Текст книги "Гармоника-1 (СИ)"

Автор книги: Александр Буша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Ив хоть и был ранен, но переводить мог,

– Сержант Бертран, поздравляю Вас с блистательной победой! И еще, мы можем забрать ваших раненых с собой, на время до излечения если Вы не против и они пожелают, -предложил Щепицин,– чтобы они не замедляли вашего движения. Вам же надлежит все время двигаться на юго-восток. В машинах были найдены продукты, забирайте их, они вам очень пригодятся.

Мы эвакуировали двоих раненых французов рядового 2 класса Виктора Буржуа и рядовой 2 класса Ивана Давыдина, которые самостоятельно передвигаться не могли. Из оставшихся троих – двое были ранены легко, третий был очень серьезно ранен в грудь, но эвакуироваться отказался, все равно не жилец.

Александр Николаевич, деревня Андрейки. Нужен доктор. В первую очередь хирург и его быстро можно отыскать только в Варшавском гетто куда и был, со всеми предосторожностями, отправлен Ариэль Финк и уже вечером передо мной стоял неопределенного возраста маленький, худой, грязный, в сильно поношенной одежде человек, от которого дурно пахло давно не мытым телом. Изъяснялся он на приличном русском языке, если не обращать внимание на национальные особенности оборота речи, звали его Веня, и ради миски похлебки он уже был готов на все, к тому же он уверял, что знает еще несколько хороших врачей, но у него еще есть жена Роза, без которой жить он не может.

Так в Андрейках появился врач-хирург Вениамин Яковлевич Зелинский, его жена Роза и 13 летний сын Наум, которого родители сразу же определили в спецназ, врач-терапевт Самуил Ефимович Рабинович с женой Сарой преподавателем математики. Для меня ключевым стало слово преподаватель, а уж какого предмета – не важно. Со всеми ими был заключен контракт на два года, когда они прибыли к нам, то были в таком ужасном состоянии, что не возражали бы и на большее время. Всем им предоставлено жильё и рабочее место. В школе выделили комнату перегородив ее ширмами, до возведения настоящей больницы, установили 6 коек, из мира 2020 года доставили лекарства, инструменты и некоторое оборудование. В общем оборудовали операционную в которую сразу были направлены два пациента Виктор Буржуа и Иван Давыдин.

Валерий Александровичу очень не нравилось обилие представителей "бого угодной нации" у нас в селении, успокаивало его лишь то, что контракт на 2 года продлевать который он не желал категорически.

***

Весь урожай зерновых, который меня более чем порадовал, а был еще подсолнух, кукуруза и рапс (это себе, для решения проблемы с дизельным топливом) был продан в 2020 году, что позволило не только восстановить потраченные на проект деньги, но и изрядно улучшить дальнейшее финансирование. В первую очередь закупили медицинское оборудование и препараты для операционной. Терапевт Самуил Ефимович Рабинович стал по совместительству заведовать аптекой, в этом ему помогали достаточно симпатичные Дуня и Мария, обучать которых настойчиво рекомендовал "товарищ командир". Особой гордостью были небольшой рентген аппарат и аппарат УЗИ, премудростями работы с которыми освоила Роза, жена хирурга Вениамина Яковлевича Зелинского, в помощники к которой, по указанию Валерий Александровича, были определены достаточно сообразительные девчушки Прасковья с Ильинки и Евдокия с Кузина хутора.

Ежедневно утром и вечером с Андрейков, которые все чаще стали называть "усадьба" в Ильинку, через Кузин хуторок ездила машина, Валера обещал полноценный автобус, но все никак не получалось.

Утолщенную до 15 см с арматурой внутри, тротуарную плитку уложили между деревнями через хутор в две нитки по колее, а так же по всей "усадьбе", население которой здорово увеличилось. Из реквизированных и модернизированных тракторов, в количестве двух штук, для чего несколько раз посещали разборки, образовался моторно-тракторный парк.

