Текст книги "Из тупика, или Империя наносит ответный удар"

Автор книги: Александр Ройфе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ройфе Александр
Из тупика, или Империя наносит ответный удар

Александр РОЙФЕ

Из тупика, или Империя наносит ответный удар

По традиции каждые полгода наш журнал публикует обзор книжной продукции. На этот раз вниманию читателей предлагаются полемические заметки.

После публикации статьи "В тупике" (см. "Если", – 8 за 1999 г.) автор этих строк получил немало устных и письменных откликов. Кто-то выражал бурное несогласие с печальным диагнозом, поставленным новейшей российской НФ; кто-то, напротив, публично сожалел, что, дескать, "мало им врезали". Задача, однако, состояла не в том, чтобы "врезать", хотя появление огромного числа произведений, эстетический уровень которых сознательно занижен в угоду так называемому массовому читателю, вызывает только сожаление. Отнюдь! По сути, была предпринята попытка разобраться, есть ли среди ныне действующих фантастов те, чьи тексты предназначены не просто для развлечения, но несут в себе некое послание, или, как теперь иногда выражаются, "месседж"; есть ли те, кто пишет потому, что наболело, и кому не терпится о чем-то сообщить граду и миру. Выяснить это следовало постольку, поскольку, по глубокому убеждению автора, именно такие фантасты в известной степени предопределяют развитие литературы и общества, а их отсутствие свидетельствует о серьезном нездоровье обоих упомянутых институтов. Увы, на момент написания той статьи ни одной книги с "месседжем" обнаружить не удалось... Между тем по здравому размышлению подобную ситуацию явно нельзя назвать типичной для отечественной фантастики. В конце концов, речь идет о стране, жители которой, прельстившись мечтаниями о лучшем будущем, дважды на протяжении одного века совершали – к ужасу и восхищению остального мира – прорывы в неведомое (из-за чего потом претерпевали муки и страдания). Речь идет о стране, чья литература потому и считается великой, что всегда была нацелена на изучение и исцеление души человеческой. Если помнить об этом, мысль об отсутствии в России писателей, способных выдвигать нетривиальные идеи и сочувствовать ближнему, просто-напросто не придет в голову. И последние месяцы дали нам сразу несколько ярких образчиков фантастической прозы, для которой в равной мере характерны увлекательный сюжет и мощная идейно-нравственная "подкладка". Беглый анализ привлекших всеобщее внимание произведений приводит к следующим любопытным выводам:

1) их создатели либо живут в Москве, либо, скажем так, тяготеют к ней в личном и творческом плане;

2) все без исключения романы проникнуты откровенной или затаенной тоской по сильному государству, если угодно – по империи, каковая мыслится прежде всего как средство обеспечения нормальной жизни в многонациональном и многоконфессиональном пространстве. Похоже, мы имеем дело с возникновением "московского направления" в российской НФ, и происходит это на фоне "увядания" некогда славной "петербургской школы". Вот суть сегодняшнего этапа развития нашей фантастики, а все прочее – детали, нюансы, частности... Однако значение центрального события поистине трудно переоценить. И потому нам не обойтись без небольшого исторического экскурса.

МЯТЕЖ НА СЕВЕРЕ

Политическое, экономическое и творческое соперничество Северной Пальмиры и Белокаменной уходит своими корнями в седую древность. К началу 80-х годов нынешнего столетия в отдельно взятой области художественной словесности оно приобрело форму параллельного функционирования семинаров молодых писателей-фантастов – семинаров, организованных при Московском и Ленинградском отделениях Союза писателей СССР. Обитателей кремлевских окрестностей наставляли на путь истинный Аркадий Стругацкий, Дмитрий Биленкин, Евгений Войскунский и Георгий Гуревич; их питомцами были Эдуард Геворкян, Владимир Покровский, Борис Руденко, Андрей Саломатов, Александр Силецкий... На берегах Невы роль мэтра досталась Борису Стругацкому, вокруг которого сплотились Андрей Столяров, Вячеслав Рыбаков, Андрей Измайлов, Святослав Логинов (позднее к ним присоединились Александр Тюрин и Александр Щеголев). Конечно, оба семинара были более многолюдны, но в рамках нашего разговора имеет смысл ограничиться только теми фамилиями, что стали известны относительно широкому кругу любителей фантастики.

