Текст книги "Свет во тьме светит"

Автор книги: Александр Мень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Наверное, многие из вас помнят или из Священного Писания, или из рассказов, как Давид, будучи еще мальчиком, победил вражеского воина Голиафа, который был богатырь огромного роста, сильный и надменный. В этой победе сказалось главное: то доброе, то благое, что было в характере Давида.

Когда сошлись два войска, израильское и филистимлянское, то по обычаю старины (он и в Древней Руси соблюдался), перед началом битвы выходили два сильных человека, чтобы сразиться. Была примета в народе: кто из них победит, того войско и превозможет противника.

И вот выехал огромный филистимлянин Голиаф, закованный в броню железную и, проходя между рядов израильских воинов, говорил: "Кто выйдет со мной один на один?" И никто не решался, потому что боялись потерпеть поражение: быть убитым на глазах у всех, и тем самым внести смятение в народ. Тогда вышел Давид – юноша, мальчик, и не было на нем ни щита, ни панциря, ни шлема.

В руках он держал свою пастушескую палку и пращу с камнями, которыми отгонял хищных зверей от своего стада. Когда он приблизился к Голиафу, тот посмотрел на него свысока и сказал: "Это ты идешь со мной сражаться? Что же ты идешь на меня с палкой и камнями, как на собаку?" 0н хотел было вынуть свой меч, но Давид раскрутил над головой пращу, говоря: "С тобой сила – со мной Господь!" Камень молниеносно вылетел из пращи, попал в голову великану, и тот упал. Давид подбежал, вынул меч из его ножен, и этим мечом сразил его.

Вот эта старинная победа, совершившаяся много тысяч лет назад, стала для нас символом того, что побеждает, в конце концов, не сильный телом, но сильный духом: тот, кто обращается к Господу. Юноша, мальчик, верил в то, что Господь будет с ним и победил. Благодаря этой вере, благодаря этому упованию на Бога, Давид и был позже избран царем.

Он много испытал несчастий, бед. Когда пророк Самуил тайно помазал юношу на царство, об этом узнал царь Саул, который всюду его преследовал, гонялся за ним со своими отрядами по пустыням, чтобы убить его. Царь потерял сон и говорил, что нет ему покоя, пока жив Давид. В конце концов Саул погиб, сражаясь с врагами, а Давид был провозглашен царем.

Он хранил верность Богу во всем. В честь Господа царь слагал гимны, как мы их называем – псалмы, и это были первые псалмы, вошедшие потом в книгу, которую мы называем Псалтирью. Иногда ее называют "Псалтирь царя Давида", хотя писали ее потом многие святые псалмопевцы. Но первые псалмы были написаны Давидом.

В них он выражал свою надежду на Бога, свою печаль, свою скорбь в трудных обстоятельствах. Многие псалмы, которые мы слышим в церкви, написаны о жизни человеческой, о нашем отчаянии, о бессилии, о могуществе наших грехов, которые нас подавляют, и о тех, кто нас оскорбляет... Обо всем том, что есть жизнь: о благодарности, о радости, о природе, о милости, о торжестве правды, о Творце. Вся человеческая судьба заключена в этой книге. Сегодня, когда мы читаем или поем в церкви эти слова, будем помнить, что начало этим псалмопениям положил Давид.

Но вот печальное, горькое зрелище: придя к власти, он начинает забывать о законе Божием, поступает не всегда справедливо и часто нарушает то, во что верит, ибо он хорошо знал, что Бог есть Владыка правды.

Открылось это на одном случае. Однажды Давид весенним вечером гулял на балконе своего дома и увидел в соседнем саду женщину необычайной красоты. Сад этот принадлежал телохранителю царя – Урии. "Кто эта женщина?" – спросил Давид. Ему ответили: "Это жена твоего телохранителя Урии". И такая жестокая страсть загорелась в Давиде, что он забыл обо всем на свете и готов был переступить через все законы божеские и человеческие только бы ему досталась эта женщина. Он отправил ее мужа на передовую, где тот очень скоро погиб, и взял себе в дом эту женщину.

