Текст книги "Миры Душ: Нарушенные догмы"

Автор книги: Александр Мартынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Александр Мартынов
Миры Душ: Нарушенные догмы

Глава 1. Час мщения

Реактивный флаер плавно спускался на посадочную площадку здания Департамента Контроля. Трап с шипением откинулся и мягко опустился на прочное покрытие. Некоторое время из открывшегося проема никто не показывался, затем из летательного аппарата вышел крепко сложенный человек в плотно облегающем комбинезоне с пистолетной кобурой на поясе. По человеку сразу было видно, что он хорошо умеет пользоваться своим оружием и готов его применять. За ним показался другой. Он был одет в темно-зеленую мантию с едва заметным, но искусно вышитым орнаментом. Второй человек был пленником и держал скованные руки перед собой. Он выглядел напуганным и потерянным. Возможно, это было связано с четырьмя оперативниками, стоявшими у него за спиной и постоянно державшими его на прицеле.

На площадке конвой встречал один человек. Он носил официальный костюм и держался властно и представительно. Когда конвой выстроился перед ними, человек в костюме нарушил молчание:

– Куратор 2-го класса Джейк Нортон, я надеюсь, у тебя есть объяснения. Захват пленника не был санкционирован. Особенно, захват такого пленника, – многозначительно добавил он в конце, обращаясь к человеку в комбинезоне.

– Обстоятельства не оставили выбора, администратор Ирума Киригами. Захват инквизитора был необходим. Возможно, мы еще успеем предотвратить надвигающийся кризис…

– Мы все покойники! – плененный инквизитор прервал Нортона, заливаясь горьким смехом. – Догмы нарушены! И Он знает об этом. Я видел Его, и Он был в ярости!

Администратор внимательно посмотрел на скованного человека.

– Инквизитор Айзек Зальцман, как мило, что вы присоединились к нашему разговору. Да, мы все тут в сложном положении. Конфликт вышел из-под контроля. Все пошло не так уже во время столкновения наших космических флотов…

*****

На мостике флагманского линкора «Воздаяние» было как никогда оживленно. Уже много лет орден Титанов Пустоты не участвовал в подобной битве. Командор Рене дю Морт, с предвкушением, рассматривал противостоящий ему флот Федеративного Диктата. Он кое-что слышал об их молодом командоре-гении Ямато и с нетерпением ждал их поединка. Арамису де Жевре, первому гардемарину «Воздаяния», нравилось выражение лица дю Морта. Он и его люди истосковались по бою больше всех. За все время службы на корабле, он только раз отражал абордажную атаку. В последнее время де Жевре начал серьезно беспокоится, что разучиться обращаться с оружием.

Дю Морт откинулся, сидя на командном пьедестале и, потягивая из бокала вино 136-ти летней выдержки, обратился к гардемарину:

– Арамис, я чувствую, сегодня мы все узнаем, чего стоим на самом деле. Как твой клинок, еще не заржавел в ножнах?

Если бы де Жевре не прослужил с Рене дю Мортом больше десяти лет, то мог бы обидеться на такой вопрос. Но он слишком хорошо знал своего командора и его манеру общения. Особенно после стольких совместных вечерних застолий и карточных партий.

– Не беспокойтесь командор, специально для такого случая я хорошенько его смазал и заточил. Если найдется глупец, который осмелиться штурмовать мостик, он не будет долго мучиться от ударов тупого клинка.

– А если придется отправиться в гости к нашим новым друзьям? – лукаво спросил дю Морт.

– Тогда ухоженность моего клинка оценит гораздо больше людей, – невозмутимо ответил Арамис.

Удовлетворенный разговором со своим товарищем, дю Морт вернулся к докладам офицеров и тактическим данным.

На грандкрейсере Диктата «Безгрешном» царила более напряженная атмосфера.

– Командор Ямато, предварительная оценка вражеских сил показывает их превосходство по огневой мощи. Наши дальнобойные орудия не смогут уничтожить их до момента сближения с нашими силами, – оператор сканеров дальнего действия сбивчивого передал результаты предварительного обследования.

