Текст книги "Прости нас, грешных"

Автор книги: Александр Мень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Воззовем сегодня к Господу и скажем:

Господи, прости, смой, очисти, сделай наше бывшее как небывшим, вложи в нашу волю твердое желание жить по–христиански. Пусть в языке нашем не будет зла, в мыслях наших не будет тьмы, пусть в сердце нашем будет добро! Пусть мы будем владеть собою и не выпускать темного, которое зарождается в нас.

Господи, прости нас, очисти и благослови.

16 ноября 1986

«Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные»

Итак, снова Господь собрал нас для того, чтобы мы могли принять участие в Его Тайной Вечере, с Ним соединиться, к Нему приблизиться – настолько, насколько мы можем по своей человеческой немощи. На самом деле это есть главное, к чему стремится человек.

Есть закон тяготения, когда большие тела притягивают к себе маленькие. Это закон физических тел. Но есть великое тяготение Божией любви: Господь как единое солнце, которое все к себе притягивает, все существа, и конечно, прежде всего человека. И человек – грешник он последний или праведник, верующий он или неверующий – в равной степени имеет в себе жажду единения с Господом. Только один это понимает, отдает себе в этом отчет, а другой не понимает, томится, находится в смятении, в неуверенности, не может себе объяснить, почему ничто на свете не удовлетворяет его, почему, достигая какого‑то результата, он все равно куда‑то стремится! И человек, настоящий человек, никогда не может успокоиться и остановиться, потому что беспредельно его стремление к Богу, к своему Творцу. В этом вся тайна человеческой жизни, ибо Господь создал нас для Себя.

Но мы, по великому счастью, по незаслуженной благодати, получив от Него ответ, узнав, что же это за стремление в нашем сердце, куда оно нас влечет, – мы сегодня приходим и говорим:

Господи, Ты наша первая и последняя любовь, Ты Тот, ради Которого мы живем, в Котором живем, к Которому стремимся, Которым дышим!

И Господь отвечает нам: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные» – а это все мы – «и Я успокою вас»[45] – то есть дам покой и мир вашему сердцу. Только Он один может дать покой нашей встревоженной бесприютной душе. Но раз мы это знаем, значит, мы должны пойти за Ним! Вернее, пойти навстречу к Нему. И когда выносится Святая Чаша, когда Господь устами Своего служителя говорит «Приступите»! – мы идем и приступаем.

Пусть каждый из вас подумает: ведь ученики были первыми, кто приступил к Святой Чаше, – но они тоже были слабы. А мы идем еще слабее их. Уж если Фома сомневался, если Петр отрекался, если Иоанн и Иаков искали первенства, то мы‑то с вами – как можем мы подойти к этой Чаше?!

Многие учители Церкви размышляли, задавали себе вопрос: «Подошел ли к Чаше Иуда?» Ответ точный не найден. В Евангелии ясно не сказано. Скорее всего нет. Скорее всего, он ушел прежде, чем Господь взял эту Чашу. Но ведь могло случиться, что и он подошел. И это для нас горькое напоминание о том, что Господь говорит: «Придите все!» Поэтому мы молимся: «Не лобзание Ти дам, яко Иуда».

Тайна причастия заключается в том, что в этот момент мы призваны пережить Вечерю Господню, пережить полное с Ним соединение, пережить вхождение в сердце Божие, в необъятное сердце любящего нас Господа. И мы входим в это чистое, горящее сердце, полное любви к нам, неся свою грязь, свою пыль, свой мусор, искаженные, обезображенные и недостойные, согнутые под грузом бесконечных забот, отягощенные леностью, терзаемые изнутри то злобой, то страстями, то завистью.

Господи, как можем мы подойти к Тебе и приступить к Святым Твоим Дарам?! Наша благодарность к Тебе велика, но чем же мы все‑таки отплатили Тебе на самом деле?

