Текст книги "Наваждение"
Автор книги: Александр Галин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Александр Галин
Наваждение
Наваждение – то, что по суеверным представлениям внушено злой силой с целью соблазна: обман чувств, призрак.
«Да это просто сон какой-то, наваждение, туман какой-то».
(И. Тургенев, «Холостяк»)
«Вот так важно! Сарай! Да и опять тута в третий раз. Молодец!
Не наваждение ли это дьявольское?»
(А. Островский, «Горячее сердце»)
Академический словарь русского языка, т. 2. М.: 1958.
Трагикомедия в 2-х действиях
Действующие лица:
Зинаида.
Иван, ее сын.
Катя, его невеста.
Федор Петрович Беляков.
Елизавета, его жена.
Действие первое
Парк. В небе горит луна. Субботний вечер. На летней эстраде гремит вокально-инструментальный ансамбль. Четверо юношей сотрясают гитарами, путаясь в проводах. Призвано гудит электроорганола. На посыпанной песком танцплощадке яростно топчется поселковая молодежь.
Комната Зинаиды.
Зинаида стоит у открытого окна. Кажется, что за ним лес, но это не лес. Это парк. Там гремят гитары, и барабанщик оглашает дробью погруженный в вечерний покой пригородный поселок.
Входит Катя. Она в длинном концертном платье.
Зинаида. Здравствуй… Проходи, чего в дверях остановилась. Я не укушу… Присаживайся… (Пауза.) Давно тебя не видно было. Болела?
Катя. Здорова. Я от Вани письмо получила.
Зинаида. Когда?
Катя. Сегодня.
Зинаида. Мать знает, что ты ко мне пошла?
Катя, не отвечая, открывает конверт.
Чего она со мной здороваться перестала? Ты не знаешь?
Молчание.
Я сегодня шла в рейс, устала. Два раза ревизоры садились. В моем вагоне одна рожать начала. Я глаз не сомкнула от самой Москвы. А твоя мать…
Катя. Оставьте мою мать в покое…
Зинаида. Твоя мать в саду кусты подрезала. Я ей говорю: «Здравствуйте» и стою жду… Она даже не обернулась!
Катя. Жильца своего благодарите!
Зинаида. Какого жильца?
Катя невесело рассмеялась.
Чего ты смеешься?
Катя. Над вами уже все смеются!
Зинаида. Смех жизнь продлевает, пожалуйста – смейтесь! Пусть люди тешатся. Сегодня я им попалась – завтра еще кто-нибудь!..
Катя. Знаете, что меня возмущает?
Зинаида. Знаю, знаю…
Катя. Сколько он у вас живет… До сих пор нигде не работает… только пьет на ваши деньги! Чем плохо?.. Глядишь, и другие мужики тоже захотят…
Зинаида. Пожалуйста! Сейчас женщина хорошо получает – может себе позволить. Я тружусь, сама зарабатываю… Как хочу, так и трачу.
Молчание.
Ладно, Катя, поживешь с мое, может быть, тогда поймешь, зачем он мне нужен.
Катя. Зачем вы ходите, просите за него? Кто вы ему? У него жена есть! Что вы себя позорите? Зачем вы к отцу пошли? Он мне сегодня сказал, чтобы ноги моей у вас не было!
Зинаида. А-а!.. Проняло его… Я ему, Катя, сегодня все высказала… Он, будка чертова, мне указывать стал, как я жить должна! Слышишь! Мораль мне читать стал!.. Утюг!.. Пусть твоя мать ему скажет, кто с ней в родительском комитете был, когда вы с Ваней учились! Вместо того, чтобы помочь мне…
Катя (перебила). Работы везде хватает! Пусть он сам ищет!
Зинаида. Я хочу, чтобы место его стоило… Что в этом плохого?
Катя. Тетя Зина, вас же люди уважать перестали… Вы бы хоть не пили с ним…
Зинаида. Я?
Катя. Ну, не я же…
Зинаида(молча проследовала на кухню и вернулась с горстью прищепок). Вот тебе прищепки!
Катя. Спасибо…
Зинаида. Нет, ты уши-то прикрепи! Видишь, как ты их развесила, ветром сдует… Может, ты и Ване написала, что мать у него спилась?
Катя. Ничего я не писала…
Зинаида. И на том спасибо!
Катя. Хотите совет?
Зинаида. Давай.
Катя. Гоните его…
Зинаида. Я одна мыкалась с Ваней. Одна всю жизнь! И ведь никому не была нужна… Теперь у меня все советчики. Ты знаешь, как живет одинокая женщина? Не знаешь? Тогда молчи!.. Ваня ушел в армию, я все тут убиралась… Полы по три раза в день мыла. Помню, сяду… (Плачет.) Я цыганок везла, одна мне гадала… Сказала: добрая ты с людьми, для всех сердце открыто… Всю жизнь у них побираешься, счастья просишь, а они отвечают: нету! Птицы склевали!.. Осталось только одно счастье – зовут Федя! Бери его! Будут отрывать – не отдавай! (Неожиданно кричит.) И я его не отдам!
