Текст книги "От тайны к знанию"

Автор книги: Александр Кондратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Искусство и тайна этрусков

Более пятисот лет прошло с тех пор, как ученые впервые попытались расшифровать язык древних обитателей Италии – этрусков. Но до сих пор никому не удалось найти ключ к таинственному языку. Вот почему произведения этрусского искусства являются не только шедеврами мировой живописи и ваяния, но и ценнейшими историческими документами.

«Для археологов искусство этрусков имеет особый интерес, – пишет специалист по археологии этрусков Раймон Блок. – Понятно, что представления об этом народе, язык которого остается почти неразгаданным, могут быть основаны на детальном изучении изобразительных искусств. Так, например, статуи и фрески говорят о привилегированном положении этрусской женщины и той роли, которую она играла в семейной и общественной жизни. В Греции женщина жила в женской части дома как затворница. В Риме она вела жизнь скромной домохозяйки. В Этрурии, как показывает искусство, украсившее гробницы, женщина была равноправна и в общественной жизни, и на пирах, и на празднествах, и в играх».

Таким образом, положение этрусской женщины резко отличается от положения римских и греческих женщин. Зато в Малой Азии, откуда, согласно Геродоту, происходят этруски, мы находим полное соответствие этому «неантичному» обычаю. Этрусское искусство, если отбросить позднейшее греческое влияние, также показывает свою тесную связь с искусством Малой Азии.

Каменные гробницы этрусков имеют много общего с могилами малоазиатских стран Лидии и Фригии. Этрусские святилища строились возле источников. Святилища древних жителей Малой Азии «почти все без исключения расположены по соседству с источником», свидетельствуют археологи.

Древние храмы этрусков, которые возводились, как правило, на высоких искусственных платформах, также очень убедительно указывают на Восток. Говоря образными словами А. Пиганьоля, «сквозь нарядные греческие одежды, наброшенные на Этрурию, просвечивает, однако, восточное происхождение этого народа».

О восточном «адресе» этрусков говорит и обычай их расписывать, подобно древним египтянам, стены гробниц (позднее в VI–V веках до н. э. этот обычай переняли римляне, умбры и другие народы Италии).

Прекрасный образец древнейших этрусских фресок дает знаменитый грот Кампана, названный так по фамилии итальянского археолога, открывшего его в 1842 году. Под потолком грота тянется фриз из гирлянды лотосов; главная роспись находится по сторонам двери, соединяющей две камеры, уравновешенные композиционно. Верхний правый ярус изображает душу покойника в виде маленькой человеческой фигурки. Она сидит на коне, которого под уздцы ведет человек, а вернее – демон; на крупе коня восседает пантера. Проводник душ в царство мертвых – Харон – шествует впереди, положив на плечо молот.

В верхнем левом углу изображен всадник на крылатом коне; рядом с ним стоит лев. Лев, пантера и сфинкс – этрусские демоны смерти – на нижнем ярусе росписи. Все фигуры композиции показаны в профиль, движения их направлены в сторону двери. Тела мужчин, как и на критских фресках, окрашены в красный цвет. Фигуры людей и зверей сильно стилизованы, изображены в условной манере, напоминающей стиль монументального искусства Древнего Востока.

Этрусская фреска из грота Кампана.

Загадки культуры майя

Колумб, открыв Америку, принял ее за Индию. Но вскоре испанцы убедились, что это не так. Жители Америки совершенно не походили на обитателей Старого Света. Индейцы до-Колумбовой Америки не знали колеса. Они не выплавляли железа и не пользовались каменными орудиями. Не было у них и гончарного круга, и домашнего скота – лошадей, коров, коз.

И, несмотря на этот, казалось бы, каменный век, испанские завоеватели увидели в Америке грандиозные храмы, огромные пирамиды, величественные города, великолепное искусство. Из Америки в Старый Свет попали такие важные продукты питания, как картофель, томаты, кукуруза, подсолнечник. Из Америки жители Европы, Азии и Африки получили какао, кофе и табак.

