Текст книги "Носитель"

Автор книги: Александр Гриценко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Александр Гриценко
НОСИТЕЛЬ

Драма в 2-х действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АЛЕКСАНДР – 25 лет

ВИТЯ ГУСЕВ – 19 лет

КАТЯ – 18 лет

ЛЮСЯ – 17 лет

Место действие – комната студенческого общежития Литинститута.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена первая

Раннее утро. Две кровати-полуторки, стулья, стол, на нем компьютер, книги. Витя сидит за столом и стучит по клавиатуре. Александр и Люся спят на первой кровати, Катя на второй. На полу лежат пустые пивные пластиковые бутылки, рваные пакетики из-под арахиса, сухариков, фисташек. Громкий стук в дверь.

ГОЛОС. Эй! Саша, Витя. Вставайте! Тут около вашей двери труп в коридоре!

Александр поднимает голову, высвобождает руку из-под головы Люси, смотрит на Витю.

АЛЕКСАНДР (удивленно). Витя.

Они выходят. Следом за ними девочки. Торопливо, встает, натягивает джинсы, надевает лифчик, блузку, выходит Люся. И, накинув халат, следом за ней идет Катя. Голоса из-за кулис.

НЕИЗВЕСТНЫЙ. Лампочку пошел менять, а тут лежит.

ЛЮСЯ. Он умер?

АЛЕКСАНДР. Скрючился весь уже. Охране сказал?

ВИТЯ. Он, что в коридоре упал?

НЕИЗВЕСТНЫЙ. Сказал. Они ментам не могут никак дозвониться.

КАТЯ. Не трогай его! Ой!

ЛЮСЯ. Как страшно.

ВИТЯ. Он, может быть, не умер?…

Слышатся другие голоса, грубые, серьезные. Играет тревожная музыка. Освещение постепенно меркнет, но не до полной темноты. Это продолжается некоторое время, потом музыка растворяется, загорается свет.

Александр и Витя возвращаются в комнату.

ВИТЯ. А он ведь вчера говорил, что умрет. Я его в коридоре встретил пьяного.

АЛЕКСАНДР. Просто совпадение.

ВИТЯ. Не просто. (Задумчиво) Он еще давно говорил, что в его роду все могли предсказывать. Рассказывал про сестру, которая сама себе предсказала скорую смерть. Он вчера грустный-грустный был. Сказал – мертвого голубя на дороге нашел…

Входят девочки.

АЛЕКСАНДР. Катя, ты такая бледная.

КАТЯ. Конечно, Катя бледная, подняли из кровати и такие ужасы показали.

ЛЮСЯ. Да вообще, я теперь есть не смогу. А Игорь, который в 425-ой живет, смотрел с таким удовольствием, когда за трупом из морга приехали. Он некрофил?

АЛЕКСАНДР. Не знаю, но про трупы и про вскрытия рассказывает часто. У него друг работает в морге, он Игоря по-моему подсадил на эту тему.

ВИТЯ. Он мне вчера сказал, что умрет.

ЛЮСЯ. Как?

ВИТЯ (зло). В коридоре встретились, Люся.

КАТЯ. Какой вы вчера бардак устроили!

ЛЮСЯ. И чего сказал?

ВИТЯ. Он сказал, что сегодня умрет. Помнишь, мы с тобой в 518-ой были, он нам говорил, что предсказывать будущее умеет? Он еще тебе гадал? Сказал, что ты проститутка и лесбиянка, Люся.

ЛЮСЯ (наигранно по-детски). Непра-авда, он сказал, что я еще ма-аленькая, поэтому гуляю пока, а любовь свою найду в тридцать лет. А тебе он тоже, кстати, гадал.

Громко играет мобильный телефон, который лежит около их кровати.

АЛЕКСАНДР. Будильник.

ЛЮСЯ. Только сейчас в универ пора. Разбудили рано. Ой, я ненакрашенная. Даже забыла.

