Текст книги "Новый мир. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Александр Кондратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Не удержавшись, скинул с себя все вещи, аккуратно и неприметно сложив их под большим кустом. Потянувшись, с разбегу нырнул в воду. Ледяная жидкость прошлась по всему телу, вызвав приятную дрожь, пробрав до мозга костей. Вынырнув, я поплыл середине заводи, где снова нырнул, получая неимоверное наслаждение от процесса. Хорошо то как!

Задерживая дыхание, я рывок за рывком погружался все глубже. И вот достал до самого дна, удивительно чистого и мягкого, будто очищенного. Вода практически не резала глаза, грязи и тины практически не было, поэтому я спокойно осматривался. Над головой была ошеломляющая толща воды, завораживающая и необычная, сквозь которую пробивались лучики полуденного солнца. Уже собрался всплывать, так как не мог слишком надолго задерживать дыхание, как чьи-то скользкие пальцы ухватили меня за щиколотку.

Едва удержавшись от вскрика, рывками начал рваться с большой скоростью наверх. Всплыв с шумным вздохом наверх, я стремительно понесся к берегу, заставляя ослабевшие конечности делать мощные гребки. С разгону выскочил на берег рядом с тем местом, где под кустами скрывались мои вещи. Моментально выхватив меч, обернулся к воде, держа клинок прямо перед собой.

На берег медленно вышел водяной, а это был именно он. Немного отличался от виденного мной в деревне, имел не зеленую, а серую кожу, сгорблен, едва стоит на кривых ногах. Он смотрел на меня пристально, прожигая насквозь злобой, даже ненавистью, что уместилась в его глазах.

– Глупый зверь! – услышал я шипящий голос. Оглянувшись, я никого не обнаружил, потом взглянул на руки. Вместе с мечом я случайно ухватил амулет-переводчик. И тут я с ужасом осознал, кто именно говорил сейчас. Водяной!

– Твою же мать! Говорящая жаба! – от избытка эмоций я не удержался и громко воскликнул.

– Сам ты жаба! – с обидой сказал водяной, а потом до него тоже дошло, что я говорил на его языке. Он вылупил глаза, ставшие, как два блюдца, выдохнул, – Говорящий зверь!

– Ты... – я не находил, что сказать.

– Откуда ты знаешь наш язык, зверь? – с напором спросил водяной. Ему удалось на меня надавить, имея при этом небольшие габариты.

– Я не зверь! Я человек, – я тоже нашел повод обидеться, а потом понял что сказал, но слишком поздно прикусил язык.

– Ложь! – воскликнул водяной, – Человеки ушли! Очень давно ушли!

– А я пришел, – хмыкнул я.

– Не может быть! – водяной, казалось, только сейчас осознал, с кем говорит. Он стремительным движением оказался в воде, моментально скрывшись в глубине. Я стоял, не в силах шелохнуться, лишь перехватил поудобнее меч.

Вскоре ровная гладь заводи забурлила, на поверхности воды стали появляться все новые и новые водяные. Их набралось около пяти десятков, но я умудрился заметить, что практически все какие-то болезные. Кто-то кашляет, не переставая, кто-то и вовсе без руки, а то и без двух. Вскоре показался и мой недавний собеседник.

– Вот, я же говорил! Человек! – воскликнул тот. Остальные водяные заахали и заохали, рассматривая меня. Никто не приближался, так как я все еще держал меч перед собой, но многие порывались. Водяной, которого я обозвал жабой, заговорил:

– Все вы знаете, что мне уже две тысячи лет! Но даже мои прадеды слышали о человеках только от своих прадедов! И все говорили о том, какие они великие! И я, Суорик Старый, говорю тебе, человек, от всего нашего народа – помоги! – вдруг обратился водяной ко мне.

– Ч-чего?! – я аж опешил от такого заявления. Ну а вы бы не удивились, если бы пятьдесят огромных лягушек в голос просили о помощи? Я даже сел, – Что же вы от меня хотите?

– Спаси наш дом! Наше озеро! Наш дом гибнет, звери убивают водяных каждый день! Нас почти не осталось! А ведь мы являемся Хранителями!