Завоеватели-испанцы варварски уничтожили древние цивилизации Америки. Они сожгли и разграбили города и храмы, смели с лица земли самобытную и великую американскую культуру. И лишь через много лет археологи и историки начали изучать исчезнувшие цивилизации. Наибольший интерес вызывала и продолжает вызывать до сих пор культура индейцев майя.

Майя создали самую высокую цивилизацию Нового Света. Во многом она превосходила даже и культуры Европы и Азии. Так, астрономы-индейцы создали самый точный в мире календарь. Современные ученые, вооруженные сложнейшими приборами, смогли определить длину года только на 0,0002 (две десятитысячных!) точней, чем жрецы майя. А ведь единственным «телескопом» у индейцев были собственные глаза! С не меньшей точностью была вычислена и длина лунного месяца: она только на три стотысячных отличалась от фактической, установленной нынешними астрономами.

Математики и астрономы майя ввели в употребление символ «нуль» раньше, чем европейские. Последние к тому же заимствовали его у индийцев (через арабов), в то время как майя изобрели его самостоятельно.

Древние майя создали замечательные произведения архитектуры и скульптуры. Здания они покрывали алой или белой известкой; на фоне голубого неба тропиков и яркой зелени джунглей это производило незабываемое впечатление. Самое типичное произведение майя – пирамида. Правда, индейские пирамиды отличались от египетских. Они были ступенчатыми, а на вершине, как правило, находился небольшой храм. От подножия пирамиды наверх, к храму, вела широкая и крутая лестница.

Строили майя и здания другого типа – условно их называют «дворцами». В них обитали жрецы и самые знатные индейцы майя. Простой народ ютился в хижинах, от которых до наших дней почти не дошло каких-либо остатков.

В честь памятных событий и после окончания каждых 52 лет (этим числом майя отмеряли «цикл жизни») у подножия пирамид или на городских площадях воздвигались стелы – каменные плиты, установленные вертикально. На стелах майя высекали изображения и надписи.

Стела индейцев майя.

Какой общественный строй был у древних майя? Этот вопрос до сих пор еще не решен окончательно. Археологические памятники «немы» и не могут дать точного ответа. Иероглифические тексты майя до сих пор не прочтены (хотя советскому исследователю Ю. В. Кнорозову и удалось определить систему письма и чтение многих отдельных знаков). И поэтому произведения древнего искусства майя являются основным источником для историков.

Человек, восседающий на троне, – излюбленный мотив искусства Древнего Востока, будь это фараон Египта, царь Шумера, лабарна хеттов (титул, образованный от имени древнего царя, наподобие титула «цезарь»). Этот мотив очень част и в произведениях искусств древних майя. И по аналогии с произведениями искусств Древнего Востока можно считать, что и у майя человек, торжественно восседающий на троне, является царем, а не жрецом или какой-либо другой высокопоставленной персоной. На фресках Древнего Египта фараон всегда изображался великаном, по сравнению с которым все остальные смертные кажутся пигмеями. И фигура правителя майя тоже крупнее, чем фигуры других персонажей.

Искусство Древнего Востока запечатлело царя не только восседающим на троне со скипетром в руке, но и поражающим врага оружием, повергающим и побеждающим противников. Батальные сцены весьма часты и в искусстве майя. И там также огромный правитель торжествует над жалкими и поверженными врагами. Самым знаменитым произведением, посвященным этой теме, являются фрески, обнаруженные после второй мировой войны в древнем городе майя, который современные индейцы называют Бонампак – «Раскрашенные стены».

В глухих районах, в труднопроходимых джунглях сохранились поселения майя, где люди живут точно так же, как жили их предки два-три тысячелетия назад. Они выжигают заросли, «пашут» землю заостренной палкой… А на Юго-Востоке Мексики, возле границы с Гватемалой, в штате Чиапас, живут лакандоны – удивительный народ, не знающий даже самого примитивного земледелия и охотящийся с помощью луков и стрел.