Во многом взгляды москвичей и ленинградцев совпадали, чему немало способствовала "холодная война", которую и тем, и другим приходилось вести с мракобесами из незабвенного издательства "Молодая гвардия". Однако различия бросались в глаза уже тогда: если в "главной столице" все было проще, демократичней (молодые фантасты тихо-мирно учились различать добро и зло в жизни и на бумаге), то северяне с самого начала работали с оглядкой на Вечность и ставили перед собой предельно сложную задачу – понять, почему мироздание устроено так несправедливо, кто в этом виноват и что, собственно, делать. Подобный подход следовало бы категорически приветствовать, когда бы не одно обстоятельство: приобщиться к Вечности можно только в одиночку, нельзя одновременно размышлять об устройстве мироздания и о том, как к твоим размышлениям отнесутся коллеги по семинару и его руководитель. А влияние Бориса Натановича на своих учеников, по свидетельству очевидцев, было колоссальным...

Впрочем, до поры это не играло важной роли. Началась перестройка, и антитоталитарный пафос, характерный для авторов "петербургской школы", оказался востребован в максимальной степени. Сперва в журналах, а затем и в новых частных издательствах увидел свет целый ряд "знаковых" произведений. Назовем повесть В.Рыбакова "Не успеть" (главная фантастическая идея: в обществе всеобщего дефицита и тотальной духовной несвободы у людей сами собой отрастают крылья, чтобы они могли улететь из постылых пределов), рассказ М.Веллера "Хочу в Париж" (о том, что советских граждан на самом деле вообще не выпускают за границу: вместо европейских столиц они оказываются среди декораций из папье-маше), роман А.Столярова "Монахи под луной" (цитата из аннотации к одноименному авторскому сборнику: "Ковчег России... плывущий по "особому пути" в никуда"). Разоблачительная тематика сочеталась с повышенным вниманием к неприглядным деталям быта, с наличием сцен, вызывающих у читателей едва ли не физическое отвращение (своего рода эталоном "чернухи", пожалуй, следует признать рассказ Н.Ютанова "Возвращение звезды Капернаума"). Не хотелось бы, однако, чтобы эти слова были восприняты как унылое морализаторство: тот факт, что подобные произведения отвечали тогдашним общественным потребностям, бесспорен. И не надо сомневаться: их публикация пошла на пользу нашей стране, способствовала ее очищению от скверны прежнего режима. Но, в точном соответствии со словами Экклезиаста, время разбрасывать камни сменилось временем их собирать. А к новой эпохе питерцы оказались не готовы.

Почему? Может быть, потому, что стержнем их мировоззрения было отрицание не только тоталитарной – любой власти. Да, именно так! Вспомним нашумевшую повесть Вячеслава Рыбакова "Доверие": в результате непродуманных экспериментов Солнце должно превратиться в сверхновую; людей пытаются эвакуировать, но большинство звездных кораблей из-за пустяковой ошибки терпит катастрофу. Как поступает глава земного правительства, неплохой, в принципе, человек? Опасаясь утратить доверие населения, он строит свою политику на лжи самого циничного толка... Но и его оппонент, ученый, открывший способ "успокоить" Солнце, вынужден действовать примерно так же. Чтобы добиться успеха, он захватывает власть на планете переселения... Нечто подобное мы можем наблюдать практически в каждом произведении "петербургской школы" (за одним исключением, о котором ниже). Сама причастность к "сильным мира сего" способна развратить любого из нас – такая господствовала точка зрения. Сложно не увидеть здесь переклички с хрестоматийной уже повестью братьев Стругацких "Трудно быть богом", где впервые было поставлено под сомнение право более "продвинутого" индивида вмешиваться в судьбы менее "продвинутых" даже ради их собственного блага...