Катя. Тихо!..
Зинаида. Сегодня с Федей в кино пойдем! Фильм индийский про любовь!.. Вот… индийцы фильмы ставят… завидно, как так женщины любят… до смерти!.. И я, Катенька, хочу жить красиво!..
Катя. Не кричите, я не глухая!
Зинаида. На танцы к тебе придем… (Запевает.) «Я танцевать хочу!.. Я танцевать хочу-у-у!.. До самого утра!..»
В парке стихла музыка, и неожиданно громко прозвучало усиленное микрофоном властное бормотание: «Раз-раз-раз… Шурик, давай!..» Невидимый Шурик голосом, полным невысказанных чувств, стал подпевать оркестру.
(Смеется.) Ну и голос!.. Мрак и ужас! Парни, когда поют, под девок подлаживаются… Девки – под парней… Куда вы, клубные работники, смотрите?
Катя. Будете письмо слушать?
Невидимый Шурик неожиданно затянул на одной ноте.
Зинаида. Ну вот! Мычать начал!.. Что тебя, родной, покормить забыли? (Подходит к столу.) Нашли певца! Я и то бы лучше спела.
Катя. Спойте.
Зинаида. А знаешь, кто придумал название «Луна-парк»?
Катя. Не знаю.
Зинаида. Я!.. Парк разбили к майским дням. Ребята скамейки сделали, мы их покрасили… Я тогда танцы вела, не то что ты сейчас, без всякого микрофона. Луна стояла тогда точно такая же… лучше всякого освещения… Тогда у нас стали американские картины показывать, я одну посмотрела – там девушка пела в «Луна-парке», вылитая я!.. Честное слово, копия!.. Баянист наш, слепой Александр, начал играть тихую музыку… Песня была в исполнении Глеба Романова… (Поет.) «Сеньоры, прошу меня выслушать, хоть песня немного стоит…». Вышла, смотрю, народ стоит, и все одеты, как на праздник. Александр играет, а я кричу: «Дорогие, мы открыли наш Луна-парк»… И все зааплодировали. Видишь, слово само соскочило, а с тех пор и приклеилось…
Катя. Парк имени Веры Слуцкой…
Зинаида. Это на воротах так, а люди называют «Луна-парк»… Время тогда было веселее… Мы были молодые, активные… Какой же это год был?.. В пятьдесят пятом я школу закончила… Май пятьдесят восьмого… Подружки мои сейчас бабками становятся… Им по сорок лет!.. Они, Катя, один раз жить собираются, а я два! Смотри сюда!.. (Достает парик.) Ездила в Москву, парик купила!.. (Надевает.) Ну-у, похожа я на себя?
Катя не выдержала, расхохоталась.
Чего ты? (Достает коробку.) Феде туфли привезла. Прочти, на каком языке?
Катя. Голландские.
Зинаида. Плюс костюм на сумму сто двадцать рублей. Знаешь, какие у него привычки?.. Всю жизнь в начальниках проходил.
Катя. Тоже мне начальник!
Зинаида. Он, Катенька, сотнями машин командовал! Он такими делами заведовал, что к нему все на поклон шли!.. Кому уголь, кому землю привези… человека похоронить, и то машина нужна… Люди за честь считали с ним поздороваться. Кто первым стал пыжик носить? Федор Петрович! Начальство его любило… Чуть что, сразу к Феде. Тот садится за руль, и едут они на охоту… Стал он охотником, стал пить и всего лишился… (Тяжело вздыхает.) Дерево растет долго, а падает в единый миг!
Катя. Я из-за вас опоздаю…
Зинаида. Теперь пусть другие охотятся… А он шофером пойдет… На цементовозах зарплата до пятисот рублей. Для вас он плохой, а для меня хороший… А когда мы распишемся, я от него имею право родить…
Катя. Уши вянут…
Зинаида(рассмеялась). Рожу!..
Катя. Вы не выпили?
Зинаида. Не выпила! Мужа своего буду любить!.. Катенька! Муж – это… отец, корень!.. Я из него расту, зелеными веточками и солнышко загребаю, чтобы ему светлей было! Пусть он будет хозяином моим! Скажет уйди – уйду! Скажет подай – подам!.. Ванин отец был тихий и добрый… Сахар просто для другой, а фамилия была – Свисток. Ну, что это такое?! Он меня просил, плакал: «Зина, давай поженимся!..», а подумала и чувствую, не смогу с ним жить… Был бы он хоть Гудок… А Ваня характером в него пошел… Вот он мне сын, а что ты в нем нашла, не знаю!