Лакандоны практически не общаются с современной цивилизацией. Они сохранили почти в полной чистоте и неприкосновенности язык, быт, обряды индейцев майя древнейшего периода. И конечно, лакандоны привлекают пристальное внимание этнографов и историков.

Весной 1946 года американский кинооператор Джайлз Г. Хили совершал поездку по Мексике и Гватемале, снимая фильм «Народ майя на протяжении веков». И, разумеется, он не мог не посетить джунгли Чиапаса. Пожив несколько дней в селении индейцев, Хили заметил, что его обитатели на некоторое время исчезают в джунглях. Зачем? Быть может, они посещают какие-нибудь древние храмы, не известные науке?

13 мая 1946 года (эта дата отныне навеки вошла в историю искусства) двое лакандонов, с которыми подружился оператора отвели его в таинственное место. В чаще деревьев стоял храм, стены которого были покрыты удивительными росписями, равными которым можно считать, пожалуй, только знаменитые фрески в пещерах Аджанты (Индия) и фрески гениального итальянского живописца Джотто.

О сенсационном открытии стало известно мексиканскому правительству. Самоотверженно, сантиметр за сантиметром, не жалея времени и сил, срисовывали в полутемном здании храма шедевры живописи майя мексиканские художники Виллагра и Техеда. И вот весь мир любуется фресками майя из Бонампака.

Росписи находятся в трех комнатах. Первая посвящена изображению торжественной церемонии. В центре, на троне, восседает, скрестив ноги, правитель. Рядом стоят его жены; справа от правителя – важные сановники. Внизу изображены четырнадцать знатных людей в белых плащах, в разнообразных головных уборах. Какой смысл этой церемонии? Скорее всего, ею завершилась подготовка к сражению. Ибо во второй, центральной, комнате изображена битва. Вернее, нападение большого отряда воинов на поселение. Воины убивают или захватывают в плен почти неодетых и безоружных людей. Трубачи издают победные звуки. В центре фрески – столкновение предводителя нападающих (того самого вождя, что восседал на троне) и предводителя его врагов.

Кто победил? Вопрос не вызывает сомнений. В той же комнате, на противоположной стене, находится самая лучшая фреска Бонампака. На вершине ступенчатой пирамиды стоит предводитель нападавших, держа копье. Перед ним на коленях, в униженной позе, – его соперник, молящий о пощаде, простирающий руки. Но мольба тщетна: у ног победителей лежат трупы принесенных в жертву пленников. Надменно и грозно в торжественных позах застыли вожди и знатные воины.

На стенах третьей комнаты – последний, заключительный победный танец в честь одержанной победы над врагом.

Все фрески выполнены с замечательным мастерством. И, по всей вероятности, их сделал один и тот же мастер. Величавость, монументальность церемонии; жаркая схватка, ее динамика и напряженность; бурное веселье победного танца – все это передано с такой силой, что заражает и нас, современных зрителей. А ведь это – творения совершенно далекой от нас культуры, творения, чей возраст равен примерно двенадцати векам!

Вот почему специалисты считают, что живопись Бонампака – это лучшее из того, что дало искусство до-Колумбовой Америки во всем Новом Свете. Эта живопись может смело соперничать с лучшими фресками Старого Света.

«Билингва мифа»

Произведения искусства Крита, Этрурии, Бонампака служат историческими источниками не только потому, что стиль изображений в них реалистический, но и потому, что у более поздних народов, наследников этих культур, мы находим сходных по функции (если и не по имени) богов или обожествленных животных: Великую Мать, священного быка, персонажей античной мифологии. А как быть, когда стиль изображения условный, символический? Знание фольклора, преданий, мифов и здесь позволяет найти ключ к пониманию смысла изображений.

Еще в первой половине прошлого века исследователь Австралии Д. Грей обнаружил на скалах странные рисунки, изображающие существа, похожие на человека, но без рта и окруженные нимбом. Значение их было неизвестно – создатели росписей давным-давно исчезли. Но почти столетие спустя после находки Грея австралийский этнограф Элькин обнаружил, что одно из племен северо-западной Австралии – каранджари – и по сей день поклоняется подобным символическим фигурам. Они называют их словом «вонджина».