А через некоторое время к нему пришел пророк Нафан. Пророков допускали во дворец и они могли говорить с царем без всякого доклада. И вот пророк Нафан вошел в тронный зал, где сидел Давид со своими советниками, и сказал: "Царь, я хочу рассказать тебе один случай, который произошел, а ты рассуди, как поступить. У нас в городе есть богатый человек, у которого большое стадо овец. Рядом с ним живет бедняк, у него единственная овца, которую он любил и лелеял. Однажды богач устроил пир и, чтобы лучше принять своих гостей, решил зарезать барана. Но он пожалел взять овцу из своего стада, а пошел к соседу, бедняку, неправдой отобрал у него последнюю овечку, зарезал ее и устроил пир для своих гостей. Как надо поступить с таким человеком?" – спросил пророк. Царь ответил: "Такой человек достоин сурового наказания, быть может, смерти". А пророк помедлил и бросил в лицо царю: "Ты этот человек! У тебя было все! И власть, и богатство, и дворец твой, и войско, и вся страна подчинена тебе, и женщины были в твоем дворце. Все у тебя было. А ты погубил человека, который служил тебе верой и правдой, отняв у него жену".

Вот такое падение произошло с царем, который хотел жить по вере... И в то же время Библия, повествуя нам дальше о царе Давиде, говорит, что все-таки грех не совсем погубил его душу. Когда пророк сказал ему всю правду в глаза, что бы сделал любой царь на месте Давида? Выгнал бы или даже наказал жестоко, мог и казнить за то, что тот так смело и дерзко обвинял царя при всех. Но Давид опустил голову и промолвил: "Да, ты прав, я согрешил перед Богом и людьми. Что мне теперь делать? Как исправить мою вину?" Исправить поздно, человек уже убит. И первый ребенок, родившийся у Давида от этого нового брака, умер. Но поскольку покаяние царя было велико, Бог простил ему, и следующий сын его вырос и стал славным и знаменитым.

До конца своих дней Давид умел каяться. Упав, он умел вставать. На склоне лет он видел в бедствиях своей жизни возмездие, справедливый итог своих ошибок. Когда один из его сыновей восстал против него, хотел свергнуть, убить отца, сесть на его место, тогда Давид, уже старый человек, должен был скитаться, как гонимый преступник, по лесам, проходить по городам, где ему свистели вслед и кидали в него камни. Он стал нищим. И остались у него всего два-три человека верных, которые ему не изменили, которые его не предали. Он шел и говорил: "Все это я заслужил".

Когда на улице один крестьянин стал проклинать его и бросать в него камни, вспоминая о том, как Давид жестоко поступил с его отцом и его родными, телохранитель хотел ударить этого крестьянина мечом, но царь сказал: "Остановись, я заслужил и эти проклятия. Теперь, оглядываясь на свою жизнь, я вижу, что сначала пошел я по правильному, Божиему пути, а потом потерял его".

И вот искреннее, глубокое раскаяние изменило душу царя. Бог вернул ему царство, и он умер уже глубоким стариком. Пророк предсказывал ему, что за его раскаяние, за его великую веру в Господа правды и в Бога справедливости обещанное ему Богом совершится. А обещано ему было, что спасение придет через его семя, то есть через его отдаленного потомка.

Вот, казалось бы, человек сбился с пути, человек оказался не верен, но верен был Бог! Бог верен своему слову. Раз Он обещал, Он исполняет. Так и свершилось. Родился Господь на родине Давида в Вифлееме, родился от предков, происходивших из дома Давидова. Но родился Он не в царском дворце, не среди придворных, а в вертепе вифлеемском. Потому что только тогда, когда потомки Давида перестали быть царями, перестали властвовать над другими людьми, перестали повелевать, убивать, воевать, когда они стали простыми тружениками, мало кому известными, тогда-то и совершилось над ним Божие обетование: родился Господь Иисус, которого именуют Сыном Давидовым.

