Текст книги ""Сомогонка 2" или чин-чинарём (СИ)"

Автор книги: Александр Ионов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Светлое будущее настигло меня старостью. Наверное, и не меня одного. Вот так ждёшь его, ждёшь это светлое будущее, а оно подлое исподтишка прокралось и давно уже здесь. А за ним следует уже мир потусторонний. Связи с ним никакой, а теоретических обоснований его возможного существования мало. Многие просто верят, а когда веришь, что он как бы есть, то и жить легче. А если кто в сомнениях?..

А когда-то я десятки километров пробегал по тайге, на "подножном корме". Нырял в прорубь зимой, с монстрами сражался. И было тогда уже мне за сорок... а теперь, от силы двести метров трусцой, да и то с одышкой. С друзьями перестал созваниваться, ездить никуда не хочу. Устал и всё опротивело. Сомку мне уже лет пятнадцать как врачи запретили. Знойные курорты надоели. В средней полосе – комары. Пытался для разнообразия жизнь свою описывать, да никто читать не хочет. Теперь и кино-то мало кто смотрит, не то, что книги читать. Все на интерактиве сидят.

Такие невесёлые мысли крутились у меня в голове, пока я брёл по набережной своего северного мегаполиса. Машина с водителем и помощником ехала послушно следом. Тихо ехала, не коптила. Теперь в городах только электротранспорт. Мужчина впереди превратился в девушку прямо на ходу. Новейшие технологии одежды, вступившей в симбиоз с телом, нанесли сокрушительный удар по гендерным различиям. Теперь молодёжь меняла внешние половые различия по настроению. Внутреннее же состояние гендерной определённости начало размываться ещё тридцать лет назад.

Хорошо, людей моего возраста эти новомодные новшества в основном не касались. Хотя, я тоже осмеливался кое-что себе позволить, не в смысле гендерной неопределённости, а касательно внешнего вида. Ходил заросший длинной шерстью, с загривка и до спины завитой в красивые косички-плетёнки. Цвет носил то золотисто-рыжий, то серебристо серый, а по праздничным дням – вообще черно-бурый. Мой социальный статус подчёркивал золотистый нимб над головой, голограммно формируемый чипом связи в моём затылке.

Свою дочь, которая предпочитала, в основном женский образ, я ещё как-то понимал, а вот внуков не понимал совсем, но любил и они отвечали мне взаимностью. Внуки работали в нашей корпорации и довольно успешно занимались коммерческими проектами. Правнуков ещё не намечалось и это меня успокаивало. Всё-таки ещё не прадед.

Мой давний друг Индеец после всех перипетий последних времён, предпочитал жить в глубокой медитации, упаковавшись в ящике с солью, где-то на элитной окраине "Заквашинска на хвостах". Этот городок наш постепенно превратился во всемирный научно-исследовательский центр. С огромной инфраструктурой и своим бюрократическим аппаратом.

Вот этот самый аппарат меня и беспокоил больше всего в последнее время. Он разросся не только в "Заквашинске", но и во всей нашей корпорации, да и вообще везде. Государства отмирали за ненадобностью, так как мир перешёл на фрактально-корпоративные организационные принципы. И теперь вся государственная бюрократия рассасывалась по холдингам, концернам и корпорациям.

Все всё знали и понимали, все аналитики констатировали этот процесс, но как с ним бороться никто толком не представлял. Чем больше мы принимали постановлений, образовывали комиссий по борьбе и противодействию, тем более разрасталась бюрократия. К тому же опять проявились старые государственные болячки – коррупция, кумовство, местничество и прочие беды.

Время государственных патриотизмов сменилось немного искусственными патриотизмами корпоративными. Поскольку корпорации переплетались и выходили далеко за рамки своих географических зон происхождения, приходилось придумывать всё новые и новые методы единения сотрудников и поднятия корпоративного духа.