Все это Акэчи Ямато знал с самого начала. Их сил недостаточно, чтобы справиться с двумя третями ордена, относящегося к космическому флоту Единой Империи. Тем более с орденом ранга Доминатус. Единственный шанс это продержаться до прихода подкреплений, но на их сбор потребуется время. Время, которое Ямато должен купить ценой своей пусть и крупной, но недостаточно большой флотилии. Так же он прекрасно понимал, что их неизбежно оттеснят от портала в мир Андор, и силы Империи смогут начать высадку наземных сил. Командора терзал вопрос: зачем Империя вторглась в эту систему? Здесь расположен портал только лишь в один мир, не представляющий большой стратегической ценности. Но самое не понятное, это то, что объявление войны брошено от имени мира Кассия. Мира, который семь лет назад подвергся эпидемии страшной болезни. Многие жители погибли, и мир едва не пересек квоту на допустимое количество смертей. Теперь, объявив войну Андору, они уже нарушили Догмы. Но если число погибших превзойдет квоту допустимую для Андора, то наказанию подвергнется не только Империя, но и Диктат.

Ситуация не нравилось Акэчи, но поделать с этим он ничего не мог. Его долг – сделать все, чтобы остановить продвижение имперских сил и не дать им вторгнуться на Андор. Но он не был уверен, что выполнит хотя бы одну из этих задач. А еще его беспокоил брат Рэндзи, капитан эскадрильи «Безгрешного, который рвется в бой и хочет поскорее покрыть себя славой. Самые частые случаи гибели происходили именно с пилотами истребителей. Акэчи боялся, что его брат может пополнить число душ, что попадут в квоту Андора.

Но не было времени думать об этом. Скоро имперский флот перейдет в атаку. Нужно разработать стратегию, распределить силы и, что неприятно было признавать, наметить вектора отступления. Капитан Акэчи Ямото, который был назначен командором флотилии, еще не проиграл ни одного сражения. Но эта битва может стать его первой проигранной.

– Господа! – Рене дю Морт обратился ко всем офицерам на мостике. – Семь лет назад Диктат совершил непростительное преступление против нашей Империи. Созданный на Андоре вирус был выпущен на Кассии, и начавшийся мор уничтожил каждого десятого человека. Но виновные до сих пор не понесли наказания! Мой корабль носит имя «Воздаяние», и я клянусь, что принесу его на головы этих бесчестных трусов! – Дю Морт многозначительно обвел взглядом экипаж. – Наша месть будет страшнее, чем мор, который на нас выпустили. Они уничтожили каждого десятого, а мы уничтожим всех до кого доберемся!

Один из офицеров, набравшись мужества, спросил:

– Уничтожим, сэр? Но Догмы…

– Не имеет значения! Они нарушили их первыми, и Догмы больше не хранят их. Наземные силы добудут доказательства вины, чтобы мы могли уничтожать их без зазрения совести. А теперь все по местам. Свяжите меня с остальными кораблями. Я должен объявить приказ об атаке, – с этими словами дю Морт вернулся на командный пьедестал и стал ждать изображения с других кораблей флотилии.

Перед капитаном появилось полтора десятка капитанов кораблей. Среди них был Гото Базиус, капитан второго линкора в составе флота, и капитаны фрегатов и бригов. Шхуны сопровождения не были удостоены чести услышать приказы командора флотилии. Они получат свои приказы непосредственно от капитанов их ведущих кораблей.

План командора был следующим. Дю Морт разбил флот на две группы. Одну возглавлял он сам, вторую отдал Базиусу. Группа Базиуса была больше и состояла из наиболее крупных кораблей. Она должна была идти напролом и связать вражеский флот боем. Дю Морт же со своей группой легких судов ворвется в разбитый строй и начнет методично уничтожать наиболее уязвимые корабли противника.