Жизнь Его праотца имеет ко всем нам глубокое отношение У кого есть Священное Писание, заглядывайте в историк" Давида. Не ужасайтесь, что там описаны его грехи и падения. Разве мы сами не грешны? Если бы не было этих падений, его история не была бы для нас так поучительна! Если бы он не был такой же слабый человек, как и мы, что могли бы мы из его истории извлечь для себя?

Мы знаем, что Бог творит чудеса через немощные сосуды, через слабых, иногда грешных людей. Сила Его велика! Но для того, чтобы эта сила осуществилась, свершилась, нужна воля человека и вера человека, который протягивает навстречу Господу свои руки, благодарит Бога за благодеяния, остается Ему верен в печалях и скорбях и радуется с Ним в веселии, когда милосердие Божие простирается над ним. Аминь.

9 января / 22 января

СВЯТИТЕЛЯ ФИЛИППА, МИТРОПОЛИТА МОСКОВСКОГО

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сегодня церковь празднует память одного из известных святителей Московских – Филиппа. Многие из вас, вероятно, бывали в поселке Переделкино под Москвой и видели там за храмом старинный дом, где сейчас находится резиденция патриарха. В этом доме или где-нибудь рядом с ним (это было в имении старинного рода бояр Колычевых) родился и провел свое детство будущий митрополит Московский и мученик.

Конечно, жизнь его могла пройти однообразно и спокойно, как у многих детей бояр: нетяжкая учеба, охота, развлечения, хозяйственные заботы, семейные дела – этим бы и ограничилась жизнь юного Колычева. Но он захотел посвятить свою жизнь служению людям и Богу, и в поисках пути, в конце концов, оказался в далеком северном монастыре, находящимся на Соловецких островах, там, где впоследствии были знаменитые обители, книгохранилища, а потом и лагеря. Сейчас же стоят там величественные развалины, взывающие к нашей совести.

Вот там, став настоятелем одного из монастырей, поселился Филипп. Братия и сам настоятель много трудились для освоения этого края. Напрасно думают, что монахи, которые завоевывали своими руками непроходимые дебри, отдаленные от побережья холодных морей, жили праздно. Каждый новый шаг они брали с трудом, потому что там зона мерзлоты, это места, где непрерывно летает жалящая мошкара, где тяжко жить человеку. Но тем не менее, это красивые места, которые можно и нужно осваивать, и монахи это делали.

В трудах, в молитве, в общении с братьями должна была пройти жизнь настоятеля, но вот произошел неожиданный поворот судьбы: сам царь Иван вызвал его в Москву и дал понять, что хочет сделать его главою Русской Православной Церкви. Царь Иван еще раньше знал Филиппа. Знал, что это человек честный, неподкупный, надежный, что на него можно опереться, а царь, как и всякий тиран, боялся заговоров, боялся измены. Его душа жила постоянно между приступами страха и жестокости.

В истории нашего отечества есть две таких точки, когда тирания, то есть господство безумного и жестокого человека над массами людей, достигала своего предела: это было при царе Иване, которого народ прозвал Грозным, и при Сталине, который любил Ивана Грозного и им восхищался. Он через столетия чувствовал в этом палаче народов родственную себе душу.

Так вот, Иван Грозный, который наводил страх на Церковь, на народ, на всю Русь, сам был обречен жить в страхе. Как каждый государственный преступник, находящийся на вершине власти, он не мог не испытывать ужаса перед тем, что он делал, перед беззакониями, которые он творил.

Много раз в припадке отчаяния приезжал он в Троице-Сергиеву Лавру, исписывал толстые памянники, записывая туда сотни имен людей, которых он погубил – мужчин, женщин, детей, знатных людей, простых посадских людей, всех тех, чьи семьи, дома он разорил, чью жизнь и судьбу сломал, над кем надругался, чью кровь пролил и кого опозорил. Каялся, поминал их, ходил в подряснике монашеском, а когда от покаяния он уставал, он вновь обращался к насилиям и диким оргиям, и затем снова приходил в страх.