Такими тяжёлыми и глобальными проблемами мне было положено заниматься по статусу. Иногда правда казалось, что всё течёт само собой, а я только наблюдаю события и констатирую свершившиеся факты. Городской Шаман, наш бессменный председатель замер весь в лаврах, в президентском кресле, ещё лет пять назад и почивал, там, не перенапрягаясь.

Великий организатор Нестор только и успевал, что организовывать вновь образовывающиеся структуры корпоративных чиновников. С нибируйцами торговля шла не шатко не валко. Да можно сказать, что вообще никак. Делиться новейшими технологиями с землянами никто из ближнего космоса не собирался, а из дальнего и тем более.

Оказывается, нибируйцам вынесли большое порицание с предупреждением, за слишком ранний контакт с нами, и они теперь общались с землянами с большой неохотой. Сине-зелёным вообще запретили приближаться к нашему солнцу ближе, чем на десять парсек. Галактическое руководство оставило нам возможность развиваться самим и ковыряться пока что в соседних солнечных планетах.

Такой вот заунывный случился долгожданный и ожидаемый веками контакт цивилизаций. Правительства, по началу, пугая, расталкивая и обижаясь, друг на друга пытались наладить хоть какие-то отношения с инопланетянами, но серьёзно разговаривать с ними никто не собирался. Всё общение с космосом проходило через узкие лазы Зоны, да и то с санкции местных ГМО. Но это знали только посвящённые, а официальной версией было то, что связь проходит по каким-то замысловатым потокам нейтрино, через очередной, непонятный "коллайдер", в исследовательском центре Заквашинска.

Сегодня, на собрании совета директоров нашей корпорации "Зона С" и предстояло в очередной раз решать проблемы застоя, не эффективности и переизбытка чиновников. Мне окончательно надоело присутствовать там исключительно виртуально и я первый раз решил появиться во плоти, так сказать, вопреки заповедям специалистов по ГМО и наших врачей. Тем более что за прошедшие десятилетия, мне, конечно, попадались на пути всяческие ГМО, но последние годы я стал замечать, что разрушительный эффект, воздействующий на меня от общения с ними, практически исчез. Настоящих ГМО в совете директоров было только трое, остальные самые обычные люди. Вот я и решил перед собранием немного прогуляться и подышать прохладным, свежим ветерком.

– Товарищ Лешаков! – не выдержала всё-таки моя помощница и позвала из машины. Надо сказать, что к высшему руководству нашей корпорации обращаться было положено именно старо-обрядным словом "товарищ". Остальные могли разговаривать между собой как угодно, обращаясь хоть господин, хоть сэр, хоть коллега. Причём преобладало, конечно – коллега, как гендерно нейтральное.

Мне это "товарищ" не нравилось, и я подумывал, чтобы предложить руководству обращение "отче". Казалось, что так гораздо солиднее. Помощницу звали Лисик, и в рабочее время ей было вменено иметь женскую самоидентификацию. Я себя чувствовал гораздо бодрее, когда рядом находилось молодое существо женского пола. И эта Лисик беспокоилась теперь, чтобы я не опоздал на важное мероприятие.

Водитель мой был существом кибернетическим и находился где-то под капотом, вместе с мотором.

"Не ссы, Маруся", – хотел я сказать, но сдержался и просто похлопал слегка девочку по коленке, кряхтя, усаживаясь в кресло машины.

– У вас немного поднялось давление и повысилась кислотность, – сообщила мне Лисик удручённо. Хотя с удручённостью она немного переиграла. Чутьё и интуиция у меня ещё функционировали, а то бы я просто не удержался в директорах столько лет.

– А ты знаешь, голуба, что я на медведя один ходил? – пробурчал я высокомерно. Хотя и медведи признаться были тогда со среднюю собачку. Один, правда был здоровый, но он оказался вообще умней меня, и к тому, же стал впоследствии моим другом.

– Конечно, товарищ Лешаков, несомненно. Я подробно ознакомилась по хроникам с вашей героической биографией.

– Опять соврала, – констатировал я сей факт, но молча.

