Текст книги "Карантин"
Автор книги: Александр Накул
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
4
– Кто они?– спросила Марина.
– Когда они уйдут, я скажу,– прошептал Шоно.
Из-под меча поднимался дымок.
– Кто это был?– повторила девушка.
Шоно не отвечал. Он слушал.
Шаги были почти на грани восприятия даже для его чуткого слуха. Стреляли не просто сквозь стену – стреляли прямо с улицы, сквозь забор. Видимо, решили, что у автомата такая кучность, что можно уже не целиться. А теперь убегали вглубь Копища, где их подберёт авто.
Когда шаги растаяли, Шоно поднялся и отряхнулся.
– Что здесь происходит? Что происходит?
Шоно поднял белую книжку, пролистал. У неё была бархатная обложка, такие видел он только у гидеоновских Библий, которые раздают в электричках.
– В этой книжке что-то есть. Посмотришь.
– Я ничего не понимаю.
Шоно посмотрел мрачно.
– У тебя нет времени, чтобы понимать и разбираться. У тебя бабушку застрелили.
– Я знаю!
– Даже сюда скоро приедет милиция. Или полиция, если у вас её тоже переименовали. Даже в Копище они после такого приедут. Телефон здесь есть? Звони лучше сразу. Это не так подозрительно. Меч спрячь и отнеси домой, если получится.
– А ты что будешь делать?
– Я уйду. Слишком много вопросов.
Шоно отправился в прихожую.
– Ты теперь здесь живёшь.
– Я не знал, что буду здесь жить,– ответил Шоно уже из коридора,– И мне есть, где переночевать в городе. Я помогу тебе, помогу всем вам. Но сначала реши дела с милицией. И не забудь помыть одну чашку.
Марина чудом не споткнулась
– Подожди ты, подожди
– Без паники, без паники. Мы встретимся завтра после уроков.
– Откуда ты знаешь, что я учусь в школе,– Марина задыхалась.
– Я ещё помню, когда бывают зимние каникулы. Какая у тебя школа? Номер?
– Нет, подожди, подожди. Кто ты такой? Откуда она тебя знает?
– Я все расскажу при встрече. Нет времени, чтобы диктовать ещё одну книгу.
– Знаешь, во время великой отечественной, когда отморозки вроде тебя уходили в атаку, они говорили – если я не вернусь, прошу считать меня коммунистом. Это красиво. Это до сих пор красиво. Так вот, скажи,– её глаза сверкали в темноте,– кем ты хочешь, чтобы я тебя считала?
– Можешь считать, что я кто-то вроде охотника на очень редких животных.
– На Серебряных Волков? Серебряный Волк был с ними?
Шоно молчал и прислушивался.
– Они едут,– произнёс он,– Три квартала отсюда. Без сирены, как на обычный вызов. Пусти, мне пора. Номер твоей школы?..
Марина назвала. Шоно кивнул, спустился по деревянным ступенькам и зашагал в ночь.
5
Зимнее утро. Снег хрустит, как сахар. Едкий мороз.
Арбузно-алый рассвет за чёрной лентой лесополосы.
Поликлиника стоит на краю города. Приземистое здание из бетонных плит с замызганными плитками на главном крыльце. Оно похоже на школу, тюрьму и канцелярию одновременно. Его строили в конце восьмидесятых, и очень спешили – был близок может быть распад Союза, а может конец света. Строили быстро, скорее как временное пристанище, пока не будет готова большая железнодорожная больница, что на Кижеватова. И вот прошли десятилетия, больница на Кижеватова так и стоит с пустыми чёрными окнами. Сюда идут с конечной остановке на Копище, мимо домиков, проваливаясь в снег по колено.
За поликлиникой – накрытое снегом поле. За полем – чёрная лента лесополосы. Здесь город уже закончился. Наверное, это должно обеспечить чистый воздух и покой. Но пока только старушки ругаются, что поликлиника неведомо где.
Возле входа – ларёк. Это небольшая будочка из утеплённой фанеры. Несколько лет на нём висела бумажка "КСЕРОКСА ЗДЕСЬ НЕТ". Потом с владельцем что-то случилось и у будочки появился новый хозяин. Он перекрасил ларёк, повесил новую решётку, а табличка сменилась на: "УСЛУГИ КСЕРОКОПИЯ ТОЖЕ".
Ксерокопировать пациентам приходится много, так что бизнес процветал.