Один раз, бежал он в Александров, скрылся там и объявил, что править больше не будет. Все смутились, растерялись, боясь, что без правителя страна придет в страшное замешательство, и отправились к нему в Александров с просьбой. И он вернулся, но вернулся еще более ожесточенный, и оградил себя охраной, опричниной. Это были люди, носившие особую черную форму, палачи народа, которые вторгались без суда и следствия в дома, жгли, насиловали, убивали. Вот такие были охранники у царя – политическая охранка Ивана Грозного.

Когда Филипп прибыл в Москву, царь принял его приветливо и ласково, но он, прежде всего, сказал: "Если ты хочешь, чтобы я потрудился здесь, в Москве для Церкви, то дай мне право печалования" (печалованием в старину называлось ходатайство о репрессированных). Царь поколебался, но согласился, и только на этом условии Филипп принял белый куколь Московского митрополита. И началось его служение.

Сначала он умел воздействовать на царя и некоторое времен обуздывал его жестокость. Не раз они беседовали вдвоем в глазу на глаз в царских кремлевских покоях, и Филипп говорил ему: "Государь, ты не должен проливать кровь людскую, кровь христианскую. Откуда у тебя такая мысль, что все против тебя Если ты не будешь сам жесток, то и тебе бояться будет нечего И как бы успокаиваясь, царь оставлял на время свою жестокость. Но видел Филипп в душе и на лице царя глубокие изменения – ведь он его встречал в Москве молодым, красивым, а сейчас, хотя царю было около сорока лет, он уже выглядел древним стариком, у него было страшное лицо, безумные глаза.

Однажды царь вновь устроил побоище людское. А потом он вместе с опричниками в черных одеждах, верхом на конях, подъехал к собору в Кремле, где служил митрополит Филипп, и вся шайка во главе с царем, вошла в собор. Царь встал, пристально глядя на митрополита, а потом громко сказал, нарушая церковное благочиние: "Почему ты не даешь благословения своему царю и владыке?" На что, повернувшись, митрополит тут же, с амвона, спокойно ответил: "А я не узнаю христианского царя в этом облике безобразном". "Смотри, монах, – сказал царь, – не вмешивайся в мои дела, ты горько об этом пожалеешь".

Но ведь царь знал, что митрополит Филипп – человек честный, прямой и не будет перед ним угодничать или поступать против совести. Когда он был монахом, жил на севере – то молчал, но когда Филипп стал главой церкви, – он тем самым принял на себя долг свидетельствовать. Собрал митрополит высшее духовенство, Собор, и стал с ними советоваться, как обуздать царские беззакония, но никто не поддержал Филиппа, ибо все были запуганы, все молчали и боялись.

И когда в следующий раз произошла стычка в соборе между царем и Филиппом, царь решил его участь, но решил коварно, как всегда поступают трусливые насильники. Не сам, не своими, а чужими руками предполагал он расправиться с неугодным обличителем. Он собрал духовенство и заставил Собор низложить, то есть лишить кафедры, снять епископский сан с Филиппа – что и было сделано. Во время богослужения царская охранка ворвалась в церковь, схватила митрополита, сорвала с него знаки митрополичьего достоинства, и на санях – дело было зимой – поволокла на неправое судилище. Оно было быстрым и жестоким, все подписали митрополиту осуждение, и он был сослан в далекий глухой монастырь.

Несколько раз пытались его там уморить голодом, но святитель издавна привык к постам, был крепкого телосложения и остался жить.

И вот однажды царь двинулся на неправую войну: не против нападающего врага, а против своих же. Он шел разорять великий Новгород, город, который еще немножко сохранял свободу, искорку свободы. И по дороге царь остановился близ Отроча монастыря, где находился в заточении святитель Филипп. Он послал своего помощника, палача и губителя, Малюту Скуратова в монастырь со словами: "Иди, пусть Филипп благословит нас". Малюта пришел и застал святителя молящимся в келье.