Закрывает лицо волосами. Берет сумочку, мобильник уходит. Катя берет веник, убирает мусор.

ВИТЯ. Да сядь ты, чего, нашла время!

КАТЯ. Ну и чего теперь, в свинарнике жить!

ВИТЯ. Слушай, успокойся или я тебя сейчас сам посажу!

КАТЯ (плаксиво). Витя, хватит!..

Бросает веник.

АЛЕКСАНДР. Хватит вам…

ВИТЯ. Да дура она!

Выходит.

КАТЯ. Вот видишь, Саша, он какой! Вы свинячите, Катя убирается, и еще дура.

АЛЕКСАНДР. Ты не дура.

Обнимает ее за шею, прижимает к себе, гладит по голове.

КАТЯ. Всё дура, дура.

Александр отпускает ее, улыбается ей. Она улыбается в ответ. Потом возвращается к уборке – складывает мусор в тонкие пакеты из супермаркета. Подметает. Входит Люся, вызывающе накрашенная.

ЛЮСЯ. Я теперь сюда приходить не буду, проходить мимо того места страшно. Там лежал он.

АЛЕКСАНДР. Будешь, куда ты денешься, Люся.

ЛЮСЯ. Да щас. Сегодня я своей комнате буду ночевать.

АЛЕКСАНДР. Ну и вали, дура.

ЛЮСЯ. Так бы и убила!

КАТЯ. Ну Люся, смотри где стоишь, на куче мусора ведь.

ЛЮСЯ. Ой!

Отходит.

Ладно, детки я пошла. (Кате.) Ты идешь?

КАТЯ. Сейчас.

Входит Витя.

ВИТЯ. Я зашел в его комнату, а там уже комендант вещи упаковывает.

АЛЕКСАНДР. Блин, ужас какой!

ЛЮСЯ. Ладно, детки мы пошли.

ВИТЯ. Валите, валите.

ЛЮСЯ. Так Гусев, не хами.

Витя не умело, грубо прижимает ее к себе, дотрагивается до ее грудей, до бедер. Люся хихикает.

Саша-а!

АЛЕКСАНДР. Чего-о!

ЛЮСЯ. Скажи ему!

АЛЕКСАНДР. Сами разбирайтесь.

ВИТЯ. Люся, не сопротивляйся.

КАТЯ. Витя, не обижай её!

Люся, вырывается.

ЛЮСЯ. Так все не подходи.

Дует на челку, берет сумочку, которая выпала у нее на пол.

Пока, детки. До вечера.

КАТЯ. Не свинячайте здесь.

Девочки выходят.

ВИТЯ. Чего сидишь? Пошли в спортзал позанимаемся.

АЛЕКСАНДР. Не хочу. (Ложится на кровать.) Ты сегодня в институт не идешь что ли?

ВИТЯ. Не знаю.

Садится к компьютеру.

Что-то мне совсем грустно стало. Не ожидал я такого, даже не верится. Он мне вчера говорил, умру я ночью. Я ему сказал, иди спи, все нормально будет… А потом он под моей дверью действительно умер… Что-то как-то нехорошо это, Санек.

АЛЕКСАНДР. Бывает. Ты мертвецов, наверно, мало видел?.. Вообще-то я забыл…

ВИТЯ. То, что мать умерла? У меня мать умерла, когда я совсем маленький был. Я тогда это даже не осознал. Не помню ее мертвой. Первый раз вижу мертвого, хоть не близкого человека, но все равно, неприятно.

АЛЕКСАНДР. Я видел только один раз, когда мой дед умер. Странное зрелище. Щеки впали. Он при жизни таким не был. Дед болел очень долго, а я к нему все это время не ходил. Он очень похудел. Дед меня сильно любил, я тоже, но не интересовался им в последний год. У меня тогда девочка первая завелась. Друзья. Лет тринадцать было. Я, если честно, вообще не люблю мертвецов, кладбища. Неприятно. Как представлю, что вот так же когда-то в гробу лежать, и черви будут есть… А еще если зимой под землей лежать, когда земля промерзла… Четко представляю эту картину. Жутко. Думаешь, зачем все нужно, если так все бессмысленно.