Тактика была не нова и часто применялась против Диктата. Их корабли имеют низкую маневренность, но компенсируют это мощными поворотными дальнобойными орудиями. Корабли же Империи имеют много сравнительно небольших пушек с узким углом поворота. Таким образом, бортовой залп из всех орудий обладает сокрушительной мощью. Но из-за меньшего калибра пушек, он эффективен на гораздо меньшей дистанции, чем орудия крейсеров Диктата. Вдобавок, на носовой части кораблей нельзя разместить большого количества пушек, потому сближаясь, корабли вынуждены выдерживать урон, практически не нанося ущерба в ответ. Крупные корабли выдержат такой прорыв, и когда они дойдут, крейсера противников превратятся из охотников в жертву. Малые же корабли безопасно подойдут под прикрытием битвы и присоединят свою мощь к атакам союзников. Дю Морту даже было немного жаль, что он находиться в настолько выигрышной ситуации. Будь силы равными, он бы придумал для их командора что-нибудь поинтересней.

Раздав приказы, командор повел малые корабли, в основном бриги, по широкой дуге под прикрытием своего линкора. Остальной флот двинулся напрямую к крейсерам Диктата.

Как только они вошли в зону поражения вражеских орудий, по ним открыли огонь. Корабли держали удар. На корпусах большинства из них сияли укрепляющие руны, либо вокруг корабля был поднят барьер потенциала. Все шло точно по плану Рене дю Морта. До тех пор, пока вражеские корабли не стали отступать

– Командор Ямато, подтвердите приказ! – раздавался гневный запрос капитана Кайра по линии связи. – Мы не можем оставить проход на Андор без защиты!

– Подтверждаю приказ. Всем кораблям задний ход, продолжать обстрел противника, – невозмутимым тоном ответил Ямато. – Конец связи до дальнейших распоряжений.

После разрыва соединения, Ямато посмотрел на свой экипаж. Они думали точно так же как и капитан Кайр. Но Акэчи уже просчитал, что это единственный возможный вариант. Остановить вторжение на Андор невозможно. Но, может быть, он продержится до прихода подкреплений или даже самостоятельно разгромит вражеский флот. Тем более что транспорты с наземными силами Империи только начали выходить из червоточины. Им потребуется время, чтобы добраться до портала. На земле же их встретят генезианские полки категории «ультра» при поддержке местных полков «магна». Какое-то время они будут держаться.

Тем временем, гигаснаряды крейсеров и грандкрейсеров прошивали пространство эфира, несясь навстречу судам противника. Первые залпы были отражены или минимизированы, но Ямато, как и все его капитаны, знал, что эта защита долго не продержится. Уже на третьем залпе первый корабль получил пробоину. Вслед за вырвавшимся столбом пламени, из-за гравитационной аномалии в эфир выбросило куски обшивки и тела людей. Ямато надеялся, что эти люди не погибли окончательно. Если они возродятся, то не попадут в квоту.

Крейсера Диктата по-прежнему отступали и вели огонь. Имперские корабли сокращали дистанцию, но медленно. Крейсера даже не оказались в зоне поражения носовых орудий. Некоторые суда выпустили лансы, магические аналоги торпед. Но с таким количеством легко справятся вспомогательные орудия.

Оператор сканеров снова привлек внимание командора. Он получил первые данные о прибывших транспортах с наземными силами, и, судя по его лицу, оборона Андора продержится меньше, чем рассчитывал Ямато.

– Они оставили проход без защиты, – с довольной усмешкой произнес Ульрих Коэмунд, гетман ордена Черных Панцирей. – Отдать приказ: всем рыцарским кругам занять десантные клети. И подготовьте мою, я тоже пойду в первой волне, – приказал он, обращаясь к оруженосцу ордена.

– Будет исполнено, мой гетман! – ответил тот и, поклонившись, ушел.

– Данте, ты не собираешься проследовать к своему кругу и занять место во главе своих рыцарей? – спросил гетман у стоящего подле него воина в массивном черном доспехе. – Я думал, ты будешь сидеть в клети с самого отправления с Кассии. Сейчас с нами нет 2-го круга. Это твой шанс, паладин 3-его, – Ульрих добродушно похлопал по плечу Данте.