Что мы сделали для Господа, мы, христиане, любящие Бога, которые получили от Него все! Что мы сделали? Мы предали Его имя позору. Мы нарушили христианское звание. Мы перед всеми людьми, с которыми нам приходится иметь дело, показали, что, оказывается, христианин – такое же жалкое, немощное и греховное существо, как и всякий прочий! Вот почему в Писании есть такие пронзительные, обличающие слова, что «из‑за вас имя Божие хулится среди язычников»[46]. Как это легко понять! Мы все знаем, что люди: наши родные, братья, сестры, соседи, сослуживцы, знакомые – все, кто знает, что мы носим на теле знак Христов, – все они смотрят: что же от нас исходит – добро или зло? Являемся ли мы, мужчины и женщины, апостолами Христовыми среди людей? Нет, и еще раз нет. Не апостолы, а те, кто отдает веру на посрамление и позорит ее.

Господи, прости нас, грешных. Прости нас за то, что мы – верующие, но так мала наша вера; мы – молящиеся, но так слаба наша молитва!

Мы церковные люди, но не имеем ревности к церкви, и саму церковь, сам храм превращаем нередко в базар и в место пререканий, склок и взаимной неприязни. Мы, получившие Слово Христово о любви, забыли, что это такое, потому что постоянно полны зла, недоброжелательства, зависти, превозношения, гордыни, раздираемы мелкими ничтожными страстями, похожими на каких‑то маленьких паразитов, которые разъедают нашу душу.

Есть бактерия, которую называют палочкой Коха, от нее происходит болезнь туберкулез; глазом ее нельзя увидеть – только в сильный микроскоп; однако, когда она поселяется в легких у человека, она постепенно их разрушает, они начинают кровоточить, и если эту бактерию не вывести оттуда вовремя, человек погибает. Так и в нашей душе бесчисленное количество маленьких, мерзких бактерий, которые все разъедают, все разрушают, если мы вовремя не спохватимся.

Почему я привел в качестве примера именно это маленькое существо? Потому что оно самое опасное! Потому что любой хищный зверь не так опасен, как невидимый глазу возбудитель чумы или еще какой‑нибудь страшной болезни. Потому что маленькие незаметные грехи проникают в нас незаметно и начинают делать свою ядовитую работу. Мы духовно заражены, греховно зачумлены! Нас разъедает душевная проказа! И вы все хорошо знаете, что я не преувеличиваю, потому что куда бы мы ни шагнули (сделаем хорошее – тут же нас охватывает гордыня, ошибемся – тут же впадаем в отчаяние) – мы всегда поступаем исходя только из самолюбия, самости, эгоизма.

Косные, невоздержанные на язык, невоздержанные на чувства, очень легко поддающиеся раздражению, пустому возмущению; вечно клокочет у нас в душе какое‑то мелкое недовольство всеми и всем, что нас окружает. Поэтому мы как бы погружены вот в этот раствор грязи– мы в нем живем и не вылезаем из него, мы так привыкли, что нам уже хочется жить в этой грязи! Я не преувеличиваю. Вспомните, как иногда хочется обидеться, поссориться! Мы сами иногда провоцируем и вызываем столкновения, семейную брань, взаимное недовольство! Больше того, мы начинаем уже скучать, когда у нас все тихо и мирно. Пустая душа, просто пустая, которая не может жить в мире, – ей требуется это гадкое развлечение в виде измывательства над другим.

Господи, прости нас, грешных.

И ведь мы живем не в лесу, не дикие люди. Все нам дано: Слово Божие, таинства Церкви, которые нас могут оживотворять, если только мы этого захотим. Но мы нерадивы. Человек, который вложил Священное Писание себе в сердце —тот сразу ясно знает, как ему поступить. Человек, который читает его, заглядывая раз в месяц, – как он может знать?! Если он будет каждый раз снимать книжку с полки и смотреть: где тут сказано, как ему поступить, так или иначе? – конечно, он ничего сразу не найдет. Не знающий Слова Божия ввести его в свою жизнь не в состоянии. То же самое касается и богослужения! Мы ходим годами и иногда не знаем, о чем читается, о чем поется, для чего все это делается.