ВИТЯ. Про то, что сейчас случилось можно рассказ написать.

АЛЕКСАНДР. Наверно. Это не мой материал. Если такими эпизодами загружусь, мне станет плохо. А ты же повесть пишешь? Нельзя прерываться, художественную ткань перестанешь чувствовать, персонажей, и все остальное.

ВИТЯ. Пока ее допишу. А рассказ быстро – и опубликую. А то меня уже ректор называет журналюгой несчастным, только статьи мои видит, говорит, что поставит творческую несостоятельность, если я не начну писать рассказы.

АЛЕКСАНДР. Ты только не пиши, что это все в Литературном институте случилось, в знаменитом вузе писателей, а то он тебе не будет благодарен…

ВИТЯ. Напишу. Пусть знает.

АЛЕКСАНДР. Зря.

ВИТЯ. А то так будет не интересно… Надо писать. Я даже знаю, как начать.

АЛЕКСАНДР. Ты всю ночь писал, да?

ВИТЯ. Да, Санек.

Витя садится за компьютер, Александр берет книгу, ложится в кровать.

АЛЕКСАНДР. В институт сегодня не пойдешь?

ВИТЯ. Нет, завтра, попишу сегодня.

Витя стучит по клавиатуре, Александр читает. Затмение.

Сцена вторая

Александр и Витя сидят на кроватях, едят вареные пельмени, запивают – Витя чаем, Александр пивом, которое наливает из пластиковой бутылки.

ВИТЯ. Я все как есть описал. Получился триллер. Еще ректора нужно туда вписать (смеется).

АЛЕКСАНДР. Его стоит.

ВИТЯ. Как мне надоел этот институт. И ректор и все остальные. Вокруг не одного порядочного человека или гавно, или стукачи. Эта Даша Полевая, которая живет одна в отдельной комнате, хотя все по два три четыре человека, она только и сидит в ректорате. По-моему она вообще на занятия не ходит.

АЛЕКСАНДР. И ничего не пишет.

ВИТЯ. А ее все равно держат, потому что стучит. И папа у нее министр культуры Краснодарского края.

АЛЕКСАНДР. Уже сняли.

ВИТЯ. Сняли? Здорово! Хоть в чем-то есть справедливость! Я когда в Воронеже жил таких просто убивал. Помню, одному такому интригану голову молотком проломил.

АЛЕКСАНДР. Зачем?

ВИТЯ. По глупости, ума не было. Мы с другом позвали его в сарай. И так его там, что он потом в больницу попал. Он мне давно уже не нравился – интриган, стукач. Мне потом это дело пацаны предъявили, так нельзя делать по «понятиям», молотком бить, он был без всего, но я выкрутился. Вспомнил, что он когда-то «травой» торговал. И предъявил ему это. Он значит «барыга» «по понятиям».

АЛЕКСАНДР. И молотком его бить можно, если он «барыга»?

ВИТЯ. Да.

АЛЕКСАНДР. Может быть это и правильно, если бы Дашу выбросили с седьмого этажа, возможно, многие вздохнули бы свободно.

ВИТЯ. Так им и надо. Мой литературный учитель таких бьет в воронежском Союзе писателей. Интриганов и сволочей. И рассказ написал про них, называется «Богема».

АЛЕКСАНДР. Читал.

ВИТЯ. Там про воронежских писателей. Особенно про одного.

АЛЕКСАНДР. Поэтому твоего учителя в Воронеже и не любят.

ВИТЯ. А ему любовь не нужна. Он в отличие от них настоящий писатель. Они ему завидуют, прежде всего.

Входит Люся.

Че не стучишься?!