Катя. У вас больно хорош!
Зинаида. У меня черт!.. Сладу с ним нет… Взял сегодня стул сломал… Сказать почему – не поверишь… Ревнует!..
Катя молча и холодно смотрит, как Зинаида охорашивается у зеркала.
Катя. Я читаю.
Зинаида(со вздохом). Читай.
Катя (торопливо). Так… Здравствуй…
Зинаида. Без добавки?
Катя. Какой добавки?
Зинаида. Любимая, мол, или дорогая… (Игриво.) Что ты дурочкой прикидываешься?
Катя. Не могу я все подряд читать!
Зинаида. Я мать!
Катя. Ну, есть любимая…
Зинаида. Ох-ох!.. Неужто любимая?..
Катя (протягивает письмо). Читайте сами!
Зинаида. Ладно-ладно…
Молчание.
Ну, читай, невеста…
Катя. Пишу, а у самого такое чувство….
Молчание.
Зинаида. Так…
Катя. Была бы ты рядом…
Молчание.
ЗИНА. Читай!
Молчание.
Катя. Дальше интимные вещи…
Зинаида. Ты мне таких слов не говори! Ты что ему позволяешь, Катерина? Ты зачем письмами разжигаешь, дуреха!.. Сколько вашей сестры вокруг солдата вертится…
Катя. Будете слушать или нет?..
Зинаида. Если остальное в том же направлении, тогда не надо…
Катя откладывает несколько листов.
(Сокрушенно качает головой.) А здесь что?
Катя. Стихотворение…
Зинаида. Прочти…
Катя. С выражением?
Зинаида. Да.
Катя (читает без выражения). Здравствуй говорю тебе Катюша здравствуй я отныне говорю майскими бегущими ночами до свиданья я не повторю повторю как молитву здравствуй так урок твержу исполню как приказ были б два крыла у самолета два винта… Пока придумывал рифму, дневальный свет погасил… А я еще не написал главного…
Зинаида. Это он сочинил?
Катя. Ну, а кто еще?
Зинаида(тихо). Цени его, Катерина… Мне таких слов никто не писал… Каждая женщина хочет, чтобы ее так любили. Я недавно двоих везла – он и она… молоденькие, видно, только поженились… Колечки у них… Все спят, а они сидят, глаза друг от друга оторвать не могут… Она, бедная, спать хочет, а он, как гипнотизер, ее прожигает… Так всю дорогу не шелохнулись… Я все ходила на них смотреть…
Молчание.
Отдам я Ване костюм… Подойдет ему, Федя пониже его будет…
Катя. Я вашего Федю не обмеряла!
Зинаида. Ты между нами не становись, Катя…
Катя (читает). Самое главное, я сложил чемодан. Убытие со срочной службы ожидаем со дня на день…
Молчание.
Зинаида. С этого бы и начинала, а то мне ерунду читаешь…
Катя. Сами просили…
Молчание.
Зинаида. Рада?
Катя. А вы нет?
Зинаида. Злая…
Тихие, вкрадчивые шаги в коридоре.
Кто там скребется?
Входит Федор Петрович Беляков. Мига хватило Зинаиде, чтобы понять его состояние.
Катя (тихо). Я пойду…
Зинаида(Федору Петровичу). Пройди на кухню!
Он молча проследовал на кухню.
Катя. До свидания.
Зинаида. Чего ты заторопилась… подожди…
Катя. У меня работа! (Быстро выходит.)
Зинаида(просидев некоторое время в оцепенении, подходит к дверям кухни, громко). Иди сюда!
Беляков вошел.
Лица не видно – зарево сплошное! Кто мне слово дал?
Молчание.
Враг!
Федор Петрович. На тон пониже… пожалуйста…
Зинаида. Убью сейчас тебя!.. Если стул сейчас же не починишь – распрощаемся навек! (Приносит из кухни остатки стула.) За что ж ты мне убыток наносишь?
Молчание.
Федор Петрович. Я склею… могу склеить…
Зинаида. Подожди! Ты был у него?
Федор Петрович. Был…
Зинаида. И что тебе твой лучший друг сказал?
Федор Петрович. Есть место подсобным в котельную…
Зинаида. А метельщиком он тебе не предложил?.. Вот, Федя, все твои дружки… А ты ему что на это?
Федор Петрович. Леонид Васильевич, жизнь на колесах! Цыганская кровь! Из уважения к стажу и должности…
Зинаида. А он?
Федор Петрович. Н-не-ет!
Зинаида. Ладно, Федя! Не век тебе кататься! И старый ты, и пьяный!.. Руки трясутся… Ладно! Мы без них проживем – кругом объявления… А если он ко мне в вагон сядет в Москву ехать, я ему скажу: пешком иди, гад, как Ломоносов!..
Федор Петрович(целует ее и хрипит). Зинка!..