Вонджины, по представлениям австралийского племени караджари, являются мифическими предками людей. Однажды, после странствий по поверхности Земли, они решили скрыться в ее глубине. И там, где вонджины ушли в землю, остались их изображения. Чаще всего они встречаются возле водоемов – ведь источники воды, как утверждают мифы, также были созданы вонджинами.

По словам Элькина, австралийцы не пытаются реставрировать древние изображения, «однако в некоторых случаях, особенно это относится к великому “вонджина” и его детям, голова, волосы, брови и глаза наверняка ретушируются, а при нужде и заново рисуются. К этой операции надлежит приступать лишь после начала дождливого сезона, ибо подрисовывание навлекает дождь».

Дождь – это урожай, рост и размножение растений и животных. Для того чтобы вызвать рост нужных растений, австралийцы подрисовывают около голов вонджин изображения этих растений; точно так же подрисовываются и изображения животных. Например, как отмечает Элькин, на потолке одной из пещер «имеются два рисунка, изображающих силуэты двух больших самок кенгуру с детенышами в сумках. Две головы “вонджина” смотрят на этих кенгуру. Они как будто нарисованы или ретушированы недавно. Это делается, как говорят туземцы, во время сезона дождей, чтобы обеспечить размножение этих животных».

Расшифровка смысла наскальных рисунков Австралии стала возможной потому, что некоторые племена пятого континента и поныне живут в «каменном веке». А как понять смысл других росписей, также оставленных людьми каменного века, но который кончился тысячелетия назад? Например, «бесовы следы», рисунки, высеченные на камнях (их называют петроглифы), которыми покрыты скалы Онежского озера и Белого моря.

Не так давно ленинградскому ученому К. Д. Лаушкину удалось найти и расшифровать некоторые из «бесовых следов». Помогали в этой расшифровке памятники фольклора древних жителей Севера саами (лопарей) и народный эпос финнов и эстонцев «Калевала», который создавался в глубокой древности.

На Онежском озере есть урочище Бесов Нос. Гранитный берег рассечен здесь глубокой трещиной. Эта трещина стала центром большой двухметровой фигуры, изображающей чудовище с кривым ртом, четырехугольной головой, широко раскинутыми руками, будто оно вот-вот схватит свою жертву. По обе стороны от чудовища нарисованы огромный налим и ящерица.

Петроглифы Бесова Носа.

Как понять эту композицию? Ключ дает «Калевала», в которой говорится о щели в скале – двери в преисподнюю, страну Туонала. Преисподняя полна пресмыкающихся, в частоколе у домов

 
Вместо прутьев там гадюки,
Ящерицы вместо связок.
И играют все хвостами
Да шипят все головами.
 

В преисподней, царстве мертвых, обитает гигантский налим по имени Мана. А правит ею божество смерти с человеческим обликом. Как видите, все три существа-чудовища, образующие, по словам К. Д. Лаушкина, «нечто вроде жуткой триады смерти», являются персонажами «Калевалы». Точнее, «Калевала» дает ключ к их пониманию, ибо наскальные рисунки были высечены, по всей вероятности, задолго до того, как оформился финский эпос. И «Калевала» и петроглифы отражают сходные мифологические представления народов, живших несколько тысяч лет назад.

Правда, фигура чудовища вызывала суеверный страх и спустя тысячелетия – недаром же поморы назвали мыс Бесовым Носом. В XIV или XV веке монахи из Муромского монастыря, находящегося неподалеку от Бесова Носа, решили «обезвредить» нечистую силу. На чудовище был выбит крест и монограмма Иисуса Христа. В таком виде петроглифы сохранились до наших дней.

С помощью «Калевалы» удалась расшифровка и многочисленных изображений водоплавающих птиц, рядом с которыми изображено по яйцу. Эпос повествует о том, что Вселенная возникла из яйца, снесенного чудесной уткой:

 
Из яйца, из нижней части,
Вышла мать-земля сырая.
Из яйца, из верхней части,
Встал высокий свод небесный.
 