ЛЮСЯ. Ой, извините, ты тоже ко мне без стука вламываешься.

ВИТЯ. А где Катенок?

ЛЮСЯ. Она к тетке поехала.

АЛЕКСАНДР. Понятно к какой тетке она поехала…

ЛЮСЯ. А, оказывается вчера, еще до того как Вадим у вас под дверью умер, Маша, из 512, выбросилась из окна.

АЛЕКСАНДР. Чего??

ЛЮСЯ. Мне комендант сейчас рассказал. Мы же вчера сначала фильм по компьютеру смотрели, потом спать рано легли, поэтому ничего не знали.

АЛЕКСАНДР. Прямо наваждение на наш институт какое-то. Что ли полнолуние. Она разбилась насмерть?

ЛЮСЯ. Нет, ноги сломала. Она на жестяной козырек упала, который над входом в подвал. Он ее это…

АЛЕКСАНДР. Самортизировал.

ЛЮСЯ. Короче, козырек спружинил, и потом ее сбросил на асфальт, а если бы она сразу на асфальт упала, то точно бы разбилась.

ВИТЯ. А зачем она выбросилась?

ЛЮСЯ. Говорят, ее недавно в дурдом из общаги увозили. Там ей поставили диагноз «шизофрения». Комендант сказал, что когда ее нашли внизу, она сказала, что с таким диагнозом жить не хочет.

АЛЕКСАНДР. Творческий вуз.

ВИТЯ. Че ты все комендант, комендант. А, Люся? То ночуешь у него, то коньяк с ним пьешь. Он тебе скажет. Не понятно, как он из простых лимитчиков-рабочих в двадцать лет поднялся до коменданта общежития. Точнее понятно. Ты с ним еще коньяка попей, может быть, тоже кем-нибудь станешь.

ЛЮСЯ. Я ночевала у него только один раз, потому что у меня ключей от комнаты не было. Просто так спала. На втором диване.

ВИТЯ. Лицо такое хитрое (треплет ее за щеку). Люся.

ЛЮСЯ (смеется). Все меня хотят за щеку потрепать. Надоели уже. Что у меня лицо такое полное?

АЛЕКСАНДР. Как у хомячка.

ЛЮСЯ. Да идите вы.

АЛЕКСАНДР. Маша сейчас в больнице?

ЛЮСЯ. Да, наверно. У нее две ноги сломаны.

АЛЕКСАНДР. А открытые или закрытые переломы?

ЛЮСЯ. Не знаю.

АЛЕКСНДР. Все равно нескоро выпишут.

ВИТЯ. А про Вадима комендант ничего не говорил? Где хоронить будут, здесь или домой повезут?

АЛЕКСАНДР. Да, кстати. У него ведь ни родителей, ни родных, никого нет.

ЛЮСЯ. М-м-м, я не расспрашивала его. Он сам говорит. Мне даже неприятно все это.

ВИТЯ. Какая чувствительная, Люська.

ЛЮСЯ. Засруська. Вот такая.

Садиться на кровать Александра.

АЛЕКСАНДР. Что с ним вообще случилось?

ЛЮСЯ. Комендант сказал – инфаркт. (Смеется) Ну, что вы так смотрите. Я просто говорю «комендант», потому что это он мне все рассказывал. А вы ревнуете? Да? Да?

АЛЕКСАНДР. Конечно, Люся. Мы только и ревнуем тебя ко всем. Сидим с утра до вечера в этой комнате и ревнуем.

ВИТЯ (Александру). Ты не хочешь написать статью в своей газете, как тут в общаге Литинститута люди погибают, а комендант с девочками-экономистами в это время коньячок пьет.

ЛЮСЯ. Че ты там про экономистов сказал?

АЛЕКСАНДР. Нет, не хочу, мне в этих кругах еще жизнь жить, не хочу никого против себя настраивать.

ВИТЯ. Какой хитрый!