– В следующий раз, когда захочешь мне польстить, – решил я подправить действия помощницы, – говори, более приближённо к истине.

– Слушаюсь и повинуюсь, товарищ, – шутливо, но с некоторым опасением проговорила Лисик.

"Смелая что-то стала" – решил я. – "Может уволить?.."

Водила бережно подогнал авто к парадному подъезду нашего небоскрёба. "Стеклянная корона", особо не выделялась от десятка таких же высоток, опоясывающих исторический центр и уже давно не вызывала недоумения у жителей. Большой холл, незаметная охрана. Несколько вечно снующих сотрудников.

Я уловил некоторое удивление и почтение во взглядах, которыми меня награждали украдкой. Мы чинно проследовали к лифтам для руководства и поднялись ближе к залу для заседания директората. У меня там неподалёку был ещё один персональный кабинет, в котором я иногда появлялся, но оставаться подолгу не решался. Из за близкого присутствия руководящих ГМО. Теперь же, когда риск моей гибели от общения с ГМО практически исчез, я планировал оставаться здесь чаще.

Самым насущным было обустроить кабинет так, чтобы ничего не раздражало. И до этого тут была согласована со мной каждая мелочь, но кое-что всё-таки надо было изменить.

Лисик принесла кофе и сообщила, что у меня ещё пятнадцать минут до начала совещания. Эти пятнадцать минут я с удовольствием потратил на обдумывание конфигурации мебели и настенных украшений. Объёмно-динамичные портреты совета директоров ещё не потускнели. Панели, пол... Пол решил заменить на динамичную водную поверхность. Пусть посетители хотя бы на пол секунды испытывают при входе некоторую растерянность.

Следуя к залу совещаний, успел распорядиться помощнице о своём решении на счёт пола и вовремя вышел к собранию.

– Вау! Какие люди, собственной персоной, – приветствовал меня председательствующий Городской Шаман. Остальные почтительно поклонились. Директора уже были осведомлены о моём решении, присутствовать непосредственно, и никто не удивился.

– Прекрасно выглядишь, шерстка блестит, красавец! – похвалил меня Нестор. Сам он предпочитал наряд из перьев и на мой вкус выглядел достаточно комично.

– Рад видеть тебя Лешак! – сказал Невидимка, слегка приподнимаясь с кресла. Он выглядел как всегда совершенно не отчётливо, но его устойчивую мужскую натуру я чувствовал хорошо.

Сдержанно поздоровавшись я сел на своё место. Последней появилась Инга. Поприветствовала всех, отдельно махнула мне рукой и собрание началось. Небольшой доклад со сводными цифрами общего порядка осуществил Нестор. Дальше по традиции выступил представитель Заквашинского научно-производственного конгломерата – Никита.

Всё это было понятно и скучно. Никита, за эти годы устал переизбираться в обычные руководители области, и назначился, сам собой, в заведующие отделом "по управлению областью" – в нашу же корпорацию. А так как он уже был в совете директоров, то мнения "против" – не учитывались.

За долгие годы таких заседаний, я научился дремать с открытыми глазами. Главное вовремя почувствовать намечающиеся расколы и смену вектора развития, и всегда предчувствовать за кем будущее, чтобы случайно не выпасть из руководящей обоймы, и не лишиться положенных привилегий.

– А ведь когда-то я боролся с несправедливостью... – засвербила где-то глубоко предательская мысль, – безоглядно боролся. Невзирая, не цепляясь, рискуя всем.

Тут моё дремотное размышление прервали громкие слова председателя. Сейчас стоило немного прислушаться. Речь в очередной раз пошла о коррупции и разрастанию класса чиновников.

– Ваше мнение, сударыня, – обратился наш бессменный руководитель к Инге. – Слышал, что у вас есть некоторые свежие мысли по поводу оптимизации управления. Не могли бы вы поделиться с нами?..