Даже не знаю откуда у нас вдруг появилось сразу две водонапорные башни с ветряными насосами, вернее откуда появились – знаю, видел их во Франции, но не ожидал оперативности установки и грандиозности проекта водоснабжения и канализации.

Открылась шнековая маслобойня, с появлением преподавателя стала стабильно работать школа.

Незаметно для меня появился сначала просто дельтаплан, а потом он же но с мотором или это уже другой? Достаточно быстро у нас нашлись и энтузиасты летного дела – пилоты, при чем не один и не два, а сразу человек 7. Механиком– ремонтником я еще подозреваю и создателем всего этого безобразия был Ави Валерий и Иван Давыдин. Как оказалось авиатором в их ней семье был дядя, а его отец был авиа техником. Сам Иван авиатехником и авиатором-любителем. Он неоднократно летал на самолете Morane Saulnier MS-230 ET-2...с дядей Сережей. К стати Виктора Буржуа был связистом. На период выздоровления он по собственному желанию, я так полагаю Валерий Александровича, начал изучать имеющиеся у нас немецкие радиостанции. "Товарищ командир" в помощь ему определил несколько мальчишек. Инструкции для лучшего восприятия были изготовлены на русском и французском языках.

– Пускай учатся. Будут связистами, за одно и французский поучат. В жизни пригодится,– объяснил он свои действия.

День когда Валерий Александрович явил фотоаппарат запомнился многим надолго. Сначала он имел желание просто запечатлеть деревню, но вышло массовое фотографирование. Быстро вокруг собралась детвора. Сфоткал одного, потом другого, появились любопытно-желающие и их пофоткал, а потом начали целенаправленно идти семьями и началось:

– Можно мне вот тут встать?

– Лучше сюда встань,– указывал Валерий,– здесь вид лучше.

– Мне этот вид и....не нужен совсем,– бурчал очередной желающий заиметь свое изображение,– мне что бы я там был нужно,– и сразу начинал улыбаться.

Фотографировались все еще неделю. Сначала в Андрейках, потом на Кузин хуторок выезжали и в Ильинку. По итогам фотосессии у всех без исключения дома появились цветные фотографии в рамочках.

Еще одним новшеством стало выдача сначала всем бойцам спецназа бейджиков с цветной фотографией, а в дальнейшем и всем официальным жителям. Своеобразное удостоверение личности подделать которое в то время было совершенно невозможно.

***

– Валерий, я понимаю твоё желание оказать помощь СССР в борьбе с врагом, особенно в начальном периоде, но тащить сюда ораву в сотню человек я тебе не рекомендую. К тому же если вооружить стрелковым оружием мы их сможем, так противотанковыми и противо самолётными средствами – нет, из-за отсутствия таковых. И чем их кормить? Если крупы разной достаточно так мяса точно нет.

– Отец, сюда их тащить я и не планировал. Вот здесь,– он указал на карте,– есть хорошее место в лесу. Вдали от основных дорог, рядом достаточно большой ручей. Если перехватить колону вот здесь, тогда по прямой к месту будущего лагеря километров 10-12. Но по прямой то как раз и не проехать там болото, через которое мы уже разведали и отметили тропу. В объезд километров 20-25 и это еще нужно знать куда ехать, лес ведь большой. Дальше, место открытия перехода я тоже продумал вот здесь, сразу на выходе из ручья. В этом месте он хоть и широкий, но очень мелкий и кусты сразу и от лагеря в 3 километрах. К нам будем водить по надобности, группами человек по 30 на обучение. К тому же специалисты нам нужны, одного Ави уже недостаточно. Кормежка, у нас есть три полевые кухни каждая из которых рассчитана на 100 человек, хотя я полагаю, что освободим человек 80-100. И еще в 2013-14 году в холодильниках прибалтийских стран из-за санкций застряло огромное количество окорочков. Всего один камазовский рефрижераторный полуприцеп "Алка" – холодильник решает все проблемы.