Есть у нас в Загорске, в Академии картина художника прошлого века, которая изображает святителя митрополита, стоящего на коленях перед иконой: поседевший, худой, измученный, он обращается к Образу с единой надеждой на Божию правду, а тем временем дверь отворяется, и в своем черном колпаке вваливается в келью Малюта Скуратов: "Благослови на неправое дело!" Но нет! Нельзя было поколебать Филиппа. И тогда Малюта бросился на него и задушил подушкой, которая была у него тут же под рукой... Оставив тело старца в келье, Малюта вышел и сказал окружающим: "Ваш Филипп умер от угара, хороните его".

Так вот закончилась жизнь митрополита Филиппа, а вскоре умер и Иван Грозный. Умер сравнительно молодым, ему не было 60 лет, умер, убив нечаянно одного из своих сыновей, потеряв многих близких, проиграв войну, находясь в тяжелом одиночестве и горьком отчаянии. И память о нем осталась черной, какой она всегда остается о народных мучителях.

А святитель Филипп был прославлен Церковью как святой. Для нас он и теперь, спустя многие столетия, остается великим образцом и примером твердого исполнения своего долга при любых обстоятельствах, ибо жизнь коротка. Если не выполнять свой долг в этой жизни, стоит ли жить тогда?

Мы все хорошо знаем, что человек слаб, что часто он ж чувствует в себе достаточно сил, чтобы выполнить свой долг до конца. Но мы помним о святых и просим их о том, чтобы они молились за нас, молились, чтобы Единый наш Ходатай, Единый Спаситель Господь поднял нас из праха, и не нашей силой но силой Своей любви и Благодати сделал нас служителям Его правды, Его истины. Аминь.

28 января/ 10 февраля

ПРЕПОДОБНОГО ЕФРЕМА СИРИНА

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Нынешнее воскресенье – есть знаменательное совпадение двух памятных дней: дня, посвященного Суду Божию, и памяти преподобного Ефрема Сирина, учителя покаяния. Каждый из нас Великим постом повторяет дивные слова его молитвы "Господи и Владыко живота моего...". Они живут уже века, и тысячи сердец принимают эту молитву, живут этой молитвой, учатся через эту молитву, очищаются через эту необъятную молитву, потому что в ней как бы вся жизнь человеческая заключена.

И вот память этого великого святого, как его называют, – пророка Сирии, совпала сегодня с днем покаяния и суда. Когда мы говорим о Страшном суде Божием, нам не нужно думать о нем, как о чем-то далеком, как о чем-то, что настанет через неопределенное время. Каждый день и каждый час совершается для нас суд Божий. Каждый миг на нас смотрит Господь, и всегда взвешивает наши поступки, видит до глубины нашу душу и нашу совесть. Мы постоянно судимы Богом. Когда проходит день, вечером оглянитесь на пройденные часы и вы увидите, что они уже были достойны того, чтобы Господь их судил. Мы с вами знаем из Священного Писания, что суд Божий продолжается; Сам Господь говорит нам, что суд заключается в том, что Свет пришел в мир, и люди Его не приняли.

К нам, верующим людям, свет Божий, свет Христов, свет добра и правды приходит каждый день, но мы не хотим Его принимать, мы предпочитаем тьму, мы больше возлюбили тьму. И вот тут совершается суд Божий. Для того, чтобы об этом напомнить, святая Церковь нам предлагает множество мудрых наставлений, глубоких, полных смысла, трогательных песнопений. Достаточно Вам напомнить песнопение, которое мы слышим каждую субботу перед постом: "Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!" Или песнопение "На реках Вавилонских", в котором человек вспоминает об утраченной небесной отчизне.

Покаяние – это наш ответ на Суд Божий, когда Господь нам говорит, и светом Своей правды пронизывает нас, а мы видим свою нечистоту. Что можем мы тогда сделать? Честно взглянуть на себя, мужественно признать свои грехи и придти к Господу со смирением и покаянием.