Зинаида. Не души меня!.. Горе мое…
Федор Петрович. Ты не жалей меня, Зина! Бей маня, гада!..
Зинаида. Да не плачь ты, не мучай свою Зину!.. Ничего, мы с тобой в кино пойдем… Сейчас я тебя одену…
Федор Петрович. Не пойду я никуда… Не встану рядом с тобой.
Зинаида. Встанешь! Смотри, что я привезла? (Показывает покупки.) Костюмчик шик-модерн!.. Блеск и нищета куртизанок! Туфельки – Голландия! Одевайся, Федор Петрович!
Федор Петрович. Нет! Не оденусь!
Зинаида(смеется). Одевайся! Скинь ты эту гадость! (Стягивает с него рубашку.) Ты вспомни, когда последний раз костюм надевал?
Федор Петрович. Не достоин костюма! В брезент меня закатайте!
Зинаида. Я и рубашечку с галстуком привезла! Как расцветочка?
Федор Петрович(сдавленно). Зинаида… (С мучительной благодарностью впивается ей в губы.)
Зинаида. За костюм так целуешь: даром не хочешь уже… Гляди на меня! (Достает туфли на высоком каблуке, поправляет парик.) Гляди, что себе привезла?
Федор Петрович. Мама миа! Спой, Зина!.. (Запел.) «Арлекино, Арлекино…»
И вдруг Зинаида так посмотрела не него и так бросила руки по сторонам, что Федор Петрович не выдержал, закрыл глаза и счастливо завыл.
Зинаида(поет). «Я шут, я Арлекин, я просто смех!..»
Федор Петрович. Пап-па-раб, па-па-раб, па-па-раб!.. (Ликует.) Убиться мало!..
Зинаида. Снимай штаны! (Стягивает с него брюки.)
Федор Петрович(опускается на колени, просветленно). Зина, молиться хочу!
Зинаида. Федя, некогда нам… вставай!
Федор Петрович. Бог! Слушай! Кто я теперь? Вермишель!.. А она – женщина, понимаешь… факел! Тепло и свет! Слышишь, Бог?..
Зинаида. У него дел и без нас хватает.
Федор Петрович. За то, что она мне глаза закроет, – спасибо тебе…
Зинаида. Что ты о смерти заговорил? Я жить собираюсь!.. Вставай! Раньше надо было о Боге думать, водитель… Вставай, брить тебя буду. Ты без меня на Асмодея стал похож, а нам на люди надо выйти, как с витрины сойти… Где бритва твоя?
Молчание.
Что с тобой сделать сейчас?.. Я не пожалела денег – купила… ты говорил, привык к электрической… Любви моей достоин ты или нет?
Федор Петрович. Нет…
Зинаида. Сколько выпил?
Федор Петрович. Два килограмма.
Зинаида. Чего?
Федор Петрович. Яблочного пунша, Зина, там ей сейчас дают…
Зинаида. Не дают, Федя, а продают!
Молчание.
Сядь, у Вани безопасная осталась… (Достает бритву.) Лезвие старое…
Федор Петрович. Зина, спой «Сердце», пожалуйста…
Зинаида. Для таких, как ты, концерт по заявкам не устраивают… Чем мылить?
Федор Петрович. Руками…
Зинаида. А я думала, ногами… Помазок был… где он?.. (Приносит мыло, помазок.) Ну, терпи, кабальеро!.. (Начинает брить.) Не сладко?.. Не крути головой!.. Это тебе не парикмахерская! Было время, когда тебя по-другому брили… Вот, Боженька, перед тобой человек… Одно прозвище осталось… Как его из начальников погнали, жена его держать не стала… А я приняла, грязного, гадкого…
Федор Петрович. Так, все так…
Зинаида. Правильно ты его, Боженька, за грехи наказал!.. Я проводница… я все вижу… Из конца в конец едут люди… и есть очень хорошие, и мысли у них чистые… В этот рейс стоит в Скуратово на перроне человек. На дворе май, а он в зимнем пальто… Я говорю: «Ты чего, замерз?..» А он отвечает: «Жена все вещи увезла – уехала с другим…» Он артист! Какой хороший человек! Стихи мне читал… Так переживал… так надрывался…
Федор Петрович. Помягче скобли…
Зинаида. А ты терпи… терпи… Подожди, у меня крем есть!.. (Смазывает ему лицо кремом.) Крем детский, не облизывай, не на спирту!.. (Бреет.) Голову выше держи…
Федор Петрович. Зина, на колени хочу встать перед тобой…
Зинаида. Сиди… Значит, так, Федор Петрович, не сегодня – завтра будет здесь Ваня…
Федор Петрович. Кто?
Зинаида. Сын мой, Ваня, – армия у него кончается!
Федор Петрович. И что?
