовал почти на автомате, раздираемый смесью сомнений, злости и какой-то даже жалости к себе, женщина почувствовала мой похоронный настрой и, не став отправлять восвояси, неожиданно предложила выпить.
– А тебе можно? – с недоверием спросил я.
– Я сегодня не на службе, – рассмеялась она, – так что вполне.
– Ну давай, – махнул я рукой.
В гареме действовал сухой закон, но кто сказал, что вне гарема это тоже работает? Лично я подобного не слышал, а раз прямо не запрещено, значит, разрешено.
Открыв небольшой бар в гостиной, Марина достала пару вмиг запотевших бутылок пива, не напрягаясь, щелчком сбила с них пробки и протянула одну мне.
– Спасибо, – благодарно кивнул я, вставая с кровати. Одеваться не стал. Как и она. Пусть. Это только добавляло атмосферы доверия и открытости.
Перебравшись на диван, уселся, откинувшись на мягкую спинку и жадно припадая к горлышку бутылки, разом отпивая половину. Выдохнул, посмотрел на этикетку.
“Жигулёвское, четыре и пять, классика…”
– Ну рассказывай, – присела рядом женщина, почти касаясь своим телом.
Я искоса глянул на её упруго закачавшуюся полную грудь и, протянув руку, погладил по крутому бедру – меня подобное всегда успокаивало. Риск сердечно-сосудистых заболеваний, вдруг вспомнил я, уменьшается на пятьдесят процентов при ежедневном разглядывании в течении получаса обнажённой женской груди.
К чему вспомнил – и сам не понял, но это успокоило дополнительно.
– Да что рассказывать? – буркнул я. – Бесит, что любая может со мной делать что хочет.
– Ну не любая, – мягко поправила меня Марина, – и не что хочет. Предел есть у всего.
– Да? – посмотрел я на неё, прищурившись. – А если б я, придя к тебе, сказал бы, что нет, я не хочу сейчас с тобой секса, ты бы послушала меня или всё равно влила бы эликсир, а потом трахнула, не обращая внимания на возражения?
Она промолчала, а я лишь невесело усмехнулся и снова присосался к бутылке, допивая ту.
– Можно ещё? – протянул пустую.
– Можно, – сказала Марина и поднялась, доставая из серванта следующую.
– А ведь я сам хочу решать, с кем мне спать и спать ли, – поднявшись, я догнал её, прижимаясь к спине и начиная гладить подтянутый мускулистый животик, потом – грудь, следом – ниже, одновременно целуя шею и между лопаток.
Но резко оторвался, не желая опять возбуждаться, выхватил бутылку из её руки, упал обратно на диван.
– Знаешь, – произнесла женщина, опускаясь рядом, – это было приятно.
– Знаю, – кивнул я, – потому что мне тоже нравится секс.
– Вот это тебя и отличает от других.
– Только это, – с горечью констатировал я, – в остальном – такой же бесплатный проститут, как и они.
– Тебе так сильно не нравится в гареме? – Марина придвинулась, заглядывая мне в глаза.
– Не нравится? Это слово совсем не отражает того, что я действительно сейчас чувствую.
– А что ты хочешь?
Я отпил пива из новой бутылки, хмуро глядя перед собой. Действительно, чего я хочу? Кроме того, чтобы стать свободным, потому как это пока из разряда фантастики.
– Хочу стать сильнее, – чуть подумав, ответил ей. – Причём не просто сильнее, а так, чтобы можно было дать отпор женщине.
– Правда? Могу помочь.
Марина, тряхнув коротко – по плечи – обрезанными волосами, вдруг закинула ногу на меня, а затем и вовсе, придвинувшись, села сверху, так, что её грудь закачалась перед моим лицом.
– И что это? – спросил я, невольно провожая взглядом алые вишенки сосков.
– Это? – улыбнулась девушка. – В восьмидесяти процентах случаев – основная поза, в которой происходит изнасилование мужчин.