– Все мои мысли только о грядущей битве, Коэмунд. Но я не буду действовать на нервы моим воинам. Среди них к тому же есть новички. Пусть старшие рыцари покажут им, как ведут себя Черные Панцири перед сражением.

– Да, прошлая битва потрепала твой круг. Я знал погибших рыцарей, некоторые из них были мне как братья, – на секунду Ульрих остановился, словно вспомнив очень далекое воспоминание. – Но разговор был о тебе. Твой круг все еще 3-ий и все еще может стать 2-ым. Я вижу в тебе большие задатки Данте, и кровь, пролитая на Андоре, докажет мою правоту.

– Да, Коэмунд, докажет, – с готовностью кивнул паладин. – А теперь, мне и правда пора к моим рыцарям, пока они не высадились без меня, – Данте коротко поклонился и вышел.

Ульрих еще какое-то время смотрел в обзорное стекло, пока не отправился вслед за паладином к воинам своего 1-го круга.

Видя, как Транспорты Черных Панцирей вырываются вперед, Гетман Орудий Веры непроизвольно заскрипел зубами.

– Немедленно догнать Черных Панцирей! Или силы нашей веры не хватает для того, чтобы придать нашему кораблю скорости? Мне отправить моих крестоносцев, чтобы они поддержали молитвенные круги?

– Святейший гетман Клементин Евтелиан, мы немедленно увеличим скорость и обгоним Панцирей! – поспешно закивал капитан транспортника со странной смесью страха и благоговения.

– А вот именно этого вы не станете делать, – в разговор вмешался новый голос.

– Инквизитор Зальцман, чем обязаны присутствию вас и вашего скрытного спутника? – гетман указал на скрытого под плащом и капюшоном человека, стоявшего чуть позади инквизитора.

– Я здесь для того, чтобы убедиться, что все пройдет согласно плану. Орудия Веры высадятся после Черных Панцирей, – он сделал ударение на слове «после». – А мой «скрытный спутник» выполняет обязанности моего телохранителя в ходе этой операции.

– «Операции»? То, что вы называете операцией, для нас является крестовым походом! Мы принесем отмщение вероломным безбожникам. Земля под их ногами будет пеплом, а глаза ослепнут от пламени нашей веры. Но только лишь у тех, кого мы оставим в живых! – Евтелиан разошелся, словно на проповеди.

– Именно так, – сохранив бесстрастное выражение лица, ответил инквизитор. – И чтобы все получилось, как вы описали, мне нужно будет найти доказательства преступлений Диктата против Империи. Иначе вероломными безбожниками окажемся мы. Названый Бог, лорд Кэллум, ни за что не спустит нам с рук нарушение Догм.

– Ты опасно путаешь Богов, – с внезапной тихой яростью заговорил Евтелиан. – Кэллум не Бог мне, как не Бог никому из нас. И насажденные Догмы есть лишь проявление человеческой деспотии, а не знаком его божественности!

Гетман, казалось, хотел прямо сейчас сжечь Айзека Зальцмана по обвинению в ереси. Ситуация показалась инквизитору крайне ироничной.

– Диспуты о божественности предлагаю оставить до лучших времен. Сейчас я надеюсь, что донес до вас важность следования стратегическому плану. И вы ему последуете, – в последнюю фразу Айзек вложил частичку той почти неограниченной власти, которой обладал как инквизитор.

Не дожидаюсь ответа, Зальцман развернулся и ушел. Его телохранитель-тень бесшумно скользнул вслед за ним. Гетман Орудий Веры был в не себя от злости:

– Как он смеет вставать на пути Священной Церкви Единения, когда его задача состоит в сохранении чистоты нравов и порядка в Империи! Мало того, он еще и привел с собой ассасина на борт. Этого подлого убийцу!

Капитан корабля боролся между желанием скрыться подальше, пока Евтелиан в таком расположением духа, и необходимостью получить от него приказы. Наконец, он переборол себя:

– Святейший гетман, какие будут приказания!

Гетман вспомнил о существовании капитана и развернулся к нему с таким выражением лица, что тот тут же пожалел о своем решении обратиться к Евтелиану.