Среди учителей Церкви преподобный Ефрем Сирин был одним из самых могучих проповедников покаяния. Он жил далеко на Востоке, в стране, которая теперь называется Ираком. Там впервые было проповедано слово Божие еще в апостольские времена: апостол Фаддей пришел в эти места с проповедью Евангелия.

Мы с вами привыкли к тому, что слово Христово, выйдя из Иерусалима, пришло на Запад, пришло в Грецию, пришло на Русь. Но мы забываем, что были отважные, смелые проповедники, которые пошли на Восток, в глубоко языческую Азию, где были могущественные государства, где гораздо более жестоко преследовали христиан. И все-таки эти апостолы дошли до Ирана, до Индии, даже до Китая, и там утвердили первые ростки Христовой Церкви, которые до сих пор не искоренены, и до сих пор в этих странах, несмотря на все испытания и трудности, свет Христов не погас.

И вот в одной из этих стран жил Ефрем Сирии, или, как его там называли. Мар Ефрем. Map – таково было почтительное обращение на Востоке. Он был сирийцем по происхождению, говорил на сирийском языке, близком к языку древнееврейскому, на котором написано Священное Писание. Поэтому с молодости он мог читать, изучать Слово Божие Ветхого Завета в подлиннике. Он получил с детства христианское воспитание.

Как он сам пишет в своей книге "Исповедь", с юных лет он видел вокруг себя прекрасные примеры честности, добродетели, благоговения, благочестия. Но было у него в сердце одно сомнение: ему начинало казаться, что в мире нет никакой правды, что Господь как бы бросил мир, что все происходит по воле слепых, злых сил, что кругом господствует случайность: нелепая смерть, нелепая болезнь, случайные столкновения, случайные падения.

И вот однажды с ним произошло несчастье. Отправился он поздно ночью по дороге из своего родного города Нисибина, и, когда его застигла полночь, остановился отдохнуть у костра пастухов. А утром пастухи поднялись и обвинили его в том, что он украл несколько овец. На самом деле они сами были виноваты. Но он был незнакомый путник, и они решили взвалить вину на него. Места эти бедные, земля там неплодородная; каждая овца и коза были на вес золота. И похищение чужой овцы считалось большим преступлением.

Его немедленно повели в город, и оказался он в чужом месте, в тюрьме. И там он молился: "Господи, ты видишь, что все происходит без Твоего промысла, за что я тут нахожусь?" 0н сидел вместе с преступниками, убийцами и ворами; сквернословие, грязь, смрад – в этой темнице, как в аду, оказался юноша, который всегда старался от всего черного и грязного отстраняться.

Во время молитвы он заснул, и во сне увидел то селение, где он ночевал с пастухами; и вдруг, с необычайной яркостью вспомнил, что еще мальчиком он бывал в этих местах, и как они с товарищами из озорства открыли ночью хлев у бедного человека. Открыли и убежали, а корова, единственное достояние бедняка, ушла из хлева в степь, где ее растерзали волки. Тот человек попал в еще большую нищету. Но эти озорные дети не понимали, что делают. Однако зло было посеяно.

И в это мгновение, когда Ефрем все это вспомнил, когда сон подсказал ему это, он вдруг почувствовал, понял, что в мире никогда и ничего не происходит случайно, что каждая ниточка связана с другой ниточкой. И если мы с вами сегодня не видим этих связей, то потом все нам откроется.

Да, и зло властвует, и свирепствует случай, – все это так! Но где-то тайно рука Промысла над всем простерта. И обязательно – рано или поздно зло будет иметь воздаяние. И когда нам кажется, что злой плод вырастает на пустом месте, – нет! Там он был посеян. А когда зло посеяно, оно обязательно дает горькие и страшные ростки.

Этот случай совершил переворот в душе Ефрема. Он был освобожден из тюрьмы. Доказали его невиновность, и он вернулся в свой город Нисибин, где целиком погрузился в изучение Священного Писания. Он пришел к епископу Иакову, стал его учеником и начал слагать церковные гимны и писать толкование на Священное Писание. После того, как его родной город был захвачен иранцами, он переселился в сирийский город Эдессу. Там он жил и прославился как великий миротворец, творец церковных песнопений, создатель молитв.