– Уел,– качал головой Александр Николаевич,– будем работать. Но ты же знаешь с какими трудностями приходится сталкиваться если открываешь проход в помещение. Дня три как минимум. Это тебе не в поле, где точность ненужна.

В скорости у нас появились два полуприцепа-рефрижератора "Алка" с бензиновой холодильной установкой которые поставили на колодки, поскольку передвигать их с места на место мы не планировали. Еще через два дня они были заполнены морожеными окорочками и мороженой же рыбой.

***

Где то в Белоруссии

Телега, на которой стояла бочка с водой, управляемая военнослужащим вермахта, медленное ехала по дороге. За телегой шла колонна советских военнопленных. Измученные, некоторые раненые и кое как перевязанные, среди множества людей с непокрытой головой и в пилотках, мелькали и командирские фуражки. Шли явно долго, очень долго, как минимум двое – трое суток. Вряд ли их кто кормил, в лучшем случаи позволяли напиться. Было их около 300 человек, а может и больше, сразу и не определишь. Охраняли их кое как с десяток немцев, которые лениво шли по сторонам метрах в 5 от колоны и лишь один был с автоматом, остальные с винтовками. По всей вероятности никто никаких неожиданностей не ожидал. Пленные были уверены, что никто их освобождать не станет, немцы, что никто нападать не будет, а если и сбежит с десяток, так никто их не считал и куда они денутся в глубоком тылу? К тому же многие сдавались сами впечатленные мощью немецкого оружия, храбростью и умением солдат, прозорливостью непобедимых генералов и... в общем это было запуганное стадо, которое не впервой конвоировали от одного пункта сбора в другой, чтобы в результате определить их в лагерь.

Рядовой Андреас Лоренц сидел сзади на телеге с бочкой и безразлично смотрел на пленных русских. Какие же они все таки одинаковые эти пленные, что французы, что югославы, что греки, что эти русские. Идут скопом как бараны на убой. Лоренц в конвойной команде был самым опытным. Он воевал еще во Франции, был в разведывательном взводе и ездил на мотоцикле до случая, когда они поймали офицера лягушатника который поведал начальству, что в зоне их ответственности есть армейские склады и кроме всякого барахла, там большие запасы ГСМ (горюче смазочных материалов), с которым тогда у них были проблемы. Служба тыла просто не успевала за ними, к тому же этот, любитель лягушек поведал, что охрана складов составляет всего один взвод и тот из новобранцев. К тому же они должны выдвинутся на защиту рядом находящегося городка. Вот около этих складов их оперативная группа и нарвалась на засаду в которой погиб их водитель весельчак Феликс Бергман, а сам Андреас почти ничего не помнит. Помнит как затряслась земля, смутно помнит голоса явно не французы разговаривали. Лоренц сам из Рура у них было много французов, что они говорят он не понимает, но их речь от другой он отличить сумеет. Так вот говорили не французы, говорили как не странно звучит – по русски. Русскую речь Андреас слышал у них соседи бежанцы с Красной России и как они говорят Лоренц знал и это была точно речь русских... но ему никто не верил, даже побывавший в том бою. Даже боевой командир ефрейтор Эрих Дитрих. Его уверяли, что это были галлюцинации и ничто иное. Ему говорили, что тех кто на них напал потом поймали и уничтожили, а доказательством были фотографии на которой была запечатлена их трагедия, их разбитая колонна и погибшие камрады. А вот спросить для чего французы их раздели было не у кого. Ребята так разозлились, что пленных не брали. Очнулся он тогда после взрыва совершенно голый в одной каске, которую с него не сняли из-за того, что она была окровавлена и простреляна. Он получил скользящее ранение головы и сильную контузию, но выжил. С него потом долго смеялись обзывали "голый Лоренц". Из-за частых головных болей его перевели в конвойную команду и вот он в России конвоирует русских. Телега подскочила на кочке и что то очень сильно толкнуло его в плечо, да так, что он упал на землю и кратковременно потерял сознание. Очнулся он от того, что кто то снимал с него одежду и разговаривали снова на русском, может наваждение?