АЛЕКСАНДР. Обыкновенный. Зачем лезть на рожон? А экономисты отстой, приехали в нашу общагу и самые лучшие этажи заняли. Живут с холодильником в чистых комнатах, а мы в грязных ютимся без холодильников, хотя эта общага наша испокон веков.

ЛЮСЯ. Это литераторы отстой, за счет высшей школы экономики, между прочим, у вас на этажах ремонт сделали.

АЛЕКСАНДР. И сами на этих этажах живете. Ничего, вот скоро выгоним вас.

ЛЮСЯ. Да пожалуйста.

АЛЕКСАНДР (ласково). Люсенька, экономист-социолог.

ВИТЯ. Ой, нашел как с ней – Люсенька. Взял ее так (берет за руки). И положил на кровать (кладет).

Входит Катя.

КАТЯ. Вы тут не скучаете совсем.

АЛЕКСАНДР. Почему? Скучаем!

КАТЯ. Я вижу.

Витя целует ее.

Опять намусорили и посуду грязную оставили.

ВИТЯ. Я могу сам помыть.

КАТЯ. Не надо, Витя, Катя помоет.

Люся сидит и грустно смотрит в одну точку. Витя и Катя выходят с тазиком грязной посуды. Несет Витя.

Александр некоторое время следит за грустной Люсей.

АЛЕКСАНДР. Всегда за тобой слежу и не могу понять, ты о чем-то думаешь? У тебя такое печальное лицо.

ЛЮСЯ. А ты что думаешь, я вообще, что ли дура, ни о чем думать не могу?

АЛЕКСАНДР. Вот о чем ты сейчас думала? Интересно просто.

ЛЮСЯ. Ни о чем. Делать просто нечего. Скучно. Может быть, выпьем вечером вино? Давай?

АЛЕКСАНДР. Может быть, выпьем.

Играет мобильный телефон. Люся берет его.

ЛЮСЯ. СМСка. От бывшего парня, между прочим. Достал уже.

Что-то пишет. Отправляет СМСку.

Входят Витя и Катя.

ВИТЯ (Люсе, Саше). А вы чего стоите? Взяли бы прибрались пока.

Катя берет веник, подметает. Витя садится к компьютеру.

АЛЕКСАНДР. Ты опять писать?

ВИТЯ. Да.

АЛЕКСАНДР. Я и забыл, что ты писатель.

КАТЯ. Витя, мне сегодня нужно будет реферат написать.

ВИТЯ (не отворачивая головы от компьютера). Ладно.

Сидят. Катя подметает.

ЛЮСЯ. Скучно у вас, детки.

АЛЕКСАНДР. Как в могиле.

ЛЮСЯ. Пойду, посмотрю, что в других комнатах делается.

ВИТЯ (не отворачивая головы от компьютера). Ты прямо, Люся, какая-то комнатная. По комнатам ходишь.

ЛЮСЯ. Может быть где-нибудь повеселее. (Александру) Мы вино вечером пить будем?

АЛЕКСАНДР. Да.

КАТЯ. Опять бардак будет.

ВИТЯ (не отворачивая головы от компьютера). Зачем вам вообще пить? Какие-то вы алкоголики.

ЛЮСЯ. А че еще делать? Скучно.

Люся выходит.

АЛЕКСАНДР (ловит Катю за руку). Ладно, Катя, хватит подметать, иди ко мне, любимая.

КАТЯ. Коне-ечно, Саша. Сейча-ас. Только подмету.

ВИТЯ (не отворачивая головы от компьютера). Вы чё там?

АЛЕКСАНДР. Играем.

ВИТЯ. Игруны.

Катя кладет веник. Александр снова берет ее за руку.

КАТЯ. Сейчас, Сашечка, только переоденусь.

Переодевается у него на глазах – раздевается до трусиков и лифчика, надевает что-то домашнее.

ВИТЯ (не отворачивая головы от компьютера). Ну что наигрались?

АЛЕКСАНДР. Нет, еще не начинали.