Инга Викторовна с годами совсем высохла и поседела. Она принципиально ходила в старо-обрядной не живой одежде. И это многих порядком шокировало. Хотя, такой вид когда-то казался изысканным и в нём появлялись на публике королевские особы, звёзды и жёны олигархов.

– Товарищ председатель, товарищи директора, – начала своё выступление бывшая художница и искусствовед, а теперь высокопоставленный руководящий работник. – Вы знаете, что по традиции, среднее звено сотрудников формируется из сибирских районов, "Заквашинской" области. И сами знаете, с чем это было связано. Аналитические отделы показывают, что качество работников вступающих в определённые чины и статусы нашей корпорации, в последнее время оставляет желать лучшего. И более того на каждую сокращённую единицу мы в итоге получаем три новых.

– На сколько я знаю, – обратился я к Инге, – с этой бедой мы боремся не один год и даже не одно десятилетие...

– Товарищ Лешаков, вы обратите внимание на пропорциональное соотношение, – заметила Инга на мою реплику, – три к одному это уже какая-то катастрофическая "гидра" сформировалась. И никто, главное толком не понимает, как это происходит. Последнее сформировавшееся мнение наших аналитиков говорит о том, что сама сложившаяся система, в результате своего развития, пришла к такому опасному состоянию.

– А кто формирует нашу систему?.. – задался вопросом председатель, – да мы сами и формируем. Товарищ Нестор, вы у нас гениальный организатор, что по этому поводу думаете?

Нестор, порядком растолстевший, начинающий вступать в пожилой возраст, но по-прежнему считающийся уникальным организатором, развёл немного руки, как бы открываясь собранию, и сказал:

– Я работаю по определённым алгоритмам уже много лет, и мои отделы, и подразделения действуют, как и всегда соответственно своих задач. Я могу только констатировать, что определённая проблема появилась. И, наверное, соглашусь с Ингой, что это некоторый системный сбой всей нашей организации, всего сообщества.

– Если система больна, её надо лечить, – высказал, своё отношение к проблеме Невидимка. – Нужно запускать антивирус. Есть у нас антивирус на этот случай?

– Дак, ты у нас и есть антивирус, – с усмешкой проговорил председатель, – сам-то что думаешь?

– Мои подразделения докладывают, что никаких особых эксцессов, атак, диверсий деформаций не происходит. Все процессы в пределах допустимых флуктуаций, – отчитался Невидимка.

Невидимка был глава нашей безопасности, и не доверять ему причин не было. Все задумались. Повисло тягостное молчание. Городской Шаман обвёл всех глазами, остановился на мне и поинтересовался:

– А вы как себя чувствуете товарищ Лешаков?

Я пожал плечами. Ничего особенного не чувствовалось и всё было в пределах номы.

– Нормально себя чувствую, – ответил я бодро.

– Ну, тогда в бой! – пошутил председатель.

– К бою готов, товарищ! Только куда вот стрелять не знаю, – пытался я ответить тем же.

– А стреляй во всех подряд, всё равно новые нарастут, – "по чёрному" пошутил Нестор.

– А может мне кто-то объяснить, чем вообще нам грозит такой рост сотрудников? – задал я вопрос присутствующим.

Вызвалась объяснять Инга:

– Во первых, – начала пояснение бывшая художница, – растёт слой не производящих благ, так сказать, мелких управленцев. И от этого общая эффективность и конкурентоспособность не только не растёт, но начала стагнировать и деградировать. В общем, если что-то не придумаем, развалимся и умрём, как организация, как один из узлов евразийского фрактала.

Все опять замолчали. "Вот тебе бабка и юрьев день" – крутилось у меня в голове одна эта фраза. Разваливалось дело всей моей жизни. Жадные и здоровые соседние узлы фрактала, конечно тут же всосут в себя все работоспособные и нужные элементы нашей системы. Так, что и места свободного не останется. Низовые звенья могут даже не почувствовать глубокой верхней системной реорганизации. Собственно так и планировалось, чтобы простые люди не страдали при любых политико-экономических пертурбациях. Конечно, и обеспеченное руководство не пропадёт. Да и вообще все специалисты своего дела смогут пристроиться. Но исчезнет сама система, и это было обидно.