Наше участие в храме – это участие в общей молитве. И я уже неоднократно говорил вам, что таинства Церкви, в том числе самое великое таинство – освящение Святых Даров, литургия, евхаристия – совершаете вы сами руками священника. И не было почти ни одного случая, чтобы в момент, когда мы молимся от вашего лица, призывая Дух Божий на Святые Дары, на престол, на всю собравшуюся Церковь, люди не начинали бы ходить, разговаривать, передавать свечи, даже просто выходить из храма по какой‑то нужде… Можно подумать, что освящение Святых Даров идет 10 часов, что уже не хватило никаких сил. Оно всегда, даже при самом протяжном пении, занимает не больше 10–15 минут. И если мы относимся к нему так неблагоговейно, то это от невежества. А быть невежественными нам, живущим здесь, где полно храмов, верующих людей, грамотных книг, непростительно. Все есть, только ничем не пользуемся!

Господи, прости нас, грешных.

Когда мы приходим в храм, наш долг его поддерживать. И мы иногда забываем, скажем, взять просфору. Просфора – по–гречески означает приношение – она и есть приношение Церкви. Когда вы заказываете просфору, это стоит несколько копеек, вы отдаете свое приношение в Церковь, это ваш церковный долг. А нам кажется, что это нечто необязательное. Своими руками мы держим и содержим наш дом молитвы. И там, где люди действительно сознательные, они сами все это делают. У нас по нашей немощи так заведено, что когда ты подаешь записку о живых или умерших, ты приносишь малую, ничтожную жертву для того, чтобы внести свой маленький, посильный вклад, свою лепту в храм Божий. И к этому мы тоже относимся небрежно.

Вот так и получается: к храму мы небрежны, к молитве– косны, к добру – ленивы, ко злу – расположены очень легко, всегда готовы всякое зло принять, и оно быстро к нам прилипает. Взглянем теперь еще раз, что же такое у нас выходит! Когда Господь зовет нас на Трапезу, мы идем к Нему духовно хромые, кривые, сухие, гноящиеся, прокаженные – просто какой‑то духовный лазарет! Вот что мы из себя представляем. И это есть воинство Христово, стадо Божие, лучшие люди, которые должны бы светить миру, чтобы люди говорили: вот каковы христиане? Это наш позор, наша печаль и наш грех перед Господом и Спасителем.

Господи, прости нас, грешных.

Но остается чудо, великое чудо Его любви. Он принимает нас полуживых, духовно больных и продолжает говорить: придите ко Мне, придите ко Мне не только труждающиеся и обремененные, но и обремененные своими грехами. Я снова принимаю вас. С неистощимым терпением, с неистощимым милосердием, с неистощимой щедростью Господь вновь зовет сегодня нас.

И мы приходим и говорим:

Господи, допусти, сделай так, чтобы наше участие в Тайной Вечере сегодня не было нам в осуждение, но стало приобщением к вечной жизни.

30 ноября 1986 (?)

Обратимся сердцем к Богу, и родится в нас Христос (Рождество Христово)

Мы пришли сегодня причаститься, соединиться с Господом в день Его Рождества, когда Он родился на земле, для того чтобы стать одним из нас, одним из смертных людей, чтобы пережить с нами все человеческие страдания, разочарования, горести, одиночество, смерть– все! Пережить все, кроме греха. Для нас с вами это начало новой жизни. Бог входит в обычное, простое, земное, в обыкновенную человеческую жизнь, значит, она уже перестает быть простой, перестает быть земной и обычной. Она становится освященной. И когда к нам приходит это ощущение – оно и называется рождением в нас Господа.

В этот день мы должны все вместе молиться о том, чтобы Господь в нас родился, и мы родились для новой жизни. Это будет второе рождение. Ведь Он сам ясно и точно сказал, что тот, кто не родится второй раз, тот не может войти в Царство Божие.