– Егор смотри это никак тот же, которому ты во Франции каску прострелил... вона и рисунок на плече, крест такой же и поди снова живой, ранен только.

– Точно он. Вот живучий какой скотина... не порядок. Командир узнает – сердится будет и заругает. Добить его Андрюха нужно,– а сам стал оглядываться, не смотрит ли кто в их сторону, не видит ли их оплошность.

– Вот буду я еще на него пулю тратить,– тихо сказал сам себе Андрей и ударил немца штыком как учили в грудь, в сердце,– так и тихо и наверняка, продолжил он вытирая кровь.

***

Квадрокоптер второй час вел наблюдение за продвижением колонны советских военнопленных. Сначала их было немного, человек 50-70, потом, по мере продвижения к ней начали добавляться еще и еще и в результате колонна военнопленных изрядно выросла, что не сказать об охране. В среднем, на одного конвоира приходилось человек 40-50 пленённых советских бойцов, которые даже не делали попытки бежать, хотя куда тут бежать, вели их дорогой, по которой то и дело продвигались наступающие войска вермахта, не то чтобы сплошным потоком, но достаточно много, если хвост одной колоны скрывалась за спиной, то вскорости впереди показывалась голова другой колонны.

– Вот жиж,– ругался Валерий Александрович,– натуральное стадо баранов плин. А может это и к лучшему? Левченко,– продолжал он разворачивая карту,– вот здесь мост. Еесли его заблокировать хотя бы на пол часа, тогда времени для освобождения пленных будет достаточно. Слушай задачу – отправляешь группу на мотоцикле с ПТР и пулеметом вот сюда. Видишь какое прекрасное место? Когда на мосту будет машина – пусть лупят ей в мотор и по бакам. Идеально будет если загорится. Когда машина встанет – причешите разок с пулемета. Особой меткости не требую, нужно только задержать и создать видимость засады. После вот этим оврагом пусть отступают. Потом на мотоцикл и деру. И еще. Смотри сюда,– шикнул на Левченко, крутящего головой в поисках кого бы отправить к мосту,– не отвлекайся, вдоль дороги с правой и левой сторону расставь снайперов с глушителями. Охраны там человек 10-15 всего их по тихому нужно сработать. Если все ясно – выполняй.

***

Группа из трех человек с пригорка наблюдала за мостом. Вот колона закончилась,

– Следующая наша. Василь сообщи сержанту,– сказал Иван Ильин, один из наблюдающих, а сам начал смотреть в оптический прицел который был установлен на ПТРе, прикидывая удобство позиции, расстояние и еще одному ему понятные параметры.

Колонна из трех грузовиков медленно приближалась к маленькому и узкому, на одну машину мосту через безымянный ручеёк. Вот первый грузовик уже достиг середины и вдруг остановился. Вторая машина хоть и ехала медленно все равно чуть не врезалась в задний борт, вызвав возмущение и ропот сидящих в кузове. И вдруг, как гром средь ясного неба застрочил пулемет, безжалостным хлыстом пройдясь по кузову в котором находились солдаты славного вермахта, те которые выжили в боях в Польше, Дании и Франции, так по глупому погибали в России. Потом взорвался бензобак второго автомобиля... .

Иван успел выстрелить из ПТР трижды. Первый раз в мотор первого грузовика заблокировав движение по мосту, второй раз "зажигалкой" в бензобак второго от чего тот весело запылал и третий раз в какого то особо ретивого вояку, размахивавшего руками и препятствующего бегству солдат. От попадания крупнокалиберной пули у него оторвало плечо вместе с рукой по самую шею, что только усилило панику. Василь и Савва за это время опустошил по одному рожку из ручных пулеметов «Браунинг» wz.28, даже не настрелявшись.

– Уходим! Василь, Савва! У-хо-дим мать вашу, кому говорю!,– негромко, но чтобы его было слышно, командовал Иван.

После чего они, как говорит "товарищ командир" ушли по английски, не попрощавшись.