Говорят, что число строк, написанных им в книгах, было более трех миллионов. Огромное количество песнопений, толкований, поучений было написано святым Ефремом Сириным. Многие отцы и учителя Церкви любили и ценили эти писания, многие знали Ефрема, хотя он старался, по своему смирению, никогда не выдвигаться. Он был простым монахом. И только святой Василий Великий почти насильственно заставил его принять сан дьякона, но священником Ефрем быть отказался, а епископом тем более. Он хотел быть только уединенным подвижником, церковным писателем, молитвенником за мир.

Он был замечательный поэт и музыкант, сложил десятки песен церковных, которые за ним пели люди. Он считал необходимым, чтобы все христиане служили в своей жизни добру, и сам творил добрые дела. По его настоянию в Сирии были построены первые христианские больницы. И там люди благословляли имя Мар Ефрема.

Мы с вами слышим голос его души в той молитве, которая всем вам хорошо знакома: "Господи и владыко живота моего...", но большинство из вас, наверное, никогда не читало писаний Ефрема Сирина. Они написаны как бы огнем и слезами. Это была пламенная душа, огненный человек, горячий проповедник, который и сам умел каяться, и других заражал истинным покаянным чувством.

Так вот, послушайте несколько слов из его писаний:

"Встав при гробе, – пишет Ефрем Сирии, – проник я в него взором и увидел там истлевшую плоть. В могиле она стала отвратительной, нет и подобия лица, видны рассыпавшиеся сухие кости. Со скорбью и горестью отступил я от гроба, перенесся мыслию к тому времени, когда мы воскреснем по гласу трубы и прославим Тебя, Господи, на уготованное нам воскресение и скажем: "Хвала Тебе, Господи, всяческих". Слыша в каждом Евангелии о Воскресении, возблагодарил я Бога и воскликнул:

Хвала преславной тайне Твоей,

Которая вначале украсила

и почтила наше естество,

а в конце времен

ниспослала Сына Своего.

И Он спас нас от погибели

и паки приидет воскресить нас,

весь Адамов род.

Праведников вознесет на небо,

нечестивых ввергнет в геенну,

и воскликнут ему:

Праведен суд Твой, Господи, Царю!

Хвала Тебе, Господи, всяческих!

Далее он обращается к Спасителю Христу с молитвой:

Благий Человеколюбец!

Если на траву, на цветы, на всякую зелень земную

обильно изливается благодать Твоя в свое время,

то кольми паче подаешь Ты

просимое рабу Твоему, умоляющему Тебя.

Ибо вот, проясняется воздух,

и птицы разнообразят голоса свои,

воспевая славу великой премудрости Твоей.

Вот вся земля облекается в одежду из священных цветов

сотканных из рук человеческих,

веселится и празднует весну.

Окропи мое сердце

росою благодати Твоей,

Благий Человеколюбче!

Как засеяннная земля без дождя

не может дать и воспитать растения свои,

так и сердце мое без благодати Твоей

не в силах принести

благоугодное Тебе и плод правды.

Вот дождь питает растения и деревья,

увенчивает их цветами.

И роса благодати Твоей

да просветит ум мой, и сердце мое,

и украсит цветами умиления, смирения,

любви и терпения.

Да приближится моление пред Тебя, Господи!

Даруй мне святого семени Твоего,

чтоб мог я принести Тебе корзины,

полные плодов благих и сказать:

Слава Давшему,

чтоб принести Ему и

поклониться

Отцу, Сыну и Святому Духу! Аминь.

29 января/ 11 февраля

ПЕРЕНЕСЕНИЕ МОЩЕЙ СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ИГНАТИЯ БОГОНОСЦА

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Когда начались первые гонения на веру Христову, отряд римских воинов вез в столицу человека, обреченного на казнь. Этого человека звали Игнатий, и был он одним из первых епископов Антиохии, города в Сирии. Ученик апостолов, он лично знал Иоанна Богослова, апостола Петра и других первых учеников Христовых.