Сегодня иных питерских фантастов уж нет (в смысле – нет как активных авторов жанра), а те далече. Поселился в Германии Александр Тюрин, переключились на детективы Андрей Измайлов и Александр Щеголев, с головой ушел в востоковедение Вячеслав Рыбаков, эмигрировал в литературу "мейнстрима" Андрей Столяров. Из старых бойцов в строю остается один лишь Святослав Логинов, однако надо учесть, что пишет он теперь только фэнтези, а фэнтези своеобразный вид художественной словесности: по большому счету, он не требует от своих создателей ни особой оригинальности, ни наличия пресловутого "месседжа". Не забудем и о самом петербургском из всех непетербургских писателей – Андрее Лазарчуке. Достигнув горних высот в романах "Солдаты Вавилона" и "Транквиллиум", ныне он, как представляется, переживает творческий кризис. Не оправдали надежд поклонников фантастики ни сочиненная в соавторстве с М.Успенским "Гиперборейская чума", ни написанная самостоятельно "Кесаревна...". В этих условиях на передний план выдвинулась плеяда авторов, пришедших в литературу уже после 1995 года, – Александр Громов, Олег Дивов, Михаил Тырин. О них и об их соратниках – вторая часть данной статьи.

РЕСТАВРАЦИЯ НА ЮГЕ

Наиболее провокативной и "кровоточащей" фантастической книгой последних месяцев, безусловно, стал роман О.Дивова "Выбраковка". По сути, его вполне можно расценить как призыв к насилию – и писатель, сознавая это, отказался безоговорочно поддержать действия своих героев, сотрудников Агентства социальной безопасности, которые вершат "полевое правосудие", расправляясь с российскими бандитами, казнокрадами, насильниками и т.п. Согласно версии Дивова, в начале XXI века механизм восстановления справедливости будет предельно прост: поступление оперативной информации, арест, допрос с применением психотропных средств и... вперед, на пожизненную каторгу! Террор, однако, не станет помехой бизнесу, и возрожденный Славянский Союз (Россия + Белоруссия) начнет активно привлекать западных инвесторов, которые, конечно же, закроют глаза на многочисленные нарушения гражданских прав и свобод. Впрочем, период репрессий не будет долгим, а после либерализации прежние порядки очень быстро вернутся. И вопрос о том, во имя чего сгинули в концлагерях миллионы людей, на много лет вперед лишит россиян покоя... Однако автор романа, похоже, знает ответ на этот вопрос. Просто не было другого выхода из паутины коррупции и беззакония, в которой увязла страна! И писатель готов не только понять, но и простить многих из тех, кто взял на себя функции палача... Да, такая позиция спорна и, по большому счету, ущербна. Но это позиция человека неравнодушного, человека, для которого интересы сограждан не пустой звук! Кстати, подобной характеристики заслуживает и Александр Громов, чья новая книга "Шаг влево, шаг вправо" хотя и посвящена проблеме, стоящей перед всем человечеством (фантаст пытается выяснить, какими опасностями чревато бесконечное и бездумное повышение комфортности жизни), в то же время насыщена узнаваемыми российскими реалиями. В ближайшем будущем, по мнению писателя, какие-либо социальные потрясения нашей стране не грозят. Богатые продолжат пользоваться всеми благами своего положения (включая вживление в мозг электронных чипов), число люмпенов не уменьшится. И все больше надежд будет возлагаться на Службу национальной безопасности, которая станет подлинным оплотом государственности... Почти такое же "завтра" встречаем и в романе калужанина Михаила Тырина "Дети ржавчины". Разница лишь в масштабах деятельности "конторы": тыринское Ведомство подчинило себе не только Россию, не только планету Земля, но и все мироздание.