***

С колонной немного не угадали, она оказалась длиннее чем рассчитывали. Но снайпера сработали идеально, никто из конвоируемых так и не понял, что конвойных уже нет. Замешкались немного только возле телеги с водой и я заметил как Андрей исправлял оплошность, вернее заметил как он вытирал штык. Колона же продолжала движение, хотя некоторые уже начали замечать отсутствие конвойных и вертеть головой в разны стороны.

– Колонна стой раз, два! На леее-во! Подравнялись,– громко скомандовал Левченко,– товарищ командир,– продолжен он,– колонна советских военнослужащих из немецкого плена освобождена. Докладывает командир взвода специального назначения сержант Левченко (это действие мы несколько раз с ним прорепетировали)

– Товарищи красноармейцы!– обратился к освобожденным военнопленным,– разговаривать некогда, скоро здесь будут немцы. Желающие воевать максимально быстро уходит с нами и направляются вон туда,– указал рукой в каком направлении следует двигаться,– остальных я не задерживаю, катитесь к еб...куда хотите! Хоть снова в плен.

На этом импровизированный митинг был закончен. Я с бойцами которые уже произвели зачистку и сбор трофеев начал уходить. За нами двинулось достаточно большое количество народу не скажу, что все но явно больше половины... хотя были и те которые побежали в противоположную сторону, а некоторые вообще остались на месте. Егор и Андрей скинули с телеги бочку и стали усаживать на нее раненых и особо ослабленных.

– Товарищ командир,– обратился ко мне Левченко,– а чем мы эту ораву кормить будем? Рассчитывали человек на 80-100, а тут вона сколько.

– Им, после голодовки сразу много кушать нельзя,– а сам начал вызывать базу.

– База, база – ответь "Туристу"

– Я база. Что случилось?,– услышал я взволнованный голос отца.

– Ничего не случилось, все по плану. Пленных только человек 400. Мы на 100 максимум рассчитывал. Нужно организовать ужин еще на 300. Есть раненые, человек 40 с бинтами, а так все в норме.

– Когда рассчитываешь прибыть?

– Через час – полтора.

– Хорошо. Все организую. Конец связи.

На первом же привале были собраны все имеющиеся командиры которых оказалось около 20 человек. В основном это были службы снабжения или ремонта. Было несколько летчиков, танкистов, артиллеристов, в общем всякой твари по паре... ну почти по паре, даже медики были представлены в виде военфельдшера и старшего военветфельдшера.

– Товарищ командир, старший лейтенант Пряхин, командир пехотного батальона. В каком вы звании?– обратился ко мне один из освобожденных.

– Ого, старший лейтенант и командир целого батальона,– скептически улыбнулся я ему в ответ,– раз уж вы здесь и сейчас, тогда правильнее будет сказать бывший командир бывшего пехотного батальона, а на счет воинского звания, где ваше удостоверение?– ехидно заметил я.

– Извините, это для того, чтобы знать как к Вам обращаться,– смутился или нашёл что ответить Пряхин,– а комбатом я стал случайно. Я из пиджаков (призванные из запаса). Часть только разворачивалась командиров не было, вот временно был назначен. Да и батальон у нас был... скорее усиленная рота, всего 120 человек. Из вооружения только "мосинки". И повоевать то не успели. Авиация всех еще на марше разогнала. Пока собирались немцы нагрянули, вот так с марша сразу в плен, – и опустив голову вниз добавил, – так все в этой колоне и идем.

– Называть меня следует товарищ командир,– сказал чуть громче, чтобы все слышали, – для Вас этого достаточно. Большего Вам знать не положено. На эту тему разговор исчерпан. По поводу куда мы направляемся – в лес мы идем, там будет временный лагерь. А по существу... за время передвижения необходимо распределить личный состав по взводно, желательно еще и по военным специальностям: танкисты – отдельно, артиллеристы – отдельно и так далее. Всех сосчитать, кто здесь имеется. По прибытии к месту дислокации Вас накормят. Медикам – в отдельную группу собрать больных и раненых. По поводу старшинства, командую здесь я и только я! И никто кроме меня! Пока все. Выдвигаемся через 10 минут.