– Следуем за Черными Панцирями, – слова давались ему с неохотой. – Все равно на земле у нас будет много возможностей доказать, кто более достоин вести войска Империи.

Глава 2. Час Ярости

– А вы были на редкость самонадеянны. Как вас там зовут, Киригами, верно? – Айзек Зальцман, стоя на коленях, поднял глаза на администратора. – Вы до последнего думали, что мы не станем нападать, что мы рассчитаем риски, взвесим приоритеты. Этим же вы обычно занимаетесь? Но Империя не прощает оскорблений, тем более таких страшных. Если бы вы понимали это, то не тянули с эвакуацией ваших безумных ученых из «Уробороса». Вы могли сделать нашу атаку бессмысленной задолго до ее начала, но вы… рассчитали риски, взвесили приоритеты, и теперь над вашими головами занесен меч.

– Забавно слышать о занесенном мече от человека в цепях, стоящего на коленях, – заметил Джейк Нортон. – Администратор, вам есть, что спросить у пленника, прежде чем я посажу его в карцер?

– Постой Джейк. Куда ты так спешишь? У нас только завязался разговор с гостем из Империи, – с издевательской вежливостью заявил Ирума Киригами. – Или ты просто не хочешь, чтобы я расспросил его о том, как вы встретились на Андоре. Твои рапорты об этом эпизоде повествуют довольно скудно. Итак, господин Зальцман, поговорим о наземной высадке…

*****

Рыцари круга Данте заняли свои места в десантной клети. Клеть представляла собой куб, обитый камнем и металлом. Заклинания, начертанные на нем, обеспечивали прочность, недоступную материалам от природы, но что самое главное, заклинания обеспечат торможение клети при приближении к поверхности земли. По известным данным, выход из портала находится в небе Андора, а значит, любая другая высадка, кроме десантирования, обречена на провал.

Рыцари круга нетерпеливо в сотый раз проверяли свою броню и оружие. Полные черные доспехи и длинные мечи с широким лезвием. У некоторых на предплечьях были закреплены самострелы. Сам Данте не любил оружие дальнего боя, считая его излишеством, отвлекающим от настоящей битвы. Его доспех позволял невредимым пройти сквозь вражеский огонь и устроить резню в рядах противника. Заклинания на доспехе делали его почти невесомым и невероятно прочным, а благодаря искусству кузнецов, изготовивших доспех, он, несмотря на внешнюю громоздкость, не сковывал движений и ощущался как вторая кожа.

Десантная клеть вздрогнула, и рыцари почувствовали, как чары пытаются вернуть в норму изменившуюся силу тяжести. Заклинания справились со своей задачей, однако, ощущение падение никуда не делось, и это нервировало рыцарей. Данте затянул боевой клич рыцарей Империи:

– Я ярость без жалости!

– Я стойкость без Слабости!

– Я воля без страха!

– Я честь без изъяна!

Постепенно все больше рыцарей подхватывало слова, и они повторяли их снова и снова. Данте удалось вернуть мысли своих воинов в нужное русло. Постепенно слова боевого клича сократились до варианта, характерного именно для Черных Панцирей:

– Без жалости!

– Без слабости!

– Без страха!

– Без изъяна!

Слова звучали как раскаты грома, пока клеть падала на землю, но с ударом гонга, означавшего пятисекундную готовность перед ударом, все слова стихли, как будто до этого они спускались молча. А затем последовал удар.

– Открыть огонь! Огонь на подавление! – раздалась команда по рядам Андорского 56-го полка легкой пехоты.

– Позади тьма, впереди тьма! – прокатились в ответ бескомпромиссные слова кредо Диктата.

Сержант Брикс, хоть и отдал команду своему отделению, стрелял просто для вида, стараясь экономить боезапас. То, что полковник Чандлер обделался, увидев Черных Панцирей, еще не значит, что нужно бессмысленно растрачивать боезапас на неэффективной дальности поражения. Заградительный огонь еще потребуется, когда эти черные горы металла пойдут в атаку. Как и большинство военных сил Империи, Панцири предпочитали ближний бой. Дальний бой, как правило, использовали для поддержки лобовых наступлений или же для прикрытия отступления.