– Прости меня, Суорик, но я очень мало знаю об этом мире, я тут недавно, – извинился я за свою глупость и спросил, – что за Хранители?

– Это я должен просить у тебя прощения, человек, что сразу не догадался. Ты ведь слишком юн, чтобы знать достаточно! Слушай же! – при этих словах практически все водяные уселись в воду, лишь одни макушки торчали. Они смотрели собачьими глазами на этого Суорика, – Хранители – это множество народов, стерегущих Природу! Мы, водяные, стережем пресные воды! Благодаря нам рыбы весной уходят на нерест, благодаря нам воды рек питают леса и долины, благодаря нам живет вода и все, что в ней! Остальные Хранители зовут нас Хранителями Пресных Вод. Благодаря нам это озеро было прекраснейшим местом на свете!

– Но сейчас оно ужасно, – заметил я.

– Это потому, что звери стали убивать нас! – злобно, но с некоторым стыдом воскликнул водяной, – Они чуют водяного, выплывшего в большое озеро, и сразу ловят его! Так погибли почти все водяные нашего племени, остались лишь мы! Пока наша заводь надежно укрыта от остального мира охранными заклятиями, мы можем жить! Никто не может найти нас!

– Но я же нашел, – удивленно сказал я.

– Ты, человек, обладаешь особой силой. Против тебя нужны особые заклятия, которые забыты очень давно, поэтому ты и нашел нас. Другой бы заблудился или сгинул! – пояснил водяной.

Конечно, я в некоторой степени обрадовался данному факту, но вспомнил, что местные маги могут и огнем пуляться, а я как-то не особо похож на огнеупорного. Сгорю за раз! Поэтому лучше пока не рассчитывать на свою 'уникальность', о которой мне в который раз говорят.

– И мы просим тебя, человек! Дай нам силу! Помоги нам спасти озеро! – взмолился водяной, упав на колени. Я опешил, не зная, что сказать. Только выдавил из себя:

– Но я не могу! Магия мне пока не доступна! Что могу сделать, без нее?!

– Похоже, ты, человек, лишен великого дара, – задумчиво сказал Суорик, – такое случалось, как говорят легенды, с некоторыми людьми, провинившимися перед своим народом. Но... в тебе все-таки есть дар, ты просто не обучен! Я не могу понять мудрейшего замысла вождей человеческих, но я знаю выход! В тебе, человек, заключена огромная сила, и ты ей можешь повелевать даже сейчас, тебя нужно лишь подтолкнуть. Просто скажи – ты желаешь помочь нам?

– Да, – ответил я на удивление резво.

Не знаю, что на меня повлияло, то ли откровения водяного, то ли просто сюрреалистическая ситуация, но я вдруг резко захотел помочь! Хотя из меня не самый лучший помощник, если дело меня не касается – и пальцем не поведу. А тут что-то меня подтолкнуло на подвиги. Как бы героем не заделаться, а то это лишь в сказках герои легко всех бьют и живут счастливо с принцессами – в реальности им сулит лишь скорая гибель.

– Тогда иди за нами. Дай мне руку, – сказал старик. Я покорно дал ему руку, которую он хватко взял своей скрюченной ладонью, и повел меня в воду.

Похоже, я очень сильно охренел. Потому что когда с головой погрузился в воду, ведомый водяным, то не сразу понял, что совсем не задержал дыхание! Сразу я судорожно вздохнул и... у меня получилось! Я шел по дну заводи, спокойно дыша в воде! Я точно с ума сойду в этом сумасшедшем мире, ибо не мой разум не готов к подобным потрясениям!

В какой-то момент мы остановились. Старик не выпускал моей руки, остальные водяные кругом расположились, так, что мы со стариком оказались в самом центре этого круга. Я с удивлением наблюдал за их действами, лишь только крепко сжимая в руке меч, который так и не выпустил. Это плохо – лишний балласт ни к чему, а бросать своего дорогостоящего 'помощника' я не намерен. Как Шарик из Простоквашино.