Чем объяснить этакое единогласие? Шаблонностью мышления фантастов, в одночасье возмечтавших о "сильной руке"? Вряд ли. Люди разумные, они прекрасно видят все недостатки авторитарной модели (и первый здесь – Дивов). Но не выплеснуть на бумагу собственную тоску по нормальной жизни писатели не могут. Более того, они обязаны – да, обязаны! – сказать соотечественникам: хватит мириться с ситуацией, когда тот, у кого власть и деньги, фактически стоит над законом; когда у предпринимателей на каждом шагу вымогают взятки, а пенсионерам гарантирована унизительная нищета. Спросите, причем же здесь фантастика? Да притом, что именно фантастика может подсказать нам, где находится выход из тупика. И Дивов, Громов, Тырин вовсе не единственные, кто размышляет об этом. О книге Эдуарда Геворкяна "Темная гора" в последнее время много писали. Но перу того же автора (кстати, выходца из Московского семинара) принадлежит и нашумевший роман "Времена негодяев". Прочтите оба произведения, вглядитесь вслед за писателем в кровавый хаос безвластия и в мрачновато-величественные обычаи могучей империи – и вы неминуемо сделаете выбор в пользу последней. Еще громче, еще эмоциональнее звучит имперская тема у одессита Льва Вершинина, книги которого ("Великий Сатанг" и "Сельва не любит чужих") созданы автором с учетом собственного политического опыта...

Здесь самое время вспомнить еще об одном романе, полностью отвечающем канонам "московского направления". Правда, написан он не москвичом, а петербуржцем, причем задолго до появления упомянутых канонов (а именно: в 1992 году). Имеется в виду, конечно же, знаменитый и неоднократно премированный "Гравилет "Цесаревич" Вячеслава Рыбакова – блистательное, поразившее многих произведение, подлинная консервативная утопия. Принявшись рассуждать о том, что было бы, если бы российскую монархию в 1917-м не смела революционная стихия, фантаст создал впечатляющую модель мира, устроенного максимально разумно и нравственно. Достаточно сказать, что левые радикалы в этом мире вовремя осознали губительность насилия и переродились в религиозную конфессию, сторонники которой стремились к утверждению в обществе идеалов личной порядочности. Впрочем, были среди них и "паршивые овцы"... Но воздержимся от пересказа фабулы. Главное сейчас – зафиксировать два принципиально важных момента. Во-первых, совершенный Рыбаковым прорыв за пределы привычного для питерцев идейного поля. А во-вторых, тот факт, что "Гравилет..." стал связующим звеном между фантастикой, которую писали в Петербурге, и фантастикой, которую пишут в Москве. К счастью, говорить о неразрешимом конфликте старого и нового в данном случае не приходится!

Следует отметить и то существенное обстоятельство, что формирование "московского направления" совпало по времени с всплеском интереса к философским и политологическим концепциям так называемых евразийцев. В последние годы были переизданы труды П.Савицкого, Н.Трубецкого, Г.Вернадского, Н.Алексеева. В их сочинениях можно найти немало дельных и глубоких мыслей по поводу того, "как нам обустроить Россию". Хотя к некоторым постулатам стоило бы отнестись скептически. В частности, вызывает глубокое сомнение мысль о существовании славяно-тюркского суперэтноса. Вряд ли православие и ислам столь близки, чтобы это было правдой... Между прочим, взаимоотношения упомянутых религий оказались в фокусе внимания классика отечественной НФ Владимира Михайлова, который в романе "Вариант "И" (1998) в качестве здоровой альтернативы существующему порядку вещей предложил возрождение монархии с одновременным переходом нашей страны в мусульманскую веру. Идея, разумеется, более чем спорная...

Картину, нарисованную в этой статье, никак нельзя назвать исчерпывающей. За скобками остались не только заведомые халтурщики, но и талантливейшие фантасты, которым трудно вписаться в предложенную кем-то умозрительную схему. Однако и они в большинстве своем от абстрактно-развлекательных произведений переходят сейчас к произведениям социально заостренным. Таковы последние романы Евгения Лукина ("Зона Справедливости", "Алая аура протопартога"), Марины и Сергея Дяченко ("Пещера", "Казнь"), Генри Лайона Олди и Андрея Валентинова ("Армагеддон был вчера", "Кровь пьют руками"). Оказывается, именно наше "сегодня" беспокоит их более всего. Что же до "московского направления"... Неясно, разрастется ли оно когда-нибудь до "школы", поскольку "школа" – очень обязывающее понятие, которое требует от "школяров", по меньшей мере, регулярного общения (и не только за рюмкой чая). Но это уже плеяда серьезных, думающих писателей, чутких к заботам и чаяниям своего народа. А значит, российская фантастика стала гораздо богаче, значит, она жива!