Резюмировали собрание тем, что опять решили создать экстренную комиссию, по спасению системы, из руководителей высшего звена. После собрания некоторые отправились в буфет отметить событие и поговорить по душам. Я пошёл вместе с ними. Буфет располагался этажом ниже, обслуживал в основном руководство и был больше похож на большой и шикарный ресторан.

Я оказался за одним столом с Нестором и Никитой. Мы всегда работали вместе и довольно таки сблизились. Хотя и были ребята лет на двадцать меня помладше, но между нами сложились вполне дружеские отношения.

Никита привёз с собой бутылочку "сомки" и я первый раз за много лет выпил этот священный напиток. Потекла неторопливая беседа.

– У тебя, товарищ, последнее время чёрная хандра заметно проявляется. Париться-то ходишь? Или шерстка уже не позволяет? – ехидно спросил Нестор. – Гнилое место этот северный мегаполис. Солнца мало, люди от скученности озлобленные. У нас хоть и тайга кругом, но солнца больше. Да и тепло там сейчас, как в средней полосе. А тут и так было сыро, а теперь вообще болото сплошное.

– Хорошо тебе... пятидесяти, наверное, ещё нет, – вздохнул я в ответ. – И баня в радость, и женщины ещё волнуют...

– А поехали к нам, товарищ Лешаков?.. – влез в разговор Никита, – у нас сейчас эксперименты интересные на людях проводятся, по клонированию.

– Эксперименты на людях... звучит как-то подозрительно, – я, конечно, читал докладные записки по научным исследованиям, но подробно вникать большого желания не было. На то у нас были специальные аналитики, которые выделяли для нас самое главное и вкратце объясняли.

– Да нет, всё нормально, – успокоил меня Нестор, – у тебя же информационный чип есть в затылке?.. А тут ещё один под мозжечок впендюрят и добавочное тело начнут выращивать. У меня самого уже на седьмом месяце малыш растёт. Помнишь двойной Энке всё политику мутил, во времена "черного актива"? Дак вот, удалось определить и воссоздать его принцип связи между телами.

– И что? – я начал что-то припоминать из давних событий.

– Ничего, ты человек заслуженный, тебе и карты в руки. Городской Шаман идею одобрил, кстати, – сильно удивил меня Нестор. Оказывается, без меня всё решили. За моей спиной пошушукались, и думают всё что ли...

– Посмотрим, – отозвался я дипломатично. За долгие годы работы в коллективе я привык уважать мнение начальства, но и подчинённых требовалось придерживать, чтобы не обошли на повороте, при распределении поощрений.

Как ни хотел я почивать на мягких подушках, наблюдая, как внуки шустрят в интерактиве, а ехать всё же пришлось. Никто меня конечно не заставлял. Сам, после выпитой "сомки", пообещал всё же Никите, прибыть к ним с визитом.

Лисик отнеслась к предстоящей командировке без особого энтузиазма. Проявила только лёгкую озабоченность о моём здоровье, причём, вполне искренне. Зная мою проницательность к её эмоциям и чувствам, она решила, в последнее время, больше не фальшивить. Чем иногда меня раздражала, ведь я уже так привык к лести и всяческим чинопочитаниям. С собой я взял ещё двух начальников отделов для инспекций и сбора материалов. Что конкретно там буду делать, я понятия не имел, и летел в основном разобраться с этим странным клонированием.

2.

Благоустроенный лайнер нашей корпорации мягко приземлился в огромном аэропорту «Заквашинска». Кортеж машин подкатил прямо к трапу. Бывший глава области, а нынешний заведующий отделом по управлению этой самой областью, сам встречал нас с непременными хлебом-солью и рюмкой «сомки».