Вдруг началось твориться странное действо. Водяные стали странно и удивительно синхронно двигать руками и что-то петь. Я не разобрал, видимо, потерял амулет по дороге. Нет, вот он! Тогда почему я ничего не понимаю? Тем временем старик, повернувшись ко мне, начал громко говорить странные слова, которые я все-таки разобрал:

– В сей миг я призываю великие духи Воды нам на помощь! В сей миг я призываю великую душу человека на помощь! Соединитесь, слейтесь в едином танце, одарите друг друга великими дарами! Поделитесь силой между собой и даруйте силу нам! Согласны ли вы, великие духи Воды?

По воде прошла странная рябь. По ушам ударил вроде бы тихий, но одновременно оглушающий звук, ни на что не похожий. Я дернулся, но старик держал руку на удивление крепко. Он облегченно выдохнул, пустив по воде пузыри воздуха, обратился ко мне:

– Согласен ли ты, человек?

– Согласен, – помимо воли ответил я, уже не удивляясь и тому, что спокойно говорю в воде.

– В сей миг признаю единство! Призываю великих духов принять великий дар человеческой души!

И тут во мне начало происходить нечто странное. Справа в груди загорелся яркий огонек. Он был очень похож на сердце! И точно, он пульсировал, пуская по всему телу яркие потоки, которые в какой-то момент быстро 'сворачивали', покидая тело. Они рассеивались в воде, но я каким-то внутренним чувством осознал, куда идет эта... энергия? Господи, что за чертовщина?! Во что я вляпался опять?

Это все дело происходило по субъективным ощущением не меньше часа, я чувствовал сильную усталость. И вот странное 'сердце' перестало пульсировать и погасло, а старик с благоговением взглянул на меня. Он вздохнул, все вокруг перестали петь и двигаться. Потом старик неожиданно подплыл вплотную и крепко обнял меня. Я опешил о такого проявления чувств. Чего это он?

– Спасибо тебе, человек! Воистину в легендах правда, что люди самые великодушные и светлые создания на всем белом свете! Ты спас наше озеро!

– А что сейчас произошло? – спросил я, чувствуя странную слабость и пустоту внутри

– Ты добровольно передал свою силу духам воды. Скоро они впитают в себя всю силу и защитят наш дом! Твоей силы должно хватить!

– Я рад, что помог вам, – сказал я, борясь с сонливостью, – пожалуй, мне пора.

– Подожди, – придержал меня старик. Кстати, вода стала заметно чище, а сам старик выглядел явно здоровее, чем незадолго до этого действа. Удивительное дело! – я не могу знать, почему тебя никто не обучил великому искусству. Великое Искусство человеков намного превосходит ту магию, которой пользуются звери, и любой благородный человек заслуживает возможностью пользоваться своим Даром! Ты, человек, заслуживаешь научиться тем толикам Искусства, что смогли сохранить мы, Хранители Пресных Вод. Так прими же дар водяных!

Рука старика засветилась ярко-зеленым светом. Этот свет стал медленно перетекать в мою руку и расползаться по всему телу, даря очень странное ощущение тепла и покоя. В какой-то момент мне сдавило невидимыми тисками горло и сердце, едва не лишив сознания, но потом все мгновенно прекратилось. Я тяжело дышал, стоя на коленях на дне, пытаясь осознать случившееся.

Придя в себя, я поднялся, встретившись взглядом с Суориком, ставшим очень усталым. Он посмотрел на меня и хрипло прошептал:

– Теперь ты знаешь язык Хранителей. Знай, ты всегда желанный гость в пресных водах! Спокойно ступай в воду, ты боле не можешь захлебнуться. А теперь прощай, человек. Счастья тебе!

– Спасибо, Суорик Старый, – я низко поклонился водяному, тем самым выразив признательность и скрыв свой обалдевший взгляд. Не забыл поклониться и другим водяным, – и вам, добрые водяные! Прощайте!

Пусть я теперь и мог дышать под водой, но, всплыв, все равно жадно вздохнул, на инстинктах. Удивительно, но стоило мне всплыть, как в организме что-то перестроилось, а непривычное ощущение переполненности водой мгновенно исчезло. Так, это вроде теперь у меня такая особенность? Дар водяных? Черт, я уже скучаю по спокойной жизни на Земле...