***

Командир мотоциклетного отделения разведывательной роты унтер-офицер Эрих Дитрих как всегда был спокоен. Это была уже его 4, после Франции, Югославии и Греции военная компания. Все это ему уже казалось большой прогулкой. Редкое сопротивление, толпы военнопленных и долгие пыльные дороги. Их рота была распределена по частям, между отдельными батальонами полка. В их задачу входило выполнение дозорных функций. Фактически они двигались впереди армейской колоны сопровождая радийный броневик и своим видом наводили страх и панику. В бой старались не вступать, а при обнаружении противника или сопротивления – вызывали подкрепление. Нынче была передислокация. Их срочно переводили на другой участок. Мотоциклетное отделение ехало дозором впереди колонны, когда Эрих услышал стрельбу, а подъехав ближе к мосту увидел трагедию. На небольшом деревянном мостике стояло два грузовика, один из которых горел. Несколько солдат залегли и стреляли, другие в беспорядке метались и вообще непонятно что делали.

– Филипп, крикнул он водителю, – сворачивай в лево, что бы нас не видели,– а сам приподнявшись в коляске начал показывать остальным мотоциклистам куда нужно свернуть. Когда все собрались в ложбинке Эрих продолжил:

– Ребята, придется искупаться. Враг на той стороне,– и стал снимать с себя форму показывая пример. Оставшись в трусах солдаты его отделения прихватив лишь оружие и сапоги незаметно переплыли речушку и прячась в высокой траве стали подбираться к месту предполагаемой засады.

– Кристоф,– сказал унтер-офицер Дитрих рядовому Шульце,– брось в них гранату. Воон туда... добросишь?

Всегда молчаливый Кристоф Шульц и на этот раз промолчал, только криво улыбнулся.

– Всем быть готовыми. После взрыва атакуем,– произнес он чуть громче.

Бабах, разорвалась граната и все стреляя, дружно бросились в атаку надеясь увидеть трупы злобных врагов. Но там никого не было. Воронка от разрыва, разбросанные гильзы и примятая трава.

Разобрали затор, оказали помощь раненым, собрали убитых, все это заняло чуть более часа времени и колона снова двинулась в путь. Дозорный отряд усиленный бронетранспортером выдвинулся чуть раньше и уже километров через 7-10 им улыбнулась удача. На обочине дороги они увидели сидевших русских, человек 30-40. Эрих не раздумывая открыл огонь из автомата, к нему тут же присоединились два пулемета, один с мотоцикла второй с "Ханомага". Враг начал разбегаться в разные стороны но стрелявшие были опытными воинами и с русскими, так ничего и не успевшими понять, было быстро покончено. Это потом Дитрих обратил внимание, что они все были безоружными, но проводя осмотр местности были обнаружены раздетые трупы конвоиров, среди которых был и бедняга Андреас Лоренц. Значить он унтер-офицер Эрих Дитрих, поступил правильно.

***

В месте будущего лагеря был ажиотаж. О том, что прибудут освобожденные из плена русские солдаты знали все. Полевая кухня к их прибытию готовила ужин на 100 человек, но освободили гораздо больше, потому в срочном порядке развернули еще две кухни. Как потом оказалось всего их прибыло 368 человек. Грязные, небритые, уставшие и очень голодные.

На следующий день все были распределены с учетом воинской специальности по взводно и по ротно. Назначены командиры, старшины и сержанты. Больные и раненые определены в отдельную, медицинскую палатку. По итогам проверки было освобождено около 32 танкиста, 16 летчиков штурманов и борт стрелков, 46 артиллеристов, включая минометчиков, танко-ремонтный взвод 14 человек, авиатехников 12, 27 водителей, 8 пограничников, 5 саперов. Всех остальных определили в пехоту.