– Прекратить огонь! – раздалась новая команда.

Когда дым рассеялся, пехотинцы увидели, что их атака не произвела никакого эффекта. Рыцари выбрались из клетей и построились в группы в среднем по десять человек. Затем, повинуясь непрозвучавшей команде, все, как один, ринулись сплошной стеной к позициям 56-го полка. Бригс загнал свежую обойму и приготовился дать свой последний бой.

Сразу после выхода из клети, круг Данте накрыло дождем из пуль и снарядов. Звук барабанящих пуль казался приятным. Данте чувствовал собственную силу и вражескую слабость. Используя коммуникационные чары доспеха, он связался со своими рыцарями и принял отчеты о состоянии. Никто не пострадал, и он отдал команду на боевое построение, параллельно отправляя команду Коэмунду о готовности.

Ни один круг не желал построиться последним. Таким образом, строй сомкнулся практически синхронно. Со стороны это, должно быть, смотрелось жутко. Коэмунд отдал команду наступать, и рыцари, не теряя синхронности, побежали вперед.

Чем ближе рыцари подбегали к линиям обороны противника, тем сильнее чувствовались удары по доспеху. Некоторые рыцари сбивались с шага или даже падали. На доспехах некоторых появились пробоины, из которых текла кровь. Данте с гордостью отметил, что все его воины бегут, не сбавляя шага. Рыцари с самострелами начали на бегу поражать цели. Эти оружия чаще всего стреляли небольшими металлическими шарами, приводимыми в движение ударом бойка, ускоренным в сто раз при помощи заклинания. Очень немногая броня могла эффективно противостоять такому снаряду. И у врагов такой брони не было.

Выстрелы самострелов заставили многих укрыться за баррикадами. Под ослабевшим огнем, рыцари в мгновение ока добрались до своих жертв. Тяжелые мечи опускались и рассекали людей надвое. Многие пытались закрыться своим безбожным оружием, но это не спасало их от молниеносных и сокрушительных ударов меча. Данте испытывал презрение к умерщвляемым врагам. Его не интересовало, смогут ли они возродиться после таких ужасных повреждений. Сражаясь со слабыми противниками, рыцарь должен рассчитывать удары, чтобы не переполнять квоту понапрасну. Но сейчас это не имеет значения. Данте давал волю своей ярости, потроша этих тщедушных людей, что называли себя солдатами. К реальности его вернула автоматная очередь, выпущенная в его шлем.

Бригс никогда не считал себя трусом. Даже когда бронированные рыцари бежали на него, замахиваясь мечами, он мог думать о чем-то еще, кроме того, что его сейчас убьют. Он вспомнил о двух гранатах на поясе и тут же бросил одну под ноги ближайшему рыцарю. Бесформенный, сочащийся кровью кусок металла подтвердил, что Бригс уже сделал больше для победы, чем кретин Чамберс. Вторая граната посекла осколками еще двух рыцарей и оторвала ногу третьему. Но тут на его позиции ввалился рыцарь в более внушительной броне, который тут же начал рубить и кромсать его товарищей. Недолго думая, Бригс выпустил очередь в шлем этого рыцаря.

Данте смотрел на человека, стрелявшего ему в голову. Возле него лежало три мертвых рыцаря и один тяжелораненый. Шлем раскололся, несколько кусков отвалилось, частично открыв лицо паладина. Впервые с начала боя, Данте испытал к противнику что-то кроме отвращения. Это чувство было… уважением. Этого он убьет аккуратно. Может однажды они встретятся снова, чтобы снова сразиться, как подобает настоящим воинам. Одним прыжком он оказался возле бойца, кажется, тот носит титул сержанта. Данте провел режущий выпад, от которого боец смог увернуться. Каким-то образом, параллельно сержант открыл огонь из своего оружия, метя по сочленениям доспеха. Острая боль пронзила левый локоть Данте, но рукой все еще можно было двигать. Пока это самое главное. Также паладин понял, что скорость реакции и движений врага неестественная. Он расходует потенциал. Но если он потратит слишком много, то не восстановиться от смертельных ран, которые нанесет ему Данте. С другой стороны, раны нанесенные человеком с низким потенциалом, могут легко привести к окончательной смерти рыцаря. Что же, это его выбор. Паладин врезался корпусом в сержанта и повалил его, а затем латная перчатка, сжатая в кулак, расплющила голову Бригса о землю.