Что значит «родиться второй раз»? Не всем это было понятно. Представьте себе человека тяжелобольного, прикованного к постели, живущего месяцами в больнице; но вот какими‑то особыми чудодейственными лекарствами этого человека поднимают на ноги. И он, у которого ноги не двигались, глаза еле смотрели, руки были слабы, в теле он чувствовал боль, и каждая часть его тела была как будто обвешана гирями – вдруг он почувствовал легкость, силу, радость жизни! Вот тогда и говорят, что «он второй раз родился». Иной раз бывает так: человек испытывает острую опасность, его жизни что‑то угрожает, но потом, благодаря Божию заступничеству, он от нее избавляется. Я знал людей, которые оказывались в тяжелых передрягах, но потом им давалась жизнь… И они начинали жить как бы заново. Они заново рождались.

Человек, который для себя что‑то понял, открыл что‑то важное, что‑то пережил – он заново родился. Он на все смотрит по–другому. Для него и люди, и природа, и события его жизни, и книги, которые он читает, – все он видит другими глазами, во всем звучит совсем новая музыка! Звучит так, как будто у него открылись новые органы чувств, новые каналы для переживаний. Каждый из вас знает, что есть в жизни такие мгновения, когда мы как бы рождаемся заново. Поэтому мы все можем сказать, что да, Господь нас родил вторично для новой жизни.

Став христианами, мы уже родились для новой жизни. Но это возрождение является не разовым моментом переживания Божия присутствия, после которого вы начинаете идти по безводной каменистой пустынной дороге, где больше уже вас никто не сопровождает, не поддерживает, не указывает вам путь. Нет, время от времени это чувство второго рождения снова приходит к нам. И оно особенно важно в такие моменты, которые связаны с церковными праздниками или с собственными праздниками года: скажем, день твоего рождения или день ангела, – в эти дни нужно особенно молиться, чтобы Господь опять прикоснулся к тебе Своим как бы раскаленным языком пламени! – и все тогда преображается. Это совершенно особенное переживание. Этого надо ждать! Этого надо у Господа просить!

И вот Рождество Христово. Конечно, нам всем бесконечно дорого, что Господь родился, – и это было давно, две тысячи лет назад. Но ведь нам важно, что Он и теперь есть и что Он рождается ныне. Но когда мы это осознаем, когда мы это чувствуем, когда мы этому радуемся, невольно приходит мысль: а куда Он пришел? В какую жизнь? К кому?.. К нам, полным самолюбия, всяческого себялюбия, суетности, мыслей, наполненных самыми ничтожными, просто микроскопическими, ненужными, как мусор, вещами; к людям, которые не умеют обуздывать ни свои глаза, ни свой язык, ни свое сердце, ни свои чувства. К людям, у которых в глубине шевелятся самые низкие, пошлые и глупые чувства: зависть, осуждение, превозношение! К людям, которые не управляют ничем в своем теле и в своей душе. Начинаем есть – не можем удержаться, не знаем меры; все движения нашего тела – это леность, чувственность, блудные грехи – ничем не руководим, все пускаем на самотек. И вот это начинает выползать: в нас образуется сначала одна рана, и в ней заводится паразит, червяк, затем другая рана, третья, и в конце концов мы с ног до головы оказываемся покрыты этими струпьями, паразитами, этой гадостью, которая нашу душу превращает в комок недугов.

Можно все это очистить? Мы знаем, что нет. Мы с вами не дети (хоть тут есть с нами дети) и знаем, что происходит: человек очищает, а рана опять возникает. Какой же здесь выход? Выход у нас один. Господь говорит: Я – ваш Спаситель. Я возьму на Себя ваши грехи. Я Своей кровью смою всех этих паразитов, вымою, очищу вашу душу – только придите и принесите Мне ее. Как говорит Господь в Писании: «Сыне, даждь Ми сердце твое»[47]. Сегодня и мы с вами приносим свое сердце и говорим:

Господи, пусть Твой огонь выжжет в нас все злое, мерзкое, черное, дурное, неблагодарное. Пусть Дух Твой поселится в нашем сердце, чтобы мы становились носителями Твоего Божественного Духа, чтобы Он в нас сиял, от нас излучался во все стороны, чтобы люди знали, что в нас рождается Христос и что мы Его встретили и приняли.