Командиром сводного батальона мною был назначен старший лейтенант Пряхин Павел Анатольевич, оказавшийся единственным "боевым" командиром. Был еще военинженер 3 ранга Дёмич Павел Леонидович, но он был технарь до мозга кости и соглашался быть не более чем командиром автомобильно-ремонтной роты (это мы так сами придумали, поскольку в эту роту вошёл танко-ремонтный взвод, взвод авиатехников и взвод водителей).

– Вот здесь вот, товарищ командир,– указывал место на карте старшина танко-ремонтного взвода Фролов,– три наших танка. Один Т-34 и два БТ-5. Мы как раз направлялись туда, чтобы определиться с ремонтом, когда попали в плен.

– Эвакуировать сможете?

– Эвакуировать то сможем, а вот починить... смотреть нужно.

– Левченко – работаешь со старшиной. Подготовте тягачи к эвакуации танков, если там будет другая техника, по возможности ее тоже эвакуировать. Доклад о готовности сегодня к 21 часу. И еще возьми с собой пограничников как усиление,– я посмотрел на старшину-пограничника Бородача, форма которого, за месяц войны здорово износилась,– экипируй их в камуфляжи и вооружи "маузерами 98к" модернизированными. Потом распредели среди своих ребят, посмотрим чего они стоят.

– Товарищ командир, я в пограничных войсках служу не первый год, – начал говорить Бородач,

– Кандидат на восстановление воинского звания старшина пограничной службы Бородач,– перебил я его,– поступаете в распоряжение сержанта Левченко.

– Теперь вы,– это к воентехнику второго ранга Ивлину.

– Наш аэродром был вот здесь. Меня с группой техников и безлошадными летчиками оставили для уничтожения поврежденных самолетов, ГСМ и имущества. Немцы прорвались на аэродром одновременно со взлетом остатков полка. Боя как такового то и небыло.

– Когда это было ?

– Дней пять-семь назад,– ответил Ивлин

– Что с поврежденными самолетами? ремонтными мастерскими, складами?

– Самолеты так и остались. Мастерская, нормальная у нас мастерская, полный набор станков, никто ничего не эвакуировал. Склады тоже, все на месте осталось, побомбило их немного, но не так чтобы сильно. Что с ГСМ не знаю.

– Щепицин, на тебе помощь и силовое решение проблем при работе на аэродроме, наверняка там охрана. Подбери из прибывших минометчиков, сегодня потренируйтесь. Павел Леонидович,– это уже к военинженеру 3 ранга Дёмич,– нужно несколько водителей на тягачи и на машины, у нас с этой братией некомплект. Особое внимание на эвакуацию мастерской и складов. Самолеты брать в первую очередь те, которые можно отремонтировать или на запчасти. Вам быть готовым к завтрашнему утру.

*** Танки

Место которое указывал старшина-ремонтник Фролов отыскали достаточно быстро. Технику скрытно сосредоточили неподалеку. Работы там было на чуть чуть, но по дороге, не смотря на поздний час, передвигались небольшие колоны.

– Левченко, Бородач,– сказал я, вытягивая карту местности,– здесь, впереди дорога делает изгиб, и вот здесь сзади. Отправить наблюдателей и группы заслона. В каждую по несколько снайперов. Этих,-указал пальцем на дорогу,– праздношатающихся останавливать. Плин, не спится им. Если одна – две единицы техники – убирать по тихому. На обочине положите фугасы, прикапывать ненужно, травой замаскируй, может и не пригодится, это на случай если большая колона будет, хотя вряд ли. С наблюдателями связь постоянно.

Через 15 – 20 минут.

– Товарищ командир – дорога перекрыта,– сообщил по рации Левченко.

– Фролов, начинаем.

То ли это не то место или Фролов что то напутал, а только Т-34 было два, еще 2 были БТ-5. Недалеко в поле нашёлся ГАЗ-АА полуторка. Но на этом сюрпризы не закончились:

– Товарищ командир, группа заслона 2 сообщает, что ими обнаружен самолет, пограничники говорят немецкий. С виду как бы целый. Внутри убитый летчик.