– И? – снова переспросил я, всё ещё не понимая, к чему она.
– И мы сейчас поучимся некоторым приёмам, позволяющим, используя особенности женской физиологии, вывернуться из подобного положения.
– Хм... ну ладно…
Я не был сильно уверен, что она подскажет что-то реально действенное, но почему бы не послушать?
А Марина, меж тем, начала инструктаж. Сразу было видно, что не тупая Манька из пехоты, а элита вооруженных сил, потому что излагать начала прямо, четко и по существу.
– Значит, первое, что ты должен усвоить: действуй всегда на опережение. Главное – успеть до того, как тебе в рот вольют эликсир.
– Действовать на опережение, – кивнул я.
– Как правило, вливать будут уже в такой позе, как у нас сейчас, чтобы приступить к насилию сразу, как встанет. И вот тут у тебя есть возможность, воздействуя на очень сильную эрогенную зону насильницы, на время притормозить её намерения.
– Это как?
– А так, – Марина вновь посмотрела мне в глаза. Я замер под её серьезным взглядом, чувствуя, что сейчас будет что-то важное.
– Прежде всего – не бойся и доверяй мне.
Медленно и осторожно кивнул, слегка заволновавшись от такого вступления.
– Вытяни правую руку. Согни все пальцы, кроме указательного и среднего. Да, вот так. А теперь введи их в меня.
– Эм... туда? – для верности уточнил я, посмотрев на её промежность.
– Именно! Не волнуйся, больно мне не будет, – улыбнулась женщина.
– Ну ладно.
Я сделал, как она просила, наблюдая за реакцией.
– А теперь начинай ими двигать, ну, как будто подманиваешь кого-то. Самое важное – как можно сильнее дави вперёд, на себя.
И тут до меня дошло, что она говорит не про что иное, как про точку “Джи”. А ведь я еще в той жизни кое что слышал про эту штуку, которая вроде у женщин есть и в то же время, пойди найди. А тут вон, сразу четкая и понятная инструкция.
Стоило мне только начать эти движения, как Марина застонала, приподнимаясь и запрокидывая голову. Её руки вцепились в спинку дивана за моей спиной, с треском сжимая обивку.
Приноровившись, я ускорился, и она буквально задрожала всем телом, застонала уже в голос.
– П-п-прекрати… – прошептала, навалившись на меня через каких-то полминуты, тяжело дыша.
Остановившись, я вынул руку, подумал: “Ничего себе, как их с этого прёт, какая-то прям гиперчувствительность”.
Спросил у всё ещё лежащей на мне Марины:
– А это у всех так?
– У всех, – выдохнула она. – Именно в этой зоне. При обычном контакте она настолько не стимулируется, но если как сейчас, то буквально ноги начинают подкашиваться, и ни о каких серьёзных действиях со стороны нападающей можно минут пять не думать.
– А она всего одна, эта точка? – спросил я снова.
– Нет, есть несколько других, но дай сначала отдышаться, – ответила женщина, с трудом отстраняясь. Вдруг замерла, склонила голову, посмотрев вниз. Потом подняла взгляд обратно. – А ты…
– Я тоже, – кивнул, констатируя факт. Ещё бы. От тех стонов, что здесь сейчас прозвучали, и у импотента бы встал. Так что я опять пребывал в боевом положении.
Часа два мы, прерываясь на секс, занимались изучением этого сексуального кунг-фу, секс-фу, как я его назвал про себя. Очень действенная штука. Способная буквально обезоружить любую женщину этого мира. Знай я эти приёмы раньше – уже через минуту княжна валялась бы в туалете у меня под ногами, скуля как сучка, а я бы стоял да протирал салфеткой пальцы.
После мы продолжили пить, и Марина рассказала про свою службу и про мобильные доспехи. Выбрав момент, пожаловался, что у Мирославы спрашивал разрешения посмотреть, но пока ответа не получил. Обещала помочь.