И не нужно думать, что мы недостойны. Никто никогда недостоин, ибо к человеку Бог пришел не потому, что человек был этого достоин, а потому что Бог есть любовь! Любовь – это то, что изливается, что отдает себя, что обнимает всех! И Божия любовь обнимает нас и дает нам силу жить. Мы живем Им! Вот почему апостол говорит: «Не я живу, а живет во мне Христос»[48]. Потому что когда «я живу» – что я такое? Ходячее собрание душевных и телесных немощей. А когда «во мне Христос», то мы распрямляем плечи и говорим: да, через нас действовал Господь! И тогда не будет у нас ни гордости, ни самомнения, ни превозношения, а только чувство покаяния и благодарности. Потому что мы будем знать, что наши дары – это не наши! Это все от Него. Мы будем навсегда избавлены от всякого превозношения, от всякого риска слишком высоко взлететь, чтобы потом нелепо упасть вниз.

Итак, это главное. Я специально сегодня не перечисляю всех грехов. Потому что сегодня праздник. Не будем сегодня в этом копаться. Увидим только, что наша душа грязна, темна, она подобна тому вертепу, той пещере, где родился Господь. Он родился там, где люди, может быть, считали недостойным родиться: не в благоустроенном доме, не там, где мать и младенец окружены заботой, а на скотном дворе, на заднем дворе, по–нашему в сарае. Так вот, наша душа – это такой же сарай, в который также может прийти Господь, если мы этого захотим. Об этом будем молиться. Все остальное в сторону. Все остальное не имеет значения. Только верою в Иисуса Христа спасаемся.

Господи, приди и вселись в нас и очисти нас от всякой скверны.

7 января 1987

Трудитесь для славы Божией (День памяти Иосифа–Обручника)

Сегодня в праздничные дни Рождества Христова, в воскресенье, которое посвящено памяти Иосифа–Обручника, Иакова – брата Господня, и царя Давида. мы собрались для того, чтобы подойти к Святой Чаше.

Посмотрим на Иосифа, потому что каждый святой для нас является указателем жизни. Ибо Господь Иисус – это идеал жизни, а святые – это люди, которые в силу своих человеческих возможностей, ограниченности, немощей все‑таки достигали того, что шли по Божию пути. И эти люди проходили свой путь не без искушений.

Вы все знаете, что Иосиф был «смущен», узнав, что его невеста должна уже родить ребенка. Для него это было искушением. Старинные иконы и фрески очень часто изображают смятение Иосифа: он уходит куда‑то в пустынное место и сидит там опечаленный. Это нам напоминает о том, что всякое великое дело, всякое благое дело жизни, каждый большой шаг на пути к Царству Божию обязательно встречает препятствия, всевозможные «смущения» и искушения. Нас не должно удивлять, что эти препятствия встречаются и на нашем христианском пути. Напротив, становится тревожно и непонятно, когда все слишком гладко, все слишком просто и легко. Пример тому можно найти во всяком труде человеческом.

Если в этот труд вложено много сил, души, времени, если человек мучался в творческих муках, прежде чем он это сделал, вещь становится прочной, крепкой. Сделанное кое‑как, с легкостью – конечно, не устоит.

И сейчас мы просим у Господа прощения:

Прости нас, Господи, что мы не умеем различать искушения, которые нас посещают. Мы легко впадаем в уныние, в отчаяние, легко опускаем руки; в сущности, хотим, чтобы для нас все было слишком легко и гладко. Отсутствует воля к преодолению…

О чем же еще нам говорит жизнь Иосифа? Что он не захотел опозорить, ославить свою невесту. По тогдашним понятиям невеста, изменившая своему обещанию, считалась бесчестной. Ей было бы проще, с точки зрения отношения окружающих людей, родить от кого‑то самой, может быть, не будучи в этом виновной – это бывает в жизни; а то, что Она была уже обрученной невестой, – по тогдашним обычаям рассматривалось почти уже как брак. И Иосиф, конечно, мог возмутиться, разгневаться, прийти в ярость и выставить свою невесту Марию на позор и поношение людям, а может быть, даже обречь на какие‑то насильственные действия – в старину ведь за это могли и предать казни, хотя во времена Спасителя такое уже не практиковалось. Но он этого не сделал, а постарался как‑то тайно все это покрыть.