Большинство дешифровок древних письмен удалось потому, что исследователи имели билингву – текст на известном языке, излагающий то же содержание, что и текст, написанный неизвестным письмом или на неизвестном языке. Мифы и легенды являются своеобразной «билингвой» при расшифровке смысла наскальных изображений. Нельзя ли использовать фольклор еще шире – не только для определения значения петроглифов, а вообще как исторический источник, наряду с произведениями искусства, данными языка, древними текстами священных книг?

Глава 6. По следам легенд

Сказки, мифы, предания

Библия иудеев, «Ригведа» индийцев, «Авеста» древних иранцев, Коран арабов… Много ли найдется таких «священных книг», с помощью которых можно воскрешать историю древнего мира? К сожалению, очень немного. Но ведь в распоряжении исследователей есть другие источники – богатейший и разнообразнейший фольклор народов всего мира. Быть может, и он явится историческим источником? И даже более надежным, чем тексты священных книг?

Произведения фольклора многолики. Тут и песни, и загадки, и пословицы, и легенды, и былины, и предания, и сказки, и мифы. Ученого-фольклориста интересуют все жанры. Историк же нацеливается в основном на легенды, предания и мифы. Но порой их не так-то легко отличить от сказок.

Даже у самых отсталых народов, живущих в каменном веке, есть сказки в нашем понимании этого слова. Их рассказывают детям, ими как смешными небылицами развлекаются взрослые. Но, кроме сказок, есть еще и мифы. Рассказывать их чужеземцам, даже членам своего племени, не прошедшим специальных обрядов, запрещено. Нарушение карается смертью. Внешне, по стилю изложения, по сюжету, порой даже и действующие лица мифа совпадают со стилем, сюжетами, персонажами сказок. И на первый взгляд сказку и миф не различить. Но миф, говоря словами известного исследователя первобытной религии Бронислава Малиновского, для первобытного человека является «тем же, чем для набожного христианина является в библии история творения, потопа, искупительной жертвы Христа на кресте».

Миф заменяет и науку, и религию, и правила поведения. «Что такое мифология австралийцев? – спрашивает профессор Элькин, лучший их знаток, и отвечает: – Это не просто собрание рассказов, в которых повествуется о солнце, луне, звездах и различных явлениях природы. Мы получим неправильное представление о мифологии из книг и книжонок, содержащих эти рассказы, если не свяжем их с социальной, экономической и религиозной жизнью племени… Миф для австралийцев – это животворное начало».

Взрослые австралийцы не верят сказкам так же, как и мы. Но мифы для них такая же реальность, как луна, солнце, кенгуру, эму, о происхождении которых рассказывается в этих мифах. В том, что события, о которых повествует миф, происходили на самом деле, не сомневается ни рассказчик мифа, ни его слушатели. А слушателями мифов, повторяем, могут быть только лица, которым можно доверить тайну этой священной сокровищницы племени.

Когда австралийцы вступили в контакт с белыми поселенцами, когда последние лишили их охотничьих угодий и заперли в резервации, самобытная духовная жизнь людей каменного века стала уходить в прошлое. Старики, хранители мифов, по словам очевидцев, словно сфинксы, сидели в поселениях, «наблюдая орлиным взглядом, какое действие оказывает контакт с белыми на молодых людей, и решая, можно ли доверить им знания отцов, и если да, то когда именно… Слишком часто случается, что общение с белым человеком не дает возможности передать “правду”, и тайны уходят вместе со стариками; последние умирают, с горечью сознавая, что старые обряды и мифы будут преданы забвению, что никто больше не будет заботиться о священных местах и что племя обречено на вымирание. И все же они умирают, радуясь, что не передали свою “правду”».

Вот несколько мифов, записанных у австралийцев.

У вóрона потому черные перья, что он нарочно испачкал их, чтобы испугать своих сыновей и этим заставить перестать драться между собой.