Зинаида(заканчивает брить). Ничего… Сейчас одеколоном освежу. (Подходит к шкафу.) Где он?
Федор Петрович. Кто?
Зинаида. Одеколон «Эллада»…
Федор Петрович. У товарища был день рождения… Я подарил…
Зинаида. Ты без товарищей не обходишься!.. (Бросила бритву на стол.) Руки опускаются… Что же ты делаешь? Ведь у меня сын спокойный… культпросветучилище закончил… Приедет, спросит: «Мама, кого ты привела?..» (Отошла к окну.)
Федор Петрович. Зинаида, сядь…
Зинаида. Села… (Садится.)
Молчание.
Федор Петрович. Что ты смотришь на меня так?..
Зинаида(неожиданно). Давай уедем!.. Клава Воронцова сегодня на харьковском… Я ее под Мелитополь возила, у нее тесть крышу новую ставил, с конька упал… Сойдем в Обояни, поживем у моей матери… Там сейчас яблони цветут… по улицам как снег метет… Я тебя парным молоком отпою… Потом в столицу поедем… Как там хорошо, Федя! Какая красота!.. Народ какой добрый… Там такие женщины, против меня, как памятники… И как себя держат!.. И смотрят, как царицы!.. Заработки там хорошие…. Летом в Крым поедем, к подножью Кара-Даг!.. Будем вольные птицы… Я тебя выхожу, Федя! Я человек заветный! Если дала завет тебя выходить – значит, я выполню!.. Давай прямо сейчас соберемся, и нет нас!
Федор Петрович. Подожди!..
Зинаида. Нельзя ждать… Поедем… В поезде сядем рядышком, никто на нас смотреть не будет, пальцем не укажет… Ты муж, я жена… Федя, я ведь тебя как награду приняла! Мне тебя судьба вернула, а я еще не старая… Подойди ко мне… Поцеловать тебя хочу…
Федор Петрович подходит, она целует его и прижимает к груди.
Поехали, родной…
Федор Петрович. А жена?
Зинаида. Ты от нее ушел ведь… Ушел?
Федор Петрович. Знаешь, что я ей на серебряную свадьбу сделал?
Зинаида. Не вспоминай!
Федор Петрович. Картину ей на работе подарили, художника Джорджоне… Дор-дже-не… Женщина держит в руках меч, а внизу отрубленная голова…
Зинаида. Она отрубила?
Федор Петрович. Я сделал надпись: «Его звали Федя»…
Молчание.
Зинаида. Федя!.. Тебе хорошо со мной?
Федор Петрович. Зина, ты сон мой…
Зинаида. Как ты сказал… Скажи еще раз…
Федор Петрович. Сон… Мне сначала спьяну женщины снились… Разные все, песни пели, чистое белье стелили, а потом все ты…Придешь, сядешь и смотришь… шить начинаешь, руки в кровь поколешь, а все улыбаешься и шепчешь, а что, не разобрать… А однажды сказала три слова…
Зинаида. Какие?
Федор Петрович. Искать, найти, потерять…
Молчание.
Зинаида. Федя, не могла я так сказать… Человек рожден для счастья, как птица для полета… вот что я сказала…
Федор Петрович. Зина…
Зинаида. Что?
Федор Петрович. Старый я…
Зинаида. Нет!.. Старый тот, кто один остается, а с тобой – я!.. Ты не говори мне такое никогда, я тебя жизнь прождала…
Федор Петрович. Были, Федя, были… Я в дом отдыха ездила от профсоюза – дешево и сердито… А там все, как ты сказал: искать, найти, потерять… (Плачет.)
Федор Петрович. Не плачь…
Зинаида. Я не плачу, я глаза промываю, чтобы тебя яснее видеть… Это раньше у меня слезы горькими были, а теперь сладкая вода течет… Я ведь тебя очень люблю…
Молчание.
Помнишь-то хоть? Я в вечер дежурил, а к концу твой самосвал подъехал…
Федор Петрович. Я на бортовой был…
Зинаида. На самосвале!.. Ты на бортовых не работал…
Федор Петрович. Чужую взял…
Зинаида. Смену прогулял…
Федор Петрович. Прогулял…
Зинаида. Из-за меня?
Федор Петрович. Ну, а из-за кого же?..
Зинаида(смеется сквозь слезы). Да что же, я такая красивая была?
Федор Петрович. Ты путевку мою поцеловала…
Зинаида. Брось… Правда?..
Федор Петрович. Потом ты на меня посмотрела как-то…
Зинаида(смеется). Как же это я на тебя посмотрела?
Федор Петрович(нахмурившись). Вот так… Будто я тебе сто рублей должен…
Зинаида(прижимается к нему, тихо). Я обмирала, когда ты приходил… Ты ведь красивый был, Федя, с тебя статую можно было лепить… Думать о тебе ужасно боялась!..