Тем временем бой почти закончился. Остатки бойцов Диктата бросились наутек, и Коэмунд приказал не преследовать их. Данте понимал его логику. Приоритетная задача Черных Панцирей – закрепиться в зоне высадки и создать плацдарм. Тем более, что выжившие сыграют только на руку наступлению. Они расскажут об ужасном непобедимом враге и посеют страх среди своих же товарищей.

Черные Панцири понесли небольшие потери. Десять рыцарей. Тела девяти из них уже начали распадаться. Через какое-то время они смогут вернуться в строй, но уже не в этой битве. Но один рыцарь, который теперь совсем не походил на того, кем был раньше, так и остался лежать бесформенной кучей недалеко от убитого сержанта. Сам же сержант тоже начал распадаться. Данте подумал, что теперь у него есть повод сразиться с ним снова. Но не всем так повезло как сержанту, многие Андорцы не подверглись распаду и остались лежать с ужасными рублеными ранами.

Коэмунд заговорил по внутренней связи:

– Оцепить периметр. Возвести новые баррикады. Мы дождемся этих фанатиков из Орудий Веры и двинемся дальше. Но до тех пор проведем время с пользой.

Данте отправил знак подтверждения и двинулся к своему кругу. В нем не хватало одного рыцаря. Того, который остался у Данте за спиной.

Профессору Ибраму Кичинскому очень не нравился сегодняшний день. Люди из Контроля появились довольно давно, как и давно было известно о потенциальной имперской угрозе. Но эвакуация комплекса была санкционирована только теперь, когда из червоточины показался вражеский флот. Своевременно, ничего не скажешь. Сейчас, когда мир находится в блокаде, его уже не покинуть. И как быть с материалами «Уробороса»? Со всеми образцами ядов и отравляющих веществ. Ибрам посвятил всю свою жизнь созданию подобного оружия. Однако нет, не всю. Профессор считал, что все, что происходит сейчас, это наказание за его амбиции. Если бы он просто и дальше разрабатывал новый смертоносный яд или очередной кислотный состав, все было бы хорошо. Но он захотел стать руководителем, главой исследовательского центра. Ради этого он подставил коллегу. Человека, который не просто умудрился сбежать от Контроля, но и добраться до Империи и рассказать им, кто ответственен за Кассианскую катастрофу. И теперь Ибрам потеряет все, чего добился.

А этот накачанный остолоп Джейк Нортон. Он хоть понимает всю безвыходность положения? Определенно нет. Он говорит: «Мы должны следовать протоколам эвакуации». Какие протоколы!? Черные Панцири уже на поверхности. Они разрушат все, до чего доберутся. Ибрам Кичинский в деталях представил, как на него опускается тяжелый меч, и его стало тошнить. Единственный шанс выжить – это затеряться в городе и дождаться подкрепления, которое непременно придет. По-другому быть не может. Надо поговорить с этим куратором Нортоном, пока еще есть шанс спастись.