У нас же желание покрыть грех другого почти отсутствует. Напротив, мы жаждем выявить чужой грех, выставить его напоказ, всем рассказать, раззвонить! Позор другого человека доставляет нам часто постыдную радость! Мы даже готовы участвовать, когда кого‑то «побивают» камнями. Ну, пусть не простыми камнями, но камнями словесными, которые ударяют и ранят порой так же сильно, как обычные камни, поднятые с дороги.

Господи, прости нас, грешных.

Есть еще одна важная черта в жизни праведного Иосифа–Обручника. Он жил и умер тружеником. Значит, Господь выбрал Иосифа, чтобы Его названым отцом стал человек, который постоянно трудился. Поэтому, когда нам кажется, что призыв к труду – это что‑то формальное, надоевшее, уже как бы потерявшее смысл (нам постоянно все из разных соображений говорят: трудись, трудись, трудись), вспомним о том, что этот праведник трудился своими руками. Разумеется, наш теперешний быт освобождает нас от многих видов ручного труда; тем не менее, человек, который хочет трудиться, всегда найдет способ, как потрудиться, как избежать праздности. И если нам кажется, что этого нет, то это просто по нашей собственной лености и нежеланию.

К труду, друзья мои, относится и молитва. Почему молитва есть труд? Очень просто. Представьте себе, что вы хотите войти в дом, в какое‑то помещение, двери которого закрыты наглухо или замурованы! Но войти туда нужно. Как войдешь туда без труда? Обязательно придется какой‑нибудь киркой или ломом долбить в нем отверстие. А разве нет такой стены у нас в душе? Есть, это та стена, которая отделяет нас от Господа. Всегда надо помнить, что Бог близок! Он здесь, а мы далеки от Него. Вот такой парадокс.

И еще один важный момент из жизни Иосифа. В Евангелии мы находим слова Захарии, отца Иоанна Предтечи, слова самого Предтечи, слова матери Предтечи, Елизаветы, слова Пресвятой Девы Марии и разных людей, святых и обычных, добрых и злых; мы узнаем, что говорит Ирод, что говорит его сын, который казнил Иоанна Предтечу. Конечно, там есть слова и самого Господа, и разговоры Его учеников. Очень многие люди там произносят хотя бы по одной фразе: исцеленные больные, тайные и явные ученики, противники Господа – все говорят. В Евангелии говорят все! Радуются, славят Бога, спорят, возвещают, обличают, каются, как каялся Петр, как сказал Иуда: «Согрешил, предав кровь неповинную». Но есть в Евангелии один человек, который молчит. Это Иосиф. Иосиф Праведный. Иосиф, сын Давидов. Он не произносит ни одного слова. Он только выполняет волю Божию.

Какая великая скромность, какая сдержанность и готовность выполнять волю Божию. Он как бы совсем ушел в тень, отступил, предал себя целиком на Божие служение! Когда ему было открыто во сне, что он не должен смущаться рождением этого Ребенка, что это Ребенок особенный, что на Нем печать избрания и Он есть тот Избавитель, Которого предки Иосифа ожидали так долго, веками, он с радостью принял на себя это служение – быть названым отцом Спасителя. Но, смотрите, не возгордился, не превознесся! Ведь он мог себя считать как бы царским отцом! И уж что‑нибудь бы он сказал, но в Евангелии мы не находим его слов. Он молчал и делал то, что было нужно, то, что было необходимо. Привел Марию в свой дом, оградил Ее от разговоров и сплетен. Когда нужно было, повез Ее в Вифлеем, оберегая Ее на пути. Был рядом, когда Она родила Младенца Господа. Вместе с Ней пошел в храм, чтобы посвятить Дитя Богу. Был с Ней, когда пришли волхвы. Был с Ней, когда пришлось им бежать в Египет. Он был Ее хранитель и хранитель Ее Дитя.