ВИТЯ. Лучше бы рассказ какой-нибудь написал.

Александр усаживает Катю рядом с собой.

АЛЕКСАНДР (с пафосом). Дорогая у тебя такие возбуждающие духи.

КАТЯ. Что ты, Сашечка, это средство для мытья полов.

АЛЕКСАНДР (с пафосом). Неправда. Для меня это, как благоухание амброзии. Ложись, ложись же рядом. Возляг дева.

Укладывает Катю рядом.

ВИТЯ (чуть повернул голову, но тут же вернул глаза к экрану). Я вам сейчас возлягу.

АЛЕКСАНДР. Витя не ревнуй, у нас просто братско-сестринские отношения.

Обнимает Катю. Она его.

КАТЯ. Правда, Гусев, не ревнуй. У нас с Сашей братские отношения.

ВИТЯ. Я сейчас сниму свои перчатки, будут вам тогда братские отношения…

Александр, покосился в сторону боксерских перчаток – они висят над кроватью Гусева.

АЛЕКСАНДР. Может быть, не стоит?

Входит Люся.

Ну что нашла кого-нибудь?

ЛЮСЯ. С Мишей покурили на лестнице.

АЛЕКСАНДР. Присоединяйся.

ЛЮСЯ. Куда? Места нет.

АЛЕКСАНДР. Найдем.

КАТЯ. Иди сюда, Люся.

ВИТЯ. Я с ней буду играть.

Встает, хватает Люсю. Она пищит.

ЛЮСЯ. Гусев, больно! Ты постоянно мне делаешь больно!

КАТЯ. А Сашенька ласковый.

ЛЮСЯ. Знаю.

АЛЕКСАНДР. Давайте устроим свальный грех?

ЛЮСЯ. Давай.

ГУСЕВ. Какая-то ты блядь, Люся.

ЛЮСЯ. Какая есть. Да, Гусев, да. Погладь вот здесь.

КАТЯ. Совсем обнаглели.

ЛЮСЯ. А отсюда руку убери.

Освобождается от рук Вити, встает.

Александр отпускает Катю, тянет руки к Люсе.

КАТЯ. Ложитесь, ложитесь. Я реферат писать буду. Можно, Витя?

ГУСЕВ. Пиши.

Люся ложиться на кровать к Александру. Катя садиться к компьютеру.

Витя лежит на кровати о чем-то думает.

АЛЕКСАНДР. О чем реферат?

КАТЯ. Об экономике.

Люся и Саша обнялись, лежат. Катя печатает. Витя по-прежнему лежит на кровати один.

Сцена третья

Александр сидит, обнявшись с Люсей. Катя печатает.

ЛЮСЯ. Имей в виду, она тебя «хочет». Она сама говорила.

АЛЕКСАНДР. Я с подругами друзей не сплю. Это мое правило.

ЛЮСЯ. Это плохое правило.

Неожиданно врывается Витя.

ВИТЯ (зло). Опять эта Яна. Я ей точно в морду дам!

КАТЯ. Что случилось, Витя?

ВИТЯ. Яна твоя совсем обнаглела. Я до нее только чуть дотронулся, она истерику закатила. Кричала, что я ее хотел изнасиловать. Хорошо, в комнате были ее соседки. А то бы оправдывался потом. Я ей точно сейчас пойду в морду дам!

КАТЯ. Правильно сделала. Нечего руки распускать.

ВИТЯ. Чего?!! Ты с ней постоянно общаешься! С этой интриганкой!

АЛЕКСАНДР. Что ты на нее так кричишь?

ВИТЯ. Она с Яной каждый день общается, а та внушает ей, что я урод вообще!

КАТЯ. И еще она говорит, что тебя надо бросить.

ВИТЯ. Вот и пошла отсюда! Пошла, дура, вон! Овца тупорылая!

КАТЯ. Сейчас допечатаю, Витя, и уйду. Между прочим, клавиатура в этом компьютере моя.