Второй миф объясняет, почему у коалы – сумчатого медведя – нет хвоста: этот хвост когда-то был, но его отрезал кенгуру в тот момент, когда коала пил воду из реки.

Третий миф говорит о происхождении соколов-рыболовов. Раньше они были людьми, которые сильно подрались на охоте. Полученные в драке порезы превратились в соколиные перья, а разбитые носы драчунов – в клювы.

Как видите, священные мифы ничем внешне не отличаются от сказок. И с течением времени они легко могли превратиться в обыкновенную сказку. Вот и попробуйте теперь, по истечении многих сотен лет, установить, где «выродившийся» миф – остаток древних верований, а где – простая сказка! Сделать это нелегко, а порой и просто невозможно.

С другой стороны, не так-то просто провести границу между мифами и легендами. Мифы уходят своими корнями в глубокое прошлое, они связаны с первобытным одушевлением природы, наделением людей, живших в далеком прошлом, фантастическими способностями. Легенды, исторические предания гораздо ближе к действительности. Но ведь и в них герои наделены сверхъестественными чертами. Вспомните Илью Муромца или Соловья-Разбойника из русских былин. В основе их лежит реальная история. Но вот былины, например, повествуют о том, как великий князь Владимир Красное Солнышко, живший в IX веке, воевал с татарами, появившимися на Руси в XIII веке. Фольклор приписывает Стеньке Разину сооружение древних построек и курганов на Волге: и тех, которые появились за сотни лет до него, и тех, которые возникли много лег спустя после его смерти. Так что нужна большая осторожность при анализе былин и вообще любых преданий и легенд.

И все же легенды и мифы могут служить историческим источником! Ведь мифология, как и наука, искусство, поэзия, отражает действительность. Но только в очень фантастической форме. Мифы повествуют о временах могущественных предков, когда был сотворен мир, произошли животные, растения, люди. Однако события действительности также включаются в миф, пропускаются через его своеобразную призму…

Когда коренные обитатели Австралии впервые увидели людей с белой кожей, они приняли их за… своих предков, возвратившихся из царства мертвых и переменивших черный цвет кожи на белый. Австралийцы приветливо встречали их, как сородичей, возвратившихся из-за моря на родину. Рассказывают, что один австралиец даже признал в каком-то европейце своего умершего отца. А когда среди белых кто-либо из племени «узнавал» личного врага или человека из вражеского племени (разумеется, тоже умерших), он нападал на мнимого «врага».

В северо-западной части Австралийского материка среди племен, и поныне живущих в каменном веке, существует особый культ Курангара – духа, имеющего белую кожу, живущего в доме из рифленого железа и для охоты пользующегося деревянной палкой, похожей на священные дощечки австралийцев – чуринги. Когда дух прикладывает эту палку к плечу, из нее вырывается молния, гремит гром, и кенгуру замертво падают наземь.

Как видите, обыкновенные европейцы стали мифическими существами, объектом культа. Более древние мифы, записанные у племен Центральной Австралии, говорят, что все обычаи и культурные блага были дарованы жителям полулюдьми-полуживотными «предками», пришедшими с севера. Этнографы и археологи показали, что действительно австралийская культура распространялась с севера на юг, и мифы отразили это, наделив пришельцев фантастическими сверхъестественными свойствами.

Правда, провести черту между действительностью и вымыслом в мифах удается не всегда. Многие мифы австралийцев говорят о борьбе черных и белых птиц. А племена делятся на две части, так называемые фратрии: «Черный какаду» и «Белый какаду», «Темнокожие» и «Светлокожие», «Прямые волосы» и «Курчавые волосы». Одни исследователи видят в этом указание на то, что пятый континент был заселен двумя волнами переселенцев – курчавоволосыми и темнокожими племенами, родственными жителям Тасмании, и предками австралийцев с волнистыми волосами и более светлой кожей. Однако нигде в Австралии не удалось пока найти «следы» людей, имеющих облик тасманцев. И поэтому многие ученые считают, что мифы о борьбе черных и белых птиц целиком относятся к области фантазии и не имеют под собой исторической основы.