Я быстро оделся, помахал на прощание заводи и водяным. И сразу же понесся обратно к деревне. Мне хотелось свалить подальше из этого места и прийти в себя с кружкой чего-нибудь крепкого в руке. Клянусь, еще немного и я свихнусь, либо сопьюсь! Мне нужно передохнуть.

Добравшись до деревни, я тут же кинулся к кузнице. Когда сверился со своими часами, что были в сумке, навьюченной на Ворона, оказалось, что меня не было всего пару часов. То есть почти все время, что я отсутствовал, я провел в дороге, ведь только в одну сторону я шел час? Мне казалось, что у водяных я пробыл никак не меньше часа. Странная штука...

Готнерима еще не было. Отыскав кузнеца, который собрался уже осушить бутылку со странным мутным содержимым, я громко наорал на него, заставив тут же приступить к работе. Конечно, пришлось расколошматить бутылку мечом да еще отходить несильно пьяницу, но так нужно было. Он не понимал добрых слов, поэтому сначала меня послал по всем известному адресу, а потом и драть полез. К его несчастью, мне нужно было на кого-то выплеснуть эмоции, успокоиться.

Нет, я в принципе очень положительно отнесся к водяным и был рад, что удалось помочь. Но все произошло настолько неожиданно, быстро и странно, что мне просто нужно было выплеснуть накопившиеся эмоции на что-нибудь, иначе я не оправлюсь от потрясений.

Как ни странно, ускоренный тумаками, а потом и стимулированный обещанием серебряной монеты кузнец начал работать очень споро и ловко. Вскоре, почти одновременно с приходом Готнерима с дичью Ворон был полностью подкован, а кузнец рад удачной получке, пусть лицо у него и было малость синим.

– Уходим отсюда, – сказал я Готнериму, когда тот подъехал.

– К чему спешка? – удивился тот, смерив меня подозрительным взглядом.

– Вот к этому, – совсем потерянно сказал я, указав пальцем в сторону озера.

Готнерим обернулся и распахнул рот от удивления. А удивиться было чему. Вода в озере бурлила, всю грязь закручивало огромными водоворотами, поднимались больше волны. Лодки, что были в воде, перевернуло волнами и погребло в толще воды. Только оборотней, что находились в лодках, выбросило на берег. Я, предчувствуя большую неприятность, сказал:

– Бежим!

Ворон и конь Готнерима неслись стремительно. Я почему-то, даже добравшись до тракта, поскакал дальше, в поле. Ворон скакал необычно, как я услышал от удивленного но не отстававшего Готнерима, конь обходил норки и ямки, чтобы не поломать ноги.

Сзади раздался гул. Обернувшись, я увидел огромную волну грязи, стремительно рванувшую на берег. Она неслась вперед, снося дома и разумных. Остановилась она, едва не достав до нас. Готнерим смотрел на все это с ошеломлением, я тоже удивлялся. И если мой попутчик удивлялся самому событию, то я был удивлен способом, которым водяные очистили озеро и наказали убийц.

– Пойдем, нечего нам здесь задерживаться, – переборов свое ошеломление, сказал я, направив Ворона к дороге.

– Боги разгневались на этих разумных! – убежденно сказал Готнерим, когда мы двинулись уже по тракту, оглядываясь то на выбиравшихся из-под грязи оборотней, то на ставшее кристально чистым озеро.

– Может, это водяные отомстили? – поинтересовался я, усмехнувшись про себя.

– Может и водяные, кто знает, какие у этих существ боги и какие силы они даруют им, – пожал плечами Готнерим, – зачем пугаешь-то? Мне теперь и рыб страшно есть, вдруг мне тоже отомстят?

– Сомневаюсь, – хмыкнул я и продолжил дорогу, размышляя про себя.

ОТСТУПЛЕНИЕ.

СРАЗУ ПОСЛЕ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОГО.