Федор Петрович. Ладно-ладно… Дверцу тебе открыл – ты так и сиганула, я чуть из кабины не вылетел!..
Зинаида(хохочет). Это не я была!.. Ты вспомни, кого еще по ночам катал!..
Молчание.
Федя, а что ты думал, когда назад ехал?
Федор Петрович молчит.
Я все ждала: скажет он мне что-нибудь или нет?.. Нет!.. Ссадил, и все!.. С тех пор и стала Зиночка железнодорожницей… А ты рад был, что я из гаража ушла?
Молчание.
Конечно, радовался… чего спрашивать…Тебе надо было в люди выбиваться, а тут какая-то пацанка пыталась…
Молчание.
Федор Петрович. Человек – кузнец своего счастья.
Зинаида. Неправильно это… Счастье ему куют другие. Если человека другой человек не полюбит, счастлив он не будет. Если человек никому не нужен, а только кует да кует… какое же это счастье?
Федор Петрович. Все у тебя будет, Зина…
Зинаида. Поедем?
Федор Петрович. Ты молодец…
Зинаида. Я молодец – в сорок лет собралась под венец!
Федор Петрович. Ну… иди к Клаве своей!
Зинаида. Едем?.. Я понять не могу…
Федор Петрович(нерешительно). Едем…
Зинаида(тихо). Тогда собирайся…
Федор Петрович. Что мне собираться?.. У меня, кроме души, нет ничего!
Зинаида. Боюсь тебя одного оставлять…
Федор Петрович. Не бойся…
Зинаида. Мне неспокойно… В этом рейсе в третьем вагоне старушка умерла… Я в четвертом была. Ко мне Светка забежала, иди, говорит, помоги… У нее в проходе женщина лежит… Все спят… Мы ее подняли, а она голову не держит, кулачок сжала, а в нем нитки с бисером… Светка сказала, она весь вечер ползала, бусинки искала – все, что от мужа погибшего осталось… Пассажиры приходили жаловаться, она им располагаться мешала… Так она дождалась, когда все легли, и по крупиночке стала собирать… Вот, Федя, что женщины делают из-за вас… когда любят…
Федор Петрович. Поезд утром?
Зинаида. Ночью.
ФЕДОР. Иди… возьми чего-нибудь на дорогу…
Зинаида. Я у нас в ресторане взяла… Тебе в подарок.
Федор Петрович. Что?
Зинаида. До того, как у матери за стол сядем, все равно ни капли не дам!
Федор Петрович. Ладно…
Зинаида. Покушать разогрей себе…
Федор Петрович. Разогрею…
Зинаида. Я пошла… Оденься, Федя… Шею вымой… рубашку новую!..
Федор Петрович. Иди…
Зинаида вышла.
Вновь стали слышны гитары. И неожиданно отчетливо прозвучал усиленный микрофоном Катин голос: Наш поселковый парк культуры и отдыха имени Веры Слуцкой недаром называется местом встречи молодежи. Мы продолжаем наш танцевальный вечер. Вас приветствует победитель областного смотра-конкурса, вокально-инструментальный ансамбль кожевенного завода «Изумруд».
Музыканты заиграли.
Федор Петрович подошел к окну и не услышал, как в комнату вошел СОЛДАТ – громадный парень с чемоданом.
Иван. Здравствуйте…
Федор Петрович. Приветствую…
Молчание.
Иван. Зинаида Ивановна дома?
Федор Петрович. Ваня, это ты?
Иван. Я!
Федор Петрович(глухо). Дембель?
Иван. Так точно. А вы кто?
Федор Петрович. Я?.. Да… вот здесь… понимаешь ты, комнату снимаю…
Иван. Мою, что ли?
Федор Петрович. Вот видишь… стою без штанов, извини… (Подхватив свою одежду, уходит на кухню.)
Иван (громко). Мама в рейсе?
Молчание.
Федор Петрович(выходит). Познакомимся…
Иван. Гвардии сержант Иван Буслаев.
Федор. Федор.
Молчание.
Садись, Ваня!
Иван. Спасибо. (Садится.)
Молчание.
Федор Петрович. Да вот… солдат и дома… Хорошо!
Иван. Мама в рейсе?
Федор Петрович. Не-ет! Она сейчас… пошла тут…
Молчание.
Иван. Как она?
Федор Петрович. Здорова… Она молодец. Скучал по матери?
Иван. Скучал, конечно…
Молчание.
Федор Петрович(достал папиросы). Закурим?
Иван. Не курю…
Федор Петрович. Молодец!
Молчание.
Тут вот Катя к тебе заходила… мать навещала… Ждет… Скучал?..
Иван. Было…
Федор Петрович. Ну, так служба, куда денешься… Мужская, так сказать, жизнь… Ты где служил?
Иван. В Германии…
Федор Петрович. Да… я там лежал в госпитале…
Молчание.