ВИТЯ. Забирай клавиатуру и иди наверх, у тебя там есть компьютер.

Катя плачет, сохраняется на дискету, отключает клавиатуру. Звонит мобильник у Люси.

ЛЮСЯ. Да… Завтра приеду. В клуб пойдем, да? Как там у всех? А у Антона? (В это время Катя выходит из комнаты.) Мама тебя простила? Хорошо. Завтра поболтаем. Ладно, до завтра. (Витя тоже выходит из комнаты.) Ксюха звонила.

АЛЕКСАНДР. Это с которой ты меня обещала познакомить?

ЛЮСЯ. Да. Прикинь, она пришла домой ночью от парня, у нее блузка была надета наизнанку. Мама, конечно, поняла, что Ксюха «спит». Теперь мама с Ксюхой не разговаривает.

АЛЕКСАНДР. А она не знала, что дочка «спит»?

ЛЮСЯ. Нет.

АЛЕКСАНДР. И сколько Ксюхе лет?

ЛЮСЯ. Шестнадцать. Я же тебе уже говорила.

АЛЕКСАНДР. Я забыл. Она получается младше тебя?

ЛЮСЯ. На год.

АЛЕКСАНДР. Жаль, что у нее парень есть. Она ведь блондинка?

ЛЮСЯ. Да. Но этот парень у нее только неделю. Еще неделю с ним походит и бросит. Она долго с одним не ходит. И я тоже.

АЛЕКСАНДР. Ой Люся!

ЛЮСЯ. Вот так. А вообще нас когда-то было три подруги, мы обещали, что будем всегда дружить, и из-за парней не ссориться.

АЛЕКСАНДР. И что, одна подруга влюбилась в парня и бросила вас?

ЛЮСЯ. Да. Она дура. Он ей изменяет прямо на глазах. Все об этом знают, а она за ним таскается, как тряпка. Мы кстати, Наташа, Ксюха и я, потеряли девственность от одного и того же парня…

АЛЕКСАНДР. Все три?

ЛЮСЯ. Да.

АЛЕКСАНДР. Очень интересно. Нужно будет про тебя рассказ написать.

ЛЮСЯ. Назовешь «Шлюха». Не вздумай.

АЛЕКСАНДР. Как скажешь. Рассказывай дальше.

ЛЮСЯ. Сначала потеряла девственность Наташа. Он с ней это сделал в машине. Потом я. Я и Ксюха после клуба вместе поехали к нему на квартиру, и сначала я заперлась с ним в комнате. А потом Ксюха пошла с ним в другую комнату.

АЛЕКСАНДР. У тебя крови было много?

ЛЮСЯ. Да. Он даже испугался. У него все ладони были в крови.

АЛЕКСАНДР. Холодящую нутро историю рассказала. Аморальную и глупую. Вот так вот просто и отдали честь первому встречному?

ЛЮСЯ. Нет, он нам давно нравился. Может быть, сейчас бы я так не сделала. А тогда маленькая совсем была, глупая.

АЛЕКСАНДР. Ты и сейчас неумная.

ЛЮСЯ. Какая есть.

Входит Витя. Нервным шагом подходит к постели, снимает перчатки со стены, надевает их на руки. Бьет в стену. Еще, еще, еще.

ВИТЯ. Все больше она сюда не вернется!

ЛЮСЯ. Ты это всегда говоришь.

ВИТЯ. Да она вообще офигела, она сейчас у Яны!

ЛЮСЯ. Конечно, выгнал ее. Она пошла к Яне.

ВИТЯ. Да нафиг это надо! Она ходит к этой интриганке!

ЛЮСЯ. Я, конечно, Яну тоже не люблю, потому что она лезет не в свои дела. Постоянно все выспрашивает, потом дает советы.

АЛЕКСАНДР. Например, она считает, что так, как ты, краситься нельзя.

ВИТЯ. Да пошла она!