Суорик Старый смотрел на мгновенно очистившееся озеро. В его мокрой душе сейчас был праздник. Человек на Лайдайе! И этот человек, пусть он и не обучен Искусству, оказался очень великодушным! Он помог водяным, спас озеро, почти полностью погубленное зверьми!

– Суорик! – подплыл к водяному дин из молодых. Это был тот, что лишился не так давно обеих рук. Сейчас они были, – Икринки! Они ожили!

– Хвала Богам! – воскликнул обрадованный водяной.

Из икринок рождаются новые водяные. Рождаются лишь тогда, когда они нужны. Раньше икринки спали, потому что озеро лишилось жизни. Суорик уж было подумал, что благословенные икринки, которые водяные откладывали раз в столетие, погибли! А тут такое счастье! Уже через месяц озеро заполнят детишки, которые вскоре станут прекрасными защитниками озера, достойной сменой! Водяные больше не допустят прежних ошибок, они теперь будут уничтожать любые лодки в озере сразу, поэтому их дети вырастут в спокойной и прекрасной обстановке!

Суорик лично, вместе с остальными оставшимися в живых водяными, стал возрождать озеро. Он своим особым дыханием передавал часть жизненных сил, заставляя приплывавших через многочисленные притоки рыб сразу метать икру. Пусть уже осень, но водяные успевали своими силами за несколько недель восстановить всю жизнь в озере, вплоть до каждого погибшего малька!

Энергия человека, к сожалению, была полностью израсходована на удар по зверям и на очистку озера. И теперь водяным предстоит защищать озеро самим, до прихода пополнения. Они должны прогонять упырей, Хранителей Болот, извечных врагов водяных. Должны привлекать нимф, что так любят красивые места. Они помогут вернуть озеру былое величие. Правда, придется плыть на Совет Хранителей, что состоится буквально на днях, но это Суорика лишь радовало.

– Так, ребята! – собрал Суорик всех водяных на собрание, заодно даруя им на этот момент отдых, – Я отбываю на Совет! Не знаю, как скоро вернусь, но наверняка вернусь с пополнением и подмогой! Вы уж тут продержитесь без меня! За старшего назначаю Диорика, моего сына!

– Благодарю, отец! – склонил голову молодой водяной, очень похожий на Суорика, – Это огромная честь для меня! Я постараюсь оправдать твое доверие!

– Удачи тебе! – от души пожелал старик, – И вам всем! Да хранят Вас Боги!

– И тебя, Суорик! – воскликнули хором остальные водяные, – Попутного тебе течения!

Суорик отправился в путь. Пересек все озеро и, повинуясь течению, сорвался с водопада, оказавшись в излучине реку. Дальше его путь был проще. Хранители этой реки встречали его, поздравляли. Река ведь пополнялась из вод озера, так что все местные водяные знали о конце несчастья озерного племени, да и сами радовались, что не придется тратить столько сил на очистку воды.

Они приглашали Суорика погостить у них, отдохнуть, но водяному была дорога к Совету, так что он вежливо отказывался. Плыл день и ночь, без отдыха. Лишь только ночью он позволял себе уснуть, отдаваясь воле течения. Питался прямо на ходу, чтобы не тратить зазря время.

Вскоре начались крутые пороги, река сблизила свои берега. Течение стало стремительным, старик едва успевал уклоняться от камней и валунов, что в обилии усеивали дно стремительной реки. Суорик не в первый раз на своем веку плыл здесь, но в этот раз переход был особенно сложным.

Ведь уже десятилетия прошли с того момента, как озеро впервые лишилось своего Хранителя из-за вмешательства зверей. Суорик ослаб за это время, постарел. Лишь только начала возвращаться былая сила, поэтому старому водяному едва удалось без потерь преодолеть крутые пороги и выплыть в широкий залив.

И теперь держал путь к великой Прагоре. То была гора не простая, подземная! В нее вели сотни путей, по которым приходили все Хранители на свете, точнее, предводители народов. По воздуху прилетали драконы, через пещеру приходя в Зал Совета. Через подземные воды приходили водяные и серены – Хранительницы океанов. Через Прадуб, чьи корни начинались у вершины горы, приходили Хранители лесов и степей. И еще было множество путей, и множество Хранителей приходило по ним.