В госпитале лежал… Хороший там врач был. Как же его звали-то?.. Не то Соломон, не то Моисей… но человек был – золотой!.. А врач!.. Что ты!.. При мне летчика привезли, по частям доставали… Задело его по петушиной части… Так он над этим летчиком сутки бился… Что он сделал – это, как говорится, врачебная тайна… Только проходит время, и появляется у нас в палате летчика этого подруга… Привезла спирту, нас угостила… Летчик делает знак – освободить территорию. Мы встали, костыли в руки и типа того, что на прогулку идем… Только вышли – навстречу Соломон. Ну, сам понимаешь, сразу в крик: «Кто разрешил вставать! Марш на место!» Мы назад, а Соломон за нами. «Чем вы здесь занимаетесь?» – спрашивает летчика… А летчик нашелся, терять-то ему нечего: «Я провожу испытания излечения в условиях, приближенных к боевым!». Мы, где были, тут же со своих костылей попадали… А Соломон, слушай, что был за человек: «Через полчаса доложить о результатах». Сказал и вышел, и мы вслед за ним. А через полчаса подруга появилась… И я тебе скажу, прошла, ни на кого не взглянула, с гордо поднятой головой… «Ну как?» – спрашиваем. А она: «Справился с возложенной на него задачей». Эх!.. Какие орлы были!.. Какие ребята… Плотников!.. Кравченко!.. Сапожников!.. О-о! Этот принес с собой литровую бутыль, говорит: что здесь, ребята, не разобрал… Налил себе, попробовать. Выпил, стакан поставил… А дело весной было, май, балкон открыт… Ну вот, загорелось у него внутри, он стакан отложил, балкон перешагнул и вниз с третьего этажа… Дверью ошибся… Так вот, слушай… встал, поднялся по лестнице… «Нормально», – сказал. Налил еще, ко рту поднес и отрубился…
Иван. Умер?
Федор Петрович. Раньше от этого не умирали! (С подъемом.) Вот так, Ваня, а мы с тобой сидим и друг друга не видим… (Подходит к шкафу.) Здесь у Зины проживает гражданин «ОН». Одно его мановение, и все! И мы качаемся над Диксоном… (Достает бутылку.) Что тут у нас… (Читает.) «Русский бальзам»… (Ловко распечатывает.)
Иван. Ладно…
Федор Петрович. Долго ли умеючи… (Наливает.)
Иван. Мне не надо.
Федор Петрович. Брось-брось… За твою мать, Ваня, чтобы мне помирать было легче, а ей жить…
Иван. Я вообще не пью…
Федор Петрович(серьезно). Тогда не надо. Ты тогда не бери ее никогда… Пушкин сказал: не гонись за дешевкой… Правильно? Палец отдай – у тебя их десять, ногу отдай – у тебя их… четыре… а душу не отдавай, она одна… Будешь ее звать назад – не вернется… (Вдруг по-бабьи всхлипнул и затих.)
Иван. Вы что?
Федор Петрович. Да вот, Ваня… Понимаешь ты?
Иван. Плохо вам?
Федор Петрович. Сейчас-сейчас… (Пауза.) Выпей со мной…
Иван. Не пью.
Федор Петрович(выпивает). Четвертый день пурга качается над Диксоном…
Отчетливо прозвенел входной звонок.
Вот и мама твоя… Иди встречай ее… встречай… иди…
Иван выходит и возвращается с невысокой, крепко сбитой женщиной с белым дерматиновыми портфелем. Молчание.
А-а… Елизавета Ивановна… Ваня, тут ко мне из инспекции госстраха пришли…
Елизавета. Это что, сын ее?..
Федор Петрович. Сходи к Кате, Ваня, – вон она на танцах… А я тут разберусь… Страховка… дело такое…
Молчание. Иван выходит.
Елизавета. Зашла вот…
Молчание.
Зинка-то сейчас бежала по другой стороне, на каблуках, упала, ненормальная!.. (Подходит к столу.) Смотри-ка, чем тебя здесь угощают…
Федор Петрович. Явилась…
Елизавета. Давай собирайся. Подурил, и хватит!.. Я тебя простила…
Федор Петрович. За всю жизнь я тебя ни разу не ударил…
Елизавета. Попробовал бы…
Федор Петрович. Потому что ты для меня не женщина – пустота…
Елизавета. Кобель!
Федор Петрович. Он самый…
Елизавета. За все, что сделала для тебя…
Федор Петрович. Что ты сделала?
Елизавета. Чего у тебя не было… Люди сейчас на огородах… Я сама лошадь взяла и пахала…
Федор Петрович. Жадность твоя не знает границ. Ты вон на права сдала, технику портила, чтобы на рынок мешки возить…
Елизавета. Стоит техника, тебя дожидается… Дома я все перекрасила. Обои новые… Капуста заквасилась – выбросить надо… пришел бы, хоть бочку мне достал из погреба… Картошки осталось шесть мешков – есть некому…
Молчание.