В Писании показано, как это великое призвание осуществляется через необыкновенную предельную скромность! Он шествует всюду, как тень, как молчаливая тень. Но дело делает. Между тем, у нас с вами такое же призвание. Не удивляйтесь. Мы все в каком‑то смысле находимся на месте Иосифа. Ибо Господь, войдя в наше сердце вместе с нашей верой, став нашим сродником, как бы превратился в некую лампаду, которая горит в глубине нашей души, в некое дитя, которое надо оберегать.

И мы должны быть подобны Иосифу, чтобы ограждать, взращивать этот огонек, этот росток любви к Богу, веры во Христа. Иосиф трудился, чтобы оградить, и никакие грозные пророчества его не останавливали. У нас может сжиматься сердце от мысли, что с нами может что‑то случиться? Не всегда наша вера вписывается в окружающую жизнь. И Иосиф мог думать о своей будущей судьбе, когда вырастет Сын, Которому суждено потрясти мир, – может быть, вокруг все падут – а ведь старец Симеон так и предсказал: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле»[49]. Значит, Христос станет камнем преткновения: одни поднимутся, а другие падут. Но Иосиф все равно продолжал свое дело.

А потом он бежал в Египет. Ночью во сне он увидел ангела, который сказал ему: «Встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет»[50]. Вы скажете: не всем снам надо верить, мало ли что приснится. Но Иосиф настолько доверял Богу и сон был для него настолько явственным, что он не отличил его от яви. А раз Господь повелел, он выполнил это немедленно, тут же встал, собрался и пошел.

Вот так же и нам надо ограждать своего Господа в сердце от всякого… убийцы и врага. Кто же эти убийцы? Кто эти враги? Кто эти ироды нашей веры? Вы все их хорошо знаете. Всякий грех, всякое пустословие, распутство, осуждение, гнев, невоздержание – вот те ироды, которые хотят убить в нас огонек Господень, хотят его затушить. И когда мы чувствуем, что уж очень они напирают, надо сделать рывок и отсечь! – так же, как Иосиф бежал в Египет… К примеру, если есть у тебя друг (или подруга), и ты чувствуешь, что общение с ним явно наносит тебе вред и отводит от веры, лучше это общение прекратить! Конечно, это надо сделать тактично, но лучше это сделать, чтобы сохранить в себе маленький огонек веры.

Иосиф горько переживал, когда, будучи в Иерусалиме, потерял своего Сына. Вы все помните рассказ из Евангелия от Луки, как они пошли на праздник, было много народа, и двенадцатилетний Отрок пропал. Три дня Его искали по городу. Это еще одно напоминание о том, как легко потерять Господа. Почему мы Его теряем? Прежде всего, из‑за недостатка молитвы и, во–вторых, из‑за нашей суетности. Есть суета и суетность. Чем они отличаются? Суета —это значит, человек все свои мысли направляет на ничтожное, мелкое, временное и совсем не оставляет ни времени, ни сил тому, что является главным. Есть шкала ценностей у человека: есть вещи важнейшие, есть менее важные и так далее; здесь же у нас все перемешивается, и пустяки вылезают на первый план. А суетность – это другое. Суетность похожа на тщеславие: когда нам хочется показать себя, когда нам кажется, что человеческая честь и всевозможные человеческие похвалы – это самое важное и самое дорогое.

Как‑то я пришел к одному человеку, и он стал мне представлять своих гостей; он подчеркивал в каждом его чин, его звание, откуда он. Конечно, ничего в этом худого не было, но я чувствовал, что им двигала суетность. Разве это так важно? Это все равно, что пишут чины и звания на могилах, на памятниках. Мы будем перед Богом ценимы так, как мы есть, можно сказать, голыми, обнаженными!

Господи, прости нас, грешных. Тут и гордыня, и тщеславие, и честолюбие.