До того еще не было гонений на Церковь, но, когда начались первые преследования, внимание императорских властей прежде всего было обращено на пастырей Церкви. Епископ Игнатий был арестован и приведен на суд. Судья спросил его: "Ты ли Игнатий, по прозвищу Богоносец?" "Да, – ответил он, – я Игнатий, и так меня прозвали – Богоносцем". "Ты епископ христиан?" "Да", ответил он. "Почему тебя называют Богоносцем?" (Теофором по-гречески). Он сказал: "Потому что я всегда ношу в своем сердце Христа". "Кто же этот Христос, – спросил тогда судья, – которого ты носишь в своем сердце?"И он ответил: "Он – Единый Истинный Бог, явившийся на землю во плоти, чтобы спасти род человеческий. И каждый из нас, верующих в Него, отныне может носить Его образ и Его Дух в сердце. А я, как епископ христиан, прежде всего должен быть Богоносцем, носителем Христа".

Судья стал угрожать ему, заставляя его отречься от веры, потому что думал: "Если поколеблется такой столп Церкви, то и остальные верующие Антиохии начнут отпадать от Христа". Однако Игнатий Богоносец не поколебался, потому что Господь был уже в его сердце! И ему ничто не было страшно! И он был осужден на смертную казнь, а чтобы множество людей устрашились его муками, судья приказал отправить его в столицу, в Рим, где его должны были отдать в цирк на растерзание диким зверям.

И вот, в сопровождении конвоя, отправился Игнатий в Рим. Сначала по морю, потом посуху на повозках через Малую Азию, потом снова по морю. Долгий путь! И вот что удивляло солдат-конвойных. Они думали, что везут преступника, а между тем в каждом городе и почти в каждом селении им навстречу выходили люди с пальмовыми ветвями, кланялись перед этим осужденным, бросались Игнатию в ноги. В тех местах было множество христиан там уже проповедовали и апостол Павел, и апостол Петр, и апостол Иоанн. И, хотя прошло всего каких-нибудь семьдесят лет со дня Голгофы и Воскресения Христова, уже повсюду существовали маленькие общины верных. Для них человек, идущий на смерть ради Господа, один из первых, кто отдавал за Него свою жизнь, был их свидетелем! Свидетелем верности Христу, свидетелем Евангелия даже до крови.

Чтобы конвой мог отдохнуть, они останавливались в многочисленных городах. Оттуда святитель Игнатий отправлял письма в разные общины, разным христианам. Некоторые из них до нас дошли, и, читая их, мы видим, чем жила тогда душа этого неустрашимого человека, о чем он думал, ожидая через несколько дней или недель своей смерти.

Был ли он в смятении? В страхе? Нет, он с радостью шел на смерть, как на встречу с Христом. Это, конечно, удивляло даже многих христиан, и некоторые из них сговорились подкупить конвойных и ночью тайно выкрасть его, устроить ему побег. И вот в одном из писем он пишет: "Да подаст мне милость Божия воспринять до конца мой жребий. Но боюсь любви вашей, боюсь, как бы она не обидела меня. Не мешайте мне любовью вашей. Теперь представляется мне возможность прийти ко Христу и, если вы не помешаете тому, то лучшего сделать не можете. И тогда я соединюсь с Господом! Если же пожалеете о теле моем, то вновь предстоит мне труд жизни. Лучше дайте мне быть жертвой Богу, так как жертвенник уже готов, и воспойте хвалу Господу. О том только и молюсь, чтоб дал мне Господь силы внутренние и внешние, да не только буду называться христианином, но и окажусь таковым на деле. Ныне только и начинаю быть Христовым учеником, когда не желаю ничего из видимого и невидимого, а только чтоб достигнуть мне Христа. Огонь, крест, звери, рассечение, раздирание, сотрение всего моего тела пусть придет на меня, только бы был со мной Иисус Христос. Господа желаю, Сына Истинного Бога и Отца, Того ищу, Кто за нас умер и воскрес".