Сейчас, утром, здесь не было ни души. Только одинокий прохожий в чёрной куртке и низко надвинутой шапки хрупал по снегу от остановки автобуса.
Он подошёл к ларьку, спустил рюкзак на землю. Достал свёрнутую бумагу и постучался в окованное железом окошко ларька.
Изнутри показалось лицо молодого китайца. Он торопливо открыл окошко, другой рукой включил ксерокс. Взял бумагу, развернул, кивнул, выключил ксерокс и поднялся, чтобы открыть дверь.
Со внутренней стороны двери был уже знакомый узор из металлических лент. Паутина блеснула, отражая малиновый огонь восходящего Солнца.
Прохожий вошёл, отодвинув занавес из деревянных бус. Уселся, снял шапку. Это был Шоно.
– Нихао,– улыбался молодой китаец. Он уже включил плитку и ставил чайник.
– И вам сайн байна,– с достоинством ответил Шоно. Шапку он положил на стол, и теперь стягивал вязаные перчатки,– Где отец?
– В поле. Тайцзицюань занимается.
– А, точно. Прости. Я потерялся во времени.
– Что с вами произошло?
– Только то убили госпожу Туровскую. Старшую.
Мрачный Шоно смотрел в стену.
– Кто убил? Могуи?
– Я думал, это будет акула,– произнёс Шоно,– они часто атакуют из унитазов. Но всё хуже. Ещё хуже. Её убили люди, представляешь? Люди!
– Они хотели грабить?
– Нет. Они знали, что она из охотников. И застрелили её по-человечески. Из автомата. Они не стали даже заходить. Стреляли прямо сквозь забор и стену дома.
– Это неосмотрительно,– заметил китаец,– Автомат легко искать.
– Даже если найдут, ничем не поможет. Понимаешь, здесь не Китай. Допустим, найдут этот автомат, проверят Окажется, что автомат пропал в Азербайджане в 1992 году. Выдан правительством отрядам народной самообороны и с тех пор пропал без вести.
– Они видели вас?
– Нет.
– Я слышал, сейчас часто арестуют торговцев оружием.
– К вам тоже приходили с обыском?
– Мы не торгуем оружием.
– Это и я знаю. А что с товаром?
– Есть товар.
– Больше стало?
– Приносят.
– Понимаю. Коммерческая тайна.
Из чайника вырвалась белая струйка пара.
– Меня поили кофе,– сообщил Шоно,– можешь себе такое представить? Меня – кофе… Вот такая польская интрига. Уверен, что даже в Варшаве не подают хороший чай. У меня теперь ветра не на месте. Надо пить чай, как можно скорее. Если пьёшь чай, то никогда не ошибёшься.
Струя, шипя, упала в заварочный чайник.
– Хорошая здесь вода?– спросил монгол.
– Очень хорошая,– сказал китаец,– Лучше, чем в Минске была, и Запорожье.
– В Минске вода как мел…– Шоно оглядывал заставленные баночками стены. Под потолком медленно поворачивались амулеты,– Какой-нибудь новый товар бывает?
– Приходил человек незнакомый, предлагает,– китаец заглянул в гроссбух на столе,– Какое-то “одламки кальварийские”. Не понимаю, что это.
– Это Черепки Голгофы,– Шоно откинулся на спинку стула и тяжело дышал,– По-польски они так называются. Кальвария – так на латыни называется Голгофа. В Минске есть Кальварийское кладбище, там метро Пушкинская. Когда доберёмся, я тебя туда свожу.
– Голгофа? Я слышал, но не понял.
– На древнем еврейском языке это слово значит "Череп". Так называли холм, где распяли Иисуса Христа. В тех странах, где Библию читали на латыни, это место зовут по-латински – Кальвария. Например, в Польше. И в Англии.
– У вас, в христаинстве, очень сложная мифология.
– Ты быстро освоишь польский,– продолжал Шоно, не отводя взгляд от амулетов с танцующими иероглифами,– Польский язык отличается от русского не больше, чем тяньцзиньский говор от пекинского. И это очень мелодичный язык. Ты только послушай, как красиво звучит – w Szczebrzeszynie chrząszcz brzmi w trzcinie, i Szczebrzeszyn z tego słynie!
Китаец слили первую воду и снова наполнил чайничек.
– У меня кое-что для тебя есть,– произнёс Шоно,– Но мне нужны не деньги.
– Вам нужны Черепки Голгофы?