Суорик был старейшим водяным, и ему принадлежала честь представлять весь свой народ. Суорик владел Духом Хранителя, что даруется представителю каждого народа Хранителей. Благодаря ему Суорик знал все, что творилось в любых пресных водах. И он должен был прочитать долгий доклад по каждому озеру, каждому озеру и ручью, в которых течет пресная вода. Доклад займет как обычно, пять дней и пять ночей. А потом, после всех докладов от всех Хранителей, Суорик сможет сообщить всем важную новость.

Так и произошло. Суорик, нырнув в подводную пещеру, что вела к горе Советов, вынырнул в маленьком озерце, принадлежавшем лишь ему, как представителю водяных. Озеро было практически у вершины горы, куда забрался по тайным путям Суорик. От этого озерца бежал в сторону длинный ручей, по которому спокойно проплывет лишь один водяной.

Суорик поплыл. И вот ручей окончился в небольшой луже на возвышении, куда не меняя течения, забежал ручей. Вода в луже всегда была до краев, но не переливалась и не убывала никогда.

Суорик осмотрел огромный Зал Совета. Стены Зала были созданы из корней великого Древа Жизни, или как его называли древние и хранители – Прадуб. Его хранят эльфы. Те пусть и не Хранители, но у них тоже были заветы защищать великое Древо. Иначе эльфы лишаться своих сил. В общем, Хранители обезопасили себя не только своими силами, эльфы тоже им помогали, пусть и не догадываясь об этом.

Суорик стоял, не зная усталости или сна благодаря Первоисточнику, что в сердце горы, ждал начала Совета. Ждал, пока все Хранители соберутся.

И пошли долгие дни, когда один доклад сменялся другим, хранитель сменял Хранителя. Несмотря на обилие информации, ничего не пропадало в головах Хранителей – память Хранителей идеальна. Было понятно со слов Хранителей, как все больше страдают леса и поля, беспощадно разгрызаемые разумными существами, которых Суорик только зверьми и кличал.

Сам Суорик своим докладом внес еще больше боли в сердца Хранителей. Лишь один Дракон, что издревле был Хранителем и одним из Первохранителей, рассказал о хороших изменениях. Поведал о таинственном маге, что уже пятнадцать лет живет в мире с драконами и помогает им всеми силами. Дракон поведал, что странен маг этот, ибо не понятны помыслы его и странна сила его, которая похожа на силу самих драконов. Сказал бы раньше, да Совет собирается раз в сто лет.

И вот кончились долгие дни докладов, сказано последнее слово, принято последнее решение. Суорик смог выпросить для озера своего, и не только для него, нимф и берегинь. И лишь в самом конце, когда все же утомившиеся Хранители собрались уходить, взял слово.

Он поведал долгим рассказом о короткой встрече с человеком, упомянул все легенды, связанные с людьми. В точности передал образ того человека, его деяние и Дар, что Суорик, как Хранитель, смог дать человеку. Долгое молчание повисло в Зале Совета. Молчали все почти два дня и две ночи, лишь к исходу вторых суток молвил Дракон рокочущим голосом:

– Твой поступок правилен. Человек оказался достоин твоего Дара. Засим предлагаю решить – достоин ли человек пройти Испытания? Испытания каждого Хранителя? Возможно, этот человек сможет внести в наш мир гармонию. И тогда ему понадобятся наши Дары.

Один за другим Хранители выносили решение. Кто-то отказывался, кто-то соглашался, но все же за небольшим преимуществом было принято решение помочь человеку. Точнее сказать, испытать его. Он, возможно, сам не будет знать об Испытаниях и их исходе. Но ежели сможет пройти он Испытания, что будут посланы ему Хранителями, то от каждого, чье испытание прошел, будет получать Дар, подобный Дару Суорика.

И вот после долгого времени Совет окончился. Хранители отправились в свои дома, а Суорик, напитавшийся силой от Первоисточника, теперь мчался домой с большой скоростью, многие пороги и водопады просто перепрыгивая, а водопад, что был последней преградой к родному озеру, даже не заметил.