Я отломил хлеба, посолил, съел, выпил. В общем, всё, как и положено. Поздоровался с Никитой и его сотрудниками. Девушка с караваем была красивая. Настроение отличное. "Сомка" начинала "рулить" и это давно забытое ощущение очень взбадривало. Я бы даже с удовольствием шлёпнул красавицу с караваем по попе, если бы был уверен в её именно женской ориентации.

Дальше я не отказался от баньки. Одежда-симбиот послушно ушла под кожу, предоставив мне наслаждаться приятным парком. Никита с товарищами хлестали себя вениками до одурения. Я уже такого себе не мог позволить и ушёл отдыхать.

Близкое дыхание Зоны я ощутил во сне. Ко мне немножко вернулись мои бывшие способности, совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы снова, как десятилетия назад, ощутить всю гармоничную мощь территории, раскинувшейся в нескольких десятках километров от "Заквашинска на хвостах".

Захотелось встретиться со старыми друзьями. Тут же чип связи высветил передо мной знакомый образ комнаты в доме Старосты. Вдруг сработала прямая связь с Зоной. За столом сидел старенький и седой Медведь, а рядом суетился маленький Медвежонок. Причём, со мной заговорил именно этот малыш.

– О! Лешак, давненько не заглядывал. Мы уж думали, может, помер.

– Чего это помер?.. – возмутился я, – ваши люди же связь с миром поддерживают, и новости все до вас доходят. Если бы помер, вам бы уж сообщили. А дай-ка мне, голубок, с папой пообщаться.

– С папой, – удивился малыш, – а с этим что ли, – махнул он лапой в сторону Медведя, – ну если тебе так удобнее... а то я уж подумал, что ты про Старосту спрашиваешь. Карлик наш бородатый почти уж и не встаёт. Там он, в комнате – наверху отдыхает. Кстати, пойду, посмотрю, как он там.

Старый Медведь смотрел на меня подслеповатыми глазами. Я поинтересовался, что это за малыш со мной разговаривал.

– Да я это сам и есть, – прошамкал Медведь. Наши умельцы из "Вуматовки" постарались. Согласился вот пойти на эксперимент "двойного Энке", ты должен быть в курсе.

– И как всё это? Как ты это ощущаешь? – изумился я словам Медведя.

– Да вот так, и сам не понимаю как. Смотрю на мир четырьмя глазами. Всё новое усваивает моё маленькое тело, а старое старается забыть всё старое. Вот такая ерунда получилась.

– А Староста почему не пошёл на это? И кроме тебя ещё, кто таким образом размножился?

Медведь поёрзал на скамейке и продолжил:

– Старикан наш устал просто. Не хочет он никаких экспериментов. Собрался спокойно помереть, да и дело с концом. Может оно так и правильно. А мне вот интересно стало, я всегда любил поэкспериментировать, от того и ученики такие необыкновенные получались.

– А Даша как? Вообще Йети и остальные все? – почти закричал я, потому как связь начала прерываться и отключилась совсем.

"Ну, хоть так..." – поблагодарил я Зону и попросил связь с офисом Индейца. Мой друг обитал вне Зоны и связаться с ним можно было в обычном формате. Обиталище моего старого Индейца было скорее действующим храмом, нежели рабочим учреждением. Обычно я общался с ним через помощников, которые не были ГМО и от них уже узнавал новости о бывшем корейце и собирателе фольклора.

Также и теперь мне ответил Малик прямо из главного зала со своеобразным алтарём, под которым и хранился Индеец в глубокой медитации. Или просто сладко спал, в деревянном ящике, засыпанный крупной морской солью. Некоторые его ученики и помощники считали, что периодически с ним общаются телепатически. Я сильно опасался, что Индеец уже давно помер и в храме просто сохраняют его мумию. Теперь по приезду на место решил разобраться во всём сам.

Оказывается, как рассказал мне помощник Индейца, сам великий шаман запланировал собственное пробуждение как раз на завтра. И все будут рады моему присутствию на этом торжественном событии. Вот этого я и хотел, и с удовольствием принял предложение.