Трезор заболел…
Федор Петрович. Что с ним?
Елизавета. Лежит в будке, поесть поставлю – не выходит… Зайди, посмотри…
Федор Петрович(тяжело вздыхает). Спусти его, пусть побегает…
Елизавета. Не придет назад…
Федор Петрович. Ты и на собаку хомут надела…
Елизавета. Собаку больше жалеет, чем меня… Коля пишет, что приехать хочет… Так и написал: «Приеду, отцу морду набью».
Федор Петрович. Детей в это дело не путай!
Елизавета. Бессовестный ты человек! Чем она тебя околдовала?
Федор Петрович. Не она нас развела, а свободная совесть!
Елизавета. Сколько лет с тобой прожила, а не знала, что ты такой!
Федор Петрович. Я – царь зверей…
Елизавета. Это лев – царь, а ты – царь природы…
Федор Петрович. Вот-вот… природы…
Молчание.
Елизавета. А я – царица…
Федор Петрович. Ты – инспектор по страхованию жизни и имущества. Ходишь, людям про смерть говоришь… Про это они сами знают! А что ты им про жизнь скажешь?
Елизавета. От старости не уйдешь.
Федор Петрович. Все, что ты знаешь!
Елизавета. А посмотри на себя!
Федор Петрович. Я сейчас над жизнью думаю и вижу, что человеку нужно…
Елизавета. Что?
Федор Петрович. Хоть и царь, а надо ему кусок ржаной, воду и женщину!
Елизавета. Дурак!
Федор Петрович. Вот Зинка – за такую мужики рвут друг друга!..
Елизавета. Чтоб она подохла!.. С тобой вместе!
Федор Петрович. Она не подохнет… Она – вечная весна!
Елизавета. Пьяница!.. Связался со шлюхой!
Федор Петрович. Она святая!.. Святая!.. Отрада людей!..
Елизавета. Сдурел!.. Опоила она его…
Федор Петрович. Кончаю с прошлой жизнью!
Елизавета. Сам не слышит, что говорит… Лети, Коленька, сынок!
Федор Петрович(громко). Ребята мои! Я вас не предал! Я себя пожалел…
Елизавета. Федя…
Федор Петрович. Лиза… мне с тобой жить нельзя!
Елизавета. Федя, дружок хороший… Выкинь все из головы… (Неловко подсаживается, обнимает.) Выкинь, Федор!.. Пашка Храмцов вчера приходил… Зовут тебя в «Рембыттехнику»… По дому много дел… Я одна из сил выбилась уже… Ты ушел… К кому? Она тебя погубит… Люди рассказывают, вы здесь гуляете… У нее же сын взрослый… Стыд!..
Федор Петрович. Ты чем надушилась?
Елизавета. «Красной Москвой»…
Федор Петрович. Открыла коробку?
Елизавета. Надо будет, и еще открою… Я стояла над тобой, Федор, говорила: учись! Ты техникум закончил – тебе гараж доверили! Я была рядом, гордилась…
Федор Петрович. Лиза…
Елизавета. Дай сказать, Федя… Я все сделаю… Хочешь – за Печурками огород отдадим! Не нравится, что у нас поросенок, – давай заколем его!.. Мне на работе путевки предложили туристические в Ленинград… Поедем, дворцы посмотрим… Люди сейчас везде бывают, смотрят…
Федор Петрович. Когда я спал…
Елизавета. Подожди! Сыну ее жениться надо… Она ведь не думает, где он жить будет, она же не мать, она…
Федор Петрович. Я спал на станции!.. Ты про это знала – где ты тогда была?.. Почему не пришла?
Елизавета. Серчала!.. Я головой билась, понять не могла, почему ты ушел… Мало ли что с людьми не бывает… Я ведь тебя не выгоняла!..
Федор Петрович. А сейчас зачем я тебе?
Елизавета. Жалею!..
Федор Петрович. Не надо!.. Иди, Лиза!..
Елизавета. Нет…
Федор Петрович. Иди-иди…
Елизавета. Не-ет… Я дождусь ее!..
Федор Петрович. Тогда это последний день твоей жизни!.. Застраховывай себя на случай несчастья!
Елизавета. Убьешь?
Федор Петрович. Задавлю своими руками!
Елизавета(задыхаясь). Петрович!.. Что говоришь?!
Федор Петрович. Да, Лиза…
Елизавета. Петрович, правда, убил бы? (Не выдержав, взахлеб завыла.)
Федор Петрович. Ты тихо… тихо…
Елизавета. За что?
Федор Петрович. Лиза… ладно… живи… К слову пришлось…
Елизавета. Зачем же мне жить после таких слов?