КОНЕЦ ОТСТУПЛЕНИЯ.

И вот мы с Готнеримом встали, наконец, на привал. Нам нужно было передохнуть, да и дичь разделать, которую наловил охотник. Немного поколебавшись, я попросил его научить меня это делать. Готнерим что-то пробормотал про 'безрукого неумеху', но потом с упоением стал рассказывать, как правильно сдирать шкуру, что лучше зажарить, а что лучше запечь в углях. Рассказал, что печень – самая ценная часть! Что от нее можно получить силу того, кому принадлежала печень, пусть она окажется даже человечьей. Честно говоря, меня немного мутило, но после кровавой сечи у кузницы в поселке разделка кроликов и необычные разговоры были детским лепетом.

Сегодня я первым был в карауле. До середины ночи мне предстояло сторожить сон товарища, и при этом самому не отключиться. Подумав немного, выудил из сумки книгу. И так долго ее не читал, меня уже сжигало любопытство.

Готнерим спал. С виду его ничто не могло потревожить, но я помнил, как одной ночью он проснулся только от того, что к нашей стоянке приблизился волк. Я и за оружие схватиться не успел, как товарищ прикончил обезумевшего от голода одиночку. С тех пор я по ночам всегда держу оружие наготове, хотя с моей воинской выучкой можно разве что до смерти насмешить противника.

Весь следующий день мы двигались вдоль очистившегося озера. Я поражался его размерам. Казалось, что мы бредем вдоль моря! Но вот дорога круто свернула.

Я завороженно смотрел на внезапно окончившуюся долину. Перед нами страшной границей была пропасть, уходящая далеко вниз. Хотя какая пропасть? Это же еще долина, только намного ниже, отделенная отвесной скалой! Потрясающе! Знали бы вы, какой вид открывается отсюда! Я сам замер надолго, поражаясь красотам дивного места. Жаль, я не художник. Такую красоту обязательно нужно запечатлеть!

Но это еще не все! Дорога круто уходила вправо, пересекая озеро широким и длинным мостом. Быстрые потоки воды обтекали мощные опоры, исчезая за обрывом и обрушивая всю свою мощь вниз, где берет начало длинная извилистая река. Кстати говоря, мост наверняка строили гномы. Я не эксперт, но уже знаю, что масштабностью и надежностью отличаются исключительно гномьи постройки. А широкий и длинный каменный мост, который держали через каждые пятьдесят метров по две колоссальные опорами, мог быть построен исключительно гномами.

По мосту перебиралось через озеро уйма народу. В основном, это были группы всадников или же целые караваны. Одиночек или малых групп, вроде нашей, не было. Причем, на кого ни взгляни, все вооружены до зубов и смотрят волками. Мне стало не по себе. Это что такое может произойти, что разумные настолько стремятся обезопасить себя? Как бы нам не нарваться на неприятности...

– Разбойники лютуют, – пояснил Готнерим, словно бы прочтя мои мысли, – граф либо не хочет, либо не может с ними разобраться. Да и много их. Если собрать всех вместе и дисциплинировать, то можно захватить все графство за несколько недель!

– Ого! – удивился я такому разгулу преступности, – Неужели граф настолько глуп, что не избавляется от опасной угрозы?

– Как мне кажется, граф этих разбойников сам завел и теперь имеет немалую долю с их добычи. Уж больно тракт этот оживлен и востребован, так что и потенциальных жертв достаточно, – как-то по-звериному ухмыльнулся Готнерим, будто был рад такой обстановке. Боюсь, мне не дано понять мыслей этого разумного.

Пока перебирались через мост, я во все глаза разглядывал обрыв, с которого срывались тонны воды. Скажу честно – было довольно жутко находиться рядом с этим местом, пусть и на надежной опоре.

Вскоре, а точнее через полтора часа, мы пересекли мост. Дорога уходила далеко вперед, теряясь среди бескрайних просторов степи. Вздохнув, пустил коня галопом. Уж очень не хотелось проводить в дороге очень много времени. Готнерим тоже подстегнул своего неутомимого коня.