Потом снова пошли разговоры о справедливости и месте мужиков в этом мире, о гареме и прочем. Я прилично так надрался, под конец уже заплетающимся языком доказывая, что мужики – тоже сильный пол. Что это просто остальные наложники – не мужики, а чмошники, которым яйца достались лишь по недоразумению.
А затем, когда все пиво было выпито, а все темы переговорены, я пошатываясь направился к себе.
То, как я добирался обратно до гарема, мне ещё смутно помнилось. Как и то, какие отвращение и ярость испытал, вновь увидев эти индифферентные безвольные рожи, только и способные, что ныть да смотреть сериалы по ТВ.
А затем перед моими глазами всплыло лицо Лифариуса, что-то пытавшегося мне доказать, брызгая слюной, и я, не сдержавшись, врезал ему в табло. С хищной радостью увидел, как тот, сжавшись на полу, со смесью страха и удивления смотрит на меня, и добавил ещё, с ноги.
Как помню, к нам подбежали еще наложники. Однако хватания за руки я не стерпел и, зарычав, как раненый зверь, буквально разбросал их по сторонам. И всё. Дальше туман.
Наутро я очнулся в незнакомой комнате с трещащей головой и полным ощущением приближающейся жопы. Огляделся, но сугубо казённая мебель не давала никаких ответов на то, где я нахожусь и что это за место. Кряхтя, поднялся, выглядывая в окно. Обнаружил знакомый пейзаж территории усадьбы и слегка успокоился. Значит, обратно на рынок не сдали. Уже радует.
Сел на кровать, со вздохом сжимая ладонями готовую, судя по ощущениям, расколоться надвое башку. Это же надо было так накидаться с непривычки...
– Горюешь, Петя? – раздался голос от двери, и я увидел Захаровну, что держала на руках поднос с чаем, тарелкой каши и парой бутербродов.
– Голова трещит, – пожаловался я.
– А ты пей поменьше, – она поставила разнос на тумбочку возле кровати, достала какой-то пузырёк из кармана, протянула мне. – Выпей. Как знала, прихватила антипохмелин.
– Спасибо!
Я с лёгким стоном взял лекарство из её рук и тут же принял. Полегчало. Повернувшись к бутербродам, уже с аппетитом принялся за них.
– Ох и наделал ты делов, Петя, – вздохнула мамка, глядя, как я ем. – Напился, напал на фаворита боярыни, других наложников избил...
– А чего они меня за руки хватали? – промычал я, одновременно жуя.
– Остановить пытались, – снова вздохнула Захаровна. – Теперь вот не знаю, что делать. В гарем возвращать? Все остальные против, Лифариус так вообще на дыбы, закусил удила, говорит “убирайте” и всё тут. Боятся, что ты вновь на них кинешься.
– И что, уволите меня? – хмыкнул я. – Или обратно на рынок? А может, у вас тут всё ещё проще? Не оправдал доверия – в расход. А труп в печку, чтобы могилу лишний раз не копать.
– Что ты такое говоришь? – всполошилась женщина. – Какой труп, какая печка? Петя, ты что? Мы же не дикари какие-нибудь!
Я промолчал. Доел кашу, выпил чай и отставив кружку, опять упал на кровать.
– Так всё же, что решили?
На мамку я, конечно, зря насел. Добрая, в сущности, женщина, искренне переживающая за меня. Вот только настроение с утра совсем не задалось.
– Решили пока тебя, Петя, отселить от остальных. То, что с тобой произошло в городе, плюс алкоголь, всё это, видимо, наложилось. Надо было тебе сразу недельки на две отдых организовать. А тебя на следующий же день к женщине… Прости, – покаялась Захаровна, – не сообразили сразу, что оно так выйти может. Ну ничего, зато сейчас отдохнёшь. Мы и психолога из города вызвали, он как раз с такими, как ты, работает.