Храм Индейца был построен в виде вигвама этажей на десять, разукрашен всяческой шаманской символикой и чем-то напоминал новогоднюю ёлку.

Я для начала решил прогуляться перед необычным зданием. Лисик семенила рядом. Почему-то она выбрала для своего внешнего вида что-то напоминающее индийское сари и накидку из пушистых белых перьев.

– Какое странное сооружение, – искренне удивилась моя спутница.

– За основу взят образ древнего индейского жилища, – пояснил я с умным видом.

– Это-то понятно, – ответила Лисик, – а что за знаки на фасаде кругом?

– Точно не знаю, шаманская символика всякая – обереги, наверное.

– Ну, хоть что-то не знаете, – улыбнулась Лисик.

"Девочка явно заигрывала. Интересно, хватит ли у неё дурости пойти на близость со мной... хотя, я очень сомневаюсь, что мне это нужно" – размышлял я так, пока Малик и ещё несколько служителей этого храма бережно и ритуально провожали нас к месту пробуждения Индейца.

Несмотря на обставленную торжественность, а вместе с нами присутствовало всё местное руководство, само действо было достаточно простым. Из-под алтаря достали большой деревянный ящик, вскрыли его и стали разгребать соль. Потом бережно вынули тело Индейца и начали очень медленно растирать его какими-то маслами и снадобьями.

Дистанционная аппаратура показывала нам состояние моего старого друга. Так как в этой аппаратуре, из нас мало кто что понимал, то для гостей происходящее пояснял специалист. Оказывается, все искренне ждали включение пульса и других биологических ритмов.

Через полчаса массажа и натираний, когда все уже немного устали ждать и беседовали потихоньку на разные темы, что-то всё-таки включилось.

Лица учеников Индейца озарились радостью, но только и всего. Оказывается, все манипуляции с телом должны будут продолжаться ещё несколько часов, а потом, неизвестно когда вернётся сознание. Поскольку чудо и так уже произошло, все стали потихоньку расходиться. Я доверился специалистам и тоже ушёл к себе в апартаменты.

Пора было разобраться с предложением о клонировании. Помощники связались со специалистами из центра экспериментальной клонистики, и я отправился туда. По дороге вспомнились чьи-то старинные дурацкие стихи.

Вдоль по склону лезет клон,

Он физически силён,

Но духовно безобразен -

Чувств возвышенных лишён.

Мыслит низменно, линейно,

А по виду, вроде – свой...

У него за ухом кнопка

И не друг он нам с тобой.

Вот залезет он на склон,

Этот бестолковый клон,

А на склоне этих клонов

Уже целый легион.

Вот и я с поклоном к клонам:

– Дайте клоны миллион...

Я бы с этим миллионом...

Тоже стал бы, чей-то клон.

Экспериментальный центр располагался в круглом здании, похожем на гигантскую серебристую шайбу. У входа, как и положено меня встретило местное руководство. Все сотрудники в униформе, как клоны. Да ещё одежда зеркальной фактуры, аж в глазах рябит. Провели нас с Лисикой в вип-зал для спецобслуживания. Объяснять мне суть процесса взялся руководитель проекта – Данила. Истинный ГМО и ученик Медведя. Когда-то мы звали его просто Дасик. А теперь он уже маститый учёный, имеющий всемирную известность – Данила Себрин. Но «великим и ужасным» он был для всех, кроме старых истинных ГМО и директората корпорации. Поэтому, я обращался к нему по-прежнему, а он предпочитал использовать ко мне более официальное обращение.

– Товарищ Лешаков, – объяснял мне Дася, вы поймите, чип, который вы примете в свой мозг совершенно безобидная вещь. Позже он скопируется в ваш клон, и вы почувствуете удивительное преображение. У нас многие сотрудники уже прошли эту процедуру. Представьте, вот сейчас я разговариваю с вами и в то же время наблюдаю за экспериментом в главной нашей лаборатории. Очень удобно. Просто во время важных действий основные ресурсы объединённого сознания двух мозгов задействуешь в каком-то одном конкретном месте.