И, наконец, завершаю последним эпизодом из жизни Иосифа. Согласно древнему Евангелию, не вошедшему в нашу Библию, Иосиф умер, когда Спасителю было 19 лет. И он немало томился перед смертью, и не легко его душа покинула этот мир. Это означает, что и наш с вами переход далеко не всегда будет легким. Но это томление было снято с него его названым Сыном, Который держал голову Иосифа до тех пор, пока душа его не отлетела к Небу. Вот и об этом мы должны молиться: чтобы в конце нашего труда, в конце нашего пути рядом с нами был прежде всего Он, наш Господь и Спаситель. Очень важно об этом думать и помнить! Ибо правда всегда должна быть основой нашей жизни. А в данном случае правда заключается в том, что жизнь коротка, что она проносится очень быстро, и мы не имеем права быть беспечными, мы должны собирать все силы своего ума, души, тела, для того чтобы прожить ее достойно.

Господи, прости нас за то, что мы столько времени потратили зря! Прости нас за праздность, леность, пустословие! Прости нас, Господи, за то, что мы не готовились к встрече с Тобой, не очищали своего сердца от алчности, от блудных чувств, от желания властвовать, от всех страстей, которые нас грызут, как паразиты, как черви, и тем самым уродуют нашу душу.

Пусть наша душа будет крепкой и светлой, наша совесть чистой, наше отношение к людям будет исполнено добра, благожелательности, терпения, терпимости; пусть наш труд будет всегда во имя Господа. Трудишься на работе – во имя Господа, потому что это нужно людям; трудишься у себя на кухне – во имя Господа, потому что это нужно людям. Где бы ты ни находился: в больнице, в армии, в институте, на производстве – либо ты делаешь то, что в конце концов нужно, без чего обойтись нельзя, либо этого делать не нужно вообще. А поскольку ваш труд так или иначе необходим, будем трудиться со смирением, твердостью, мужеством, скромностью, как Иосиф–плотник, который был призван и который так просто принял на себя свое служение.

В конце я еще раз вам напомню рассказ евангелиста. Помните? Иосиф смущен, он хочет отпустить Марию. Во сне ему является ангел и говорит: «Не бойся принять Марию, жену твою»[51]. И дальше следуют такие короткие слова: «Он встал и просто сделал так, как повелел ему Господь»[52]. Не болтал лишнего, не восклицал, не ужасался, не ликовал, а встал – и сделал. Вот это прекрасный образец Божия труженика. Прошел по земле незаметным – остался в вечности. Остался хранителем Господа нашего Иисуса Христа. И мы с вами сегодня, идя к Его Святой Чаше, будем молиться о том, чтобы Он и нас сделал малыми, недостойными, но хранителями Его святыни.

Господи Иисусе Христе, помилуй нас, грешных.

11 января 1987

«Царство Небесное силою берется…»

Некоторые из вас, может быть, причащаются сегодня первый раз в этом году. В любом случае, год мы начали двумя великими праздниками – Рождеством и Крещением. Но начавшийся год дает нам с вами повод сегодня, перед принятием Святых Тайн, оглянуться назад, посмотреть, к чему же мы пришли. Однако вы скажете: а куда нам, собственно, идти? – живем и живем, идем к концу своей жизни, каждый к тому времени, которое ему положено. На самом деле это не так. Не так, потому что душа человеческая, если она хочет жить по–Божиему, никогда не может находиться в состоянии остановки – просто жить и как бы не меняться.

Вот посаженное дерево – оно всегда в движении. Из зерна, из семени начинает вырастать побег – он всходит, он растет, может быть, для нас не очень заметно; но если заснять его особым образом, а потом убыстрить кадры, то мы увидим, как живое дерево вылезает из земли, пускает первые веточки, потом поднимается все выше, потом у него появляются цветы, плоды, его листья поворачиваются к солнцу – оно всегда в движении! Даже если нам кажется, что сейчас, зимой, дерево стоит как мертвое – это не так, внутри него все равно продолжается жизнь, потому что это не камень, а живое существо. Значит, без движения живого существа быть не может!