Полугусеничных тягачей Sd.Kfz-6 у нас было 4, танков тоже 4, а еще полуторка и самолет, проблема.

– Фролов, ребята самолет немецкий нашли. Нужно забрать. Что предлагаешь?

– Товарищ командир Т-34 нужно забирать и один БТ-5 который поцелее. Второй оттащим подальше от дороги, попозже заберем. В полуторку погрузим самолет, делов то.

– Хорошо, так и сделаем,– согласился я.

***

Старшина пограничной службы Фёдор Васильевич Бородач в армии был с 1936 года. Война застала его в наряде, пока добрались – застава их встретила дымящимися руинами по которым ходили немцы, потом они встретили таких же окруженцев, шли вместе, патронов почти не осталось, все время хотелось есть. Переходили открытую местность когда появились мотоциклисты, которые долго гоняли их по полю, дальше плен, вели их по дороге когда Фёдор заметил, что конвоир споткнулся, упал и не подымается. В это время появились странные фигуры в еще более странной травяной маскировке. Бородач слышал, что такие маскхалаты имеются, но никогда не видел.

– Колонна стой раз, два на леее-во! Подравнялись,– услышал он громко произнесенную команду,– товарищ командир, колонна советских военнослужащих из немецкого плена освобождена, докладывает командир взвода специального назначения сержант Левченко.

– Свои,– шёпотом пронеслось по колоне,– русские,– и в это время заговорил командир "освободителей":

– Товарищи красноармейцы, разговаривать некогда, скоро здесь будут немцы, желающие воевать максимально быстро уходит с нами, это направляются вон туда,– и махнул рукой куда,– остальных я не задерживаю, катитесь к еб...куда хотите, хоть снова в плен.

Колона распалась, многие пошли в указанную сторону, многие, но не все, некоторые остались на месте, а были еще и те, которые побежали в совершенно противоположном направлении. До первого привала шли долго, потом через болото, снова лес, сил почти не осталось, потом их кормили, Федор за все время службы не помнил чтобы им давали курятину, а здесь освободили из плена, в лесу, считай в полевых условиях и вдруг курятина, такое же изумление и восхищение ужином читалось на лицах и остальных красноармейцев.

Утром их распределили по воинским специальностям. Пограничников, кроме него оказалось еще 7 с разных отрядов, но все друг друга знают как минимум в лицо. Он оказался старшим по званию потому его, "товарищ командир" спецназа, почему то его все называли именно так, без звания, назначили командиром сборного отряда и в скорости он присутствовал на совещании внимательно вслушиваясь в слова, пока не услышал:

– Возьми с собой пограничников,– Бородач напрягся, а "товарищ командир продолжал,– как усиление, экипируй их в камуфляжи и вооружи "маузерами", модернизированными, потом распредели среди своих ребят, посмотри чего они стоят.

– Товарищ командир,– попытался возмутиться Бородач,– я в пограничных войсках служу не первый год,– но его речь оборвали...

– Кандидат на восстановление воинского звания старшина пограничной службы Бородач,– перебил его "товарищ командир",– поступаете в распоряжение сержанта Левченко.

Левченко хоть и молод, но ощущалась в нем воинская уверенность.

– Тебя как звать,– когда отошли в сторону спросил Левченко,– меня Илья,– и протянул руку.

– Фёдор,– ответил на крепкое рукопожатие Бородач.

– Опыт боевых действий есть?

– Ну в общем как бы есть. На границе без этого никак, а ты Финская, Халхин-Гол?

– Неа,– по детски замотал головой Илья,– чеченов громили, во Франции немножко немцев постреляли, а так все больше на базе тренируемся. У нас почитай все снайпера, хотя и автоматы – пулеметы разные знаем польские, немецкие да французские, мотоцикл с машиной водить умеем, во Франции, вона у немчуры кучу броников отобрали, так уже почитай и на них все ездить умеют, на дельтаплане летать тоже умею.