– Нет. Мне нужно знать про тех, кого привезли из-под Тарасово. Я уже знаю,– Шоно поднял руку,– что с ними случилось. Я хочу знать, сколько их. И кто платит за их лечение.
– В этой стране лечат бесплатно. Мне так сказали.
– Только граждан страны. Мне очень надо знать, кто за них платит и почему их лечат здесь, по соседству с обычными больными. Почему их не спрячут? Почему их вообще приняли?
– Почему ты думаешь, что я это знаю?
– Хранитель Востока всегда узнаёт такие вещи,– отозвался Шоно,– И я не думаю, что он скрыл это от сына. Вы живёте возле больницы и видите всё. У вас отличный семейный бизнес. Сидите на краю земли и скупаете добычу у местных охотников. То же самое, чем занимались ваши прадеды в Уссурии.
Китаец наполнил пиалку и подал гостю.
– Хранитель Востока знает много вещей,– произнёс он,– Хранитель Востока также хранит много вещей. Но это не значит, что он раздаёт их бесплатно.
– Мне есть чем заплатить.
– Старые запасы или новая добыча?
– Всего понемногу. И кое-что из наследства Ядвиги Туровской.
– Ты уже нашёл себе угодья?
– Я ищу ответы, а не угодья.
– Мы можем узнать то, что ты просишь.
– А как же могуи?
– Мы не повелеваем могуями.
– Если я буду знать, что здесь происходит, их будет легче остановить.
– Это не твоя работа. И не наша.
– Это радость акулы,– произнёс Шоно,– когда весь мир окажется под водой.
– Шоно, послушайте. Огонь в бумагу не завернёшь. А кто ближе к огню, тот первым и сгорает. Вы – охотник, а не царь леса. Мы готовы покупать у вас всё, что вы приносите. Но перебить могуев вы всё равно не сможете. Начались золотые времена, я согласен. Охотники ликуют, если их не съели. Но не надо пытаться охотиться на людей. Цапля не ест мясо цапли.
– Я тоже цапель не ем,– был ответ,– просто расследую. Надо найти, кто убил старую Ядвигу.
– Посмотри лес по дороге на Щитники,– сказал китаец,– говорят, там завелось что-то странное. Попробуй там поохотиться. Это не больница. Можно стрелять – никто не приедет. Это лучше, чем искать убийц с автоматами. Или вы мне не верите?
– Насчёт этого не сомневайтесь.,– ответил Шоно,– Если я сомневаюсь в человеке, то не веду с ним дел. А если я с кем-то веду дела – значит, не сомневаюсь.
Он отхлебнул остывший чай. По вкусу фирменный китайский пуэр напоминал дёготь.
В двери зашоркалось. Казалось, её кто-то царапает перочиным ножом.
– Я думаю,– прошептал Шоно,– кто-то слишком уверен, что мы ещё спим.
Китаец полез под прилавок и достал бейсбольную биту с выжженными иероглифами
Послышался металлический щелчок. Замок поддался и дверь приоткрылась.
Они успели разглядеть мальчишку школьного возраста, в тяжёлой бесформенной куртке, низко нахлобученной шапке и красным от мороза носом. За спиной – большой неповоротливый портфель. Видимо, с утра он отправился в школу, что в кватале отсюда, но решил, что ограбить ларёк интересней.
Шоно с китайцем едва успели его разглядеть. Школьник сунул голову в ларёк сквозь деревянные шторы – и тут одна из верёвочек соскользнула и бусы скользнули по щеке. Вспыхнула белая молния и запахло горячим асфальтом.
Китаец уже замахивался битой, но Шоно оказался проворней – он швырнул нож с лезвием, оплетённым монгольскими письменами, как ниндзя из японского боевика швыряет сюрикен. Нож вошёл прямо в шею. Школьник схватился обеими руками за рукоять, отступил на шаг и рухнул в снег.
Его плоть таяла грязно-белым дымом, обнажая серые кости скелета. Запах горячего асфальта сделался невыносим.
– Ещё один могуй,– заметил Шоно, втаскивая останки в ларёк.
– Половина – ваша,– отозвался китаец.
– Половина чего?
– Всего, что получится добыть.
Шоно прикрыл дверь и усмехнулся.
– Вы что, думаете, они успокоятся? Видите, они уже к вам в ларёк лезут.
– Раньше людей было меньше,– заметил китаец,– А могуев ещё не запирали. Они жили в лесах, степях, реках, на проклятых горах. Но человечество уцелело.