Куратору Джейку Нортону очень не нравился сегодняшний день. Мало того, что его запрос на эвакуацию санкционировали только сейчас, так еще и предписали проследовать к штабу Департамента Контроля. Как будто это место не станет приоритетной целью захватчиков. Более того, с собой нужно захватить как можно больше опытных образцов и данных, а также весь персонал. Остальное уничтожить. Диктат не может допустить, чтобы доказательства его преступлений попали к имперцам, но и слишком жаден, чтобы разбрасываться специалистами и годами исследований. А ведь именно этот исследовательский центр ответственен за случившееся. Вирус, разработанный здесь, успешно показал себя на Кассии. Все прошло так, как и планировалось. Зараженный мир растратил всю свою Квоту и больше не мог пойти войной на Диктат. Такие же точечные вирусные удары планировалось совершать по всей приграничной полосе. Таким образом, многие миры оказались бы в безопасности, и военные силы можно было бы перебросить туда, где они нужней. Но вот если об этом кто-то узнает… Диктат окажется виновным в гибели тысяч людей, и лорд Кэллум придет за теми, кто организовал эти убийства. Но еще одним раздражающим фактором был профессор Ибрам Кичинский. Он постоянно сверлил взглядом Джейка, словно хотел сказать что-то, о чем Нортон и так должен прекрасно знать. Может это связано с теми образцами, которые придется уничтожить?

Профессор прервал размышления куратора, тихо обратившись к нему:

– Куратор Нортон, как вы оцениваете наши шансы на успешную эвакуацию? Черные Панцири уже близко, при всем уважение, мы не успеем дойти до здания Департамента. И даже если дойдем, это не сильно поможет нам.

Нортон не показал виду, что удивился тому, насколько эти рассуждения близки к его собственным. Но нарушение приказов было не в почете среди оперативников Контроля. Санкционирован лишь отход по стандартному маршруту.

– Нам хватит времени, профессор. А здание Департамента это настоящая крепость, ее не получится взять быстро, – ответил Джейк, не веря до конца в абсолютную несокрушимость здания.

– Возможно, вы правы. Но если бы мы спрятались где-нибудь в городе, наши шансы на выживание сильно бы возросли, – предпринял последнюю попытку Кичинский.

– Мы будем следовать распоряжениям, профессор, – теряя терпение, ответил Нортон. – Операция по эвакуации подпадает под юрисдикцию местного Администратора.

– Я понял вас, куратор, – Кичинский безнадежно вздохнул и отправился изучать какие-то склянки возле стены.

Как бы Нортону не хотелось последовать совету профессора, он не мог пойти против директив. Когда он служил инфильтратором, все было гораздо проще. Внедриться в стан врага, стать для них своим, заниматься избиением, пытками. Все это было проще, чем быть куратором. Когда отвечаешь только за себя и просто выполняешь задачу, мир вокруг наполняется приятным чувством ясности и упорядоченности. А теперь он ведет свои операции, но при этом по-прежнему на коротком поводке у вышестоящих оперативников. Уникальное сочетание власти и беспомощности. И в этом весь Контроль. Организация, которая желает контролировать все, особенно саму себя.

Проверив в последний раз пистолет, произведенный на его родной Генезии, Джейк подумал, что если кто и сможет оказать сопротивление Панцирям, так это его соотечественники.

Группа генезианских солдат готовилась к бою с величайшим противником из тех, что встречались им до этого. Капитан Конроу разминал свое тело и проверял работу биорасширений. Развитие генетики достигло невероятных высот на его мире. Каждый генезианский боец обладал набором имплантированных органов и усилений, вызванных контролируемыми мутациями. Биорасширения сделали полк достойным почетной категории «Ультра». Стандартным набором считались: наращенные мускулы, гиперпроводящая нервная система, регенерирующие железы. Однако солдаты старались построить свое тело уникальным образом. Даже стандартный набор мог называться таковым с большими допущениями. Лично Конроу соответствовал «стандарту», но имел множество менее распространенных биорасширений. В его руки были имплантированы прочные костяные лезвия, которые при выдвижении были покрыты его кровью, а значит и кислотным ядом, который постоянно тек по его венам. Операции на суставах серьезно повысили его гибкость, а благодаря одной сложной мутации, под его кожей вырос еще один слой эпидермиса, отличающийся повышенной прочностью. Глаза хорошо видели ночью, а если постараться, то даже могли различить тепловое излучение. Слух также был обострен, хотя это повлекло за собой дополнительную операцию на мозг, чтобы Конроу смог отсеивать звуки, и не сошел с ума от внезапно навалившихся на него шумов.