ЛЮСЯ. Да, Яна такое говорит. Она считает, что парень должен полюбить меня такой какая я есть.

АЛЕКСАНДР. Естественной. А как ты считаешь?

ЛЮСЯ. Лучше быть красивой. Я когда дома в Обнинске после ванны ненакрашенная хожу, то стараюсь даже в зеркало не смотреть. Мне не по себе как-то смотреть на себя ненакрашенную.

АЛЕКСАНДР. Я тебе поражаюсь. Ты каждое утро встаешь в шесть утра и час красишься. Я бы не выдержал. Лучше бы час поспал.

Витя бьет стену.

ЛЮСЯ. Смотря когда в институт. Иногда встаю в пять.

АЛЕКСАНДР. Ненормальная. Красота типа жертв требует?

ЛЮСЯ. Наверно. Просто мне самой не по себе.

АЛЕКСАНДР. А ты совсем другая, когда ненакрашеная?

ЛЮСЯ. Во-первых, у меня глаза круглые. Я их удлиняю. Во-вторых, я бледнее.

АЛЕКСАНДР. Ужас какой.

ЛЮСЯ. Зато накрашенная я супер! И еще мне все говорят, что у меня очень привлекательные сексуальные губы, улыбка, и челка. Вот.

АЛЕКСАНДР. Губы у тебя пухлые, челка так себе.

ВИТЯ. Вам еще не надоело фигню молоть?

Выходит.

ЛЮСЯ. Ты пойдешь за вином?

АЛЕКСАНДР. У меня есть.

Достает бумажную коробку, стаканы, наливает.

Так красишься, а потом в подъездах отдаешься.

ЛЮСЯ. А если больше негде?

АЛЕКСАНДР. За тебя.

Пьют.

Ты все-таки подумай, зачем в подъездах-то?

ЛЮСЯ. Почему бы ни воспользоваться подъездом, если хочется?

АЛЕКСАНДР. А если кто-нибудь выйдет?

ЛЮСЯ. Мы обычно туда ходили в пять утра. После клуба. В такое время все спят.

Входит Витя.

Где Катя?

ВИТЯ. У себя. И Яна с ней.

ЛЮСЯ. Я сейчас приду.

Выходит.

ВИТЯ. Почему мне так не везет?! Все вокруг думают только о себе! Катя с этой общается, она про меня ерунду всякую говорит. Санек, я постоянно одинокий. Если бы ты знал, какой я одинокий!

АЛЕКСАНДР. А кто не одинокий?

ВИТЯ. Мать умерла, отец меня не любил. Мы всегда орали друг на друга. Потом он женился на малолетке на пять лет старше меня. Вообще скандалы пошли. Он выгнал меня из дома. Я с пятнадцати лет живу, где придется. Я почему так к друзьям серьезно отношусь. С пятнадцати лет по друзьям. В девятнадцать вот в Москву подался.

АЛЕКСАНДР. Мне двадцать пять, я тоже одинокий. Все одинокие, пора уже понять, не маленький.

ВИТЯ. Правда, когда в Москву из Воронежа уехал, вся дружба прекратилась. Друзья сказали: «Нафиг тебе эта Москва нужна?» А я не послушал, поехал. Теперь у меня даже друзей нет. Только враги. А у меня их в Воронеже много. Я врагов никогда не прощал. Бил насмерть гадов. В некоторые районы мне вообще заходить нельзя. Не поможет даже, что боксер. Убьют нафиг и все. Ножом.

АЛЕКСАНДР. Я твой друг. Ты с Катькой помирись, она хорошая.

ВИТЯ. Она тупорылая. Тупорылит с этой Яной.

Входит Люся.

ЛЮСЯ. Катя плачет.

Витя молча выходит.

Сложный.

АЛЕКСАНДР. Ужас какой сложный.

Люся садиться за компьютер, мышкой открывает игру, играет. Александр смотрит на нее.