– Послушайте, – продолжал с энтузиазмом Данила, – старое тело спокойно отмирает, унося с собой всю накопившуюся негативную информацию, новое остаётся, и сознание преспокойненько продолжает жить и дальше совершенствоваться. И так до десяти – пятнадцати циклов! Жизнь сознания больше тысячи лет. Разве это не впечатляет?

Я напряг все свои философские возможности и спросил:

– А что, в душе-то негатив не накапливается разве? В десятикратном размере. В чистилище потом не потребуется ли дополнительно гореть?

Данила улыбнулся и продолжил:

– В самую суть глядите товарищ Лешаков. Вопрос важный и мы это всё конечно просчитывали. Всякий раз с уходом очередного тела, сознание испытывает определённый катарсис и после этого очищения деструктивные накопления в основном сбрасываются. Но, примерно к пятнадцатому циклу, хорошо бы упокоиться с миром – насовсем, чтобы не вредить социуму.

Всё было более-менее понятно. Эмбрион меня самого должен будет вырасти до состояния равного двенадцатилетнему ребёнку примерно за год. И дальше я буду ещё год, с помощью обучающих программ, синхронизировать информационные процессы в нашем общем сознании.

Теперь мне предстояло сделать выбор. Или встрять в эту программу, или упокоиться с миром в положенное время. Очень хотелось узнать, как это видеть мир четырьмя глазами и быть сразу в двух местах. Смерти я особо не боялся, в загробную жизнь не верил, но надеялся только, что вся моя жизнь, как и любая другая, покоится в виде сохранённой информации, включая и ощущение себя, как индивидуального "Я". Существование вне времени в виде какой-то информации вещь мало представимая, поэтому райские кущи я не ожидал. Решил, в конце концов, всё же попробовать с клоном.

К моему изумлению, Лисик тоже попросилась участвовать в эксперименте. Поскольку дело было новое, достаточно рискованное и не совсем одобряемое действующей идеологией, массового наплыва желающих не предвиделось, и Данила одобрил кандидатуру моей помощницы к воспроизводству. Более того, эмбрион требовалось выносить первые три месяца естественным способом. Лисик согласилась вынашивать мой, а её эмбрион должна будет вынашивать, одна из сотрудниц центра, за соответствующее вознаграждение.

Поскольку всё удовольствие оплачивал я сам, Лисик радовалась, как ребёнок. Она не только участвовала в удивительном эксперименте, но ещё и должна была получить некоторое вознаграждение за труды. Вынашивание происходило под неусыпным наблюдением специалистов, и было делом достаточно тяжёлым. От меня же вообще пока что ничего не требовалось за исключением нескольких стволовых клеток, которые у меня благополучно и изъяли.

Завершив все процедуры в центре клонирования, и оставив там свою Лисику, я решил пробираться внутрь Зоны. Индеец так ещё и не оклемался. Возвращаться в свой мегаполис желания у меня не было, и я решил рискнуть.

Проводить меня в Зону взялся настоящий ГМО, выходец из "Вуматовки" помощник Никиты – Болдасар. Не тот мифический волхв Балтазар, а именно так, как я и написал выше. Как раз это различие и было главной темой разговора с ним, при первой нашей встрече.

Болдасара предложил Никита, как интересного собеседника и я не имел ничего против. Надо сказать, что прежде я бегал в тайгу безо всяких провожатых, но тогда и Зона была родной и организм как-то посвежее.

Проводник мой оказался доморощенный философ, хотя и работал в проектном отделе интерактивных общественных акций. Без всяких обиняков, он предложил мне ознакомиться с его мыслями по поводу сотворения Мира. Как только мы вышли из мощного вездехода на границе Зоны, и затопали по тайным и витиеватым тропинкам, Болдасар сказал:

– Товарищ Лешаков, если не возражаешь, то я тебе расскажу свои мысли о сотворении мира. Как бы это религиозно не звучало.