– Интересно,– произнёс Шоно,– он уже успел понять, что перестал быть человеком?
– Некоторые из могуев,– ответил китаец,– не понимают этого никогда.
6
Фасад школы – куб из белого силикатного кирпича с прямоугольными арками. Во дворе пусто, из спортзала слышались крики.
Шоно дожидался возле ворот. Казалось, но тяжёлые полуботинки вросли в снег и его не сдвинет даже удар кувалдой.
В воздухе ощущалась вонь. Запах был пока ещё слабый, к такому привыкаешь и перестаёшь замечать за несколько минут. Но если ты только что из чистого Копища, то замечаешь и едкий запах, и зыбкую сизую дымку.
К нему приближались трое. На фоне покрытого снегом двора они казались неразличимыми тёмными силуэтами. Когда они подошли ближе, оказалось, что они в лучшем случае ему по плечо.
Это были местные ученики. И, судя по мрачным лицам, едва ли у них были большие успехи в учёбе.
Тот, что шёл впереди всех, миновал ворота, подошёл к Шоно и уставился прямо на него.
– И чего ты высматриваешь, узкоглазый?
Здесь, в Пограничье, азиатские лица были редкостью.
Шоно не стал тратить время на ответ. Он схватил наглеца за капюшон и швырнул в сугроб. Потом прыгнул сквозь снежные брызги, схватил ещё одного и бросил вслед за первым. Третий попытался убежать, но Шоно прыгнул на него и они покатились по хрустящему белому снегу.
Через двор к ним бежал взрослый мужчина в шапке из фальшивой лисы.
– Что здесь происходит?
Шоно откатился в сторону и посмотрел на учителя снизу вверх. Тот казался перевёрнутым вверх ногами.
– Они напали на меня,– прохрипел Шоно,– начали бить. Все трое, толпой. Они хулиганы, закоренелые. Посмотрите!– Шоно раскинул руки,– У меня нет никакого оружия.
Учитель отступил на шаг. Шоно начал подниматься, с трудом сгибая ноги.
Троица горе-налётчиков тоже выбирались из сугробов.
– Расходитесь,– наконец, произнёс учитель
Он зашагал в сторону школы, поминутно оглядываясь. Троица уныло потянулась прочь от ворот.
Шоно прислонился к чёрному столбу и стал вытряхивать снег из-за отворота. Там его и обнаружила Марина – она шла с волков, окружённая стайкой одноклассниц.
– Он, кажется, меня ждёт,– произнесла Туровская-младшая.
– Ого!– послышалось из толпы.
– Мы вместе работаем,– пояснил Шоно.
– Интересно, что это за работа такая?– спросила одноклассница с тощим личиком и серыми глазами навыкате.
– Вас на неё не возьмут. Вы даже "Волчий дождь" не смотрели.
После небольшой заминки Марина всё-таки пошла с ним. Вслед им слышались перешёптывания.
– Завтра про это будет говорить вся школа,– заметила Марина.
– А послезавтра перестанет.
– И что мне сказать подругам, когда они спросят, кто ты такой?
– Скажешь им, что я твой приятель-антиквар, который помогает с наследством твоей бабушки.
– Думаешь, они поверят?
– А что им остаётся.
– Они скажут, что тоже сморели “Горца”.
– Это достаточно близко к истине, чтобы быть правдой. Надеюсь, ты им не рассказала о том, как умерла твоя бабушка?
– Они не знают даже о её существовании.
– Видишь, как хорошо. Теперь узнают.
Они шли пустыми, вымороженными дворами многоэтажек. Вокруг не было ни души, словно случилась ядерная война.
– В милиции думаю, что бабушку с кем-то перепутали,– сказала Марина – больше для того, чтобы нарушить молчание.
– Это разумно. Про меня спрашивали?
– Им это не очень интересно.
– Угу.
– Ты собираешь мне хоть что-нибудь объяснять.
Шоно остановился и принюхался.
– Ты знаешь, чем это пахнет?– спросил он.
– Пахнет неприятностями.
– Я про обычные запахи.
– Понятия не имею.
– Что говорят про это в школе?
– Я не слушаю те глупости, которые говорят в школе.
– Кажется, что-то горит.
– Если бы это было что-то серьёзное,– ответила девушка,– то нам бы сказали. Когда на МясоМолПроме была авария, сразу включили сирену, объявили тревогу и говорили по телевизору, чтобы закрыли форточки. Обошлось без жертв.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