Дорога быстро пустела. Медлительные караваны оставались позади, группы всадников наоборот, быстро скрывались вдали. Одни мы ехали неспешно, особо не загоняя коней. Изредка переходили в галоп, когда хотели до ночи достигнуть удобного места для привала.

Расстроил тот факт, что уже третьи сутки льет неприятный холодный дождь. Я сдавленно матерился сквозь зубы, Готнерим был намного терпимее, ему словно плевать на погоду, лишь бы напрямую ничего не мешало. По краям дороги текли грязевые ручьи, превращая дорогу в полоску, по которой можно лишь взад-вперед двигаться.

Однажды, уже под ночь, я заметил вдалеке, не там, где тракт, а сбоку, странную грозу. Тучи клубились водоворотом над одним местом, молнии хлестали одна за другой и, казалось, пытались что-то уничтожить, так как били на глаз в одну точку. Готнерим насторожился и сказал сквозь зубы:

– Маги! Опять что-то не поделили! Что им не хватает? И так у них от золота дома трещат, а могущество позволяет уничтожать целые отряды в прямом бою! Так нет же, им еще нужно свою силу доказывать! Сволочи!

– Чем ты их так невзлюбил? – поинтересовался я, хмуро глядя на грозу.

– А за что их любить?! – взъярился товарищ, – Для них простые смертные словно грязь! Даже самый захудалый маг, который и годится, что пыль вытирать, и тот смотрит на тебя, как на отхожее место! Была бы моя воля, всех бы заставил как простой люд – в полях работать! И пусть бы кто посмел рот открыть!

– Неужели все маги настолько ужасны? – поинтересовался я.

– Все! – сказал, как отрезал, Готнерим, – Мой тебе совет, парень. Старайся с магами себя не связывать, а в долги и вовсе не лезть! Ты же жизнь свою погубишь!

– Учту, – серьезно кивнул я.

И вот, спустя несколько часов, мы брели на конях через небольшой лесок. Кустарник у дороги густой, а деревья частые, хоть и небольшие. Мы были сонные и злые, всю ночь лил дождь, не давая спать, а гроза так и вовсе отрезала всякие попытки уснуть. Уснули лишь к утру, когда дождь перестал лить. А сейчас будто в отместку за дождливые сутки, яростно палило солнце, заставляя нас исходить паром.

Неожиданно в кустах звякнуло, со свистом пронеслось что-то у меня рядом с головой, едва не задев. Готнерим, зажимая глубокую свежую царапину на руке, соскочил с коня, держа наготове огромную секиру, которой человека разрубить, как нечего делать. Я с запозданием спрыгнул, но тоже обнажил меч. Эх, жаль, нет щита! Совсем про него не подумал! Ладно, в следующий раз буду умнее и вооружусь так, что любой ратник от зависти плесенью покроется! Если этот 'следующий раз' вообще будет...

Я ожидал, что нас снова попытаются пристрелить. И правда, еще несколько опасных снарядов пронеслось рядом, чудом не зацепив ни нас, ни коней.

Потом, видимо, стрелы кончились, из кустов, с громкими криками, потрясая оружием, начали выбегать какие-то оборванцы. Их было много, я со счету сбился, но все казались какими-то ущербными. Низкорослы, едва мне до груди, кольчуги хорошо, если у каждого пятого. С оружием так же плохо, шли в основном с обычными топорами и оглоблями с железным наконечником.

Готнерим, не растерявшись, с ходу налетел на разрозненных нападавших, что шли с его стороны, разваливая секирой одного за другим. Меня зашатало от нелицеприятной картины, холод обхватил горло склизкими пальцами. Я едва заставил непослушное тело дернуться в сторону, избегая удара топора. Тот лишь чиркнул по плечу, прорезав одежду и оставив небольшой порез. Боль привела меня в чувство.

Взревев, подобно Готнериму, я взмахнул клинком. Длинное оружие и руки давали мне возможность рубить на расстоянии, не подпуская к себе ни единого врага. Ранившему меня врага я отрубил кисть с зажатым в ней топором, да так, что аж до плеча достало. Второму я подрезал ноги, добавив еще в голову тяжелым сапогом.